Русские племена в девятом веке

Карта 6. Славяне и их соседи в IX в.

«Повесть временных лет», составленная в двенадцатом веке на основе первой летописи одиннадцатого века, открывается общим этнографическим и географическим введением, после которого записи расположены в хронологическом порядке. Во вступительной части составитель «Повести» ведет речь в общих словах о тех местных славянских племенах, которые относятся к русским. Однако, не дается исчерпывающего обзора; приводится несколько перечней племен, и из них ни один не совпадает с каким‑ либо другим. Поэтому вероятным представляется, что составитель «Повести» имел в своем распоряжении ряд источников, сведения из которых он не систематизировал, а также, что он распределял определенные племена по группам в соответствии с общей для них определенной исторической почвой.

Давайте рассмотрим с этой точки зрения два перечня русских племен на листе 4 и листе 6 Ипатьевского списка, соответственно[1135]. Первый перечень включает в себя следующие названия: поляне, древляне, дреговичи, полочане, словене (новгородские) и северяне. К этой цепочке следует добавить кривичей, поскольку полочане представляют собой лишь ветвь этого племени. Смоленск был главным городом кривичей. Вообще, в этот перечень включены племена Западной и Северной Руси. Второй список — следующий: поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи, хорваты, дулебы уличи и тиверцы. Стоит заметить, что здесь названы племена Центральной и Юго‑ западной Руси.

Сравнив оба этих перечня, мы можем убедиться, что как в один так и в другой включены три племени: поляне, древляне и северяне. Все три жили либо в районе Киева, либо близко к нему. Поэтому мы можем предположить, что оба перечня были составлены летописцами, которые в каждом случае начинали свой обзор племен с Киева. Если же мы теперь рассмотрим те племена, которые не совпадают в перечнях, а упоминаются лишь в каком‑ то одном то можем говорить о двух группах русских племен: северо‑ западной и южной. Хотя перечни составлены в одиннадцатом веке, нет сомнений в том, что большинство из упомянутых в них племен существовали значительно раньше. Мы видели[1136], что Прокопий, историк шестого века, дает названия двух главных славянских групп: склавене и анты. Однако, каждая из них, вероятно, состояла из ряда более мелких групп, и сам Прокопий говорит в одном случае о «неисчислимых племенах антов»[1137]. Иордан, которому известны и склавене, и анты (как и венеты на севере), тоже утверждает, что названия славянских племен варьируются в разных кланах и местностях[1138]. К сожалению, ни он, ни Прокопий не взяли на себя труда дать хотя бы пробный перечень этих меньших племен и кланов.

Если обратиться к византийским источникам восьмого и девятого веков, то найдем сведения, касающиеся только балканских славян. Мы уже встречали некоторые из этих племен, когда вели речь о южной экспансии дунайских булгар[1139]. Теперь нам следует более тщательно рассмотреть их названия. Согласно хронике Феофана Исповедника, когда булгары начали наступление во Фракию в конце седьмого века[1140], сначала они завоевали северян (Σ ε β ε ρ ε ι ζ ) и семь кланов (ε π τ α γ ε ν ε α ι )[1141]. Название «северяне», несомненно, соответствует названию одного из русских племен, упомянутых выше. Что же касается семи кланов, то, на мой взгляд, они могут быть идентифицированы с одним из двух русских племен — радимичами или вятичами. Примечательно, что русские радимичи и вятичи жили в непосредственной близости от русских северян, так же как и балканские северяне и семь кланов. Более того, если мы обратимся к археологическим свидетельствам, то надо сказать, что среди древностей радимичей и вятичей были обнаружены характерные семилепестковые подвески. Каждый лепесток подвески у вятичей имеет форму продолговатого щита, в то время как у радимичей — треугольную форму[1142]. С моей точки зрения, эту подвеску можно рассматривать как эмблему племени, а количество лепестков показывает, что племя состояло из семи кланов, как и балканские семь кланов. Следует также заметить, что в то время как названия русских племен повторяются на Балканах, названия же ни вятичей, ни радимичей вовсе не упоминаются, и это создает вероятность того, что два эти племени, или, по крайней мере, одно из них, было представлено на Балканах семью кланами. Стоит отметить, что семь было сакральным числом у иранцев, а древнее иранское название крымского города Феодосия, например, — Абдарда, что означает «семь сторон»[1143].

К югу от балканских северян и семи кланов в Родопских горах находились места поселения племени дреговичей. Одним из участников церковного Собора в Константинополе в 879 г. был епископ Петр из дреговичей (Δ ρ υ ν γ β ι τ α ζ )[1144]. Поляне и смоляне (Σ μ ο λ α ι ν ο ι или Σ μ ο λ ε α ν ο ι ) упоминается среди македонских племен десятого века[1145]. Известно, что племена полян, кривичей и древлян заселяли Пелопоннес[1146].

Совпадение названий племен балканских и русских славян не может быть случайным. Ясно, что балканские и русские племена, о которых идет речь, представляют собой разные ветви одних и тех же первоначальных племен. Некоторые из них, должно быть, принадлежали к склавенской группе, другие к антам. Во времена Прокопия как склавене, так и анты занимали обширные районы к северу от нижнего Дуная. Позднее часть из них двинулась на юг, во Фракию и Македонию. В результате последующих событий, особенно вторжения аваров, анто‑ славянское объединение на нижнем Дунае было расколото; та часть каждого племени или группы племен, что отправилась на юг, оказалась подчиненной либо Византии, либо булгарам, другие же, отправившиеся на север, со временем стали членами киевско‑ русского союза.

Теперь нам следует определить, хотя бы в виде эксперимента, какие из славянских племен принадлежали к склавенской группе, а какие — к антской. Если начать разговор с балканских племен, то, по моему мнению, как северяне, так и семь кланов относились к антской группе. Свидетельством тому является их географическое положение в северо‑ восточной части Фракии, поскольку известно, что в шестом и седьмом веках анты занимали восточную часть нижнедунайской территории, а склавене — западную. Более того, само название «северяне» указывает на азовско‑ северокавказские связи этого племени, будучи иной формой названия «сабеиры», или «савиры», принадлежавшего булгаро‑ гуннскому народу на Северном Кавказе[1147]. Если балканские северяне были антами ими должны быть и русские, и если семь кланов следует идентифицировать с радимичами и вятичами, это значит, что русские племена, носящие такие же названия, тоже принадлежали к антской группе. Полян — как балканских, так и русских — следует тоже рассматривать как антское племя. В данном случае, само их название, видимо, является переводом названия антов, которое первоначально означало «степной народ»[1148], то же самое, что и название «поляне»[1149]. С другой стороны, такие племена как древляне, дреговичи, кривичи и смоляне были скорее склавенами, а не антами, поскольку на Руси эти племена образовали северо‑ западную группу, северное «острие» которой даже сохранило подлинное название склавен (новгородские словене). Характерно, что за перечнем северо‑ западных племен в «Повести временных лет» (первым из двух, рассматривавшихся в начале этой главки) следует такое замечание: «И так распростерся славянский народ» (и тако разыдеся словенск язык)[1150].

Учитывая эти предварительные замечания, давайте теперь обратимся к обзору сферы распространения и образа жизни русских племен восьмого и девятого веков. К сожалению, свидетельства письменных источников на эту тему, как и на многие другие, очень скудны. Больше сведений можно получить из археологических данных, однако относительно нашего периода их не так много, значительная часть системно исследованных славянских курганов и городищ относятся к более позднему времени — с десятого по тринадцатый век[1151]. Для удобства мы будем здесь рассматривать происхождение русских племен, группируя их по географическим областям следующим образом: а) Юго‑ западная область; б) Юго‑ восточная область; в) Запад; г) Лесной район Припяти и д) Север.

а) ЮГО‑ ЗАПАДНАЯ ОБЛАСТЬ.

Мы включаем в эту область правобережную Украину (без Волыни и Галиции) и Бессарабию, то есть территорию от Прута на западе до нижнего Днепра (ниже Киева) на востоке. Это родина западной группы антов в шестом веке. К концу восьмого века мадьяры проникли в район нижнего Буга. Даже после этого отдельные поселения антов, возможно, остались на своих землях, но вообще граница между территорией, контролировавшейся мадьярами, и землями антов проходила по линии от Тирасполя на нижнем Днестре к устью Роси на Днепре. Мадьяры в девятом веке жили к востоку от этой линии, а славяне — к западу.

В девятом и десятом веках в юго‑ западной области, о которой сейчас идет речь, проживали следующие русские племена: поляне, уличи и тиверцы. Поляне к этому времени занимали большую часть Киевской области, тиверцы — южную часть Бессарабии, а уличи — северную Бессарабию и южную часть Подольской области.

Само название, тиверцы[1152], возможно, происходит от названия крепости Тура (Tvra, Turris), в которой император Юстиниан I разместил одно из антских племен, видимо, предков тиверцев[1153]. Название Тура, конечно, некоторым образом связано с античным названием Днестра Тирас (Τ υ ρ α ζ ), который упоминается Геродотом. Греческая буква (ипсилон), очевидно, использовалась, чтобы передавать звук, чуждый греческому языку. Первоначальное название происходит от иранского корня (tur или tvr)[1154]. Следовательно, тиверцы (или турцы) были днестровским племенем.

Что касается уличей[1155], в разных летописях их имя читается по‑ разному (уличи, улучи, угличи, улутичи, лютичи, лучане). Некоторые исследователи предпочитают форму «угличи», которую они выводят из русского слова «угол» и предполагают в соответствии с этим, что родина «угличей» находилась в южной части Бессарабии, известной как «Угол» (Ο γ γ λ ο ζ ) между Прутом и нижним Дунаем[1156]. На первый взгляд, такое объяснение представляется правдоподобным, но против него есть несколько соображений. В первую очередь, в так называемой «Никоновской летописи» упоминается город уличей, Пересечень. Этот город, должно быть, располагался не в южной части Бессарабии, а в ее центре, к северу от Кишинева[1157]. Более того, «Никоновская летопись» говорит также, что изначально уличи жили в районе нижнего Днепра, а к западу от Днестра они двинулись позднее[1158]. «Никоновская летопись» однако, является поздней компиляцией (шестнадцатый век). Но вот еще одна причина, чтобы не помещать уличей в бессарабский «Угол»: он с шестого века был занят тиверцами[1159]. Таким образом выясняется, что форма «угличи» не имеет достаточных оснований, а форма «улучи» или «уличи» оказывается предпочтительней. Название «улучи», возможно, происходит от русского слова " лука" [1160]. В этой связи мы можем вспомнить излучину черноморского побережья между устьями Днепра и Днестра. Именно сюда Иордан помещает антов. «Antesvero...qua Ponticum mare curvatur, a Danastro extenduntur ad Danaprum» [1161]. Улучи‑ анты во второй половине шестого века подвергались набегам кутригуров и аваров и, вероятно, были оттеснены в глубь материка, потеряв на какое‑ то время выходы к морю, но позднее, в седьмом и восьмом веках, они, должно быть, вновь появились на черноморском побережье. К концу восьмого века территорию нижнего Буга заняли мадьяры, которые веком позже, в свою очередь, вынуждены были двинуться на запад, чтобы дать место печенегам, теснящим их с востока.

Поляне[1162]в то время, когда составлялась первая русская летопись, населяли район Киева. В седьмом и восьмом веках, однако, место их обитания было, вероятно, на юге. Поскольку территория нижнего Буга в то время занималась улучами, мы можем определить место жительства полян в районе Ингула. Вероятно, они также контролировали устье Днепра. Даже в десятом и одиннадцатой веках Олешье в устье Днепра служило киевским (т.е. полянским) купцам перевалочным пунктом на их пути в Константинополь[1163]. С приходом мадьяр — в конце восьмого века — поляне отступили на север, в район Киева, который до этого, по всей видимости, был занят древлянами. Племенное имя полян (как и древлян), возможно, дано им, или принято ими как указание на природу страны, в которой они жили изначально. Как мы уже отмечали, название «поляне» означает «полевой (степной) народ». Мы можем вспомнить в связи с этим некоторые другие племенные имена сходного происхождения: езериты («озерный народ»), поморане («прибрежный народ»), доляне («долинный народ»)[1164]. С другой стороны, названия «полянин» и «древлянин» могут иметь отношение к предыдущим политическим связям каждого из этих двух племен, соответственно. Мы знаем[1165], что одно из готских племен называлось гревтунги, что точно соответствует славянскому названию «поляне»; название другого готского племени, тервинги, имеет то же значение, что и «древляне». Мы можем предположить, что во времена готского владычества — в третьем и четвертом веках — предки полян были подчинены гревтунгам, а древлян — тервингам.

Теперь обратимся к археологическим свидетельствам. Древности как уличей, так и тиверцев исследованы недостаточно. Район их первоначального поселения позднее «наводнялся» различными кочевыми племенами, главным образом тюркского происхождения, поэтому следов двух этих антских племен могло остаться немного и еще меньше обнаружено фактически. Автор первой летописи говорит, что в его время (одиннадцатый век) некоторые города уличей и тиверцев все еще существовали (суть грады их до сегодня)[1166]. Ряд курганов, облицованных камнем, были раскопаны в южной части Подолии, они предположительно определяются как уличские. В этих курганах были обнаружены сосуды с останками, сожженные кости, вот почти и все[1167].

Больше материалов дали различные городища Киевской области[1168], на север которой поляне переместились позднее, но на юге области поселения полян, видимо, существовали в ранний период. Некоторые из этих городищ, такие как Пастер и Матронино в Черкасском районе, существовали с глубокой древности, и находки здесь иллюстрируют, главным образом, ранний этап культуры — стадию захоронения в урнах[1169]. В городище Пастер были обнаружены при раскопках украшения — подвески, стилизованные изображения лошадей и т.д., — которые можно отнести к периоду пятого‑ шестого веков, но с ними имеют сходство другие предметы более поздних периодов, даже одиннадцатого века[1170]. В некоторых Других городищах Киевской области, таких как, в частности, Княжья Гора в устье реки Рось, ранняя (пятого‑ шестого веков) и поздняя (десятого и одиннадцатого веков) стадии культурного развития в равной мере представлены лучше, чем промежуточный период — девятого и десятого веков. Однако, поскольку между ранними и поздними находками обнаруживается сходство, как в стиле, так и в составе вещей, можно получить отчасти и представление о промежуточном периоде. Среди предметов, обнаруженных в этих городищах, стоит указать железные орудия и принадлежности, такие как ножи, топоры, гвозди, серпы, замки, обручи[1171]. Ясно, что производство изделий из железа находилось у полян на высоком уровне[1172]. Следует добавить, что они были известны своим искусством ковки оружия, особенно мечей. Первая летопись содержит характерный рассказ об ответе полян хазарам, когда последние собирались потребовать с них дань. Поляне предложили заплатить мечами[1173]. Вообще говоря, мы можем предположить, что культурный уровень полян был сравнительно высок даже в восьмом и девятом веках, хотя накопление богатств, драгоценностей и произведений искусства еще не достигло таких размеров, как это будет позднее, в десятом и одиннадцатом веках.

б) ЮГО‑ ВОСТОЧНАЯ ОБЛАСТЬ.

Здесь мы ведем речь о территории к югу от реки Угры и ее продолжения, реки Оки. На западе эта территория ограничена грубо говоря, течением Днепра вниз от Могилева; на востоке — течением Дона; на юге — Черным морем. Мы включаем также в эту территорию Азовский регион и дельту Кубани.

Во время составления первой летописи, т. е. в одиннадцатом веке, вся юго‑ восточная часть той территории, которую мы рассматриваем, контролировалась куманами, и только в устье Кубани Тмутараканский «остров» оставался в руках русских. В ранний период ситуация была иной, и мы уже имели достаточно свидетельств[1174]для утверждения того, что в восьмом веке на нижнем Дону и в Приазовье были русские (асо‑ славянские) поселения. Возможно, также, что русские проникли и в Крым[1175].

Первая летопись содержит названия трех юго‑ восточных русских племен, а именно: севере, или северяне, радимичи и вятичи. В одиннадцатом веке северяне[1176]заселяли бассейны следующих восточных притоков среднего Днепра: Псёл, Суда и Десна с ее притоком Сеймом; это соответствует территориям Черниговской, Курской и северо‑ западной части Полтавской областей. Радимичи[1177]населяли бассейн реки Сож, то есть левобережную часть Могилевской области. Вятичи[1178]контролировали южную часть бассейна Оки и район верхнего Дона, охватывая территорию Орловской, Калужской, Тульской и Рязанской областей. Мы можем с уверенностью сказать, что в более ранний период земли этих трех племён простирались намного дальше на юго‑ восток, и племена были вытеснены на север только в результате печенежских и куманских набегов. Можно предположить, что в первой половине девятого река северяне занимали весь бассейн Донца, а радимичи — Десны. Когда северяне были оттеснены на северо‑ запад от бассейна Донца печенегами, они, в свою очередь, вытеснили радимичей к северу от Десны в район Сожа. Что касается вятичей, мы можем предположить, что первоначально их поселения находились на Дону, по крайней мере, доходя на юге до Богучара[1179]. У нас нет сведений о названии асо‑ славянского племени, которое заселяло в восьмом я девятом веках нижний Дон и Приазовье, но можно утверждать с большой степенью достоверности, что оно называлось русь или рось, поскольку в этом регионе в начале девятого века был основан Русский каганат[1180].

Обратимся теперь к данным археологии. Древности северян, радимичей и вятичей в границах соответствующих территорий, которые они населяли в одиннадцатом веке, были достаточно тщательно исследованы. С другой стороны, славянские древности на территории Донца и Дона не были систематически изучены, что же касается нижнего Дона и Приазовья, то даже возможность существования там предметов славянской старины отрицается некоторыми учеными. Во всяком случае, ни одно из погребений на этой территории нельзя признать славянским, и на этом основании археолог Ю.В. Готье выразил мнение, что в докиевский период на нижнем Дону и в Приазовье славянских поселений не было[1181]. Такое утверждение вызывает возражения. Argumentum a silentio имеет значительно меньше веса в археологических теориях, нежели точное свидетельство, особенно в отношении регионов, которые еще не были систематически исследованы. Мы можем согласиться, что пока еще не было найдено следов определенной культуры в том или ином регионе, но это вовсе не обязательно должно означать, что такие следы не будут обнаружены в будущем. Свидетельство может находиться как раз там, но пока оно остается погребенным, мы не знаем о нем. Нельзя было и предполагать о тех богатствах, что были накоплены антскими вождями шестого и седьмого веков, до того, как были обнаружены сокровищницы в Пере‑ Щепине и Судже, а обе они были найдены совсем недавно, первая в 1911 г., а вторая в 1927 г. [1182]. Более того, даже уже известные какое‑ то время предметы не всегда сразу можно адекватно идентифицировать; к примеру, некоторые древности Верхнего Салтова были отнесены Арендтом и Феттихом к мадьярской «культурной сфере» только в 1934 — 1937 гг.[1183]. Мы знаем также регионы, где существование славянских поселений точно подтверждается письменными источниками, но пока еще не археологическими находками. Так, нет сомнений в существовании племен уличей и тиверцев но у нас слишком мало археологических свидетельств для подкрепления данных литературных источников. Нет сомнений в том что Тмутаракань была в одиннадцатом веке русским городом, во кроме знаменитого камня с надписью князя Глеба[1184], больше нет монументальных показаний, каким‑ либо образом иллюстрирующих расцвет там русской культуры[1185]. Ввиду этих соображений мы едва ли станем отбрасывать свидетельства арабских источников касающиеся славянского населения на нижнем Дону в восьмом веке[1186].

Обратимся теперь к северянам[1187]. Согласно материалам, обнаруженным в курганах северян десятого и одиннадцатого веков наиболее распространенным погребальным обрядом у них была кремация. Однако, также известны курганы с погребенными останками. Некоторые курганы северян небогаты погребальным инвентарем. В них обнаружено небольшое количество серег, инкрустированных серебром и стеклом, пряжек и бус. Другая группа курганов значительно богаче. Среди находок в типичных курганах другого типа обнаружены височные кольца, сделанные из спирально скрученной проволоки, медные и железные крученые ожерелья, подвески к ожерельям — круглые и в форме полумесяца, браслеты, кольца, декоративные пластины для головных уборов в форме нимба. В некоторых северянских курганах, как и в городищах, было обнаружено оружие. В гочевском кургане Курской области был найден меч полянского типа[1188]. Ввиду различия двух типов северянских захоронений было сделано предположение, что эти две группы представляют захоронения людей разного социального положения: знати и простых людей[1189]. Возможно также, что различие это не экономического, а племенного характера.

Исследование древностей радимичей и вятичей[1190]приводит к выводу, что, несмотря на некоторые частные различия, эти две группы имели много общего. Мы уже говорили (в начале главки), что семилепестковая подвеска характерна для древностей как радимичей, так и вятичей, хотя форма лепестка у этих племен разная. Мы повторяем, что либо одно из них, либо оба племени связаны с семью кланами (ε π τ α γ ε ν ε α ι ) во Фракии. Подвеска была, видимо, эмблемой племени, символизирующей союз семи кланов в каждом случае, но и сами два племени были также тесно связаны. Согласно «Повести временных лет», племена эти были потомками двух братьев — Радима и Вятока (Вятко)[1191]. Мы читаем, что эти два брата были поляками (лях), или жили среди поляков (в ляхах). Комментируя это утверждение и принимая в расчет возможность миграции отдельных западнославянских племен на восток вслед за падением Аварского каганата, А.А. Шахматов выстроил гипотезу о польском происхождении радимичей и вятичей[1192]. Эта гипотеза не может быть поддержана, поскольку она явно противоречит существующим археологическим свидетельствам[1193]. Поэтому нам следует исключить предположение Шахматова. Вполне возможно, что легенда о польском происхождении радимичей и вятичей была пущена в ход в то время, когда Киев был захвачен польским королем Болеславом I (1018 г.)[1194]. Возможно также, что текст легенды, как он читается в «Повести временных лет», является искаженным. Согласно тексту, «было два брата среди поляков» (бяста два брата в лясех). Нельзя ли предположить, что в оригинальном тексте читалось «среди азов» (в язех) вместо «среди поляков» (в ляхах)? Во всяком случае, больше оснований к тому, что радимичи и вятичи происходят от асов, нежели от поляков. В вятичских и радимичских курганах десятого и одиннадцатого веков погребение, как похоронный обряд, преобладает над кремацией. Кремация очень редко встречается у радимичей, еще реже — у вятичей[1195]. По‑ видимому, погребение было древним обычаем обеих племен. Теперь мы знаем, что этот обычай был также распространен у аланов (асов)[1196]. Более того, сами имена двух мифических братьев, Радима и Вятока, возможно, имеют осетинское происхождение. Что касается имени «Радим», мы можем привести осетинское слово rad («порядок», «линия»), а «Вяток» — осетинское jaetaeg («вождь»)[1197].

Обычно вятичские курганы[1198]невысоки — от 0, 7 до 1, 4 метра в высоту. Костяки расположены головой на север или северо‑ запад. Вероятно, мыслилось сориентировать голову погребенного в направлении заката, а изменение связано с временем года. Состав Предметов в захоронениях довольно однообразен в большинстве Курганов. Вот типичные предметы: семилепестковые височные подвески, бусы, крученые ожерелья, браслеты и кованые кольца и кресты, сделанные в ажурной технике. Кресты, видимо, были просто украшениями, и обнаружение их совсем не обязательно является свидетельством в пользу христианства[1199]. В радимичских курганах[1200]тело располагалось на специальном ложе из золы и земли возвышавшемся на 0, 5 м над уровнем почвы. Затем над похоронным ложем возводился сферический могильный холм. Тело всегда клали головой на запад. Для погребального убранства типичными являются семилепестковые височные подвески, кованые ожерелья и подвески к ожерельям.

в) ЗАПАДНЫЕ ЗЕМЛИ

В этом разделе речь пойдет о Западной Волыни и Галиции. Западная Волынь в восьмом и девятом веках была местом проживания дулебов, а Галиция, расположенная на северо‑ восточных склонах Карпатских гор, была родиной хорватов (кроатов)[1201]. Югославский ученый Л. Гауптманн недавно сделал достаточно правдоподобное предположение о том, что хорваты являлись славянским племенем, находившимся под контролем аланского клана[1202]. Другими словами (с нашей точки зрения), хорватов можно считать одним из племен асов или антов. Страна, которую они заселяли, называлась Белой Хорватией, а географически и этнографически она образовывала соединение русских, польских и чешских племен. Согласно Гауптманну, именно из Галиции хорваты (кроаты) перешли Карпатские горы в южном направлении и проникли сначала в бассейн верхней Эльбы (Лабы), а затем в район среднего Дуная, пока они, наконец, не осели к югу от этой реки. Часть этого племени, однако, осталась в Галиции и в конце девятого века признала над собой господство моравского князя Святополка[1203]. В конце десятого века киевский князь Владимир, в свою очередь, заявил права на Галицию[1204].

Что касается дулебов[1205], то их история тесно смыкалась с историей хорват. Мы знаем, что во второй половине шестого века авары завоевали дулебов и вынудили часть из них мигрировать в Моравию. В основном же племя, однако, осталось в Волыни, переместившись немного на север вниз по Западному Бугу. Возможно, именно после этого они стали известны как бужане. Название дулебы — древнее. В перечне славянских племен из " Повести временных лет, приведенном в начале главки, есть замечание, определяющее местонахождение дулебов: страна дулебов там, «где ныне волыняне». Согласно Барсову, это замечание в «Повести временных лет» является вставкой более позднего переписчика, скорее всего, составителя краткого свода летописей в четырнадцатом веке[1206]. Предположение Барсова вполне приемлемо. А если так, то название волыняне вошло в употребление в сравнительно поздний период. Это явно находится в противоречии со сходно звучащим названием Valinana, или Velinana, приведенным Масуди в главе о славянах (десятый век)[1207]. Идентификация этого названия, упоминаемого Масуди, с волынянами вряд ли представляется возможной. Согласно Масуди, племя, которое он описывал, было наиболее мощным и древним среди славянских племен. К тому же нет других источников, из которых мы бы узнали о древнем славянском племени, носящем имя «волыняне». Поэтому Маркварт предполагает, что Масуди имел в виду антов в своей книге. Имя вождя племени звучит у Масуди как Майак. Маркварт пытается идентифицировать его с Мезамером (Безмером), антским князем шестого века, убитым аварами[1208]. На мой взгляд, имя Майак следует скорее считать искаженной формой имени Боз (он же Буз) — правителя антов во время алано‑ готской войны конца четвертого века[1209]. Во всяком случае, Velinana у Масуди вряд ли имеет какую‑ либо связь с русскими волынянами. Следует добавить, что само прочтение: Valinana (или Velinana) в тексте Масуди представляется сомнительным. В Лейденском манускрипте это название написано без диакритических знаков[1210]; оно может быть прочитано несколькими разными способами, соответственно воображению комментатора: Veliamana, Veliamata, Velinamia и т. д. В рукописи труда Аль‑ Бакри (а Аль‑ Бакри пользовался оригиналом книги Масуди) название звучит как Velinbaba[1211].

Археологические свидетельства также противоречат предположению, что волыняне, или даже их предшественники дулебы были достаточно сильным племенем, чтобы главенствовать над Другими славянскими племенами. Состав вещей в волынских курганах достаточно беден. В некоторых курганах не было обнаружено погребального инвентаря. В тех случаях, когда находили утварь, она была представлена простыми кувшинами, деревянными ведрами, примитивными украшениями[1212]. Волынские курганы — низкие. Преобладающим погребальным обычаем было захоронение, хотя известны также отдельные случаи кремации.

г) ЛЕСНОЙ РАЙОН ПРИПЯТИ

К северу от Припяти жили дреговичи, к югу — древляне. В десятом веке древляне[1213]обитали в лесной и болотистой местности между течениями рек Ирши и Тетерева на юге и Припяти на севере. Однако, есть основания считать, что в более отдаленные времена, предшествовавшие отступлению полян от нижнего Днепра в район Киева вследствие натиска мадьяр, территория, занимаемая древлянами, распространялась значительно дальше на юг, чем в десятом веке. Возможно, тогда они контролировали киевские земли, по крайней мере район вокруг самого Киева; иными словами, их земли простирались до северной кромки степной зоны. Хотя само название «древляне» обозначает «древесный (лесной) народ», оно, видимо, как было сказано выше[1214], скорее имеет отношение к политическим условиям, чем к природной среде, то есть оно, скорее всего, указывает на то, что они находились раньше в подчинении у готского племени тервингов. В любом случае, захоронения, подобные древлянским, были обнаружены при раскопках возле Киева[1215]. Возможно также, что не позднее конца восьмого века часть древлян обосновалась к востоку от Днепра, откуда позднее они были вытеснены на запад, по ту сторону реки, племенами радимичей и северян. Конечно, все это догадки. Только древности, обнаруженные на территории, занятой древлянами в десятом веке, могут быть надежно определены как древлянские.

Были произведены раскопки более чем семи тысяч древлянских могильных холмов[1216]. Они относятся к периоду с девятого по тринадцатый век. Преобладающим типом захоронения является погребение. Состав предметов небогат. Обнаружены были простые горшки, деревянные ведра, стеклянные бусы, серьги из бронзы или серебра низкой пробы. Среди других предметов, найденных при раскопках, можно указать на изделия из кремня, маленькие железные ножи, серпы, фрагменты шерстяной ткани и кожаную обувь. В целом уровень материальной культуры древлян девятого и десятого веков ниже, чем у полян. Была ли ситуация такой же в седьмом и восьмом веках, или благосостояние древлян оскудело после того, как они были вытеснены к северу от киевских земель? Трудно сказать.

В главе, посвященной славянам, Масуди упоминает мощное царство ад‑ Дир с большими городами и сильной армией[1217]. Некоторые исследователи высказывали предположение, что название «ад‑ Дир» следует интерпретировать как личное имя, и царь ад‑ Дир идентифицировался со скандинавом Диром, который, согласно первой летописи, вместе с Аскольдом упрочился в Киеве около 860 г.[1218]. Эта точка зрения вряд ли приемлема; более того, на мой взгляд, название «ад‑ Дир» следует интерпретировать скорее как племенное, а не личное имя. В таком случае, вероятно, Масуди имел в виду древлян. Древляне описаны в «Повести временных лет» как гордый и воинственный народ, несмотря на то, что ко времени составления этой летописи они были вытеснены в болотистую глушь. Если бы можно было подтвердить, что они контролировали Киев в седьмом‑ восьмом веках, то комментарий Масуди вполне подходил бы к ним.

Что касается дреговичей[1219], они тоже погребали своих усопших. Состав вещей в захоронениях не впечатляет. Наряду с другими предметами были обнаружены филигранные бусы и височные подвески с частично совпадающими концами, которые согласно Готье[1220], ближе к стилю украшений кривичей, чем радимичей; и это несмотря на тот факт, что последние жили прямо по ту сторону Днепра от дреговичей.

д) СЕВЕР

В северных и северо‑ западных землях было два главных племени: кривичи[1221]и словене[1222]. Кривичи заселяли верховья Днепра, Западную Двину и Волгу, контролируя таким образом важное пересечение речных путей. Словене, двигаясь на север от среднего Днепра[1223], вероятнее всего, достигли берегов озера Ильмень не позднее шестого века, а город Новгород существовал, видимо, уже в шестом веке.

Судя по археологическим свидетельствам, кривичи имели много общего со словенами. Для тех и других типична была кремация усопших. Лишь в одиннадцатом веке, под влиянием христианских ритуалов, погребение распространилось среди кривичей.

Словенские курганы[1224]обычно высокие, выше десяти метров. Жители Новгородской и Псковской земель, как правило, называли курганы подобного типа сопками[1225]. Наиболее ранние сопки относятся к седьмому веку, и в одной из них была обнаружена сасанидская монета, датированная 617 г. н.э.[1226]. Однако, большинство сопок относятся к восьмому и девятому векам. Состав предметов, найденных в них при раскопках, небогат. Керамика и обгорелые кости животных и людей составляют находки.

В районе Смоленска — на территории распространения кривичей — большинство могильных холмов ниже и меньше по размерам, чем словенские курганы. Наиболее важным местом сосредоточения кривичских курганов является Гнездово[1227]. Большинство гнездовских курганов может быть датировано десятым веком, но часть из них относится к более раннему периоду. Содержимое гнездовских курганов значительно богаче словенских сопок. Даже в ранних курганах было обнаружено много украшений, таких как железные и медные крученые ожерелья, медные фибулы, подвески в форме креста и полумесяца, металлические статуэтки птиц и т. д.

Как мы видели, общее направление миграции ряда южно‑ русских племен, таких как улучи, поляне, северяне, радимичи и вятичи, было с юга на север; это отступление вызвано натиском мадьяр и других кочевых народов. Миграция северных племен, начиная с седьмого века, наоборот, была не отступлением, а наступательной экспансией, направленной с запада на восток, от смоленских и новгородских земель к русскому междуречью — между верхней Волгой и Окой[1228]. Первые кривичские переселенцы достигли верхней Волги, следуя по течению реки Вазузы[1229]. Словене поднимались по реке Мете, от истоков которой, используя волок, они двигались к верхней Мологе, а оттуда добирались до Сити и Кашинки[1230]. Ранние захоронения словенского типа были обнаружены около Бежецка и на берегах реки Сити[1231].

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 25 262728 29 30 Следующая ⇒