Управление орденом с Кипра: «стиль» Жака де Моле?

 

Структуры ордена Храма, описанные мной в главе 2, за два века его истории почти не изменились. Однако к 1300 г. провинции Иерусалим, Триполи и Антиохия ис­чезли и из восточных провинций остались только Кипр, Армения и Романия (или Греция). Поэтому Кипр, как всякая провинция, имел собственного магистра или ко­мандора. В 1307 г. им был Жак де Доммарьен; но здесь находились также центральные органы ордена и органы, выполнявшие функции его правительства. В отличие от прошлого времени и вразрез с иерархическими по­ложениями устава ⁴¹⁰ исчез сенешаль, и функции первого заместителя магистра исполнял великий командор, или командор земли. Финансовые функции, которые великий командор исполнял во времена, когда Жуанвиль расска­зывал о крестовом походе Людовика Святого, он уступил казначею. Этим казначеем был главный казначей орде­на, а не казначей парижского Храма. Во времена Жака де Моле упоминаются «командоры дворца», которые, может быть, сменили командора города Иерусалима⁴¹¹. Они также исполняли функции раздатчиков милостыни, что подчеркивает значение, придававшееся этой сфере деятельности при Жаке де Моле. Зато функции велико­го магистра, естественно, маршала и подмаршала, гарде-робмейстера, туркопольера, командора рыцарей, знаме­носца (porte-banniere, или gonfalonier) и инфирмария не изменились.

По-прежнему обнаруживается должность командора свода; он занимался морскими делами, очень важными в конце XIII в., и проблемами снабжения, перевозок меж­ду Кипром и Западной Европой. Регулярное снабжение острова для тамплиеров и для Жака де Моле приобрело приоритетное значение. Показательно, что командор сво­да фигурирует среди лиц, подписавших первый извест­ный акт нового великого магистра⁴¹². В ордене Госпиталя, проводившем в то время аналогичную морскую полити­ку, этот ход развития проявился в учреждении должно­сти адмирала, появившейся в текстах в 1299 г., первым обладателем которой был Фульк де Вилларе⁴¹³.

Через недолгое время, в акте, заверенном 16 июня 1301 г., встречается и упоминание адмирала ордена Хра­ма: Ламберто ди Самбучето вносит в реестр расписку, данную одним жителем Фамагусты пяти лицам из Бар­селоны и Прованса на сумму, представляющую собой их гарантию, что они будут служить Храму в течение двух месяцев, данную некоему «сеньору адмиралу, или капи­тану, или графу Храма». Мне кажется, что термин «ад­мирал» в данном случае не имеет другого смысла, кроме как «капитан» или «владелец» корабля⁴¹⁴. В ордене Храма не было адмирала, а только командор свода. В отсутствии этой должности некоторые усматривали признак отста­лости или архаичности Храма и его безразличия к сфере мореплавания. Это неправда; не перестают также повто­рять, что у Храма не было кораблей! Одни повторяют это за другими, не удосужившись проверить. Орден Храма — об этом забывают! — исчез в 1307-1314 гг., несомненно раньше, чем стали применять новую терминологию. Ведь тому, кого больше нет, не так легко сделать что-то новое!

Итак, во главе ордена стоял магистр, или великий ма­гистр, или генеральный магистр; в западноевропейских актах встречается и написание — «заморский» магистр. В своих письмах Жак де Моле, как и его предшествен­ники, никогда не титулует себя иначе, кроме как «сми­ренный магистр рыцарства Храма». Устав ордена Хра­ма четко описывает «дом» магистра, то есть персонал, предоставленный в его распоряжение для выполнения его задач: персонал капеллы, то есть капеллан и клирик; служебный персонал — брат-сержант, слуга благород­ного происхождения, несущий его щит и копье, кузнец, сарацинский писец, он же толмач, туркопол, кухарь и два пеших слуги⁴¹⁵; наконец, советники — два рыцаря-«компаньона» (socius, socii) великого магистра, всегда пребывающие при нем на любом совете или собрании, где участвует не менее пяти-шести человек⁴¹⁶. Устав не­сколько раз упоминает о том, что в окружении магистра и вообще сановников ордена Храма находились «достой­ные люди дома», которые играли роль совета и к кото­рым я еще вернусь.

Из случайного списка сановников ордена, который можно составить на основе писем Жака де Моле или допросных материалов процесса, можно заключить, что его окружение, то, что образовало его familia, или «maisnie», по составу соответствовало требованиям уста­ва, даже если слова и названия изменялись: в 1295 г. отмечен капеллан магистра⁴¹⁷, а также прево упряжи и животных (Гильом из Жи)⁴¹⁸, прево гарнизонов (то есть провизии и запасов, Пьер из Сафеда)⁴¹⁹ и слуги (Мартино Мартин, Джордже)⁴²⁰. Упоминается еще два человека на службе великого магистра, функции которых точно не указаны: Жак из Ла-Рошели и Антонио из Верчелли⁴²¹. Два человека охраняли комнату магистра: Эймон де Барбон — в течение трех лет и Понс из Вопо ореге (Бонёвра, то есть еще один бургундец! ), «страж покоя ве­ликого магистра за морем в течение полугода, пока оный магистр не прибыл по сю сторону моря»⁴²².

В качестве socii Жака де Моле упоминаются Гильом де Барриер (Ваrrоеr) и Понс де Magnocampo (Граншан), которые в отсутствие всякого другого сановника орде­на подтвердили полномочия, данные великим магистром Беренгеру де Кардоне на заключение договора об обмене Тортосы на Пеньисколу в 1294 году⁴²³. Или же Жоффруа Пикар, упомянутый в 1303 г. Пьером из Сафеда⁴²⁴, или тот немецкий тамплиер, граф Фридрих, который объявил себя компаньоном великого магистра⁴²⁵.

В окружении Жака де Моле неизвестен «сарацинский писец». Его не было? Он был уже не нужен на Кипре? Во всяком случае, писец-толмач Гильома де Боже, состави­тель хроники Тирского Тамплиера, на Кипре больше не получил обратно свою должность.

Среди сановников ордена, но часто без точного указа­ния их функций, попадаются люди, не входящие в состав familia. Так, в 1292 г. упомянуты Бернар Немец, Рембо де Каромб и Симон (он же Эксемен) де Ленда; двое по­следних в дальнейшем сделают в ордене хорошую карье­ру. Может быть, их надо рассматривать как «достойных людей», часто упоминаемых в документах, но редко на­зываемых по именам? Не составляли ли здесь сановники и компаньоны магистра неофициальный совет — заро­дыш «монастыря» в том узком смысле слова, какой оно имело у госпитальеров? Я уже упоминал, что на форму использования слова «монастырь» (соuvent) в тамплиерских текстах 1300-х годов надо обратить особое внима­ние. Оно сохранило первоначальный смысл: совокупность боевых братьев ордена. Но магистерство Моле могло бы стать важным этапом в эволюции этого слова, резко пре­рванной актом насилия короля Франции по отношению к тамплиерам. Во многих показаниях, данных во время про­цесса, тамплиеры говорили, что верят: «то, что было при­казано великим магистром вместе с монастырем, в ордене соблюдалось»⁴²⁶. Конечно, этот термин мог бы означать капитул, но, поскольку те же допрашиваемые тамплиеры использовали и слово «капитул» в первоначальном смыс­ле, можно допустить, что они делали различие между словами «капитул» и «монастырь».

В последующих таблицах я привожу имена сановни­ков, которые смог собрать в документации. Эти списки неполны и, главное, слишком кратки, чтобы претендо­вать на что-либо, кроме того как дать общее представле­ние о правлении Жака де Моле.

 

Должность
Маршал	Бодуэн де Ландрен (ла Андреи, или де Лодрана)	Бодуэн де Лан­дрен	Бартелеми де Кинси427
Великий командор	Беренгер де Сан-Хусто		Флоран де Виль (1299)
Гардеробмейстер	Гоше де Лианкур (заместитель)		Адам де Кронвалль
Туркопольер	Гильом де ла Тур ум. в июне 1293 г.)		Дальмау де Тимор
Подмаршал	Раймон де Барбера
Командор свода	Гильом из Оренсе
Казначей	Мартен де Луп (Лопес)
Инфирмарий
Командор дворца
Командор рыцарей			Пьер де Берси
Знаменосец
Прочие	Бертран Немец Рембо де Каромб Эксемен (или Симон) де Ленда		Веласку Ферранди, граф Португальский. Р. де Каромб, граф Лимасола.
Должность		Конец 1304	1307-1308
Маршал	Бартелеми де Кинси (ум. 26 сентября)	Эймон д'Уазеле	Э. д'Уазеле
Великий командор	Рембо де Каромб	Р. де Каромб	Р. де Каромб
Гардеробмей­стер		Жоффруа де Шарне428	Жан де Виль
Туркопольер	Дальмау де Тимор	Бартелеми де Горд (иногда Бертран)	Б. де Горд
Подмаршал		П. де Дрюи
Командор свода
Казначей		Педро де Кастильон (в 1305)
Инфирмарий			Жак де Валь-Брюан
Командор дворца			Мартен де Ломюсс Жан де Лес-син (Lisivis)
Командор рыцарей
Знаменосец			Пьер Бордан
Прочие

Familia Жака де Моле

 

Имя	Дата	Должность	Ссылка	Место происхождения
Эймон де Барбон			Мich. I, 40	диоцез Труа
Понс из Вопо ореге			Мich. I, 538	принят в Бюре, диоцез Лангр
Гильом из Жи	После 1303	Прево упряжи и животных	Мich. II, 289	Верхняя Сона, диоцез Безансон
Мартино Мартин		Слуга		Испания
Жак де Рюпелла (из Ла-Рошели)			Мich. I, 562	Верхняя Сона, диоцез Безансон
Пьер из Сафеда	После 1303	Прево гарнизонов	Мich. II, 294	Акра
«капеллан»			GВ. 117-118	принят в Дижоне

 

Из известных членов familia (несомненно, ничтож­ного меньшинства) четверо — уроженцы Бургундии и Шампани (даже пятеро, если добавить капеллана, при­нятого в Дижоне).

Что касается главных чиновников ордена, перечис­ленных в таблицах, место происхождения большинства из них установить можно. Жак де Моле набирал их во всем ордене, но явное предпочтение отдавал выходцам из Бургундии и Шампани, а также из стран Арагонской короны, как показывает следующая таблица:

 

Происхождение				1304, 1306		Итого упо­минаний
Каталония-Арагон
Португалия
Кастилия-Леон
Прованс
Тулуза
Бургундия
Шампань-Бри
Иль-де-Франс
Нидерланды		(1294)
Англия
Германия
Восток

 

А именно:

Каталония-Арагон: Беренгер де Сан-Хусто, Раймон де Барбера, Эксемен (Симон) де Ленда, Дальмау де Тимор (2), Педро де Кастильон.

Португалия: Веласку Ферранди. Кастилия-Леон: Мартен де Луп (Лопес), Гильом из Оренсе.

Прованс: Рембо де Каромб (5). Тулуза: Пьер Бордан.

Бургундия: Эймон д'Уазеле (2), Бартелеми де Кин-си (2), Мартен де Ломюсс, Жак де Валь-Брюан, Пьер де Дрюи.

Шампань-Бри: Флоран де Виль, Жан де Виль, Бар­телеми де Горд (2).

Иль-де-Франс: Гоше де Лианкур, Жоффруа де Шар-не, Пьер де Берси.

Нидерланды: Бодуэн де Ландрен (2), Жан де Лессин (Lisivis).

Англия: Адам де Кронвалль. Германия: Бертран Немец. Восток: Гильом де ла Тур.

Сведения, которыми я располагаю, не позволяют оце­нить, существовало ли строгое правило относительно срока пребывания на должности. Часто говорят о четы­рех годах, но замечены исключения. Тем не менее, по­хоже, была тенденция к тому, чтобы обладатели долж­ностей на Западе и на Кипре меняли место службы. Эти перемещения опять-таки хорошо заметны из данных Барселонских архивов. Беренгер де Сан-Хусто, великий командор в 1292 г., прежде был магистром провинции Арагон (1283-1290), а потом станет командором Миравета (1297-1307); несколько месяцев в 1300 г. он замещал магистра Арагона⁴²⁹. Дальмау де Тимор стал командором Барбера (январь 1395-июль 1307), побывав туркополье-ром; он тоже в 1306 г. замещал магистра провинции⁴³⁰. Эксемен (Симон) де Ленда был командором Орты с 1296 по 1307 г., заместителем магистра провинции в 1296 го­ду⁴³¹. Есть несколько примеров и за пределами этой гео­графической зоны: Жоффруа де Шарне, несомненно став­ший гардеробмейстером ордена вскоре после приезда на Кипр, вернулся на Запад, возможно, вместе с Жаком де Моле (был назначен новый гардеробмейстер — Жан де Виль), чтобы исполнять там должность магистра или командора Нормандии⁴³². Эймон д'Уазеле упоминается в разных областях Франции и в качестве командора до­мов ордена Храма в Бургундском графстве, прежде чем стать маршалом ордена⁴³³. Что касается Рембо де Каром-ба, он, похоже, всю карьеру сделал на Кипре.

Можно обнаружить также заботу о коллегиальности в управлении орденом и способность Жака де Моле де­легировать полномочия. Назначать заместителя в свое отсутствие было нормальной практикой. Так великий магистр поступил в октябре 1306 г., назначив маршала Эймона д'Уазеле своим заместителем⁴³⁴; должно быть, то же самое он сделал во время первой поездки, но не­известно, в пользу кого. В обоих случаях он приехал на Запад вместе с членами своей familia, но оставил на Ки­пре все свое правительство: лишь два его «компаньона» подписали акт, которым он разрешал Беренгеру де Кардоне обменять Тортосу⁴³⁵; а в 1306 г. он взял с собой только Рембо де Каромба, великого командора (еще Жоффруа де Шарне, но тот покинул свою должность гардеробмейстера).

В 1298 г., в 1300 г., а потом в 1303 г. в связи с мон­гольскими наступлениями на Кипр ехали многие там­плиеры. Можно полагать, что Жак де Моле послал на Запад доверенных людей, чтобы активизировать и орга­низовать эти переезды: в 1300 г. в Париже находился Бартелеми де Горд (который еще не был туркопольером ордена)⁴³⁶, а в Бургундии на Троицу того же года мог оказаться Бартелеми де Кинси, вероятно, уже маршал (если не принимать идентификацию Iп Sиго с Тиром)⁴³⁷. Смена руководителей вызывалась, конечно, и обстоя­тельствами: умерли Гильом де ла Тур, Бартелеми де Кин­си, — но эту смену диктовала и политическая воля Жака де Моле (о чем свидетельствуют каталонские и арагон­ские примеры); не в меньшей мере была выражена и за­бота о коллегиальности. Документ 1292 г., конечно, имеет исключительное значение, потому что это один из самых первых актов (если не первый) Жака де Моле как велико­го магистра; он рассчитан на то, чтобы в вопросе патри­мония ордена в Арагоне утвердить его власть и власть его команды, все члены которой подписали этот документ.

В своих поездках на Запад, когда ему приходилось принимать меры, связанные с патримонием ордена, он всегда действовал сообща с местными сановниками. На­пример, 9 июня 1307 г. он одобрил и утвердил дар, кото­рый один житель Астаффора сделал ордену Храма. Этот акт в первую очередь имел отношение к командору домов Аржантен и Жимбред в Аженской области; для обсуж­дения этого дара командор явился к Жаку де Моле, при котором находились также Гуго де Перо — досмотрщик Франции и Бернар де Рош — магистр Прованса (ему впоследствии было поручено уладить практические де­тали). Такие ратификации Жак де Моле использовал как орудие; данный акт датирован 9 июня 1307 г. и подпи­сан, в частности, Джакомо да Монтекукко, командором Ломбардии и кубикулярием папы, очевидно, присутство­вавшим в Пуатье⁴³⁸.

Таким образом, в отношениях с орденскими провин­циями Жак де Моле выказывал реальную заботу о со­гласованности действий, но считал важным напоминать и о своих прерогативах.

Назначение Эксемена де Ленды магистром Арагона (8—11 сентября 1307 года)

 

У нас по этому назначению есть досье — к сожале­нию, уникальное, состоящее из семи документов. Оно демонстрирует старания Жака де Моле соблюсти фор­му, но при этом уладить проблемы, связанные с назна­чением, и вновь утвердить некоторые принципы. Жак де Моле тогда находился уже не на Кипре, а в Пуатье. Это ничего не меняет — он по-прежнему руководил своим орденом.

С 1291 г. магистром провинции Арагон был Беренгер де Кардона, с 1297 г. также досмотрщик Испании. Отно­шения между Жаком де Моле и Беренгером де Кардоной в основном отличало доброе согласие, даже дружба — об этом свидетельствует радость последнего, когда он встретил великого магистра в Лимасоле перед самым своим отъездом с Кипра в октябре 1306 года⁴³⁹. Это не исключило нескольких мелких проблем в 1303-1304 гг., чьи следы обнаруживаются в досье, которое я теперь изучаю. Приблизительно на Пасху 1307 г. Беренгер де Кардона вернулся домой; в конце мая 1307 г. он провел в Орте провинциальный капитул⁴⁴⁰ и умер в ближайшие недели, до 16 июля. Жак де Моле, тогда находившийся в Пуатье, узнал о его смерти из письма короля, датиро­ванного этим днем, на которое он ответил 4 августа⁴⁴¹. Король сообщал о кончине магистра Арагона и реко­мендовал великому магистру кандидатуру Дальмау де Тимора; Жак де Моле хорошо знал последнего, ведь тот был на Кипре туркопольером. Однако он ответил коро­лю, что не может уступить его желанию:

Установившийся обычай таков, что, когда умирает командор провинции, братья сей провинции, уведомив магистра о том, что случилось, по мере своего знания и совести решают, кого назначить новым руководите­лем. Поелику наши братья сего еще не сделали, мы не в состоянии, не выслушав их мнения, назначить нового командора⁴⁴².

Вполне понятно: братья предлагают, магистр и капи­тул располагают. Мы не приписываем Жаку де Моле хитростей, но все-таки напрашивается мысль, что он воспользовался этой «традицией» лишь затем, чтобы не уступать королю Арагона; это была скорее отговорка, чем строго установленное правило.

8 сентября великий магистр принял решение; в тот день он отправил три письма: два — Эксемену де Ленде и третье — арагонским тамплиерам, сообщая им, что назначил последнего магистром Арагона⁴⁴³. Гонцы пред­варительно осведомили великого магистра о результа­тах совещаний арагонских тамплиеров; поэтому Арно де Баньюльсу, который находился в Пуатье и которого он назначил командором Гардени, было поручено вместе с братом Хилем доставить новому магистру инсигнии его должности — буллу и кошель, то есть матрицу пе­чати провинции. Решение принадлежало именно Жаку де Моле: «Мы рассудили по своему разумению лучшего из вас сделать командором...», — писал он тому, кого повысил в должности⁴⁴⁴; во втором письме он уточнял полномочия, которые вручает ему, — доверенность, пол­ную власть в некоторых делах и т.д.⁴⁴⁵ Новый командор Гардени должен был также передать письма нескольким лицам, в том числе из королевской семьи, — одно пись­мо королю⁴⁴⁶, другое королеве Бланке, оба датированные 10 сентября: «Мы и наши братья решили наделить сим бальяжем Эсемена де Ленду»⁴⁴⁷.

Два других послания, одно из которых было напи­сано 10 сентября, а другое 11 сентября, опять же адре­сованы Эксемену де Ленде и должны были напомнить ему о некоторых принципах управления, которые якобы преступил его предшественник, и сообщить о некоторых решениях, касающихся провинции Арагон-Каталония. Письмо от 10 сентября, довольно длинное, призывало магистра следить за сохранением мира между братья­ми, «честно вести себя в религии» (должным образом сохранять орден), окружать себя достойными людьми и изгонять либо исправлять дурных и, наконец, поддержи­вать добрые отношения с королем и сеньорами страны⁴⁴⁸. В то же время Жак де Моле рекомендовал нового маги­стра и упомянутых достойных людей королю.

Далее великий магистр сообщал Ленде о некоторых решениях, касающихся государств Арагонской короны, и, в частности, о «движении», в смысле об администра­тивных перестановках в командорствах: Педро де Сан-Хусто переходил из Альфамбры в Пеньисколу, Беренгер де Ольмос — из Новильяса в Альфамбру; руководство бальяжем Тортоса (тамплиеры еще имели владения в го­роде и области, несмотря на обмен с королем в 1294 г.) поручалось Хилю Пересу; наконец, Гардени он переда­вал Арно де Баньюльсу, прежде командору Пеньисколы, тому самому, «каковой прибыл к нам». Такие назначения обычно делал магистр провинции; Жак де Моле не игно­рирует этого, когда пишет ему: «И наше желание таково, дабы обо всех сих бальяжах, каковые мы даруем, вы пеклись бы так же, как если бы их даровали вы». Вели­кий магистр пользуется должностной вакансией, чтобы вмешаться в обычную процедуру назначений командоров дома, но при этом не забывает ввести нечто вроде статьи о ненанесении ущерба⁴⁴⁹.

Проводя эту процедуру (имел ли он на это право? или это был акт произвола? ), Жак де Моле рассчитыва­ет уладить некоторые частные проблемы и вознаградить отдельных лиц за верность. Педро де Сан-Хусто — его друг, и он получает повышение. Беренгер де Ольмос находился в Новильясе в трудной ситуации (в чем было дело, неизвестно), и его переводят в другое место. Арно де Баньюльс, переходя из Пеньисколы в Гардени, ничего не теряет: это центральный дом провинции. Хиль Пе­рес — это, вероятно, «монсир Хиль», о котором в письме от 8 сентября говорится, что он находится в Пуатье.

Жак де Моле напоминает о двух случаях в прошлом, когда тогдашний магистр, Беренгер де Кардона, не по­считался с его прерогативами. Моле отдал Бернардо де Тамари, уезжавшему с Кипра обратно в свою страну, ко-мандорство Рибафора (или Рибароха), но Кардона рас­порядился этим командорством иначе, и Жак де Моле замечает: «Нехорошо, чтобы, когда мы даем некий бальяж, наши письма не принимались во внимание».

Другой щекотливый случай, упомянутый великим ма­гистром, — случай Педро де Кастильона. Принятый в ор­ден в Руссильоне в 1280-е годы, тот направился на Кипр, где оставался до 1303 года. Потом он вернулся в Катало­нию, и Жак де Моле просил Беренгара де Кардону дать ему командорство, чего Кардона не сделал; он «был су­ров» с Кастильоном, пишет великий магистр. Педро де Кастильон занимал лишь второстепенные должности — заместителя командора Миравета в Торрес-де-Сегре, доме, зависимом от Миравета, где его присутствие отме­чено с марта 1303 г. по 1305 г., после того как он некото­рое время прослужил заместителем командора Педро де Сан-Хусто в Амбеле, в 1303 году. Один важный документ, который его издатель Г. Финке датировал Рождеством 1304 г.⁴⁵⁰ и к которому я еще вернусь, так как он дает све­дения о центральном руководстве ордена, — это как раз письмо Педро де Кастильона, адресованное Педро де Сан-Хусто, где первый сообщает, что, проведя рождественские праздники в Миравете по приглашению правителя, он го­товится вернуться в Торрес-де-Сегре. Не имея карьерных перспектив в Каталонии из-за враждебности магистра провинции, он в 1305 г. вернулся на Кипр. Тогда Жак де Моле назначил его казначеем ордена. В 1306 г. он вернул­ся в Каталонию как посол великого магистра. В сентябре 1307 г. Педро де Кастильон, должно быть, снова был на Кипре, потому что Жак де Моле дал ему возможность свободно выбирать, куда он хочет ехать в Каталонии, и соответственно потребовал от Эксемена де Ленды предо­ставить ему «что-нибудь хорошее». Из хроники Амади из­вестно, что казначей ордена в 1307-1308 гг. находился на Кипре вместе с маршалом, гардеробмейстером и прочими. Но был ли этим казначеем все тот же Педро де Касти­льон? Во всяком случае, среди тамплиеров, допрошенных на Кипре в 1310 г., он не фигурирует; но к тому времени он и не умер, потому что в 1313 г. в Каталонии вновь об­наруживается его след — он получил пенсию с доходов дома Айгуавива, опять-таки тамплиерского⁴⁵¹.

Наконец — и это тема последнего письма, адресован­ного Эксемену де Ленде 11 сентября, — Жак де Моле просит нового магистра быть «милостивым и благосклон­ным к гпа^ше [дому] командора, каковой был прежде». Значит, не было spoil system [системы распределения должностей между сторонниками победившей партии (англ.)], поскольку «такое в Храме не принято». Бывших слуг своего предшественника Ленда должен был при­строить на должности⁴⁵².

Принцип самостоятельности ордена

 

Досье о назначении Эксемена де Ленды показательно потому, что отражает сложность отношений между цен­тром и периферией в ордене, а также проливает свет на представления Жака де Моле об отношениях ордена Хра­ма с властями, в данном случае — светскими, но также и церковными. В письме от 10 сентября, адресованном Эксемену де Ленде, есть ключевая фраза, которую я по­ставил эпиграфом к книге, поскольку она, как мне ка­жется, прекрасно отражает саму основу политики Жака де Моле в качестве магистра ордена Храма. Посоветовав новому магистру Арагона сохранять добрые отношения c королем и вельможами своей провинции, он указывает, что направляет и другие письма, в том числе королю, которому «рекомендует вас и достойных людей нашего ордена». Жак де Моле оставил Эксемену де Ленде выбор, вручать это письмо королю лично или нет:

«Quar nous navons Volu ne Volons le Temple mettre en aucune servitute se non tant come Il hy affiert». [Ибо мы не хотели и не хотим, чтобы Храм был поставлен на какую- либо службу, кроме той, каковая ему надлежит.]

Храм — магистр, сановники, командоры провинций и домов — должен поддерживать добрые отношения с раз­ными государями, не допуская посягательств на неза­висимость или самостоятельность ордена. Назначение провинциальных магистров — один из критериев, позво­ляющих демонстрировать эту самостоятельность. Есть и другие: в Англии, например, — королевское разрешение на поездки тамплиерских сановников, когда их вызыва­ет великий магистр. Отношения Жака де Моле с Эдуар­дом I были хорошими. Причины, вызвавшие замену Ги де Фореста на посту магистра Англии на Брайана де Джея, неизвестны, но ничто не говорит о конфликте: в 1296 г., когда старый и новый магистры, вызванные Жаком де Моле, должны были пересечь море вместе с кардиналом Альбанским, папским легатом, они получили дозволе­ние от короля без проблем⁴⁵³. В 1304 г. Уильям де ла Мор, сменивший Брайана де Джея, который скончался в 1298 г., был приглашен великим магистром на Кипр. Король, похвалив его разумность и добродетели, реко­мендовал его последнему; он дал магистру разрешение покинуть Англию, но попросил Жака де Моле быстро вернуть его обратно «руководству владений Храма под властью короля ради его чести»⁴⁵⁴. Король также особо выделил любезные и достохвальные услуги, которые тот оказал его королевству.

Здесь ясно виден двойственный характер самой сути отношений между орденом Храма и различными властями. Тамплиеры, как и госпитальеры, служили мо­нархам м папе. Во Франции тамплиер занимал долж­ность королевского казначея⁴⁵⁵. В Англии тамплиеры тоже играли определенную роль в хранении королевской казны. Это давало королю гарантию порядка, но вместе с тем и возможность вмешиваться в дела ордена, оказы­вать давление. Назначение провинциальных магистров, если вернуться к этому вопросу, требовало переговоров. В случае Уильяма де ла Мора они были несложными; но обе стороны должны были поддерживать равновесие, уметь «не заходить слишком далеко», что хорошо ил­люстрирует письмо Эдуарда I, адресованное не ордену Храма, а Гильому де Вилларе, магистру ордена Госпи­таля, и датированное 28 августа 1299 года. Король про­сит его дать в ордене дом или бальяж одному рыцарю-госпитальеру, Фонтанету де Каза-Нова, «если это позво­ляет устав ордена». Взамен король примет во внимание «те предметы, каковые, насколько ему известно, дороги магистру»⁴⁵⁶.

В делах такого рода надо было проявлять дипломати­ческие способности, и Жак де Моле не был ими обделен. Достаточно посмотреть, как он разрешил щекотливую ситуацию, возникшую в 1301-1302 гг. в отношениях между королем Арагона и магистром этой провинции Беренгером де Кардоной. Разногласия между королем и магистром начались во время собрания кортесов в Лериде (имеется в виду ассамблея каталонских Штатов, сходных с Генеральными или провинциальными штата­ми Франции)⁴⁵⁷. 9 апреля 1302 г. король написал Жаку де Моле, прося его сместить Беренгера де Кардону. Фак­тически король жаловался прежде всего на то, что ве­ликий магистр назначил последнего своим наместником в землях по сю сторону моря, находящихся под властью короны Арагона (на островах Западного Средиземномо­рья), не уведомив его (ввиду того оборота, который при­нял инцидент, можно предположить, что это должен был сделать Кардона); поскольку Моле не ответил, король 28 сентября направил второе письмо⁴⁵⁸. Ответ велико­го магистра написан в Лимасоле и датирован 15 ноября 1302 г.: успокаивая короля, Жак де Моле сообщал ему, что не может отозвать магистра Арагона, так как, «когда должность дается ad terminum [то есть на длительный срок], [...] она дается с согласия нашего капитула, и до самого этого срока отбирать ее не положено»⁴⁵⁹; одна­ко он потребовал от Беренгера де Кардоны извиниться. В общем, великий магистр уговаривал короля потерпеть до ближайшей смены должностей. Последний 31 января 1303 г. отправил к нему нового гонца; он сообщал, что понимает положение магистра, и ввиду того, что Кардо­на извинился, считает инцидент исчерпанным, предупре­ждая, что больше такого не должно повториться⁴⁶⁰.

Жак де Моле апеллировал к обычаям, к статутам ор­дена, лишь бы спасти самостоятельность. Ему это до­вольно хорошо удавалось.

Я рискнул бы добавить: кроме как во Франции. Читатель уже несомненно заметил, что я не привел ни одного примера, ни одного документа, касающегося от­ношений Жака де Моле с королем Франции или с фран­цузскими тамплиерскими сановниками. Тем не менее без этого дело обойтись не могло. Невозможно представить, чтобы, если между Кипром и каталонскими и арагонски­ми землями шла такая оживленная переписка, подобной переписки не было бы с Францией, между Моле и ко­ролем, Моле и Перо! Ни единого письма в отношениях между Моле и досмотрщиком Франции и Англии, чьим коллегой в Испании был Беренгер де Кардона. Нет ни­каких оснований думать, что Жак де Моле пренебрегал этим королевством. В Арагоне и Англии архивы орде­на Храма были арестованы во время процесса, и если некоторые материалы впоследствии были переданы го­спитальерам, вполне можно предполагать, что кое-что сохранилось и в королевских канцеляриях (кстати, тех, которыми пользуются и поныне). Что же, во Франции их намеренно уничтожили?

Во Французском королевстве надо было обеспечи­вать руководство провинциями Франция, Овернь, Пуату и Прованс, а также Нормандией и некоторыми важными бальяжами. Оказывал ли король давление, чтобы маги­страми провинций назначали людей, верных ему? Нет никаких оснований утверждать, что Моле уступил дав­лению короля, назначая Жерара де Вилье во Франции, Юмбера Блана в Оверни, Жоффруа де Гонневиля (вы­ходца из Англии) в Пуату, Бернара де Роша в Провансе или Жоффруа де Шарне в Нормандии. Всё, что можно констатировать — что Жерар де Вилье (который к тому моменту уже несомненно не был магистром Франции) и Юмбер Блан бежали, чтобы избежать ареста, что Жоф­фруа де Шарне был гардеробмейстером Кипра и под­держал Моле, когда тот пожертвовал собой в 1314 году. Жоффруа де Гонневиль покончил с собой, как и Перо, избежав тем самым костра. Одного только Гуго де Перо можно причислить к людям, близким к королю Фран­ции. Его отношения с Жаком де Моле связаны с пресле­дованиями ордена Храма, и поэтому о них я поговорю в главе 9, посвященной процессу.

 

ПРОЕКТЫ И ПРОБЛЕМЫ

 

В конце октября или в начале ноября 1306 г. Жак де Моле покинул Кипр, чтобы больше туда не вернуть­ся. Он откликнулся на приглашение папы, адресованное также магистру ордена Госпиталя и датированное 6 ию­ня⁴⁶¹. Это приглашение было связано с двумя вопросами: проблемой крестового похода, к которой то и дело воз­вращались, и проблемой объединения орденов. Понтифик просил магистров обоих орденов изложить свои мысли по тому и другому вопросу в форме памятных записок, которые они должны были отправить ему до приезда. Мы располагаем текстами обеих памятных записок Жака де Моле, а также текстом записки Фулька де Вилларе о крестовом походе (по причинам, которые мы выявим позже, маловероятно, чтобы он составил записку по во­просу объединения орденов)⁴⁶². Последний вопрос в гла­зах папы несомненно был приоритетным; во-первых, его решение рассматривалось как предварительное условие успеха крестового похода, но он выходил далеко за рам­ки этой проблемы и включал в игру все политические и религиозные силы того времени. Поэтому он был чреват серьезными последствиями для военных орденов и осо­бенно, как мало-помалу выяснится, для ордена Храма.

Прибыв во Францию в конце 1306 или в начале 1307 г., Жак де Моле столкнулся с другой проблемой, о существовании которой, похоже, прежде совсем не знал, — проблемой слухов, ходивших о его ордене, и определенных обвинений, которые начали накапливать­ся против него.

Таким образом, поездка 1306-1307 гг. началась в условиях, совсем непохожих на те, которые сложились во время первой поездки. Она никак не была связана с инициативой великого магистра — она стала ответом на приглашение папы, насчет чего надо уточнить, что в этом приглашении не было ничего нелюбезного. Моле и Вилларе ехали не отчитываться! Они ехали, чтобы из­ложить экспертное мнение по вопросам, касавшимся их в первую голову. Потому Моле и не предпринял турне по европейским домам Храма, а остался во Франции.

Прежде чем последовать за Жаком де Моле во Фран­цию, я изложу обе проблемы — крестового похода и объединения орденов, а также мысли, которые великий магистр сформулировал для папы по решению этих про­блем. Потом придет пора рассмотреть третью проблему, самую опасную для Жака де Моле, — проблему клеветы на орден Храма.

Что за крестовый поход и с какой целью? ⁴⁶³

 

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Концепция воспитания свободного человека Жан-Жака Руссо
2. Окончательное объединение русских земель. Войны с Казанью, Ливонским орденом, Литвой, Швецией.
3. Орден Храма на Кипре во времена Жака де Моле
4. Ответственность Жака де Моле