ANALYSIS OF THE STATE AND DEVELOPMENT PROSPECTS OF

WAN-OPTIMIZATION TECHNIQUES OF NETWORK TRAFFIC

TavalinskiyD.A., doctor of technical sciences, associate professor

Chikin R.V.

Cherepovts Higher Military Engineering School of Radio Electronics

Russian Federation, 162622, Vologda region, Cherepovets, Sovetskiy Prospekt, 126

 

Abstract. The paper analyzes the methods techniques of WAN-optimization (Wide Area Network), describing the principles of operation of devices for optimizing network traffic of distributed information and telecommunication networks. Particular attention is paid to WAN-optimization techniques for converting information packets.The scheme of operation of network traffic deduplication is in detail considered. The influence of each optimization technique on the performance of the wide area network is described. The results of the analysis are presented showing the main features of digital information sequences transformed by WAN-optimization procedures.

Keywords: WAN-optimization, network traffic, deduplication, data compression, protocol optimization.

 

 

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ВОЕННОЙ НАУКИ И ПРАКТИКИ

УДК 355.02

ГРНТИ 78.19.01

 

К ВОПРОСУ О ГИБРИДНОСТИ СОВРЕМЕННЫХ ВОЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

Бойко Д.В.

Череповецкое высшее военное инженерное училище радиоэлектроники

Российская Федерация, 162600, Вологодская обл., г. Череповец, Советский пр., 126

[email protected], +7 (911) 516-40-68

 

Аннотация. В статье проведен анализ используемого в зарубежном и отечественном научном военно-политическом дискурсе понятия «гибридная война». Сделан вывод о дискуссионном характере данного термина. По мнению автора, комплексное применение в современных военных конфликтах всего доступного спектра военных и невоенных мер целесообразно определить как «гибридные методы межгосударственного противоборства». Использование данного концепта позволит с одной стороны учитывать гибридный характер современных военных конфликтов, а с другой исключить противоречие с доктринальными документами Российской Федерации.

Ключевые слова: национальная безопасность, гибридные угрозы, гибридная война, гибридный конфликт, Военная доктрина Российской Федерации, межгосударственное противоборство.

В

условиях современной геополитической обстановки, которая оценивается экспертным сообществом как крайне нестабильная, на международной арене все большую роль играют надгосударственные и негосударственные образования (транснациональные корпорации, террористические организации), зачастую имеющие общие интересы с ведущими мировыми державами, либо находящиеся под их негласным управлением.

Глобальные геополитические изменения, усилившиеся межгосударственные противоречия привели к трансформации биполярной модели международных отношений в многополюсную, с сохранившимся стремлением США к доминированию. Межгосударственное противоборство в этих условиях характеризуется как глобальное, комплексное и бескомпромиссное, что приводит к поиску новых путей обеспечения государственных интересов и пересмотру военно-политических доктрин и концепций. Применение военной силы продолжает оставаться основным путем разрешения межгосударственных противоречий. Вместе с тем, в условиях глобализации мировых процессов, даже намерение применить силовые военные методы одним государством в конкретном регионе приводит к росту нестабильностимеждународной обстановки в целом, не исключая и страну-инициатора.

Как справедливо отмечает А.А. Бартош, современные войны и конфликты имеют ярко выраженный нелинейный характер и могут стать катализатором глобальных изменений, независимо от масштаба, участников и региона конфликта [3]. Этой же точки зрения придерживаются и военные ученые, в частности генерал-лейтенант А.Б. Михайловский [12]

В сложившихся условиях развиваются формы и способы разрешения межгосударственных противоречий невоенными средствами, применение которых зачастую имеет скрытый характер и сопровождается игнорированием общепринятых международных правовых норм. Особое место в разрешении противоречийзанимают экономические, политические, социальные и информационные методы давления на страну-мишень, чаще всего применяемые комплексно.

Чрезвычайную важность приобретают экономические методы межгосударственного противоборства, активно применяемые США, странами-участниками ЕС и НАТО. Как известно, борьба соперничающих государств в экономической сфере, в совокупности с применением традиционных военных средств, осуществляется на протяжении всей истории человечества, основной целью войны всегда был захват чужих ресурсов, в современных же условиях глобализации экономики, экономическое противоборство активизировалось и приобретает новые формы и методы.

Динамично разрабатывается теория и практика ведения финансовых и экономических войн. В рамках межгосударственного противоборства все чаще используются такие методы как отраслевые санкции, эмбарго, подрыв финансовой системы, транспортные барьеры. По утверждению отечественного военного ученого генерал-майора В.И. Слипченко, финансы стали главной ударной силой стратегического характера [16].

В качестве примеров экономических и финансовых войн можно привести торговые эмбарго и экономические санкции, приемы экономической блокады, применяемые в отношении Сирии, Кубы, Ирана, Белоруссии и России.

Отсутствие в современных конфликтах традиционных военных признаков привело к формированию и все более широкому распространению таких понятий как «гибридные войны», «гибридные угрозы». Термин «гибридная война» широко используется в средствах массовой информации, выступлениях политиков и военных, научной литературе в качестве интегрирующей формы использования в современных конфликтах военных и невоенных средств и методов.

Необходимо заметить, что «волна» обсуждения феномена «гибридных войн» и военных конфликтов пришла с «запада».

Явным законодателем западной военной теории уже долгое время являются Соединенные Штаты Америки. В настоящее время в США прошло замещение концепции холодной войны на концепцию «гибридной войны». США на протяжении последних 15–20 лет неоднократно в той или иной степени применяли гибридные методы ведения боевых действий. Характерными примерами являются факты вмешательства США и ряда западных стран в вооруженные конфликты на Балканах, в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии.

Основные принципы ведения «гибридных войн» США представлены в положениях «Национальной военной стратегии США» (июль 2015 г.) [19], концепции применения вооруженных сил США «Единые силы – 2020» (сентябрь 2012 г.), прогноза Министерства обороны (МО) «Оценки военно-политической обстановки до 2035 года: ВС США в условиях нестабильности и международных противоречий» (июль 2016 г.), директивы МО США № 3000.07 «Боевые действия против иррегулярных формирований» (август 2014 г.), наставлений КНШ ВС США JP 3-0 «Подготовка и проведение объединенных операций (боевых действий)» (август 2011 г.), JP 3-05.1 «Подготовка и ведение нетрадиционных военных действий» (ноябрь 2015 г.) и других документах военного ведомства.

В США проработка вопросов комплексного воздействия на противника с использованием военных и невоенных средств осуществляется постоянно, как в рамках военно-политических союзов, так и на национальном уровне – в штабах видов и функциональных объединенных командованийвооруженных сил. При этом сам термин «гибридная война» в руководящих документах высших органов государственного и военного управления США, регламентирующих применение вооруженных сил, а также сил и средств федеральных министерств и ведомств, отсутствует [9].

Проведенный автором анализ содержания вышеуказанных документов, а также опыта применения американских спецслужб, органов военной разведки и сил специальных операций ВС США в ходе мероприятий оперативной и боевой подготовки, военных конфликтов последних лет позволяет выделить характерные особенности подготовки и ведения «гибридных войн».

По оценке аналитиков американского военного ведомства, «гибридная война» не является какой-либо новой формой ведения боевых действий. По взглядам руководства Пентагона, данному термину соответствуют все типы операций, проводимых ВС США в современных условиях, в том числе «глобально интегрированная операция», требования к которой сформулированы в концепции применения американских вооруженных сил «Единые силы – 2020».

Вместе с тем, активное задействование Соединенными Штатами политико-дипломатических, информационно-пропагандистских и экономических инструментов в интересах достижения стратегического превосходства над противником и принуждения его к миру на условиях Вашингтона, осуществляемое без прямого и явного использования вооруженных сил и силовых структур, свидетельствует о наличии планов развития концепции «гибридной войны», характеризующейся комплексным подходом при организации совместных действий (вооруженного противоборства).

В частности, в США военные конфликты разделяются на три группы: межгосударственные войны, «гибридные» военные конфликты, боевые действия негосударственных вооруженных формирований.

Основные способы применения ВС США в «гибридных» военных конфликтах разделяются на прямые, непрямые и смешанные. Необходимо отметить, что в руководящих документах США способы применения ВС в военных конфликтах обозначаются синонимами: для прямых – «боевые», «силовые», «непосредственные», непрямых – «небоевые», «несиловые», «косвенные», а смешанных – «комплексные», «интегрированные». В ходе крупномасштабных специальных операций предполагается применение смешанного (комплексного, интегрированного) подхода, который представляет собой сбалансированное применение как прямых, так и непрямых (дипломатических, разведывательных, экономических, психологических, информационных) способов воздействия на противника. При этом боевые, как правило, являются вспомогательными по отношению к военно-гражданским, дипломатическим и разведывательным мероприятиям, а не наоборот.

По оценке американских специалистов, оптимальная модель достижения руководством США целей в «гибридных» военных конфликтах должна основываться на согласованных по целям, задачам, месту и времени мероприятиях и акциях, направленных на оказание требуемого непрямого воздействия на страну, осуществляемых без прямого и явного использования силовых структур.

В целом, характерными особенностями«гибридных»военныхконфликтовявляются:

· комбинированноеприменениевооруженныхсил и иррегулярныхформирований (государственных и негосударственных субъектов, которыеобъединяютусилия в интересахдостижениясовпадающихцелей) длясозданияобстановки неопределенности, захватаинициативы и лишенияпротивникавозможностей к маневрусилами и средствами;

· стремление государств, являющихся противоборствующими сторонами, активно задействовать частные военные компании и другие военизированные формирования (в том числе террористические) для решения различных задач, в основном, в ходе специальных (тайных) операций;

· широкое использование в «гибридных» конфликтах, в совокупности с военной силой, финансово-экономического, политико-дипломатического, информационно-пропагандистского и международно-правового инструментария;

· участие в операциях сил и средств, представляющих собой объединенные формирования, в составе которых под единым руководством действуют соединения и части видов вооруженных сил, силы и средства других федеральных министерств и ведомств США, коммерческих и неправительственных организаций, а также американских союзников и партнеров. При этом сочетание различных компонентов зависит от характера и направленности проводимой операции;

· достижение военно-политических целей, осуществляемое путем подрыва военного и экономического потенциала противника, информационно-психологических операций, действием иррегулярных вооруженных формирований;

· манипулирование протестным потенциалом населенияпосредством информационно-коммуникационных технологий, в сочетании с согласованным применением других невоенных средств (в рамках концепции «мятеж-войны» Месснера [11]).

Необходимо заметить, что в русскоязычных текстах термин «гибридная война» появился лишь в 2011 году и до сих пор в российскомвоенно-политическом дискурсе отсутствует консенсус в отношении данного понятия.

В частности, А.А. Бартош, А.А. Ковалёв, С.В. Расторгуев, С.Ф. Викулов, Е.Ю. Хрусталёв, В.Н. Акулинин, Н.С. Епифанова [3; 10; 15; 6; 2] оценивают концепт «гибридной войны» как конфликт с использованием невоенных и военных методов в соотношении В. Парето (80/20). К военным методам относятся боевые действия как регулярных войск, так и «независимых акторов» (частные военные компании, повстанцы, террористы). В качестве невоенных методов используются: экономическое давление (отраслевые санкции, эмбарго, подрыв финансовой системы, транспортные барьеры); политическое давление (дипломатическая изоляция, прессинг в международных организациях, мобилизация оппозиции на протестные действия); социальное давление (активация внутренних групповых конфликтов, дезорганизация системы социального обеспечения); информационное давление в СМИ (формирование образа врага, манипулирование историческим прошлым).

Иной точки зрения придерживается Першин Ю.Ю., который в работе «Гибридная война» как интеллектуальная провокация» убедительно доказывает, что термин «гибридная война» следует рассматривать как некий «интеллектуальный вирус». Определение выросло из краткого описания
Ф. Хоффмана [18] до внушительного объема, став настолько широким, что потеряло не только свой первоначальный смысл, но и смысл вообще. По его мнению, использование данного термина рядом военных теоретиков США, средствами массовой информации за счет своей размытости является неким «спасательным кругом» для авторов, желающих избежать классификационной работы [14].

В свою очередь, Я.А. Чижевский считает необходимым применять термин «гибридная война» для описанияпротивоборства настратегическомуровневзаимодействияпротивников, а «гибридный конфликт» наоперативно-тактическом [17].

Сторонники классических взглядов Ю.Ю. Першин, В.А. Владимиров [14; 7] не находят оснований позволяющих считать, что в лице «гибридной войны» мировое сообщество столкнулось с неким принципиально новым и загадочным феноменом, войны всегда носили комплексный многосферный характер и не сводились только к вооруженному противостоянию. Соответственно применение к войнам прилагательного «гибридный» с их точки зрения является своего рода демагогией и наукообразностью.

И.А. Николайчук, В.К. Белозеровубеждены, что«гибридная война» есть специальный пропагандистский конструкт, который имеет мало общего собственно с войной, зато полностью нагружен тем чудовищным смыслом, что Россия ведёт против Запада настоящую войну [13; 5].

Особый интерес представляет точка зрения начальника Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации В.В. Герасимова, который утверждает, что «в XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись – идут не по привычному нам шаблону», и делает акцент на гибридных методах ведения войны [8]. Данный тезис находит свое отражение и в Военной доктрине Российской Федерации, в которой определены характерные гибридные черты и особенности современных военных конфликтов, но не само понятие «гибридной войны» [1].

Доктрина также определяет, что понятие «военный конфликт» охватываетвсевидывооруженногопротивоборства, включая крупномасштабные, региональные, локальные войны и вооруженные конфликты, классифицируя по виду в зависимости от масштаба военных действий.

Следует отметить, что на уровне Организации Объединенных наций во второй половине ХХ века произошла замена понятия «война» на «вооруженный конфликт», что позволило охарактеризовать более обширную сферу применения силы и проявления агрессии. Собственно «войной» принято называть крайние формы международного вооруженного конфликта, который происходит между государствами, начинается и заканчивается путем заключения определенных международно-правовых актов и договоров. Основным отличием войны от вооруженного конфликта, помимо масштабности, является то, что при войне между государствами дипломатические, политические и экономические отношения могут быть разорваны, а при вооруженном конфликте они сохраняются [16].

Таким образом, результаты проведенного исследования показывают, что в официальных документах как национального, так и международного уровня, понятие «гибридная война» отсутствует, а его использование в научных кругах носит дискуссионный характер. Применение неологизма «гибридная война» с целью охарактеризовать современное состояние межгосударственного противоборства, по мнению автора, является неправомерным.

Вместе с тем, очевидно, что современные военные конфликты имеют гибридный контекст. Данный факт является закономерным результатом глобализации, приведшей к размытию границ традиционных норм и правил ведения войны, к изменению роли экономических, политических и военных институтов в мировом сообществе.

В этой связи, по мнению автора, комплексное применение в рамках межгосударственного противоборства всего доступного спектра военных и невоенных мер целесообразноопределить как «гибридные методы межгосударственного противоборства». Использование данного концепта позволит с одной стороны учитывать гибридный характер современных военных конфликтов, а с другой исключить противоречие с доктринальными документами Российской Федерации.

Правильное понимание феномена гибридности военных конфликтов, учет совокупности свойств и новых характеристик, присущих гибридному военному конфликту, как форме разрешения межгосударственных противоречий, будет способствовать формированию теоретических положений о новом качестве конфликта в его непрерывной связи с предшествующими военно-силовыми и несиловыми способами противостояния. Необходимо развернуть исследования своеобразной триады «гибридные угрозы – гибридные военные действия – гибридная война», что должно создать научную основу для осмысления и учета этого спектра понятий в доктринальных документах по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации [4].

Литература

1. Военная доктрина Российской Федерации // Российская газета. 2014. 30 декабря.

2. Акулинин В.Н, Епифанова Н.С. Концепция гибридной войны в практике межгосударственного противостояния // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2015. № 36. С. 53–60.

3. Бартош А.А. Применение гибридных методов в современных конфликтах // Проблемы национальной стратегии. 2016. № 6(39). С. 158-171.

4. Бартош А.А. России не избежать гибридных войн // Независимое военное обозрение. URL: http://nvo.ng.ru/authors/11473(lfnf(дата обращения 12.04.2018).

5. Белозеров В.К., Соловьев А.В. Гибридная война в отечественном политическом и научном дискурсе // Власть. 2015. № 9. С. 8-11.

6. Викулов С.Ф., Хрусталёв Е.Ю. Экономические основы военной безопасности России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2014. № 7. С. 2-9.

7. Владимиров В. А. Основные направления развития традиционных и нетрадиционных средств ведения войны и защиты от них // Стратегия гражданской защиты: проблемы и исследования.2014. Том 4. № 2. С. 99-134.

8. Герасимов В. По опыту Сирии // Военно-промышленный курьер. № 9(624). 09.03.2016. URL: http://vpk-news.ru/articles/29579 (дата обращения 10.04.2018).

9. Клименко С. Теория и практика ведения «Гибридных войн» (по взглядам НАТО) 2015» // Зарубежное военное обозрение. 2015. № 5. С. 109–112.

10. КовалёвА.А. Дискуссия на тему противоборства и сотрудничества в современной политике: от «гибридных войн» к «гибридному миру» // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2017. т. 13. вып. 5. С. 975-986

11. Месснер Е.Э. Всемирная мятежевойна. М.: Кучково­поле, 2004. 512 с.

12. Михайловский А.Б. Предисловие редактора // Арзуманян Р.В. Стратегияиррегулярнойвойны:теорияипрактика применения.Теоретическиеистратегическиепроблемы концептуализации,религиозныеивоенно-политическиеотношения в операционной среде иррегулярных военных действий / Под общ. ред. А.Б. Михайловского. М.: АНО ЦСОиП, 2015. 334 с.

13. Николайчук И.А. О сущности гибридной войны в контексте современнойвоенно-политической ситуации // Проблемы национальной стратегии2016. № 3. С.85-104.

14. Першин Ю.Ю. «Гибридная война» как интеллектуальная провокация» // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Философия. Политология. Культурология. Том 1 (67). 2015. № 1. С. 80-88.

15. Расторгуев С.В. Внешнеполитические гибридные возможности и угрозы современной России: вызов обществу, государствуи элите // Власть, 2016. № 9. С. 15-24

16. Слипченко В.И. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего. М.: Вече. 2002. 384 с.

17. Чижевский Я.А. Развитие военно-политического дискурса: представляем неологизмы «асимметричный конфликт»и «гибридная война» // Политическая наука. 2016. № 2. С. 269-283

18. Hoffman F.G. Hybrid Warfare and Challenges // Joint Force Quarterly. 2009. Iss. 52. P. 34-39.

19. The National Military Strategy of the United States of America. 2015. (Washington, DC: U.S. Department of Defense, 2015). URL: http://www.jcs.mil/Portals/36/Documents/Publications/
2015_National_Military_Strategy.pdf (дата обращения: 18.01.2017).

References

1. Military doctrine of the Russian Federation // Russian newspaper. 2014. 30 december

2. Vladimir N. Akulinin, Natal’ya S. Epifanova The concept of hybrid warfare in the practice of interstate confrontation // National Interests: Priorities and Security. 2015. Vol. 36.pp. 53–60.

3. Bartosh A.A. The use of Hybrid Techniques in Modern Conflicts // National Strategy Issues. 2016. Vol. 6(39). pp. 158-171.

4. Bartosh A.A. Russia connot avoid hybrid warfare // Independent military review [Electronic resource]. URL: http://nvo.ng.ru/authors/11473

5. Belozerov V.K., Soloviev A.V. Hybrid war in the domestic political and scientific discourse// Vlast' = The Authority. 2015. Vol. 9. pp. 8–11.

6. Vikulov S.F., Krustalyov E.J. Economic bases of Russia’s military security // National Interests: priorities and security. Vol. 10, Lss. 7. February 2014. pp. 2–9.

7. Vladimirov V. A. The Main Directions of Development of Traditional and Nontraditional Means of Conducting a War and Defense From them // Civil defense strategy: problems and researches. 2014. Vol. 4. Lss. 2. pp. 99–134.

8. Gerasimov V. By experience of Siria // Military-Industrial courier № 9(624). 09.03.2016 [www].URL: http://vpk-news.ru/articles/29579

9. Klimenko, S. "Theory and practice of waging a "Hybrid war" (views NATO) 2015" // "Foreign military review". Vol. 5. 2015. pp. 109-112

10. A.A. Kovalev Discussion on confrontation and cooperation in the contemporary politics: from hybrid wars towards the hybrid world // National Interests: Priorities and Security. 2017. Vol. 13.
Iss. 5, pp. 975–986

11. Messner E.E.The worldwide Myatezh Voina // М.: Kuchkovo­pol’e. 2004. 512 p.

12. Michaylovsky А.B. Preface of the editor // Arzumanyan H.V. Strategy of Irregular warfare: theory and using practice.Theoretic and strategic problems of conceptualization, religious, military and politics relations in operational area of irregular warfare / Under editing. А.B. Michaylovsky. М.: АNО CSR&P. 2015. 334 p.

13. Nicolaychuk I.A. About essence of hybrid warfare in context of modern military and politics situation// National Strategy Issues. 2016. Vol. 6. pp. 85-104.

14. Pershin Yu. Yu. «Hybrid War» as an Intellectual Provocation // Scientific Notes of Crimea Federal V. І. Vernadsky University. Philosophy. Political science. Culturology. 2015. Vol. 1 (67). Lss. 1. pp. 80-88.

15. Rastorguev S.V. Hybrid foreign policy opportunities and threats to modern russia: a challenge to society, the state and the elite // Vlast'. 2016. Vol. 9. pp. 15-24

16. Slipchenko V.I. Sixth generation warfare. Weapons and soldiership of future. М.: Veche. 2002.
384 p.

17. Chizhevskiy Y.A. The development of military-political discourse: Introducing neologisms «asymmetric conflict» and «hybrid war» // Political science (RU). 2016. Vol. 2. pp. 269-283

18. Hoffman F.G. Hybrid Warfare and Challenges // Joint Force Quarterly. 2009. Iss. 52. pp. 34–39.

19. The National Military Strategy of the United States of America. 2015. (Washington, DC: U.S. Department of Defense, 2015). URL: http://www.jcs.mil/Portals/36/Documents/Publications/
2015_National_Military_Strategy.pdf

 

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться: