Идентификация совозникновения мышления.
Медитация начинается со спокойного равновесия сововозникновения ума, как было изложено ранее. Медитатор должен вызвать эмоцию радости, вожделения или злости, ясно и живо. Зорко следя за её появлением, медитатор наблюдает ясность беспрепятственных структур мысли, также как он проделывал рассматривая её до этого. Такая [воссозданная] эмоция является чем-то не похожим на эмоцию в реальной жизни. Здесь созерцающий ум не имеет ошибочного прилипания к врождённой реальности. Кроме того, ум воспринимает эмоцию как лишённую всякой опознаваемой сути или самосущности. Помимо этого, ум воспринимает соединение [совозникновения] присущей мысли ясности и его не поддающейся определению пустотности, неотделимость пустоты от течения мысли, а также неотделимости течения мысли от присущей пустоты. Этот опыт означает сверхпознание совозникающей природы эмоции, по аналогии с нераздельностью волн и воды. Движение воды создаёт волны; следовательно, они неотделимы от воды! Подобным же образом, эмоций не бывает вне присущей им пустоты, хотя они и рождаются в результате взаимодействия причин и условий, которое, в свою очередь, происходят через посредство беспрепятственного внутреннего пути пустотности. На этой стадии естественное усмирение цепляния ума ко всякой назойливой мысли представляет собой созерцательное успокоение, тогда как несомненное осознавание присущей ему пустоты или же нерождённой предельной реальности [дхармакая] представляет собой постижение присущей всякому мысленному потоку природы. Если присущая такому мыслительному потоку природа есть пустота, то пустота сама является потоком мышления. Короче говоря, неделимость пустоты и потока мышления представляет собой совозникновение успокоения и постижения. Это значит, что различающие мысли рождаются в дхармакае или же стихают в ней. На основании этой позиции орден Такпо Кагью сформулировал такие понятия и термины, как "познание различающих мыслей, как дхармакаи" и "заблуждение, как осознавание". Отвечая, каким образом сутры и тантры демонстрируют смысл этой частной концепции, Лодре Мезепе Танпа (Аксаяматинирдеша) сообщает:
Понимание осквернения ума – это просветление [бодхи], потому что присущая осквернению природа является также и присущей просветлению природой.
Лодре Жюпа (Сагараматипарипричча) поясняет:
Сагарамати: О Величайший Просветлённый Победитель, этого спокойного погружения, действительно, трудно добиться!
Величайший Просветлённый Победитель: это потому, что сознание и осознавание должны быть осознаны как одно и то же состояние.
Тот же текст продолжает:
[Будда:] Осознав одинаковость всех вещей, достигают просветления. Поэтому, бодхисаттва, не думай, что просветление далеко.
Чотхамче Джунгва Мейпар Танпа (Сарвадхармаправриттинирдеша-сутра) поясняет:
Сказано, что желание – это нирвана; также как и ненависть и неведение, потому что просветление свойственно им.
И снова эта сутра говорит:
У просветления и желания нет двух обособленных природ.
Ратнакута сообщает:
Всё происходит из того, что является нерождёной [пустотой]; в момент возникновения оно лишено [абсолютного] происхождения.
Хеваджра-тантра учит:
Между состоянием чистого осознавания и различающим умом циклического существования нет ни малейшей разницы.
Она продолжает:
То, что обозначено, как сансара, является также и нирваной.
И опять она объясняет:
Ненависть и огорчения циклического существования являются, в действительности, нирваной.
Сампута подтверждает:
Сансара и нирвана не существуют как две реальности; понимание присущей сансаре природы обозначается нирваной.
Сараха комментирует:
Подобное солнцу осознавание своим чистым сиянием освещает неведение; это величайшее осознавание преобразует каждый опыт в высочайшее блаженство, по типу того как алхимия превращает [основной метал] в золото.
Нагарджуна учит:
Нет ни малейшего отличия между сансарой и нирваной. Нирвана не отличается от сансары ни в малейшей степени.
Арьядева сообщает в Нирвикалпапракаране:
Нирвана – это состояние, выходящее за границы двойственности. Она не возникает, если ум не успокоил все различающие мысли.
Вирупа объясняет:
Когда осознают присущую уму чистоту, как показано гуру, все разнообразные формы сознания затихают во всеобъемлющей реальности.
Тилора наблюдает:
Все агрегаты, элементы и чувственные способности проистекают из внутренней природы [ума], что есть махамудра, и стихают в ней.
Цигдю Нарпы и Майтрипы сообщает:
Присущим осквернениям является великое осознавание. Оно помогает медитатору израсходовать их, подобно тому как в большом пожаре сгорает лес.
Тот же текст добавляет:
Избавление от различающих мыслей означает великое осознавание.
Майтрипа подробно объясняет:
Временная мысль происходит из того, что является нерождённой [пустотой]. Та же самая мысль имеет природу всеобъемлющей реальности; то и другое изначально нераздельны. Поэтому я говорю о них, как об одном и том же аромате.
Преподобный Марпа говорит:
Привычное дуалистическое различение ума должно раствориться в неразличающей дхармакае.
Великий мастер [Миларепа] пел:
Такое ментальное сознание – внутреннее волнение – является источником кармы и ментальных осквернений; оно пребывает в неведении, до тех пор пока в нём нет никакого понимания, однако, когда понимание начинает проблёскивать, оно становится самопостигающим осознаванием и источником всех добродетелей.
Дже Гампопа заключает:
Двойственные мысли, проистекающие из чувств, должны быть чётко схвачены, как дхармакая.
Многочисленные другие высказывания драгоценной линии Кагьюпы о неразрушимой истине целиком согласуются с данными взглядами. По этому пункту некоторые [медитаторы Кагьюпы] предположили, что тождество различающих мыслей и дхармакаи подразумевает успокоение мыслей – в ходе внутреннего наблюдения – до неразличающего состояния. Другие посчитали, что понимание различающих мыслей представляет собой дхармакаю, и что отсутствие такого понимания означает несуществование дхармакаи. То и другое неверно. Первая позиция, как видно, полагает, что чистота достигнутая в умиротворении становится дхармакаей. Здесь просто нехватает понимания того, что присущая различающим мыслям природа представляет собой дхармакаю. Следовательно, это положение не может быть справедливым основанием для отождествления мыслей с дхармакаей. Последняя точка зрения, как видно, делает отождествление мыслей с дхармакаей зависимым от наличия или отсутствия понимания. У этой позиции, таким образом, не хватает понимания того, что дхармакая, в действительности – непрекращающаяся, постоянно пребывающая природа всех различающих мыслей. Данный взгляд сводит такое состояние дхармакаи к уровню случайности. Каковы должны бы быть их подлинные позиции? Относительно первой позиции, термин "мысли как дхармакая" так обозначен, чтобы определить сверхобычный опыт осознавания несомненности касательно совозникновения структур мышления и им присущей пустотности. На счёт позиции последних, понимание либо есть либо его нет, но это не является основанием для утверждения или отрицания существования дхармакаи. Например, акт утверждения или отрицания солнца, как светящегося тела, не зависит от того, имеет или не имеет глаза наблюдатель, потому что светящееся солнце существует и будет оставаться таким, пока существует. Выдержки иллюстрирующие этот пункт были даны ранее. И снова, один [учитель223] – не смотря на свою метафизическую концепцию известную как "нераздельность сансары и нирваны" – отверг такие концептуальные термины, как "восприятие различающих мыслей как дхармакаи" и "познание заблуждения как осознавания". Это произошло просто из-за его желания найти какой-нибудь недостаток. Любая логика, подтверждающая нераздельность сансары и нирваны, подобным же образом подтверждает справедливость этих концептуальных понятий. Его опровержение нашей позиции, с таким же успехом может быть перенаправлено против него. Кроме того, заявление [излагающее доктрину его ордена] было ошибочным. В таком [медитационном] состоянии реальность – в основном – нирвана, тогда как циклическое существование – просто видимость, и поэтому – не реальность. Когда видимость циклического существования [сансары] не принимается в качестве циклического существования, тогда нельзя найти никакого другого базиса для его (существования) обозначения. Кроме того если бы точка зрения [критика] была справедливой, она не оставила бы никакого основания для обозначения сансары, как иной составляющей стороной того, что является неделимым союзом. Без сансары это единство сводилось бы только к одной нирване. Косвенно коррелятивные термины, вроде "соединения метода и мудрости", свелись бы к мудрости и т.п., откуда могли бы последовать нежелательные результаты.
