Внутренняя политика первой администрации Т. Рузвельта

⇐ ПредыдущаяСтр 28 из 52Следующая ⇒

Принося присягу на пост президента, Рузвельт пообещал продолжать внешнюю и внутреннюю политику своего трагически погибшего предшественника «в интересах мира, процветания и чести нашей любимой родины (США. – Авт.)». Деловые круги страны, опасавшиеся его дальнейших шагов на посту президента, возможно, успокоились бы, узнав содержание личного письма Рузвельта, датированного 1899 г. Будущий президент писал, что тревога в стране по поводу роста могущества трестов «в основном бесцельна и беспочвенна», и признавался, что сомневается в необходимости каких-либо мер по ограничению этого процесса. Рузвельт сохранил без изменений весь кабинет Маккинли и не возвращался к теме ограничения деятельности монополий и создания «сильного национального правительства», которая занимала заметное место в предвыборной кампании практически всех боровшихся за Белый дом политических партий. Среди ближайших советников нового президента были представители крупнейших монополистических объединений и трестов.

Его первое программное послание Конгрессу США от 3 декабря 1901 г. оказалось вполне умеренным, с точки зрения американских деловых кругов. Рузвельт объявил целью своей администрации достижение большей социальной справедливости во имя «всенародного блага», осуществление которой связывалось с закреплением президентского руководства деятельностью конгресса в социально-экономической области. Но именно в этом вопросе администрация столкнулась с серьезными экономическими и социальными противоречиями, которые усугублялись все более активным недовольством народных масс. Это недовольство вызывалось ростом коррупции и засильем монополий в экономике и политике американского государства.

Идеи «популистов», выступавших в конце XIX в. против централизации финансового капитала и создания крупных промышленных корпораций, против усиления эксплуатации, получали все более широкое распространение в профсоюзном движении, среди американских фермеров и в кругах мелкой и средней буржуазии. Однако уже в начале XX в. движение протеста против экспансионистской внешней политики и контролируемой крупным капиталом внутренней политики Соединенных Штатов властей начинает испытывать влияние мелкобуржуазного реформизма, который ограничивался лишь аморфной критикой монополий и правительства.

Популяризации идей буржуазного реформизма в значительной степени содействовала большая группа американских писателей и публицистов, среди которых были Элтон Синклер, Линкольн Стеффенс, Фрэнк Норрис, Ида Тарбелл, Томас Лоусон и др. В начале XX в. в ряде ведущих мелкобуржуазных журналов США стали появляться их критические статьи, затрагивающие различные стороны общественной, экономической и политической жизни в стране. В этих публикациях поднимался широкий круг вопросов: от тяжелых условий труда в американской промышленности, жестокой эксплуатации трудящихся и коррупции в чиновничьем аппарате до проституции и эксплуатации детского труда, связей между политическими деятелями и преступным миром, от вводящей в заблуждение рекламы до опасных для здоровья пищевых продуктов и медицинских препаратов. Будучи еще губернатором штата Нью-Йорк, Рузвельт нередко прибегал к терминологии «популистов», обрушиваясь с критикой на «купающихся в роскоши капиталистов», которые, подобно ростовщикам, богатели за счет чужого труда. В то же время именно он назвал буржуазных реформаторов, разоблачавших в печати злоупотребления трестов и растущую эксплуатацию трудящихся, «разгребателями мусора» (muckrackers), выразив в этом прозвище свое отношение к попыткам осудить всесилие монополистического капитала в стране. В критических произведениях «раз-гребателей мусора» Рузвельт усмотрел опасные признаки революционности и популярности социалистических идей. Они нашли отражение в произведениях одного из наиболее видных американских писателей начала XX в. Джека Лондона, а также поэта Карла Сэндберга. К писательскому поколению, внесшему заметный вклад в социальную заостренность американской литературы конца XIX – начала XX в., следует также отнести Уильяма Дина Хауэллса, Хемлина Гарленда, и Стивена Крейна. На смену «популистам» пришло новое буржуазно-реформистское движение, названное буржуазными историками «прогрессивным»[174]. Идеи американских «прогрессистов» начала XX в. отражали взгляды мелкой и средней буржуазии, не без оснований опасавшейся растущей экономической мощи монополий и мечтавшей о возвращении «честной конкуренции». Большинство «прогрессистов», среди которых были видные политические деятели Соединенных Штатов, сенаторы и конгрессмены, выступали против роста влияния монополий на политическую и экономическую жизнь страны, против вошедших в повседневную практику злоупотреблений с их стороны. Однако они не решались ставить вопрос о необходимости полной ликвидации трестов.

Взяв на себя роль защитника демократии, Рузвельт умело акцентировал внимание общественности на конкретных проявлениях социальной несправедливости со стороны отдельных «нечестных» трестов, предупреждая обвинения в безудержной эксплуатации рабочих, которые вполне оправданно могли быть адресованы всему монополистическому капиталу. В стремлении завоевать популярность среди народных масс, выступавших против гнета монополий, правительство возбудило против ряда трестов судебные процессы на основании Антитрестовского закона Шермана. Однако корпорации отделывались незначительными штрафами или возрождались после их роспуска под новыми названиями. Как показал дальнейший ход событий, у президента не было серьезных оснований опасаться за свое будущее: монополистические круги Соединенных Штатов обладали к тому времени уже достаточным политическим опытом, чтобы разобраться в истинной роли Рузвельта в деле защиты интересов крупного капитала. Что же касается отдельных представителей американского финансово-монополистического капитала, которые с антипатией относились к президенту, то их критика играла даже ему на руку, позволяя выступать в роли реформатора.

Американская статистика первого десятилетия XX в. свидетельствовала о неуклонном увеличении числа трестов и неэффективности, а подчас и поверхностном характере предпринимавшихся федеральным правительством мер по ограничению роста и деятельности американских монополий. На смену крупным компаниям-одиночкам стали приходить суперкорпорации, объединявшие металлургические, нефтяные, железнодорожные, коммуникационные отрасли американской экономики – «Юнайтед стейтс стил корпорейшн», «Стандард ойл компани», «Белл телефон систем», «Американ телефон энд телеграф компани», «Нью-Йорк сентрал рейлроуд систем» и др. Введение на крупных промышленных предприятиях системы организации труда и управления производственным процессом (разработана инженером Ф. У. Тейлором), основанной на достижениях науки и техники, привело к резкому росту производительности труда. В 1903 г. Генри Форд заложил основы американской автопромышленности, создав «Форд мотор компани». Имена Эндрю Карнеги, Джона Рокфеллера, Корнелиуса Вандербилта, Джона Пирпонта Моргана, Сайруса Маккормика ассоциировались не только с неограниченными промышленными и финансовыми, но и внушительными политическими возможностями.

В конце XIX в. удельный вес промышленной продукции, производившейся крупными предприятиями и акционерными обществами, достиг 67% всего промышленного производства страны. Темпы, которыми в США происходила концентрация капитала, стали особенно высокими в конце XIX – начале XX в. Согласно переписи 1904 г. св. 5 тыс. ранее существовавших независимых компаний объединились в св. 300 промышленных корпораций. С 1 января 1899 г. до 1 сентября 1902 г. в США было образовано 82 крупных треста с общим капиталом в 4, 8 млрд долл., причем 1/8 всего промышленного капитала контролировали лишь семь гигантских корпораций.

Наиболее интенсивный и быстрый рост американских монополий произошел в годы президентства Т. Рузвельта, хотя вплоть до самого окончания срока своего пребывания в Белом доме он не прекращал своей популистской кампании против засилья монополий в стране. Если накануне испано-американской войны в США насчитывалось 60 трестов, то в начале нового века их число достигло уже 185, а еще через два года их стало 250. Если в 1904 г. крупные корпорации владели 23, 6% промышленных предприятий страны, то в 1909 г. им принадлежало уже 25, 9%, т. е. св. 1/4 общего числа предприятий. После ухода Рузвельта с президентского поста в стране насчитывалось уже св. 10 тыс. трестов, общий капитал которых достигал 31 млрд долл. В руках этих монополистических объединений оказались наиболее жизненно важные отрасли американской экономики – металлургическая, нефтяная, угольная, пищевая, а также железнодорожный транспорт. Начатый по инициативе президента судебный процесс против «Норзерн секьюритис компани», вложившей свои капиталы в создание гигантского железнодорожного монополистического объединения на Северо-Востоке США, закончился всего лишь ее фиктивной ликвидацией: на ее месте возникли две «новые» компании. Но этот нашумевший по всей стране процесс явился для президента Рузвельта хорошей политической рекламой среди представителей мелкой и средней буржуазии.

Не менее широко разрекламированные американской буржуазной прессой в качестве эффективных мер борьбы с монополиями судебные дела против ряда крупнейших корпораций США («Американ тобэко компани», «Стандард ойл оф Нью-Джерси» и др.) способствовали поддержанию реноме президента как «разрушителя трестов», но к каким-либо существенным результатам не привели. В 1893 г., согласно данным американского Бюро переписи населения, 9% американцев принадлежал 71% национального богатства; в 1903 г. 1% американского населения владел 87% богатства страны.

Популяризации в национальном масштабе фамилий и деятельности «на пользу общества» капитанов американской индустрии в значительной мере способствовали периодические издания, контролем над которыми все целеустремленней овладевали семейные кланы промышленных и финансовых магнатов. Газетные и журнальные публикации красочно расписывали их действительно активную благотворительную деятельность в поддержку культуры и образования. На деньги, пожертвованные крупными промышленниками и банкирами, основывались высшие учебные заведения, и поныне носящие имена филантропов и составляющие гордость американской высшей школы, открывались школы для обездоленных детей и чернокожих граждан страны. Внушительные финансовые средства вкладывались магнатами и в изобразительное искусство, многие видные представители которого творили по заказам. Приобретаемые богатыми заказчиками портреты, картины и скульптуры Томаса Икинса, Мориса Прендергаста, Джона Сарджента, Уинслоу Хомера, Чарлза Рассела, Фредерика Ремингтона составили основу будущих крупных семейных галерей или экспозиций в национальных музеях, с которыми отныне ассоциировались фамилии меценатов – коллекция Дж. П. Моргана в нью-йоркском Метрополитен-музее, нью-йоркские Галерея Фрика и Музей Гугенхайма, вашингтонские Галерея Мэллона и Галерея Коркорана, бостонский Музей Гарднера и др. По заказам магнатов творили виднейшие архитекторы той эпохи – Ричард Моррис Хант, Чарлз Фоллен Макким, Фрэнк Ллойд Райт. Они были создателями не только зданий, связанных с семействами Вандербильтов и Гугенхаймов, но и Бостонской публичной библиотеки, нью-йоркского железнодорожного вокзала «Пенсильвания стэйшн», Колумбийского университета и других общественных сооружений.

Американский монополистический капитал финансировал и техническую новинку первого десятилетия XX в. – радио, которое быстро стало популярным в стране. Помимо все более целеустремленного использования его возможностей политической и деловой элитой США, радио открыло перед огромной национальной аудиторией мир музыки. Быстро развивающаяся индустрия производства граммофонов и грампластинок позволил а.тысячам американцев познакомиться с первыми американскими мюзиклами и творчеством композитора Ирвинга Берлина, основоположника рэгтайма Скотта Джоплина. Обретающий все большие практические возможности крупный капитал заложил фундамент и американского кинопроката – в 1905 г. возникли первые «никлодеоны», небольшие кинотеатры, где за 5 центов демонстрировались первые короткометражные фильмы. К концу пребывания Теодора Рузвельта в Белом доме таких кинотеатров в стране насчитывалось уже более 10 тыс. При всем том, что контраст между образом жизни весьма ограниченного слоя американского общества и остальной его части становился все более явным, очевидна и та огромная политическая и социально-экономическая роль, которую стал играть в стране крупный капитал.

В ходе предвыборной кампании 1904 г. Рузвельт продолжал публично осуждать «преступников, обладающих огромным богатством», ведя в то же время тайные переговоры с представителями ведущих монополистических объединений о финансировании ими Республиканской партии. Впоследствии стало известно, что деловые круги Соединенных Штатов покрыли 72, 5% всех расходов республиканцев в этой предвыборной кампании. Среди наиболее щедрых покровителей партии назывались имена Моргана, Рокфеллера, Гарримана, Стиллмана, Фрика, Гульда и других крупных магнатов, видевших в Рузвельте союзника и энергичного проводника того государственного курса, который во многом совпадал с их целями. Актив внутриполитической деятельности президента, отвечавшей интересам этих кругов, подкреплялся столь же существенными для них результатами внешнеполитического курса республиканского правительства.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒