Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Устаревшие слова и неологизмы.



Словарный состав русского языка постоянно меняется: некоторые слова, которые раньше употреблялись очень часто, сейчас почти не слышны, другие же, наоборот, употребляются веб чаще и чаще. Такие процессы в языке связаны с изменением жизни общества, которое он обслуживает: с появлением нового понятия появляется новое слово; если общество больше не обращается к определенному понятию, то оно не обращается и к слову, которое это понятие обозначает.

Слова, которые больше не употребляются или употребляются очень редко, называются устаревшими (например, чадо, десница, уста, красноармеец, нарком.

Неологизмы - это новые слова, которые ещё не стали привычными и повседневными наименованиями. Состав неологизмов постоянно меняется, некоторые из них приживаются в языке, некоторые - нет. Например, в середине XX века слово «спутник» было неологизмом.

Со стилистической тоски зрения все слова русского языка делятся на две большие группы:

  • стилистически нейтральные или общеупотребительные (могут использоваться во всех стилях речи без ограничения);
  • стилистически окрашенные (они принадлежат к одному из стилей речи: книжным: научному, официально-деловому, публицистическому - или разговорному; их употребление «не в своем стиле» нарушает правильность, чистоту речи; нужно быть крайне осторожным в их употреблении); например, слово «помеха» принадлежит к разговорному стилю, а слово «изгнать» - к книжным.

В русском языке в зависимости от характера функционирования выделяют:

- общеупотребительную лексику (используется без каких-либо ограничений),
- лексику ограниченной сферы употребления.

Лексика ограниченной сферы употребления:

  • диалектизмы - это слова, принадлежащие к определенному диалекту. Диалекты - это русские народные говоры, имеющие в своем составе значительное количество самобытных слов, известных только в определенной местности. Диалектизмы могут быть

1. лексическими (известны только на территории распространения данного диалекта): кушак, цибуля,

2. морфологическими (характеризуются особым словоизменением): у мене,

3. фонетическими (характеризуются особым произношением): [цай] - чай, [хверма] - ферма и т.д.

  • профессионализмы - это слова, которые иепопьзуются в различных сферах производства, техники и т.д. и которые не стали общеупотребительными; термины - слова, которые называют специальные понятия какой-либо сферы производства или науки; профессионализмы и термины используются людьми одной профессии, в одной области науки (например, абсцисса (математика), аффрикаты (лингвистика)),

 жаргонизмы - это слова, который испопьзуются узким кругом людей, объединенных общностью интересов, занятий или положения в обществе; например, выделяют молодежный (предки - родители), профессиональный (надомаэ - недолет посадочного знака), лагерный жаргон,

 арготизмы - это то же, что и жаргонизмы, но они употребляются как условный знак, как зашифрованный код, чтобы не принадлежащие к данной группе люди не могли понять значение этих слов; как правило, это речь социально замкнутых групп, например, воровское арго.

 

Лексикология и литература.

Художественная лексика охватывает огромную часть русского языка и является уникальной по своим свойствам. В ней существуют различные группы поэтических тропов, например метонимия. Метонимия охватывает разнообразный, как будто на первый взгляд противоречивый, круг явлений. Поэтому в работах, посвященных стилистике, теории поэтического языка, обычно приводится длинный ряд перечислений различных случаев метонимии. Нужно, чтобы существовала не простая, случайная смежность, а какое-то логическое единство, какой-то элемент объединения — целого и части, общего и частного. Это — наиболее широкий, наиболее распространенный тип метонимии, под который в конце концов можно подвести все остальные случаи метонимических выражений, перечисленные в разных учебниках. Поэтому следует сказать, что в метонимии мы имеем дело с перенесением значения, основанным на логических связях и значениях.

Начнем с примера: «Для берегов отчизны дальной...». В этом выражении «берег»— это метонимия, потому что слово «берег» употребляется не как берег реки или моря, а заменяет «страны», часть заменяет целое. Вместе с тем здесь есть известная конкретизация: вместо отвлеченной «страны» встает та часть целого, которая в образном смысле для нас наиболее важна. Это — берег далекой страны, которая виднеется за морем, куда уходит корабль, уносящий возлюбленную.

Здесь, конечно, говорится не о флагах, а о кораблях; «флаги» — метонимия для кораблей; «волны» — метонимия для моря.

Развитие метонимического стиля в поэзии имеет длинную традицию словоупотребления, восходящую к античной литературе и существующую вплоть до наших дней. Поэтому для метонимического стиля характерно употребление того, что мы можем назвать эмблемами. Эмблему я противопоставляю символу. Если символ означает нечто по принципу сходства и, следовательно, относится к области метафоры — будь то роза как символ девушки или другой традиционный символ, то эмблема основана не на сходстве, а именно на условном, традиционном употреблении. Скажем: «Кому венец — богине красоты, иль в зеркале ее изображенью? » Здесь «венец» употребляется в смысле преимущества, превосходства, которое в традиции обозначается актом венчания, венчанием лаврами, венчанием на престол и т. д. Между венцом и преимуществом, превосходством нет никакого признака сходства. Это не символ, а эмблематический признак. Или: «Но знает лаврами венчанный уколы тайные шипов» (по старинному обычаю поэтов венчали лаврами за их победы).

Другой пример из стихотворения, уже упоминавшегося не раз выше: «Твоя краса, твои страданья / Исчезли в урне гробовой». Здесь «урна гробовая» не символ, а эмблема; это словоупотребление связано с особым способом захоронения, с сохранением в урне пепла сожженного мертвого тела и означает могилу, смерть. «Пролить слезу над ранней урной», т. е. над могилой умершего (из «Евгения Онегина»).

К области метонимии принадлежит и употребление единственного числа вместо множественного. Например:

Где бодрый серп гулял и падал колос...

(Тютчев)

«Серп» вместо «серпы» (картина жатвы).

Твой стих, как божий дух, носился над толпой...

(Лермонтов)

«Стих» означает «стихи».

Швед, русский колет, рубит, режет...

(Пушкин)

 

Имеются в виду русские, шведы.

Употребление индивидуальности, личности как замены рода тоже может носить традиционный характер.

Можно вспомнить, как в поэзии классического стиля охотно употреблялись имена героев, великих философов, ученых древности для обозначения какой-то общей категории людей. Ломоносов, например, говорит:

 

Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать...

 

Здесь «Платоны» употребляется в смысле философов и «Невтоны» в смысле ученых, т. е. Россия может иметь собственных философов и собственных ученых.

Метонимия может также служить основой для описательных выражений, для перифраз. Мы говорили о метафорических перифразах. Если в древнегерманской поэзии море называют «китовый путь», то это метафорическая перифраза. Если вместо звезды говорится «жемчужина неба», это тоже метафорическая перифраза. В метонимическом стиле употребляется перифраза другого порядка. Здесь вместо того, чтобы обозначить данный предмет его частным названием, дают более широкое видовое имя с каким-нибудь более частным признаком, например: не «птицы», а «крылатое племя. Слово «племя» имеет более общий характер, и если по какой-нибудь причине поэзия боится точного, индивидуального названия предмета, она охотно прибегает к такого рода метонимическим перифразам.

Нам, конечно, непривычен этот способ перифрастического выражения, употребление метонимической перифразы. Но оно имело широкое распространение и в русской литературе: и в жеманном перифрастическом стиле карамзинской школы, и в гораздо более высоком плане — в классической поэзии Пушкина.

Как уже говорилось, Пушкин в стихотворении «Для берегов отчизны дальной..» нигде не говорит «Италия», «Россия» и тем более «Одесса». Он говорит: «Для берегов отчизны дальной...», «Из края мрачного изгнанья ты в край иной меня звала...», «Но там, увы, где неба своды сияют в блеске голубом, где тень олив легла на воды...», т. е. вместо прямого названия Италии и России поэт дает их общую характеристику. Описывается прекрасная южная страна, куда уехала возлюбленная, та страна, о которой сейчас думает поэт и куда он стремится из края мрачного изгнанья, т. е. родины, которая в это время представляется ему мрачной северной страной, страной «изгнанья» (Пушкин имеет в виду свою ссылку).

В такой метонимической перифразе мифология может также играть существенную роль, могут быть использованы традиционные мифологические представления, заимствованные из арсенала античной поэзии. Любопытный пример перифрастического стиля представляет «Евгений Онегин». В стихотворном романе Пушкина появляются элементы слегка иронического преодоления той жеманной перифразы, которая была характерна для стиля Карамзина. Читая «Евгения Онегина», мы порой не замечаем, как много там выражений, поданных в кавычках, выражений иронического типа, отталкивающихся от принятого поэтического словоупотребления. Это был путь Пушкина к реалистическому стилю. Я имею в виду такие выражения: «деревенские Приамы» (т. е. старцы — воспоминание о Приаме, престарелом правителе Трои); «московских франтов и Цирцей» (московских красавиц); «лобзать уста младых Армид» (Армида — волшебница, обольстительница, о которой рассказывает Тассо в «Освобожденном Иерусалиме»). Многое для современного читателя сейчас, при недостаточном знании античной мифологии, непонятно. Например, что значит «Автомедоны наши бойки»? Только рифма «тройки» может, пожалуй, заставить догадаться, что здесь имеются в виду ямщики. Автомедон — возница колесницы одного из героев Троянской войны.

Или:

 

Но там, где Мельпомены бурной

Протяжный раздается вой,

Где машет мантией мишурной

Она пред хладною толпой,

Где Талия тихонько дремлет

И плескам дружеским не внемлет,

Где Терпсихоре лишь одной

Дивится зритель молодой... (V, 139)

 

Здесь перед нами проходят музы, обозначающие разные виды искусства — трагедию, комедию, танец (балет).

Дианы грудь, ланиты Флоры

Прелестны, милые друзья!

Однако ножка Терпсихоры

Прелестней чем-то для меня... (V, 19)

 

Терпсихора — богиня танца.

Или такие стихи:

 

Меж тем как сельские циклопы

Перед медлительным огнем

Российским лечат молотком

Изделья легкие Европы... (V, 133—134), —

 

т. е. деревенские кузнецы чинят своим домашним способом дорожную коляску, которую помещик привез из Европы и которая на наших русских, дорогах потерпела крушение. (Циклопы в античной мифологии пользовались славой опытных кузнецов.)

Конечно, у Пушкина это все подано под знаком иронии, так сказать, в кавычках. Иронический элемент в стиле «Евгения Онегина» играет очень существенную роль, определяя движение творческого метода от романтической манеры к реалистической.

Но метонимический стиль играет гораздо более важную, принципиальную роль в поэзии Пушкина. Поэзия Пушкина на ее вершинах, классически обобщая переживания, типизируя их, дает очень часто образцы стиля именно не метафорического, не романтического, а рационального, обобщенного метонимического стиля.

Я ссылался на пример «Для берегов отчизны дальной...». Другим примером может служить стихотворение Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных»...»:

 

Брожу ли я вдоль улиц шумных,

Вхожу ль во многолюдный храм,

Сижу ль меж юношей безумных,

Я предаюсь моим мечтам...

 

Что хочет сказать поэт этими стихами? Прежде всего он говорит: в какой бы обстановке я ни был — и на« шумных улицах, и во многолюдном храме, и среди безумных юношей, я всегда предаюсь моим мечтам. Отдельные случаи берутся как индивидуальные примеры некоторой общей мысли. Значит, это уже само по себе связано с тем стилем, который мы называем стилем метонимическим.

Далее. «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» — хочет ли Пушкин здесь сказать, что мысль о смерти приходит ему только на шумных улицах, а на пустынных улицах такие мысли не приходят в голову? Нет. Здесь слово «шумный» берется в особом смысле, это то, что называется эпитетом, т. е. «шумный» — типический признак улицы. Такое употребление слова также связано с метонимическим стилем, который признает наличие каких-то признаков предмета как типически выражающих его существо, который берет один признак как выражение чего-то более общего, более широкого.

Следовательно, систематическое употребление метонимии, как и систематическое употребление метафоры, — это особенность поэтического стиля, и нам, как историкам литературы, надлежит исследовать, как этот поэтический прием сочетается с общим стилем поэта.

Обратимся теперь к вопросам исторической лексикологии, к вопросам использования в художественном языке исторических напластований.

Язык находится в непрерывном развитии, и в индивидуальном языке каждого человека, как и в языке писателя, можно найти разные наслоения: одни элементы указывают будущее, другие—связывают язык с прошлым; в нем обнаружатся слова и выражения, которые устарели, которые выходят из употребления (архаизмы), и новообразования (неологизмы), указывающие на дальнейшие пути развития языка, разные социальные элементы и элементы литературного языка, разговорного языка, а возможно, и элементы, связанные с местной речью (провинциализмы) или с народной речью (диалектизмы). Этот круг вопросов нам и надлежит разобрать, и прежде всего то, что связано с социальной дифференциацией языка.

В русской поэзии мы знаем круг условно-поэтических слов. Такую роль в славянской поэзии играли славянизмы. Это было связано с историей русского литературного языка, с тем, что некогда в качестве литературного языка употреблялся церковнославянский язык, подвергшийся с течением времени все большему и большему обрусению, вытеснению живой русской речью. И вот тут как раз начало XIX века (Жуковский, Пушкин)— очень существенная грань. Мы имеем в русском языке целый ряд таких двойных названий для предметов, например, церковнославянизмы, связанные с отсутствием так называемого полногласия: страж — сторож, град — город, врата — ворота, злато — золото, глас — голос, глава — голова, хлад — холод, сребро — серебро.

Пушкин еще широко употребляет славянские формы в высоком поэтическом стиле. В таком стихотворении, как «Для берегов отчизны дальной...», целый ряд славянизмов. Но не только дублеты, связанные с фонетическим явлением, русским полногласием, но и такие слова, как «уста» вместо «губы», «лобзанье» вместо «поцелуй», «очи» вместо «глаза», «зеницы», «чело», «персты», «перси», «ланиты» и т. п., каждое из которых имеет еще одно название. Тут и употребление кратких прилагательных в атрибутивной функции, например: «В леса, в пустыни молчаливы...». Тут и такие слова, как «уединенный», с «е» вместо «ё» и т. д.

В Свое время Ломоносов, как теоретик русского классицизма, выдвинул теорию «трех штилей», которая вполне соответствует общему духу и принципам классицизма. Он говорит, что в поэзии есть три уровня стиля и различает эту иерархию стилей по принципу большего или меньшего пользования церковнославянизмами: 1) высокий штиль, который мы имеем в трагедии, в эпопее, пользуется в большей степени славянизмами; 2) средний штиль; 3) низкий штиль (комедия). Последний стиль имеет более демократический характер. В нем можно более широко пользоваться разговорным языком, так как он обращен к низкой, бытовой действительности.

Архаизмы (слова устаревшие) могут быть использованы как способы создания исторического колорита. В историческом романе, исторической трагедии, вроде трагедии молодого Гете «Гец фон Берлихинген», поэт, конечно, охотно воспользуется старыми словами не для того, чтобы воспроизвести, калькировать речь того времени (это было бы очень грубым натурализмом), а для того, чтобы определенными сигналами отдельных архаических слов дать речевую окраску среды, соответствующую той исторической теме, которую данное произведение трактует. Другой пример — немецкая и английская романтическая баллада, опирающаяся на балладу народную. Она охотно пользуется средневековыми темами и вместе с тем берет старинные, частью народные слова, для того чтобы создать колорит национальной и исторической среды. Это можно проследить на примере «Смальгольмского барона» Вальтера Скотта (в переводе Жуковского эта специфика языка исчезла, поскольку переводчик по-русски ее воспроизвести не смог).

С другой стороны, мы в языке постоянно имеем дело с неологизмами, новообразованиями. Такие слова, как «пароход», «паровоз», «доброволец», «стачка», являются неологизмами сравнительно недавнего времени. Но есть слова, для нас сейчас привычные, которые в свое время были такими же неологизмами, шедшими из литературы. Например, такое слово, как «сосредоточить», ввел в русский язык Карамзин, скалькировав французский неологизм «concentrer». Или такие слова, как «будущность», «промышленность», «занимательный», — это неологизмы времен Карамзина.

Поэт может употреблять неологизмы особого порядка, которые не войдут в литературу, так как они связаны со специфическими стилистическими тенденциями данного поэта, специфическим стремлением к выразительности.

В юношеском стихотворении Гете «Willkommen und Ab- schied» рассказывается о том, как герой ночью едет к своей возлюбленной, верхом, через лес, на свиданье. Гете пишет:

 

Die Nacht schuf tausend Ungeheuer

Doch tausendfacher war mein Mut.

 

(Ночь создавала тысячу чудовищ, но тысячнее было мое мужество).

Слово «тысяча» как числительное не имеет сравнительной степени. Эта гипербола, которая должна выразить напряженное, страстное чувство поэта, является новообразованием, нарушением привычных грамматических норм; оно, конечно, войти в язык не может, но в данном месте в своем художественном воздействии было вполне целесообразно.

У русских символистов, например у Бальмонта, можно найти множество слов, которые не вошли в язык, но которые характерны для стиля этого поэта, например: «внемирный», «предлунный». «печальность», «запредельность», «безглагольность». Или множественное число такого типа: «светы», «блески», «мраки», «сумраки», «сверкания», «хохоты»; множественное, число от абстрактных слов, которое в языке не употребляется: «бездонности», «мимолетности», «кошмарности», «минутности». Это целая система, связанная с абстрактным стилем, характерным для ранних символистов.

Еще два слова о так называемых варваризмах. Под варваризмами понимают слова иностранные, слова заимствованные. Но заимствованные слова могут быть разной давности, и есть слова, исторически хотя и заимствованные, но в очень древнее время, и сейчас они в языке как заимствованные не ощущаются. Они вошли в наш язык и совершенно ассимилировались в смысле фонетики, спряжения, склонения с обычными словами. Одно дело, старое заимствованное слово, вроде слова «казнь», в котором мы не ощущаем элементов заимствования. Другое дело, такое слово, как «конституция», которое по своей форме является словом иностранного происхождения и в языке только освоено, стало склоняться, имеем признаки русской фонетики. Такие иностранные слова, сравнительно недавно заимствованные, не связаны с русским языком этимологическими связями. Обычные русские слова имеют целый ряд родственных слов, которые это слово осмысляют, а «конституция» и в этом отношении стоит совершенно изолированно, внутренний смысл слова для нас непонятен; это слово для нас только абстрактный значок. Употребление такого рода иностранных слов, варваризмов, в поэзии придает ей либо ученый, либо абстрактный, либо манерный характер, нарочитое жеманство, как у Игоря Северянина, который накануне революции, чтобы пощеголять иностранными словами, писал такие стихи:

 

Элегантная коляска, в электрическом биеньи,

Эластично шелестела по шоссейному песку...

 

Здесь именно жеманность подчеркивается употреблением таких слов, которые для нас не имеют отчетливых ассоциаций в родном языке.

 

Заключение.

Лексикология – наука сравнительно молодая. Она оформилась гораздо позднее, чем фонетика и грамматика. Поэтому многие понятия в ней ещё не определены с необходимой точностью и тщательностью. Лексикология – наука о словарном составе языка. Словарный состав, т.е. совокупность всех слов языка, называется лексикой, или вокабуляром. Термин " лексикология" греческого происхождения (lexis – слово и logos – учение) в дословном переводе – «наука о словах», «слово о слове». Этим как бы подчёркивается, что основной предмет лексикологии – слово. Следовательно, главный вопрос лексикологии – это вопрос о том, что такое слово. Лексика любого языка представляет собой совокупность лексических единиц – слов, или лексем, вокабул, этого языка. В современном языкознании определился системный подход к языку, языковому материалу. Системность заключается в том, что изучаемые факты языка рассматриваются не как изолированные явления или сумма явлений, а рассматриваются во взаимной связи, обусловленности, органическом единстве (т.е лексика есть слово, которое связано с другим словом; между словами существует взаимная связь). Изучить лексику как систему – это значит: А) определить специфику слова как лексической единицы, отличие слова от других единиц языка, место слова в лексической системе языка; Б) установить связи слова с другими словами в лексической системе языка, определить характер этих связей (сходства, различия, включения, исключения и т.д.); С) изучить слово в синхроническом (в плане сегодняшнего состояния) и диахроническом (в историческом) плане. Таким образом, лексикология – это лингвистическая наука, изучающая лексику того или иного языка; лексикология изучает как всю лексическую систему в целом, так и отдельные единицы этой системы – лексемы (слова). Следовательно, предметом курса лексикологии современного русского литературного языка является словарный состав языка, системные отношения между словами. Основная задача – изучение сущности слова, его лексических значений и их типов, а также рассмотрение слов с точки зрения происхождения, особенностей их употребления и т.д. В зависимости от характера лексических единиц и целей их исследования в состав лексикологии включают следующие разделы языкознания: семасиологию –(от греческого semasia – смысл, обозначение; logos – понятие, учение), рассматривающую смысловую сторону слов – их лексическое значение и изменение; ономасиологию (от греческого onoma – имя и logos – понятие, учение), изучающую принцип номинации (называния имён), выбор имён вещей; этимологию (от греческого etymos – истинный и logos – учение), изучающую происхождение слов. К лексикологии тесно примыкает фразеология (от греческого phrasis – род. п. отphraseos – выражение; logos – учение), изучающая лексически неделимые сочетания слов, т.е. особые фразеологические единицы (фразеологизмы). К лексикологии примыкает также стилистика (франц. stylistique, лат.stylus, от греч. stulos – стерженек для письма), но только той своей частью, которая изучает использование в речи словарного состава языка. Таким образом, в лексикологии слова рассматриваются с точки зрения их значения, происхождения и употребления в речи. В зависимости от того, в каком временном плане исследуется лексика, различают лексикологию синхроническую и диахроническую. Синхроническая лексика изучает слова в их современном значении и употреблении, без учёта истории слов, в диахроническом плане изучение слова предполагает учёт исторического пути его развития. Лексика непосредственно обращена к действительности, поэтому она очень подвижна, сильно изменяет свой состав под воздействием внешних факторов. Возникновение новых реалий (предметов и явлений), исчезновение старых ведет к появлению или уходу соответствующих слов, изменению их значений. Лексические единицы не исчезают внезапно. Они могут долго сохраняться в языке как устаревающие или устаревшие слова (историзмы, архаизмы). Новые слова (неологизмы), сделавшись общеупотребительными, закрепившись в языке, теряют свойство новизны. Лексика национального языка всегда взаимодействует с лексикой других языков — так появляются заимствования. Изменения в лексическом составе происходят постоянно, так что точное количество всех слов языка принципиально невозможно подсчитать.

В лексике находят отражение социальные, профессиональные, возрастные различия внутри языкового коллектива. В соответствии с этим выделяются различные пласты слов. Разные социальные и профессиональные объединения людей наряду с общеупотребительнойиспользуют в общении лексику ограниченного употребления. Например, в речи студентов часто можно услышать слова, относящиеся к студенческому жаргону, люди одной профессии употребляют специфичную для этой профессии специальную лексику — термины ипрофессионализмы. В речи человека, владеющего литературным языком, могут проявляться черты одного из русских диалектов (сами диалекты, или говоры, изучает наука диалектология). Такие вкрапления квалифицируются как диалектизмы. В каждом языке выделяются группы слов с разными стилистическими характеристиками. Стилистически нейтральные слова могут употребляться в любом стиле речи и составляют основу словаря. На их фоне выделяются стилистически окрашенные слова — они могут принадлежать " высокому" или " низкому" стилю, могут быть ограничены определенными типами речи, условиями речевого общения (научная, официально-деловая, книжная лексика и т. д.).

Предметом нашего изучения является лексика современного русского литературного языка. В широком смысле современным считается язык от Пушкина до наших дней, в узком — его нижняя граница отодвинута до середины XX века.

Разъяснения требует также определение " литературный". Литературный язык нельзя путать с языком литературы. Понятие " русский литературный язык" противопоставлено понятию " национальный (общенародный) русский язык". В национальную (общенародную) лексику включаются все перечисленные выше словарные пласты (в том числе говоры, просторечие, жаргон). Основу литературного языка составляетлитературная лексика и фразеология, за его рамками остаются просторечие, жаргоны, диалектные слова. Литературный язык отличается нормированностью и кодифицированностью, то есть письменной узаконенностью этой нормы, которая зафиксирована в нормативных словарях и справочниках. Особенность литературного языка вообще и его лексики в частности состоит в том, что он не закреплен за какой-либо ограниченной (территориально, социально, профессионально) группой людей или ситуацией общения. Поэтому литературный язык является не просто одной из составных частей национального языка, а высшей формой его существования.

В словаре носителей языка различают активный и пассивный словарный запас. К активному словарному запасу относятся слова, которые мы знаем и употребляем. К пассивному — слова, которые мы знаем, но не употребляем в своей речи.

При всем разнообразии и многочисленности состава, проницаемости, подвижности, внутренней неоднородности лексического уровня языка он представляет собой хорошо организованную систему. В понятие " системность лексики" включаются два взаимосвязанных аспекта. Во-первых, лексика входит в общую систему языка, соотносится с фонетикой, морфемикой, словообразованием, морфологией, синтаксисом. Во-вторых, системность присуща лексике и с точки зрения ее внутренней организации. Слова объединяются в различные группы в зависимости от своего значения. Так, могут быть выделены объединения слов, основанные на смысловых сходствах и различиях — антонимические пары, синонимические ряды. Сложную микросистему представляет собой многозначное слово. На основании общего смыслового компонента слова объединяются в группы: например, слова озеро, река, ручей, канал, пруд и т. д. образуют группу слов с общим значением ‘водоем’.

Таким образом, значения слов образуют систему в пределах одного слова (многозначность), в пределах словарного состава в целом (синонимия, антонимия), в пределах всей системы языка (связи лексики с другими уровнями языка). Спецификой же лексического уровня языка являются обращенность лексики к действительности (социальность), проницаемость образуемой словами системы, ее подвижность, связанная с этим невозможность точного исчисления лексических единиц.

Таким образом, значения слов образуют систему в пределах одного слова (многозначность), в пределах словарного состава в целом (синонимия, антонимия), в пределах всей системы языка (связи лексики с другими уровнями языка). Спецификой же лексического уровня языка являются обращенность лексики к действительности (социальность), проницаемость образуемой словами системы, ее подвижность, связанная с этим невозможность точного исчисления лексических единиц.

Практические задания.

Вариант 1.

Выпишите фразеологизм.

Они были в курсе последних фильмов и премьер, которых я ещё не видел, и книжных новинок, о которых я ещё понятия не имел. (Гранин Д.)

Были в курсе

 

 

Выпишите антонимы.

Таковы законы жизни: всё, что взлетело вверх, рано или поздно возвращается на землю. (Мизеров С.)

Рано поздно


 


Поделиться:



Популярное:

  1. I. Выделение (узнавание) звука на фоне слова
  2. I. Дополните предложения данными словами. Переведите предложения на русский язык.
  3. I. Слова на праздники Господни и Богородичные
  4. II. Вычленение первого и последнего звука из слова
  5. II. Однородные члены предложения могут отделяться от обобщающего слова знаком тире (вместо обычного в таком случае двоеточия), если они выполняют функцию приложения со значением уточнения.
  6. II. Приготовьтесь к проверочной работе на тему «Трудные слова»: запомните правописание слов и объясните их значение.
  7. II. Слова на праздники святых
  8. III. Слова на дни воскресные, недельные и на особые случаи
  9. III. Типы и виды лингвистических словарей.
  10. V. Анализ типов значений слова
  11. VIII. Запятые при словах и группах слов, ограничивающих или уточняющих другие слова в предложении
  12. Активные морфонологические процессы в структуре русского производного слова.


Последнее изменение этой страницы: 2016-03-22; Просмотров: 1993; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.075 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь