H. Я. МЯСКОВСКИЙ —С. С. ПРОКОФЬЕВУ

Января 1924 г., Москва

12/1 1924                                                                                                                           Москва

 

Дорогой Сергей Сергеевич,

сейчас получил Ваше письмо, очень рад. Вся Ваша ругань по адресу 5-й нисколько меня не обидела и не взволновала. Вы совершенно правы, и Кусевицкий тоже прав — ее, конечно, нельзя играть в Париже с точки зрения музыканта, то есть с настоящей художественной. В ней бездна Глазунова, в ней бездна плоских звучностей и, вообще, она для меня не представляет собой ничего объективно ценного, а 1-я тема финала даже просто отвратительна. Но, субъективно, я в ней люблю кое-что— редкую для меня текучесть музыки, в особенности в двух средних частях. Инструментовка ее, я повторяю, ординарна, а местами (1-я часть — 2-я тема, финал) очень плоска. Тем не менее симфония здесь, при исполнении, всегда производит отличное впечатление, а заключительные белые ноты финала именно так и должны быть — это просто хорал — гимн, и звучит заражающе оглушительно, хотя и провинциально. Впрочем, о ней довольно. Я удивляюсь, что Вы не получили еще партитуры 7-й симфонии — она послана уже давно. Но думаю, что с инструментальной стороны она Вам тоже не понравится. Там масса

<стр. 184>

трафарета, а кое-что (2-я тема 1-й части) не выходило иначе как грузно и очень назойливо (басы и средние голоса) насыщенно. Вообще я в пси разочаровался. Хотя, конечно, это лучше 5-й симфонии, написанной после голода войны (хотя 4-я, написанная тогда же, все же острее и лучше), но также имеет на себе отпечаток другого голода. Хуже всего, что и 7-я, и б-я (инструментованная позже)—все носят на себе отпечаток: во-первых, моего невладения оркестром вообще, а во-вторых, невероятного интеллектуального голода, в котором мы эти годы жили, да и сейчас живем ¹. Ведь ноты из-за границы начали получаться только недавно, и этот импульс только сейчас начал действовать, но и этого мало — ведь здесь теперь совершенно нельзя услыхать оркестрового исполнения — очень редки концерты в Большом театре по совершенно избитой программе — вот и все. Хуже всего, конечно, что не слышишь себя в оркестре и ничего современного. Вероятно, я буду еще работать, и работать иначе, чем до сих пор,— но рекомендуемая мне Вами почва находится почти что на другой планете. Хотя, во всяком случае, те эскизы для 8-й², которые я сейчас делаю, дают мне кое-какие надежды, но удастся ли это осуществить, не знаю. Я очень боюсь опуститься новее. Спасибо за Ваше письмо. Хорошо, что 5-я не пойдет в Париже, но для него у меня все-таки ничего нет. Я не писал ничего о божественном в «Огненном ангеле», но приписал лишь Вам некие божественные функции, раз Вы разрешились «ангелом» да еще «Огненным».

Всего лучшего.

Пишите — только от Вас бодрюсь!

Ваш всегда Н. Мясковский

 

Переложение 7-й в 4 руки сделал. Но перепишу только, когда получу деньги из Парижа. [...]

Думал по поводу пары фраз из Вашего письма: что я не люблю оркестра и о том, чтобы делать какой-то оазис в начале второй части 5-й девки. Оазис, конечно, был бы ни к селу, ни к городу при общей ординарности других звучаний, но это начало, какое есть, не так уж медленно, как Вы думаете (Lento в клавире, в партитуре изменено на Quasi Andante). А о «не любви» — Вы не то, что правы, а близки к сущности: нельзя любить того,— что не знаешь, исполнить свое сочинение раз в 2 года, да и то кое-как, ведь это ничего не дает, кроме мимолетных ощущений; знания и любовь при этом приобрести очень трудно. Кроме того, как это сейчас ни странно, меня звучность, как таковая, очень мало увлекает, я настолько бываю поглощен выражением мысли. Но, конечно, эта небрежность в конце концов приводит к искажению мысли и ее оплощению. Потому, естественно, я этот метод (то есть отсутствие метода) брошу и буду пытаться ближе следовать Вашему совету.

Ваша 5-я соната большая? Еще раз всех благ.

14/I                                                                                                             Ваш Н. Мясковский

<стр. 185>

16/1. Никак не умудрюсь отправить это письмо. Хочу просить Вас вернуть мне партитуру 7-й, так как я внес в нее массу изменений, которые очень трудно указать в письме: прибавил ударных, кое-где медные блики, сильно облегчил басы и массу мелочей!

Держановские — приветствуют.

Н. M.

⇐ Предыдущая30313233343536373839Следующая ⇒

Поделиться: