Марта/3 апреля 1915 г., Милан. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

Марта/3 апреля 1915 г., Милан

1915

 

Миленький Колечка, примите мои нежности по поводу праздников, каковые я встречаю в Милане в обществе Стравинского, Дягилева и прочих. На днях собираюсь в Петроград, где жду Ваших писем. Со Стр[авинским] я очень подружился и на взаимных сочинительских симпатиях, и так. Его новые «Прибаутки» с оркестром превосходны. Он и Дягилев очень заинтересованы Вами и желают познакомиться с Вашими сочинениями, вообще же Петроград ругают на чем стоит свет. Обнимаю Вас.

С. П.

Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

Апреля 1915 г., Действующая армия

Милый Сережа, вообразите — обе Ваши открытки получил — и греческую, и итальянскую. Весьма обрадован Вашими блестящими успехами— только... неужели Вы протаранили итальянцев Вашим 2-м концертом? Интересно, как это Вы кромсали свое новое детище да еще

<стр. 133>

под указку Дягилева. Что поделывает Стравинский, что он еще куролесит нового? Я Вас не благодарил за посылку, так как Вас в то время не было дома, но я был весьма даже тронут и обрадован. Теперь я занимаюсь чинкой дорог и мостов — приходится много метаться верхом. Живем омерзительно в грязных избах с печами без труб — курных. Гадко. Всех благ.

 

Ваш Н. Мясковский

7/IV 1915 г

Поздравляю с днем рождения!

С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

Апреля 1915 г., Петроград

Миленький Колюнечка, вчера я вернулся из Италии восвояси вполне благополучно и даже не без удобств, совершив десятидневным путь через Бриндизи — Салоники — Ниш — и Софью. Сегодня репетировал с Варлихом мой II концерт, который играю 13-го в обществе сочинений Петрова-Бояринова, Гартмана, но также и Стравинского (Фант[астическое] скерцо и «Фавн») ¹. Варлих говорит о Ваших II симфонии и о «Молчании»² с глазами горящими безумным огнем восторга. С Дягилевым я подписал контракт на новый балет³ (старый отложили пока в сторону) из русской жизни и очень веселый. Я должен сделать клавир к августу и партитуру к марту, а первое представление и мае 1916 в Париже (если Вы к тому времени победите врагов). Летом я снова, по-видимому, уеду в Италию, причем обещал Дягилеву, который крайне заинтересован Вами, привезти что-нибудь Ваше. Напишите что: может, кроме печатного доверите мне рукопись? Самое передовое течение, которое исповедуют и Стравинский с Дягилевым, теперь такое: долой патетизм, долой пафос, долой интернационализм. Из меня делают самого что ни на есть русского композитора.

Обнимаю Вас, миленький.

Очень хочется устроить, чтобы Вы были не так далеко.

 

Ваш Серж

Петроград. 10 апреля 1915

135. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. % МЯСКОВСКОМУ

Апреля 1915 г., Петроград

29 апр. 1915

 

Миленький Нямушеночек, мы о Вас тут часто вспоминаем и очень сочувствуем Вашим мытарствам. Вашу d-moll’ную сонату я в будущем сезоне играю на концерте «Современника». Возможно, что целый кон-

<стр. 134>

церт будет посвящен Вашим сочинениям, но это еще не решено¹. Я занимаюсь, но меньше, чем следовало бы. Кончил переделывать симфоньетту; от старого осталось мало, но вышло, по моему скромному мнению, блестяще. Теперь гнию над корректурой партий концерта, увы, все еще первого. С наслаждением играю X сонату Скрябина. У нас тут говорят, что его рукописи забрал приводить в порядок Рахманинов². Но знаю, верно ли, но хорошо бы, если так. Все-таки — композитор, остальные же все мразь. Ваши романсы пели ученицы Ирецкой на выпускном экзамене. Рояли (2) в этом году получили Рая Лившиц и ученица Ляпуна³ — Шандаровская. Довольно справедливо. Обнимаю.

Штембер от экзаменовки воздержался.

С. П.

Привет по поводу наступающего дня ангела.

С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

Мая 1915 г., Териоки

11.V. 1915

 

Миленький Нямуся, приехали в Терьоки, гульнули, игранули на рояле, вспомянули Вас и жальнули, что Вы не с нами. Доколачивайте немцев и приезжайте к нам.

Сергуся. Борюся

Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

Мая 1915 г., Липино

Милейший Сереженька, извините, что я Вас угощал до сих пор единичными открытками (да и то редкими), а теперь пытаюсь хотя написать письмо, но вперед ручаюсь, что толку из этого большого не произойдет — очень уж я за все это время измотался и физически и психически. По газетам Вы, конечно, ничего себе представить не могли, но с 23 апреля по 10 мая мы находились в состоянии неудержимого, лихорадочного бегства под напором немчуры. Было это нечто кошмарное: пушки, аэропланы, пулеметы, разрывные пули, бессонные ночи и ходьба, ходьба, ходьба! 1 мая мы несколько задержались под Ярославом и с тех нор топчемся в 15 верстах от него. Время это было чрезвычайно тяжелое, бои шли невероятно упорные с огромными потерями (особенно у нас) и каждый кончался какой-нибудь случайностью, выбывавшей неблагоприятный исход. Сейчас мы уже дня 4 сидим на одной и той же позиции и держимся лишь чудом каким-то, так как

<стр. 135>

войска тают как весенний снег: в один день от полка в три с лишним тысячи человек остается человек — 600—700! Невероятные потери от немецкого артиллерийского огня — эти бестии тяжелыми снарядами буквально молотят наши окопы и когда затем идут в атаку, их никто уж более не в состоянии встретить. Что царит в армии вообще — какая путаница, верхоглядство, неосведомленность, неспособность считаться с силами войск (под Ярославом войска около пяти суток не спали и были случаи, что сдавались от полного бессилия — изнеможенные), неумение вести операции — кошмар! Как удалось нам (нашему батальону) до известной степени уцелеть — богу известно. Сейчас мы живем полуспокойно, но вот уже слышны громыхания тяжелых немецких пушек — видимо, опять завязывается серьезное предприятие — не пришлось бы удирать дальше! Свежих войск, подкреплений, нигде не видно. Если взглянете на карту, найдете наше пристанище недалеко от города Лобачева, местечко Олешице. Я с ротой работаю на позиции и потому нахожусь еще верстах в 5—6 к западу. Ну, довольно.

Насчет Дягилева скажу так: так как мне свойственны и пафос, и патетизм, и все прочее, что теперь не в моде, то показывать ему мои сочинения незачем. То, что Вы увлеклись балетоманией, мне хотя вовсе не нравится, но все же не удручает, так как Вы достаточно плодовиты, чтобы кроме прикладной музыки писать еще и другую — каковая будет мне в большое утешение. Имею сведения, что 2-й концерт свой в Придворном оркестре Вы играли, таща на своих плечах Варлиховский оркестр¹. Какая досада, что мне никак не удается услышать этот концерт в соответствующем виде! Милый мой, я полагаю, что недели через четыре, если ничего не случится, я буду гостить в Питере и его окрестностях. Неужели я Вас не увижу?! Если увидите Асланова, передайте ему мой привет и сообщите о приезде, быть может, он приурочит к тому времени исполнение 3-й симфонии, которую я ему давно обещал дать и насчет которой дал распоряжение Бор[ису] Влад[имировичу] Асафьеву (Моховая, 10, кв. 8).

Ну, всех благ. Привет Борюсе, Марье Григорьевне обязательно

 

Ваш Н. Мясковский

17/V 1915 г., д. Липино

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: