Полярный шар Павла Гроховского

Редакция журнала «Техника – молодёжи» в № 4 за 1938 год объявила конкурс на лучшие научно-фантастические сюжеты для раздела «Мечты молодёжи»^[189]. Рассказы собирали для публикации в юбилейном номере, посвящённом 20-летию комсомола. Желая облегчить читателям выбор тем и метода изложения, редакция поместила несколько заметок под общим названием «Окно в будущее». Каждая заметка посвящена одной теме, изложенной кратко, проиллюстрирована рисунками; вместе с тем её автор делал попытку обосновать свои утверждения. В этой рубрике в одном из номеров журнала П. И. Гроховский и опубликовал свою статью под названием «Полярный шар». Как раз в это время вся страна говорила о героической зимовке полярников – папанинцев, позволившей получить полноценную и точную информацию об Арктике и её природе. Прежде подобные наблюдения были невозможны, так как суда, на которых к Северу устремлялись учёные, не могли пройти достаточно далеко в высокие широты из-за угрозы ледового сжатия. Необходимость работы подобных станций была очевидна, поэтому П. И. Гроховский предложил «создать абсолютно безопасные, не боящиеся никакого сжатия сооружения, которые могли бы дрейфовать во льдах в течение нескольких лет подряд»^[190]. Самой удобной формой такого сооружения изобретатель назвал шар.

Каким же была в представлении П. И. Гроховского эта полярная станция? «Шар может быть изготовлен из стали, из лёгких сплавов, наконец – из дерева. Для большей гарантии швы шара заделываются заклёпками или сваркой. Внутри шара для увеличения прочности пропускаются шпангоуты. По всей поверхности шара расположен ряд герметических люков, которые могут открываться и закрываться. Шар не должен погружаться в воду выше центра. Только при таких условиях он при сжатии льдов всегда будет вытесняться кверху. Диаметр шара зависит от количества пассажиров и от намеченной продолжительности дрейфа… В его помещениях могут культурно жить десять человек, имея запас продовольствия и топлива на три-четыре года»^[191].

 

 

Устройство и эксплуатация полярного шара. Рисунки А. Преображенского и С. Лодыгина

Техника – молодёжи. 1938. № 7. С. 36–37

 

Обеспечить устойчивость шара должна была находящаяся внутри полусфера, или внутренний шар с «усечённой верхней частью». Внутри полусферы – несколько этажей с различными помещениями. На её палубе – самолёт со складными крыльями, аэросани типа амфибии, несколько нарт, ездовые собаки, прожекторы, ветряки, небольшой моторный бот, палатки закрытого типа, инструменты. Под палубой – лаборатории для научных работ, каюты, мастерская и т. д. Ещё ниже этажом размещены «котлы для отопления, работающие на нефти». В самом низу полусферы находятся все грузы – склад продовольствия и материалов.

Шар на льдину доставляет ледокол. Подходящую для полярной станции льдину необходимо предварительно найти. Пока условия дрейфа благоприятны, «экипаж шара разбивает на льдине лагерь, устанавливает ветряки, которые пополняют электрической энергией аккумуляторы шара». Как только появляется опасность, весь лагерь свёртывается, экипаж переходит в шар, и его люки герметически закрываются. Так решается проблема выживаемости исследователей, если природные условия приведут к тому, что лёд расколется и шар попадёт в воду: «Находясь во вращающейся внутри шара полусфере, экипаж не будет испытывать почти никакой качки даже во время самого сильного шторма»^[192]. Шар не являлся судном, поэтому по окончании экспедиции за ним должен был прийти ледокол. Эта идея так и осталась идеей – слишком сложным было её воплощение в жизнь, однако получила новый импульс.

Вслед за полярным шаром П. И. Гроховский предложил создать батистат. Изобретателю он представлялся как большая сфера, в которой располагаются лаборатории, библиотека, машинное отделение с устройством, подающим чистый воздух, и машинами, вырабатывающими электроэнергию. Сфера могла держаться на воде, подобно поплавку. К её нижней части присоединялась шахта, состоявшая «из целого ряда цилиндрических труб, соединённых между собой» таким образом, что «шахту можно удлинять до произвольных пределов, в зависимости от глубины выбранного места»^[193]. Идея батистата базировалась на применении батисфер – «шарообразных приборов, которые опускались в морскую глубину на тросах». По сравнению с батисферой батистат был удобнее и безопаснее. В нём можно было также наблюдать за подводной жизнью и «устанавливать непосредственное сообщение между морским дном и поверхностью»^[194].

 

 

Батистат П. Гроховского. Рисунки А. Преображенского и С. Лодыгина

Техника – молодёжи. 1938. № 6. С. 46–47

 

Эти предложения П. И. Гроховского реализованы не были – они скорее направлены на развитие творческой мысли и воображения, чем имеют практическую ценность. Примечательно, что в творчестве классиков российской фантастики братьев Стругацких можно найти описание шара, который использовался на благо развития человечества, – шара ещё более фантастического, «механозародыша», который преобразуется в «герметический жилой купол на шесть человек, с тамбуром и кислородным фильтром». Шар в произведении Стругацких предназначался для исследования и освоения других планет, а вот испытания его проводили на Северных Курилах на Земле^[195].

 

Северный комбинат

В рубрике журнала «Техника – молодёжи» «Окно в будущее» в конце 1938 года была опубликована статья инженера Б. Шумяцкого о теплоэлектрохимкомбинате на Шпицбергене. Автор назвал его «сердцем социалистического Севера». В рамках конкурса редакции о будущем советской науки и техники он рассказывал о том, как через 25 лет преобразились электростанция и посёлок на архипелаге.

В 7 км от шпицбергенского аэродрома появился северный курорт – «зелёный остров, окружённый голубоватым снегом»: «Он отличался от курортов Кавказа и Крыма разве только своими скромными размерами. Мы увидели здесь, на далёком Севере, пирамидальные кипарисы, ароматные магнолии, лианы и пальмы. Вокруг большого пруда были устроены купальни и пляжи. Здесь можно было загорать под лучами электрического “солнца”. Несмотря на то что температура воздуха превышала 25°, на пляже не было жарко – дул свежий, лёгкий ветерок»^[196]. Возможность создать этот самый северный в мире курорт возникла благодаря работе расположенного на противоположном берегу пруда в нескольких небольших корпусах теплоэлектрохимкомбината. Комбинат производил высококачественный цемент для строительства на Севере, азотные удобрения, серную кислоту и другие химические продукты.

Теплоэлектрокомбинат – сердце социалистического Севера

Техника – молодёжи. 1938. № 10. С. 61

 

Советский учёный, военный инженер, профессор, д. т. н. БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ ШУМЯЦКИЙ (1914–15.08.1982) был сыном крупного партработника. Окончил рабфак (1931), МЭИ (1936), работал в институте инженером. С 1940 года служил в РККА, с 1944 года – в ВВИА им. Н. Е. Жуковского на инженерных и преподавательских должностях. Затем руководил отделом в Институте военной техники АН СССР. Был специалистом в области экспериментальной аэродинамики, теплофизики, теплоэнергетики, лауреатом Сталинской премии (1951), заслуженным деятелем науки и техники РСФСР.

Северный курорт на Шпицбергене

Техника – молодёжи. 1938. № 10. С. 60

 

Центральной частью комбината была электростанция, мощность которой достигала 300 тыс. кВт. В её топках сжигались сланцы, а их зола становилась прекрасным естественным цементом. Получаемый в котлах пар вращал турбины и затем шёл на теплофикацию.

 

Диспетчерская теплоэлектрокомбината

Техника – молодёжи. 1938. № 10. С. 63

 

Таким образом, на комбинате использовалось почти всё тепло, извлекавшееся из топлива. Коэффициент полезного действия установки приближался к 100 %^[197]. Всё это также приводило к компактности размещения агрегатов, отсутствию огромных дымовых труб и загрязнения воздуха. Управление всем комбинатом было сосредоточено в диспетчерской, а работа всех механизмов автоматизирована. Эта красивая и смелая фантазия молодого инженера так и осталась всего лишь мечтой о будущем.

Заполярье: дома-посёлки, дома-города…

Благодаря исследовательской работе Ленинградского филиала Академии строительства и архитектуры СССР (АСиА) к концу 1950-х годов был создан проект Правил и норм планировки и застройки населённых мест Крайнего Севера^[198], а в 1960 году подготовлены эскизные предложения по застройке малых поселений^[199]. Архитекторы повышали этажность домов до трёх – шести этажей, проектировали здания, в которых сочетались жилые пространства и учреждения, а также торгово-бытовые комбинаты. Приёмы планировки и застройки посёлков были направлены на создание смягчённого микроклимата в населённом месте за счёт компактности строительства, продуманности ориентации зданий и т. д. Но если сначала в центрах посёлков стремились расположить различные учреждения, а по периметру – жилые дома, используя их как защитные строения (разрабатывались даже дома-кварталы по проектам архитекторов С. В. Трофимова и А. К. Сидорова), то потом решили, что условиям Крайнего Севера «наилучшим образом отвечает приём планировки и застройки населённых мест без обычных улиц, с заменяющими их лёгкими, крытыми галереями и с максимально укрупнёнными учреждениями обслуживания»^[200]. Предполагалось два приёма организации жилья: 1) группа жилых домов и группа общественных зданий соединялись наружными галереями с лёгкими ограждениями и внутренними коридорами и пассажами; 2) группа жилых домов объединялась с общественным центром посредством укрытых транспортно-пешеходных путей. Выбор зависел от количества человек, которые проживали бы в данном месте. Этажность зданий могла увеличиться до 12–15 этажей при проживании в северном городе порядка 10 тыс. человек.

 

Эскиз города Фробишер-Бэй, 1957 год

ЦГАНТД СПб. Ф. 17. Оп. 2-2. Д. 467. Л. 55

 

Советские архитекторы учитывали и зарубежный опыт. Например, в Антарктиде была построена американская база «Старый полюс» (в дальнейшем переименованная в станцию «Амундсен-Скотт»): помещения различного назначения, связанные сетью проходов, находящиеся под снегом и льдом. Французская база на Земле Адели представляла собой три круглых корпуса, связанных переходами. В Гренландии интерес представлял лагерь Кэмп-Сенчури: помещения подо льдом, в которых можно было жить, работать и отдыхать. Существовал проект арктического города Лулео шведского архитектора Ральфа Эрскина – комплекс открытых и закрытых пространств, обеспечивающих удобство сообщения в пределах города, а также канадского города Фробишер-Бэй (архитекторы В. Гарднер и У. Фенкотт, 1957 год), в котором общественный центр покрыт куполом и окружён 36 круглыми башенными домами^[201]. Проекты канадцев и шведов не были воплощены в жизнь.

 

Общий вид французской антарктической базы на Земле Адели (арх. В. Бодинский, М. Марре)

ЦГАНТД СПб. Ф. 17. Оп. 2-2. Д. 467. Л. 45

 

Предложения советских архитекторов были направлены на реконструкцию существовавших городов Заполярья. Так, архитектор К. Н. Агафонов при участии С. П. Одновалова предлагал новый тип застройки Амдермы: сокращение площади в 15 раз при создании надёжной защиты от суровой природы и климата. Новым домам предлагалось придать круглую форму, а на первых этажах разместить учреждения для обслуживания жителей. Проект выглядел слишком фантастично. К тому же инфраструктура Амдермы уже сложилась.

 

Так видел обновлённую Амдерму арх. К. Н. Агафонов. 1958–1959 годы

ЦГАНТД СПб. Ф. 17. Оп. 2-2. Д. 467. Л. 35

 

Новые кварталы проектировали и для Воркуты, и для Норильска. В основу их планировки была положена идея объединения всех зданий системой крытых пешеходных путей, являющихся продолжением первых этажей каждого дома. Сами здания должны были располагаться по направлению господствующих зимних ветров, иметь закруглённую форму и быть приподнятыми над землёй.

В Ленинградском филиале АСиА над проектом создания особых домов для Севера – домов-микрорайонов, в которых жизнь советских людей была бы наполнена теплом и светом, так необходимыми за полярным кругом, – работали архитекторы С. П. Одновалов и М. В. Цимбал. Они создали детально разработанный проект экспериментального жилого дома «из алюминия и пластмасс» для Норильска (1961 год). Это был не только чертёж здания, но и идея создания и функционарования принципиально нового жилого пространства на Севере, внедрение которого можно было бы начать в Норильске или там, где посёлок ещё только необходимо построить. Свои идеи архитекторы также изложили в небольшой статье для читателей журнала «Техника – молодёжи».

 

Титульный лист научного отчёта С. П. Одновалова и М. В. Цимбала «Экспериментальный жилой дом из алюминия и пластмасс для г. Норильска»

ЦГАНТД СПб. Ф. 17. Оп. 2-2. Д. 467. Л. 1

 

СТАНИСЛАВ ПАВЛОВИЧ ОДНОВАЛОВ (род. 1934) – ленинградский и петербургский архитектор, график. Руководил реконструкцией стадиона «Петровский» (1994); автор архитектурных решений установки памятников в Петербурге – Александру II (2003), Т. Г. Шевченко (2000), А. Брусилову (2007), бюстов Д. Д. Шостаковичу (1997), А. Мицкевичу (1998), А. С. Пушкину (1999), А. Г. Рубинштейну (2005).

Жилые дома на Севере, полагали архитекторы, должны походить на гигантские цилиндры, соединённые променадами с пространством под прозрачным куполом. Под куполом – «великолепный зимний сад с зелёными шапками деревьев и кустов, со спортивными площадками, стадионом и лёгкими постройками музыкального зала, с рестораном и кафе». Фактически же – «улица города», его общественный центр. Почему цилиндрические дома? Авторы проекта объясняли это следующим образом: «Периметр наружных стен в цилиндрическом доме оказывается на 20 % меньше, чем в обычном… Значит, потери тепла через стены значительно сокращаются, намного удаётся уменьшить и длину проводок всех санитарно-технических коммуникаций. Цилиндрическая форма здания, кроме того, создает лучшую обтекаемость порывами ветра. Поэтому дом очень устойчив во время буранов и метелей. Цилиндрическое здание к тому же меньше будет заносить снегом. Многоэтажным же дом решено сделать потому, что это позволяет сократить площадь фундаментов, возведение которых на вечномёрзлых грунтах представляет значительную сложность и обходится недёшево»^[202]. Дома собирались из элементов, выполненных «из лёгких и прочных алюминиевых сплавов». Наружные стены – из «алюминиевых панелей с применением оргстекла и высокоэффективных теплоизолирующих прокладок». 15-этажные жилые корпуса специальными стойками поднимали над землёй на высоту 3 м.

Променады-галереи позволяли бы людям жить и работать, не подвергаясь постоянно воздействию холода. Для того чтобы поддерживать температуру в городе, при которой люди чувствовали бы себя нормально, а деревья и кустарники росли, создавалась специальная система отопления. Крупные гидроэлектростанции, строящиеся на сибирских реках, давали бы городу необходимую электроэнергию. Затем специальные камеры, взяв наружный воздух, нагрели бы его электроприборами. После этого тепло уже попадало бы в жилые помещения. Также комнаты обогревались бы тончайшими электробатареями, спрятанными в стенах. Часть тёплого воздуха поступала бы под купол сада и на улицы города. Но основной климат сада и улиц планировалось создавать лампами инфракрасного излучения.

 

Общий вид жилого комплекса (посёлок-город для 10 тыс. жителей) по проекту С. П. Одновалова и М. В. Цимбала

ЦГАНТД СПб. Ф. р-17. Оп. 2-2. Д. 467. Л. 67

 

За пределами поселения были бы устроены прогулочные дорожки, площадки, дороги и съезды. Причём предполагалось, что они будут подняты над землёй так, чтобы «естественная поверхность была бы нетронута и её хорошо бы продувало». По мосткам люди могли бы совершать прогулки «далеко в горы или тундру, где в живописных местах устроены спортивные базы и дома отдыха»^[203]. В подобных городах-посёлках могло бы проживать около 10 тыс. жителей.

 

Вид на новый жилой комплекс со стороны аэропорта

ЦГАНТД СПб. Ф. р-17. Оп. 2-2. Д. 467. Л. 69

 

На Севере есть и небольшие поселения, в которых проживает меньшее количество жителей (от 500 до 1500 человек). Авторы проекта предлагали для них следующий вариант: «…используется цилиндрический жилой дом, объединённый переходом со служебными зданиями… достаточно иметь один жилой дом-башню и сравнительно небольшой общественный центр. А посёлок, насчитывающий 1–1, 5 тыс. жителей, должен иметь 3 жилых дома башенного типа, соединённых переходами с общественным центром»^[204]. Работа над проектом подобных домов продолжилась в Ленинградском филиале АСиА СССР, но идеи строительства посёлков и городов не были реализованы.

Тогда же, в начале 1960-х годов, инженеры Н. Першин и Ю. Пивоваров представили проект кольцевого многоэтажного блок-здания. Авторы были знакомы с идеями С. П. Одновалова и М. В. Цимбала, но полагали, что север всё же не так густонаселён. Для совсем небольших посёлков (около 500 человек и меньше) необходимы другие конструктивные решения.
 Инженеры предложили создать четырёхэтажный дом, который в плане «напоминает замкнутое кольцо с внешним диаметром 51 м и внутренним – 26 м: «Окна выходят как внутрь, так и наружу кольца. Над зданием возвышается прозрачный купол, который перекрывает образующийся в середине кольца внутренний двор – прекрасное место отдыха для жителей дома-посёлка в условиях 7–8-месячной полярной зимы»^[205]. Северяне жили бы и работали в одном доме, где находятся также предприятия коммунально-бытового обслуживания, столовая и магазин. Кольцевая форма, как и цилиндрическая в предыдущем проекте, снижала бы затраты на строительство, была бы более устойчива к воздействиям северной пурги и ветра.

Как видим, эскизные проекты приближались к стадии воплощения в жизнь. Вспомним, что основные приёмы организации поселений на Севере были уже сформулированы (1963). С. П. Одновалов и М. В. Цимбал продолжали развивать эти идеи. Было создано ещё несколько эскизных вариантов посёлков и микрорайонов существующих городов (Воркуты и Магадана). Наконец, в Ленинградском филиале АСиА был подготовлен эскиз посёлка Депутатский, а в институте «Якутнипроалмаз» – эскиз посёлка Айхал^[206].

В дальнейшем при строительстве новых кварталов в северных городах учитывались изыскания ленинградских архитекторов, но их смелым проектам не суждено было реализоваться. Они были слишком сложны для воплощения. В Якутии на вершине холма между посёлком Айхал и местным аэродромом, как памятник прежней эпохи, осталось свайное поле так и не построенного города под куполом у полярного круга.

 

 

 

Общий вид посёлка на 500 жителей, на 1000–1500 жителей, на 2500–5000 жителей по проекту С. П. Одновалова и М. В. Цимбала

ЦГАНТД СПб. Ф. р-17. Оп. 2-2. Д. 467. Л. 94. Л. 96. Л. 98

 

Несколько позже, в 1965 году, группа московских архитекторов и инженеров (А. и Е. Шипковы, А. Попов, А. Гаврилин, при участии студентов Московского архитектурного института Т. Адлеровой, М. Богдановой, С. Добровольской, В. Орловского, О. Цимгана) выдвинула идею строительства жилой структуры в виде пирамиды. Именно такая форма, по их мнению, была наилучшим образом приспособлена к дискомфортным условиям Севера. Согласно проекту, пирамидальная конструкция обеспечивала комфортное проживание 2041 человека. Первый этаж – общественный, остальные предназначались для проживания людей и размещения технических приспособлений. Идея не получила дальнейшего развития. А в 1968 году член-корреспондент РАН доктор технических наук П. П. Будников предложил создать для заполярного города купол из пневматических конструкций с применением плёнок. Свою идею он назвал «Полярной Венецией». В конструкции использовался бы тёплый воздух, осуществлялось бы отепление грунта, устанавливались бы мощные световые излучатели, что позволило бы в дальнейшем изменить ландшафт и климат (правда, только под куполом)^[207]. К сожалению, П. П. Будников в том же году ушёл из жизни.

 

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться: