Отношение Свода законов к Полному собранию законов.

⇐ ПредыдущаяСтр 46 из 77Следующая ⇒

В отечественной дореволюционной доктрине существовало довольно большое разногласие по поводу того, что считать действующим или применимым правом, иначе, какой из плодов деятельности М.М. Сперанского - ПСЗРИ или СЗРИ - является действующим правом Империи. Данная неопределенность обусловлена была самим характером Свода, он занимал промежуточное положение между актами инкорпорации и кодификации одновременно. В результате, как отмечал известный дореволюционный процессуалист Е.В. Васьковский, при толковании его статей в первую очередь должно применяться историческое толкование, т.е. привлечение норм ПСЗРИ. В результате получалась парадоксальная ситуация: одновременному применению к определенному фактическому составу подлежали статьи и Свода законов, и Полного собрания законов.

Уже сам М.М. Сперанский предлагал законодателю на выбор три основных способа применения Свода: 1) признать статьи Свода единственным основанием в решениях дел, но так, чтобы текст законов служил лишь указанием источников, из коих статьи составлены; 2) признать статьи Свода законом, но не единственным, а действующим в тех только случаях, где нет сомнения ни о существовании закона, ни о его смысле; 3) признать текст законов единственным и исключительным основанием при решении дел, а статьи Свода только средством вспомогательным, или, так сказать, совещательным к приисканию и познанию их смысла. На заседании Государственного Совета 19 января 1833 г. постановлено было придерживаться первого правила, позднее подтвержденного п. 4 Манифеста от 31 января 1833 г.: " Как Свод законов ничего не изменяет в силе и действии их, но приводит их только в единообразие и порядок, то как в случае неясности самого закона, так и в случае недостатка или неполноты его порядок пояснения и дополнения остается тот же, какой существовал доныне".

Соответственно. подобное решение вопроса, предложенного законодателем, вело к ситуации, когда Свод нельзя было считать новым законом; он представлял собой лишь новую форму ранее действующих законов, " для установления точного смысла которых решающее значение имеет не положение статей Свода, а первоначальный законодательным порядком утвержденный текст" [Коркунов. 1909. С. 332]. Другая точка зрения (интересно отметить, что среди ее приверженцев преобладали в основном цивилисты) состояла в том, что полагала Свод законов новым постановлением, заменившим собой по принципу lex posteriori derogatpriori старый закон.

Судебная практика тем не менее указывала, что применению в основном подлежали нормы СЗРИ, но в особых случаях судьи прибегали к историческому толкованию данной нормы, т.е. обращались к условиям ее составления, и в конечном счете восходили к тексту, помещенному в ПСЗРИ. Данная ситуация объясняется тем, что как Собрание, так и Свод представляли собой незавершенную работу по кодификации правовой системы Российской империи, подобная незавершенность и позволила появиться данной юридической неопределенности.

Свод законов духовных.

Состав СЗРИ не включал в себя некоторые отрасли русского права. Прежде всего это относилось к законоположениям, регулирующим статус и полномочия Русской православной церкви. Ввиду этого профессор А.П. Куницын, работая во II отделении СЕИВК, подготовил проект особого Свода законов духовных; в 1836 г. этот проект был представлен М.М. Сперанским на утверждение Николая I. Проект носил наименование " Полное собрание духовных узаконений в России со времен учреждения Святейшего Синода". Проект этот встретил в самом Синоде резкое сопротивление, поэтому работы над его составлением были прекращены. В 1865 г. уже сам Синод инициировал издание такого Свода. В основу его были положены: проект Куницына; Сборник узаконений, составленный оренбургским епископом Августином, и Предметный указатель, составленный диаконом Волобуевым. Весь законодательный материал должен был располагаться в хронологическом порядке. К 1901 г. было издано 10 томов Полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Тома охватывали период с царствования Петра I до воцарения Елизаветы. Дальше работа не продвинулась.

Свод военных постановлений.

Работа над законодательством по военному праву Империи началась уже в 1827 г. в рамках Главного штаба. Работу эту курировал М.М. Сперанский. В 1831 г. проект был представлен на ревизию в Военное министерство. Ревизия положений Свода заняла несколько лет, и в 1839 г. этот акт был обнародован Манифестом от 25 июня 1839 г. (ПСЗРИ. 2-е изд. Т. XIV. N 12468). Свод состоял из пяти частей и размещался в 12 томах. Первая часть (т. I - IV) содержала учреждения военных установлений; вторая (т. V - VI) - Устав о службе по военному ведомству; третья (т. VII) - Наказ войскам; четвертая (т. VIII - XI) - Устав хозяйственный; пятая (т. XII) - Устав военно-уголовный. Переиздание этого Свода осуществлено было в 1859 г. (ПСЗРИ. 2-е изд. Т. XXXIV. N 36464); система его изменена не была. Третье издание началось в 1869 г. (ПСЗРИ. 2-е изд. Т. XLIV. N 47267), но происшедшая в 1874 г. широкая военная реформа существенно изменила систему Свода; необходимо отметить, что главный акт этой реформы - Устав о воинской повинности 1874 г. вошел в т. IV Св. зак. Сама систематика Свода военных постановлений приобрела следующие черты: ч. I - акты военного управления; ч. II - войска регулярные; ч. III - войска иррегулярные; ч. IV - военные заведения; ч. V - военное хозяйство; ч. VI - уставы военно-уголовный, дисциплинарный и военно-судебный.

Свод морских постановлений.

Работа над этим актом началась 13 мая 1833 г. по инициативе начальника Главного морского штаба. М.М. Сперанский курировал и эту работу; в частности, он составил план Свода. Работа над ним тем не менее тянулась более 50 лет, наконец, 18 апреля 1888 г. он был обнародован (ПСЗРИ. 3-е изд. Т. VIII. N 5115). Сам Свод состоял из 18 книг: 1) общее образование управления морским ведомством; 2) экипаж и команда; 3) учебные заведения; 4) врачебные заведения; 5) технические заведения; 6) учреждения по гидрографической части; 7) тюремные заведения; 8) прохождение службы; 9) награды, пособия и меры призрения; 10) Морской устав; 11) Портовый устав; 12) общие распоряжения по хозяйству; 13) о довольствии чинов морского ведомства; 14) хозяйство экипажей команд на берегу и хозяйство на судах флота; 15) Счетный устав; 16) Военно-морской устав о наказаниях; 17) Военно-морской дисциплинарный устав; 18) Военно-морской судный устав. С 1896 г. работы по кодификации военно-морского права сосредоточены были в канцелярии Морского министерства (ПСЗРИ. 3-е изд. Т. XVI. N 12994). Текущее законодательство по морскому ведомству издавалось в виде Продолжений свода морских постановлений.

Наряду с перечисленными выше изданиями в Российской империи выходили сборники местных узаконений.

§ 7. Суд и процесс периода Российской империи

Суд, как одна из важнейших отраслей государственного управления, очень долго в эпоху Империи представлял собой самое бедственное зрелище. Эпоха Петра Великого, вместившая в себя глобальные изменения государственного быта, довольно своеобразно отразилась на старом московском процессе и суде. Вот как описал эту ситуацию академик М.М. Богословский:

" Медленность суда в эпоху Петра Великого равнялась его бессилию, которое нередко, вероятно, было также одною из причин продолжительности процессов. Трудно себе представить ту беспомощность, в которой оказывался иногда суд начала XVIII в. Он в постоянном страхе перед сильными персонами, с которыми, конечно, ничего не может поделать; ему приходилось лавировать между правосудием и гневом сильных персон. Сам президент Юстиц-коллегии, чувствуя себя в сиротстве, опасался знатных особ, угрожающих ему за это беспристрастие, прося защиты у Государя. Но помимо сильных особ суд не всегда был в состоянии справиться даже с обыкновенным нежелающим явиться ответчиком. Судебный агент, посланный с повесткой, всюду встречал сопротивление. Сельский мiр, куда появлялся подьячий с понятыми для исполнения какого-нибудь судебного распоряжения или приговора, собирался ему навстречу " многолюдством" и принимал его " с дубьем, с цепы и с кольи завостренными, с крючьи железными; присланного указа не слушал" и при малейших поползновениях со стороны подьячего совершать какие-либо действия исполнительного характера с криком бросался на судебных чинов, которым едва удалось уносить ноги. Любопытнее всего, что эти вооруженные сопротивления судебной власти остаются совершенно безнаказанными; суд ограничится тем, что пошлет подьячего с небольшим числом солдат другой и третий раз и, встретив вновь такое же упорное сопротивление, откажется от дальнейших попыток довести до конца начатое дело, которое и продолжает лежать в канцелярии без всякого движения" [Богословский. 1902. С. 251 - 252].

Истины ради надо заметить, что и суд ведет себя в данное время не лучшим образом. Вот выдержка из подлинного документа, описывающего бесчинства подьячих, посланных исполнять судебное решение:

"...Для подлинного о вышеозначенном разорении известия пишут устюжские фискалы... и от разных крестьян во многих разных сказках и доношениях заручных объявлено на подьячего, вологжанина, на Якова Зубкова и с ним на солдат на вологжан же на Ивана Круглого с товарищи - Южской трети из 14 волостей, двинской трети из 6 волостей, в сказках объявлено: великими и непомерными всякими муками мучили одного человека священника, 38 человек мужеска, 30 человек женска полов; в том числе у одного мужа изломали руки и ноги, да у одной жены, казня, перст отсекли, да и у одной жены ж выломали зуб и руки изломали, да трех девиц мучили ж и ругательски нагих водили, а куды водили за срамом не сказывали, да трех младенцев от матерних грудей в снег бросали, да от великих его и непомерных тиранских мук померло два человека мужеска, два женска полов; да от непомерных же мучений жена извергла дву человек младенцев мертвых; всего от непомерных мучений померло шесть человек. Блудным воровством сильно обесчестили двух жен, да одну жену ж возили долгое время и от великих побой была беспамятна и сказать подлинно, как над ней ругались, не ведает; да в церковных трапезах мучили шесть человек мужеска, четыре человека женска полов, в том числе 4 человека окровлены и мертвы были долгое время и тут в церковной трапезе упразднились. Да в тех же сказках объявлено: из-за вышеоказанных мучений деньгами взяли сильно 269 рублей 23 алтын" и т.д. - документ очень длинный.

Ситуация в дореформенном суде не менялась десятилетиями. Так, в своих мемуарах известный русский поэт Г.Р. Державин, в последующем министр юстиции писал:

" Хаживала к ним в дом в соседстве живущего приходского дьякона дочь, и в один вечер, когда она вышла из своего дома, отец или матерь, подозревая ее быть в гостях у соседей, упросили бутошников, чтоб ее подстерегли, когда от них выйдет. Люди их и Блудова увидели, что бутошники позаугольно кого-то дожидаются: спросили их; они отвечали грубо, то вышла брань, а потом драка; а как с двора сбежалось людей более, нежели подзорщиков было, то первые последних и поколотили. С досады на таковую неудачу и чтоб отомстить, залегли они в крапиве на ограде церковной, через которую должна была проходить несчастная грация. Ее подхватили, отец и мать мучили плетью и, по научению полицейских, велели ей сказать, что была у сержанта Державина. Довольно было сего для крючков, чтобы прицепиться. На другой день, когда он в часу пополудни в первом ехал из Вотчинной коллегии, где был по своим делам, в карете четвернею, и лишь приблизился только к своим воротам, то вдруг ударили в трещотки, окружили карету бутошники, схватив лошадей под уздцы, и, не объявя ничего, повезли чрез всю Москву в полицию. Там посадили его с прочими арестантами под караул. В таком положении провел он сутки. На другой день поутру ввели в судейскую. Судьи зачали спрашивать и домогаться, чтоб он признался в зазорном с девкою обхождении и на ней женился; но как никаких доказательств, ни письменных, ни свидетельских, не могли представить на взводимое на него преступление, то, проволочив, однако, с неделю, должны были с стыдом выпустить, сообща, однако, за известие в полковую канцелярию, где таковому безумству и наглости алгвазилов дивились и смеялись. Вот каковы в то время были полиция и судьи! " [Державин. 2000. С. 30 - 31].

Положение радикально изменилось только в 1864 г.

Итак, до указанной даты система судебных инстанций представляла собой следующую картину.

⇐ Предыдущая 41 42 43 44 454647 48 49 50 Следующая ⇒