Лакс Волченя и Диана Кель

Продолжение истории Лакса и Иного начинается с того, что «тамбовские пропали». А через некоторое время Копи рассказывает Лаксу, что  их лежку в заповеднике вычислили и атаковали. Точнее, атаковал, потому что ее отец лично выезжал на расследование и был первым, кто нашел следы разборки.

-  Мало понятно, как он их нашел, но они его почуяли. Атаковали по стандартной схеме: часть с оружием, часть в ближнем бою. Но он каким-то образом их всех положил, причем дальше начинаются странности.

- Какие?

-Там чужого оружия почти не было. И большая часть трупов – без огнестрельных повреждений. Вот скажи, ты веришь в мастеров кунфу, уклоняющихся от пуль и наносящих удары с силой врезающегося грузовика? Нет? Вот и папа не верит. «Это какое-то совсем иное волшебство». Как если бы… ну… скажем, кавказские легенды о няшчъа вдруг оказались бы реальностью.

Мы, конечно, кое-какие справки об этом человеке навели. Вроде бы он 1955 года рождения, из чекистов, действительно много занимался боевыми искусствами, причем учился этому в Японии тогда, когда это было очень нетривиально. Но ведь не настолько же! Еще у него какие-то странные подвязки в Москве. Хотя сам он ничем не занимается и непонятно, откуда у него средства на пентхауз, что в центральном аппарате ФСБ, что в АП его знают, но предпочитают разговоры на эти темы не вести. Ясно одно – это что-то ОЧЕНЬ серьезное, и что с этим делать, совершенно непонятно.

 

Тут-то Лакс понимает, что разговоры о демонах, похоже, имели под собой основу. Он хочет провести самостоятельную разведку боем (да банально еще раз посмотреть на настоящего демона) и берет с собой Копи, но застает Иного уходящим и разговаривающим с женщиной лет тридцати на вид, которую тот называет Дианой.  Ребята успевают ухватить кусок разговора.

- … Хватило экспедиции на болота. Тоже мне, исследователи Собаки Баскервилей.

- Хорошо, я понял, что ты не испытываешь желания уничтожить собственное прошлое.

- Я это уже сделала. Из всех, кто что-то помнит, остались Заремба и Багрымчик, но один бежал в неизвестном направлении, а второй будет молчать. От этого слишком зависит его карьера.

- Даю слово демона, что младших сестер у тебя не будет. Но! У меня к тебе просьба.

- Решить проблемы в городе, пока ты будешь в лесах?

- Нет, скорее просто присмотреть за котом. Я выпускаю его по ночам гулять на крышу гостиницы, потому что в номере ему тесно, и на всякий случай побудь рядом с ним. Вдруг он залезет на подоконник или что-то почувствует или проголодается. В Казани мне как-то пришлось объясняться с владельцем разорванного бультерьера, и это было не очень приятно.

 Няша тем временем демонстрирует свое расположение и отирается о ноги Дианы, так что ребятам удается войти в номер, не испытывая тех проблем, с которыми Лакс столкнулся при первом контакте.

- Я ухожу, а ты пообщайся с молодым человеком, он точно будет тебе интересен. Его путь исключает общение с демонами, а вот с тобой ему есть что обсудить. Собственно, это тот парень, чей доклад по этологии выиграл конкурс. Это его подружка, судя по семейному сходству, дочь товарища полковника, а это – Диана, бывшая девочка-убийца, а сейчас – кандидат биологических наук и автор той работы, на которую ты отчасти опирался.

Работа была  о том, как меняется поведение человека под влиянием некоторых веществ и насколько в связи с этим этологию можно связывать с распространенной диетой, так что какое-то время разговор ведется на профессиональные темы. Перевод стрелок на тему «кто такой Иной и чего его сюда занесло» тщательно обламывается. Тема девочек убийц тоже сводится к «мой наставник любит иронию, так что –  если смотрели «Кайт» (Копи да, Лакс нет) то все было с точностью до наоборот, и никакого нуара и педофилии.

Поэтому в какой-то момент Копи берет быка за рога: давайте  вы расскажете мне, кто такие девочки-убийцы, а я расскажу вам, что сейчас здесь в Кинополе делает человек по фамилии  Багрымчик.

При упоминании Багрымчика Диана только что не делает стойку, а когда Копи рассказывает Диане о медицинском оборудовании, немедленно звонит Иному, выйдя из комнаты так, что суть разговора ребята не слышат.

Вернувшись, Диана готова рассказать свою историю, и если бы мы снимали кино, то история Артемия прервалась бы аниме-вставкой, относящейся к стародавним событиям в одной из национальных республик.

Итак… вначале мы видим подворотню элитного дома в стиле сталинского ампира. Столица республики, начало 90-х. Двое молодых людей явно криминального вида и с дубинками кого-то ждут.

- Господа, а вы случайно не меня ждёте?

Позади них стоит коротко стриженый человек средних лет в дымчатых очках и чиновном пальто. Будущие налётчики обескуражены и дают ему продолжить. Он говорит, что, как видите, я знаю, что меня тут ждёте, и это говорит о том, что я тут, мягко говоря, не один. Тот, кто вас послал, отправил вас на смерть, решил сделать из вас одноразовых налётчиков, не понимающих, что такого человека, как я, нельзя просто так взять и отловить в подворотне. В общем, вас подставили, и я даже хорошо понимаю, кто. Но поскольку вы мне ничего не сделали, - вы же даже не напали - у меня к вам претензий нет. Так что дайте мне пройти, а потом можете как следует поговорить с тем, кто вас послал. Что вы с ним сделаете, вас не волнует, это уже ваша разборка.

Люди с дубинками, полностью загипнотизированные, кивают и уходят. Товарищ выдыхает и проходит мимо. Видно, что он блефовал.

А тем временем  пятнадцатилетний Виктор Барсучонок, который состоит лаборантом в школьном кабинете информатике, собирает в кабинете информатики только что прибывший компьютер, периодически что-то в нём перепаивая и отмахиваясь от старосты, который пытается его позвать на обязательно прослушивание прямого эфира с президентом - "вы что, не видите, здесь всё разобрано. Я вечером в новостях посмотрю".

На следующий день Виктор сталкивается с новенькой. Её зовут Диана Кель, ей четырнадцать лет и она сразу же привлекает к себе внимание тем, что в некоторых вещах она как с пальмы слезла. Не знает простейших вещей, - например, зачем нужны пейджеры. Совершенно не представляет себе тем, которые обсуждают сверстники (ТВ и т.п.). Это высокая, крепко сбитая девушка, которая даже в школу ходит в штанах цвета хаки. Она говорит короткими, рубленными фразами и передвигается по школе, как по джунглям, короткими перебежками и выглядывая из-за угла прежде , чем повернуть.

Барсучонок её откровенно боится.

Как обычно, Барсучонок сидит в кабинете и что-то чинит. Но даже тут ему нет покоя. Гоповатые старшеклассники требуют у него «достать какой-нибудь вирус, который бы всё стирал». Барсучонок пытается объяснить, что таких вирусов не бывает, и что на дискетах не бывает автозапуска. Но эти люди не знают, что такое автозапуск и просят какой-нибудь вирус без автозапуск: они вчера видели фильм, в котором Сталлоне нажал на кнопку и вирус запустился. Барсучонок возмущён: вы просто невнимательно смотрели, он сначала набрал «запустить вирус» и только потом нажал на кнопку! В самый разгар разговора дверь вышибают ударом ноги в замок так, что она врезается в стену и понимает тучу побелки. На пороге Кель: «Барсучонок – на выход! Тебя к директору».

Директор — учитель истории, в качестве единственно верной научной концепции признающий «Розу Мира» Даниила Андреева. Но на этот раз речь идёт не об истории. Директор расспрашивает Виктора про Диану. Выясняется, что первый же урок физкультуры с её участием был сорван, когда оказалось, что девочка носит с собой в школу пистолет.

Следует флешбек со скандалом в раздевалке и последующим допросом девочки директором. Диана с удовольствием ответила на все вопросы, стоя по стойке смирно, с широко расставленными ногами и руками за спиной — пистолет ей нужен «на всякий случай”.

Кто приучил – опекун. Где он – пропал. Где родители – мертвы. С кем живёшь – одна. Где живёшь – в квартире. Откуда она у тебя - по наследству. И т.п. Кто ей перечисляет деньги она не знает. Предыдущее место учёбы в личных бумагах не указано.

Барсучонок предполагает, что она — дочь семьи шпионов, работавших под прикрытием. Директор просит его присматривать за опасной девочкой.
Староста на пороге школы: «Ну, что было?» «Обычный бред» «Это из-за того, что ты президента не слушал?». «А что, президент что-то новое говорил?» «Ты как на другой планете живёшь». «Понимаешь, мне нет дела до нашего зоопарка».

По дороге домой Барсучонок любуется окрестностями. Вокруг пустыри и пейзажи городской окраины наподобие Окружной, и завод с психоделическим панно над входом. В арке возле дома Кель устраивает ему засаду, Диана валит его на землю и требует перестать за ней следить. Выясняется, что они живут в одном доме. Кель просит его помочь настроить интернет. Они поднимаются к ней, но на лестничной клетке Диану ждут странные люди, которые интересуются тем, как давно Диана тут живет. Диана рассказывает им все как на духу - живет одна, родители умерли, родственников нет, и даже Барсучонок понимает, насколько эти люди выглядят обрадованными: разговоры о черных риелторах он слышал. Барсучонку неуютно, и Диана отправляет его домой, прося зайти попозже – и приглашая гостей внутрь. У одного из гостей, видимо, не хватает глаза - лицо перевязано чёрной повязкой.

Дома, торопливо ужинает. Родители (университетские преподаватели) поругивают президента и обсуждают предстоящий митинг с требованием его отставки. «Удивительный человек. Коммунистов с регионалами помирил. Все его ненавидят». Упоминают наиболее одиозных людей из его окружения — управделами Пацукова, бывшего почётного свиновода республики, и куратора силовиков Зарецкого, «у которого даже должности нет, он просто там самый главный». Спрашивают, пойдёт ли он на митинг. Барсучонок (весь в своих мыслях): «Не могу, мне другу интернет настраивать».

Звонок телефона. Звонит Кель, спрашивает, есть ли у его родителей машина и может ли он на эту ночь её одолжить. Барсучонок говорит, что такого у них нет, «мы же преподаватели, мы в основном книги покупаем». «Жаль».

Наутро отправляется к ней. Она живёт в двухкомнатной квартире с обшарпанной дверью, у которой не висит даже номера. Внутри — какие-то стоптанные пыльные половики, вспучившиеся обои, немного мебели из ДСП и новенький компьютер.

Пока Барсучонок настраивает интернет и ищет в шкафу провода, в квартиру стучится человек, который утверждает, что он корреспондент оккультной газеты. Его дочь учится с Кель и Барсучонком в одном классе и он хочет взять интервью у этой опасной девочки. Оказывается, не так давно на русском вышло аниме про девочек-убийц… Барсучонок спрашивает его, которое из, а он не знает и сразу же переключается на то, откуда у девочки пистолет. Кель убеждает его, что пистолет травматический. Тем временем Барсучонок натыкается в шкафу на кобуру с тем самым пистолетом. Взвешивает его в руке и чувствует, какой он тяжёлый.

Корреспондент прощается, но уже выходя из квартиры делает последний снимок. Кель отработанным движением бьёт его скалкой, отбирает фотоаппарат и просит Барсучонка засветить плёнку. Корреспондента спускают с лестницы.

После чего перепуганный Виктор требует от неё обещания, что она его так бить не будет - «я не люблю, когда меня бьют. Даже если руками». Кель обещает и они жмут руки, обнимая запястья друг друга.

В школе Кель поражает одноклассниц самоуверенным военным прагматизмом и незнанием элементарных вещей. Ей всё равно, к какой климатической зоне относится республика: «Ну, наверное к тундре». С другой стороны, на уроке зоологии она подробно описывает, что человеку нужно сделать при встрече с медведем или волком в зависимости от оружия и т.п. Практически все в классе стараются держаться от ней подальше, так что сидеть за партой приходится с Барсучонком. Она не знает города, но хорошо разбирается в военной терминологии.

Домой они идут вместе. Возле дома её ждёт молодой журналист с пожилым человеком в штатском, которого Кель, видимо, знает. Человек в штатском называет её Ирой Керуниной, на что Кель отвечает, что «Керунина живёт теперь только в старых газетах, следователь Багрымчик». Багрымчик отвечает, что он больше не следователь.

На новенькой спортивной машине приезжает молодой парень. Он представляется сотрудником соцзащиты и требует от пришельцев отвязаться от честной школьницы. Журналист заявляет, что чекиста он узнает, какие бы документы он не показывал, и с ходу начинает сыпать обвинениями в адрес нового президента и людей из его окружения, в особенности касаясь управделами Пацукова, министра внутренних дел Щура и куратора всех силовых структур Зарецкого. Заремба в ответ намекает, что Багрымчик тоже не в министерстве спорта и туризма работал. Барсучонку эти фамилии ничего не говорят, а вот Керунину вспомнить удалось. Он начинает отступать к гаражам, чтобы спрятаться, но уже на месте обнаруживает, что Кель идёт за ним, а увлечённая спорами троица даже не смотрит в их сторону.

Флешбек: год назад Барсучонок несёт дискеты в другую школу и во дворе встречает приятеля, шестнадцатилетнего гота Алукарда Тришина. Тот сообщает, что у их знакомого торговца Дина есть диск с каким-то «невероятным запрещённым» фильмом, от которого в ужасе вся Америка. И что если Барсучонок найдёт денег или игр для обмена, эту «жесть невиданную» можно даже посмотреть.

Виктор - не фанат шок-контента, но другу отказать не может. Они получают заветный диск и смотрят фильм, каковой оказывается большим куском из местных новостей двухлетней давности. В весьма дрянном качестве запечатлён трагический визит предыдущего президента республики в одну из школ на первое сентября во время предвыборной кампании. Пока он принимал цветы, а телевизионщики показывали это в прямом эфире, миловидная белокурая девочка с бантиком (на вид лет 10-12) выхватила громадный сверкающий пистолет и расстреляла президента прямо в прямом эфире.

Ребята вспоминают, как удивлялись тогда их родители, а потом пытаются вспомнить, чем закончилось дело. Так как покойный был человек скромный и охраняло его всего шесть человек, девочка смогла ещё какое-то время убегать от них, петляя по дворам. В сумке у неё были запасные обоймы, косметичка, блокнотик «Король лев» и книга человека, которого в 1994 обычно называли Бароном Субботой из-за характерной внешности. Это лидер региональной партии крайне националистического толка, которая пользовалась громадным влиянием в законодательном собрании республики, был тогда самым известным оппозиционером и Москве, и действующему президенту.

Упоминание Субботы в контексте покушения породило немыслимый скандал в СМИ (можно показать через заголовки газет, аналогично началу «Гражданина Кейна»).

Барон Суббота всё равно пошёл на выборы президента, видя себя главным кандидатом, но победил «независимый кандидат» - сравнительно молодой демагог, в советское время работавший политруком в армии, а в новое подвизавшийся председателем особой контрольной комиссии при президенте. К нему перебежали и те, кто симпатизировал покойному, и те, кто хотел обратно в СССР. (показываем нарезкой из новостей – интервью с кандидатами, ход кампании, подсчёт голосов, победа)

Барон Суббота обвинил в своём поражении чекистов и Кремль, после чего, по официальной версии, эмигрировал в Англию и получил там статус беженца. Его сторонники продолжали устраивать митинги, у них осталась сильная сеть активистов, но выборы в законодательное собрание были провалены и особой народной любви к ним уже нет.

Что же касается дела девочки-убийцы Иры Керуниной, то оно просто развалилось. Следователей было два - Щур и Багрымчик, причём последний уже после выборов вести дело отказался, ушёл из прокуратуры и даже баллотировался в парламент от той самой партии регионалистов. Щур же сделал на нём неплохую карьеру — часто выступал в прессе, стал доверенным лицом нового президента и, как говорят, не раз побывал в его избирательном штабе.

В конце концов Щур пришёл к выводу, что девочка только отвлекала охрану холостой стрельбой, а стреляли с крыши. Действия девочки сочли хулиганством и летом 1996 года она была признана виновной, осуждена и освобождена в зале суда (т. к. провела в одиночной камере предварительного заключения почти два года).

Что было с ней потом — в газетах не сообщили, Щур (ставший в новом правительстве министром внутренних дел) сказал что-то про программу защиты свидетелей.

Барсучонок прекрасно знает, что в кино в таких случаях обычно стреляют и старается унести ноги. Но Кель приближается. Она сворачивает за угол, одновременно вытаскивая пистолет, и видит, как он стоит к ней лицом и выставив руку - «Можешь стрелять, но сначала выслушай». Кель кивает, одновременно надевая глушитель.

Он напоминает о её обещании не причинять вреда. Кель просит прощения и прячет пистолет.

Он напоминает девушке, что на суде патроны были объявлены холостыми. Неужели она не заметила, когда заряжала, что патроны не настоящие? Кель отвечает, что патроны были настоящие — уж их-то она точно отличит. Барсучонок указывает, что судя по газетам, стреляла она уже холостыми. А значит, оружие кто-то подменил. Кель говорит, что такого быть не может – у холостых патронов не бывает такой сильной отдачи. Похоже, что убийцы и следователи были в сговоре.

Кель в бешенстве. Барсучонок успокаивает - «убьёшь ты этих гадов, никуда они не денутся». Выясняется, что парень на машине – это «придурок редкостный» по фамилии Заремба, приставленный к ней местной реинкарнацией КГБ, чтобы помогал по хозяйству и следил за безопасностью. Возвращаются к дому кружным путём, там теперь никого нет.

«Тебе тяжело, наверное, так жить. Столько проблем получается» «Не так уж и сложно. Я их все решаю одним способом.» «Каким?» «Армейским».

На следующий день в школе урок истории. Директор читает курс по «Розе мира» и требует погрузиться в гипноз и увидеть подробности внутренним зрением. Когда вызывают Кель, она начинает разносить увиденные подробности в пух и прах – техника так не ездит, армия так не воюет. Когда учитель заявляет, что «ну он же это видел», Кель парирует, что «он видел, но просто не понял до конца что». Дошло бы до скандала, но тут, к счастью, в класс заходит один из террористов, которые пока забаррикадировали школу.

Это примерно двадцать плохо вооружённых боевиков из полуфашистской-полукарнавальной организации «Сверхновый Порядок», которую возглавляет местный поэт-футурист Родослав Святополкович Трёхостров. Этот чудо-человек дружил со всеми, кто был достаточно радикален, от регионалистов до «РНЕ» и считает нужным немедленную революцию, «а то скучно».  

Собрав, кого удалось поймать, в спортзале, поэт требует прессу и прямой эфир на местном телеканале, а когда ему это предоставляет, начинает читать туда огромное стихотворение о необходимости убийства президента, в котором перечислены все мыслимые причины и способы.  http://makkawity.livejournal.com/2326887.html, только уведиченное до размеров средней поэмы Евгения Евтушенко.

Школу кое-как оцепляет милиция, подтягиваются и активисты регионалов, требуют, чтобы решили мирно и без провокаций. Появляется Щур и начинает командовать. Журналисты берут интервью у одноклассника Барсучонка, заядлого прогульщика Моськина. Он: «Да эти террористы вообще одурели! Сегодня вечером с Голландией играем! Если школу не освободят до конца матча, то вся страна не будет знать, какой счёт!».

Активисты регионалов требуют Щура. Тот спрашивает, можно ли штурмовать школу и приказывает отогнать хотя бы активистов. Закипает небольшая потасовка.

К сожалению, революционеры не учли, что в школе есть девочка-убийца.

За несколько минут она устраивает в школе самый натуральный «Крепкий орешек», упрощённый полной криворукостью противника и их никудышным оружием.

Первого, ещё в классе, она отвлекает вопросами об оружии и прикладывает об доску. Командует Барсучонку на выход, остальным приказывает оставаться в классе.

Первый же, ими встреченный, начинает в них целиться и угрожать. Кель, даже не остановившись, стреляет в упор.

В кабинете химии Кель легко вскрывает замок в заднюю комнату («это я ещё с детства умею») и, с Барсучонком в качестве ассистента, делает несколько бутылок коктейля Молотова. В конце, в камеру: «Дети! Не пытайтесь повторить это в родной школе! Даже в присутствии учителей»

Патрульный в коридоре пытается в неё выстрелить, но вместо этого автомат только фыркает. Кель: «Предохранитель не снял». Пока снимает, она снимает его в упор.

У следующих оружие нечищено, и просто не стреляет. На короткой дистанции Кель лупит их шваброй и добавляет прикладом.

Следующую пачку из трёх врагов удаётся вывести из строя удачным броском двух бутылок.

Личный телохранитель охраняет вход в актовый зал, ему огнестрельного не захватило, поэтому он с катаной, купленной в сувенирном магазине. Происходит битва швабры против катаны, швабра побеждает.

Всё это время, Трёхостров продолжает читать стихотворение. Его пытаются прервать, он отвечает, что школа заминирована. Бомба стоит рядом с ним с таймером от электронных часов, чтобы всем было видно. Кель вышибает ногой дверь и повторяет эту фразу: «Заканчивай, а! Скоро футбольный матч, а ты телевизор занял» «Дитё, положи пистолет и иди смотреть аниме про девочек-волшебниц». «Я тебе не ребёнок!» - и стреляет в камеру.

Смерть Трёхострова смотрит на видео человек в дымчатых очках. Набирает коммутатор и произносит – «Где там Заремба? Чем он вообще занят?»

Трёхостров успевает включить бомбу, и начинается отсчёт. Кель подбегает, вырубает его, пытается обезвредить, потом машет рукой и отходит: «Собрали неправильно, уже не починишь. Ничего не будет!». Бомба взрывается и оказывается безвредной дымовой шашкой. Кель кашляет в дыму: «Придурки, даже взрывчатку добыть не умеют».

Кель и Барсучонок выходят к милицейскому кордону из дыма. «Вы кто такие?» «Заложники, блин». «А террористы где?» «А террористов убили».

Идут домой. Возле подъезда его отлавливает директор школы. Директор советует держаться от этой Кель подальше – «Это не человек, это замаскированный под человека Раругг. Монада Бабуратундры сообщила мне об этом только что».

Барсучонок поднимается к себе и видит дома Зарембу, который требует от родителей повлиять на сына, связавшегося с опасной девушкой. Родители отвечают, что не видят проблем – судя по новостям, в школах намного опаснее. Уже террористы появились. И в том, что она с регионалами дружит, тоже нет ничего страшного. Это же парламентская партия!

Измученный Заремба встречает в коридоре Барсучонка и советует ему «бросать эту бешеную». «Представляешь, позавчера, только назначили, приезжаю к ней, говорю – может, купить тебе чего, картошки там, шампиньонов. А она мне – да-да, ты очень вовремя, тут надо спрятать три трупа».

«Спрятали?» «Пришлось!»

Тем временем по телевизору идёт прямой эфир фирменного шоу, которым президент нередко радует подведомственный народ. На первом этаже районной управы, как раз по соседству с освобождённой школой, поставили стол, камеры и собрали в полном составе всё правительство республики, после чего министру внутренних дел Щуру и министру образования Двойкину устраивается жестокий разнос и увольняют обоих. Действительно, бардак полный — в школе террористы, на улицах активисты, и даже по делу Керуниной ничего — проклятых снайперов уже год как ищут день и ночь, а они как сквозь землю провалились. Щур пытается оправдаться, говорит, что расследуются дела о коррупции, у милиции плохо с материальным снабжением, деньги на амуницию идут через Пацукова и теряются по дороге, и напоминает, что увольнять силовых министров можно только через парламент. При попытке вывести Щура выясняется, что дверь нечаянно захлопнули, поэтому Щура выкидывают в окно, прямо на клумбу.

Дальше пытается доложить Зарецкий (этот тот самый человек в дымчатых очках). Захват школы по российскому образцу был только первой провокацией, митинг, несмотря на запрет, состоится, желательно ввести военное положение и для этого договориться с парламентом, ведь без его санкции военное положение ввести нельзя. Президент в бешенстве и заявляет Зарецкому, что тот тоже уволен и требует его вывести. Зарецкий поднимается, отстраняет подошедшую охрану - «Сам выйду! И ещё – не надо камер, не надо» - идёт к двери и без особого труда её открывает. 

Щур в полном бешенстве идёт по району, замечает телефонную будку, звонит Багрымчику и спрашивает, где поселили «эту вашу Иру Керунину». Багрымчик поздравляет Щура с переходом в оппозицию и сообщает адрес. Щур обнаруживает, что это дом по соседству.

Он приходит к Кель (она увлечённо играет в первый Quake, отрабатывая боевые навыки) и требует пойти и убить президента. Кель отвечает, что президентов теперь охраняют намного лучше. Щур в бешенстве орёт на неё – «Да ты кукла! Делай, что говорят».

Рассвирепевшая Кель лупит его скалкой. Щур выхватывает пистолет, готовый застрелить её на месте. Кель выхватывает свой, но он успевает его выбить. Тогда она выворачивается и бежит по лестнице.

Щур гонится, подключая к погоне двух патрульных милиционеров, которые не в курсе его отставки. Кель поступает, как её учили – отступает лабиринтами городской окраины к реке , где у нее готов схрон с оружием и убивает его там одним удачным выстрелом из запасного пистолета оттуда.

Возвращается домой, встречает возле подъезда перепуганного Барсучонка. Он приглашает её на свидание. Гуляют вдоль реки. Диана что-то рассказывает о себе. Её родители – военные, погибли в автокатастрофе под Смоленском. Она выжила чудом, лечилась несколько месяцев, а потом её взял под опеку какие-то два человека, которых она называет Наставник и Опекун. Опекуна она видела только мельком, а с Наставником жила на странного вида даче в Лесу. Наставник — бывший спецназовец, сообщил ей, что убийство организовали враги. Девочка спрашивает, что надо делать, чтобы её не убили. Наставник говорит, что готов её научить, но для этого нужны упорные и долгие тренировки. И вообще, быть девочкой-убийцей в жизни, ещё опасней чем в кино. Девочка не согласна: «Этому полезно научиться. В жизни чего только не бывает».

Тренировки. Девочка своим любопытством так растрогала наставника, что он показывает ей куда больше приёмов, чем собирался. Он доволен ей и говорит, что она такая же крутая, как девочка из «Леона» «Нет. Эта девочка в Леоне — она не крутая. А я сама крутизна»,- и салютует пистолетом.

Наставник объясняет, что надо кого-то убить, для практики. Приносит котёнка. «Котёнка не хочу, он миленький. Давайте лучше бродячих собак постреляем, чтобы не мучались».

Однако в одно прекрасное утро она просыпается от звука стрельбы. Мы видим тело Наставника и Опекуна со спины, с которым она разговаривает. Он говорит, что успел слишком поздно и рассказывает, что наставника, как и её родителей убил президент страны потому что «он хотел развалить Советский Союз, а честные люди вроде твоих родителей ему не давали». Кирунина спрашивает, сколько человек его охраняет. Узнав, что шесть, говорит, что было бы здорово его прикончить. Она просит опекуна помочь с местью и тот соглашается, для вида поколебавшись.

Барсучонок весьма удивлён – застреленный Ирой был добродушным перестроечным интеллигентом из академической среды и не мог влиять даже на законодательное собрание республики, не говоря об организации убийств. Кель согласна, что её использовали. Барсучонок спрашивает, будет ли она мстить тем, кто её использовал. «Специально – нет. Если сами придут – посмотрим». С этого времени, если не раньше, она начинает говорить более-менее по человечески.

Барсучонок не особенно её боится. С ней он понимает, что люди, видевшие смерть, обычно вполне добродушны и безопасны, если их не злить.

Диана учит его стрелять по банкам. Из пяти выстрелов один удачный. «Неплохо»,- она берёт банку, отбрасывает её за спину и прошивает выстрелом вслепую.

Она объясняет ему, что пистолетов у неё два – глок и беретта. Вообще-то, «все правильные девочки-убийцы ходят с глоком – на него рамка не пищит». Но глоки слишком часто делают травматическую. Поэтому пугать людей лучше береттой – «её и в кино чаще показывают».

По дороге домой заходят к Дину.

Там же зашёл поболтать Алукард и молодой журналист, которого они видели возле дома (так что Кель и Барсучонку приходится затаиться и ждать). Журналист из оппозиционной газеты и агитирует за Барона Субботу. Дин слушает-слушает, после чего говорит, что агитация – это хорошо, но давайте он лучше будет агитировать людей музыкой. Нужны кассеты с песнями протеста – да сколько угодно, от самых разных платформ. Журналист возмущён и уходит.

То, что Барсучонок пришёл с девушкой, всех смущает, но Кель хранит молчание и её быстро перестают замечать. Оба взбудоражены – вечером намечается большой совместный митинг «всех, кто всем недоволен», убили известного местного авторитета - одноглазого Флинта, знаменитого чёрного риэлтора, террористы захватывали школу (Алукард считает, что школу захватили дружественные ему сатанисты, чтобы остановить распространение учения Даниила Андреева). Барсучонок догадывается, что похоже, именно труп Флинта Кель и Заремба и прятали. «На самом деле Флинт одноглазым не был, а повязка, только чтобы погонялу соответствовать и клиентов пугать». Дин заявляет, что с началом революции он в первую очередь ограбит музыкальный магазин на предмет электрогитары и усилителя. Алукард говорит, что наступает Эра Волка, в которую каждый должен быть волком. «Вот ты – волк?» «Я Барсучонок».

Кель нарушает молчание, чтобы купить пару кассет.

Возле дома их перехватывает Заремба. Митинг начался, есть драки с милицией, а благодаря придурку Багрымчику штаб радикалов знает, где живёт девочка-убийца. Поэтому надо срочно эвакуироваться куда-нибудь – ну, скажем, в дом детского творчества, где как раз идёт какой-то фестиваль.

Трогается с места, включает музыку (какая-то унылая электронщина). Кель требует поставить вместо этой дряни только что купленную кассету. Заремба подчиняется.

Везёт их через город, загружает в дом детского творчества и начинает наблюдать за обстановкой из ближайшего кафе. Появление митингующих перед зданием оказывается для него полнейшей неожиданностью.

В доме детского творчества, окружённая наклеенными на стенами зелёными бумажными ёлочками, Кель говорит Барсучонку, что охота начнётся очень скоро и ему лучше ехать домой, если он не хочет остаться в этом лесу навсегда. «Убивать при родителях тебя, пожалуй, не будут». Барсучонок: «Это не лес, это зоопарк дремучий». Он говорит, что любит её и что никуда не уйдёт. «Ну, тогда будь готов к тому, что выход из твоего зоопарка будет через землю счастливой охоты».

Барсучонок пробирается в штаб митингующих. Он надеется получить там хоть какую-то помощь.

На первом этаже штаба звонит телефон, но всё ушли на революцию. Барсучонок, не удержавшись, снимает трубку. Там голос Пацукова, он желает потенциально временному правительству всяческих успехов, обещает им девять ящиков первосортного компромата («свеженький, ещё дымится») и просит себе в случае победы революции пост председателя по реституции каких-нибудь ценностей. Барсучонок обещает передать - «Революции, Самсон Иванович, очень нужны почётные свиноводы».

На втором восседают то ли люди, то ли тени – коммунисты в коже, металлисты с шипами на запястьях, бутылками водки и нарезкой, пришедшие откровенно повеселиться, какие-то правозащитники.

Во главе стола восседает сам Барон Суббота – старый, костлявый, лысый и абсолютно невменяемый. Когда Барсучонок сообщает ему про девочку-убийцу, Барон торжественно обещает, что её немедленно найдут и повесят на главной площади — если мировое сообщество не будет против. Ведь ему уже ясно, что вся эта история является чудовищной провокацией, которую подготовили чекисты из России. Они ведь множество раз готовили из детей профессиональных убийц и диверсантов! Достаточно вспомнить пионеров-героев, которые на самом деле должны были спровоцировать репрессии и внушить белорусским крестьянам ненависть к цивилизованным немцам и высококультурному гауляйтеру Кубе!

В середине этого монолога в комнату проскальзывает человек в дымчатых очках, стараясь не светиться. Человек, сидящий по правую руку от Барона, встаёт и подходит, они говорят, но их не слышно за монологом. Уже в конце Зарецкий произносит: «Насчёт кандидата не беспокойтесь. Я придумал одного, я придумаю и второго».

Кель забилась в одну из гостевых комнат и пытается там уснуть. На неё сверху падает тело. Это кто-то из участников сбегал в город за пивом. Предлагает ей присоединиться. Кель (отворачиваясь к стенке): «Девочки-убийцы пьют только вермут».

Зарембу вызывают по рации. Он выходит в туалет, потому что из-за музыки и криков с улицы ничего не слышно. На связи его непосредственный начальник, говорит, что «сам» отдал приказ о ликвидации. Заремба возвращается в кафе и обнаруживает, что пальто вместе с кобурой и пистолетом бесследно пропало. Вышибленный из седла такими новостями, он выбегает на улицу и оказывается в автозаке.

Тем временем Кель, отоспавшись, гуляет по коридорам ДДЮТ. Оказывается, в конференц-зале, где весь праздник на грани срыва – пришли скандалить депутаты республиканского законодательного собрания. Дело в том что ещё неделю назад они внесли вопрос об отставке президента, но уже неделю не могут проголосовать – основное здание закрыто на ремонт, а им самим предписали собираться в ДДЮТ, «но только когда дети уйдут». Перепалка между спикером Бальдориным и уполномоченным по молодёжи Федяевым заканчивается тем, что Бальдорин прорывается на сцену и падает замертво с инфарктом.

Уполномоченный смотрит на труп с ужасом, а потом произносит в микрофон – «Это не я! Он сам умер!»

Тем временем во всеобщем бардаке успешно разгромлен холл первого этажа. На лестнице Барсучонок общается с Багрымчиком. Тот убеждает ребят, что он на их стороне и посылает Кель проверить холл. Когда Кель спускается на первый этаж, там пустой, разгромленный холл. Возвращается на лестницу — там уже никого. Выбегает во двор и видит, как пакуют в автозак Багрымчика.

Кель реквизирует мотоцикл, гонится за автозаком и на перекрёстке бойко подрывает его шумовой гранатой. Берёт на прицел охранника и говорит ему, чтобы не выходил из кабины - «Груз в целости будет, не волнуйтесь».

В кузове тем временем драка — Багрымчик оказался один на один с Зарембой. «Следователь Багрымчик, на выход». Зарембе - «А ты сиди, ты бесполезный».

Багрымчика, отводит в сторону и требует сказать, где Барсучонок. «Зарецкий забрал, где ж ещё». «Забрал, а куда повёз». Багрымчик говорит, что встречался с ними в заброшенном пионерлагере к северу от города. Кель тащит его обратно, швыряет в кузов и захлопывает дверь - «Увозите дальше!»

Барсучонок в заброшенном пионерлагере. Барсучонок спрашивает, будут ли его убивать. «Нет, я просто хочу сократить время. Так мне придётся искать Иру, а так она сама сюда придёт. Часа ей хватит». Барсучонок интересуется, почему Зарецкий не сработался с нынешним президентом – ведь говорят, вы вместе начинали. «Скандальный он очень». «А что, в наше время бывают нескандальные политики?»

Охранник докладывает, что Кель замечена на горизонте. Зарецкий приказывает охранникам занять оборону, но когда Кель войдёт – не стрелять. Он просто садится за стол.

Кель входит. «Ой, здравствуйте, господин опекун»

Флешбек. 1992 год. Компания Зарецкого (включая будущего президента) сидит у него на депутатской квартире. Положение тяжёлое – у них нет влиятельных сторонников, а время идёт. Обсуждают зверское убийство местного криминального авторитета, два человека с дубинками прилюдно забили его в сквере. И с политикой проблемы - на будущих выборах у нас нет никаких шансов, а ещё трагедия с бывшим сослуживцем – он с семьёй попал в аварию и погиб вместе с женой, а дочь до сих пор в коме.

Появляется Пацуков, он совершенно счастлив. Во-первых, в республиканскую детскую больницу прислали японский аппарат для восстановления здоровья. Он настолько хороший, что Пацуков на всякий случай поставил его себе на дачу, потому что эти дети, они всё ломают. А во-вторых, он посмотрел японский фильм про девочку-убийцу. Редкостная гадость: наркотики, грязный извращённый секс, жестокие убийства. Вот кассета, можно и посмотреть.

- А ведь это – мысль,- говорит Зарецкий.

Диана: У меня вопрос. Вы меня с самого начала для президента готовили?

Зарецкий: Сначала было просто интересно. Знаешь анекдот про эстонца и дохлую ворону? «Пригооодииится». К тому же, Наставник к тебе привязался и реально начал многому тебя учить. Сначала мы хотели завести идеального телохранителя и бойца.

Диана: Да, маленьких девочек никто не боится. Проверено Трёхостровым.

- А потом некоторые вещи стали более ясными...

Следующий флешбек – в относительно недавнее прошлое. Та же компания обсуждает перспективы будущих выборов. Хорошо, если им светит третье место после действующего президента и Субботы.

«Чёрт дёрнул президента действительно прочитать наш доклад и действительно начать реально трясти этих мошенников? Мы сами ему дали этот козырь».

«А вы не думали, что правила игры нельзя поменять? Кто вам сказал, что он вообще пойдёт на выборы?»

 «То есть?»

«Ну… представьте себе, что его убьют?».

«На такое дело мы не найдём киллера».

«А зачем находить? Он у нас уже есть».

«А не жаль её будет на один удачный выстрел разменивать?:»

«Если её не убьёт охрана, она всё равно ничего путного не расскажет. А дальше или она пойдёт в психушку, либо мы заберём её себе».

«А кто же был снайпером?» спрашивает Барсучонок. «Никакого снайпера не было. Это потом в дело вписали»

Диана: «Так книжку вы мне для этого положили?»

Зарецкий: «Да. Сказать по правде, это была идея Самого. Он был уверен, что тебя грохнет охрана. Ты же понимаешь, что мёртвые не разговаривают, вот и судили бы о тебе по содержимому рюкзака. У нас было готово ещё кое-что, но не пригодилось».

Зарецкий переходит к текущему моменту: «Тебе же уже, наверное, всё равно, кого убивать, правда? А поскольку ты уже взрослая девочка, мы приготовили тебе гонорар. Этого хватит на то, чтобы даже я тебя при желании не нашёл».

Диана повторяет: Я уже Щуру это говорила – сегодня президентов охраняют намного лучше.

Нет проблем, план уже готов, посмотри сюда. Они начинают что-то обсуждать, Кель подходит к столу с оружием, рисует на нём какие-то диаграммы, Барсучонок забивается в угол, зажимает уши и слышит только отдельные реплики. Когда он на секунду приоткрывает уши, он слышит кусок диалога:

 – Вот и замечательно. Договорились. Я всегда знал, что ты умница, Ира.

- Я Диана,- и выстрел в голову.

Телохранители Зарецкого берут её на мушку, но она демонстративно кладёт пистолет, откуда взяла. «Всё, ребята, отбой. Премии не будет, все по домам». Они уходят. Труп на столе крупным планом.

Барсучонок удивлён – «Ты чего?»

Диана: «Всё. Стоп машина. Неужели непонятно, что мне не всё равно, кого убивать. Блин, ну что за тупицы эти госслужащие!». Потом, Барсучонку: «Вставай, собирайся. На нас, если что, уже полтора десятка фрагов висит. И милиция, как разгребёт завалы, поедет нас искать. Причём очень быстро»

Барсучонок: «И что ты предлагаешь?»

Диана: «Пропасть без вести. Не бойся, меня учили».

Фоном, по радио – голос действующего президента республики с характерными интонациями. Со второго предложения мы видим и видеотрансляцию:

- Вот тут говорят, что я установил в моей любимой республике диктатуру, что у нас людей расстреливают. Ну давайте вспомним историю с Керуниной, этой девочкой, которая якобы убила моего уважаемого предшественника, учителя, друга! Все кричали тогда - расстрелять! никакой пощады! Люди тысячами на площади собирались, на куски разорвать её были готовы. Но я за отдельными горячими головами вскачь не побежал, нет. Я сказал - девочка она молодая, всё у неё впереди. Проверьте хорошенько, не может же быть так, чтобы ребёнок убил целого главу субъекта федерации. Проверили - и что выяснили? Что её подставили, а стреляли какие-то фашисты, отморозки, которые хотят залить кровью нашу любимую страну. Так что всем правозащитникам пора бы запомнить - у нас за просто так не расстреливают. Каждое такое дело у нас - под жесточайшим контролем главы республики!

К детскому саду подъезжают две машины, из них выходят вооружённые люди в камуфляже и масках. Тем временем с другой стороны лагеря бегут через лес Диана и Барсучонок с чёрным чемоданом и трофейным транзисторным радиоприёмником.

Полустанок пригородной электрички. Электричка приближается, Диана и Барсучонок бегут к полустанку со всех ног.

А что мы тут делаем? Демонов ведет Путь, я приехала на конференцию, но встретила его и решила задержаться.  Надеюсь, тут все обойдется без тех эффектов, которые сопровождали его действия в прошлый раз…

-??

- нет, вот этого я вам рассказать не имею права. Но вы же понимаете, что происходит в мире, если в него вызывают демонов?

Где-то в процессе этого разговора Лакс понимает нечто важное и хотя в отличие от Егора из МКПР он не счел Иного Адской Сотоной, Лакс разумно решил, что если ситуацию с кукловодом, который в противостоянии губернатора и мэра как бы играет за обе стороны и направляет ход событий, не исправит он, этим займется Иной, и тогда последствия будут равносильны вызову демона. После чего, посоветовавшись с друзьями, принимает меры к тому, чтобы его планы не увенчались успехом. Читавшие книгу о нем поймут, что не все случившиеся потом совпадения были случайностями, но в данном сюжете сие идет мелким шрифтом.

 

 

Майдан.

В целом, ситуация развивается «прямо по Шарпу», и в преддверии Нового года на площади перед резиденцией Губернатора начинается Майдан.

Впрочем, само слово на букву М официально не используется, ибо после украинских событий оно несет в себе коннотацию, нетривиальную для масс в целом. Тем не менее это именно майдан как постоянно функционирующий лагерь протеста, организованный студенчеством и иными социально активными слоями, включая пенсионеров.

В окончательном виде постоянный митинг сложился к началу февраля. Во-первых, в это время должны были начаться учебные занятия в уже платном университете, комплекс зданий которого занял очередной подгубернаторский ЧОП, пропускавший внутрь только тех, кто предъявил документ об оплате.

Во-вторых, в это же время завершилась история с Багабцом, после которой переговоры губернатора и Бхадра Ко стали давать трещину, и стало понятно, что энергоручеек оттуда может иссякнуть, а это, в свою очередь, подстегнуло фискальный энтузиазм ФСВ, -губернатор заявил, что ради продолжения контактов он готов платить больше, и готов в короткое время представить деньги в оплату за следующий пакет.  

Начиналось все даже без особенного участия Артемия – сначала перед резиденцией Ктиниди появились одиночные пикеты, потом эти пикеты разогнали неизвестные, а потом эти пикеты превратились в нечто большее так что нельзя сказать, что лагерь протеста возник как из табакерки – в конце концов, значительная часть его участников были студентами, которые должны были жить в общежитии Университета, но плата за него оказалась дополнительной к общей плате за обучение, и цена была равна подневному пребыванию в дорогом хостеле.

Губернатор заявил, что лагерь незаконен, однако мэрия, в чьем ведении находится проведение массовых мероприятий, дала добро на проведение митинга при условии соблюдения порядка. В результате туда благополучно подвезли туалеты и развернули точки быстрого питания (как на обычном массовом и многодневном мероприятии, почему бы нет), а местная милиция окружила площадь кордоном на предмет фильтрации народа и изъятия алкоголя или оружия. На последнем настоял и Артемий, жестко следивший за тем, чтобы майдан не выглядел как последний Майдан на Украине, по которому сразу же было ясно, что это подготовка вооруженного выступления.

Впрочем, денег у мэрии немного, а Артемий хорошо представляет себе, что долговременное массовое мероприятие стоит ДОРОГО, и на рядовом энтузиазме держится недолго. Неслучайно на той же Украине удавались только те майданы, которые были спонсированы той или иной олигархической группировкой. Постоянные демонстрации (как раньше) – это несколько иное дело, но с начала нового века идеальной картинкой для западных СМИ является именно майдан. Значит, нужно искать спонсоров, и это не должна быть Бхадра Ко.

В итоге спонсорами майдана  оказались члены Коалиции, которые тоже рассчитывали на то, что мирный протест + задействование неформальных каналов помогут окоротить губернатора. К тому же незадолго до этого Артемий разыгрывает простую двухходовку. Вначале он рассказывает губернатору про Коалицию, подавая ее существование как то, что против Ктиниди существует организованная структура сопротивления. Ктиниди довольно потирает руки - так у нас есть «многонациональная мафия», которая подмяла под себя мирный город. Он отдает приказ копать, но копать некому, а попытки подключить центральную прессу отчего-то накрываются (возможно, потому, что для такой скользкой темы нужен второй Багабец, а его нету). Существование Коалиции так и остается своего рода фигурой умолчания.

Губернатор делает из этого вывод о том, что у Коалиции есть связи и там, после чего наносит удар с иной стороны. Так как Олег Кинель формально пропал без вести, судьба его имущества зависла в воздухе, но в итоге власть приняла решение, что поскольку у Кинеля не было ни прямых наследников, ни оформленного завещания, в чрезвычайных обстоятельствах его имущество переходит под управление ФСВ. Зная, что пропавший Кинель вроде бы считался лидером Коалиции, Ктиниди, как он считал, послал ей черную метку.

Затем Артемий встречается с представителями Коалиции, в первую очередь, Лучевским-старшим, намекая им на то, что с Ктиниди надо что-то делать. Он «сливает» им информацию о том, что Ктиниди собирается и далее отжимать их бизнес в пользу своих любимчиков чтобы а) расплатиться с ними за поддержку б) урезать потенциальную финансовую базу своих противников.

Артемий часто появляется на майдане, продолжая изучать оппозицию. Он не руководит, и лишь отчасти дает советы (в основном логистического плана или по обеспечению безопасности от провокаторов), и люди с площади не видят в нем кукловода. То что разгон майдана тоже укладывается в его планы, знает только Лакс, который задавал ему этот вопрос в Новый Год и получил ответ о том, что на самом деле его устроит любое развитие событий.

Впрочем, частое пребывание Артемия в гуще толпы имеет еще одну цель. Он бороздит майдан ради повторения той детской эйфории, которую он испытывал в 2003-05 гг. но этого нет. То ли он повзрослел и видит иное, то ли изменился народ, но чувство эйфории и кайроса куда-то делось. В глаза бросаются скорее маргиналы, которые собрались на халяву или то, что значительная часть участников привлечена скорее постоянной культурной программой. Неясно, стояли бы они так под дубинками, но на счастье, ОМОН соблюдает нейтралитет.

Понятно что майдан разный, и в нем можно выделить разные группы или даже разные кластеры, так что каждый увидит свое: где-то было больше националистов, где-то левых или либералов.  Понятно, что как и прочие Майданы, кинопольский Майдан выражал в основном раздражение ситуацией вообще.

Артемий пытается осторожно вбрасывать мысли о сепаратизме, зондируя тему в разговорах со случайными людьми,  но наталкивается на непонимание: Ктиниди отделяют от кремля, и даже недовольство кремлем не тождественно идее отделения. Впрочем, Артемий уверен, что «не за» не значит против и когда Кинополь станет основой новой России, ее население не будет выступать за воссоединение. 

Важнее иное - Лось приходит к осознанию того, что «большинство народа в Рашке» отнюдь не являются богоносцами, готовыми стать основой для правильного русского государства. Но это скорее вызывает реакцию «Не хотят – заставим, не понимают – вобьём, и даже если не получилось в первый раз, через какое-то время они поймут, где находится Российский Путь».  Да,  народ в массе своей суть быдло, и его к светлому будущему надо тащить силой. Потом поймет, что это было ради его блага.

 

На каком-то этапе Артемия вызывает Чежов: ну что, начали раздавать бочки варенья и корзины печенья? А где ж всякие там «Путин, Уходи» или «кто не скачет, тот хохол»? Артемий отшучивается – каждый удачный прием работает только один раз – ко второму применению на него уже нашли контрмеры. Он объясняет свою причину помощи Майдану – он за демократию, плюс ему радикально не понравилась история с разгоном университета. А что до печенек, то он же собирается писать о майдане  книгу, а как посмотрят на него те, кто узнает что я подделываю результаты? Это для меня куда большая угроза, чем ФСБ.

И вообще он изучает, а не организует, и в качестве подтверждения данного тезиса готов дать органам наводку на тех, что действительно собирается устраивать тут второй Киев - поклонников Знающего, которые после совещания в Бастионе начали активно строить планы. (Эксцессы нам не нужны, а мученики пригодятся; и потом, попытки влезать в его сценарий - наказуемы).

 

 

Губернатор же продолжает совершенно слепо доверять Артемию. Зная, что Лось часто гуляет по майдану, продолжает изучать российскую оппозицию и завел какие-то связи даже среди оппозиционных студентов, Ктиниди просит его собирать для него информацию об их возможных настроениях и действиях. Ведь мы с вами оба понимаем, сколько стоит такой майдан и у кого могут найтись на него деньги.

Артемий соглашается, – после чего периодически снабжает Ктиниди «доказательствами того, что все случилось неспроста». Отчего картинка в глазах Ктиниди окончательно искажена – он уверен в том, что большинство населения города его поддерживает, и речь идет только о своре пьянотов, которым платят местные коррупционеры.

Губернатор спрашивает Артемия, как в западных странах разбираются с Майданами. Но тот не желает давать ему санкцию на подавление и переспрашивает: разве не вы говорили, что живете по принципу «своим все, чужим закон». Пока Майдан существует по закону, у нас нет возможности его давить.

- Какой закон, против такого быдла все средства хороши, - почти взрывается Ктиниди. Здесь, в России, гораздо важнее понятия, неужели это еще не ясно?

Губернатор терзается. Если бы это была забастовка в его компании, он бы безжалостно ее подавил, титушками или нет. Но в нынешней ситуации полиция скорее лояльна мэру, а чопы не имеют тяжелого вооружения и специфической экипировки. К тому же, это, возможно, ловушка Путина, и если он использует силу, на нем как на политике будет поставлен крест: оппозиционер давит мирное выступление! И хотя будь у него возможности, он разобрался б с неповиновением максимально жестко, нужен повод – оправдание.

Но попытки засылать провокаторов не помогают: их фильтруют и мягко выводят за ворота. Поэтому он ждет, когда у Майдана закончится ресурс, зная, как сложно организовать снабжение такого массового и долгого мероприятия, не зная, что против него играет специалист по логистике и организации таких мероприятий. Напомним, что во время работы на Фонд молодой Артемий отвечал скорее за вопросы такого рода а не аццкие планы макфол-стайл.

 

Поэтому на тактическом уровне Ктиниди ждет того, что рано или поздно у пьянотов кончится запал либо майдауны (да, он вполне использует этот термин) наконец покажут себя в полной красе и дадут ему повод, а на стратегическом обрабатывает общественное мнение. В основном, посредством роликов «с майдана», где стараниями его пиарщика в похожих декорациях представлены пьянь и бомжи.

Кроме того, Ктиниди собрал группу блоггеров из числа тех, кто поддерживал его в бытность оппозиционером, и устроил им шикарный промо-тур, отчего в блогосфере тоже возникли разногласия относительно того, что же именно происходит в Кинополе.

А когда в город пожаловала группа центрального ТВ, они обнаружили не только майдан, но и массовый митинг на городском стадионе в поддержку губернатора, где люди наперебой рассказывали о том, что они поддерживают его инициативы, а на площади собрались маргиналы, коммунисты и люди, купленные местными олигархами и мэром, который их покрывал. Дескать, мы тоже могли бы стать бессрочным лагерем в поддержку реформ, но в отличие от халявщиков, которых кормит мэр и его кодло, нам надо работать и просиживать задницы на морозе желания нет.

Сторонники мэра попытались объявить про-губернаторский митинг платным или административно-ресурсным, но расследование не нашло никаких подтверждений, - ведь там были не нагнанные бюджетники, а «пришедшие по зову сердца» члены Церкви Воссоединения.

Губернатор выступил на этом митинге, прочитав очередной написанный Гуриным текст, где много говорил о необходимости избавиться от безбожного коммунистического наследия, вызвавшего повсеместное падение нравов: это же известно, что советы установили так называемый женский день в память о демонстрации проституток! А сегодня их идейные наследники, гомосексуалисты и маргиналы вроде этого отпрыска православного депутата, сосущего по подворотням, устроили так называемый майдан в центре нашего города. Сначала они добились отставки уважаемого профессора Злодова, а затем замахнулись на большее. И я не буду говорить о тех методах клеветы и шантажа, которыми пользовалось это растленное кодло для того, чтобы уволить уважаемого профессора, доктора наук и автора учебников только потому, что его принципиальные взгляды мешали им списывать.

Естественно, что значительная часть аудитории немедленно вспомнила, что еще неделю назад на аналогичном выступлении именно профессор Злодов фигурировал как доказательство косности университета и порядков, которые там царят.

Пиная Кремль и РПЦ, губернатор успел поговорить о духовном возрождении России, где «не врать и не воровать» станет нравственной максимой, а вера в Христа, а не то, что нам подсовывает официальная церковь – основой культуры.  И хотя открыто Церковь Воссоединения названа не была, Ктиниди сослался на опыт южнокорейской духовности примерно с таким же соответствием истории, как это сделал Явлинский в ролике про Ким Дэ Чжуна.

 

Естественно, что появление майдана наложило свой отпечаток на переговоры губернатора и Бхадра Ко, так как ТНК задалась вопросом о гарантиях и перспективах. Артемий объясняет – угроза интересам компании не столько в том, что Ктиниди могут снять, сколько в том, что само долговременное сотрудничество с ним может иметь неприятные последствия.

Партнеры Марта несколько удивлены – они привыкли рассматривать губернатора как знаковую фигуру среди оппозиционеров. Нет, объясняет Артемий, Ктиниди с самого начала был засланным казачком. Да, бизнес отжали, но потом проблему урегулировали, зато в оппозиции появился свой человек. Помните, как Ктиниди критиковал своих коллег, включая даже Алексея Банального? И неужели вы думаете что назначение его губернатором не было экспромтом, заранее согласованным с ВВП? Что, кто-то полагает что президент способен спонтанно принять такое внешне рискованное решение?? И вообще, Ктиниди открыто говорит мне, что вся его оппозиционность была лишь тактическим маневром, и как только он достигнет успехов, он собирается разменять этот статус на большие привилегии. Мне, например, доподлинно известно, что он и Любочкин собирались создавать новую партию после того, как здесь он заработает себе политический капитал.

Потому стратегия проста – выжимать максимум из краткосрочного сотрудничества, а в вопросе о предоставлении территории максимально жестко стоять на своем, фактически добиваясь того же статуса, которым при Абрахмабхадре оказалась Латгаллия.

Ктиниди же занимает довольно занятную позицию. Как представитель государства, он отчасти работает в ущерб ему, ибо в большей степени готов пойти на условия «индусов», потому что с последствиями будет разбираться не он, а см факт начала строительства больших проектов пойдет ему в плюс. Но в обмен на это он хотел бы выторговать некоторые преференции лично себе, пусть и не столько банальной коррупцией, сколько инвестированием Бхадра Ко в Губернаторский фонд и прочие проекты.

Артемий в этих планах играет важную роль. С точки зрения Ктиниди он достаточно помог «Тёмычу» и достаточно просветил его относительно того, как делается бизнес в России, чтобы воспринимать его как своего человека в руководстве фирмы-партнера, и лицо, при помощи которого можно обеспечить себе и ему немелкий гешефт. Он уверен, что все решения на месте принимает Артемий, Март, судя по тому, на что он тратит время – фигура чисто церемониальная, а партнерам Марта можно смело втюривать туфту.

Артемию это выгодно - Лось прекрасно знает, что в Кремле за губернатором не стоит никто. Но он уже лепит образ, в котором губернатор – олицетворение путинской власти в целом, в том числе с точки зрения преследования личных интересов. К тому же он обращает внимание на следующее: губернатор неправомочен принимать решение об аренде больших территорий на 99 лет. Значит, Москва в любой момент может это оспорить, а точнее признать недействительной, после чего все что Бхадра ко построит, перейдет властям РФ.

Есть и еще одна деталька. Губернатор рассчитывает на немелкий политический и экономический гешефт за счет газификации торфа, но руководитель ФСВ предпочитает использовать областные леса и болота для того, чтобы превратить их в вип-охотничью зону. Синица в руках против журавля в небе, если не считать растущее напряжение между ФСВ и Мантейфелем.

Однако на закрытой встрече проблема решается цинично – губернатор попробовал навести справки и выяснил, что статус Мантейфеля непонятен и неопределен, и как в МВД, так и в Минресурсов о данной военизированной организации не слышали. Из этого был сделан вывод, что на самом деле это примерно такая же лавочка как ФСВ только местного значения и вдобавок связанная с Коалицией. Можно сказать, ее потенциально боевое крыло. А значит, рано или поздно с ней придется забивать стрелку, и, возможно, победа останется за тем, кто будет стрелять первым, неожиданно и наверняка. Не сейчас, на фоне подчеркнуто мирного Майдана прогубернаторским силам не стоит устраивать Дикий Запад, но как только, так сразу. Будут гигантские заводы или не будут, отжимать леса и наводить прядок на захваченной территории все равно придется.

 

Март же продолжает игру в переговоры, хотя на самом деле тоже понимает бесперспективность сотрудничества. Просто он умышленно затягивает процесс потому, что а) здесь он вдали от интриг и его партнеры смотрят на данный проект сквозь пальцы, благо он и так принес прибыль за счет грабительских цен б) ему не хочется возвращаться в Англию.

 

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: