Глава 16. ЧАНЫ С ЭКСКРЕМЕНТАМИ

 

Лондон продолжал свои путь, день за днем пересекая континент, раньше известный, как Европа, словно впереди его ждала какая‑то фантастическая добыча. После Солтхука дозорные обнаружили лишь несколько крошечных городков кладоискателей, но Магнус Кроум не стал догонять их, чтобы не менять курс. Люди тревожились, шепотом спрашивали друг друга, что задумал лорд‑мэр. Лондон вроде бы не собирался уезжать так далеко от знакомых мест, да еще на такой большой скорости. Пошли разговоры о нехватке продовольствия, а тепло, выделяемое двигателями, уходило вверх, и скоро многие уверяли, что на мостовых Шестой палубы можно без труда поджарить яичницу.

В Нижнем Брюхе стояла страшная жара, и, выйдя из лифта на станции Тартарус‑Роу Кэтрин решила, что попала в печь. Она никогда не спускалась так глубоко, поэтому какое‑то время постояла на ступенях лифтовой станции, оглушенная шумом и темнотой. На Первой палубе солнце заливало Круговой парк, и прохладный ветерок покачивал розовые кусты. Внизу рабочие ходили строем, то и дело гудели клаксоны, огромные вагонетки с топливом катились мимо нее к топкам.

У нее даже возникло желание вернуться домой, но она напомнила себе, что пришла сюда по делу, ради того, чтобы помочь отцу. Глубоко вдохнула и спустилась на тротуар.

Брюхо ничем не напоминало Высокий Лондон. Здесь никто не знал ее в лицо, прохожие мрачно смотрели на нее, если она спрашивала у них, как добраться до нужного ей места; свободные от смены рабочие свистели, когда она проходила мимо, и кричали: «Привет, куколка!» или «Где ты оторвала такую шляпку?» Широкоплечий надсмотрщик оттер ее в сторону, ведя за собой рабочую команду заключенных со скованными руками. Из часовен под транспортерами ей ухмылялись статуи Закопченного Пита, горбатого бога машинных отсеков и дымовых труб. Кэтрин гордо вскидывала подбородок и крепко держала поводок Собаки, радуясь, что у нее есть такой верный защитник.

Но она понимала, что правду может узнать только здесь. Отец улетел, Том пропал без вести или погиб, Магнус Кроум не желал с ней разговаривать, вот и выходило, что во всем Лондоне остался только один человек, который мог сказать ей правду.

Ей пришлось потрудиться, чтобы установить его личность, но, к счастью, персонал в бюро учета Гильдии мусорщиков, трубочистов, грузчиков и чернорабочих Брюха вывернулся наизнанку, лишь бы оказать услугу дочери Тадцеуса Валентина. У желоба сброса, объяснили ей, мог быть только подмастерье‑Инженер, под началом которого работали заключенные, а если он руководил заключенными, значит, состоял в штате Инженеров экспериментальной тюрьмы в Нижнем Брюхе. Еще несколько вопросов и взятка одному надсмотрщику из Брюха привели Кэтрин к цели: на интересующие ее вопросы мог ответить подмастерье‑Инженер Под.

И вот, через неделю после встречи с лорд‑мэром, она спустилась в Нижнее Брюхо, чтобы поговорить с ним.

 

* * *

 

Тюрьма представляла собой комплекс зданий, расположенных вокруг основания гигантской силовой опоры, и по площади не уступала большому городу. Следуя указателям, Кэтрин добралась до административного корпуса, металлической сферы, установленной на ржавом помосте и медленно вращающейся, дабы надзиратели могли присматривать из окон за тюремными блоками, площадками для прогулки и бассейнами, в которых выращивались водоросли. В холле неоновый свет отражался от белого металла стен, пола и потолка. Едва Кэтрин переступила порог, ей навстречу вышел Инженер.

– Собакам сюда вход воспрещен, – заявил он.

– Это – не собака, это – волк, – ответила Кэтрин с ослепительной улыбкой, и Инженер отскочил назад, когда Собака попытался обнюхать его резиновый плащ. На лысом черепе Инженера краснели пятна экземы, тонкие губы на строгом лице, похоже, никогда не расходились в улыбке. «Надзиратель Ниммо» – прочитала Кэтрин на табличке, которая висела на груди у Инженера и, прежде чем тот смог высказать еще какие‑нибудь претензии, показала ему золотой пропуск и добавила: – Я здесь по поручению моего отца, Главного Историка. Я должна повидаться с одним из ваших подмастерьев, его фамилия Под.

Надзиратель Ниммо моргнул.

– Но… но… – от изумления он чуть не лишился дара речи.

– Я пришла прямо из кабинета Магнуса Кроума, – солгала Кэтрин. – Если хотите проверить, позвоните его секретарю…

– Нет, я уверен, что все так и есть… – пробормотал Ниммо. Ни у кого, кроме членов Гильдии, никогда не возникало желания поговорить с подмастерьем, и ему это не нравилось. Возможно, существовала инструкция, запрещающая такую встречу. Но ему не хотелось чинить препятствия человеку, который лично знал лорд‑мэра. Он попросил Кэтрин подождать, а сам поспешил в кабинет в дальнем конце холла, отделенный от него стеклянной стеной.

Кэтрин ждала, поглаживая Собаку по голове и улыбаясь лысым, одетым в белое людям, которые проходили мимо. Вскоре Ниммо вернулся.

– Я нашел подмастерья Пода. Его перевели в сектор номер шестьдесят.

– Отлично, мистер Ниммо. – Кэтрин просияла. – Вы вызовете его сюда?

– Разумеется, нет, – ответил Инженер, которому, конечно же, не нравилось получать приказы от дочери простого Историка. Но, если она хотела увидеть сектор 60, он мог проводить ее туда. – Следуй за мной. – Он направился к маленькому лифту. – Сектор номер шестьдесят на подпалубном уровне.

На подпалубный уровень, который находился у самой земли, сливались канализационные стоки Лондона. Кэтрин читала об этом в школьных учебниках и приготовилась к долгому спуску, но она и представить себе не могла, какой ее встретит запах. Волна невероятного смрада накатилась на нее, едва кабина лифта остановилась и двери начали приоткрываться. Она словно окунулась в выгребную яму.

– Это сектор поля шестьдесят, один из наших наиболее интересных экспериментальных участков. – Ниммо вроде бы и не замечал тошнотворного, выворачивающего наизнанку запаха. – Заключенные, приписанные к этому сектору, помогают в создании и исследовании новых способов переработки городских отходов.

Кэтрин вышла из кабины, зажав нос платком. Очутилась в огромном, плохо освещенном помещении. Увидела перед собой три большущих чана, каждый по величине превосходил виллу Клио‑Хауз вместе с садами. Вонючая, желтоватокоричневая жижа стекала в чаны из множества труб, спускающихся с низкого потолка, люди в серых тюремных робах ходили в чанах по грудь в этой жиже и разравнивали поверхность граблями на длинных ручках.

– Что они делают? – спросила Кэтрин. – Что это за гадость?

– Отходы, мисс Валентин, – с гордостью ответил Ниммо. – Стоки. Вторичный продукт. Результат жизнедеятельности человеческих организмов.

– Вы хотите сказать… какашки? – ужаснулась Кэтрин.

– Благодарю, мисс Валентин. Возможно, это то самое слово, которое я искал. – Ниммо сверлил девушку взглядом. – В нем нет ничего непристойного, уверяю тебя. Мы все… э… время от времени ходим в туалет. Так вот, теперь ты знаешь, куда в итоге попадают твои… э… какашки. «Нет отходам – всё в дело!» – таков девиз Инженеров, мисс. Должным образом переработанные человеческие экскременты становятся отличным топливом для двигателей нашего мегаполиса. И мы ищем способы превращения их во вкусную и питательную еду. Наших заключенных мы ничем другим и не кормим. К сожалению, они умирают. Но, я уверен, это временные неудачи.

Кэтрин подошла к краю ближайшего чана.

«Я попала в Страну без солнца, – подумала она. – О, Клио! Это земля мертвых!»

Но даже Страна без солнца не могла быть такой ужасной, как это место. Густая жижа колыхалась и перекатывалась, выплескиваясь через край чана, когда Лондон поднимался или опускался по склону очередного холма. Мухи тучами кружили над чанами, садились на лица и тела заключенных. Их обритые головы поблескивали в сумраке, лица напоминали застывшие маски, когда они зачерпывали жижу и выливали в вагонетки, которые другие заключенные подкатывали к чанам. За ними приглядывали подмастерья‑Инженеры с суровыми лицами, размахивавшие длинными черными дубинками. Кто радовался, так это Собака. Он то и дело натягивал поводок, принюхивался, поглядывал на Кэтрин, словно благодарил за то, что она привела его к источнику таких интересных запахов.

С трудом удерживая в желудке обед, она повернулась к Ниммо:

– Бедные люди! Кто они?

– Из‑за них волноваться нет нужды, – ответил надзиратель. – Заключенные. Преступники. Они это заслужили.

– А за что они попали в тюрьму?

– Кто за что. Кражи. Уклонение от уплаты налогов. Критика нашего лорд‑мэра. К ним очень хорошо относятся, будь уверена. А теперь давай найдем подмастерья Пода…

Пока он говорил, Кэтрин не отрывала глаз от чана, рядом с которым стояла. Один из мужчин, работавших в нем, остановился, выпустил из рук грабли, схватился за голову, словно от сильной боли. Заметила его и девушка‑подмастерье. Подошла к самому краю и ткнула дубинкой. Полетели синие искры, заключенного качнуло в одну сторону, в другую, он повалился набок и исчез в нечистотах. Остальные заключенные угрюмо смотрели на то место, где он только что стоял, слишком испуганные, чтобы подойти и помочь.

– Сделайте хоть что‑нибудь! – воскликнула Кэтрин, повернувшись к Ниммо, который словно ничего не заметил.

Другой подмастерье подбежал к чану, приказал заключенным помочь своему товарищу. Двое или трое подняли его из зловонной жижи, еще один подмастерье наклонился и вытащил его из чана, при этом изрядно забрызгавшись. Он был в маске, как и многие надзиратели, но Кэтрин узнала его еще до того, как стоявший рядом с ней Ниммо прорычал: «Под!»

Подмастерье Под уложил едва не утонувшего заключенного на железный пол между чанами и водой из шланга смывал вонючую жижу с лица. Девушка‑подмастерье, та самая, что ткнула беднягу дубинкой, с отвращением смотрела на него.

– Ты опять попусту расходуешь воду, Под! – воскликнула она, когда к ним подбежали Кэтрин и Ниммо.

– Что тут происходит, подмастерья? – строго спросил Ниммо.

– Этот человек плохо работал, – ответила девушка. – Я пыталась подбодрить его.

– Он весь горит! – Подмастерье Под вскинул голову. – Неудивительно, что он не смог продолжать работу.

Кэтрин присела рядом. Только теперь Под заметил ее, и его глаза изумленно раскрылись. Ему уже удалось очистить лицо заключенного, и она коснулась его лба. Почувствовала идущий от него жар, хотя в глубинах Брюха температура намного превышала норму.

– Он действительно болен. – Она посмотрела на Ниммо. – У него лихорадка. Его надо отправить в больницу…

– В больницу? – переспросил Ниммо. – Больниц здесь нет. Они – заключенные, мисс Валентин. Преступники. Им медицинская помощь не положена.

– Еще один кандидат на отправку в отделение К, – со скучающим видом отметила девушка‑подмастерье.

– Заткнись, – быстро прошипел Ниммо.

– Что это за отделение К? – спросила Кэтрин. Ниммо не ответил. Подмастерье Под смотрел на нее, и ей показалось, что слезы текут у него по щекам, хотя, возможно, это были капельки пота. Кейт повернулась к заключенному, который впал в забытье. Металлический пол казался очень твердым, и импульсивно она сняла шляпку, сложила и подсунула ему под голову, как подушку.

– Нельзя его здесь оставлять! – воскликнула она. – Он слишком слаб, чтобы работать в ваших ужасных чанах!

– Это безобразие, – согласился с ней Ниммо. – В последнее время к нам действительно присылают одних слабаков. Если бы Гильдия Купцов прилагала больше усилий для того, чтобы ликвидировать нехватку продовольствия, они были бы покрепче. А если бы Навигаторы лучше искали дичь… Но я думаю, ты увидела все, что хотела, мисс Кэтрин. Пожалуйста, задай подмастерью Поду вопросы, интересующие твоего отца, и я отведу тебя к лифту.

Кэтрин повернулась к Поду. Он снял маску, и она увидела, что он просто красавчик, с большими, темными глазами и маленьким, выразительным ртом. Она смотрела на него и молчала. Он только что проявил себя героем, пытаясь спасти бедолагу, а она пристает к нему с какой‑то ерундой.

– Ты – мисс Валентин, не так ли? – нервно спросил он, когда Собака протиснулся мимо него, чтобы обнюхать пальцы лежащего на полу заключенного.

Кэтрин кивнула.

– Я видела тебя в Брюхе в тот день, когда мы съели Солтхук, – начала она. – Вечером, у желобов сброса. Я думаю, ты обратил внимание на девушку, которая пыталась убить моего отца. Можешь ты рассказать мне все, что запомнил?

Юноша не отрывал от нее глаз, зачарованный длинными прядями волос, упавшими на лицо, когда она сняла шляпку. Потом метнул взгляд на Ниммо.

– Я ничего не видел, мисс. То есть я слышал крики и побежал, чтобы помочь, но из‑за этого пара… Я никого не заметил.

– Ты уверен? – В голосе Кэтрин слышалась мольба. – Это очень важно.

Подмастерье Под покачал головой, не решаясь встретиться с ней взглядом.

– Извини…

Лежащий мужчина внезапно дернулся, тяжело вздохнул, и они все повернулись к нему. Кэтрин потребовалось мгновение, чтобы понять, что он умер.

– Видите? – самодовольно воскликнула девушка‑подмастерье. – Я же говорила, что ему прямая дорога в отделение К.

Ниммо ткнул безжизненное тело носком сапога.

– Забери его, подмастерье.

Кэтрин трясло. Ей хотелось плакать, но слез не было. Если б она хоть как‑то могла помочь этим бедным людям!

– Я расскажу отцу обо всем, когда он вернется домой, – пообещала она. – А узнав, что творится в этом ужасном месте…

Она сожалела, что вообще пришла сюда. Вновь она услышала, как Под сказал: «Мне очень жаль, мисс Валентин». То ли жалел, что не смог помочь, то ли ее саму, потому что ей открылась правда о том, какова жизнь под палубами Лондона.

Ниммо уже заметно нервничал.

– Мисс Валентин, нам пора. Тебе вообще не следовало приходить сюда. Если твой отец хотел задать вопросы этому подмастерью, он должен был прислать официального представителя Гильдии. И что он вообще надеялся узнать у этого мальчишки?

– Я иду, – ответила Кэтрин и оказала последнюю услугу умершему заключенному: протянула руку и нежно закрыла ему глаза.

– Я очень сожалею, – прошептал подмастерье Под, когда Ниммо повел Кэтрин к лифту.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: