Эжен Дюбуа и Pithecanthropus

⇐ ПредыдущаяСтр 24 из 37Следующая ⇒

Если ехать по западному побережью острова Ява, то сразу за небольшой деревушкой Тринил дорога обрывается высоким берегом Соло Ривер. Здесь в качестве памятного знака установлен небольшой камень со стрелкой, указывающей в сторону выкопанной в песке на противоположном берегу реки ямы. На камне вырезана надпись на немецком языке: «Р.е. 175 m ONO 1891/93», означающая, что в 1891–1893 годах в 175 метрах к северо‑ востоку от этого места был найден Pithecanthropus erectus.

Рис. 8.1. Верхняя часть черепной коробки питекантропа, найденная Эженом Дюбуа в 1891 году на острове Ява.

Эжен Дюбуа, открывший для научного мира Pithecanthropus erectus, родился в Эйсдене, Голландия, в 1858 году, за год до того, как Дарвин опубликовал свой знаменитый труд «Происхождение видов». Сын благочестивых католиков, он, тем не менее, был захвачен идеей эволюции, и особенно проблемой происхождения человека.

Окончив Амстердамский университет по курсу медицины и естественной истории, в 1886 году Дюбуа становится преподавателем анатомии в Королевской средней школе. Но его настоящей любовью остается эволюция. Дюбуа знал, что оппоненты Дарвина постоянно ссылались на почти полное отсутствие ископаемых свидетельств в пользу эволюции человека. Он внимательно изучил основное и единственно доступное в то время свидетельство – неандертальские образцы. Большинству научных авторитетов, в том числе и Томасу Хаксли, они казались слишком близкими к скелету современного человека, чтобы считаться промежуточным звеном между ископаемыми обезьянами и человеком современного типа. Однако немецкий ученый Эрнст Хэкель (Ernst Haeckel) предсказывал, что кости представителя недостающего звена в конечном итоге будут обнаружены. Он даже заказал портрет существа, которого назвал Pithecanthropus (по‑ гречески pitheco – обезьяна, anthropus – человек). Под впечатлением изображения питекантропа Дюбуа решил когда‑ нибудь отыскать кости человека‑ обезьяны.

Исходя из предположения Дарвина, что предки современного человека должны были обитать «в каком‑ либо лесистом месте с теплым климатом», Дюбуа надеялся отыскать костные останки питекантропа в Африке или Восточной Индии. Путешествие в находившуюся в то время под голландским владычеством Восточную Индию представлялось более простой задачей, поэтому он и решил начать свои поиски именно там. Дюбуа обратился к правительству и частным лицам за финансовой помощью в организации научной экспедиции, но получил отказ. После этого он принял решение поехать на Суматру в качестве военного хирурга. И к удивлению своих друзей, которые усомнились, было, в его психическом здоровье, он бросает теплое местечко преподавателя колледжа и вместе с молодой женой в декабре 1887 года отплывает в Восточную Индию на паруснике «Princess Ата‑ Не».

В 1888 году Дюбуа оказался в расположении небольшого военного госпиталя в центральной части Суматры. В свободное от работы время он исследовал за свой счет пещеры Суматры, обнаружив кости носорога и слона и зубы орангутана. Однако поиски останков человекообразных не увенчались успехом.

После перенесенного в 1890 году приступа малярии Дюбуа оказался в резерве и был переведен с Суматры на Яву, где климат более сухой и здоровый. Он и его жена обосновались в Тулунгагунге, на юго‑ восточном побережье острова.

Рис. 8.2. Бедренная кость, найденная Эженом Дюбуа в Триниле, остров Ява. Дюбуа считал, что находка относится к Pithecanthropus erectus.

Во время сухого сезона 1891 года Дюбуа предпринял раскопки на берегу реки Соло Ривер (Solo River), в центральной части острова, неподалеку от деревни Тринил (Trinil). Привлеченные к раскопкам рабочие вынули из земли большое количество костей различных животных. В сентябре им удалось обнаружить особенно интересный экземпляр – зуб примата, по всей вероятности третий верхний коренной справа, или зуб мудрости. Дюбуа, уверенный, что ему удалось наткнуться на останки вымершего гигантского шимпанзе, приказал рабочим сконцентрировать поиски именно в этом месте. В октябре они нашли нечто по внешнему виду напоминающее панцирь черепахи. Но после того как Дюбуа исследовал находку более внимательно, выяснилось, что речь идет о верхней части черепной коробки (рис. 8.1), окаменелой и имеющей цвет вулканического песка. Наиболее характерной чертой находки были мощные, выступающие вперед надбровные дуги, что привело Дюбуа к мысли, что найденный череп принадлежал обезьяне. Начало сезона дождей заставило прервать раскопки. В своем отчете, опубликованном в правительственном археологическом бюллетене, Дюбуа не сделал даже предположения, что его находка принадлежит существу, которое было бы переходной формой от обезьяны к человеку. В августе 1892 года Дюбуа возвращается в Тринил и среди костей антилоп, носорогов, гиен, крокодилов, кабанов, тигров и вымерших слонов находит похожее на человеческое окаменелое бедро (бедренную кость). Эта бедренная кость (рис. 8.2) была найдена в 45 футах (13, 7 метра) от того места, где были обнаружены верхняя часть черепа и коренной зуб. Позднее в 10 футах (3 метра) оттуда был найден еще один коренной зуб. Дюбуа был уверен, что зубы, череп и бедренная кость принадлежали одному и тому же животному, которое он по‑ прежнему считал вымершим гигантским шимпанзе.

В 1963 году Ричард Каррингтон (Richard Carrington) написал в своей книге «A Million Years of Man» («Миллион лет человека»): «Сначала Дюбуа был склонен полагать, что верхняя часть черепа и зубы, которые он нашел, принадлежали шимпанзе, хотя нет никаких данных, что эта обезьяна или ее предки когда‑ либо обитали в Азии. Поразмышляв над этим фактом и списавшись с великим Эрнстом Хэкелем, профессором зоологии в Йенском (Jena) университете, Дюбуа пришел к заключению, что найденные им ископаемые останки принадлежали существу, великолепно подходившему на роль „недостающего звена“». К сожалению, мы не располагаем перепиской, которую Дюбуа вел с Хэкелем. Но если все же удастся ее обнаружить, то это существенно обогатит наши познания об истории появления Pithecanthropus erectus. По всей вероятности, оба ученых испытывали большой эмоциональный и интеллектуальный подъем от находки останков человека‑ обезьяны. Узнав об открытии Дюбуа, Хэкель тут же послал ему телеграмму: «От того, кто питекантропа придумал, тому, кто его нашел! »

Дюбуа опубликовал полный отчет о своем открытии только в 1894 году. Он писал: «Pithecanthropus – это переходная форма, которая, в соответствии с теорией эволюционного развития, должна располагаться между человеком и антропоидами». Следует иметь в виду, что, по мнению Дюбуа, «Pithecanthropus erectus сам претерпел эволюционные изменения от шимпанзе до антропоида переходного типа».

Но что еще, кроме влияния Хэкеля, привело Дюбуа к мысли, что найденные им образцы принадлежали существу являвшемуся переходной формой между ископаемыми обезьянами и современным человеком? Дюбуа обнаружил, что череп питекантропа составляет 800–1000 кубических сантиметров. Объем черепа современных обезьян равен приблизительно 500 кубическим сантиметрам, а объем черепа современного человека – в среднем 1400 кубическим сантиметрам. Таким образом, найденная в Триниле черепная коробка располагается как раз между черепом обезьяны и современного человека. Для Дюбуа это означало эволюционную взаимосвязь. Однако, если следовать логике, размер мозга различных существ еще не дает основания делать вывод о том, что эволюция идет от меньшего к большему. Более того, в эпоху плейстоцена многие дошедшие до наших дней виды млекопитающих имели большие, чем сегодня, размеры. Таким образом, череп питекантропа вполне мог принадлежать не переходному типу антропоида, а обитавшему в среднем плейстоцене гигантскому гиббону с большей, чем у современных гиббонов, черепной коробкой.

Однако сегодня антропологи по‑ прежнему описывают эволюционное развитие черепов гоминидов как имеющее с течением времени тенденцию к увеличению – от Australopithecus раннего плейстоцена (впервые найденного в 1924 году) до яванского человека (известного как Homo erectus) среднего плейстоцена и Homo sapiens sapiens позднего плейстоцена. Но логическая последовательность сохраняется, только если не принимать во внимание противоречащие ей другие ископаемые останки. Например, череп из Кастенедоло, описанный в главе 7, более древний, чем череп яванского человека, но по своему объему он больше. В самом деле, по размерам и морфологии он удивительным образом походит на человеческий. И одного этого достаточно, чтобы свести на нет всю предлагаемую эволюционную последовательность.

Дюбуа отмечал, что хотя некоторые черты тринильского черепа (например выступающие надбровные дуги) очень похожи на обезьяньи, бедренная кость была почти как у человека. Это говорит в пользу того, что Pithecanthropus был существом прямоходящим, что и позволяет дать ему видовое определение – erectus. Тем не менее важно иметь в виду, что бедренная кость питекантропа была найдена на расстоянии целых 45 футов (13, 7 метра) от места обнаружения черепа, в слое, в котором также находилось множество костей других животных. Это обстоятельство ставит под сомнение справедливость утверждения, что бедренная кость и череп принадлежали одному и тому же существу или даже существам одного и того же вида.

Когда отчеты Дюбуа достигли Европы, в научных кругах континента их встретили с большим вниманием. Хэкель, естественно, был среди тех, кто с энтузиазмом утверждал, что Pithecanthropus является веским доказательством справедливости эволюционной теории в отношении человека. «Открытие Эженом Дюбуа останков питекантропа, – подчеркивал Хэкель, – коренным образом изменило ситуацию в великой битве за правду. Оно предоставило костные останки человека‑ обезьяны, чье существование я теоретически предсказывал еще раньше. Для антропологии это открытие имеет значение даже большее, чем для физики – открытие рентгеновских лучей». В комментарии Хэкеля чувствуется тон почти религиозного пророчества и его осуществления. Тем не менее Хэкель однажды уже манипулировал физиологическими данными для поддержки теории эволюции. И ученый совет Йенского университета однажды уже признал его виновным в фальсификации рисунков эмбрионов различных животных для демонстрации его собственной точки зрения на происхождение видов.

В 1895 году Дюбуа решает вернуться в Европу для представления своего питекантропа с нетерпением его ожидавшей и, как ему казалось, благосклонной аудитории ученых. Вскоре после своего прибытия на Европейский континент он представил свои образцы и выступил с докладом на Третьем международном конгрессе по зоологии, состоявшемся в голландском городе Лейдене. Хотя некоторые из присутствующих на съезде ученых (в частности Хэкель) с энтузиазмом признали в находке ископаемого человека‑ обезьяну, другие приняли его за простую обезьяну, а третьи вообще усомнились, что кости принадлежали одному и тому же существу.

Дюбуа демонстрировал свои драгоценные находки в Париже, Лондоне и Берлине. В декабре 1895 года специалисты со всего мира собрались на заседание в Берлинском обществе антропологии, этнологии и древнейшей истории, для того чтобы вынести свое суждение по поводу образцов питекантропа, представленных Дюбуа. Президент общества д‑ р Вирхов (Virchow) председательствовать на встрече отказался. В развернувшейся острой дискуссии швейцарский анатом Коллман (Kollman) утверждал, что существо, которому принадлежали найденные останки, обезьяна. Сам Вирхов заявил, что бедренная кость – человеческая. Он также сказал следующее: «Череп имеет глубокий шов между нижним сводом и верхним краем глазных впадин. Такой шов встречается только у обезьян, но отнюдь не характерен для людей. Таким образом, череп должен был принадлежать обезьяне. На мой взгляд, это было животное, по‑ видимому гигантский гиббон. Что же касается бедренной кости, то к черепу она никакого отношения не имеет». Это мнение резко отличалось от точки зрения Хэкеля и некоторых других ученых, считавших, что найденные Дюбуа на Яве костные фрагменты принадлежали настоящему предку современного человека.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒