Отграничение хранения от смежных правовых институтов.

Хранение v. Аренда (Ссуда).

Обе конструкции опосредуют передачу вещи во временное владение. При этом по окончании договора эта же вещь должна быть возвращена. Но это не говорит даже об общей родовой принадлежности между этими договорами. В аренде и ссуде в пользовании, а не во владении состоит интерес арендатора или ссудополучателя.

Доктрина здесь использует исторический критерий: критерий интереса.

В чьем интересе заключается аренда или ссуда? В интересе того, кто получает вещь. Поэтому лицо, которое получает вещь, вносит плату. Хранение же заключается в интересах лица, передающего вещь. Поэтому такое лицо вносит плату, а не тот, кто это вещь получает.

Аренда банковской ячейки – хранение или аренда? Хранение ценностей в банке рассматривается в качестве договора хранения (даже в ГК предусмотрено). Однако указывается, что если договор заключается на условиях передачи сейфа в пользовании соответствующего лица без возложения ответственности на банк за его содержимое, то это уже договор аренды. То есть идея обеспечения вещи может принципиально быть реализована с помощью различных конструкций: можно заключить хранение и передать вещь хранителю, а можно снять у контрагента помещение, чтобы вещь там разместить, и самому охранять вещь.

Тут интересно хранение в автоматических камерах хранения в транспортных организациях. Какова природа такого договора? До принятия нынешнего ГК в судебной практике был распространен тезис о том, что это лишь договор аренды (Пленум ВС еще до ГК это сказал). К чему это приводило? Если использование камер хранения – это аренда, то транспортная организация не отвечало за повреждение или утрату переданной вещи.

Сегодня ст.923, регулируя хранение в транспортных организациях, упоминает и об автоматических камерах хранения. Сегодня закон признает договор, связанный с использованием автоматических камер хранения, разновидностью договора хранения.

Хранение v. Заем.

Вопрос особенно актуален в иррегулярном хранении. Там есть некое тождество: лицо, получившее родовые вещи, обязано вернуть равное количество вещей того же рода и качества. Однако при всем этом внешнем сходстве никакой тождественности не существует.

С точки зрения существа перед нами две разные конструкции. Критерий отграничения – критерий интереса. При займе вещь передается в интересах того, кто принимает. Поэтому именно он платит. При хранении преследуется интерес того, кто передает. Поэтому он платит.

Вопрос о разграничении займа и хранения играет существенное практическое значение. Почему? При займе вещи, которые передаются заёмщику, становятся собственностью заёмщика.

При хранении же передача соответствующих вещей к переходу права собственности не приводит. Поэтому, хотя фактически это имущество находится у хранителя, переданные вещи имеют своим собственником поклажедателя (вспомнить про дискуссионность вопроса о праве собственности при иррегулярном хранении).

При займе кредитор заемщика может обратить взыскание на сумму займа, которая находится в собственности у заемщика. При хранении же обращение взыскание со стороны кредиторов к хранителю невозможно, ибо в имущественную массу хранителя переданные по хранению вещи не входит.

В этой связи с точки зрения интересов соответствующих субъектов (с точки зрения интересов займодавца), какая из этих конструкций ему предпочтительна? Хранение, конечно же. Отсюда есть угроза, что с помощью конструкций хранения будут прикрываться действительные отношения по договору займа. Но эта угроза спокойно преодолевается критерием интереса. Мы будем ориентироваться не на фактически использованную конструкцию, а на то, чей интерес воплощается в передаче вещи.

Хранение v. Договор на оказание охранных услуг.

Необходимость разграничения соответствующих конструкций обусловлена тем, что у них единая экономическая цель – цель, состоящая в обеспечении сохранности объекта путем предоставления соответствующей услуги.

Однако эта единая экономическая цель отнюдь не предопределяет тождество этих конструкций. Принципиальная разница между ними состоит в том, что в хранении для реализации этой цели вещь передается во владение хранителю. Договор же на охрану такой передачи во владение не предполагает, а обеспечение сохранности достигается за счет выполнения соответствующим лицом определенных технических функций, т.е. при договоре на охрану обеспечение сохранности обеспечивается за счет внешней неприкосновенности соответствующего объекта.

Вот этот вот критерий предопределяет многие частные различия между этими договорами. При хранении предмет передается на хранение. Соответственно, хранить можно то, что можно передать, т.е. движимые вещи (и недвижимые как исключение при секвестре). При охране же предмет услуг не замыкается только на вещах, потому что обеспечивать сохранность можно не только вещи, но и, например, человека (телохранители).

Но нужно понимать, что при том, что критерием разграничения охраны и хранения является передача во владение или отсутствие таковой, законодатель может позволить себе решить этот вопрос иначе. Например, с позиции сегодняшнего правопорядка есть целый ряд конструкций, которые прямо объявлены законом как хранение, хотя передачи во владение в рамках таких конструкций не происходит.

Например, всё те же автоматические камеры хранения. Есть здесь передача вещи во владение? Нет, мы просто размещаем вещь в предоставленный объект. А ГК квалифицирует это как хранение. Или, например, хранение в гардеробах организаций. При этом имеет в виду любой гардероб (как обслуживаемый силами работников-бабушек, так и необслуживаемый никем). Например, вешалка в парикмахерской – это хранение (выставление вешалки – это оферта, а вешание на нее одежды – это акцепт). Или, например, хранение в гостинице. Оставление вещей в номере рассматривается как хранение, хотя никому мы вещь не передаем.

Элементы договора хранения.

Стороны – хранитель и поклажедатель.

Что касается фигуры хранителя, то в этом качестве, по общему правилу, могут выступать любые субъекты ГП. Понятное дело, есть исключения в отдельных разновидностях хранения. Например, есть хранение в гостиницах. Там хранителем может быть только юридическое лицо-гостиница.

Применительно к отдельным разновидностям хранения для участия в этом договоре в качестве хранителя необходимо наличие лицензии. Закон о лицензировании называет в качестве предметов лицензирования хранение нефти, газа, взрывчатых веществ и т.д.

Что касается фигуры поклажедателя, то в этом качестве, по общему правилу, могут выступать любые субъекты ГП. Могут быть исключения в отдельных разновидностях хранения. Например, хранение в гостинице. Там поклажедателем может быть только тот, кто проживает в гостинице.

Нужно обратить внимание, что в литературе распространен вывод о том, что поклажедателем может быть только собственник или иной титульный владелец.

Этот вывод обосновывается тем, что есть римская максима – нельзя передать больше, чем сам имеешь. Если хранение предполагает передачу владения, то поклажедатель должен иметь правомочие владения.

Однако, собственно, аргументы, приводимые в пользу этой точки зрения, бьют мимо цели. Действительно ли для возникновения хранения нужна передача вещи? Да, ибо хранение – реальный договор. Действительно ли нельзя передать больше, чем имеешь сам? Да, это так. Но где в хранении сказано, что нужно передавать правомочие по владению??? Хранение требует передачу фактического владения, а не правомочия владения.

Сторонники этой позиции говорят: Как? Получается тогда, что можно заключить хранение с вором?! Ну да, возможно заключение хранения с вором. Но что с того? Что страшного в том, что вор заключит соответствующий договор?

Предмет.

Договор хранения относится к родовой группе договор оказания услуг. Следовательно, предмет – услуги по обеспечению сохранности объекта. Мы уже констатировали, что в качестве объектов приложения усилий по сохранности могут выступать только вещи, причем только движимые вещи. Недвижимые вещи, по общему правилу, объектом приложения услуг хранителя быть не могу. Единственное исключение – это секвестр.

Вещи могут быть и неодушевленными, так и одушевленными. Например, приюты для животных.

Срок.

Срок – период времени, в течение которого хранитель должен хранить вещь. Условие о сроке устанавливается соглашением сторон. П.2 ст.889 – срок – не существенное условие. Есть восполняющая норма: если срок не определен и не может быть определен, то такое хранение – хранение до востребования.

Вне зависимости от того, срочное или бессрочное хранение, закон предоставляет поклажедателю возможность потребовать возврата вещи в любое время. Это не нивелирование разницы между срочным и бессрочным хранением. Хранение – это оказание услуг, а оказать услугу насильно нельзя.

Цена – вознаграждение хранителя. Цена есть только в возмездном хранении.

Размер вознаграждения определяется соглашением сторон. Закономерный вопрос: цена – существенное условие? Нет, ибо в рамках предписаний главы 47 специальных указаний нет. Значит, действует общее восполняющее правило ст.424.

Наконец, такой элемент как форма.

Применительно к форме договора хранения закон устанавливает специальное регулирование в ст.887. Тут регулирование во многом повторяет правила главы 9: форма зависит от субъектного состава и стоимость переданной вещи (в главе 9 была сумма сделки).

Нужно заметить, что ст.887 закрепляет специальное правило о консенсуальном хранении: консенсуальное хранение всегда должно быть заключено в письменной форме.

При этом нужно понимать, что, устанавливая требование письменной формы для указанных в ст.887 случаев, законодатель не указывает на необходимость соблюдения специального варианта письменной формы. Более того, помимо тех случаев, которые признаются законом письменной формой (единый документ, обмен документами и т.д.), ст.887 п.2 закрепляет варианты «квазиписьменной формы»: письменная форма считается соблюденной, если передача вещи на хранение подтверждается документом, подписанным хранителем, или номерного жетона и иного знака, удостоверяющего прием вещей на хранение.

Устанавливая требование к форме, 47-я глава не устанавливает специальных последствий на случай ее несоблюдения. Следовательно, форма не является конститутивным элементом хранения. Следовательно, несоблюдение письменной формы не ведет к незаключенности договора.

Последствия несоблюдения письменной формы – общие правила ст.162 с учетом специальных предписаний ст.887. А в 887-ой есть два специальных правила.

Общее регулирование ст.162 – поражение в средствах доказывания (свидетельские показания под запретом) относительно факта и условий заключенной сделки. Это общее правило должно применяться с учетом изъятий ст.887.

Во-первых, это абз.3 п.1 ст.887 – специальная регламентация в случаях чрезвычайного хранения: передача вещи может быть доказываема свидетельскими показаниями. То есть факт заключения договора и его условия в плане характеристик самой вещи могут при чрезвычайном хранении доказываться свидетельскими показаниями. Это исключение из общего правила. Следовательно, это исключение не может толковаться расширительно. Факт заключения договора можно доказывать свидетельскими показаниями. Условия договора можно доказывать свидетельскими показаниями, но только те условия, которые касаются предмета чрезвычайного хранения (условия о цене, например, всё так же нельзя доказывать свидетельскими показаниями при чрезвычайном хранении).

Второе специальное правило – это п.3 ст.887. Стороны могут ссылаться на свидетельские показания в случае спора о тождестве вещи, принятой на хранение, и вещи, возвращенной хранителем. Это тоже исключение. Тут речь идет о предмете хранения, причем только о тождестве предмета хранения. Относительно других условий договора, относительно факта заключения договора нельзя ссылаться на свидетельские показания в случае несоблюдения письменной формы.

Содержание договора хранения.

Обязанности хранителя.

Тут нужно вспомнить, что хранение может быть реальным и консенсуальным. Применительно к консенсуальному хранения первой обязанностью хранителя будет обязанность принять вещь.

Эта обязанность должна быть исполнена в срок, предусмотренный договором.

Из этой фразы (последние слова п.2 ст.886) возникает вопрос: срок принятия вещи на хранения – это существенное условие? В литературе есть такой тезис, но у авторов такого тезиса понятие существенного условия понимается своеобразно. Витрянский об этом говорит. ВАС говорит. Они понимают существенное условие как не влияющее на заключение договора.

Критерий существенности условия – это восполнимость условия общими правилами закона. Нет оснований, чтобы считать срок существенным условием.

Что касается последствий нарушения данной обязанности, то очевидно, что способом защиты при подобном нарушении будет возмещение убытков. Вопрос о возможности понуждения хранителя к исполнению этой обязанности должен получать отрицательный ответ. Потому что механизмов реализации такого способа защиты законодательство не предусматривает.

Это, отнюдь, не подрывает значения принятия вещи на хранение. Возможность возмещения убытков – это не такая уж и плохая возможность.

Следующая обязанность хранителя, которая есть и в реальном, и в консенсуальном хранении, состоит в том, что хранитель обязан обеспечить сохранность вещи.

Хранитель должен обеспечить эту сохранность в течение обусловленного договором срока, а если срок не предусмотрен, то до востребования.

Во-вторых, характеризуя данную обязанность, нужно констатировать, что в рамках ее исполнения хранитель должен принять необходимые меры, исключающие хищение, порчу, повреждение или уничтожение вещи. Конкретный перечень таких мер может устанавливаться договором. Если же он не установлен, хранитель должен для соответствующих целей предпринять обычные меры.

Причем, во всяком случае, хранитель должен предпринимать установленные нормативно общеобязательные меры, как то: санитарные, противопожарные и т.д. и т.п.

Определенной спецификой обладает решение вопроса о необходимых и достаточных мерах, особенно когда конкретный перечень в договоре не предусмотрен, для случаев безвозмездного хранения.

Для безвозмездного хранения в качестве правила, действующего по умолчанию, законодатель указывает: хранитель должен заботиться о переданной ему вещи не менее чем о своей собственной.

Это правило помогает нам для каждого случая безвозмездного хранения определить перечень мер, необходимых для сохранности. Это решение помогает ответить и на иной вопрос: надлежащим ли образом хранитель выполнил свою обязанность обеспечить сохранность вещи.

Если возмездное хранение, то обычные меры, а если безвозмездное хранение, то нужно заботиться так, как о своей собственной.

А если хранитель – безалаберный собственник, то, получается, он может хреново заботиться. Тут ошибка в выборе контрагента со стороны поклажедателя.

Исполнение обязанности обеспечить сохранность предполагается личным. Как следствие, без согласия поклажедателя хранитель не вправе передавать вещь третьему лицу.

Из этого правила есть два исключения. Первое исключение: хранитель вправе передать вещь 3-му лицу, если это прямо предусмотрено договором. Второе исключение: хранитель вправе передать вещь 3-му лицу, если договором это не предусмотрено, но хранитель вынужден к этому в силу обстоятельств и лишен возможности получить согласие поклажедателя.

При этом, когда хранитель привлекает третьих лиц, мы должны понимать, что перевода долга при этом не происходит. Речь идет о возложении исполнения. Следовательно, хранитель будет нести ответственность за действия третьих лиц.

Нужно отличать хранение от аренды (ссуды). Отличие заключается в том, что для хранения главным интересом является интерес лица, передающего вещь. Следовательно, хранитель должен воздерживаться от пользования этой вещью. Это, скорее, обязанность обеспечить сохранность вещи, а не отдельная обязанность.

Запрет на пользование – это лишь общее правило. Есть два исключения. Первое исключение: хранитель может пользоваться вещью, если это предусмотрено договором. Второе исключение: такая возможность пользования существует, если это необходимо для обеспечения сохранности вещи. Пример обеспечения сохранности вещи – это корова, которая передается на хранение. Само обеспечение сохранности коровы предполагает необходимость ее использования (доить ее надо). Хранитель имеет подобную возможность.

Судьба молока (плодов) – п.3 ст.900. Право на присвоение плодов принадлежит поклажедателю. Молоко принадлежит поклажедателю. Если поклажедатель не приходит за молоком, и оно прокисло, то вещь погибла. Риск гибели вещи лежит на собственнике.

Нужно вспомнить, что хранение, хотя и относится к договорам об оказании услуг, регламентируется законодателем по модели договора, направленного на достижение результата. Следовательно, необеспечение сохранности вещи может ставить вопрос о ненадлежащем исполнении хранителем своих обязанностей и об ответственности хранителя.

Об ответственности хранителя за несохранность переданной на хранение вещи с точки зрения оснований такой ответственности, нужно посмотреть ст.901: дифференциация в зависимости от профессионального или обычного хранения. Если обычное хранение (непрофессиональное), то идет отсылка на ст.401 (т.е. на началах вины). Если же профессиональное хранение, то независимо от вины. При профессиональном хранении от ответственности освобождают непреодолимая сила, свойства вещи, о которых он не знал и не должен был знать, и умысел и грубая неосторожность поклажедателя.

Объем ответственности – ст.902 – дифференцировано регулируется тоже: в зависимости от возмездности и безвозмездности хранения.

При возмездном хранении объем ответственности хранителя – полное возмещение убытков (и реальный ущерб, и упущенную выгоду). При безвозмездном хранении объем ответственности хранителя ограничен только реальным ущербом.

Вот, собственно, с помощью двух указанных статей законодатель регулирует вопрос об ответственности хранителя.

Последняя обязанность хранителя в рамках хранения состоит в том, что при прекращении договора хранения хранитель обязан возвратить переданную ему вещь. Хранитель должен возвратить ту же самую вещь (исключение: иррегулярное хранение – обязанность возвратить такое же количество вещей того же рода и качества). Вещь должна быть возвращена в том же состоянии, в каком она была принята, с учетом естественных изменений. Хранитель должен возвратить вещь вместе со всеми плодами и доходами.

При этом мы должны иметь в виду, что п.3 ст.900 (судьба плодов и доходов) – это диспозитивная норма. Следовательно, соглашением сторон может быть установлено иное.

Обязанности поклажедателя.

Зачастую в литературе освещение этого вопроса начинается с вывода о том, что в консенсуальном хранении поклажедатель обязан передать вещь на хранение. Нельзя не заметить порочность этого утверждения. Очевидно, что в данном случае интерес в хранении наличествует у самого поклажедателя, а обязанности действовать в своем интересе у лица быть не может. Это кредиторская обязанность. Следовательно, следствием ее нарушение будет применение предписаний ст.406, которые дают возможность хранителю потребовать возмещение убытков.

Однако методологически нам важно было остановиться на этом моменте потому, что законодатель указывает на возможность поклажедателя в разумный срок ОТКАЗАТЬСЯ от оказания услуги. Следовательно, если поклажедатель воспользуется этой возможностью, его непредоставление вещи на хранение будет противоправным, а, следовательно, ст.406 применяться не будет.

К числу подлинно юридических обязанностей, которые есть у поклажедателя в хранении, нужно отнести, во-первых, обязанность поклажедателя предупредить хранителя о свойствах передаваемой на хранение вещи и особенностях ее хранения. Если такого предупреждения не последует, в ситуации, когда гибель или порча хранимой вещи вызвано ее свойствами, о которых хранитель не предупрежден, хранитель не отвечает за непринятие мер, превышающих обычные.

Кроме того, в той же самой ситуации, если повреждение соответствующей вещи сопровождается гибелью или порчей иных вещей, находящихся у хранителя, поклажедатель, не предупредивший хранителя об особых свойствах этой вещи, должен возместить возникшие у хранителя убытки: убытки, причиненные имуществу самого хранителя, и убытки, причиненные имуществу третьих лиц.

Для профессионального хранения указанные выше последствия применяются только в том случае, если будет доказано, что вещь сдана на хранение под неправильным наименованием, и, таким образом, хранитель был введен в заблуждение относительно свойств вещи.

Регулирование логично. Законодатель исходит из того, что профессиональный хранитель об опасных свойствах вещи должен знать априори.

Следующая обязанность поклажедателя – обязанность возместить расходы, связанные с хранением.

При этом ст.887 исходит из того, что данная обязанность наличествует в ЛЮБОМ договоре хранения (как в возмездном, так и в безвозмездном), однако по умолчанию в возмездном договоре соответствующие расходы включаются в размер вознаграждения. Т.е. в возмездном договоре отдельную строку эти расходы, по умолчанию, не составляют.

Нужно отметить, что предписания главы 47 предполагают дифференциацию расходов на ОБЫЧНЫЕ и ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ расходы. Критерием деления здесь выступают соответствующие условия хранения. Обычные расходы вызваны обычными, нормальными условиями хранения. Чрезвычайные расходы вызваны специальными условиями.

Ст.898 регламентирует вопрос о чрезвычайных расходах. Чрезвычайные расходы должны компенсироваться только в случаях, если это предусмотрено законом или договором. Кроме того, такие расходы должны компенсироваться, если они были произведены с согласия поклажедателя.

В данном случае законодатель оперирует категорией согласия в широком смысле этого слова. Согласие – это не только предварительное согласие (разрешение), но и последующее согласие (одобрение).

Достаточно интересным с точки зрения используемого механизма является регулирование вопроса для ситуации, когда возникла необходимость в проведении этих чрезвычайных расходов, хранитель запросил поклажедателя об их производстве и не получил никакого ответа.

Речь идет о предписаниях абз.2 п.2 ст.898. Есть согласие поклажедателя? Тем не менее, закон говорит, что чрезвычайные расходы должны быть возмещены. На самом деле, никакой нелогичности в этом регулировании нет. Для чего нужны чрезвычайные расходы? Для обеспечения сохранности вещи, т.е. они производятся в интересах поклажедателя. Если эти расходы нужны для сохранения вещи, невозмещение этих расходов санкционировало бы неосновательное обогащение поклажедателя. Даже если ответа на запрос хранителя о производстве чрезвычайных расходов не получено, тем не менее, эти расходы должны подлежать компенсации, ибо они производятся в интересах поклажедателя.

Следующая обязанность поклажедателя, которая наличествует только в возмездном хранении, - это обязанность выплатить вознаграждение.

Размер вознаграждение определяется соглашением сторон и не относится к числу существенных условий. Порядок уплаты также определяется соглашением сторон. Порядок уплаты – существенное условие? Нет. Есть восполняющая норма – п.1 ст.896 (если порядок не определен, то вознаграждение должно быть уплачено по окончании хранения). Это повторение общего правила договоров об оказании услуг. Услуги, по общему правилу, тоже должны оплачиваться после их оказания.

При этом нужно обратить внимание, что в п.3 ст.896 решается вопрос, связанный с уплатой вознаграждения, в ситуации, когда хранение прекращается досрочно. Регулирование здесь дифференцировано, и зависит от основания досрочного прекращения. Регулирование логично и справедливо.

Если договор хранения прекращается досрочно по обстоятельствам, за которые хранитель не отвечает, то хранитель вправе претендовать на соразмерную часть. Например, хранение на 1 год, вознаграждение 1000 рублей. Вдруг, через полгода прилетел ураган и уничтожил вещь. Хранение прекратилось. Хранитель не отвечает (даже если профессиональный, ибо непреодолимая сила) за произошедшие обстоятельства. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ БУДЕТ СОСТАВЛЯТЬ 500 РУБЛЕЙ.

Если договор хранения прекращается досрочно вследствие того, что поклажедатель не сообщил об опасных свойствах вещи, хранитель вправе претендовать на вознаграждение в полном размере.

Если хранение прекращается досрочно по обстоятельствам, за которые ХРАНИТЕЛЬ ОТВЕЧАЕТ (например, при профессиональном хранении произошло хищение), то хранитель не вправе требовать вознаграждение (если был аванс, то аванс надо вернуть). Хищение – это не непреодолимая сила.

Все эти нормы не диспозитивны.

В том случае, когда поклажедатель не исполняет своей обязанности выплатить вознаграждение, среди последствий необходимо указать на право хранителя удерживать находящееся у него имущество. Во-вторых, п.2 ст.896 в качестве возможного варианта защиты предусмотрен отказ хранителя от договора. Отказ возможен, если просрочка составляет более чем половину периода хранения. В-третьих, проценты по 395-ой. В-четвертых, убытки в части, не покрытой этими процентами.

Наконец, обязанность поклажедателя по окончании хранения принять вещь обратно. Констатация подобных действий в качестве обязанности неочевидна. Однако нужно понимать, что непринятие обратно вещи, просрочка со стороны поклажедателя, приводит к серьезным негативным для него последствиям. В чем эти последствия состоят? Во-первых, в случае просрочки принятия после соответствующего письменного предупреждения хранитель получает распорядительную власть в отношении объекта хранения, и может самостоятельно продать хранимую вещь. Единственное, что защищая интерес поклажедателя, законодатель указывает, что если стоимость вещи больше 100 МРОТ, продажа возможна только с аукциона.

Тут лицо, не являющееся собственником, может перенести титул собственника (у него есть распорядительная власть).

Во-вторых, последствие просрочки принятия вещи обратно состоит в снижении ответственности хранителя с точки зрения оснований ее возникновения. При непринятии вещи обратно хранитель отвечает только за умысел или грубую неосторожность.

Явно, что эта норма направлена на стимулирование поклажедателя к принятию вещи.

Третье последствие непринятия вещи состоит в том, что поклажедатель должен выплачивать соразмерное вознаграждение за дальнейшее хранение. Это диспозитивно. Договором может быть установлено иное. Может быть установлено повышенное вознаграждение за период после истечения срока хранения.

Природа этого вознаграждения какова? Плата по договору или размер неосновательного обогащения? Ссылка на то, что это правило содержится в предписаниях 47-ой главы решения не обусловливает. Из того, что это норма 47-ой главы не следует вывод, что речь идет о договорной обязанности, ибо распределение нормативного материала – прерогатива законодателя.

ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИМУЩЕСТВОМ (ДУИ).

Понятие и элементы ДУИ. Содержание и ответственность по ДУИ.

53 глава.

Понятие и элементы ДУИ.

Экономическая причина ДУИ – у лица не всегда есть возможность самостоятельно управлять имуществом по объективным причинам: отсутствие, неспособность (физическая или экономическая), неизвестность фигуры управомоченного в отношении имущества лица.

Между ДУИ как договором и доверительной собственностью в общем праве общего нет. ДУИ в России – это договор, этот договор не предполагает правовой принадлежности объекта управления. Право собственности не меняется, остается за тем, кто передал имущество в доверительное управление.

Легальное определение – п.1 ст.1012 - По договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя).

Характеристика ДУИ.

С точки зрения момента заключения – реальный договор («…передает…»). Всегда реальный договор. Сделать его консенсуальным стороны не могут.

С точки зрения наличия встречного имущественного предоставления – как возмездный, так и безвозмездный договор. Ст.1016 – размер и форма вознаграждения – существенное условие, если выплата предусмотрена договором.

Какое правило должно действовать по умолчанию (возмездность или безвозмездность)? Тут разные точки зрения есть. Отдельные авторы говорят, что раз 53-я глава специально ничего не говорит, то действует презумпция возмездности (ст.1023). Другие говорят (и это обоснованно), что нужно буквально смотреть на ст.1016: «…если вознаграждение предусмотрено договором». Получает, буквально, что вознаграждение по общему правилу не предусматривается договором. Соответственно, презумпция безвозмездности.

Однако ключевой практический вопрос о том, как должен характеризоваться ДУИ, где не сказано ничего о возмездности или безвозмездности, обеими сторонами этого спора решается одинаково: такой договор НЕ ЗАКЛЮЧЕН. Обоснование будет различным, но вывод идентичный. С точки зрения первого подхода: да, презумпция возмездности, но вознаграждение – это существенное условие. Нет такого условия – нет договора. Второй подход: если указано, что возмездный, то возмездный, а если безвозмездный, то безвозмездный. А если ничего не указано, то договор не заключен.

Итак, договор, где ничего про вознаграждение не сказано, не заключен.

С точки зрения распределения прав и обязанностей между сторонами тут есть ряд спорных вопросов. Возмездный ДУИ – это двухсторонний синаллагматический договор. А вот с безвозмездным ДУИ все не так просто.

Здесь существуют две позиции: (1) ДУИ – всегда двухсторонний договор, ибо учредитель управления должен возместить расходы на управления, и (2) безвозмездный ДУИ – односторонний договор.

Суть дискуссии находится в решении вопроса о синаллагме. Если мы говорим, что двусторонность и синаллагматичность – это одно и то же, то 2-я позиция является верной. А если двусторонность и синаллагматичность – это разные вещи, то 1-я позиция является верной.

В доктрине есть попытки отнести ДУИ к числу фидуциарных договоров. Главный аргумент: использование в названии категории доверия. Однако господствующий подход говорит о том, что доверие – это лишь фактический характер, и не влияет на фидуциарность договора.

Продолжая разговор о ДУИ, нужно сказать, что основание ДУИ, как правило, - это договор, заключаемый свободно и автономно. Однако есть феномен и законного ДУИ (ст.1026) – доверительное управление по основаниям, предусмотренным законом.

Подавляющее большинство случаев законного ДУИ нам известны. Например, когда мы говорили о патронаже, мы обращали внимание на предписания ст.41 ГК, где говорилось о возможности, для реализации цели управления имущества патронируемого лица, использования категории доверительного управления. Также при признании лица безвестно отсутствующим было доверительное управление. Так вот это все законное ДУИ.

Но нужно понимать всё это адекватно. Что в данном случае является основанием возникновения управления имуществом? Тоже договор. Просто если в обычном ДУИ договор – это единственный юридический факт, лежащий в основании возникновения этих отношений, то в законном ДУИ договор – это лишь составная часть сложного юридического состава (наряду с решением суда, например, при признании лица безвестно отсутствующим).

Законность режима ДУИ играет роль лишь в вопросе заключения договора ДУИ. В обычном ДУИ свобода усмотрения принадлежит сторонам, а в законном ДУИ свободы решать заключат или нет ДУИ у сторон нет.

Элементы ДУИ.

Стороны – учредитель управления и доверительный управляющий.

Что касается фигуры учредителя управления, то в этом качестве может выступать любой субъект ГП с учетом объема и характера право- и дееспособности. По общему правилу, учредителем управления может быть только собственник имущества. И ст.1014-я наглядно об этом говорит.

Однако нужно понимать, что при всей незыблемости этого тезиса, он нуждается в определенных корректировках. Во-первых, нужно осознать, что объектом управления могут быть не только вещи, но и имущественные права. Следовательно, учредителем управления может быть обладатель таких имущественных прав. Кроме того, когда мы вслед за ст.1014 констатируем, что учредителем управления может быть только собственник, нужно делать исключение для случаев законного доверительного управления. Законное ДУИ возникает в ситуации, когда собственник неизвестен, либо тогда, когда собственник не способен к изъявлению воли. Вопрос, кто же выступает учредителем управления при законном ДУИ? Иные лица, указанные в законе.

А что это за иные лица, зависит от конкретного случая законного ДУИ. Например, если речь идет о ДУИ подопечного, учредителем управления будет орган опеки и попечительства. Если ДУИ наследственного имущества, то учредителем управления будет нотариус, ведущий наследственное дело.

Этот тезис о том, что при законном ДУИ учредителем управления могут быть иные лица, указанные в законе, ставится под сомнение иногда в литературе. Есть мнение, что при законном ДУИ соответствующие субъекты лишь осуществляют права и обязанности учредителя управления, но таковыми на самом деле не являются. Однако подобная позиция отнюдь не бесспорна, и заводит нас в логический тупик. Возьмем ситуацию самую вопиющую, когда речь идет о законном ДУИ. Если сказать, что нотариус – это лишь лицо, осуществляющее права и обязанности учредителя управления, то непонятно, кто является самим учредителем управления? Умерший? Адекватного ответа нет.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒