Способы толкования слов информантами

 

Типы и способы толкования слов в лексикографии изучены подробно (Апресян Ю.Д., 1969; Медведев А.А., 1972; Арбатский Д.Ю., 1977; Войлошникова А.Г, 1977; Балахонова Л.И., 1979 и др.). Но вопрос о возможности и целесообразности введения в научный оборот толкований значений слов информантами остаётся открытым. Хотя ответ на этот вопрос кажется очевидным, если исходить из тождества значения и знания о значении. А. Вежбицкая пишет: «…значение - это только постоянные, не меняющиеся условия употребления слов. Эти постоянные условия могу быть установлены разными способами, включая изучение методом интроспекции, а так же с помощью изучения фразеологии, стандартных метафор методом опроса информантов, с помощью различного вида психолингвистических экспериментов и т.д. Все эти методы показывают, что в сознании говорящих слова взаимосвязаны по-разному и что можно установить как именно они взаимосвязаны» [Вежбицкая, 1996, с. 243].

Толкования значений слов информантами впервые стали объектами лингвистики в психолингвистике, где была идея о том, что «существует ряд семантических проблем, решение которых предполагает непосредственное обращение к психологии носителя языка, при чем обобщённое описание носителя языка на определённом уровне абстрагирования образует необходимый компонент точного описания языка как такового» [Брудный, 1972, с. 15].

В русле психолингвистических методик проводятся известные эксперименты Л.В. Сахарного по осознанию и объяснению значений слов говорящими. Толкования значений он рассматривает как вид ассоциаций к слову-стимулу, один из типов коммуникативной номинации (Сахарный Л.В., 1970, 1972, 1976, 1989, 1992; Галичева В.А., Сахарный Л.В., 1974; Сахарный Л.В., Доценко Т.И. 1982, 1984; и др.). В результате направленных ассоциативных экспериментов были сделаны выводы о наличии в языковой способности различных уровней осознания значения, о связанности значения с определенными социально осознаваемыми ситуациями, о парадигматической и синтагматической направленности поиска связи между словом-стимулом и ассоциантом, об обусловленности стратегии осознания формально-смысловой структурой толкуемого слова, в частности это проявляется в том, что поиск средств для передачи смысла дефинируемого слова осуществляется внутри словообразовательного гнезда. Для описания связи определяемого и определяющего, находящихся в отношениях словообразовательной производности, Сахарный Л.В. ввёл понятие «гиперлексема».

Процесс пояснения значения слова информантом складывается из трёх составляющих: «восприятие внешней (звуковой) оболочки слова (тела знака), мыслительные декодирующие процессы, состоящие в соотнесении звукового образа слова с обозначаемым им понятием, вербализация результатов декодирования, то есть языковая объективация собственной мысли субъектом рефлексии» [Ростова, 2000, с. 119]. Результатом этого процесса является установление связи означающего и означаемого. Толкование значения представляет собой внешнее оформление знания, отражённого рефлексирующим сознанием, при этом процесс осмысления неотделим от процесса вербализации.

При интерпретации значения информант осознанно или подсознательно выбирает наиболее оптимальный, с его точки зрения, способ, стратегию речевого действия. Под стратегией мы будем понимать «закономерный способ мыслительного действия, в результате которого происходит осмысление и толкование значения слова» [там же, с. 120].

При представлении значения говорящий осуществляет выбор из трёх стандартных моделей, «определяемых трёхаспектной сущностью языка (связь слово - обозначаемая действительность; слово - другие слова; слово - функционирование), соответствующих трём разновидностям языковых стратегий - идентифицирующей, классифицирующей, характеризующей» [там же].

Идентифицирующая стратегия предполагает «установления связей языкового знака отображаемой действительности (что есть что), ориентирована на предметно-отражательную сущность слова (языка), семантическое соответствие отражаемой денотативной ситуации» [там же]. Классифицирующая стратегия - это стратегия, при которой «объяснение значения слова осуществляется через его семантическое отношение к другим словам, обусловлено системными связями в лексике и ориентирован на структурно-системную сущность слова» [там же]. Характеризующий тип языковой стратегии ориентирован на «регулятивно-коммуникативную сущность слова: раскрывает значение слова через его функциональную предназначенность, описывает совокупность условий и обстоятельств, определяющих функционирование языковых единиц» [там же, с. 121].

Вид языковой стратегии, который лежит в основе осознания значения слова говорящими, определяет тип толкования - идентифицирующий, классифицирующий, характеризующий.

Идентифицирующий тип толкования значения является результатом осознания отношения слова к обозначаемой действительности. Такой тип осознания основан на воссоздании типичной ситуации, которая лексикализуется в слове. Классифицирующий тип осознания задан характером отношений, сложившихся в языке. При характеризующем типе толкования слова «сознание говорящего направлено на постижение коммуникативного статуса слова» [там же, с. 159]. Предметом рефлексии является типичная ситуация употребления слова, закреплённая на основе личного речевого опыта.

Процесс осознания значения слова проходит под влиянием разнородных и разнонаправленных факторов. Стратегия осознания значения и способа его дефинирования не жёстко задана типом отражаемых единиц. Существует возможность определённой доли свободы в выборе мыслительного действия в соответствии с конкретной ситуацией и индивидуальными особенностями говорящего (прежде всего типом мышления - преимущественно образным или понятийно-логическим). В результате единовременный акт толкования значения зачастую осуществляется по сценарию комплексного взаимодействия стратегий осознания значения.

Типизированность моделей толкования позволит говорить о едином механизме смыслообразования и смыслообозначения, «единой конструкции хранения и передачи метаязыкового знания, свойственной данному коллективу. Существование единого механизма восприятия мира и всеобщих законов лексической переработки информации порождает принципиальное сходство индивидуально-субъективного осмысления семантической стороны языка и вербального оформления результатов этого осмысления» [Ростова, 2000, с. 163].

Построение метатекстов, истолковывающих значение слова, производиться в соответствии с семантическими особенностями построения высказывания и текста в разговорной речи. В метатекстах, построенных по законам организации разговорной речи, выявляются следующие тенденции:

Ø «тенденция к выражению конкретного смысла. Слово трактуется через предметно-определённые признаки» [Ростова, 2000, с. 164], включается практически освоенный мир.

Ø тенденция к «редуцированию смысла» [там же, с. 165], её общий принцип истолкования - непонятное через понятное, известное. Для этого достаточно прояснить денотацию, указать на самое важное, а не идти к полной семантизации. Этой тенденции противоположна следующая.

Ø «тенденция к ассоциированию» [там же], которая проявляется в расширении информационного поля за счёт актуализации личного практического опыта, сведений о пережитом. С этой тенденцией тесно связана следующая.

Ø «тенденция к выражению прагматических смыслов» [там же], когда содержание слова дополняется личностными оценками, эмоциональными переживаниями.

Ø тенденция к «функциональной ориентированности» [там же, с. 166]. Главный ценностный смысл заключён в практической значимости. При дефинировании актуализируется аспект пользы.

Ø тенденция «ориентации на отражении внутренней формы слова (его мотивированности)» [там же]. «Интуитивно человек неудержимо тянется к этимологизированию, к тому, чтобы непременно докопаться до сокровенного смысла имени» [Денисов П.Н., 1993, с. 84].

Эта тенденция для нашего исследования представляет наибольшую значимость. Вопросы анкет, используемых в эксперименте, ставятся так, чтобы спровоцировать информантов на построение метатекстов в русле этой тенденции. Но не все информанты дефинировали слова подобным образом. В следующем разделе мы предлагаем несколько разных оснований для классификации метатекстов, полученных в ходе нашего эксперимента, так как результаты психолингвистического эксперимента на материале образных слов требуют особого подхода в описании. Подобных исследований ещё не проводилось, поэтому нет точных, сформированных приёмов описания и анализа.

 

2.4 Возможные варианты классификации метатекстов, полученных в ходе психолингвистического эксперимента

 

В первую очередь нужно разделить метатексты по типам анкет, потому что разные вопросы имеют разные ответы. Но можно объединить метатексты анкет А 1 и А 2, так как ответы практически идентичны, приведём в доказательство толкования слов бесхребетный и молниеносный :

А 1

тот, у которого нет основы, точки опоры, платформы, скелета;  

- безвольный, мягкий, бесформенный - без хребта.

А 2

- неспособный оказать моральное противодействие отрицательному воздействию на него других лиц;

- человек, поддающийся любому влиянию;

рохля;

бесчувственный, не умеющий сострадать;

слабовольный человек, это человек, у которого нет скелета;

нет скелета;

мягкий. Мягко характерный;

нерешительный, человек без стержня, без хребта;

человек, не имеющий внутреннего стержня, характера;

человек, не имеющий силы воли.

А 1

- очень быстрый (2)

быстрый, как молния

быстрый, шустрый, гиперактивный.

А 2

- нетормоз

быстрый

быстрый, как молния, обозначает всё, что очень быстро передвигается в пространстве.

Совершенно другую группу метатекстов представляют ответы на вопрос анкеты А3. Они могут состоять из ответов да или нет, а могу быть и развернутыми, то есть схожими с ответами на вопросы анкет А1 и А 2. Например, толкование слов свистопляска и измочалить :

А 3

- не обр. (2);

дикий танец;

обр., безумные танцы;

обр., свистающая пляска;

обр., пляшут и свистят;

обр., пляска со свистом, весело, хорошо, народ гуляет;

не обр.;

не обр.;

обр., свистят и пляшут;

пляска со свистом;

обр., свист + пляска (всё вверх дном), беспорядочное движение, явление.

А 3

- обр., превратить что-нибудь или кого-нибудь в штуку, похожую на мочалку;

- как мочалку (измочалить);

не обр.;

обр., сделать бесформенным и похожим на мочалку;

обр., сделать что-л. похожим на мочалку;

не обр.;

обр., т.е. стать таким, как мочалка;

обр., потаскать, избить, завести до растрёпанного состояния;

выжать;

испортить, привести в непригодность.

Нужно заметить, что если слово не признается испытуемым образным, то он не даёт развёрнутого ответа. Поэтому, если информант не отмечает образное ли это слово, а сразу даёт толкование, объяснение, мы считаем, что он признаёт это слово образным.

Четвёртый тип анкеты даёт совершенно особый тип метатекстов. Даётся одна из мотивирующих единиц, которая позволяет высветить ВФ слова, но не все информанты способны это проследить. Они буквально воспринимают денотаты предлагаемых лексических единиц, которые в реальной действительности не как не связаны, соответственно, информанты не видят связи между этими словами. Но другая часть информантов в своих метатекстах, этого вида анкеты, не только прослеживает связь между предложенными словами, но и объясняет свой выбор, то есть даёт толкование образного слова. В этом метатексты анкеты А 4 сближаются с анкетами А 1, А 2 и А 3. Приведём несколько примеров.

А 4

Лежебока и бок

- нет, по значению;

нет, 1 - лентяй, 2 - часть тела;

да;

да, мотивационные отношения;

да, т.к. такой человек ничем не занимается, лежит на одном боку;

да, лежать на боку;

лежит всё время;

да, однокорен., односмысл., лежебока - метафора; лентяй.

А 4

Лоботряс и трясти

- нет, а где вы видели лоботряса, который трясёт что-л.;

нет по значению;

нет, 1 - лентяй, 2 - выполняет движение;

нет;

да, мотивационные отношения;

нет, т.к. он ничем не трясёт. Делом не занимается, а прожигает жизнь даром;

нет, лоботряс - лентяй;

нет, это бездельник;

да, лоботряс - метафора, слова однокорен.; бездельник.

А 4

Дармоед и еда

- да, а почему на дармовщинку и не поесть;

нет, по значению;

нет, 1 - даром ест, 2 - кушанье;

да, однокоренные;

да, 1 - субъект, 2 - объект действия;

да, т.к. это человек, который живёт за чужой счёт и объедает других;

нет, «дармоед» можно сказать и о сидящем на шее человеке;

да, ничего не делает, только ест;

да, однокоренные, односмысловые (дармоед - метафора);

да, дармоед же питается.

Как мы видим, развёрнутый ответ, толкование образного слова, не свидетельствует о том, что испытуемый связывает предложенные понятия и осознаёт ВФ слова.

Но у нас опрошено не равное количество информантов по каждому типу анкет, поэтому мы не можем делать каких-либо конкретных выводов. В перспективе мы предполагаем уравнять число опрошенных.

Далее мы попробуем классифицировать метатексты анкет А1, А 2 и метатексты-дефиниции анкет А 3 и А 4.

Для классификации метатекстов можно выделить несколько оснований:

Ø По узуальной соотнесённости денотатива образного слова и метатекста. В некоторых случаях мы можем наблюдать явление ремотивации, то есть когда информант дает такое толкование значения слова, которое не совпадает со словарной дефиницией.

Ø По приёму построения метатекста, отражения семантики образной лексической единицы.

Ø По степени представленности в метатексте компонентов структуры образного значения слова.

Разберём каждое из них подробнее. Мы встретили расхождение денотатов, указанных в словаре, с толкованиями информантов на 14 слов.

Слово « обезьянничать »осознаётся как «подражать кому-л.» и как «дурачиться, кривляться, как обезьяна», во втором случае толкование возникает из МЗ (быть как), но этой интерпретации оказывается не достаточно.

« Нервотрёпка »так же интерпретируется не однозначно:

- обстоятельства, которые изрядно выматывают;

ситуация, которая портит нервы;

постоянно повторяющееся.

Это объясняется тем, что каждый понимает «ситуацию когда треплют нервы» по-своему. То есть осознание ядра семантики пролеживается в каждом метатексте.

Слово « твердолобый » может осознаваться как «тупой» и как «упорный», здесь сема твёрдости понимается по-разному, соответственно возникают разные значения у слова « твердолобый» .

Буквоед

человек с дефектами речи;

законник;

человек, который много читает.

Здесь представлена разная интерпретация ВФ слова, в силу того, что некоторым испытуемым было не знакомо значение этого слова. Подобная интерпретация значения слова схожа с интерпретацией слов « крохобор », « лизоблюд », « дармоед », « свистопляска » , « пропесочить », где информанты не зная точного значения, опираясь на свои ассоциации по-своему дефинируют слово (См. словарь).

Бесхребетный

- бесчувственный;

поддающийся влиянию.

Один из опрошенных связывает отсутствие хребта с отсутствием чувствительности, но в любом случае сохраняется сема отсутствия чего-то важного.

Занозистый

- вредный;

надоедливый.

В том и другом случае присутствует сема причинения неудобства, как заноза мешает и создаёт неудобные для жизни условия.

Окрыситься: некоторые информанты расширяют значение этого слова семами:

- боязнь чего-л.;

съёжиться.

Змеиться

- извиваться как змея;

вести себя как змея.

Подкаблучник

- подчинившийся жене муж;

слабый человек.

Расширение лексического значения, вероятно, связано с тем, что слов уходит из активного употребления, или с тем, что люди молодого поколения (в силу возраста) не сталкивались с подобным социальным типом человека.

Несомненно, расхождение денотатов в толкованиях слов происходит из-за незнания информантами лексического значения слов, закрепленного в языке, зафиксированных в языке. Но важно как при этом незнании информант интерпретирует слово, важно как он семантизирует ВФ слова. Возникают метатексты, где образное слово лишается двуплановости содержания: « буквоед - ест печеньё «алфавит», или при пилотном устном опросе слово: « моховик интерпретировалось как «гриб, растущий во мху».

Следующее основание для классификации - способ построения метатекста. Информантами используется и идентифицирующий тип интерпретации, представленные в метатексте приближены к ядерной семе реального значения слова. На наш взгляд это основание классификации можно синтезировать со следующим основанием - представленности в метатексте компонентов структуры образного значения слова. Потому что чтобы выделить эти компоненты нужно делить содержание метатекста на составляющие его семы. Подобная классификация, на наш взгляд, наиболее удачна, так как мы считаем осознанным образное значение слова информантом в том случае, если в его метатексте эксплицитно или имплицитно представлены все компоненты структуры образного значения слова. Подробный анализ метатекстов, по представленным основаниям осознания образного значения, возможно провести в последующих работах.

Осознание или неосознание образного значения слова зависит и от особенностей каждого слова. Первое, что мы выделяем, это прозрачность или непрозрачность ВФ слова. То есть можно из компонентов мотивированного слова, каким является структура СО слова, выявить значение образного слова. В случае затемненной ВФ сегменты МФ не соединяются в единое понятие в сознании носителя языка, что приводит к полимотивированности и оформлению тенденций к лексической ремотивации, неомотивации и видоизменению семантики образных лексических единиц. Если же ВФ прозрачна, то степень осознания гораздо выше. Приведем пример показания сознания одного информанта (ответы на вопрос анкеты А 3):

Маслята - не обр, просто гриб.      

Ребячиться - обр, баловаться как ребенок.

Съежиться - обр, скрутиться как еж при опасности.

Укорениться - обр, пустить корни, обосноваться на каком-либо месте.    Ежевика - не обр, ягода.

Кроме этого, осознание зависит и от частотности употребления той или иной образной лексической единицы в речи. Как правило, наиболее употребительные единицы осознаются лучше, чем единицы с ограниченной употребляемостью.

При дальнейшем исследовании возможно возникновение других оснований для классификаций, но не все метатексты полученные в ходе нашего эксперимента можно использовать в качестве источника исследования на предмет осознания или неосознания образного значения слова, так как они представляют собой феномен языковой игры.

 

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: