Конфликты в пустыне и раскол «дома Иакова»

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 40Следующая ⇒

Однако новый племенной союз не избежал внутренних конфликтов. Самый серьезный из них произошел из-за «золотого тельца». По неизвестной для народа причине Моисей отсутствовал значительно больше времени, чем ожидалось. Предполагая гибель своего вождя, племена возлагают руководство на Аарона, соратника Моисея и первосвященника «дома Иакова». Получив всю полноту власти, он отступает К прежней, языческой, концепции культа Яхве, более ясной И понятной для народа, чем невидимый и неосязаемый Бог Моисея, отрицающий всякое сосуществование с другими богами. «…Сделали себе литого тельца, и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли египетской! » (Исх. 32: 8). Неожиданное появление Моисея в момент языческого празднества застало всех врасплох. Но Аарон и те, кто его поддержал, не торопились возвращать власть Моисею. Возникло двоевластие, которое, как и следовало ожидать, привело к братоубийственным столкновениям между древнееврейскими племенами. Борьба шла не только вокруг того, какая концепция культа Яхве — языческая или монотеистическая — одержит вверх, но и за реальную власть в только что созданном племенном союзе. Племена и кланы разделились: одни поддержали Моисея, другие — Аарона. Колено Леви оказалось целиком и полностью на стороне Моисея: «И собрались вокруг него все левиты» (Исх. 32: 26). Этот эпизод еще раз подтверждает, что Моисей был не только членом племени Леви, он был его вождем и первосвященником. Но колено Леви являлось одним из самых маленьких и без поддержки других было бы обречено на неизбежное поражение. К сожалению, библейский текст ничего не говорит о том, кто еще поддержал Моисея. Можно предположить, что на его стороне оказались племена Шимон и Реувен. Между южными коленами давно шла скрытая борьба за главенство, которая после исхода из Египта стала принимать открытые формы. На первенство среди южных племен — в «доме Иакова» — давно претендовало самое крупное колено — Йеуда, хотя в племенной иерархии оно занимало лишь четвертое место после Реувена, Шимона и Леви. Аарониды, тесно связанные, а, возможно, и происходившие сами из колена Йеуда, поддерживали притязания этого племени на главенство. Со своей стороны, три других южных племени опасались усиления Йеуды и считали его претензии на власть над ними незаконными с точки зрения традиционного племенного права. Трудно сказать, какую позицию заняли аморейские племена, присоединившиеся к «дому Иакова»; возможно, они остались нейтральными, не желая участвовать во внутренних распрях южных колен.

Библейский текст красноречиво молчит о позиции самого Аарона в период братоубийственного конфликта в стане «дома Иакова», из чего видно, что именно он возглавлял тех, кто противостоял Моисею. Междоусобное столкновение не выявило победителя. Соотношение сил между Йеудой и тремя небольшими коленами — Реувеном, Шимоном и Леви — было приблизительно равным, а может быть, даже склонялось в пользу первого. По крайней мере, Моисею и левитам не удалось восстановить прежнее положение. Библия косвенно признает, что не Аарон, а Моисей был вынужден покинуть общий стан: «Моисей же взял и поставил себе шатер вне стана, вдали от стана, и назвал его „шатер откровения“; и каждый ищущий Господа, приходил к шатру откровения, который находился вне стана» (Исх. 33: 7). Судя по всему, шатер Аарона находился в самом стане, и к нему шли члены племени Йеуда. Мы не знаем, как долго продолжалось это патовое положение, но в тяжелых условиях пустыни любой внутренний конфликт противоречил интересам всех племен, поэтому примирение состоялось. Скорей всего, именно тогда, после инцидента с золотым тельцом, было достигнуто историческое соглашение: верховная власть над племенами возвращалась Моисею, а главенство в священнослужении закреплялось за родом Аарона. Левиты вынуждены были согласиться на второе место после ааронидов в служении культу Яхве.

В то же время Моисею удалось заручиться важными гарантиями для членов своего племени на будущее: после завоевания Ханаана все колена должны были принять левитов в качестве священнослужителей культа Яхве и на постоянной основе выделять им часть своего дохода, что давало им непропорционально большие привилегии в племенном союзе и обеспечивало надежный достаток, независимо от возможных переделов племенных владений в Ханаане. Но верховная власть возвращалась Моисею с условием, что после смерти последнего она не перейдет к его сыновьям или к племени Леви. Это соглашение должно было примирить древнееврейские племена, а также упорядочить отношения между левитами и ааронидами. Правда, достигнутый компромисс удовлетворил далеко не всех: часть левитов осталась недовольна признанием главенства ааронидов в священнослужении, а колено Реувен, старшее в племенной иерархии южных колен, чувствовало себя обделенным в «доме Иакова».

Эпизод с золотым тельцом содержит серьезные обвинения в адрес Аарона. «И сказал Моисей Аарону: что сделал тебе народ этот, что ты ввел его в грех великий? …И увидел Моисей народ — как он распущен, потому что распустил его Аарон на посмешище врагам его» (Исх. 32: 21, 25). Можно не сомневаться, что авторами этих строк были левиты, наследники Моисея, конкурировавшие с ааронидами. С другой стороны, именно аарониды внесли в библейский текст уже упомянутое необычайно резкое осуждение родоначальников племен Шимон и Леви (Быт. 49: 6–7).

Трудно отделаться от мысли, что столь резкое осуждение касается не только резни в Шхеме, устроенной за поругание дочери праотца Иакова — Дины. Вероятно, гневная тирада в адрес Шимона и Леви вызвана не столько их жестокостью к хивеям из Шхема, сколько к собственным братьям из колена Йеуда в инциденте с «золотым тельцом». Тем более что эти обвинения составлялись В период объединенной монархии, когда в стране царствовала династия давидидов, происходившая из колена Йеуда, а службой в Храме руководили аарониды, тесно связанные с тем же племенем. Тогда же аарониды объяснили создание золотого тельца не умыслом Аарона, а злой волей самого народа. «И сказал Аарон: да не возгорается гнев господина моего; ты знаешь этот народ, что он буйный. Они сказали мне: сделай нам бога, который шел бы перед нами; ибо с Моисеем, с этим человеком, который вывел нас из земли египетской, не знаем, что сделалось» (Исх. 32: 22–23). В течение столетий — вплоть до разрушения Первого Храма — между двумя священническими кланами, ааронидами и левитами, шло то явное, то скрытое соперничество за главную роль в служении культу Яхве, которое отражало прежнюю борьбу за власть внутри «дома Иакова».

В исторической литературе существуют спекуляции по поводу того, что Моисей мог быть египтянином по происхождению и, более того, египетским жрецом (сторонником религиозной реформы Эхнатона), который примкнул к уходившим из Египта семитам. Однако весь жизненный путь Моисея, его готовность пожертвовать собой, разделить со своим народом любую его участь, свидетельствует об обратном. Трудно найти более убедительные доказательства любви к «дому Иакова», чем эти: «И возвратился Моисей к Господу, и сказал: о, народ сей сделал великий грех: сделал себе золотого идола; прости им грех их, а если нет, то прошу Тебя, сотри и меня из книги Твоей, которую Ты написал! » (Исх. 32: 31–32). Маловероятно, чтобы египетский сановник или жрец был готов проявить столько любви к чуждым ему семитам, чтобы без малейшего колебания отдать за них свою жизнь.

В трудный период своей истории «дом Иакова» имел важного для себя союзника — мидьянитян. В свое время они спасли и укрыли от египтян Моисея, а после исхода южных племен из Египта помогли им справиться с трудностями пребывания в пустыне. Библейская книга Исход запечатлела несколько важных фрагментов встреч с мидьянитянами. Один из них касается прибытия в стан Моисея его тестя, правителя Мидьяна, Итро. Он прибыл вместе со своей дочерью, женой Моисея Ципорой, и двумя их сыновьями. Визит Итро был жестом доброй воли и представлял собой поддержку «дому Иакова», оказавшемуся в непривычных для него условиях бесплодной пустыни. Будучи опытным человеком в кочевой жизни, Итро помог Моисею организовать племена и наладить судопроизводство. Этот интересный факт свидетельствует о том, что вожди древнееврейских племен были лишены опыта управления из-за того, что в Египте им позволялось выполнять только жреческие функции. Наверно, именно этим объяснялась важность руководства богослужением, ибо первосвященник автоматически становился вождем для своих соплеменников, привыкших повиноваться только египетским чиновникам и их надсмотрщикам. То обстоятельство, что Итро участвовал в совместном богослужении и принес жертвы единому Господу Моисея, говорит, очевидно, об оформлении каких-то союзнических отношений между частью мидьянских племен и «домом. Иакова», которые подкрепили родство между Итро и Моисеем.

Другой эпизод связан с просьбой Моисея к своему шурину, мидьянитянину Ховаву: «Прошу, не оставляй нас, ибо точно знаешь ты пристанища для нас в пустыне, и был бы ты нам глазами! И вот, если пойдешь с нами, то тем добром, которым осчастливил Бог нас, осчастливим тебя! » (Чис. 10: 31–32). Вероятно, в годы скитаний по пустыне шатры мидьянитян соседствовали с шатрами древних евреев. Этот западносемитский кочевой народ аморейского происхождения стал стратегическим союзником «дома Иакова». Мидьянитяне были проводниками, советчиками и помощниками в огромной безжизненной пустыне. Моисей хотел бы видеть часть племен Мидьяна, например кениев, в составе своего нового племенного союза. Родственные узы с мидьянитянами укрепили положение племени Леви и помогли Моисею как в периоды конфликтов с священническим кланом Аарона, так и в моменты волнений аморейских племен, вышедших из Египта вместе с «домом Иакова».

К союзу с родственными им племенами пустыни стремились и два других южных племени — Йеуда и Шимон. Именно в это время к ним присоединяются в большом количестве мидьянитянские и эдомитянские кочевые кланы, желавшие идти вместе с Моисеем на завоевание южного Ханаана. Союзы с кочевыми кланами и племенами скреплялись посредством браков их вождей. Так, вождь колена Шимон — Зимри по примеру Моисея взял себе в жены одну из дочерей правителя Мидьяна. Возможно, что южные колена Леви, Шимон и Йеуда видели в союзе с мидьянитянами противовес возраставшему влиянию северных аморейских племен, вышедших одновременно с ними из Египта. Новые союзники усиливали позиции Моисея и ослабляли влияние священнического клана Аарона, связанного со старой племенной аристократией «дома Иакова». Это не могло не вызвать недовольства со стороны ааронидов. Однако пока «дом Иакова» находился в пустыне, союз с мидьянитянами оставался жизненной необходимостью, и аарониды вынуждены были терпеть его.

Совершенно иной характер носили отношения с другим народом пустыни — амалекитянами. Родоначальник этого кочевого народа, Амалек, считался внуком Эсава, родного брата Иакова, поэтому с точки зрения родословной он был ближе древним евреям, чем Мидьян. Однако мать Амалека, Тимна, была всего лишь наложницей сына Эсава, Элифаза, и из-за этого статус Амалека в племенной иерархии Эдома считался невысоким. К тому же Тимна происходила не из западных семитов, а из так называемых «хоритов» — пещерных жителей, населявших гору Сеир в южном Заиорданье. Хориты, вероятно, представляли собой потомков древнего досемитского населения Ханаана и, несмотря на близость их этнонима к хурритам, вряд ли имели к ним отношение, так как последние появились в Палестине не раньше XVI в. до н. э. Имя Амалек явно не семитского происхождения — это укрепляет предположение, что амалекитяне представляли собой смешение западных семитов-амореев с неолитическим населением южной Палестины. Племенные территории этого народа находились в Негеве и северо-восточном Синае. Вероятно, амалекитяне рассматривали «дом Иакова» как своего потенциального врага, правильно предполагая, что после возвращения из Египта он будет пытаться занять свои бывшие племенные территории в южном Ханаане, которые, естественно, включали и их собственные области в центральном Негеве. Кроме того, амалекитяне считали многие колодцы и оазисы на Синае своей монополией и ревностно относились к появлению там чужих. Видимо, вожди Амалека приняли решение, не дожидаясь прихода «дома Иакова», атаковать древних евреев первыми, чтобы застать их врасплох.

Столкновение с амалекитянами представляло большую опасность для неготовых к войне беглецов из Египта. В первой половине XII в. до н. э. Амалек был в зените своей недолговечной мощи и являлся тогда серьезной военной силой в южном Ханаане и Синае. Не зря библейский текст цитирует Бильама (Валаама), колдуна и прорицателя тех времен: «Из народов первый Амалек, но конец его — гибель» (Чис. 24: 20).

Первое сражение двух народов произошло уже в Рефидиме, на Синае, но оно не выявило победителя. Атаки амалекитян были успешно отбиты, но их основные силы смогли уйти на восток. Библия говорит только об «ослаблении амалекитян силой меча». Это нападение было воспринято древними евреями как попрание всех норм западносемитской племенной морали. Во-первых, амалекитяне были их родичами, причем в отличие от мидьянитян достаточно близкими: Амалек приходился племянником праотцу Иакову. Не случайно южные древнееврейские племена долгое время не Позволяли себе воевать ни с Моавом, ни с Аммоном, ни тем более с Эдомом, так как состояли в родстве с ними. Того же они ожидали и от амалекитян, но этого не произошло. Во-вторых, нападение Амалека было ничем не спровоцировано: «дом Иакова» не нарушал границ его племенной территории. Память о вероломстве Амалека, напавшего на «дом Иакова» в труднейший момент его истории, сохранилась надолго, поэтому Библия содержит беспрецедентно резкое суждение о нем: «И сказал Господь Моисею: запиши это на память в книгу и внуши Йеошуа, что совершенно сотру Я память об Амалеке под небесами… И сказал Моисей: Господь клянется своим престолом, что война у Него с Амалеком из рода в род» (Исх. 17: 14, 16).

Второе сражение с амалекитянами, упомянутое в Библии, произошло на границе Негева. На этот раз Амалек выступал в союзе с ханаанеями и заставил «дом Иакова» отступить обратно в синайскую пустыню. Дальнейшая история взаимоотношений двух народов характеризовалась особой враждебностью и неприязнью. На протяжении столетий кочевые племена Амалека нападали на южные древнееврейские колена, пока в конце VIII в. до н. э. иудейский царь Хизкия (Езекия) не разгромил их окончательно. Но память об их ненависти к «дому Иакова» осталась: имя Амалека стало синонимом заклятого врага Израиля.

Выводя свой народ из Египта, Моисей не собирался проводить много лет в пустыне. Да и его соплеменники никогда бы не покинули нильской дельты, если бы могли знать, как долго им придется скитаться по безводным пустыням. Действительно ли страх перед жителями Ханаана, как объясняет Библия в эпизоде с разведчиками, заставил отступить народ Моисея? И могло ли одно неудачное сражение с амалекитянами и ханаанеями привести к отказу от завоевания Ханаана почти на четыре десятка лет? Вероятно, оба этих библейских эпизода являются, на самом деле, лишь верхушкой айсберга над скрытыми в глубине истории подлинными событиями. Их невозможно понять вне связи с развитием политической ситуации в Египте и Ханаане.

Гражданская война в Египте, позволившая Моисею вывести древнееврейские племена из дельты Нила, закончилась намного раньше, чем можно было ожидать. Уже на второй год своего правления фараон Сетнахт сумел справиться со своими противниками и укрепиться на троне. И хотя он царствовал после этого всего один год, его сменил достойный наследник, сын Рамсес III, которому суждено было стать последним великим фараоном Египта. Он быстро навел порядок в стране, а главное, подготовил ее к серьезным военным испытаниям, надвигавшимся с запада и севера. На пятом году его царствования вспыхнуло восстание ливийских племен в западной части нильской дельты. Ливийцы полагали, что после нескольких лет гражданской войны и смут Египет уже не будет таким, каким его знали при Рамсесе II и Мернептахе. Но, как выяснилось, они ошибались. Рамсес III нанес сокрушительное поражение тем, кто пытался испытать его на прочность. Однако это был всего лишь первый военный экзамен для него. Главное испытание ожидало его на восьмом году царствования: с севера на Египет напали «народы моря» — куда более серьезный противник, чем ливийцы.

«Народы моря» представляли собой различные племена индоевропейского происхождения, которых многолетняя засуха и голод заставили искать новую родину. Около 1200 г. до н. э. они разгромили мощную Хеттскую державу и сожгли крупнейшие города северной Сирии, включая Алалах и Угарит. Их следующей целью был захват дельты Нила и Ханаана. Судя по всему, Рамсес III был прекрасно осведомлен о грозящей Египту опасности. Он заблаговременно послал часть своей армии в Газу, на юго-запад Ханаана, чтобы укрепить там египетский гарнизон, и встретил во всеоружии морскую атаку на дельту Нила. Разгром доселе непобедимых пришельцев на море и на суше явился самым крупным успехом Рамсеса III, поставившего его в один ряд с такими великими фараонами, как Рамсес II и Тутмос III. На одиннадцатом году правления Рамсес III снова наголову разбивает ливийцев, попытавшихся бросить вызов Египту. Тем самым Египет продемонстрировал способность не только защитить себя, но и удержать южный Ханаан, находившийся под его властью.

Разумеется, все эти драматические события не могли пройти мимо внимания Моисея и вождей «дома Иакова». Они не могли не понимать, что завоевание Ханаана в период усиления египетской мощи является трудновыполнимой задачей, что им будут противостоять не только местные народы, но и египетская армия, которая сумела продемонстрировать свою прежнюю силу. Одним словом, пока такой фараон, как Рамсес III, находился у власти, шансов на успех не было. О каком наступлении на южный Ханаан могла идти речь, если Египет перебрасывал в Газу подкрепления, а «народы моря» двигались к Палестине, словно каток, разрушая на своем пути все города Сирии и ливанского побережья? Очевидно, эти печальные вести были предметом обсуждения между главами «дома Иакова» и «дома Иосифа». Судя по библейским текстам, обмен мнениями привел к серьезным разногласиям среди вождей и старейшин древнееврейских племен. Большинство из них считало завоевание Ханаана в таких условиях немыслимым делом и обвиняло Моисея и Аарона в том, что их идея об уходе из Египта и возвращения в Ханаан была изначально обречена на поражение. «И роптали на Моисея и Аарона все сыны Израиля, и сказало им все общество: лучше умерли бы мы в стране египетской, или в пустыне этой умерли бы! И для чего Господь ведет нас в страну эту, чтобы пали мы от меча? Чтобы жены наши и дети наши стали добычей? Не лучше ли нам возвратиться в Египет? И сказали друг другу: поставим себе начальника и возвратимся в Египет» (Чис. 14: 2–4).

Наверное, для Моисея и Аарона ситуация стала критической: они вынуждены были спасаться от гнева народа в шатре откровения, у скинии завета — религиозной святыни. «И собралось все общество сынов Израиля забросать их камнями, но слава Бога явилась в шатре откровения всем сынам Израиля» (Чис. 14: 10). Спасение пришло в поддержке собственных южных племен и их союзников — мидьянитян. Кроме того, за своих союзников — Моисея и Аарона — вступился и глава «дома Иосифа» Йеошуа, сын Нуна, который тоже присутствовал на племенном совете. У тех немногих северных племен, которые находились тогда в центральном Ханаане, была лишь одна возможность овладеть всей страной — в союзе с «домом Иакова». Надежду на это они не собирались оставлять и решили только отложить ее осуществление на более подходящее время. Часть древнееврейских племен попыталась самостоятельно прорваться в центральный Ханаан, но без поддержки других потерпела то самое поражение, о котором повествует Библия. В ожидании лучших времен «дом Иакова» вернулся в пустыню, а его союзник, «дом Иосифа», остался на своих позициях в центральном Ханаане.

Другим серьезным испытанием для власти и союза Моисея с Аароном стал мятеж, поднятый Корахом (Кореем) из племени Леви и поддержанный Датаном, Авирамом и Оном, вождями колена Реувен. Тут все слилось воедино: страшная усталость от жизни в непривычных условиях пустыни, разочарование от невыполненных обещаний Моисея привести народ в Ханаан; наконец, недовольство тем, что была нарушена племенная иерархия и младшие партнеры по союзу руководили старшими. В довершении всего, в стане древнееврейских племен свирепствовал опасный мор, очевидно, эпидемия какой-то серьезной болезни. Первоначально бунт Кораха, одного из вождей племени Леви и родственника Моисея, был направлен против чрезмерной власти Аарона И главенства его рода в священнослужении. Левиты чувствовали себя обделенными и отстраненными от служения общеплеменному культу. Вероятно, недовольство ааронидами охватило не только племенную верхушку Леви, но и вождей и старейшин из других колен и родов. Попытка Моисея успокоить их и защитить Аарона лишь разожгла страсти. «И предстали перед Моисеем вместе с людьми из сынов Израиля — двести пятьдесят человек, вожди общества, призываемые на собрания, люди именитые. И собрались против Моисея и Аарона, и сказали им: полно вам; ведь все общество, все святы, и среди них Господь! Отчего же возноситесь вы над собранием Бога?! » (Чис. 16: 2–3).

Видя, что бунт разрастается, Моисей попытался использовать силу и «послал позвать Датана и Авирама, сынов Элиава», которые вместе с другими членами «дома Иакова» обязаны были оказать поддержку своему вождю. Однако Датан и Авирам открыто присоединились к мятежникам. «И сказали они: не пойдем! Разве мало того, что вывел ты нас из страны, текущей молоком и медом, чтобы погубить нас в пустыне? Ты еще и властвовать хочешь над нами? Не привел ты нас в страну, текущую молоком и медом, и не дал нам хоть по участку поля и виноградника! Неужели глаза тем людям выколешь? Не пойдем! » (Чис. 16: 12–14). В самый трудный момент для Моисея и Аарона помощь к ним пришла, вероятно, со стороны племени Йеуда, которое всегда стояло за спиной ааронидов, а также от мидьянитян — союзников Моисея. Виновники мятежа были наказаны ужасной смертью: их загнали в печально известные песчаные болота Синая, где «земля разверзла уста свои и поглотила их» (Чис. 16: 32).

Этот эпизод еще раз напоминает о претензиях колена Реувен на первенство в «доме Иакова» и о надуманности предлога, лишившего его главенства. Возможно, «проступок» Реувена был «выкопан» ааронидами из эпоса южных племен и позднее внесен в библейский текст для оправдания главенства колена Йеуды. История «дома Иакова» сложилась таким образом, что самые младшие партнеры по южному племенному союзу, Йеуда и Леви, стали доминировать над старшими, Реувеном и Шимоном, и это являлось причиной для конфликтов между ними, по крайней мере в первое время. Очевидно, неспособность Моисея быстро выполнить свои обещания и чрезмерное влияние ааронидов привели их партнеров по союзу к решению перераспределить власть заново между племенами. Такова была подоплека мятежа Кораха. Вместе с тем этот бунт еще раз продемонстрировал, какой глубокий и долговременный характер носило соперничество между ааронидами и левитами, что свидетельствует об изначальной принадлежности их не только к разным семьям и родам, но и вообще к разным племенам. Мятеж был настолько серьезным, что библейский текст укоряет Аарона и его сыновей, что они отстранили от богослужения «братьев своих — левитов».

Непредвиденное усиление военной мощи Египта в период правления Рамсеса III существенно осложнило планы Моисея. Завоевание южного Ханаана стало нереальным, так как египтяне рассматривали его в качестве своей восточной границы. Определенная свобода действий для Моисея оставалась на территории центрального и северного Ханаана, где уже находилось несколько северных племен. Но пробиться туда через земли египетских ставленников, не вызвав вмешательство армии Рамсеса III, не представлялось возможным. Часть «дома Иакова» — колена Йеуда И Шимон, — сблизившиеся со своими мидьянскими и эдомитянскими союзниками, предпочитали подождать в оазисах пустыни, пока египтяне не уйдут из южного Ханаана. Однако большинство племен рвалось на север, на соединение с «домом Иосифа», чтобы совместно с ним отвоевать свои прежние племенные территории. Моисей, желая сохранить единство, пытался примирить интересы двух групп И задержаться насколько возможно на границах южного Ханаана, но тщетно. Мятеж Кораха показал, что люди больше не хотят и не могут скитаться по пустыням, и что любое промедление грозит восстанием соплеменников и гибелью от их рук.

Раскол «дома Иакова» стал неизбежным. Он произошел не только потому, что большинство племен, вышедших С ним из Египта, принадлежали к северным, израильским, коленам и были ближе к «дому Иосифа». Ведь это обстоятельство не помешало в дальнейшем южному колену Реувен и части левитов присоединиться к северным племенам. Главная причина раскола заключалась в другом: южные колена Йеуда и Шимон оказались под влиянием своих более многочисленных союзников — мидьянских и эдомитянских племен. Родство и союз Моисея с мидьянитянами, их помощь в безводных пустынях имели не только положительные, но и отрицательные стороны. Новые союзники стали преобладать в численном отношении над прежним составом племени Йеуда; вероятно, то же самое грозило и колену Шимон. Очевидно, количество перешло в качество, и власть над племенем Йеуда оказалась в руках вождей-пустынников, никак не связанных с эпопеей «дома Иакова» в Египте. Примечательно, что при описании исхода из Египта и первых месяцев пребывания в пустыне Библия упоминает Нахшона, сына Аминадава, в качестве вождя племени Йеуда. Он же являлся шурином первосвященнику Аарону. Однако, начиная с эпизода о разведчиках, посланных в Ханаан, новым вождем колена Йеуда постоянно называется глава кеназитов (эдомитян) Калев, сын Йефуне. А ведь эпизод с разведчиками произошел в самом начале сорокалетнего пребывания в пустыне. Но это еще не все. Книга Исход, перечисляя подробно родословие южных племен Реувен, Шимон и Леви, находившихся в Египте, не делает того же в отношении четвертого южного колена — Йеуда. И не случайно, потому что новые кочевые кланы и их вожди, вытеснившие старую племенную аристократию, никогда не были в Египте. Калев и другие вожди-пустынники навязывают двум южным коленам, Йеуде и Шимону, собственное решение — остаться в хорошо знакомой им пустыне до ухода египтян из южного Ханаана.

Больше всех такой поворот событий не устраивал священнический клан ааронидов: переход власти к вождям-пустынникам лишал их традиционной поддержки старой племенной аристократии из колен Йеуда и Шимон. Положение изменилось, когда после смерти престарелого Аарона место первосвященника занял его энергичный и решительный сын Эльазар. Новый первосвященник начал открыто сопротивляться любому сближению с мидьянитянами, видя в этом угрозу как для привилегированного положения собственного рода, так и для «дома Иакова». Чрезмерное влияние мидьянитян не устраивало и многочисленные эдомитянские кланы, присоединившиеся к племени Йеуда. Пользуясь тем, что Моисей сильно постарел и ослаб, Эльазар стал навязывать ему собственную линию на разрыв союза с мидьянитянами. Чтобы спровоцировать конфликт с ними и поставить Моисея в безвыходное положение, Пинхас, сын Эльазара, убивает вождя племени Шимон и его жену-мидьянитянку. Вероятно, в этот момент аарониды вырывают власть из рук умирающего Моисея. Эльазар, прикрываясь его именем, начинает жестокую войну с одной из групп мидьянских племен, не щадя в ней ни женщин, ни детей. Много позднее носители библейской традиции из ааронидов постарались оправдать разрыв с мидьянитянами тем, что последние соблазняли израильтян языческим культом Баал-Пеора, из-за чего Бог наказал свой народ губительным мором. С тех пор отношения между древними евреями и мидьянитянами испортились, однако память об их трогательной дружбе во времена Моисея осталась навсегда.

Разрыв с мидьянитянами ускорил раскол и «дома Иакова». Южные племена Йеуда и Шимон, породнившиеся с многочисленными эдомитянскими кланами, отказались идти на соединение с «домом Иосифа», чтобы завоевывать центральный и северный Ханаан. Под влиянием своих новых родственников и союзников они предпочли остаться на границах южного Ханаана, в хорошо знакомых и привычных им оазисах, где они могли бы дождаться ухода египтян. Вместе с ними осталась та часть левитов и ааронидов, которая вели яхвистское богослужение в этих племенах. Остальные племена, включая южное колено Реувен и большинство левитов, ушли вместе с Моисеем и Эльазаром на завоевание центрального и северного Ханаана. Таким образом, изначальный «дом Иакова», состоявший из четырех южных племен, оказался расколот: колена Йеуда и Шимон остались еще на сорок лет в пустыне, а племя Реувен и большая часть левитов связали свою судьбу с северными племенами и «домом Иосифа». Впрочем, раскол постиг не только «дом Иакова», но и племя Леви: оно оказалось единственным из всех древнееврейских колен, кто разделился между южанами и северянами.

Между тем усиление Египта оказалось кратковременным явлением и ограничилось сроком жизни самого Рамсеса III, правившего 31 год. Его сменил сын, Рамсес IV, который, несмотря на отчаянные мольбы к богам о продлении своей жизни, царствовал всего 6 лет. Уже при нем египетская военная мощь существенно ослабла и XX династия стала клониться к закату. Он не предпринимал никаких военных походов, но еще использовал каменоломни на Синае и медные рудники в Тимне. Его преемник, Рамсес V, правил еще меньше — 4 года, и к концу его царствования Египет потерял все свои владения в Азии, включая южный Ханаан. Более того, страна в это время переживала серьезные внутриполитические трудности, а может быть, и гражданскую войну. При очередном, шестом по счету, Рамсесе, египетское величие и могущество навсегда ушли в небытие, и восточная граница страны переместилась к восточному краю дельты Нила. Заброшенными оказались даже каменоломни на Синае. Таким образом, через сорок лет после исхода «дома Иакова» из нильской дельты Египет полностью и надолго теряет всякий контроль над Ханааном. На этом же заканчиваются и мучительные скитания двух южных древнееврейских племен по пустыне. Они, по примеру своих северных собратьев, но только на сорок лет позднее, начинают завоевание южного Ханаана.

Глава VI

Завоевание Ханаана

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒