Неоконченное преступление и соучастие в преступлении по международному уголовному праву

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 14Следующая ⇒

Проявлением принципа индивидуальной ответственности в международном уголовном праве является самостоятельная регламентация ответственности лица за неоконченное преступление и соучастие в его совершении. Поэтому представляется необходимым специально рассмотреть вопрос рассмотреть об уголовной ответственности в указанных ситуациях.

Неоконченное преступление в международном уголовном праве.

в теории уголовного права не вызывает сомнений тот факт, что многие умышленные преступления заранее обдумываются и проходят свои этапы развития, получившие в теории уголовного права название " неоконченного преступления".

Нередко преступная деятельность начинается с осмысления виновным целей преступления, обдумывания способов его совершения и пр. Но такое формирование преступного умысла не рассматривается как стадия в развитии преступной деятельности, поскольку основанием уголовной ответственности может быть только преступное поведение. Пока замысел остается в пределах внутреннего развития, не воплощаясь в общественно опасном поведении, он не подлежит уголовно-правовой оценке.

Если предварительная преступная деятельность виновного может начинаться с формирования преступного умысла, то уголовно-правовой оценке подлежит только та деятельность лица, которая непосредственно направлена на совершение задуманного преступления. Такая деятельность по реализации преступного замысла получила в науке название " стадий совершения умышленного преступления". Таким образом, согласно устоявшимся теоретическим традициям, стадии совершения преступления являются уголовно значимыми этапами в его развитии.

В свою очередь, стадии совершения умышленного преступления – это этапы осуществления лицом своего замысла на преступление, проявляющегося во внешнем его поведении. Стадии преступления различаются между собой объемом выполнения данного замысла. Следовательно, стадии совершения преступления отграничиваются друг от друга, в первую очередь, по степени и объему исполнения виновным объективной стороны преступления. Традиционно в теории и законодательстве выделяются две стадии совершения преступления - приготовление к преступлению и покушение на преступление.

В международном уголовном праве также существует указание на то, что лицо может быть подвергнуто ответственности не только по факту оконченного преступления, но и в ситуациях, когда задуманное и реализуемое преступление не было доведено до конца по каким-то причинам, не зависящим от воли субъекта.

В то же время особенностью международного уголовного права является то, что его источники всегда специально указывают на то, какая стадия совершения преступления может подлежать уголовно-правовой оценке.

Так, ст. 6 устава Нюрнбергского трибунала устанавливает преступность " заговора" и " общего плана", направленных на осуществление акта агрессивной войны. Обычно в литературе утверждается, что такое планирование преступления или сговор с целью его последующего совершения расцениваются как самостоятельные составы, образующие в совокупности преступление агрессии. Позволим не согласиться полностью с этим мнением.

В ст. 6 устава Нюрнбергского трибунала в качестве преступных указываются: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, а равно - войны в нарушение своих международных обязательств. Все это вполне определенные действия, понимание которых нашло свое отражение в решении трибунала. Возникает вопрос - а что же тогда из себя представляет " общий план" или " заговор" при планировании или подготовке агрессии? В силу отсутствия конкретного юридического содержания этих форм поведения и их направленности на обеспечение иных действий, образующих объективную сторону агрессивной войны, представляется, что наличие заговора или " общего" плана (в отличие от " планирования" как деяния) является скорее приготовлением к совершению этого преступления.

Это предположение подтверждается указанием ст. III Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, в которой, наряду с осуществлением акта геноцида (как оконченного преступления) и покушения на совершение геноцида, прямо говорится о преступности " заговора с целью совершения геноцида".

В данном случае буквальное толкование положений названной Конвенции позволяет сделать вполне определенный вывод - при заговоре только определяется цель совершения преступления, но начала реального его осуществления (т.е. исполнения объективной стороны) еще не произошло.

С точки зрения теории уголовного права, такая стадия совершения преступления, когда лицо (лица) совершили какие-либо действия по подготовке к совершению преступления, но объективная сторона самого этого преступления не начала исполняться, расценивается как приготовление к преступлению.

Таким образом, международное право знает стадию приготовления к преступлению, которая выражается в достижении " заговора" (сговора) с целью последующего совершения преступления.

Надо констатировать, что установление преступности приготовления к преступлению в международном уголовном праве является исключительно редким явлением, и введение ответственности за приготовление к тем или иным преступлениям обусловлено, по всей видимости, исключительно тяжким характером последних.

А вот покушение на преступление очень хорошо известно международному уголовному праву. При этом речь в источниках может идти о покушении как таковом либо о " попытке" совершения деяния (например, при захвате воздушного судна - п. " а" ст. 1 Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.; захвате заложника - ч. 2 Международной конвенции о борьбе с захватом заложников и т.д.)

" Попытка" совершения преступного деяния есть ничто иное, как стадия покушения на его совершения, при котором желаемый результат (исполнение деяния полностью либо наступление желаемых последствий) не достигнут вопреки воле лица.

Таким образом, в международном уголовном праве преступность той или иной стадии совершения преступления устанавливается применительно к каждому деянию. По общему правилу, преступным признается покушение на преступление, а в исключительных случаях - и приготовление к нему (в форме " заговора на совершение преступления" ). При этом в самих нормах международного уголовного права отсутствует какое-либо обязательное правило о дифференциации ответственности за оконченное и неоконченное преступление.

Вместе с тем современному международному уголовному праву известен также институт добровольного отказа от доведения преступления до конца.

Так, в соответствии с п. " е" ч. 3 Римского Статута Международного уголовного суда, лицо освобождается от наказания, если " отказывается от попытки совершить преступление". При этом для освобождения от наказания по этому основанию должны быть соблюдены следующие требование:

- предотвращено " завершение преступления" (т.е. отказ возможен только при неоконченном преступлении);

- лицо полностью и добровольно " отказалось от преступной цели" (т.е. должны быть установлены критерии отсутствия вынужденности отказа и наличия у лица реальной возможности довести задуманное преступления до окончания).

Если начатое преступление, от доведения которого до " завершения" лицо отказалось, но преступление все же стало оконченным (по различным причинам - например, в силу развития причинной связи, несвоевременности самого отказа и пр.), такое лицо не освобождается от наказания.

Соучастие в преступлении по международному уголовному праву.

В теории уголовного права под соучастием в совершении преступления обычно понимается умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления. При этом обычно выделяются объективные признаки соучастия (совершение преступления двумя и более лицами, являющихся субъектами преступления; совместность деятельности двух и более лиц при совершении преступления; Общий для соучастников преступный результат, находящийся в причинной связи с действиями всех соучастников) и его субъективные признаки (взаимная осведомленность соучастников о совместных действиях, т.е. двухсторонняя субъективная связь между собой; общность умысла соучастников в совершении преступления - причем мотивы и цели соучастников в совершении одного и того же преступления могут быть различными). Отсутствие хотя бы одного из названных объективных или субъективных признаков исключает юридическое соучастие в преступление.

Институт соучастия хорошо знаком международному уголовному праву. Представляется обоснованным утверждение о том, что соучастие в международном уголовном праве характеризуется практически теми же основными признаками. Действительно, в силу ч. 3 ст. 25 римского статута Международного уголовного суда, для соучастия в преступлении характерны следующие признаки:

- лицо " совместно с другим лицом" совершает преступление или покушение на преступление (п. " а" );

- при совершении преступления группой лиц они действуют " с общей целью" (п. " d" );

- лицо осознает " умысел группы" на совершение конкретного преступления (п. " d" ).

Международно-правовые акты обычно не выделяют отдельных видов соучастников - в них чаще указывается, что ответственности подлежит любое лицо, которое " принимает участие в качестве сообщника любого лица, которое совершает или пытается совершить" преступление либо просто " является соучастником лица", совершающего деяние или покушение на деяние.

Более поздние акты международного уголовного права более конкретно говорят о допускаемых видах соучастников в совершении преступления.

Так, в соответствии со ст. 25 Римского Статута международного уголовного суда, подлежит уголовной ответственности лицо, которое:

- совершает преступление индивидуально или совместно с другими лицами (п. " а" );

- приказывает, подстрекает или побуждает совершить преступление (если такое преступление все же совершается или имеет место покушение на его совершение - п. " b" );

- с целью облегчить совершение такого преступления пособничает или иным образом содействует его совершению или покушению на него, включая " предоставление средств для его совершения" (п. " с" ).

Статья 6 Устава Нюрнбергского трибунала прямо говорит о существовании таких видов соучастников, как руководитель, организатор, подстрекатель и пособник.

Таким образом, в международном уголовном праве можно говорить о пяти самостоятельных видах соучастников преступления:

Исполнитель преступления - лицо, непосредственно совершившее преступление или покушение на преступление самостоятельно либо совместно с другими лицами. Особенность роли исполнителя международного преступления зачастую заключается в том, что " он действует не только сам, но и при помощи сложного исполнительного аппарата… Возникает весьма своеобразная правовая ситуация: основной исполнитель преступления действует при помощи лиц, которые сами также выступают в роли исполнителей" ( 8, стр. 47 ).

Организатор преступления - лицо, которое организует совершение преступления или покушения на преступление, то есть не просто склоняет другое лицо к преступлению, а планирует совершение последнего (например, подбирает соучастников).

Руководитель преступления - лицо, руководящее непосредственным совершением преступления в качестве распорядителя преступной деятельности других соучастников. При этом традиционно считается, что фигура организатора и руководителя преступления в международном уголовном праве опаснее нежели фигура исполнителя.

Подстрекатель к преступлению - лицо, склонившее другое лицо (исполнителя) к совершению преступления или покушения на преступление путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом (в том числе, отдав такому лицу незаконный приказ). Однако, международное уголовное право знает случаи, когда подстрекательская по форме деятельность расценивается как преступление (так, например преступлением является " прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида" - п. " с" ст. III Конвенции о геноциде).

Пособник в совершении преступления - лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы.

Действия всех соучастников, не являющихся исполнителями, характеризуются " сознательным содействием совершению преступления" - то есть совершаются с прямым умыслом.

Пределы ответственности соучастников, не являющихся исполнителями преступления, основаны на доктрине ограниченного акцессорного соучастия. То есть, их ответственность, по общему правилу, зависит от того, совершил ли исполнитель преступление или покушение на преступление. Так, в ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала указано, что " руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или осуществлении общего плана или заговора … несут ответственность за все действия, совершенные любыми лицами с целью осуществления такого плана". То есть, если исполнитель по какой-либо причине не совершил того преступления (покушения на преступление), на что были направлены усилия подстрекателя, пособника, организатора или руководителя, то последние вряд ли будут подлежать ответственности. Другое дело, что все соучастники должны нести ответственность за фактически совершенные ими деяния, без обязательной " привязки" к действиям исполнителя - но для этого необходимо соответствующее изменение в нормы международного уголовного права.

В то же время ограниченность акцессорности при регламентации уголовной ответственности соучастников состоит в том, что в ряде случаев деятельность других соучастников (не являющихся исполнителями преступления или покушения на преступление) подлежит самостоятельной правовой оценке (например, " прямое и публичное" подстрекательство к геноциду).

Так как международное уголовное право знает пять видов соучастников, то по своему содержанию вполне допустимо как простое соучастие (соисполнительство), так и сложное соучастие (наличие наряду с исполнителем других соучастников).

В каких формах может существовать соучастие в международном уголовном праве?

В источниках речь идет о " группе лиц" - при этом отсутствует указание на то, имеется ли в такой группе предварительный сговор или нет. В принципе, допускается существование группы лиц как без предварительного сговора, так и с наличием предварительного сговора. Хотя, в силу специфики преступлений по международному уголовному праву, весьма маловероятно совершение преступления группой лиц безо всякой предварительной договоренности (в порядке эффекта " присоединения" к уже начавшемуся преступлению).

Наконец, в ст. 9 устава Нюрнбергского трибунала указывается на существование такой формы соучастия в международном уголовном праве как преступная организация. В теории уголовного права (а источники признаков такой организации практически не определяют) обычно считается, что основной признак преступной организации - это ее сплоченность, которую образуют следующие элементы: жесткая организационно-управленческая структура; устойчивый, планируемый, характер деятельности; самостоятельная экономическая деятельность; распространение своего влияния на определенной территории; заранее планируемое преступное поведение.

Итак, институт соучастия в международном уголовном праве находит свое выражение в юридическом определении пяти видов соучастников (исполнитель, организатор, руководитель, подстрекатель, пособник) и признании двух форм соучастия: группы лиц (как соисполнителей, так и со сложным соучастием) и преступной организации. Ответственность соучастников, не являющихся исполнителями, строится в соответствии с принципом ограниченной акцессорности.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒