Глава 33. ВИНО, ЗАКУСКИ И ЗАРЯ НОВОЙ ЭРЫ

 

В «Дженни Ганивер» все напоминало об Анне Фанг. Отпечаток помады на грязной кружке, вмятина от тела на разобранной кровати, недочитанная книга в рубке с закладкой на странице 205. В одном из рундуков Эстер нашла коробку, набитую деньгами, не только бронзовыми монетками, но и серебряными тейлами и золотыми соверенами. Такого количества денег ни она, ни Том никогда не видели.

– Она была богатой! – прошептала Эстер. Том развернулся в кресле пилота, посмотрел на деньги. Весь долгий полет от Шан Гуо он не думал о том, что воздушный корабль теперь принадлежит им. Полагал, что они одолжили его, взяли на время, чтобы закончить работу, как того и хотела мисс Фанг. Теперь же, наблюдая за Эстер, позвякивающей монетами, он чувствовал себя вором.

– Ладно. – Эстер закрыла коробку с деньгами. – Там, где она сейчас, деньги ей не нужны. И нам не нужны, поскольку я уверена, что скоро мы к ней присоединимся. – Она искоса глянула на Тома. – Если, конечно, ты не передумал.

Он покачал головой, хотя, по правде говоря, ярость и злость, которые он испытывал, глядя на неподвижное тело Анны Фанг, бесследно исчезли. Все силы уходили на управление кораблем и борьбу с переменчивой горной атмосферой. По мере продвижения на запад у него появился страх, он начал вспоминать Кэтрин, гадать, что с ней станет после смерти ее отца. Но ему все равно хотелось, чтобы Валентин заплатил сполна за горе, принесенное людям. Он начал сканировать эфир в поисках сигнала радиомаяка Лондона, тогда как Эстер продолжала рыться в рундуках, пока не нашла то, что искала: большой черный пистолет и длинный, с тонким лезвием нож.

 

* * *

 

Только на один вечер большой зал приемов Городского совета Лондона ярко осветили огни, а развешанные плакаты придают ему праздничный вид. Главы больших и малых Гильдий сидят на обитых зеленой кожей скамьях и на возвышении у кафедры, восторженно обсуждают новые Охотничьи земли, то и дело поглядывают на часы: приближается время выстрела МЕДУЗЫ. Подмастерья‑Инженеры снуют среди гостей, разносят экспериментальные закуски, приготовленные в отделении Ниммо. Коричневые, нарезанные в виде геометрических форм, с оригинальным вкусом.

Валентин проталкивается сквозь толпу к Кроуму и его помощникам, которых в целях безопасности окружают высокие, черные Сталкеры. Он хочет спросить лорд‑мэра, что стало с агентом, которого тот послал за Эстер Шоу. Идет к Кроуму, не обращая внимания на хорошо одетых членов Городского совета, слыша, однако, обрывки их разговоров.

– Это Валентин, только что вернулся из Шан Гуо!

– Как я слышал, взорвал весь их воздушный флот!

– Какой отменный вкус у этих закусок!

– Валентин! – восклицает лорд‑мэр, когда глава Гильдии Историков наконец‑то прорывается к нему. – Именно тебя мы и ждем!

Никогда раньше в его голосе не звучало столько веселья. Рядом с ним гении, возродившие МЕДУЗУ: доктор Чандра, доктор Чабб, доктор Уисмер Сплей, а также доктор Твикс, которая жеманно улыбается, делает реверанс и поздравляет Валентина с успешным возвращением из Шан Гуо. За ней, как статуи, высятся Сталкеры. Валентин кивает в их сторону.

– Вижу, не зря я привозил тебе фрагменты старых Сталкеров, Кроум…

– Не зря, – соглашается лорд‑мэр с ледяной улыбкой. – Это новое поколение Воскрешенных людей. Они будут нашими слугами и нашими солдатами в новом мире, который мы начинаем строить. Некоторые уже сейчас в деле, проводят операцию в Музее.

– В Музее?

– Да. – Кроум пристально наблюдает за его реакцией. – Среди твоих Историков нашлись предатели, Валентин. Вооруженные предатели.

– Ты хочешь сказать, что в Музее перестрелка? Но там Кейт! Я должен ее найти!

– Невозможно. – Лорд‑мэр хватает за руку уже начавшего поворачиваться Валентина. – Вторая палуба блокирована. Музей окружен Сталкерами и службой безопасности. Но не волнуйся. У них четкие инструкции не причинять вреда твоей дочери. Ее сразу же приведут сюда. Я хочу, чтобы она увидела МЕДУЗУ в действии. Хочу, чтобы и ты при этом присутствовал, Валентин. Останься.

Во внезапно наступившей тишине Валентин смотрит на лорд‑мэра, на застывшие лица его помощников.

– Хочется знать, кому ты действительно верен, – мурлычет Кроум. – Лондону или дочери? Останься.

«Останься». Словно он – собака. Рука Валентина ложится на рукоятку меча, но он знает, что меч так и останется в ножнах. По той простой причине, что он боится, и все его приключения и экспедиции – попытка скрыть от себя простую истину: он – трус.

Его трясущиеся губы растягиваются в натужной улыбке, он кланяется.

– Твой покорный слуга, лорд‑мэр.

 

* * *

 

Мимо этой двери в стене, неподалеку от галереи Естественной истории, Кэтрин проходила сотни раз, не удостоив ее и взглядом. Теперь же, когда Помрой повернул ключ в замке и распахнул дверь, она услышала вой ветра в центральной шахте, смешанный с глухим урчанием двигателей мегаполиса. Помрой протянул Бивису ключ и фонарь.

– Удачи, мистер Под. Удачи, Кейт…

Где‑то за его спиной раздался глухой взрыв, зазвенели стекла выставочных стендов.

– Они уже здесь, – добавил Помрой. – Я должен возвращаться на пост…

– Пойдем с нами! – В глазах Кэтрин мольба. – На Верхней палубе, в толпе безопаснее…

– Это мой Музей, мисс Валентин, – напоминает ей Помрой, – и здесь я останусь. И потом, наверху я буду только путаться под ногами.

Она обняла его, прижалась лицом к груди, вдохнула запахи пыли и табачного дыма.

– Твой бедный Музей! Помрой пожал плечами:

– Не думаю, что Инженеры позволили бы нам и дальше хранить предметы старины. Но так, по крайней мере, мы умрем в сражении.

– И вы можете победить…

– О, да, – старый Историк печально рассмеялся. – Мы регулярно побеждали их в чемпионате Гильдий по футболу. Разумеется, на поле они выходили без автоматов, и им не помогали Сталкеры… – Он поднял ее лицо, заглянул в глаза, очень серьезный. – Останови их, Кэтрин. Сунь им палку в колеса.

– Я постараюсь, – пообещала она.

– Мы скоро встретимся, – твердо заявил Помрой, отвернулся, вскинул ружье на плечо. – Ты унаследовала дар отца, Кэтрин: люди готовы идти за тобой. Посмотри, как ты нас расшевелила.

Когда он закрывал дверь, грохнула пушка, потом затрещали автоматы и послышались приближающиеся крики.

 

* * *

 

– Вот он! – воскликнул Том.

Они летели выше редких облаков, и он смотрел на показавшийся вдали Лондон.

– Вот он!

Лондон стал больше, в сравнении с тем, каким остался в памяти, и гораздо уродливее. Странно, живя там, он верил всему, что вещали с информационных экранов об элегантности мегаполиса, его совершенной красоте. Теперь Том видел, какой он уродливый, ничем не лучше любого другого города. Стены дыма и изрыгающих его труб, черная волна с буруном – белыми виллами Высокого Лондона – наверху. Не выглядел Лондон родным домом.

– Вот он… – в третий раз повторил Том.

– Вижу. – Эстер стояла рядом с ним. – Что‑то происходит на Верхней палубе. Она освещена, как сказочная страна. Том, Валентин наверняка будет там! Они готовятся к выстрелу МЕДУЗЫ!

Том кивнул, почувствовав вину при упоминании МЕДУЗЫ. Он знал: будь здесь мисс Фанг, она бы придумала, как вывести из строя боевую машину Древних, но сам он ничего не мог предложить. Такая она огромная, ужасная, даже мысли о ней вызывали страх. Лучше сосредоточиться на том, что непосредственно касалось его и Эстер, а уж окружающий мир пусть позаботится о себе сам.

– Он там, внизу, – прошептала девушка. – Я его чувствую.

Том не хотел слишком уж приближаться к Лондону, на случай, если наблюдатели лорд‑мэра следят за небесами, а может, вокруг Лондона кружат корабли‑разведчики. Двинул рычаги управления и почувствовал, как, пусть медленно, но слушается его воздушный корабль. «Дженни Ганивер» поднялась выше, и Лондон скрылся под облаком. Том взял курс на юг, решив по широкому кругу облететь мегаполис и зайти с тыла.

 

* * *

 

Они поднимались из темноты в темноту, фонарь Бивиса Пода одну за другой выхватывал из нее совершенно одинаковые металлические ступени. Их большие тени плясали на стенах шахты. Они почти не разговаривали, лишь прислушивались к дыханию друг друга, каждый радовался тому, что он не один. Кэтрин то и дело оглядывалась, ожидая, что за ней следует и Собака.

– Пятьсот ступеней, – прошептал Бивис, останавливаясь на узкой площадке и направив луч фонаря вверх. Ступени уходили в темноту. – Должно быть, Первая палуба. Половина пути.

Кэтрин кивнула, говорить не было сил, очень хотелось передохнуть. Над ними, вероятно, продолжался прием у лорд‑мэра. Она двинулась дальше, каждый вздох резал горло, колени подгибались, ранец тянул к земле.

 

* * *

 

Через иллюминаторы воздушного корабля Эстер видела проплывающую мимо Открытую территорию, всего лишь метрах в тридцати под ними, изборожденную колеями вроде той, вдоль которой они с Томом брели после их встречи. Теперь они нагоняли Лондон, красные хвостовые огни мегаполиса тускло светились в темноте. Том пытался скрыть «Дженни Ганивер» в облаке выхлопных газов. Это у него получилось, в облако он залетел, да только она заранее могла сказать, что его план не сработает.

Ожило радио. Диспетчерская служба порта запросила идентификационный код.

Том в испуге оглянулся на Эстер, но она знала, что нужно делать. Подошла к радиостанции, переключила тумблер с «Приема» на «Передачу» и затараторила в микрофон:

– Лондонский воздушный корабль ГИ‑47, – вспомнив код лондонского корабля, выплюнутый динамиками Воздушной Гавани несколько недель тому назад. – Возвращаемся в Инженериум со Шрайком.

Диспетчер что‑то сказал, но она выключила радио. Черный смог лип к иллюминаторам, капельки воды конденсировались на стекле и, дрожа, сползали вниз, оставляя извилистые полоски.

– Я покружу над городом двадцать минут, а потом вернусь и заберу тебя, – предупредил Том. – Этого времени тебе хватит, чтобы найти Валентина и…

– Через двадцать минут меня уже убьют, Том, – ответила она. – Улетай сразу же. Забудь обо мне.

– Я покружу над…

– Меня убьют.

– Я все равно покружу…

– В этом нет никакого смысла, Том.

– Я покружу над городом и вернусь за тобой.

Она посмотрела на него и увидела блестящие от слез глаза. Он плакал. Плакал из‑за нее, потому что она шла навстречу опасности и он мог больше не увидеть ее; подумала, как это странно, она кому‑то небезразлична, и до чего приятно.

– Том, я хочу… – У нее перехватило дыхание. – Том, если я… – и опять замолчала, потому что сама не знала, что хочет сказать, но ей хотелось, чтобы он знал, как он ей дорог и что ближе него у нее никого нет.

Сквозь темноту проступило светлое пятно фонаря, потом второе. Они поднялись на уровень Третьей палубы, которая находилась уже совсем рядом. Мимо проскользнула Вторая палуба, на обзорных площадках стояли люди и смотрели наверх. Наконец, появился Круговой парк, с фонарями среди редких деревьев. Том взялся за рычаги управления и повел «Дженни» вперед, над самыми крышами Найтсбриджа, к Верхней палубе. Мельком глянул на Эстер. Ей хотелось обнять его, поцеловать, хоть как‑то выказать свои чувства, но времени не было, поэтому она прошептала: «Том, только не погибни», дернула рычаг, открывающий люк в носовой части, подбежала к нему и выпрыгнула, когда воздушный корабль перевалил через край Верхней палубы. Упала на плиты, покатилась по ним. «Дженни Ганивер» уходила, резко набирая скорость, освещенная огненными хвостами ракет, которыми ударила по кораблю зенитная батарея с крыши Инженериума. Ракеты пролетели мимо, темнота поглотила корабль, и Эстер осталась одна, затаившись в густой тени.

 

* * *

 

– Один воздушный корабль, лорд‑мэр, – докладывает Инженер с радиоприемником‑ракушкой, закрепленным на ухе. – Он улетел, но мы уверены, что высадил десант.

– Террористы Лиги на Верхней палубе? – Лорд‑мэр кивает, словно с такими мелкими проблемами ему приходится сталкиваться ежедневно. – Что ж, доктор Твикс, я думаю, это прекрасная возможность для испытания твоих новых моделей.

– Да, конечно, – радостно взвизгивает женщина, от волнения даже роняет тарелку с канапе. – Пошли, мои цыплята! Пошли, пошли!

Сталкеры разворачиваются и под восхищенными взглядами гостей лорд‑мэра направляются к выходу.

– Приведи их живыми! – кричит вслед Кроум. – Я хочу, чтобы они своими глазами увидели, что такое МЕДУЗА.

 

Глава 34. ФЕЙЕРВЕРК

 

Том вытер глаза ребром ладони и сосредоточился на управлении кораблем. «Дженни», набирая высоту, уходила от Лондона. Страха он больше не испытывал. Получал удовольствие, наконец‑то занимаясь чем‑то полезным, управляя прекрасным воздушным кораблем. Он направил «Дженни» на восток, где в последних отсветах дня сверкала вершина Зан‑Шана. Он обещал вернуться через двадцать минут, но ему показалось, что половина времени уже прошла. Сверился с хронометром, увидел, что Эстер выпрыгнула на Верхнюю палубу лишь две минуты назад…

Что‑то ударило в гондолу, последовала яркая вспышка, взрывом его вышибло из кресла. Он ухватился за стойку, увидел, как бумаги, инструментальные панели, обрывки проводов, алтарь с фотографиями и лентами и недочитанная книга мисс Фанг вылетают через дыру в фюзеляже. Большие окна разлетелись вдребезги, засыпав рубку осколками стекла. Он изогнул шею, высунувшись в оконный проем, чтобы посмотреть, горит ли баллон. Не горел, зато Том увидел, как над «Дженни Ганивер» проплывает большой черный воздушный корабль. В лунном свете блестел бронированный баллон. «Лифт на 13‑й этаж» неспешно направлялся к горам Шан Гуо, с тем чтобы развернуться и прикончить его.

 

* * *

 

Магнус Кроум наблюдает, как его гости выходят на площадь, где, задрав головы, следят за воздушным боем. Смотрит на часы.

– Доктор Чандра, доктор Чабб, доктор Сплей, пора включать МЕДУЗУ. Валентин, пойдем с нами. Я уверен, тебе хочется посмотреть, какую конфетку мы сделали из найденной тобой машины.

– Кроум, – Валентин заступает ему дорогу, – я должен тебе кое‑что сказать…

Брови заинтригованного лорд‑мэра поднимаются.

Валентин колеблется. Весь вечер он готовил себя к этой речи, зная, что сказала бы на его месте Кэтрин. Но теперь, под ледяным взглядом лорд‑мэра, слова застревают в горле.

– А стоит ли, Кроум? – наконец выдавливает он из себя. – Уничтожение Щит‑Стены не уничтожит Лигу. Придется штурмовать другие твердыни, сотни крепостей, тысячи жизней. Стоят ли того твои новые Охотничьи земли?

Стоящие вокруг изумленно шепчутся.

– Что‑то поздновато для сомнений, Валентин, – спокойно отвечает лорд‑мэр. – Напрасно ты волнуешься. Доктор Твикс может построить целые армии Сталкеров, их с лихвой хватит, чтобы сломить сопротивление дикарей Лиги.

Он пытается протиснуться мимо, но Валентин снова перед ним.

– Подумай, лорд‑мэр. Как долго нас смогут кормить новые Охотничьи земли? Тысячу лет? Две тысячи? Но в один прекрасный день дичи не останется, и Лондону придется остановиться. Может, нам пора с этим смириться? Остановимся сейчас, до того как погибнут невинные люди. Возьмем все полезное, что мы узнали, восстанавливая МЕДУЗУ, и используем в мирных целях…

Кроум улыбается.

– Ты действительно думаешь, что я такой близорукий? – спрашивает он. – Планы Гильдии Инженеров не ограничиваются новыми Охотничьими землями. Лондон никогда не остановится. Движение – это жизнь. Когда мы съедим последний Движущийся мегаполис и уничтожим последнее неподвижное поселение, мы начнем зарываться в землю. Построим новые двигатели, которые будут питаться теплом земного ядра, и сдвинем нашу планету с орбиты. Мы съедим Марс, Венеру, астероиды. Съедим само Солнце, а потом поплывем через межзвездное пространство. Даже через миллион лет наш город будет двигаться, только его добычей будут уже не другие города, а целые звездные системы!

Валентин следует за ним к двери и, через площадь, к кафедральному собору Святого Павла. «Кэтрин права, – думает он. – Кроум – безумец! Почему я не остановил его, когда была такая возможность?»

Над облаками идет ракетная дуэль, а потом поднятые лица стоящих на площади освещает яркий взрыв воздушного корабля.

– О‑о‑о‑о‑о‑о‑х! – проносится по толпе.

 

* * *

 

Эстер Шоу сидит на корточках у края Верхней палубы, а мимо проходят Воскрешенные люди, их зеленые глаза обшаривают плиты палубы и стены, их стальные когти выдвигаются и подрагивают.

 

* * *

 

Кошкин лаз закончился маленькой сферической каморкой с какими‑то цифрами на влажных стенах и единственной дверью. Бивис вставил ключ в замок, Кэтрин услышала, как он повернулся. В щели появилась полоска света, до них донеслись голоса и дружный, долгий выдох: «О‑о‑о‑о‑о‑х».

– Мы в проулке рядом с Патерностер‑сквер, – сообщает Бивис. – Интересно, что там у них происходит?

Кэтрин достает часы, подносит их к полоске света.

– Без десяти девять. Они ждут выстрела МЕДУЗЫ.

Он обнимает ее последний раз, быстро, смущенно шепчет: «Я тебя люблю». Затем выталкивает ее в дверь и выходит следом, стараясь выглядеть, как конвоир, а не друг, и гадая: произносил ли еще какой‑нибудь Инженер слова, только что сорвавшиеся с его губ, испытывал ли те чувства, которые испытывает он, находясь рядом с Кэтрин.

 

* * *

 

Том пробирается к носовой части гондолы «Дженни Ганивер». Свет погас, кровь из пореза на лбу стекает на глаза, слепит. Боль в сломанных ребрах отдается во всем теле, и больше всего ему сейчас хочется лечь, закрыть глаза и замереть, но он знает, что такая роскошь не для него. Он ищет пульт управления ракетами, молит всех богов, о которых когда‑либо слышал, чтобы его не разворотило взрывом. Мольбы его, похоже, услышаны, потому что при нажатии на нужную клавишу из главного пульта управления поднимается перископ. Том вытирает кровь с глаз, приникает к окуляру и видит в перекрестье силуэт «Лифта на 13‑й этаж», с каждой минутой увеличивающийся в размерах.

Жмет на гашетку и чувствует, как содрогается под ним гондола: закрепленные под ней ракеты покидают гнезда. Яркие вспышки говорят о том, что ракеты попадают в цель, но, когда глаза вновь привыкают к темноте, он видит лишь помятую броню правого баллона, и понимает, что его смерть близка.

Но он выиграл какие‑то мгновения, потому что направляющие ракет правого борта «Лифта» повреждены, и черный корабль проплывает мимо него, чтобы развернуться левым бортом. Том пытается успокоиться. Пытается думать о Кэтрин, чтобы ее образ остался с ним, когда он отправится в Страну без солнца, но он давно уже не видел ее даже во сне и забыл, как она выглядит. Единственное лицо, которое может всплыть перед его мысленным взором, – Эстер, он думает о ней, о том, что им пришлось вместе пережить, о чувствах, которые испытывал, прижимая ее к себе на Щит‑Стене, о запахе ее волос, о теплоте ее крепкого, худого тела, пробивающейся через пальто. И тут из какого‑то уголка памяти доносится грохот разрывов ракет, выпущенных по «Лифту на 13‑й этаж», когда тот спешил покинуть Батманкх‑Гомпу звон разбившегося стекла.

«Баллон бронирован, но окна можно разбить».

Он вновь приникает к перископу, ловит в перекрестье прицела уже не бронированные баллоны «Лифта», а окна гондолы. Датчик у перископа подсказывает, что у него только три ракеты; он стреляет всеми, поврежденная гондола дрожит и стонет, когда они сходят с направляющих.

На долю секунды он видит Пьюси и Генча, они в рубке, смотрят на него, их лица застыли масками ужаса. А потом они исчезают в яркой вспышке: ракеты пробивают окна, и гондола наполняется огнем. Гейзер пламени поднимается вверх, пожирает сходные трапы между двумя баллонами и вырывает верхнюю часть баллонов. К тому времени, когда к Тому возвращается способность видеть, «Лифт на 13‑й этаж» валится вниз, объятый пламенем. Горят и гондола, и мощные двигатели, и оснастка, и бронированные баллоны. И этот гигантский факел пикирует на залитую огнями Верхнюю палубу Лондона.

 

* * *

 

Кэтрин вышла из проулка на запруженную толпой площадь. Все смотрели вверх, с широко открытыми ртами и глазами, некоторые со стаканами и тарелками в руках. Она бросила взгляд на собор Святого Павла. Купол еще не раскрылся, следовательно, они смотрели на что‑то еще. И что это за свет, оранжевое сияние, от которого меркли аргоновые лампы и плясали тени?

В этот самый момент объятый пламенем воздушный корабль рухнул на фасад Инженериума. Во все стороны полетели осколки стекла и куски почерневшего металла. Обломилась консоль двигателя, и он, через площадь, покатился на Кэтрин, раскаленный докрасна, разбрызгивающий горящее топливо. Бивис оттолкнул ее, она упала, он устоял на ногах, закрывая ее собой. Она видела, как шевелятся его губы, он что‑то кричал, видела синий глаз на корпусе двигателя, а мгновением позже двигатель подмял Бивиса под себя, его крик растворился в грохоте удара двигателя о лифтовую станцию Верхней палубы.

Синий глаз на корпусе. Она понимала, он что‑то означает, но не могла вспомнить, что именно.

Медленно поднялась, дрожа всем телом. Тут и там на Верхней палубе что‑то горело, но по‑настоящему полыхал только один пожар – в Инженериуме, заливая светом всю палубу. Она побрела к пылающему двигателю, перешагивая через сломанные лопасти пропеллера. Рукой прикрывая лицо от жара, оглядывалась в поисках Бивиса.

Он лежал среди мусора, шея, руки, ноги были изогнуты под такими невозможными углами, что не имело смысла окликать его. От жара резина его плаща пузырилась и капала, как тающий сыр. Жар обжигал ей лицо, превращал слезы в пар, мешал подойти к горящему двигателю, телам, частям тел.

– Мисс Кэтрин?

Синий глаз на корпусе двигателя. Она еще видела его, пусть краска и исчезала под языками пламени. Воздушный корабль отца!

– Мисс Кэтрин?

Она повернулась и увидела одного из сотрудников лифтовой станции. Он взял ее за руку, попытался ободряюще улыбнуться, потянул от горящего двигателя, указал на воздушный корабль, вызвавший пожар в Инженериуме.

– Его там не было, мисс.

Она смотрела на его улыбку. Не понимала. Разумеется, он там был. Она видела его мертвое лицо, пляшущие вокруг языки пламени. Бивис, которого она привела сюда, который ее любил. Чего же улыбается этот человек?

Но мужчина продолжал улыбаться.

– Его не было на борту, мисс. Твоего отца. Я видел его пять минут назад, он входил в собор Святого Павла с лорд‑мэром.

Тут она почувствовала тяжесть висящего на плече ранца, вспомнила, что должна сделать.

– Пойдем, мисс. У тебя шок. Пойдем, ты присядешь, выпьешь чашечку чая…

– Нет. – Она покачала головой. – Я должна найти отца.

Она побрела через площадь, сквозь паникующую толпу и вой сирен, к собору Святого Павла.

 

Эстер бежала к Холлу Гильдий, когда мощный взрыв оторвал ее от палубы и выбросил из тени в яркий свет от полыхающего Инженериума. Она катилась и катилась по металлическим плитам, пистолет отлетел в сторону, шаль сорвало. На какое‑то мгновение наступила тишина, потом по барабанным перепонкам ударили крики, сирены. Она попыталась вспомнить, что произошло до взрыва. Свет над крышами, что‑то горит, падает с неба, несомненно, воздушный корабль. «Дженни Ганивер». «Том», – прошептала она его имя на начавшей нагреваться палубе, почувствовав себя, как никогда, одинокой.

Она приподнялась на четвереньки. Увидела одного из новых Сталкеров, разорванного пополам. Его ноги продолжали ходить, спотыкаясь о разбросанные по палубе обломки. Шаль, подаренная Томом, пролетела мимо. Она ее схватила, повязала на шею, поискала взглядом пистолет, но увидела только нескольких Сталкеров, совершенно целехоньких, которые надвигались на нее. Их когти отсвечивали красным, красные блики играли на их мертвых лицах, и она поняла, что для нее все кончено.

А в вышине, над башенками Холла Гильдий, над дымом и фонтанами искр начал медленно раскрываться купол кафедрального собора Святого Павла.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: