Глава 14. Геополитика мусульманских государств

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 10Следующая ⇒

• Россия и Иран: новая реальность • Стратегический союзник России в оккупации
• Россия и Турция: что впереди? • Роль Саудовской Аравии в регионе
• Афганистан – Пакистан: ударная армия ислама или гнездо терроризма

В последнее время в мире все больший интерес вызывает феномен “исламского возрождения” (исламской пассионарности) в странах Ближнего и Среднего Востока. Решающий толчок, выведший исламский фактор в ранг первостепенных проблем мировой политики, сделала антишахская революция 1979 г. в Иране. По таким показателям, как напряжение общественных сил, накал страстей в самом Иране и в мире, число жертв, принесенных в ходе борьбы против режима шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви, она не имеет прецедентов в странах третьего мира. Велико влияние революции не только на страны исламского мира, но и на геополитические, национальные интересы всех государств планеты.

14.1. Россия и Иран: новая реальность

В 1990-х гг. Иран постепенно укреплял свои геополитические позиции на Ближнем и Среднем Востоке, в Средней Азии, в России, начинал налаживать контакты с Западом. В декабре 1997 г. в Тегеране прошло Восьмое совещание в верхах государств – членов Исламской конференции, нормализовавшее отношения Ирана с арабскими странами, которые со времени свержения проамериканского режима шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви в ходе революции 1979 г. видели в персидском соседе источник экспорта радикального ислама пуританского толка.

Улучшение отношений Ирана с ближайшими и дальними странами говорит об отказе от идеологизации внешней политики. Какие векторы ее развития предпочтет наш южный сосед? Это далеко не праздный вопрос. Объективно геополитическое положение наших двух стран толкает их навстречу друг другу. Но комбинаций построения геополитических сил в важнейшем геостратегическом регионе планеты может быть очень много. Это понимают как страны региона, так и Запад. Со стороны США делаются постоянные попытки перехватить инициативу. Американцы реально мыслят и понимают, что в XXI в. Иран будет лидером в Северо-Западной Азии, включающей Ближний и Средний Восток, Афганистан и Пакистан, /c. 431/ Центральную Азию. Другие политики видят Иран как новый полюс силы, протянувшейся на огромной территории: от бывшей советской Центральной Азии (Таджикистан, Узбекистан) до Северного Афганистана, т.е. от Тебриза на западе и до Карачи на востоке.

К концу XX в. международная ситуация сложилась таким образом, что все главные геополитические поля на Ближнем и Среднем Востоке: Иран, Пакистан, Афганистан, Израиль и Турция находятся на перепутье – ни мира, ни войны. В результате сложного действия различных сил отношения Ирана с Турцией и США к концу XX в. несколько улучшились, а с Израилем ухудшились. Однако в первом десятилетии XXI в. Тегеран и Вашингтон вновь вступили в полосу конфронтации: главная причина – атомная программа Тегерана. Иран объективно притягивает интересы России и США. Но у России в этой сложной игре есть явные преимущества: она не строит свою политику исходя из идеологических соображений, не ставит ее в зависимость от тонкостей внутриполитической борьбы в Тегеране.

Как показала жизнь, геополитическая риторика и деятельность президента США Дж. Буша-младшего по отношению ко многим странам Ближнего и Среднего Востока вообще, а к Ирану в частности стала более агрессивной, чем при прежней администрации. Иран стал у Буша “осью зла”. И дело не только в том, что Тегеран реализует свою атомную программу, угрожает уничтожить Израиль.

Вашингтон после разрушения СССР объявил Каспий зоной своих стратегических интересов. Безусловно, политика США на Каспии будет направлена прежде всего против России и Ирана. (Между нашими странами остаются противоречия по разделу Каспия: Иран предлагает этот раздел по 20% каждой из пяти прикаспийских стран, а Россия, Азербайджан и Казахстан полагают делить дно пропорционально пограничной зоне, но не делить водную поверхность.)

В начале 2001 г. Россия предприняла ряд энергичных шагов для сближения с Азербайджаном, чтобы “отбить” его у США и Турции. Если тенденция сближения сохранится, то это позволит Москве укрепить свои позиции на Каспии и в Закавказье, а в дальнейшем ей будет легче найти общий язык с Ираном. Свои разногласия с Тегераном по Каспию Москва с лихвой может компенсировать тесным военным сотрудничеством, что служит интересам обоих государств.

Иран располагает крупнейшими военно-морскими силами в Персидском заливе. Каспий Тегеран рассматривал в качестве второстепенного в военно-морском отношении театра. Это было предопределено статусом моря, советско-иранскими соглашениями. Но разрушение СССР коренным образом изменило ситуацию, и Иран /c. 432/ взял курс на резкое увеличение своего военного присутствия на Каспии, где представлены 4-й военно-морской район, военно-морская база в Энзели и командование ВМС Корпуса стражей исламской революции в зоне Каспийского моря (батальон охраны побережья в порту Ноушехр). В портах Ноушехр и Энзели, а также в Реште (недалеко от побережья) действуют учебные центры ВМС армии. На Каспии же расположена школа иранских боевых пловцов.

Всего ВМС Ирана имеют на Каспии около 90 боевых и вспомогательных единиц корабельного состава, преимущественно мелких. Иран способен в короткое время в 1, 5 раза увеличить группировку своих кораблей на Каспии путем переброски катеров из Персидского залива (включая четыре катера на воздушной подушке)¹.

При всех разногласиях между Россией и Ираном (особенно по статусу Каспийского моря), логично предположить, что именно Иран и Россия могут сплотить, скоординировать военно-политическое усилия против попыток “третьей силы” закрепиться на Каспии. А она сюда уже практически вышла – об этом свидетельствует участие американских и британских компаний в разработке сухопутных и морских месторождений нефти и газа в азербайджанском и казахском секторах.

Еще одна причина нелюбви Вашингтона к Тегерану. Иран активно поддерживает позицию России по вопросу сохранения Договора по противоракетной обороне 1972 г., Соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений, а также против продвижения НАТО на Восток, особенно в Грузию, Казахстан, страны Центральной Азии. Если Москве удастся переориентировать Баку на Россию, то в ближайшем будущем может быть создана ось Москва – Баку – Тегеран. О преимуществах этой оси мы уже говорили в главе 6. Пока же, как это ни парадоксально, активными помощниками США выступают российские нефтяные компании, которые без одобрения официальной Москвы стали участвовать в прозападных нефтяных проектах Баку.

В отношениях между Москвой и Тегераном главными остаются проблемы укрепления региональной безопасности и двустороннего сотрудничества: об этом говорилось в Договоре об основах взаимоотношений между Россией и Ираном и в совместных заявлениях по вопросам терроризма, стратегической стабильности урегулирования обстановки в Афганистане, укрепления безопасности в Центральной Азии, на Кавказе и в Каспийском регионе. А сейчас добавилась иранская ядерная программа. /c. 433/

Россия возобновила военно-техническое сотрудничество с Ираном, которое с 1995 г. было заморожено. По оценкам российских экспертов, Москва от военно-технического сотрудничества с Ираном будет получать как минимум 300 млн долл. в год. Программа перевооружения Иранской армии оценивается ими в 25 млрд долл. В ней предусмотрено приобретение российских самолетов, бронетехники, новейших средств связи, военно-транспортных и ударных вертолетов, тактических ракетных систем, дизельных подводных лодок и другого вооружения. Кроме того, во время визита президента Ирана речь шла о подготовке военных специалистов для этой страны в вузах России. Реализация новых военных контрактов между Москвой и Тегераном началась летом 2001 г.

А укреплять геополитическую дружбу с Ираном нам надо в силу объективных причин. Благодаря умелому применению идей Мэхена, Спайкмена и др., в частности стратегии “анаконды” (все душащей огромной змеи), США отсекли от Хартленда прилегающие к нему моря и береговые территории “внутреннего полумесяца”. Американцы свели к минимуму выходы России к Черному и Балтийскому морям, далеко отбросили от Индийского океана, загнали в глубь континента. Ослабли связи России с Центральной Азией и Закавказьем. Современное геополитическое положение государств Центральной Азии и Закавказья очень нестабильно, направленность их внешней политики во многом неясна. Объясняется это в немалой степени этническим разнообразием устремлений туркменов, азербайджанцев, каракалпаков, киргизов, хотя на их образ жизни и мыслей оказало большое влияние пребывание в составе Российской империи и в Советском Союзе. В экономическом и финансовом отношении они также в основном зависели от России и Советского Союза. Это был исключительный случай в мире, когда метрополия кормила, поила, учила народы своих окраин.

Кроме того, велика взаимозависимость стран региона. Например, Казахстан связан с Россией десятками, если не сотнями жизненных артерий. Но с Турцией и другими тюркоязычными странами он связан этнически и культурно. Его важным партнером в Каспийском бассейне (нефть, газ) стал Азербайджан. Выход на ближневосточные рынки Казахстан получает через стыковку железных дорог с Туркменией. С Узбекистаном и Киргизией у него имеется единая энергетическая сеть, с Китаем – огромный участок стратегически важной границы.

Китай и Иран, как и Россия, объективно заинтересованы в ограничении влияния атлантизма в государствах Центральной Азии: кладовой природных ресурсов и рынке сбыта. Кроме того, Иран – это еще выход для России к теплым морям через так называемые /c. 434/ “страны-проливы”. Занимая стратегическое положение по отношении к Пакистану – важному звену в “кольце анаконды” и к оккупации США Афганистана, Иран сможет помочь России прорвать удушающие объятья западной “змеи”. Он может также противодействовать тем странам на Ближнем Востоке, которые находятся под контролем НАТО: Саудовской Аравии – источнику ваххабизма, Турции -родине пантюркизма, Израилю – источнику постоянной агрессии на Ближнем Востоке. Иначе подключение тюркоязычных народов на территории бывшего СССР к геополитическим усилиям Турции привело бы их к использованию в качестве “санитарного кордона” против Ирана и России. Мировая практика знала такие примеры.

Другой объективный фактор, сближающий интересы наших двух государств: Иран – одна из самых полиэтнических стран мира и этническая напряженность не обошла его стороной. На его северных рубежах (а у России – на южных) существуют два конфликтных очага: афгано-таджикский и кавказский. Россия и Иран заинтересованы в их умиротворении. В геополитическом плане в развитии этих конфликтов, протекающих по американской политике в “дуге нестабильности”, охватывающей регионы Северной Африки и Северо-Западной Азии, заинтересованы прежде всего США и Европа. Они постоянно разжигали и разжигают очаги напряженности -войны между арабами и израильтянами, армянами и азербайджанцами, грузинами и осетинами, абхазами и грузинами, а в перспективе, возможно, и с аджарцами, курдами и турками. Не прекращаются конфликты в Таджикистане, Афганистане, Кашмире, Югославии, обостряется положение на Северном Кавказе – в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии и т. д.

Иран, как и Россия, делает упор на посреднические функции; именно так и поступает он в армяно-азербайджанском конфликте и в конфликте в Таджикистане. В обоих случаях он добивался баланса сил противоборствующих сторон. Конечно, исламский Азербайджан ближе Тегерану, чем Армения. Иран и Турция “борются” за Баку, заинтересованы в его закреплении в сфере своего влияния. Турция смогла добиться того, что в Азербайджане кириллица была заменена латиницей, а не арабской вязью (шрифтом). Но исторически (в ретроспективе и перспективе) у Ирана больше оснований для усиления своего влияния в Азербайджане. До присоединения к Российской империи современный Азербайджан находился в составе Персии. И сейчас в Иране проживает более 15 млн азербайджанцев, тогда как население самого Азербайджана составляет 6 млн человек. В обеих странах исповедуют ислам шиитского толка. Но Иран не предъявляет каких-либо претензий на территориальную целостность Азербайджана. /c. 435/

Долгосрочные геополитические интересы Ирана и России во многом совпадают в армянском субрегионе, который мы рассматриваем шире, чем территория нынешней независимой Армении. Для России она является традиционным православным союзником, поскольку еще в 301 г. объявила христианство государственной религией и учредила первую автокефальную Церковь. С Ираном армян связывают многие исторические интересы: суть их лежит в основном в долговременном соперничестве Ирана и Турции. Последняя, нанеся огромную рану армянам в 1915 г., когда в считанные дни было вырезано, убито около 1, 5 млн представителей православных, остается для армян самым неприязненным субъектом внешних отношений. И конечно, взаимная неприязнь к туркам делает Иран и Армению геополитическими союзниками. Вот почему Тегеран активно поддерживает интересы Армении и особый статус Нагорного Карабаха.

Не менее важно и то, что Армения, находясь в зоне российского влияния, может контролировать и активно воздействовать на реализацию проекта начала XXI в.: строительство нефтепровода Азербайджан – Грузия – Турция. Сейчас армянские вооруженные силы, находящиеся почти на 40% территории Азербайджана, – важный рычаг воздействия на внешнюю политику Баку. Москва, безусловно, объективно заинтересована в жесткой увязке карабахского вопроса и нефтяного проекта, поддерживая Армению, которая в начале XXI в. еще не признана Турцией как независимое государство (у них нет дипломатических отношений).

Кроме того, Турция неоднократно проводила у армянских границ военные учения, призывает ввести на территорию Грузии, Нагорного Карабаха, Чечни, Дагестана, Ингушетии, а в перспективе и всего Северного Кавказа войска НАТО, что, естественно, совершенно неприемлемо для России. Баку подвергается мощнейшему давлению США, поэтому его решения чаще всего идут во вред собственным геополитическим интересам и склоняются в пользу Турции. Например, Иран так и не был допущен к азербайджанскому каспийскому проекту. Под давлением США Азербайджан и Грузия подписали соглашение в военной сфере как между собой, так и с Турцией. Наметились контуры военно-политического союза между Азербайджаном, Израилем и Турцией. Другими словами, идет сложная геостратегическая игра, где Россия может чувствовать себя уверенно только в Армении, так как в соответствии с договоренностями военные базы и российские пограничные войска из Грузии будут окончательно выдворены к 2008–2010 гг., а возможно и раньше. Националистическое правительство в Тбилиси содержится на /c. 436/ деньги Вашингтона. Американцы обучают грузинскую армию, вооружают по стандартам НАТО.

Схожи российско-иранские геополитические интересы в Таджикистане, который является единственной республикой Центральной Азии, где говорят на фарси (как и в Иране). В Душанбе действует Фонд имама Хомейни, оказывающий значительную гуманитарную помощь Таджикистану. Помогает Таджикистану и Россия. Соединяют усилия двух стран-соседей в этой геостратегической точке еще и экономические интересы. Если сформулировать проблему экономических интересов России и Ирана относительно геополитически важных для них “стран-проливов”, то она может прозвучать так: России важно не допустить влияния атлантизма на Иран и направить сырьевые потоки из государств Центральной Азии через иранскую территорию.

Геополитические отношения стран складываются из многих компонентов, среди которых немалую роль играет экономический. Иран – наш исторический сосед, страна с уникальным исламским государственным строем, где проживает более 69 млн человек, а валовой продукт составляет 100–120 млрд долл. Как никакая другая страна на Ближнем и Среднем Востоке, Иран располагает богатейшими природными ресурсами: одни из крупнейших месторождений в мире нефти и газа, большие залежи металлических руд (железа, меди, цинка, свинца, хромитов, марганца), огромные запасы строительного камня, гидроресурсов. Среднегодовой темп прироста ВВП превышает 5–7%. В основе его увеличения лежит рост производительных отраслей, прежде всего обрабатывающей промышленности, металлургии, энергетики, транспорта. Экономика страны планируется, особенно инвестиции. Почти 1/4 ВВП реинвестируется в экономику, что говорит об инвестиционной привлекательности страны.

Большая часть валютных поступлений Ирана – доходы от продажи сырой нефти: в среднем 14–15 млрд долл. в год. Размер ВВП на душу населения составляет более 2331 тыс. долл. в год². Рост ВВП был замедлен в 1980-х гг. из-за высокого прироста населения страны – до 3, 1% (один из самых высоких в мире), но в 1990-х гг. прирост населения значительно снизился и к концу XX в. составил 2% в год. Резко снижена детская смертность, а это один из показателей социального состояния общества. Врачебная помощь населению в основном бесплатная, уровень грамотности достигает 90%, т.е. он один из самых высоких не только в третьем мире, но и на планете.

Следовательно, любому непредвзято мыслящему политику, ученому видно, что политическая и социальная ситуация в стране /c. 437/ стабильная и имеет мощный потенциал, подкрепленный динамичной демографической структурой: половина всех иранцев моложе 15 лет, и в ближайшие десятилетия население страны будет быстро увеличиваться. При условии прекращения международной изоляции, активизации внутреннего потенциала прогнозируется рост темпов прироста ВВП до 8–10% или даже выше. Этому, безусловно, способствуют принимаемые на пять лет планы экономического развития. Особенно большое внимание уделяется в них нефтегазовым отраслям. Определенные трудности для инвесторов представляет принятый в США закон Амато. По этому закону даже неамериканские компании могут быть подвергнуты санкциям, если их инвестиции в нефтегазовые отрасли Ирана составят более 40 млн долл.

В стране существует развитая нефтяная промышленность, создана разветвленная сеть нефтепроводов и терминалов в Персидском заливе. С геополитической и геостратегической точек зрения, это имеет большое значение для России. Нефтяной промышленностью командует государство, представленное иранской нефтяной национальной компанией. В связи с освоением Каспийского и других месторождений нефти и газа Иран заинтересован не только в инвестициях, но и в технологиях и оборудовании, связанных с морским бурением.

Наш южный сосед занимает третье место в мире по запасам газа и полон желания сделать эту отрасль экспортной. Из ближайших геополитических соседей только Россия по объективным причинам, а к ним можно причислить прежде всего геостратегические и технологические возможности, способна и заинтересована в оказании помощи Ирану, особенно в освоении месторождения Южный Парс. Кроме того, РФ – реальный претендент на строительство и обслуживание коммунальных газовых сетей, газохранилищ, на реализацию программы газового конденсата, сжиженного газа. Другие соседи Ирана не располагают соответствующей технологической, научной базой и производственными мощностями. Например, Турция при своей проатлантической политике вряд ли пойдет на сотрудничество с персами, боясь сурового окрика из-за океана, а Туркмения и Азербайджан тоже пока больше ориентируются на Турцию и на Запад.

Стратегическая цель России по отношению к Ирану – сочетание торгового партнерства с инвестиционным. Такое партнерство может быть реализовано в строительстве, разработке технических проектов, в горнодобывающей, легкой, пищевой промышленности, транспорта. Особенно заманчиво выглядело бы сотрудничество в области транспорта. От развертывания транспортных магистралей выиграют и Россия, и Иран. Последний может служить мостом между Западом и Востоком, Севером и Югом. /c. 438/

Во всяком случае, отражением объективной потребности в сотрудничестве стало подписание в 1997 г. министерствами транспорта России и Ирана документов по перспективной программе обустройства маршрута Север – Юг (Хельсинки – Москва – Волгоград – Астрахань – Энзели – Ноушехр – Бендер-Аббас). Кроме того, принято решение о строительстве обводной дороги (автомагистрали) вокруг Каспия, о совместном судоходстве на Каспии с обустройством портов в Астрахани, Ноушехре и Энзели. Для строительства порта в Оля на Каспии создана совместная российско-иранская компания. Перспективным может оказаться участие РФ в энергетических программах соседа. Из 50 тыс. деревень электрифицировано немногим более 30 тыс. Правительство Ирана активно поддерживает государственные компании, участвующие в названных проектах и имеющие громадные финансовые средства. Учитывая совокупность этих факторов, Россия стала помогать Тегерану строить АЭС в Бушере. Такое тесное сотрудничество России и Ирана особенно не нравится Вашингтону.

Перед началом поездки в Малайзию и Таиланд на встречу лидеров 21 стран Азиатско-Тихоокеанского экономического союза Президент РФ. В. Путин дал интервью телекомпании “Стар-ТВ”, в котором, в частности, отметил, что в оценке деятельности российских и американских компаний, работающих в Иране, Вашингтон применяет двойные стандарты. “Мы знаем, – заявил он, о применении санкций в отношении российских компаний, но ни разу ничего не слышали по поводу каких-то санкций в отношении европейских либо американских фирм, которые работают с Ираном”³.

Правительство России, ее фирмы, сотрудничающие с Ираном в сфере атомной энергетики, испытывают огромное давление и дискриминацию со стороны Вашингтона. Общественное мнение американцев раскачивается и подогревается средствами массовой информации. Газета “Лос-Анджелес Тайме” утверждает, что Тегеран очень скоро обзаведется ядерным оружием. “Мы уверены, что Иран разрабатывает ядерное оружие под прикрытием развития национальной энергетики”, – заявил пресс-секретарь Госдепартамента Ф. Рикер. Это может произойти года через два-три. В этой связи США готовы нанести “точечные” удары по ядерным объектам этой страны.

По данным ЦРУ, Тегеран наладил контакты с Пакистанскими ядерщиками, а в 1991 г. Китай поставил Ирану 1, 8 т ядерных материалов. Активную помощь иранцам “оказывали и оказывают” Россия и Северная Корея. Итак, строительство Россией легководного реактора в Бушере (очень выгодного для Москвы контракта), по мнению американцев, факт предосудительный. Хотя Москва и /c. 439/ Тегеран подписали договор, по которому ядерные отходы с Бушера должны возвращаться в Россию⁴.

Осуждая страны, стремящиеся создать ядерную бомбу, американцы вновь применяют двойные стандарты, готовясь применить санкции против Ирана или КНДР. Но они, как правило, словно набирают в рот воды, если речь идет об Израиле, который уже давно построил такую бомбу, да и не одну. “Израиль находится в окружении враждебных государств”, – таков главный аргумент тех, кто призывает оставить еврейское государство в покое. Вашингтон как будто забывает, что после двух войн, развязанных им под надуманными предлогами, в соседних с Ираном странах Афганистане и Ираке, Тегеран также оказался во враждебном кольце.

История подтверждает тезис о том, что американская внешняя политика – это сплошное лицемерие, фарисейство. Именно об этом пишет президент Исламской республики Иран президенту Соединенных Штатов Америки в обстоятельном, аргументированном письме⁵. Высокопарные словеса Буша и Блэра о защите интересов мирового сообщества не в состоянии оправдать главные цели США – нанести даже ядерный удар по Ирану⁶. Поэтому Россия и Китай прилагают немало дипломатических усилий, чтобы остудить горячие головы в Вашингтоне и Лондоне⁷.

14.2. Стратегический союзник России в оккупации

В двух предыдущих выпусках учебника “Геополитика” мы писали о том, что традиционно Ирак был стратегическим союзником СССР, а потом России. Ирак имеет интересную и любопытную историю: по библейским преданиям, в междуречье Тигра и Евфрата был Эдем – рай, где Бог поселил первоначально Адама и Еву. Кроме того, Ирак – это родина самых древних цивилизаций на планете, наследник великолепной арабской культуры. Багдад арабского халифата был центром мудрости, медицины, математики. Арабы говорили, что чернила ученого так же драгоценны, как кровь святого. Благодаря арабам человечество может постигать мысли греческих и римских философов.

В течение длительного периода между Советским Союзом и Ираком существовали самые тесные и дружеские отношения. Эта /c. 440/ страна была нашим главным партнером на Ближнем Востоке. Руками советских специалистов в ней создано 70% всех промышленных объектов, построены электростанции, гидростанции, железные дороги и многое другое. Однако после того как СССР в ходе войны 1991 г. под кодовым наименованием “Буря в пустыне” фактически встал на сторону США и их союзников, произошло охлаждение в советско-иракских отношениях.

До 1990 г. ежегодный объем торговли СССР с Ираком достигал 8 млрд долл. Экономические связи с ним и сейчас имели бы большое значение: сотрудничество по добыче нефти и газа, в энергетике, возможность покупать специфическую продукцию сельского хозяйства и т. д. Ирак был способен добывать и продавать в сутки нефти на 50–70 млн долл. В свое время он заключил контракт с десятью российскими нефтяными компаниями на нефтеразведку и добычу. Но развернуть работу, а следовательно, получать твердую валюту, помешали США.

Ирак располагает большими запасами реально конвертируемого “черного золота”. Кроме того, его географическое положение позволяло видеть в нем перспективного геостратегического партнера, находящегося в подбрюшье Турции – исторического соперника России, делающего многое, чтобы ослабить позиции нашей страны в геополитическом и геостратегическом раскладе сил.

В современной системе координат Ирак, как и весь Ближний Восток, занимает чрезвычайно важное геополитическое положение, которое наряду с запасами нефти предопределяет его большую значимость как для России, так и для стран Западной Европы, США и Японии. Еще 10–12 лет назад СССР имел значительные возможности для весомого присутствия в этом регионе земного шара. Советский Союз безвозмездно и на льготных условиях (за счет кредитов и займов, в том числе для приобретения советского оружия) помогал становлению экономического и военного потенциала Ирака, Сирии, Ливии, Алжира и некоторых других стран. Это позволяло СССР реально присутствовать в регионе, воздействовать на события, обеспечивать в немалой степени защиту своих национальных интересов. Кроме того, наши поставки машин, оборудования, оружия чаще всего оплачивались твердой валютой. И главное – военно-политическое присутствие СССР гарантировало странам Ближнего Востока и Ираку уверенность в завтрашнем дне, твердое геополитические положение.

Тактика Запада в последние десятилетия XX в. заключалась в поддержании атмосферы всемерного обострения противоречий между странами Ближнего и Среднего Востока. Узлы противоречий строились на основе трех полюсов политического противостояния:

1) Демократическая республика Афганистан; /c. 441/

2) Исламская республика Иран;

3) восточно-аравийские государства, а также сотрудничавшая с ними в силу сложившейся у нее специфической внешнеполитической ситуации Республика Ирак.

Политика, проводимая Вашингтоном на Ближнем и Среднем Востоке (разделяй и властвуй) была направлена главным образом против стран – производителей нефти, против ОПЕК, контролирующей цены на важнейший энергоноситель на мировом рынке в Персидском заливе.

Вашингтон в разных формах подталкивал Багдад на захват Кувейта (когда-то 19-й провинции Ирака). Когда же этот захват произошел, то началась операция американских войск “Буря в пустыне”, а потом осуществлялась многолетняя блокада Ирака.

Все это не устраивало правительство США, которое вопреки мнению мирового сообщества, но поддерживаемое правительствами некоторых европейских стран начало агрессивные действия против Ирака. Напомним некоторые факты. Пережив “Бурю в пустыне” в 1991 г., т.е. американскую агрессию, а также ежегодные авиационные и ракетные удары (начиная с 1993 г.), поддержанные, в частности, правительством Саудовской Аравии, Ирак и после этого неоднократно подвергался шантажу со стороны США и Израиля. За годы, прошедшие с введения санкций, от голода и нехватки медикаментов в стране умерло более 1 млн человек. В 1997–2000 гг. ежедневно умирало 475 детей. США навязали Совету Безопасности ООН резолюцию, которая держала Ирак в экономической блокаде с 1991 г. Кроме экономической, против Ирака проводилась планомерная информационная война.

Позиция Ирака находила понимание у России, Китая, Франции. Они справедливо отмечали, что применение санкций, интервенция против Ирака носили откровенно антигуманный характер.

Патологическая ненависть Вашингтона к Багдаду и Тегерану в большей мере объясняется тем, что отпор его глобальному геополитическому диктату пришел не со стороны крупных экономических или ядерных держав, а от относительно небольших стран с многовековой историей, являющихся колыбелью человеческой цивилизации. Ирак открыто выступил против бесцеремонного навязывания всему миру, а не только ему, чужих интересов, мировоззрения и образа жизни, вступил в борьбу во имя самобытности и индивидуальности каждого народа.

Турция, направляемая США, под предлогом борьбы с курдами совершала акты агрессии на севере Ирака. Активную антииракскую позицию занимал Израиль, усиленно подталкивающий США постоянно применять военную силу против союзника России, как /c. 442/ и против палестинцев, чьи земли израильтяне захватили при помощи США.

Нагнетание обстановки вокруг Ирака американскими СМИ по поводу наличия в стране ядерного или бактериологического оружия привело к вооруженному вторжению войск США и их союзников на территорию Ирака в 2003 г. Разумеется, никакого ядерного и бактериологического оружия не нашли, но последствия вторжения ужасны: много жертв среди мирного населения, разрушенные дома, разграбленные музеи, экономическая и политическая катастрофа в управлении страны. Но никакого “порядка”, никаких “демократических преобразований” не наблюдается: в стране не утихает борьбы против войск США и их союзников.

Сейчас США и некоторые страны Европы, участвуя в оккупации Ирака, делают все возможное, чтобы роль России на Ближнем Востоке, например в Ираке и Сирии, в решении региональных геополитических проблем свелась к минимуму. Наши экономические связи со странами Ближнего Востока, минимальны (по сравнению с 1980-ми гг.).

Пока же Россия несет убытки от произвола американской военщины в Персидском заливе. 15 лет назад, когда военные корабли под флагом СССР бороздили воды Средиземного моря и Персидского залива, американцы и подумать бы боялись развязать агрессию против Ирака: советским противокорабельным ракетам “Москит” нет до сих пор равных на американском флоте.

Размышляя о современном положении российско-иракских отношений, невольно думаешь о том, насколько важно было вовремя протянуть дружескую руку помощи страдающему народу Ирака и тем самым облегчить хотя бы немного его жизнь. За время действия санкций Совета Безопасности ООН, т.е. с 1995 г. и до вооруженного вторжения в Ирак, нефтяной экспорт страны ежегодно оценивался в 30 млрд долл., из них 10 млрд было изъято в Комитет по компенсациям. Свыше 8 млрд долл. поступило на так называемый закрытый счет, который контролируется ООН (читай: США), и которым нельзя пользоваться без ее разрешения. Кроме того, США “заморозили” 2 млрд долл., на которые Ирак заключил контракт на поставку в страну товаров, оборудования, продовольствия и медикаментов. В итоге дефицит в импорте продовольствия и медикаментов привел к увеличению смертности населения в 4 раза, в том числе детской – в 8 раз. Огромные потери от блокады понес не только Багдад. Россия, Китай, Франция, Италия, Германия и многие другие государства из-за прекращения торговли с Ираком за 1991–2002 гг. потеряли “упущенную выгоду” более чем на 220 млрд долл. /c. 443/

Но, как говорится, “свято место пусто не бывает”. Явочным порядком, оглядываясь, но не очень слушая Вашингтон, Рим, который всегда отстаивал свое право на самостоятельную политику в Ближневосточном регионе, потихоньку внедрялся на Ближний и Средний Восток. То же делали бизнесмены Франции и Германии. Поэтому Париж и Берлин предприняли активные демарши против имперских амбиций Вашингтона.

Американская агрессия против Ирака весной 2003 года была прямым нарушением основополагающих принципов ООН: военные действия одной страны или группы стран против другой или других должны получить добро Совета Безопасности ООН. Но Вашингтон и постоянно подыгрывающий ему Лондон, вопреки воле подавляющего большинства стран ООН, решили развязать войну против Ирака, полагая, что она будет легким блицкригом. Но времена меняются, и 2003 г. не стал похожим на 1991-й. Арабские страны, прежде всего Саудовская Аравия, Иордания, Сирия, не приняли участие в интервенции. Даже Турция, верный дотоле союзник США, отказалась пропустить американские войска через свою территорию.

Президент Исламской республики Иран М. Ахмадинеджад, несмотря на то что народный гнев и боль в Иране еще не улеглись после иракско-иранской войны (кстати, США приложили немало усилий для ее разжигания), в письме к президенту США Бушу особо отмечает, что Вашингтон под предлогом возможного наличия оружия массового поражения в Ираке подверг его оккупации. И таким образом, в этой стране было убито до 100 тыс. ее граждан, были разрушены источники воды, сельское хозяйство и промышленность, в ней было размещено 180 тыс. иностранных военнослужащих⁸.

При помощи новейшего вооружения (управляемых сверхмощных бомб, кассетных бомб, крылатых ракет и т. д.) войскам двух держав удалось разгромить иракскую армию (с помощью “пятой колонны” в Багдаде), свергнуть режим С. Хуссейна. Война якобы закончилась в мае – так заявил Буш-младший. Но в ноябре 2003 г. он же “порадовал” американцев, что “война в Ираке по-прежнему продолжается”⁹. И вот пришло уже три года, а по-прежнему идут по-настоящему военные действия. Похоже, что США надеялись на активную помощь мусульман – шиитов и особенно курдов, но угодили в капкан. Действия США в Ираке “все больше воспринимаются в мусульманском мире как крестовый поход против ислама и /c. 444/ вызывают возрастающее стремление мусульман защитить свою религию как символ самобытности”, так пишет В. Наумкин – профессор Калифорнийского университета в Беркли¹⁰.

Если потери коалиций, по официальным данным (явно заниженным), во время военных действий составили около 150 человек, то к середине 2006 г. число только погибших американцев превысило 3 тыс. человек. Значительные потери понесли англичане, итальянцы, поляки. Иракские партизаны сбивают американские вертолеты, самолеты, подбивают танки. Большие потери личного состава привели к тому, что Буш стал терять авторитет у соотечественников. Тогда Вашингтон предпринял несколько тактических ходов: была создана временная иракская администрация, затем в Ирак стали приглашать войска стран Восточной Европы и бывшего СССР. На это приглашение сразу же откликнулась Варшава, и польские войска получили зону самостоятельных действий. В состав польского контингента потом вошли войска Украины, Грузии, Албании, Хорватии. Особое рвение вслед за поляками проявила Украина отправив в Ирак целую бригаду: более 1500 солдат и офицеров, которые тоже понесли относительно большие потери, хотя в украинцев партизаны почти не стреляют (по старой доброй памяти о СССР).

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 10 Следующая ⇒