А НЕ ТОЛЬКО В СЕРДЦЕ У ЧЕЛОВЕКА

 

И ещё однажды предстал один из учеников перед Апостолом и спросил его так: «Прошу тебя, мой господин, рассказать мне: вот, человек научится мудрости и учёности, запечатлеет их в своём сознании, и оказывается, что он очень доволен собой; но его [мудрости ещё прибудет у] него, если он проповедует [людям] (205) и высказывает её; тогда он светел ею, [мудрость] та ещё больше сияет в нём, открывается ему и облекает его силой и истиной».

Ещё этот ученик сказал, стоя перед Апостолом: «Я разумею <...> что справедливы слова, которые я сказал; знаю, что мудрость, которой я научился, распространившаяся в моём сердце, исполненная в моей душе, не может воссиять во мне так, чтобы я увидел её во всей полноте, если я не проповедую её своими устами и не возвещаю другим. Итак, когда я проповедую её, чтобы ей внимали уши других людей, я делаюсь, как они, то есть как если бы я не слышал её никогда в жизни; я сильно жажду, и сердце тянется к мудрости, которую я возглашаю. Ныне прошу тебя, господин, поведать мне: почему моя мудрость, когда я возглашаю её, возрастает более, чем когда она запечатлена в моём сердце? »

Тогда сказал Апостол тому ученику: «Верно ты спрашиваешь; ибо велика та вещь, которую ты спросил — " откуда у меня эта великая радость о мудрости, которую возвещаю, [и почему] она возрастает больше у меня на устах, когда возвещаю её, чем оставаясь в моём [сердце]? ". Сам ты радуешься благодаря ей; но также и другой, слушая её от тебя, радуется благодаря ей и светится ею; он получает от неё силу долговечную.

Ибо это подобно тому, как если бы маленький мальчик был зачат во чреве матери своей и [лежал, ] свернувшись во чреве матери своей и заполняя чрево. Мать знает и разумеет, что этот младенец, которого она зачала, живёт у неё внутри; она радуется ему до того часа, когда родит его и он выйдет из неё живой, со [здоровыми членами], совершенный их красотой (206) безупречной, выйдет [в] воздух живой, вольный, просторнее того первоначального воздуха, в котором он пребывал; и он наполняет глаза свои светом и подаёт голос живой, как все рождённые. Итак, когда эта женщина зачнёт младенца во чреве — не так велика её радость, когда она зачнёт его во чреве, как в то время, когда родит его, увидит, хоть раз посмотрит на его красоту и величину; любовь к нему и радость возрастают стократ более прежнего, когда она родит и увидит его. Ибо в прежнее время, когда она зачала его во чреве своём, его красота и взор очей были скрыты от матери; а когда она родила его и увидела его красоту, его величина и образ предстали пред очи отца, матери и всей его родни, и они радуются ему всё больше и больше, всякий раз как глянут на него лицом к лицу, увидят его красоту и прелесть.

Такова и мудрость, пребывающая [в] сердце человека, — она подобна младенцу живому, зачатому во чреве матери своей; а когда он будет наставлять людей и запечатлеет её в сердце их, она станет, как младенец родившийся, чья красота на виду. Так и мудрость, которую человек возвещает, говоря от сердца: она растёт всё больше и больше; рост и слава её возрастают вдвойне, когда красота и сияние слова явятся перед глазами тех, кто слушает его. И у тебя тоже она возрастает, [когда дойдёт до] твоего слуха; и ты дивишься тому, что сам возглашаешь.

И ещё мудрость подобна вот чему: пока она скрыта в сердце человека, до того, как он возгласит её, это подобно [сиянию] огня, скрытого в дереве: то дерево [полно] сиянием огня, но Одеяние огня, которое [находится] в дереве, невидимо. Смотри: [когда рубят] (207) дрова и складывают в одном доме, они не могут осветить тот дом, пока свет внутренний [не выйдет] наружу; когда их положат в огонь и свет выйдет из них, весь тот дом может быть освещён светом от одного дерева.

Так и с мудростью, пребывающей в сердце человека: она как огонь, скрытый в дереве, так что его свет невидим; такова и мудрость по своему образу: её свет скрыт, её слава скрыта в сердце, но когда человек возгласит её, то её слава открывается взору и слуху многих людей».

И ещё сказал этот ученик Апостолу во второй раз: «В таком случае — если мудрость такова, как ты показал мне, — почему одни люди, слушая слово мудрости, радуются ей и славят её, а другие, слушая её, не радуются ей, и она не обретёт у них славы? »

И сказал ему Апостол: «Я объясню тебе, укреплю тебя в вере, наставлю и покажу тебе это воочию. Ибо мудрость подобна и похожа на того младенца, о котором я тебе говорил: тот рождается у женщины, и когда родится, то его отец, мать и родичи радуются ему. Но есть, оказывается, и другие, которые огорчаются из-за него, ибо они чужие ему и не принадлежат к его близким; и не радуются ему, потому что он не принадлежит к их роду.

Так же и с мудростью, когда она проповедуется устами учителя: те, кто ей принадлежит, принимают её и радуются ей; а [те, ] кто ей чужд, не радуются ей [и] не приемлют её.

Как свет [огня, о котором] я говорил вам, когда он выходит из дерева [и является] снаружи, перед глазами каждого: (208) тот, кто зряч, видит свет, вышедший из дерева, а кто слеп, не видит огня. Вот, этому подобна и мудрость, когда возглашается.

Если у человека есть разум, мудрость достаётся ему: когда услышит её, он принимает её; а если у него нет разума, он остаётся чужд ей, не принимает и не слышит её». Когда ученик услышал это, он весьма возрадовался и согласился в сердце своём со сказанным, поклонился и сел.

 

85

О КРЕСТЕ СВЕТА:

85 [МОЖНО ЛИ] НАСТУПАТЬ 85

НА НЕГО

 

И ещё другой ученик спросил Апостола так: «Я слышал, мой господин, как ты говорил в собрании твоей Церкви, что человек должен смотреть себе под ноги, когда ходит по дороге, чтобы не наступить на Крест света и не погубить растения. Это изначально относится также и к змее: он не должен наступать на неё и убивать её пятой. Но бывает, что великий, [стоящий надо мной, ] посылает меня на чужбину для дела Божьего [по нуждам] Церкви; бывает также, что учитель Церкви, в которой я состою, или кто-нибудь из чужеземных братьев [приходит ко мне] за милостыней, за каким-нибудь пропитанием, в котором нуждается. Я знаю, что делаю благое дело, слушаясь высшего, посылающего меня в дорогу на чужбину; и когда собираю милостыню церковную, которой взыскуют братья и сестры, я знаю и разумею, что одержал в этом великую победу. Но притом я боюсь согрешить, когда хожу по дороге, ступаю на землю и попираю Крест света, нанося [растениям и творениям] (209) бессильным [ущерб] своей стопой на дороге, по которой иду».

Когда Апостол услышал эти слова от ученика, он сказал ему: «Ты хорошо сделал, высказав это слово. Но слушай, я дам тебе правильное толкование: когда ты ходишь по своей дороге для дела Божьего, когда высший, стоящий над тобой, посылает тебя, нет на тебе греха. Ибо ты ходишь по ней не для удовлетворения страсти или [низкой] нужды — в чём и состоит грех, — но идёшь по своей дороге для дела Божьего и поспешаешь [по ней не] ради собственной страсти.

Но говорю вам во всеуслышание: если какой бы то ни было человек, избранник праведный, ходит по дороге для дела Божьего — даже если ступает он по земле, даже если попирает стопами ног своих Крест света, нет на нём греха, но венцом и пальмой увенчан весь его путь; ибо он идёт не ради собственной страсти и поспешает не ради обогащения и дел суетных, наступая на землю и на Крест света.

Но если другой человек поспешает по дороге ради собственной страсти и [нужды] своего тела, [ходит] для себя, для обогащения и дел [суетных] — дорога и путь того человека суть всецело грех, он ходит по дороге греха и заблуждения.

[Итак, ] я сказал вам: если кого-то пошлёт его учитель, и он пойдёт по дороге для дела Божьего, его дорога есть всецело его победа. А что ты рассказал: " Я наступаю на землю и на Крест света, терзаю их своей [стопой", ] — и говоришь: " Может быть, на мне грех из-за этого", — такого тоже не бойся; ибо [Душа] живая вот чему подобна. Если человека (210) постигнет болезнь и войдёт в его члены, и у него тяжело на сердце, душа печалится, и он мучается болью своей болезни, то он ищет врача, чтобы тот укрепил его, исцелил, излечил и вернул его к здоровью [от] напавшей на него болезни, по своему усмотрению. И приходит человек мудрый, знающий заговоры, врач искусный, и лечит его от того, что [напало на] него, произносит над ним заговоры, которые знает, и топчет ногами все его члены. А больной знает: этот человек топчет его, чтобы дать ему лечение, и делает так не потому, что питал к нему вражду раньше, до сих пор; но всё то, что совершает, врач делает, чтобы исцелить его тело и изгнать из него болезнь и боль — для его же пользы топчет его. У того больного не зарождается гнев и ненависть к врачу, который топчет его, он не возненавидит его из вражды, ибо знает, что тот делает это над ним для его же пользы. А если придёт кто-нибудь и будет топтать его из вражды, он возненавидит того, воспротивится и не дастся ему, ибо знает, что тот топчет из вражды, бьёт его по злобе и прибавляет ещё одну болезнь к его болезни.

Так и с Душой живой — как с той, что на земле, так и с той, что в Кресте света. Когда в дороге ты идёшь по ней и наступаешь на Крест, он не отплатит тебе недовольством и гневом, ибо знает, что [ты] идёшь по нему ради покоя и исцеления, чтобы проповедовать о нём; идёшь ради него, чтобы открыть его тайны; и мучение костное, которое ты причиняешь, не будет во грех, но ведёт к победе, — как сказал Спаситель: " [Где] твоё сердце, в [том месте] будет и твоё сокровище", — (211) и поэтому у тебя ничего не отнимется из-за мучения костного и твоей жестокости, но всё соберётся к покою.

А что касается того, другого, о чём ты говорил: " Когда приходит ко мне Учитель или братья чужие, я говорю о милостыне — может быть, такое слово поразит Крест света и повредит ему", — этого тоже не бойся. Ибо есть разница между одним словом и другим; это не такое слово. А слово разящее — когда человек говорит слово ради человекоубийства или убийства животных, или ради убийства деревьев и Креста света. Слово лживое, гневное, злобное или слово зависти и ревности, или слово осуждения, когда кто-нибудь пустит его против своего брата, — это слово разящее, [злое.] Когда человек говорит его, он идёт ко греху, ибо рождает из себя демонов, [губящих] его. И поэтому человеку праведному [и воздержанному не надо говорить] всех [тех слов, о] которых я сказал, чтобы его слово [не стало] ему узами; ибо каждый, [кому станет] узами его слово, [в день] своего исхода будет связан там, где связал своё [слово; ] но пока [он говорит] слова о [милостыне, его слово] не пойдёт [туда] и не будет записано [на его счёт, как сло]во разящее; [ибо это] слово – об освобождении Души [страдающей, ] о таинстве [её] исцеления. Ибо человек праведный, говорящий для пользы милостыни, говорящий для её исцеления и воссоединения, подобен, таким образом, врачу мудрому, который [лечит человеку] болезнь и язву в его теле и режет [язву] этого больного с мудростью, для [исцеления; ] он [безошибочно найдёт] эту язву и взрежет её, а потом [промоет] и положит на неё лекарство едкое, чтобы [оно выело] её, разрежет её железом и заложит (212) лекарствами едкими; и язва очистится от воспаления. После этого он кладёт лекарство холодное, [чтобы успокоить] её, и она исцеляется. Тот больной даёт [врачу плату за труд и благодарит] его, а не [ненавидит, не] питает к нему вражды в сердце своём, ибо знает, что тот действует к его добру и исцелению; после сечения, которым тот рассечёт язву, и прижигания, которым прижжёт её, он даёт ещё и плату врачу, благодарит его и становится ему другом на всю оставшуюся жизнь.

[Таков, ] подобно врачу, и человек, избранник, когда печётся о милостыне, собирает её и приносит в Церковь. Милостыня же подобна больному, потому что сила врага подмешана к ней [и мучает её; а когда он] соберет её [и принесёт] Церкви, она будет очищена образом святых. Эта милостыня не сможет спастись без труда и мучения, так как [очищается в пище, ] и видно, [как её поедают, выбрасывают] то, что извергли, сокрушают её, [доставляют ей боль] и другое мучение; но нет другого пути милостыне, кроме этого, ибо это её врата, чтобы [навсегда] уйти из мира бедствий.

Так и Святая Церковь, которую Апостол устанавливает в мире: без труда и страдания избранники не могут уйти из мира — это возможно только с помыслом [постным, ] молитвенным и воздержанным, с [милостыней], единородством и отшельничеством; раны и бичевания, постоянное пребывание в узах, [смерть крестную] — первоначально [люди терпят] эти [страдания] и муки, [зато потом] наследуют [жизнь] во веки веков. [А] тому, кто не [претерпел этого, ] нет упокоения в стране живых. [Так] и с этой милостыней живой: она принимает (213) муку на мгновение, а покой делается ей во святых навеки.

Но вот что я велю вам, мои братья и члены: да не даст человек воли руке своей и не повредит этому Кресту живому [ради] излишеств и чревоугодия. Но будьте вожатыми в своих речах к слушателям. И вот какое ещё слово мы расскажем, а вы расскажете им. Так как она (милостыня) в великом стеснении, то, когда соберетесь есть её, не ешьте в распутстве, буйстве, блуде и чревоугодии, но ешьте, когда очень проголодаетесь, и пейте, когда очень жаждете, и заботьтесь о своём теле с её помощью».

Тогда сказал Апостол тому ученику: «Вот, ты выслушал то, что я говорил тебе, по твоему собственному желанию; это для тебя не грех».

Когда ученик выслушал это, он согласился, весьма возрадовался и сказал ему: «Благодарю тебя, мой господин, за то, что ты всякий раз объясняешь нам любую вещь и милостиво успокаиваешь сердце наше, и тогда [мы] внемлем [словам] живым и вечным, [идущим от] тебя, в речах жизни, которые мы слышали от тебя».

 

86

ГЛАВА О ЧЕЛОВЕКЕ,

КОТОРЫЙ СПРАШИВАЕТ: 86

«ПОЧЕМУ Я ИНОГДА СПОКОЕН,

А ИНОГДА ВЗВОЛНОВАН? »

 

И ещё сказал некий ученик Светочу: «Прошу тебя, господин, рассказать мне о том, что я спрошу у тебя. Бывает иногда, что я спокоен сердцем, моё Помышление [крепко, ] всё сознание твердо и стойко, я [правильно] веду свои дела и говорю всякому свои речи, [с] мягкосердечием, я спокоен радостью разума; (214) и моё тело тоже легко, а душа радуется мудростью и знанием истины. Бывает иногда и так: я взволнован, сознание путается, печаль возрастает в нём, а также грусть, гнев, зависть и страсть; я тружусь и борюсь изо всех сил, чтобы смирить их, и не нахожу в себе силы смирить их в тот час и день, когда они хлынут из меня; все дурные понятия и злые мысли выходят наружу и тяготят меня. И я не знаю, единым ли образом все эти мысли вошли в меня и открываются мне; то ли они вошли снаружи и прокрались внутрь меня, то ли, может быть, возникли во мне самом, восстали внутри и поднялись против меня — этого не знаю. Одно только мне известно: тогда я становлюсь всем своим сознанием беспокоен, злее злого, и [не могу делать] своих дел. Речи оказываются тщетны в устах моих; я не нахожу [нужных слов, ] беспокою и возмущаю братьев; и собственное тело бунтует против меня и болеет весь день. А иногда мне становится легче на сердце, я доволен, рад, мне сладка собственная мудрость и проповедь; я расположен к посту, который соблюдаю, не хочу прерывать молитвы, всё моё сознание пребывает в мире, и помыслы тоже радуются, и тело легко; я непрестанно воспеваю псалмы, непрерывно возглашаю молитву и отношусь к братьям хорошо, ибо веду правильную жизнь. Ныне же прошу тебя, господин, объяснить эти две вещи, которые я испытал на собственном теле, но не уразумел, каким образом они входят в меня».

Тогда Апостол сказал этому ученику [так: ] «Правильно, что ты спрашиваешь об этом; итак, я [расскажу] (215) [тебе]. Знай: когда к душе, облачённой в тело, приходит Разум света в силе мудрости и Слуха своего, чистит, очищает её и делает нового человека — в ней совершенно нет ни волнения, ни смятения, ни тревоги.

А когда тревога возникнет в нём и он забеспокоится, эта тревога входит в него через [разные] места: сперва через его знаки зодиака и звёзды жестокие, [злые; ] они вращаются над ним, движут и волнуют его страстью, гневом, грустью и печалью, и он вожделеет; и пока он вожделеет, силы небесные волнуют его через свои корни, укреплённые в них.

А иногда случается, что силы небесные покойны и мирны по отношению к нему, и выходит [по-другому: ] часть жестокая входит в него с пищей, которую он съел, или же в <...> или в воде, которую выпил; [и] опять растут в нём волнение, смятение и гнев, умножаются страсть, грусть и печаль — из-за пищи хлебной, съеденной им, и воды, выпитой им, полной жестоких частей, мучительного помысла. Они входят в тело, смешавшись с этой пищей, сливаются также с дурными частями грешного тела, пребывающими в нём, и превращаются в гнев, страсть, скорбь, печаль — эти злые мысли тела.

Итак, я рассказал тебе, [отчего] ты тревожишься [иногда: ] от " лихме" и небесных корней [или от] пищи, которая входит в тебя.

Но иногда случается, что в тебя входит пища чистая, [святая, ] света и жизни в ней больше, а осадка мало, и зло ничтожно в [ней; ] и воздух небесный тоже спокоен и очищен [ангелами, звёзды и знаки зодиака являют] спокойный образ [небес; мир и покой] возрастают [и] в тебе с (216) благими частями пищи, которая входит в тебя; и ты оказываешься спокоен и мирен, ведёшь правильную жизнь благодаря части живой, что растёт в свете душ праведных, пребывающих в ней и исполнивших свои труды: воздаяние миновало их, душа их легка, [они вошли] и сблизились с живыми душами, пребывающими в тебе. Поэтому они пребывают в тебе с покоем и миром и выходят из тебя без смятения, ты оказываешься невредим телом, и твои дела тоже устраиваются и устанавливаются как должно, правильно; твоё сознание устойчиво, речи [разумны, ] душа легка и воспаряет, как птица.

Итак, я рассказал тебе, как истолковать то, о чём ты спросил, — откуда берутся в тебе помыслы и мысли злые, помыслы жестокие и мятежные, а также откуда берутся в тебе добрые помыслы и отрадные понятия, когда разум твой спокоен. Я сказал тебе: когда [твоё тело] беспокойно, ты беспокоишься оттого, что нижние " лихме", части жестокие, входят в тебя с пищей [и] едой; а когда верхние " лихме" пребывают в покое по отношению к тебе, и пища, вошедшая в тебя, чиста и очищена — тогда оказывается, что твоё сердце стойко и помыслы спокойны, без смятения».

Тогда, услышав это, ученик восславил [и почтил] Апостола такими словами: «Славен ты и блажен; [голоса] живые, вышедшие из тебя, осенили нас; мы верим тебе, ибо всё, о чём мы тебя спрашиваем, ты объясняешь нам милосердно и [даешь покой нашим] душам».

 

87

87 О МИЛОСТЫНЕ: [ОНА ОБРЕТАЕТ] 87

ЖИВОЙ ПРИЮТ В ЦЕРКВИ

 

И ещё [однажды, когда Светоч сидел] (217) среди собрания, он сказал ученикам: «Все милостыни, которые подаются в мире во имя Божье всевозможными лжеучениями, всецело во имя Его, те, которые подаются слушателями во имя Божье, — куда бы ни подавались милостыни, они приходят к печали, к бедствию и злу. [Нет] ни покоя, ни открытых врат, куда бы они вышли и смогли пойти к Богу, во имя Которого поданы, — кроме Святой Церкви, той, где обретаются заповеди милостыни, где исполняется воля Возвышенного. Она же, Святая Церковь, существует в двух лицах: в братьях и в сестрах. И когда эти милостыни достигнут Святой Церкви, они спасаются в ней, очищаются и упокаиваются в ней; они выходят из неё и идут к Богу истинному, во имя Которого поданы. Она же, Святая Церковь, есть место упокоения всех милостынь, которые упокаиваются в ней; она же становится им вратами и переходом к той стране покоя. А у Святой Церкви тоже нет места упокоения во всём этом мире — только через слушателей, внемлющих ей; [она спокойна] только благодаря слушателям, дающим ей покой, и честь её — в руках слушателей, через которых она проходит. И чему же подобно собрание слушателей? Оно подобно земле благой, пребывающей [на попечении] земледельца, где насаждается древо доброе. И вот, это древо доброе набирает силу и [рост от] всей земли и производит ей плод добрый; тот [земледелец] покоит древо жизни, и оно пребывает [в покое]. Так же бывает и со [Святой] Церковью: она подобна древу доброму, (218) а собрание слушателей подобно той земле благой, что принимает в себя доброе семя. Смотри, как велико собрание слушателей: оно подобно земле благой, ибо именно оно принимает к себе Святую Церковь, печётся о ней, даёт ей покой от всех дел и страданий; оно делается ей местом упокоения, ибо повсюду покоит её в себе; где нет слушателя — там Святой Церкви нет покоя. Так и Душа живая, которая ныне пребывает в смешении: она желает вознестись и уйти в дом своих людей, но знает и разумеет, что нет для неё открытых врат ни у каких сил небесных и земных, ибо они — её мучители и [угнетают] её повсеместно. Итак, нет для неё врат открытых, кроме Солнца и Луны: они, светила небесные, становятся ей местами покоя и вратами, открытыми [для] выхода, и она уходит через них в обитель своих людей. Так и со светилами небесными: нет для них обители упокоения ни у каких сил небесных, кроме страны Света, принадлежащей им от века.

Ибо так Душа живая очищается от всякой печали, получает покой, и являются ей открытые врата к дому её людей. Так и страна Света; станет последним пристанищем для светил небесных, в ней они упокоятся и в ней воцарятся навеки.

Так и Святая Церковь становится обителью упокоения милостынь, подаваемых слушателями, а сами слушатели становятся местом упокоения Святой Церкви. Но для тех и других обитель упокоения, где они должны упокоиться, есть [страна] Света».

(219)

 

88

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться: