Близок локоток, да не укусишь

 

Фабио Капелло прекрасно находил общий язык с Марко ван Бастеном и Франком Райкардом, но его отношения с третьим миланским голландцем, Руудом Гуллитом, начали портиться. Как мы видели, в самом начале тренерских дней Капелло Гуллит, как и его товарищи по команде, поддерживал своего тренера. А потом он стал одной из первых жертв управленческой политики, известной как «ротация».

Благодаря своим успехам «Милан» не испытывал затруднений в привлечении талантливых игроков, желавших присоединиться к стороне, одерживающей победы. В дополнении к голландскому трио у команды теперь был выбор, состоящий из таких футболистов, как Деян Савичевич, Звонимир Бобан и Жан‑ Пьер Папен. Итальянский вингер, Джанлуиджи Лентини, который обошелся Берлускони в рекордную для всего мирового рынка сумму в 13 миллионов фунтов, думал, что ему гарантировано место в стартовом составе. Летом 1992 года Берлускони потратил на команду в общей сложности 34 миллиона фунтов. Естественно, не было никакой возможности выпускать на поле всех приобретенных игроков одновременно, и не в последнюю очередь потому, что УЕФА разрешал командам выставлять на матч не более трех иностранцев. И неизбежно в команде возникало брожение, когда амбиции ее игроков игнорировались.

В ноябре 1992 года, накануне матча Кубка европейских чемпионов против «Гетеборга», Капелло мог только сострадать своим звездам. «Все было очень сложно для всех этих больших футболистов. Большинство клубов располагает скамейкой в 15 или 16 игроков, в нашем таких футболистов было 24 человека. Им всем приходилось менять свой образ мыслей, точно так же, как раньше пришлось это сделать мне. Им нужно было делать свою работу совершенно другим образом. Это означало, что они должны были быть готовы усиленно трудиться, даже если не попадали в состав. Работа, работа и работа. Это единственный способ. Для них это было непросто».

Вот и для оставленного в запасе Рууда Гуллита было непросто наблюдать, как ван Бастен забивает все четыре гола «Милана» в ворота шведов, два из них – с передач Папена. Капелло смягчился от удовольствия: «Я никогда не ставлю игрокам оценки десять из десяти, но ван Бастен может получить от меня девять с половиной».

Это событие даже не было уникальным, поскольку в том же месяце «Милан» отправился на стадион «Сан‑ Паоло» в Неаполе, где сумел разгромить «Наполи» со счетом 5: 1, в основном благодаря еще четырем голам, забитым ван Бастеном. Немногих могло это удивить, поскольку «Сан‑ Марко» начал сезон 1992 – 93 годов в бешеном темпе. Действительно, уже в первых пяти матчах, проведенных в Серии А, он забил восемь голов.

Те, кто считает, что команда Капелло не может показывать зрелищный футбол, поскольку сосредоточена исключительно на обороне, должны были побывать в Пескаре, городе на восточном побережье Италии, чтобы присутствовать на одной из самых драматичных игр, которые видела Адриатика, одной игр из тех, которые задали тон фееричного выступления «Милана» в начале сезона. Ребята Фабио оказались позади уже через минуту, а примерно через полчаса проигрывали со счетом 4: 2. А затем ван Бастен отправил мяч в ворота внешней стороной правой стопы, вдохнув в свою команду надежду. Минутами спустя он продемонстрировал такую изысканную технику контроля мяча, сравнивая счет, что казалось, мяч был привязан к его ногам. Великолепный Марко оформил хет‑ трик, определив победителя встречи на 72‑ й минуте, элегантно перебросив мяч через вратаря, продемонстрировав разносторонность ударов, свойственных настоящему мастеру.

В начале октября он дважды поражает ворота «Фиорентины», команды, в рядах которой миру предстал юный Габриэль Батистута. Во Флоренции команда‑ хозяйка была разгромлена, ребята Капелло выиграли выездной матч со счетом 7: 3. Фабио, скучно? Должно быть, они шутили. Фабио дал возможность своим игрокам передней линии выразить себя, и они благодарили его игрой в самом зрелищном стиле, ван Бастен – в особенности.

Ван Бастен находился в такой блестящей форме, что выиграл свое третье звание «Лучшего европейского игрока года – 1992», а также звание «Лучшего игрока года ФИФА». Казалось, ничто не может его остановить, за исключением, конечно, его собственного здоровья. Раньше ван Бастена уже оперировали по поводу травмированной лодыжки. Он снова сломался в малозначащем матче против «Анконы» и в декабре 1992 года отправился в Санкт‑ Мориц ради еще одной операции. Специалисты – медики «Милана» считали, что ван Бастен подвергает свое здоровье серьезному риску, так часто отправляясь под нож, поскольку он отдавал свое будущее в руки хирургов уже в четвертый раз. Капелло определенно не поощрял выбор ван Бастена в пользу операционного стола. Он боялся, что в долгосрочной перспективе это может похоронить карьеру игрока.

В то же время муки Гуллита, которые тот испытывал в сезоне 1992 – 93 годов, относились, скорее, к области психологии. Прошло совсем немного времени, прежде чем разочарование игрока, который не был больше в центре внимания, вырвалось наружу. В том же самом месяце, в декабре 1992 года, Гуллит сел в автобус «Милана», отправлявшийся на матч Серии А против «Удинезе», получив заверения в том, что в матче его заменят в самую последнюю очередь. Капелло послал своего ассистента, чтобы тот сказал ему перед всей командой, что Гуллит не участвует в матче. Это было еще не все, Гуллиту велели из автобуса выйти. Любой человек, не имевший непосредственного отношения к игре, не мог ошиваться рядом с командой.

Позже Гуллит признался, что был так зол на оскорбительное поведение Капелло, что «подумывал побить его». Позднее Фабио сведет весь инцидент к некоему взаимонепониманию, обвинив безымянного человека из технического персонала в том, что тот вовремя не сообщил Гуллиту, что он не едет с командой. Голландец не видел в этом конфликте никакого взаимонепонимания, а только показное к нему пренебрежение. Он отплатил Капелло публичным взрывом эмоций, спровоцированным раненной гордостью. «Я должен немедленно разобраться со своим будущим, поскольку не останусь в «Милане» дольше, чем необходимо». Он зашел даже дальше, чем сделал это Капелло в своих скандальных высказываниях в первые дни в качестве игрока «Ювентуса».

Бобан, бывший в то время товарищем по команде Гуллита, недавно сказал о Капелло: «Иногда он сам хотел создать конфликт внутри команды, поскольку таким образом мог извлечь из своих футболистов больше. Когда вы конфликтуете с Капелло, очень трудно понять, происходит ли это потому, что он зол, или потому, что он хочет вас встряхнуть. На следующий день он подходит к вам, и вы снова – друзья. Он провоцирует вас на эмоциональную реакцию, поскольку хочет держать команду в постоянном напряжении».

Но Фабио и Рууд не обнялись и не помирились, по крайней мере, не тогда. Если у Гуллита и были иллюзии относительно серьезности его положения, повторение публичного оскорбления опустило его на землю. По неофициальным данным, он был снова унижен в автобусе команды, на этот раз отправлявшемся на большую игру с «Ювентусом». Когда Гуллит попытался протестовать, то Капелло, как говорили, подавил сопротивление с очевидным высокомерием: «Или ты остаешься, или – уходишь».

Позже Гуллит расскажет: «Я ненавидел характер Фабио Капелло. Я не был согласен с некоторыми его решениями, но я должен был принимать их как мужчина. Теперь я понимаю, что он был прав. Он должен был это делать (чередовать состав). Иногда вы вовлекаетесь в конфронтацию, и да, у нас была ссора. Но когда я уходил из команды, я его уважал».

Француз Папен часто жаловался на то, что играет вторую скрипку при ван Бастене. Он тоже заплатил свою цену, начав появляться на поле еще реже. Когда летом 1992 года Деян Савичевич переходил в «Милан» из белградского клуба «Црвена Звезда», он уже был кандидатом на звание лучшего футболиста Европы, прежде, чем покинуть Югославию, и при голосовании занял второе место. Он думал, что это достижение дает ему право на немного большее, чем эпизодические появления в стартовом составе Капелло. Однако человек, которого президент «Милана» Сильвио Берлускони окрестил «Ill Genio» – «Гением», в том сезоне смог выйти на поле только десять раз, забив при этом четыре мяча. Савичевич вспоминает: «В свой первый год в «Милане» я воевал с Капелло больше, чем все другие игроки. Я воевал с ним, потому что хотел играть. Он сам решал, кого выпускать на поле, но я не был с ним согласен. Я воевал с Капелло, но также я узнавал много для себя нового, потому что пришел оттуда, где играли в футбол другого типа. Теперь же мне необходимо было усвоить итальянскую манеру игры и особенно – игру с расстановкой 4‑ 4‑ 2, которую любил Капелло».

Вспоминая прошлое, Гуллит объяснял: «Чтобы играть с ним, вы должны быть очень хорошо обучены и дисциплинированы. Разумеется, при нем вы не можете относиться к делу спустя рукава. Вы вынуждены играть по его правилам, или же вас ждут неприятности. Он будет орать на вас. Вы нечасто будете видеть, как он смеется. Он очень угрюмый. Но он также очень прямолинейный и честный и всегда знает, чего он хочет. Он был прекрасным тренером для «Милана».

Но даже прекрасные тренеры иногда вынуждены проигрывать. Фаустино Асприлья, звезда «Пармы», который позже переедет в Ньюкасл, 21 марта 1993 года в конце концов прервал удивительную беспроигрышную серию «Милана» в Итальянской лиге. «Милан» потерпел первое поражение в Серии А с 19 мая 1991 года. Серия длилась 58 матчей, сыгранных в серии А, включая целый сезон, проведенный в лиге без единого поражения. Позже Фабио утверждал, что его личная, тренерская беспроигрышная серия – предположительно включающая игры вне итальянской лиги – в действительности длилась все 59 матчей. Что действительно тогда имело значение, так это то, что «Милан» Фабио уже значительно приблизился к цели подтверждения своего чемпионского титула.

Рууд Гуллит был бы гораздо счастливее по этому поводу, не пропусти он вынуждено слишком много матчей из той замечательной серии. Больнее всего для него было узнать, что его оставляют за боковой линией в мае 1993 года, в финальном матче Лиги чемпионов (Лига чемпионов пришла на смену старому формату Кубка европейских чемпионов в 1992 году) против «Марселя», а на поле выйдет его менее подготовленный соотечественник, недавно восстановившийся ван Бастен. Плохие новости Гуллиту сообщил лично Капелло. «Конечно, я был очень разочарован, – позже признается Гуллит. – Вы так много работаете, и все впустую».

«Сан‑ Марко» тоже работал много, только для того, чтобы хотя бы постараться восстановить свою форму. Он вернулся в апреле и забил блистательный гол головой в ворота «Анконы», как оказалось потом – последний свой гол. Травмированная лодыжка все еще давала о себе знать, и даже сам ван Бастен понимал, что к финалу его форма восстановится не более, чем на 75 процентов. Он пропустил последний матч «Милана» в Серии А против «Ромы», пытаясь купить тем самым себе немного времени на восстановление, однако заявляя о своей готовности и выходя на матч против «Марселя», он сыграет с судьбой в опасную игру, ставкой в которой станет его карьера. Желание играть в футбол, однако, было непреодолимо, а он уже слишком много времени провел на скамейке запасных. В августе 2008 года ван Бастен сказал мне: «Никто не может сказать, что Капелло вынуждал меня играть, потому что чтобы я играл, хотели мы оба».

Мы уже никогда не узнаем, смог бы Гуллит оказаться тогда полезнее. В то время команда могла выставить на игру только трех иностранцев, и Фабио отчетливо понимал, что может выиграть и без Гуллита. В конце концов, в том европейском сезоне «Милан» был явно в ударе. Они стали первой командой со времени создания Лиги чемпионов, которая выиграла все шесть матчей на пути к финалу, взяв верх над «Порту», «ПСВ Эйндховеном» и «Гетеборгом» как дома, так и на выезде.

Финальное шоу проходило в Мюнхене, перед лицом 64 000 тысяч болельщиков, и однозначным фаворитом битвы с французами признавался «Милан». При подготовке к финалу «Марсель» испробовал все способы повысить свои шансы. Позднее президент «Марселя», Бернард Тапи, будет обвинен в подкупе французского клуба «Валансьен», который без боя сдал финальный матч Первого дивизиона, где решалась судьба чемпиона Франции. Таким образом, сильнейший клуб Франции мог полностью сконцентрироваться на решающем матче Лиги чемпионов против ребят Капелло. В последствии «Марсель» будет лишен французского чемпионского титула. В это же время Капелло не имел никакой возможности беспокоиться о том, что происходит за кулисами соперника, поскольку у него было достаточно причин для волнения и в собственном клубе. Был Гуллит, вне себя от ярости из‑ за того, что его оставили за бортом, и был Райкард, хотевший вернуться домой, в Нидерланды. Позднее Арриго Сакки приветствовал решение Райкарда, объясняя: «У него были проблемы в семье, и он решил, что в следующем сезоне хочет играть дома, в «Аяксе», даже несмотря на то, что «Милан» предлагал ему огромную сумму, чтобы он остался. Он сделал это ради любви, хотя и заработал в десять раз меньше, вернувшись на родину».

В качестве партнера ван Бастена в атаке Капелло выбрал Даниеле Массаро, однако это решение позднее подверглось критике. Возможно, огромная важность события сказалась на итальянском бомбардире. Говорили, что ван Бастен создавал для Массаро моменты, которые тот разбазаривал, особенно обидно было за один многообещающий шанс отправить мяч в сетку ворот головой. Оглядываясь назад, Массаро подчеркивал, что и другие игроки грешили расточительностью, даже его великий партнер по атаке. «У меня было несколько моментов. Один я запорол, во втором отдал мяч ван Бастену, который пробил прямо во вратаря. Тем вечером превосходной игры мы не показали».

Как это помнил Капелло, у ван Бастена три раза получилось достаточно свободно смещаться на ударную позицию, и он не забил гол только из‑ за усилий вратаря французов, Фабьена Бартеза. Капелло находил этот довод более чем оправдывающим его решение включить ван Бастена в состав команды, когда он еще далеко не полностью восстановил свою форму.

Однако в матче учитываются только голы, а не возможности, и Базиль Бали вывел французов вперед непосредственно перед концом первого тайма. Затем защитник французов Марсель Десайи заиграл так, будто сохранить хрупкое преимущество было делом его жизни. Когда же однажды в обороне Десайи образовалась брешь, ван Бастен, к всеобщему разочарованию, упустил контроль. Были и другие возможности, но было похоже, что удача в тот вечер оставалась на стороне Бартеза. Ван Бастен, находившийся весь вечер под особым вниманием противника, получил сильный удар по своей лодыжке от Бали, открывшего счет.

За полчаса до окончания встречи Капелло выпустил на поле Папена, но слишком поздно для того, чтобы тот мог серьезно навредить сопернику. Никому в миланской команде, похоже, не приносило удовольствия противостояние с Десайи, который помимо силы и агрессии обладал еще и ловкостью, и хорошим движением. Однако отважный ван Бастен так и не остановил попыток пройти оборону «Марселя», пока Капелло не заменил его, избавив от мучений.

Одна из самых ярких звезд в истории футбола, хромая, покидала поле за пять минут до конца встречи, печальная фигура, тень обильного на голы бомбардира, которым был ван Бастен в начале сезона. Как и все великие игроки, он так и не потерял веры в то, что мог бы все сделать по‑ другому, даже в самый последний момент. Вглядываясь в прошлое, он говорил мне: «Они все еще имели преимущество лишь в один гол, и у меня оставалось чувство, что я могу что‑ нибудь сделать для команды».

И хотя «россонери» пытались не дать умереть мечте Капелло наконец выиграть европейский трофей, вскоре все было кончено. Будучи игроком, Фабио проиграл финал, уступив только один мяч, теперь, когда он уже был тренером, это произошло снова. Человек меньшего масштаба начал бы думать, что его сглазили, что судьба его – никогда не взять в руки величайший трофей европейского клубного футбола. Сам выход в финал никак ни является утешением, когда вы проигрываете. Однажды Капелло объяснял: «Кто‑ то видит важность в самом участии, но это не по мне. Это верно для Олимпиады, чтобы попасть на нее, вам уже нужно чего‑ то добиться. Когда у вас на руках выигрышные карты, вы обязаны побеждать».

После того как критики увидели, как Капелло не воспользовался прекрасной возможностью взять титул, они перестали быть снисходительны. В том, что случилось, особенно часто обвинялась атакующая линия Капелло. Фабио не обращал на это особого внимания. Он не потерял веры в Массаро. Не был он и настолько слеп, чтобы не видеть блестящего разрушительного таланта Десайи. Из того поражения родилась идея построения команды образца 1993 – 94 годов. Но для ван Бастена героический рывок к победе в Мюнхене оказался последним. Сколько бы сил и времени ни вкладывал он в попытки восстановить прежнюю форму в последующие месяцы и даже годы, он так и не смог выйти еще раз на поле ни в составе «Милана», ни в составе какой‑ нибудь другой команды. Ван Бастен никогда не обвинял Капелло за преждевременный крах своей блестящей карьеры. Он говорил мне много лет спустя, в Амстердаме: «Я никогда не таил злобы на Капелло, никогда не думал, что ему не следовало бы выставлять меня на финал, наоборот, я был разочарован только тем, что он заменил меня, когда играть оставалось еще пять минут! »

К тому времени, как команда собралась на следующий сезон, остальных голландских звезд тоже надо было исключить из расчетов, по крайней мере, временно. Раздраженный Рууд Гуллит уехал в «Сампдорию», поэтому у Даниеле Массаро и Деяна Савичевича появился шанс повысить свою значимость в передней линии, больший, чем был бы в другом случае. Тем не менее взрывной Савичевич каждый раз, когда не попадал в состав, пререкался с Капелло, как раньше.

«Я и Даниеле довольно много играли в атаке, но в первую половину того сезона, для меня – второго сезона в «Милане» – все же недостаточно, – вспоминает Савичевич. – Я мог бы сказать, что мои препирательства с Капелло продолжались примерно 18 месяцев, начиная практически с моего прибытия в команду. Он был человеком, который мог поругаться с тобой, а затем простить, и это не было секретом, однако не буду утверждать, что так он поступал со всеми».

Капелло сам подтвердил это мнение о себе, в 2009 году в интервью журналу Marie Claire Italia: «У меня до сих пор остаются безобразные местами воспоминания о конфликтах в раздевалке, но все обострения отношений обычно исчезали без следа через пару часов, я не тот человек, чтобы таить на кого‑ нибудь злобу».

Массаро часто озадачивали собственные непопадания в состав, хотя он всегда умел контролировать свои эмоции лучше, чем остальные. Он вспоминал: «Многих из нас расстраивало то, что они играют меньше, чем хотят, и я не был исключением. Капелло мог поставить меня на игру, я выходил на поле, забивал гол, а в следующем матче вновь оказывался на скамейке запасных. Однако игроки знали, что у тренера есть работа, которую нужно делать, и я терпеливо продолжал трудиться и в конечном итоге заработал свое место в стартовом составе».

То же сделал и Марсель Десайи, который перешел в «Милан» из «Марселя» в ноябре 1993 года. Трансфер в 4, 5 миллиона фунтов, без сомнения, помог президенту «Марселя», Бернарду Тапи, в кризисной ситуации, возникшей на фоне коррупционного скандала. Тапи, однако, было больше причин для волнения, чем деньги, поскольку в результате скандала, причиной которого был он сам, Тапи попал в тюрьму. В то же время Капелло был благодарен Берлускони за «щедрость» даже больше, чем Тапи, поскольку он разглядел в Десайи некоторые черты того человека, которого всегда высоко ценил – самого себя.

Десайи никогда не забудет первой тренировки, проведенной им в «Милане». Непредсказуемый Фабио решил, что Марсель будет больше действовать в середине поля, где должен был разрушать атаки, а не выступать в сердце собственно обороны. И все это он должен был делать под пристальным взглядом Капелло, который внимательно следил за новым приобретением команды во время его первой утренней тренировки. Марсель вспоминает: «Я никогда не чувствовал большего давления, чем в первую свою тренировку в «Милане». Я постоянно чувствовал на себе взгляд Капелло, отслеживающий каждое мое движение, не отвлекаясь ни на что другое. Я понимал, что должен показать все, что умею. И не только во время первой тренировки, но и во время всех последующих, потому что вы всегда должны были доказывать ему, что являетесь тем самым человеком, которого он может выбрать в первую очередь».

Десайи справился с давлением, а также и с иногда поднимавшимся в нем протестом, потому что знал, что Капелло превратит его в футболиста лучшего, чем он был. «Могу сказать, что вряд ли мне когда‑ либо удавалось встречать тренера, который так хорошо понимал бы меня, – добавляет Десайи. – Если он и кричал на меня, то всегда делал это приватно, без посторонних глаз». По иронии, именно публичные головомойки могли бы уберечь Десайи от шуток товарищей по команде, которые решили, что он становится «учительским любимчиком». Десайи объяснял: «Мои коллеги часто шутили над тем, что я стал его любимым игроком, а я думаю, это потому, что он увидел во мне нечто похожее на того футболиста, которым был он сам. Когда он играл, он был жестким полузащитником, знавшим, что его техника не граничит с искусством. Возможно, он был также довольно суеверным. Он дал мне майку с номером восемь, я унаследовал ее от Райкарда. Перед каждым матчем, когда мы выстраивались перед выходом на поле, он слегка хлопал меня по спине, подчеркивая значимость номера, который я на ней ношу».

Это был тот самый номер, который был на спине Капелло вечером 1967 года, когда Италия играла на «Уэмбли», и когда единственным забитым голом в том матче стал гол Капелло. И когда Десайи играл не так, как должен был играть, с точки зрения Капелло, номер восемь, он быстро узнавал об этом. «На следующий день Капелло укажет вам на вашу ошибку, – признавался Марселло. – Он будет кричать на вас, он будет с вами очень суров». Однако такое происходило очень редко, потому что в случае Десайи Капелло вообще не приходилось прилагать особых усилий, чтобы его воодушевлять. «Он был вождем. Один его взгляд, одно его присутствие на тренерской скамье подгоняло меня». Когда же вспышки эмоций все же случались, Десайи, по крайней мере, знал, что он не одинок. Капелло мог выйти из себя даже во время тренировки, если ему не нравилось то, что он видел. Десайи вспоминает: «Когда мы показывали недостаточно жесткий на его вкус футбол, он мог заорать: «Стоп» и выбить мяч с поля, а потом прокричать: «Мне нужны парни с характером! » Его сила была в том, что он умел держать своих футболистов в тонусе. Даже если ваше имя было Мальдини или (Алессандро) Костакурта, вас постоянно доводили до предела».

 

В обстановке, созданной Капелло, Массаро расцвел. «Я забил некоторое количество важных мячей, поскольку наши матчи часто заканчивались со счетом 1: 0 или 2: 1 благодаря моим победным голам. В сезоне 1993 – 94 годов я забил 11 голов, чего мне никогда раньше не удавалось достичь в Серии А». Удивительно, но такой результат сделал Массаро лучшим бомбардиром «Милана». В 34 играх они забили в общей сложности только 36 голов, что вряд ли потрясает. Однако с помощью Десайи команда получила дополнительную линию защиты, и в ворота «Милана» в том сезоне влетело 15 мячей – мизерное количество. Если сухая статистика не слишком впечатляла, то того же никак нельзя было сказать о прошедшем миланском дерби. Вспоминает Массаро: «Мы обыгрывали «Интер», нашего принципиального соперника, но на 86‑ й минуте он сравнял счет: 1: 1. На 91‑ й минуте матча я забил победный гол, и счет стал 2: 1. Мы сделали это».

Довольно скоро невероятный Фабио оформил тренерский хет‑ трик в Серии А, хотя вплоть до этого момента его можно было считать неопытным тренером. Теперь же он заявлял свои претензии на обладание самым крупным трофеем в клубном футболе.

 

Глава 10

Показывая характер

 

Никто не признавал за командой Капелло ни малейшего шанса в финале Лиги чемпионов 1994 года, даже несмотря на то, что они только что подтвердили титул чемпионов Италии. В Афинах «Милан» поджидала команда, которую звали «Dream Team» (команда мечты) – «Барселона», ведомая уверенным в себе и искушенным тренером – Йоханом Кройфом. «Милан» же находился в таком смятении, что не мог даже выиграть внеплановый разминочный матч в Тоскане. Командная вера в себя была поколеблена.

Паоло Мальдини вспоминал: «Я хорошо помню нашу подготовку к финалу в Афинах. Мы играли товарищеский матч во Флоренции без (Франко) Барези и (Алессандро) Костакурты и проиграли со счетом 0: 2. Вместо того чтобы кричать на нас в раздевалке, Капелло спокойно сказал: «Я понял, что выиграть вы собираетесь финал Лиги чемпионов». Если истощенный «Милан» и не верил в свои силы, Капелло – верил, и его веры должно было хватить на всех. Как оказалось позже, остальное сделал сам тренер «Барселоны».

Кройф имел все причины для самоуверенности, потому что его атакующий отряд включал в себя кажущийся неотразимым дуэт Христо Стоичкова, пылкого и яркого болгарина, и Ромарио из Бразилии. Кройф подчеркивал тот факт, что «Барселона» в групповом турнире Лиги забила голов в два с лишним раза больше, чем «Милан». Хотя в своем полуфинале «Милан» забил три мяча скромному «Монако», это не впечатлило голландца. Старый соперник Капелло по тем дням, когда они еще сами были игроками, буднично предсказал, что «Барселона» сотрет «Милан» в порошок.

Деян Савичевич, миланский Гений, которому предстояло сыграть очень важную роль в том, с каким результатом закончится финал, вспоминал: «Мы слышали обо всех предматчевых интервью Кройфа, о его колкостях и его насмешках. Кройф заводил нас сильнее, чем сам Капелло». Массаро с ним согласен: «Кройф помог нам завестись на финал. Мы знали, что он сказал, мы знали, что он сделал. Мы слышали, что «Барселона» уже сделала свои победные снимки с кубком, что они организовали большую вечеринку в честь победы в финале. Но мы знали, что кубки завоевываются делами, а не словами. Мы также знали, что выходим на финал, испытывая большие затруднения, поскольку «Барселона» была сильнейшей командой Европы, а у нас отсутствовали два наших сильнейших защитника, Барези и Костакурта. Но из‑ за того, как вел себя Кройф, Капелло оставалось только подготовить нас тактически. Всю неделю перед матчем мы усиленно тренировались, никто из нас много не говорил, мы просто усердно работали, и Капелло не сказал ни слова. Он – умный человек, он понимал, что мы уже знаем, на что нам полагаться в матче».

Арриго Сакки, предшественник Капелло, вспоминал, что следил издали за поведением Капелло с заметным восхищением: «Фабио не терял самообладания, он решил не поддаваться на провокации. Он готовился к матчу, как всегда, повышенное внимание уделяя деталям, но, возможно, лишь с большей злостью – в спортивном смысле, разумеется! »

У Фабио было что сказать, и самое лучшее из этого он приберег напоследок. Звонимир Бобан, пылкий хорват, навсегда запомнил, что сказал Капелло прямо перед тем, как отправить свою команду на поле. Его выступление может символизировать собой самую короткую напутственную речью перед командой всех времен, но в ней выразилось общее негодование игроков, которое они ощущали по отношению к поведению Кройфа, к тому, как нарочито он отказывает «Милану» в уважении, которого достоин серьезный соперник.

«При Капелло мы подготавливались к матчу всегда одинаковым образом, – объясняет Бобан. – Он говорил нам, как играть, он рассказывал, как играет соперник. Утром перед матчем он проговаривал с каждым игроком в отдельности его индивидуальные задачи на игру. Перед выходом на поле никогда не произносилось большой зажигательной речи, он говорил взвешенно и разумно. Но в этот раз обстоятельства складывались несколько иначе, поскольку мы слышали, что Кройф сказал игрокам «Барселоны» что‑ то типа: «Даже не думайте победить этот «Милан» с преимуществом меньше четырех или пяти мячей». Поэтому Капелло сказал нам: «Если у вас есть яйца, если вы – мужики, вы не можете проиграть этот матч». Я навсегда запомнил этот момент».

Тактические приготовления уже были сделаны. Обычно пишут, что Фабио играл со схемой 4‑ 1‑ 4‑ 1 с Массаро на острие атаки и Десайи, выдвинутым вперед перед линией защиты.

Это сильное упрощение. В 2008 году, еще раз обдумав этот вопрос, Фабио определил выбранную им тем вечером схему как 4‑ 2‑ 3‑ 1, где опорой защиты в средней линии выступали Деметрио Альбертини и Марсель Десайи, а Массаро действительно играл в роли свободного нападающего. Однако Даниеле недолго оставался в одиночестве: Деян Савичевич был всегда готов ринуться в атаку из середины поля, при поддержке Звонимира Бобана и Роберто Донадони. Вот почему сначала Капелло вспомнил свою подвижную схему, примененную 14 лет назад, как 4‑ 2‑ 4: такое описание больше походило на то, что происходило тогда на поле.

На Чемпионате Европы 2008 года Донадони, который стал к тому времени тренером национальной сборной Италии, описывал Фабио следующим образом: «Капелло – великий тренер, он был одним из тех, кто открыл для меня мир тактического искусства. Что касается личных качеств, то я, например, всегда пытаюсь найти подход к каждому игроку. Капелло же был жестким парнем. Я думаю, из него бы вышел хороший тюремный охранник». Тем не менее его игроки могли обладать такой свободой в атаке, о которой заключенные могли только мечтать. Обычно Капелло полагался на простую схему 4‑ 4‑ 2, но тогда его защитная четверка лишилась своей основы. Из‑ за перебора желтых карточек, полученных на более ранних стадиях турнира, на поле отсутствовали Барези, вдохновляющий команду капитан, и элегантный центральный защитник Костакурта. Поэтому Капелло сдвинул Паоло Мальдини с его привычного места слева в центр защиты, где поставил ему в партнеры Филиппо Галли. Мауро Тассоти и Кристиан Пануччи поделили между собой фланги. Решение выглядело несколько смело, особенно учитывая разрушительную мощь Ромарио и Стоичкова. Но с ключевыми полузащитниками, задачей которых было прийти на помощь в острой ситуации, чувствовалось, что это могло сработать. Марсель Десайи был способен подстраховать оборону в любом случае, а Деметрио Альбертини мог разрушать атаки и опекать крайне опасного Хосепа Гвардиолу.

«Милану» требовалось сконцентрировать все свои усилия, поскольку, как прекрасно понимал Савичевич: «Барселона» была фаворитом, у них были Стоичков, Ромарио, Рональд Куман и Микаэль Лаудруп».

Несмотря на это, Савичевич с самого начала матча демонстрировал уверенную и стройную игру, и его неожиданный выстрел, изящно произведенный с первого касания, чуть было не удивил вратаря «Барселоны», Андони Субисаррету. Поскольку Стоичков и Ромарио тоже были близки к взятию ворот, ранний обмен ударами определил характер игры – игры на встречных курсах, когда очень трудно предсказать, кто в итоге возьмет верх. Уже сам факт того, что ребята Капелло сражаются с ними на равных, шокировал футболистов Кройфа, однако вскоре дела у них пошли еще хуже.

На 22‑ й минуте Звонимир Бобан отправил в прорыв Савичевича, который элегантно обманул защитника «Барселоны» Мигеля Анхеля Надаля, отличавшегося чудовищной силой, а потом резким рывком прорезал защиту фаворитов матча, и голкипер «Барселоны», Субисаррета, был вынужден вступить в игру, нырнув под ноги черногорцу. Каким‑ то образом Савичевич с рабочей левой ногой сумел произвести высокий и закрученный прострел правой, отправив мяч туда, где его ждал Даниеле Массаро. Реализовать предоставившийся шанс было непросто, учитывая неудобный для удара угол, для этого потребовались самообладание и прекрасная техника.

Массаро вспоминал: «Мяч скользнул мне на левую ногу, а я знал, что лучше владею правой. Был достаточно приличный угол, но я сумел хорошо мяч принять». Нападающий, провалившийся в предыдущем финале, выдал технически сложный и точный удар, – это ли не мечта. Первая кровь для аутсайдеров. На трибуне болельщиков «россонери» разверзся ад, ликование охватило даже тренерскую скамью «Милана», но Фабио Капелло оставался невозмутим. Хотя он и встал вместе со своими коллегами, он просто стоял, рассматривая свои ботинки и не вынимая рук из карманов, без признаков улыбки на лице. Возможно, он ожидал яростного ответа «Барселоны» и хотел донести до своих игроков, что игра еще не сделана и наполовину. После стольких разочарований, пережитых им на европейских полях за долгие годы, проведенные в профессиональном футболе, Фабио не был склонен радоваться преждевременно.

Но то, что произошло незадолго до конца первого тайма, было тем зрелищем, которое тренер вряд ли даже осмеливается мечтать увидеть в исполнении своей команды, и от Капелло потребовалась вся сила воли, чтобы скрыть свой восторг. Комбинация в 13 передач, начатая голкипером Себастьяно Росси, в которой поучаствовали все игроки «Милана», за исключением Десайи, завершилась в воротах «Барселоны». Вспоминает Массаро: «Донадони выдал мне пасс, но пробить опять было непросто, поскольку я был достаточно далеко от ворот, практически на диагонали штрафной, и видел, что Субисаррета хорошо подготовился принять удар. Был только один угол для удара, на который я мог рассчитывать с этого расстояния, и я сфокусировался на нем». Левая нога нападающего нанесла неотразимый удар точно в цель, парировать который у Субисарреты не было ни малейшего шанса.

В происходящее не мог поверить даже Массаро. «Мы вели 2: 0 в финальном матче Лиги чемпионов, и оба мяча забил я, забил левой ногой, когда моя рабочая – правая». Стояло ли за появлением такой силы в этой предположительно слабой ноге тренерское предвидение Капелло? Только опосредованно, как пояснил позднее Массаро: «У Капелло была отличная команда помощников. Это Итало Гальбьяти так усердно работал со мной в последние годы моей карьеры. Вы должны были тренировать дриблинг и прием мяча, затем повторять все сначала вновь и вновь, а на некоторых тренировках и тренировочных матчах вы должны были делать все только своей слабейшей ногой. Если вашей сильной ногой была левая, вы должны были действовать правой, а если правая, то мяча касаться должна была только левая. Именно это должно было помочь мне тем вечером».

Однако экспертов привела в восторг именно командная комбинация. «Этот гол нужно признать одним из лучших голов в истории еврокубка», – с энтузиазмом заявил экс‑ звезда «Арсенала» и «Ювентуса», Лиам Брэди, второй комментатор того вечера на BBC. Можно было сказать, что упорная работа и неумолимая энергия Капелло в полной мере проявили себя в этом вызывающем трепет моменте – моменте единственного удара, ставшего шедевром. Но Капелло все еще не улыбался, даже когда кто‑ то из помощников, не находя себе места от восторга, пытался залезть к нему на спину. Не тратя времени на улыбки, он использовал перерыв, чтобы потребовать от своей команды большего. Он его получил.

Как будто гола‑ мечты, в котором участвовала вся команда, было недостаточно, чтобы этот финал запомнился навсегда, прямо после перерыва в ворота «Барселоны» прилетел еще один зрелищный гол, на этот раз – образец индивидуальной гениальности. Савичевич, герой матча, дотянулся до высоко летящего, подкрученного мяча шипами бутс, что позволило соперникам апеллировать к арбитру, обвиняя Деяна в опасной игре. Рефери Филип Дон из Англии у себя дома привык видеть моменты гораздо опаснее и разрешил продолжить игру. За какие‑ то доли секунды Савичевич должен был оценить траекторию полета мяча, поскольку тот продолжал крутиться, и определить направление своего движения. То, что у него в итоге получилось, было неожиданным, почти с лета, ударом, мяч ушел по высокой дуге, под немыслимым углом опустился в ворота позади Субиссарета и поднял стадион на ноги.

«Это был один из лучших голов за мою карьеру, – вполне объяснимо утверждал Савичевич. – И если люди говорят, что мой гол был одним из лучших, забитых в Лиге чемпионов вообще, так это из‑ за его важности. Расстояние до ворот было около 25 ярдов (примерно 23 м), потому что я находился на краю площадки под некоторым углом к воротам. Этот вечер был действительно незабываем».

Этот гол похоронил все надежды, которые еще могли оставаться у Кройфа, и заставил весь мир вздохнуть от восторга. Пока Савичевич принимал поздравления окруживших его товарищей по команде, члены тренерского штаба Капелло опять набросились на него с восторгами. С большим трудом можно было разглядеть сквозь толпу, что на этот раз тренер позволил себе улыбнуться. Но разгром еще не был закончен. 12 минут спустя «Барселона» все еще приходила в себя после атаки «Милана», закончившейся ударом в штангу Донадони, когда вперед в бой ринулся Десайи. Позднее Марсель скажет, что всю философию Капелло можно просуммировать в следующих словах: «Прежде всего не забывай защищать собственную позицию, а потом можешь дать себе свободу для самовыражения». Что ж, Десайи весь вечер блестяще защищал позиции своей команды, и теперь для него настало время выразить себя. Десайи идеально рассчитал время и направление своего забега, поймав защиту «Барселоны» замершей на линии обороны. Его финиш был прекрасен: он слегка развернулся и внешней стороной стопы закрутил четвертый мяч в ворота Субиссаррета.

Сакки вспоминает, что наблюдал за реакцией Капелло с интересом. «Что поразило меня больше всего, так это то, как радовался Фабио, особенно – голу Десайи. Фабио превратил Десайи из хорошего центрального защитника в потрясающего полузащитника, он сделал ставку и он выиграл. Я никогда не видел, чтобы Капелло – всегда такой сдержанный, почти хмурый, открыто ликовал, я бы даже сказал, ликовал со всей решимостью, на которую был способен. В тот момент я понял: в своей жизни Капелло вынужден был проглотить много горьких пилюль, но в конечном итоге он оказался прав».

Еще оставалось около получаса игры, но ее результат был предрешен. Когда над Афинами прозвучал финальный свисток, и Капелло вскинул руки в триумфе, счет на табло таким и оставался – 4: 0. Если в радости Капелло и было чуточку самодовольства, то оно было полностью заслужено. Будучи игроком, он сталкивался с разрушительным разочарованием в противостоянии с «Гурником Забже», «Лидсом» и «Аяксом» Кройфа и со многими другими. И вот теперь, наконец, настала очередь Фабио быть счастливым. Он выбрал правильную тактику для команды в сложной ситуации, его защита не дрогнула. Командный дух его нестабильной до этого дружины окреп, и до некоторой степени помогла ему в этом грубоватая откровенность Капелло. Появившаяся в результате сплоченность команды по своей экстраординарности могла сравниться только с преимуществом, с которым «Милан» обыграл могущественную «Барселону». Капелло запихнул ядовитые предматчевые колкости Кройфа обратно ему в глотку.

Савичевич вспоминал: «Капелло так открыто радовался, потому что он был счастлив победить великого соперника, великую «Барселону». Когда Капелло был игроком «Ювентуса», его клуб играл с «Аяксом» Кройфа. Поэтому их противостояние длилось уже очень долго».

В том финале еврокубка Капелло и его «Юве» проиграли, потому что соперник превосходил их в классе. Теперь Кройф знал, каково это. Все внимание было приковано к ним двоим, даже в большей степени, чем тогда, когда они оба выходили на поле. В 2008 году я спросил Капелло, правда ли, что он произнес ту бессмертную фразу: «Если у вас есть яйца, вы не можете проиграть», в его глазах сверкнул огонь, когда он подтвердил, что я обратился по адресу.

Однажды Капелло сказал: «Я никогда не пересматриваю матчей, в которых играл, никогда. Я смотрю только вперед. В моем доме нет моих фотографий с трофеями, с кубками. Воспоминаний для меня не существует. Вещи подобного рода убраны в коробки и задвинуты подальше». Но он прекрасно помнит «соперничество coglioni» – coglioni – яйца по итальянски. И если тот вечер в Афинах где‑ то спрятан в какой‑ нибудь коробке или запечатан в бутылке, пусть он однажды высвободит его магический дух для сборной Англии, именно тогда, когда она будет больше всего в этом нуждаться; пусть он позволит игрокам насладиться чистой радостью, которую чувствуешь, когда меняешься с фаворитом местами. Некоторые могли бы уже рассказать, как это происходит.

Бобан, к примеру, вспоминает, что ему было очень приятно видеть Капелло таким радостным. «Вы должны давать волю эмоциям, – объясняет он. – Возможно, он и был слишком сдержан, ничего не оставлял на самотек, он был очень профессионален. Его образ мысли был таким же, очень жестким. Но после той игры он тоже показал свои эмоции, как и все мы это время от времени делаем. Каждый по‑ своему праздновал в тот вечер. Кто‑ то отправился на дискотеку, я не ложился спать всю ночь, разговаривал с семьей. Я никогда не смогу этого забыть».

У Массаро сохранились такие же теплые воспоминания: «Мы были слишком заведены и сосредоточены, чтобы начинать праздновать до конца матча, и только потом мы дали себе волю. Даже после финального свистка то, что мы сделали, казалось нам невозможным, но это было правдой. Капелло превратился в человека и после игры позволил своим эмоциям ненадолго выйти наружу. Мы вернулись в отель и праздновали с нашими семьями, а потом некоторые отправились отмечать куда‑ то еще».

Преждевременные затраты «Барселоны» на праздничную вечеринку были спущены на воздух, частично благодаря отношению к финальной игре ее тренера, который, похоже, считал ее результат заранее предрешенным. Вместо него за победу пил Капелло, и по праву: он достиг того, что запомнится навечно, и знал об этом. Никогда больше не придется ему жить в тени своего предшественника в «Милане», Арриго Сакки.

И все же эра Сакки продолжала косвенно влиять на команду даже теперь. Спустя 14 лет у Капелло сохранилось одно прочное воспоминание о тех событиях. Когда в 1994 году команда Капелло прилетела домой на следующий день после великой победы, в аэропорту не было ничего похожего на толпу из тысячи болельщиков, которые, как ожидала команда, должны были бы собраться, чтобы приветствовать их на родной земле. Вместо этого, по воспоминаниям Фабио, поздравляли победителей‑ героев лишь 200 самых верных фанатов – число, наглядно говорившее о том, насколько привычными были к тому моменту болельщики «Милана» к господству клуба в Европе.

И в центре этого успеха был один человек, который, возможно, имел самые веские причины себя поздравить, – им был босс клуба, Сильвио Берлускони. Он вступил в азартную игру, вернув Фабио Капелло в большой футбол в 1991 году. Никто не мог быть полностью уверен в том, что Фабио обладает всем необходимым, чтобы выиграть наиболее престижный трофей клубного футбола. Теперь же Капелло превратился из образцового полузащитника в потрясающего тренера.

Триумф «Милана» в финале Лиги чемпионов против «Барселоны» стал визитной карточкой Капелло‑ тренера, так же как забитый им гол в ворота сборной Англии на Уэмбли был визитной карточкой Капелло‑ игрока. В Афинах Фабио раз и навсегда разрушил все мифы о том, что его команды побеждают с помощью медленного удушения соперника. Если кто‑ нибудь в будущем захочет обвинить его, заявив о неумении предоставлять возможность игрокам выразить себя на поле, Фабио всегда сможет указать на матч в Афинах, где блеск индивидуального мастерства прекрасно дополнял и дополнялся командной этикой и тактической сбалансированностью игры.

И хотя обычно Капелло не любит оглядываться на прошлое, в 2009 году он сказал: «Моим самым лучшим воспоминанием в футбольной карьере является победа в Афинах, в финале Лиги чемпионов, над «Барселоной». «Милан» тогда вышел триумфатором из борьбы с соперником, который признавался не просто фаворитом, а суперфаворитом».

 

Глава 11

Игнорирование Капелло

 

Вдекабре 1994 г. клуб Капелло, ставший европейским чемпионом, отправился в Токио, где должен был играть единственный матч Межконтинентального кубка. Это был престижный турнир, в котором лучшая команда Европы и чемпион Южной Америки и Мексики сражались за право называться самым сильным в мире клубом. В тот конкретный год соперником «Милана» была сравнительно малоизвестная команда, «Велес Сарсфилд» из Аргентины. В афишах матч рекламировался как встреча Давида и Голиафа, заведомым фаворитом которой признавалась команда Капелло. Неудивительно, что, вспоминая тот матч, лучшим его игроком Фабио называл Хосе Луиса Чилаверта, вратаря «Велеса», и это справедливо отражает характер игры. «Милан» при всем оказываемом им давлении постоянно разбазаривал моменты. Благодаря пропущенному пенальти, пробитому Роберто Тротта, и прекрасному перехвату с последовавшим голом в исполнении Омара (Турка) Асада, победителем, к всеобщему удивлению, оказался «Велес». «Это было мое самое болезненное поражение в футболе, – позднее скажет Капелло, разрушая тем самым миф о бессмысленности так называемого «финала Мирового кубка». – Мы были фаворитами и проиграли 2: 0».

Голы, которые прилетели в сетку ворот «Милана» через семь минут после перерыва, имели один общий знаменатель. Защитник «Милана», Алессандро (Билли) Костакурта, допустил фатальные ошибки, приведшие к обоим голам, а ближе к концу игры, ставшей его личным кошмаром, был удален с поля. Потом, в раздевалке, он оказался так убит горем, что не смог сказать своему тренеру ни одного вразумительного слова. Капелло также не помнит, чтобы говорил что‑ нибудь Костакурте, поскольку был слишком занят, пытая разобраться, как вообще его команда умудрилась проиграть такой важный матч.

Много лет спустя Костакурта все еще настолько остро чувствует свою вину за поражение, что продолжает извиняться перед Капелло: «Это был мой самый худший матч. Я подарил сопернику пенальти, я отдал непродуманный пас назад, на Себастьяна Росси, его перехватили и забили нам второй гол, и я был удален с поля (за пять минут до конца). В своей карьере я редко допускал промахи, а в том важном матче я сделал все детские ошибки, какие только мог. Из‑ за моего провала в матче против «Велеса» Капелло так и не стал тогда чемпионом мира».

К счастью для Капелло, его команде не нужно было долго ждать следующего шанса пополнить свою коллекцию трофеев. В начале февраля 1995 года «Милан» вышел на сражение с «Арсеналом» Джорджа Грэхэма за Суперкубок Европы. В предыдущий год «Милан» упустил шанс завоевать этот трофей, неожиданно проиграв «Парме», и именно «Парму» триумфально победил «Арсенал» в мае 1994 года, в финальном матче Кубка победителей кубков: единственным забитым голом в том упорном сражении оказался гол Алана Смита.

На первый взгляд, «Милан» уже не был столь устрашающим соперником, как раньше. Статистика игр в Серии А команды, отправляющейся на двухматчевое противоборство за обладание европейским суперкубком, не впечатляла: сыграно 17 игр, 7 побед, 7 ничьих, 3 поражения. Но «Милан», наконец, набирал ход, и уже десять игр подряд парни Капелло не проигрывали. В триумфальном матче, сыгранном в Бари, где миланцы победили со счетом 5: 3, Савичевич забил четыре гола. Однако рассчитывать на похожий счет с «Арсеналом», прочность обороны которого обеспечивала прекрасная пятерка: Дэвид Симен, Ли Диксон, Стив Боулд, Тони Адамс и Найжел Уинтерберн, не приходилось, особенно учитывая, что первая встреча проводилась в Северном Лондоне. Однако появившийся перед началом матча у боковой линии Капелло, одетый в стильное длинное пальто, шарф и сверкающие ботинки, просто излучал уверенность в себе.

У него были все основания полагать, что собственная его защита, состоящая из вратаря Себастьяна Росси, фланговых защитников Мауро Тассотти и Паоло Мальдини и расположенных между ними высококлассных защитников Франко Барези и Алессандро Костакурты, сохранит позиции команды в неприкосновенности. И это подтвердилось – все усилия Иана Райта и Джона Хартсона не приводили ни к чему. И даже эмоциональное приветствие стадионом вышедшего на замену на 74‑ й минуте Пола Мерсона, вернувшегося после отлучения от футбола из‑ за наркотиков, не смогло вдохновить лондонцев на победу перед лицом 39 044 собственных болельщиков. Марсель Десайи прервал множество опасных рейдов «Арсенала», и скоро стало понятно, что первое противоборство двух команд заходит в тупик.

Дэвиду Симену пришлось выцарапывать мяч после обескураживающего удара Марко Симоне, со своей стороны мощная защита «Арсенала» следила за тем, чтобы Паоло Ди Канио, которого Капелло выпустил на замену в конце матча, не принес им неприятных сюрпризов. Когда прозвучал финальный свисток, единственным победителем на поле оказался Поль Мерсон: он приветствовал толпу, собравшуюся на «Хайбери», которая любила его, несмотря на все его проступки. «Он прекрасно принимал мяч и хорошо им распоряжался», – сказал Грэхэм, желавший оказать поддержку своему игроку, хотя, по правде сказать, особо миланцев в тот вечер не беспокоило ничего.

Судьба Суперкубка должна была решиться через неделю, на «Сан‑ Сиро». К всеобщему разочарованию, в миланский храм футбола пришло только 23 953 зрителя. Как вспоминал Звонимир Бобан: «Будто мы и не играли большой матч».

Звезда нападения «Арсенала», Иан Райт, чувствовал, что кубок – здесь, и до него только нужно дотянуться. Он послал мяч в сетку ворот, предварительно продемонстрировав выдающееся личное мастерство. Но этот гол не был засчитан.

«Со своей стороны я не заметил, чтобы с голом было что‑ то не так», – обронил Бобан годом позже. Не заметил и Иан Райт, который почти в молитвенном жесте сложил руки, с недоверчивой улыбкой выслушивая решение судьи. Это ничего не изменило.

«Канонирам», возможно, было бы тем вечером гораздо проще, если бы Бобан не принял неожиданного решения пренебречь распоряжениями Капелло и взять тактическое ведение игры в свои руки. Бобан утверждает, что разногласия между ним и Капелло присутствовали уже некоторое время. «Я не был счастлив играть на правом фланге полузащиты, я говорил ему, что от меня там мало толка, но он утверждал, что я могу это делать, и говорил, что проблемы – только в моей голове. Сыграв 20 минут на «Сан‑ Сиро» в матче против «Арсенала», я проводил практически худший матч в своей жизни, поэтому я решил сменить позицию и выдвинулся под нападающего, чуть глубже острия атаки. В Италии это называется «mezza‑ punta». Это решение принял я, а не Капелло».

Неожиданно «Милан» ожил, и за четыре минуты до перерыва его игроки нашли дорогу к воротам соперника. Вспоминает Даниеле Массаро: «Я сделал передачу Бобану, он прошел с мячом половину длины поля и забил гол». Возможно, больше всего радоваться этому голу следовало Бобану, потому что в перерыве его ожидала неизбежная ярость Капелло. «Капелло сказал мне: «Поменяв позицию, ты поступил неправильно и непрофессионально, но раз уж ты это сделал, можешь на ней оставаться», – вспоминал Звонимир. – Да, он был таким. Он не разозлился, он был готов изменить решение и нашел способ сделать это, не уронив авторитета».

В середине второго тайма Массаро в акробатическом прыжке добавляет второй, победный гол. «Мне было очень приятно, что я смог забить этот гол, потому что я выпрыгнул выше защитника «Арсенала», думаю, что Тони Адамса, который примерно на 30 см выше меня. У меня получился действительно красивый удар головой».

Неукротимый Бобан вился вокруг ворот «Арсенала», стараясь сохранить исход матча за ребятами Капелло. Дэвиду Симену пришлось сделать несколько впечатляющих сейвов, чтобы хотя бы сохранить приличный счет на табло, а «Милан» рвался к победе. Даже плотная защита англичан с большим трудом справлялась с месмерическим ритмом Бобана, который летал, вдохновленный новой своей позицией в атаке. В нападении Бобан менялся местами с талантливым Савичевичем, они растягивали защиту «Арсенала», защитники не знали, в какую сторону бежать. Позже Бобан скажет: «Мы думали, что побеждать без проблем такой клуб, как «Арсенал», – это нормально, говоря по правде, мы были командой другого уровня, с другой планеты».

Возможно, к поражению в Токио их привела именно самоуверенность такого сорта. Но в том матче, однако, события развивались по неизбежному сценарию. Может быть, той зимой Капелло и не стал обладателем Межконтинентального кубка, но, без всякого сомнения, в титуле короля тренеров европейского футбола отказать ему было нельзя. Когда все закончилось, команда могла со спокойной совестью отметить успех так же, как делала она это прошлым маем в Афинах. Европейский суперкубок не был самым крупным трофеем ни по размерам, ни по значению, но для «Милана» он был важен, поскольку венчал собой достижения предыдущего года и служил осязаемой наградой за всю тяжелую работу, выполнение которой Капелло требовал от команды. И вновь Капелло позволил себе улыбнуться, и улыбка его была широкой, как пропасть между классом двух игравших команд.

Джордж Грэхэм обвинял свою команду в том, что та слишком уважительно отнеслась к ребятам Капелло, предоставив им и пространство, и время. «Если вы делаете это, то первоклассные игроки просто уничтожат вас». Как это ни парадоксально, но именно недостаточно уважительное отношение Бобана к расстановке Капелло помогло вскрыть оборону «Арсенала». И хорвату с этим повезло, поскольку успех его импровизации помог ему избежать кары за нарушение субординации. Капелло позднее подтвердил причину их ссоры, вспыхнувшей тем вечером. Это была одна из многих ссор между тренером и игроком.

«Мы много ругались, Капелло и я, – говорил Бобан, – но поскольку мы всегда высказывали все в лицо друг другу, ничего не оставляя внутри, мы смогли работать дальше вместе. Он не таил на людей злобы». Тем вечером, когда утонченное взаимодействие быстрых, умных нападающих из континентальной Европы взломало оборону еще одного английского клуба, не было причины копить раздражение на кого бы то ни было.

Вспоминая напряжение, наблюдавшееся тем вечером между Бобаном и Капелло, Массаро смеется: «Когда вы побеждаете, даже поругаться с кем‑ нибудь может быть весело! » Паоло Мальдини позже объяснил мне проблемы в обороне команды Грэхэма, которые она имела, хотя на родине смотрелась непробиваемой. «Мы играли с «Арсеналом», и оборонялся он хорошо, – говорил он. – Но они играют в линию, и два центральных защитника английской команды обычно не бывают слишком быстрыми. Поэтому когда вы выходите против скоростных и умных нападающих, каких хватает в мире в топовых командах, играть для вас становится трудно».

Однажды Капелло придется побороться с этой традиционной слабостью англичан, обнаружив, насколько сильно отклонилась английская игра от своих корней. Тогда же, в 1995 г., Грэхэм устало уходил со стадиона «Сан‑ Сиро», чтобы набраться мужества перед ожидавшей его отставкой. Капелло же переключил свое внимание на самое важное для него дело – Лигу чемпионов. После победы над «Бенфикой» в первом матче, прошедшем на «Сан‑ Сиро» и закончившимся со счетом 2: 0, и сухой ничьей в ответном матче в Португалии, «Милан» в полуфинале вышел на «Пари Сен‑ Жермен», который проиграл ему с тем же счетом в Италии и не забил достаточно голов дома. И еще один раз парни Капелло преодолели весь путь до самого важного матча европейского футбола. Столько лет подряд добираться до финала Лиги чемпионов было экстраординарным достижением для человека, который все еще мог считаться новичком среди корифеев футбольного менеджмента. Только благодаря ему Капелло уже гарантировал себе место в истории тренерского искусства, хотя для того, чтобы попасть на турнир Лиги чемпионов в следующем году, ему необходимо было побеждать в финале, так как в Серии А «Милан» финишировал на пятом месте.

Но «Милан» знал, что для того, чтобы победить в финале «Аякс» из Амстердама, ему снова придется очень сильно постараться. Молодые голландцы убедительно обыгрывали парней Капелло, победив их дважды на предварительном групповом этапе Лиги с одинаковым счетом 2: 0 как дома, так и на выезде. Марко Симоне проводил за «красно‑ черных» прекрасный сезон, забив 17 голов в домашнем турнире. Однако Капелло подозревал, что если «Милан» собирается победить в Европе, ему понадобится вся волшебная изобретательность Деяна Савичевича. А у Деяна были проблемы. «За две недели до финала я получил травму, – объяснял он позднее, – я потянул мышцу бедра, но думал, что все прошло. Но за день до финала травма обострилась».

Когда Капелло мысленно возвращается к тому финалу, то до сих пор считает полученную травму Савичевичем тем, что имело критическое значение для последующих событий. Местные голландцы уже имели психологическое преимущество благодаря одержанным над «Миланом» победам и рекордной серии проведенных игр без поражений в этом розыгрыше Лиги чемпионов.

«Аякс» был просто блистателен. У него был Патрик Клюйверт, столь же изящный и смертельно опасный, как и любой топовый игрок того времени, хотя был он еще совсем мальчишкой. Затем у него были пугающие своей эффективностью братья де Бур, Рональд и Франк, преимущество которых прекрасно использовал Марк Овермарс, вингер, обладавший взрывной скоростью. В дополнение к этим талантам у «Аякса» был Кларенс Зеедорф, которому только исполнилось 19 лет, но который был на пути к тому, чтобы сделаться феноменом середины поля, а также Эдгар Давидс. Из опытных игроков у «Аякса» был даже бывший талисман Капелло, Франк Райкард, который вернулся в Нидерланды в 1993 году. Капитан Данни Блинд тоже был не без характера. У «Аякса» было все, и в ответном матче второго полуфинала он только что уничтожил мюнхенскую «Баварию» со счетом 5: 2, продемонстрировав свою ускользающую непредсказуемость. Зеедорф позже вспоминал: «Да, это была невероятная команда – великое сочетание юности и опыта, все сошлось. Она была идеальна, и сезон 1994 – 95 выдался у нас прекрасный».

И вот, столкнувшись с такой задачей, Фабио использовал все свое тактическое искусство, чтобы с самого начала матча и почти до его конца связать «Аякс» по рукам и ногам, ликвидировав любую исходящую от него угрозу. Бобби Чарльтон назвал лучшим игроком матча Марселя Десайи, за продемонстрированные им командные действия. Даниеле Массаро был очень близок к тому, чтобы забить гол, который мог бы быть единственным голом в первом тайме, извернувшись и пробив рядом со штангой. Марко Симоне был столь же неудачлив. Но за пять минут до конца игры Клюйверт, которого тренер «Аякса», Луи ван Гал, не так давно выпустил на замену, насадил «Милан» на меч. Даниеле Массаро позднее скажет: «Мы не заслуживали такого конца, в той трудной игре мы играли действительно хорошо. Но потом наступил этот эпизод – и получился гол. Мяч пришел в зону, а за ним последовала огромная ошибка. Клюйверт уцепился за мяч и переправил его в сетку, вот и все».

«Эпизодом» была довольно шокирующая коллективная потеря концентрации, случившаяся, возможно, из‑ за усталости команды. Не менее четырех игроков «Милана» не смогли вовремя разглядеть зияющую брешь в обороне, когда Райкард, бывший игрок «Милана», выдавал простейший пас на ход Клюйверту. И в довершение ко всему Бобан и Барези не сумели помешать Клюйверту нанести совсем несильный удар в сетку ворот. По правде говоря, это была командная ошибка, и даже надежнейший Десайи где‑ то затерялся в самый неподходящий момент. Это была ошибка настолько элементарная, настолько бросающаяся в глаза, что Капелло оставалось только обхватить голову руками.

Но Бобан не жаловался: «Аякс» заслуживал победы, на этом турнире он уже побеждал нас дважды, он был полон желания победить, а мы уже приближались к окончанию тренерского цикла Капелло. Возможно, та брешь в обороне была следствием всего этого».

Кубок Лиги чемпионов отправлялся в «Аякс» впервые за последние 22 года – впервые с того вечера, который Капелло, будучи игроком «Ювентуса», провел на стороне побежденных.

В результате этого поражения «Милан» не смог попасть на отборочный турнир Лиги чемпионов следующего года. У Фабио оставалось не так много времени, чтобы доказать, что этот нежелательный шаг назад был всего лишь случайным сбоем в его тренерской карьере. В противном случае человека из Пьериса ждали бы большие неприятности.

 

Глава 12

Слезы Капелло

 

18августа 1995 года «Милан» встречался с «Ювентусом» в традиционном открывающем сезон матче между этими командами, названном Кубком Луиджи Берлускони в честь отца Сильвио Берлускони. Матч проходил на стадионе «Сан‑ Сиро» перед лицом 85 000 зрителей. Но конкретно эта встреча не была бессмысленным шоу. Она запомнилась двумя принципиальными для футбола событиями: проводами из большого спорта Марка ван Бастена и плачущим Капелло.

Одетый в нарядный замшевый пиджак ван Бастен сумел пробежать трусцой по стадиону круг почета, приветствуя людское море болельщиков красно‑ черных, которые как один, аплодируя, встали. Это был очень эмоциональный момент, но большую часть времени ван Бастену удавалось сохранять самообладание. Когда руку ван Бастена тепло пожимал самый знаменитый в мире футбольный судья, лысоголовый Пьерлуиджи Коллина, голландец держался как человек, который знает, что его битва, наконец, окончена. На протяжении двух лет он сражался, чтобы спасти хоть что‑ нибудь, что осталось от его карьеры. Когда он играл в Мюнхене, в финале еврокубка против «Марселя», ему едва исполнилось 28, и никогда больше с того момента он не возвращался в большой футбол. Говорят, что нападающие достигают пика своей формы в 28 и играют наиболее эффективно до 30. Хотя ван Бастен уже вписал свое имя в книгу истории, имя одного из величайших футболистов всех времен, он пропустил время, которое должно было стать его лучшими годами.

Фабио Капелло, человек, знаменитый своей суровостью, не мог больше просто стоять у скамейки запасных стадиона «Сан‑ Сиро» и аплодировать вместе с остальными, потому что его захлестывали эмоции. Речь не шла о нескольких скупых слезах, затуманивших его глаза, так как Фабио ничего не делал наполовину. Нет, на стадионе был безутешно рыдающий человек, с искаженным лицом, с сотрясающимися плечами, человек, опустившийся на скамью, пряча лицо в тщетной попытке скрыть потерю контроля над своими чувствами. То, что случилось с ван Бастеном, глубоко тронуло Капелло, не в последнюю очередь потому, что сам он тоже страдал от незаживающей травмы практически всю свою карьеру игрока. Его больное колено во многом так же сократило его карьеру, как и больная лодыжка – карьеру ван Бастена, и он понимал, насколько жизнь в футболе зависит от поворота судьбы.

Фабио Капелло уверял меня, что к мучительным переживаниям, которые он испытывал из‑ за потери одного из самых великих игроков, наставником которых он когда‑ либо был, не примешивалось никакого чувства вины. Мы должны поверить ему, а также с вниманием мы должны отнестись к версии Фабио, заключающейся в том, что бедный ван Бастен невольно укоротил собственную карьеру, сделав выбор в пользу операции, не одобренной медицинскими специалистами «Милана». Все это никак не уменьшает симпатии, которую испытывал Фабио к своему игроку и которая выразилась столь нехарактерным для него излиянием спортивного горя. Позже Капелло скажет: «Марко ван Бастен был самым великим игроком из всех, кого я тренировал». И Фабио никогда не ощущал ни малейшего стыда по поводу пролитых им слез. «Эмоции были сильны, – объяснял он, – их не просто было заглушить. Иногда это невозможно. Я испытывал подобное только два или три раза в жизни».

Вы, должно быть, можете подумать, что если и было кому в тот день заливаться слезами, так это «Сан‑ Марко». Когда в августе 2008 г. ван Бастен вспоминал тот день, ту экстраординарную реакцию Капелло, то было заметно, что эти воспоминания его все еще трогают. Он на минуту оторвался от своих обязанностей тренера в амстердамском «Аяксе», чтобы поделиться следующим: «Момент для меня тоже был особым, все это прощание и тот факт, что Капелло плакал. У нас, у него и меня, были очень хорошие отношения, и нам обоим было немного больно, потому что у нас было всего полтора года для совместной настоящей работы в одной команде. Потом я перестал играть, и в этом не было его вины. В действительности он так болезненно реагировал на мою травму, поскольку сам страдал от проблем с коленом, когда еще был игроком. У меня всегда просыпаются теплые чувства, когда бы я ни встретил Фабио, хотя теперь это происходит не так часто, особенно после того, как он уехал в Англию».

За несколько месяцев до этого, перед началом Евро – 2008, ван Бастен, будучи тренером сборной Голландии, вернулся на тренировочную базу «Миланелло», где рассказал о своем времени, проведенном в «Милане»: «Я получил шанс поработать с великими игроками и великими тренерами. Этот опыт очень обогатил меня, благодаря ему я имею возможность делиться с другими игроками всем, что я знаю».

Итак, между Капелло и ван Бастеном с тех пор, как голландец покинул большой футбол, а Фабио остался, чтобы начать серьезно готовиться к сезону 1995 – 96 годов, сохранились только прекрасные воспоминания, взаимное уважение и любовь. Тосковал Фабио или нет, но теперь у него появилась новая атакующая единица в лице другого волшебника мяча, Роберто Баджо по прозвищу Божественный хвостик. Когда он не был травмирован, то выдавал потрясающую игру, благодаря которой «Ювентус» выиграл скудетто предыдущего года. Интенсивное давление, оказанное всемогущим президентом «Милана», обеспечило переход в его клуб самого ценного игрока итальянского футбола. Кроме того, в клуб прибыл Джордж Виа из «Пари Сен‑ Жермен», лучший игрок года в мире по версии ФИФА и лучший игрок года в Европе по версии УЕФА. С Савичевичем, остающимся в строю, Капелло, напрягающий все силы, чтобы вернуть себе титул чемпиона Италии, собирался спустить на команды Серии А самую талантливую атакующую дружину, которую когда‑ либо видел мир. С Марко Симоне, дышащим им в затылки, у игроков обновленной передней линии не было недостатка в мотивации.

Вливание в команду Виа и Баджо означало, что Капелло теперь не ограничен в выборе исполнителей и игровых схем. Арриго Сакки однажды отметил: «Полагаю, что Капелло всегда был фанатом британского футбола, особенно схемы 4‑ 4‑ 2». Теперь он мог играть в 4‑ 4‑ 2, если бы захотел, или даже одновременно оттянуть Баджо и Савичевича, оставив Виа на острие.

Однако для юного игрока «Милана», которого звали Патрик Виера, шансы заиграть в середине поля были ограничены, о чем Капелло будет позднее жалеть, хотя и утверждать при этом, что француз стал жертвой своего возраста и конкурентов, которые были на тот момент сильнее. Он объяснял: «Виера был очень молод, и путь ему в команду закрывали спины Десайи и Альбертини. Но вы уже тогда могли видеть, что он очень силен, в противном случае я бы не стал считать его наследником Райкарда».

Воспоминания Виеры о том, что вполне могло бы быть для него периодом разочарований, удивительно светлые, возможно, потому, что Фабио всегда был готов упоминать его имя в одном ряду с именем великого голландца. Он подтвердил: «Капелло умел находить правильные слова, которые меня мотивировали. Тогда в команде было много других талантливых игроков, и для меня не оставалось места, но он заставил меня поверить в свои силы». Однако было похоже, что Арсен Венгер, недавно назначенный тренером «Арсенала», верит в Виеру еще больше, и вскоре я получил возможность первым обнародовать известие о трансфере француза в команду «канониров».

Примерно в то же самое время Капелло сказал мне, почему он думает, что Рой Ходжсон может быть подходящим новым тренером для «Интера Милан» в открывающемся сезоне. «Обычно английские тренеры полностью одержимы собственной манерой игры. Они оставляют мало места для интуиции и воображения. Но Ходжсон, работая в Швейцарии, которая граничит с Италией, и где чувствуется некоторое итальянское влияние, имел дело с игроками, обладающими творческой изобретательностью, и этот опыт может помочь ему в «Интере».

И что же такое сказал Капелло? Что английские тренеры имеют обыкновение выбивать воображение из своих игроков, и Ходжсон счастливо спасся единственно благодаря тому, что уехал из страны, где в ходу столь варварские и разрушительные обычаи? Интересно припомнить, что когда английский футбол действительно был английским, Фабио не слишком ставил под сомнение мировоззрение, ему присущее. Ему нравилась игровая схема 4‑ 4‑ 2, ему могли импонировать английская страсть, сила воли и агрессивность на поле, но, похоже, на недостаток интеллектуальной гибкости он смотрел свысока.

В тот же свой визит, в 1995 году, я говорил об английском футболе и о том, что нужно сделать, чтобы его улучшить, с Паоло Мальдини. Точка зрения Мальдини, бывшего тогда игроком Капелло, возможно, не слишком отличалась от воззрений Фабио. Мальдини рассказал мне следующее: «Каждая английская команда играет одинаково, и поэтому игра против похожих команд с похожим стилем входит в привычку. Здесь, в Италии, мы затягиваем соперника на свою половину поля, а затем разворачиваем сокрушительную контратаку. Я думаю, что английские команды очень мало пытаются создавать, особенно – из центра обороны, где играют очень стереотипно и плоско. В этом разница между ними и нами. Обычно они исключительно редко строят атаку от задней линии, чаще мощным ударом выбивая оттуда мяч в сторону нападающих.

Они могут стараться меньше работать с мячом, чтобы чувствовать себя увереннее. Если вы долго играете в пас, а соперник бегает за вами повсюду, он устает. И тогда у вас появляется преимущество. Эта футбольная концепция абсолютно не похожа на те, что вам знакомы. И здесь – основная проблема, с которой сталкиваются сейчас английские команды. Вы должны придерживаться более широких взглядов, пробовать разные игровые схемы. Вам нужно больше воображения, вам нужна также и лучшая техническая оснащенность – не только в средней линии и в атаке, но и в защите. Больше никаких длинных забросов наудачу куда‑ то там в сторону нападающих. Такая философия совершенно устарела. Вам нужно подумать над этим, потому что английская сборная даже не попала на Чемпионат мира в прошлом году (1994). Вам нужно проявить некоторое любопытство и посмотреть, как играют другие. Чтобы изменить положение в Англии, потребуется время, потому что так играют только дети. Поэтому изменить ментальность не будет простым делом. Тренеров тоже нужно менять. Вам нужно привести иностранных тренеров в свой футбол – и я имею в виду не шотландских или уэльских специалистов, – чтобы сменить стиль и улучшить результаты».

Мальдини не мог себе даже представить, что в будущем тем иностранным тренером, который в наибольшей степени повлияет на английский футбол на международном уровне, станет его собственный наставник. Тогда «Милан» столкнулся с собственными проблемами. Для Капелло было совсем непросто вдохнуть обычный энтузиазм в игроков перед началом ежегодного похода за европейским трофеем, потому что в сезоне 1995 – 96 года им предстояло выступать в Кубке УЕФА, который был, в конце концов, только вторым по значению после Лиги чемпионов. Было трудно избавиться от чувства, что основной целью сезона будет возвращение позиций в Серии А.

Даже несмотря на это, в розыгрыше Кубка УЕФА все, похоже, шло по плану, и они достигли четвертьфинала, в котором проводили «Жиронден де Бордо» после первой встречи в Милане домой, выиграв у него с комфортным для них счетом 2: 0. Отправляясь во Францию на ответный матч, они думали, что уже одной ногой находятся в полуфинале, что было вполне простительно. Но они не осознавали, насколько сокрушительной может быть игра молодого французского полузащитника, которого звали Зинедин Зидан, если позволить ему продемонстрировать все его фокусы. В то время фамилия Зидан мало кому о чем говорила, но вскоре она получит свою известность. В ответном матче, состоявшемся 20 марта 1996 года, Зидан не забил гола, но дирижировал он оркестром в завораживающим стиле.

Дидье Толо вывел «Бордо» вперед на 15‑ й минуте матча, а во втором тайме убийцей «Милана» выступил Кристоф Дюгарри. Как и Зидан, Дюгарри получит всемирную славу в составе триумфальной французской сборной на Чемпионате мира два года спустя. Однако отличился он уже в тот день: забить два гола за восемь минут в ворота команды Капелло – в то время это признавалось одним из лучших результатов в Европе. Агентство Associated Press описало произошедшее как «крушение сезона в европейском футболе». Учитывая рекорды Капелло, установленные в трех прошедших сезонах, возможно, так оно и было.

И хотя «Милан» все еще уверенно занимал верхнюю строчку турнирной таблицы в Серии А, унизительное поражение от «Бордо», возможно, косвенно сказалось на долгосрочных перспективах Капелло. С самого начала сезона вокруг «Милана» ходили разные слухи, упоминавшие имя другого тренера, Оскара Вашингтона Табареса. А пока вице‑ президент клуба, Адриано Галлиани, предложил Капелло подписать договор на три года, который был ничем иным, как контрактом с продлением срока действия на один год. В реальных выражениях будущее Капелло гарантировалось лишь в том случае, если в предстоящем сезоне он выиграет Серию А или Лигу чемпионов. Капелло, которого предложение не слишком вдохновило, заметил: «Клуб, который обязывает вас соглашаться на его условия, не слишком в вас верит. Все дело в вере».

Берлускони, человек, открывший перед Фабио дорогу к тренерским звездным вершинам, либо хранил молчание по поводу слухов о том, что клуб «Милан» растерял веру в Капелло, либо в недостаточной степени уделял им внимание. Было похоже на то, что Фабио провоцировали, хотя Берлускони никогда открыто его не критиковал. Президент футбольного клуба «Милан», в будущем ставший главным человеком во всей Италии, должен был знать, что он делает.

Как‑ то раз Берлускони сказал о Капелло: «К сожалению, у Фабио есть один недостаток. Вступать в диалоги не является частью его подхода. Но он – не на поле боя».

Марко Симоне, который был травмирован, а после восстановления играл, по его мнению, недостаточно часто, сказал что‑ то похожее в адрес Капелло, хотя и выбрал несколько более провокационные слова. Симоне заявил: «Капелло у нас почти как бог. Он не дает всем равного шанса», и после чего выходил на поле еще реже.

Возможно, Берлускони понимал, что мужчина, живущий с мечом, должен и погибнуть от меча, а не от слов, и потому и не обсуждал с Капелло сколь‑ нибудь осмысленно его будущее. Но не похоже было, чтобы неуверенность в продолжение карьеры ее тренера как‑ нибудь сказывалась на боеспособности команды, и «Милан» продолжал рваться к своему 15‑ му титулу в Серии А. Один только взгляд на его обычный стартовый состав мог вселить страх в соперника: Себастьяно Росси, Кристиа Пануччи, Алессандро Костакурта, Франко Барези, Паоло Мальдини, Роберто Донадони, Деметрио Альбертини, Марсель Десайи, Звонимир Бобан, Джордж Веа, Роберто Баджо. Критики Капелло могли бы сказать, что с имеющейся в его распоряжении командой, потенциально сильнейшей в мире, было бы преступлением с его стороны не заполучить четвертого чемпионского титула за пять сезонов. К тому времени, когда гонка за скудетто была закончена, команда Фабио поднялась над «Ювентусом» на чистых восемь очков, и это был впечатляющий результат по любым стандартам. Джордж Веа забил 11 голов, всего же «Милан» сумел забить 60, что показывало, как много результативных игроков имеет эта команда.

 

Однако, как ни странно, Капелло все еще не видел никакого энтузиазма со стороны руководства клуба, и начал понимать, что эта очень успешная глава его жизни подходит к естественному завершению. Если «Милан» обдумывал возможность предложить контракт Табаресу за его спиной, настало время поискать другие возможности. В его услугах был заинтересован «Реал Мадрид», новые задачи и вызовы за границей – вот то, что, по его ощущениям, ему было нужно. Хотя это нисколько не облегчало прощания с «Сан‑ Сиро». Фабио закончил сезон так же, как и начал, – в слезах.

Позже, после слез Джона Терри в финале Лиги чемпионов 2008 года в Москве, Капелло, уже бывший тренером сборной Англии, защищал право мужчины плакать. Фабио говорил: «Да, я плакал в Милане. Тогда, после последней игры, ситуация была для меня очень личной». Пять невероятных лет принесли ему незабываемые падения и взлеты, и теперь большое путешествие подходило к концу. Он бродил по газону «Сан‑ Сиро», как драматург ходит по сцене, на которой самые великие в мире актеры воплотили в жизнь его гениальные замыслы. Фабио чувствовал, как эмоции, оставленные его великими победами, опять заполняют его душу, и очень скоро слезы вновь потекли по его щекам.

Странно наблюдать, как мужчина, настолько влюбленный в свою работу, жестко следует своему правилу: забывать о ней, переступая порог своего дома. В начале сезона 1995 – 96 годов я болтал с Капелло на базе «Миланелло», и он рассказал, за счет чего он не позволяет футболу захватить его целиком. «У меня нет друзей из мира футбола, – объяснял он. – Я выбираю друзей так, чтобы у меня была возможность не говорить о футболе, когда я не на работе. Мои друзья – художники, оперные певцы, люди из другого мира».

Четырнадцать лет спустя, в 2009 году, он говорит то же самое. «Все мои лучшие друзья не принадлежат футболу, – заявил он, и следующей ремаркой подтвердил образ Капелло‑ интеллектуала. – Историческая личность, с которой я больше всего хотел бы встретиться, – это Ганди».

Итак, Капелло – мужчина, которого футбол и все, что он способен сотворить с любым человеком, включая его самого, может довести до слез, но в то же время вне игры он ищет интеллектуальных высот. Иногда кажется, что Капелло хочет произвести впечатление человека, для которого футбол – не более чем работа. «Футбол – это работа, которая позволяет мне делать все остальное», – объяснил он, тщательно определив место футбола среди своих жизненных ценностей.

Вот что делает Капелло такой сложной личностью, чья душа разрывается между двумя предметами страсти своей жизни: рафинированным миром искусства и незамысловатой мелодраматичностью футбольных подмостков. В один момент он может обсуждать достоинства прекрасной живописи, а в другой, возможно, обнаружит себя втянутым в яростный конфликт с одним из своих игроков.

И действительно, Фабио предстояло пережить еще один трудный момент, лишний раз проверив силу своего самообладания. Сезон с «Миланом» 1995 – 96 годов, больше напоминавшим американские горки, наконец, завершится. Несмотря на понимание того, что его время в команде истекло, Фабио отправился с клубом на завершающий сезон турнир в Китай. И совсем скоро острая тоска, охватившая Капелло на «Сан‑ Сиро», вылилась в публичную вспышку ярости, направленную на превосходного, но крайне капризного игрока, которого звали Паоло Ди Канио.

Капелло получил Ди Канио из «Наполи» два года назад, после того, как игрок на стадионе «Сан‑ Паоло» забил гол, навсегда оставшийся для него любимым, два раза вывернув наизнанку знаменитую защиту «Милана», прежде чем нашлась возможность отправить мяч в сетку ворот под немыслимым углом. Однако шанс заиграть в основной команде «Милана» выпадал ему все реже и реже, поэтому вполне понятно, почему Ди Канио рассматривал поездку в Китай как ценную возможность показать все, на что он способен. И он всеми способами давал понять, что ожидает играть основную роль в играх предстоящего турнира.

В матче, проходившем в Пекине, Ди Канио был одним из трех нападающих. После половины встречи «Милан» был все еще лишь на одно очко впереди. Капелло решил, что настало время защитить преимущество, и Ди Канио стал тем игроком, которого принесли в жертву.

«Какого хрена ты делаешь? » – как говорят, вопросил Паоло своего босса после того, как был заменен. Капелло, по всей видимости, сначала пытался урезонить своего игрока, ответив: «Паоло, ты должен понимать, что нам следует придерживаться некоторого тактического равновесия». Ди Канио спросил Капелло, почему он так одержим победой в товарищеской встрече, но Фабио был так разъярен продолжающимися нарушениями субординации, что вместо ответа велел игроку убираться с глаз долой. С этого момента они оба были готовы к бою, полетели оскорбления. Один из них, по слухам, обозвал другого больным на всю голову, а другой сказал, что у того вместо головы член. Мы никогда не узнаем, кто из мужчин в пылу словесного сражения выдвинул последнее предположение, потому что Капелло не слишком стремится углубляться в подробности, когда его об этом спрашивают. Ди Канио, уверяет он, имел проблемы и с игроками команды, не только с тренером. Однако, возможно, когда Капелло советовал: «Чтобы определить, кто из футболистов ненавидел меня больше других, вам придется поговорить со всеми игроками, которых я тренировал. Позвольте вам подсказать: попытайтесь поспрашивать футболистов, которых я нечасто выпускал на поле», он думал именно о Ди Канио, а также и о некоторых других.

Вскоре после их стычки с Капелло Ди Канио перешел в «Селтик», Глазго, а Фабио принял предложение тренировать «Реал Мадрид». Для «Милана» закончилась целая эпоха.

Вспоминая тот необыкновенный период своей жизни, Капелло подчеркивает: «Я выиграл Лигу чемпионов и три раза доходил в ней до финала. Это хорошее достижение, которое могло бы быть лучше, если бы нам немного больше повезло». Учитывая, какими игроками он располагал, должен ли был Капелло выигрывать финалы Лиги чаще? «Это была лучшая команда, которую я когда‑ либо тренировал, – признал Капелло перед отъездом в Англию. – Если вы проводите 59 матчей без единого поражения, устанавливая рекорд Италии на все времена, это значит, что в ваших руках – жемчужина среди футбольных команд, ведь так? И три лучших игрока из тех, с кем я работал, также принадлежали к той команде: Мальдини, Барези, ван Бастен. Это были три гиганта, показывавшие на своих позициях недосягаемый уровень игры».

 

Глава 13

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: