Октября 1923 г., Этталь. H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

Октября 1923 г., Этталь

Этталь, 14 октября 1923

 

Дорогой Николай Яковлевич.

Посылаю Вам три рецензии¹ на «Аластора». В конечном счете Вас пробрали, хотя, не скрою, меня после «Шута»² пробрали вдвое больше и жестче. Странный народ лондонцы! И нельзя сказать, что Лондон — деревня или что там не интересуются новой музыкой, а между тем их черепа иногда неимоверно утолщаются. Есть там один критик, который меня особенно ругал; но я ему мстил тем, что целовался с его женой.

На днях получил от кого-то из Москвы толстый пакет: сочинения Фейнберга, № 3 «Новых берегов»³ и шикарную ботаническую книгу. Кто бы мог прислать такой букет? Держановский? Издательство? Й что это: в подарок, на просмотр, или как? К сожалению, по случаю сборов и заканчивания всяких делишек (сегодня уезжаю во Францию), успел только поверхностно поглядеть сонаты Фейнберга. Кажется, Вы правы: тематическая изобретательность не ярка, но инструментовано (для фортепиано) здорово. Интересны топтания то правой, то левой руками на стр. 16—17 в четвертой сонате. Скучно только, что все время приходится делать математические выкладки, чтобы понять счет. Фейнберга, Александрова и, конечно, Вас забираю в Париж и буду показывать.

От души обнимаю Вас. Пишите на Этталь.

Ваш С. Пркфв

<стр. 173>

H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

Октября 1923 г., Москва

 

Дорогой Сергей Сергеевич,

искреннейше благодарю Вас за сообщение мне многих необходимейших сведений. Голоса 5-й симфонии, я надеюсь, будут издательством подготовлены вовремя и в Лондон своевременно отправлены. Сегодня получил от Вас «аласторические» вырезки — ничего не понял, но раз Вы пишете, что мне попало, то и стараться понять не буду — мне теперь так везет на всяческую ругань, что я в высокой степени обтерпелся и перестал интересоваться какими бы то ни было о себе писаниями. Мне очень досадно, что Вы тратили время на корректуру моих щенков, но, конечно, я Вам только безгранично признателен. Между прочим, не сможете ли Вы мне сообщить те опечатки, которые Вы нашли в «Семерых», это мне нужно, чтобы выправить оркестровые голоса, комплект которых нами все же изготовляется. У нас сейчас происходит выставка акционерного общества «Книга»; воспользовавшись этим, Держановский в своем нотном отделе устроил целый ряд концертов-выставок, при чем из Ваших вещей были сыграны: 4-я соната (Фейнбергом — очень недурно), 1-я соната (не им — слабо), баллада виолончельная (тоже неважно), «Бабушкины сказки» (Игумновым — отменно, дважды), скрипичный концерт (почти хорошо — очень даровитым скрипачом Мильштейном)¹; несмотря на несовершенное исполнение этого концерта, исполненный после него с большим блеском тем же скрипачом очень занимательный и вычурный концерт Шимановского, несмотря на весь его обычный виртуозный шик, по музыке явно потускнел, что было отмечено не только музыкантами — поклонниками Вашей музыки, но и просто публикой (публика, правда, исключительно музыканты), у которой Ваш концерт имел определенно больший успех. Скрипачи и некоторые тупицы злились, что там играть нечего, что все трудности идут как-то мимо существа скрипки (!), все это, мол, только экстравагантности и т. д., а главное, что это не концерт, а соната, и потому, мол, это нонсенс, и черт знает еще чего не наболтали. А мне это всего больше и понравилось, что в концерте совершенно нет той эстрадной пустотности, а если так можно выразиться,— одно сплошное содержание. Единственно, что мне меньше понравилось, это 2-я тема финала, но когда она в конце идет на скрипичных гаммах, это очень здорово. ЕСТЬ он в партитурном виде? В ближайшую среду (24-го) последняя «выставка»² — где идут Ваши: евр[ейская] увертюра (с Розановым и Игумновым), 2-я, 3-я сонаты и «Мимолетности» (В. Шор — очень виртуозный пианист — молодой), несколько песен из последних «изумительных» бальмонтовских романсов (Копосова и Ламм) и, наконец, 3-й концерт (Миронов— solo и Игумнов — оркестр). Видите, мы Вас не забываем.

<стр. 174>

Жаль, что безвременно кончился наш журнал³. Из-за этого мы никак не сможем «прессировать» бывшие концерты. Но, по правде говоря, Вам пресса у нас мало нужна, ибо Ваших нот в лавках прямо не напасешься.

Теперь несколько слов о Фейнберге, Александрове и т. д. Дело в том, что Вам издалека, конечно, не все видно, и потому Вы убедились бы, что особых преувеличений по отношению к творчеству Александрова у нас нет. Мы отчетливо видим его приверженность к московскому кумиру, но не в этом ощущаем его ценность, а в той значительной доле искренности, хорошего вкуса и все же несомненном стремлении к новизне, которое мы за ним знаем. Это талант склада — повествовательного, рассуждающий, но рассуждающий умно и весьма часто горячо, а для меня, кроме того, и явно, порой, по-своему. Мы не падаем перед ним ниц, как это казалось в Петербурге перед Штейнбергом, а просто любим его и ждем от него больше того, что он дал, и, думаю, мы не ошибемся, хотя особых откровений и «ах, черт возьми» и не будет; но интимно нужное, для души и ума от него всегда останется; из того, что Вам послано, я больше всего люблю 2-ю сонату, 3-ю (за исключением некоторых местечек), совершенно метнерическое Анданте из 4-й (где определенно хороша разработка 1-й части) и 3 последние «Александрийские песни», в особенности же 4-я⁴.

Фейнберг — по нашему общему мнению, значительно даровитее и своеобразнее, он уже теперь дал много такого, чего до него вовсе не было, он, так сказать, уже сделал какой-то исторический вклад, главным образом, конечно, гармонико-психологического характера. У него один крупный недостаток — истеричность, этот недостаток в нем настолько органичен, что проникает и [в] исполнение его в такой мере, что, пожалуй, очень многое из Ваших сочинений в его интерпретации Вы бы вовсе не узнали, как я с трудом различаю порой контуры своих сонат под его руками, и, тем не менее, должен признать, что он играет в «конечном итоге» верно и, главное, очень «одержимо». 4-я соната его, это, быть может, одно из самых загадочных сочинений и, кроме того, еще кошмарное по замыслу. 2-я фантазия и сюита в этюдном роде ярче и проще, но не знаю еще, что лучше. Ноты его посланы, конечно, через «Книгу» мной, а все приложения Держановским.

Ну, вот. Желаю Вам оглушительных успехов. Между прочим, я сделал себе копию 7-й симфонии, быть может, удосужусь на переложение— послать Вам просто для знакомства, или Вы и так заняты, чтобы просматривать всякие партитуры? Можете быть вполне откровенны.

Не знаете ли, между прочим, получу ли я хоть пару авторских экземпляров «собачек», и послали они мне за них деньги через Рос[сийский] коммерческий банк или все еще раскачиваются? Я знаю несколько своих знакомых, которые очень исправно получают заграничную валюту за свои литературные работы в заграничных музыкальных журналах.

<стр. 175>

Если увидите в Париже Фительберга, напомните ему его намерение прислать мне партитуру Амалии № 3.

Всего лучшего.

Ваш всегда Н. Мясковский

22/Х 1923. Москва

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться: