Международное глобальное право.

⇐ ПредыдущаяСтр 17 из 17

Современная мировая экономика все более отчетливо приобретает, как было показано выше, характер единого, целостного, комплексного организма - глобального по своим масштабам и далеко идущим последствиям. Поступательное движение глобализационных процессов требует новых ответов на сложнейшие вопросы об основных характеристиках глобализационного процесса и правового измерения мира, и в особенности по поводу динамики соотношения и взаимовлияния национального и международного права. В условиях глобализации одной из важнейших проблем становится избежание коллизий, опасных столкновений интересов международного и внутреннего права, что требует своевременной правовой регламентации и соответствующего правового регулирования отношений между различными субъектами международного права.

Между тем глобализация уже не первый год является предметом ожесточенных дискуссий, ей уделяют большое внимание экономисты и социологи, политологи и философы, специалисты других направлений, которые отмечают происходящие нацеленные на перспективу изменения в обществе и государстве. К сожалению, правоведы, как отмечает И.И. Лукашук, не проявили соответствующего интереса к изучению влияния глобализационных процессов на развитие государства и права, которые в буквальном смысле слова находятся под прицельным огнем глобализации. Это непосредственно сказывается на характере и функциях государства и права, как внутригосударственного, так и международного. Правовая система каждой страны по-прежнему остается ее важнейшей характеристикой, неотъемлемым элементом. В то же время усиление мировых интеграционных процессов обусловливает тесное взаимодействие и взаимовлияние международного и национального права.

Следует констатировать факт: проблемы соотношения международного и внутреннего права уже давно остаются предметом исследований практически только юристов-международников. Вместе с тем весьма огорчительно почти полное отсутствие данной проблематики в работах по теории государства и права, равно как и внимания к ней отраслевых юридических наук. Пока злободневность колоссальных транснациональных связей лишь молчаливо признается, и за ней по-прежнему не видят новых тенденций в мировом развитии права, нацеленных на сближение и взаимопроникновение, своего рода переплетение разных его граней, тогда как системное понимание положений ч. 2 ст. 15 Конституции РФ настойчиво диктует необходимость осовременить взгляд на эту проблему.

Процессы, развивающиеся на современном этапе в политических областях, отличаются от процессов, касающихся глобализации в социально-экономической сфере. Уровень интеграционных связей между государствами в первом случае существенно ниже, поскольку государства как основные субъекты международного права в значительной мере сохраняют свою самостоятельность. Высказывается точка зрения, что в отношении государств и их правовых систем более точен термин " интернационализация", который означает прежде всего сближение политических и правовых систем государств, углубление их взаимодействия, взаимного влияния. Конечно, первичным здесь выступает глобализация экономики и других сфер жизни общества. Одновременно на интернационализацию государства оказывают влияние и другие факторы, в том числе присущие политике.

В ходе глобализации мировой экономики и государства национальные предприятия, биржи и банки, создавая дочерние структуры за рубежом и приобретая акции и доли иностранных предприятий, трансформируются в транснациональные компании, которые и выполняют функцию перелива капиталов. Такие предприятия в широком смысле этого слова, с одной стороны, имеют " национальную принадлежность" государства регистрации, а с другой - по характеру своих интересов и сфере деятельности становятся международными, интернациональными. При этом многонациональный по составу собственников капитал приобретает транснациональный характер, что объективно становится фундаментом для глобализации мирового хозяйства. В результате происходит массовое размывание экономических границ между государствами и свободное от национальных барьеров трансграничное движение капиталов, товаров и услуг, а в конечном итоге формирование взаимосвязанного международного экономического пространства.

Транснациональные компании используются в качестве механизмов переплетения, состыковки, согласования частных интересов, как средство освоения иностранных, международных товарных, инвестиционных, финансовых рынков на микроуровне международных экономических отношений. Разумеется, многонациональные предприятия предстают как своего рода ударная сила, применяемая развитыми государствами в своей внешнеэкономической политике для обеспечения долгосрочных стратегических государственных интересов. Способом согласования и взаимоувязки публичных интересов на макроуровне является экономическая интеграция государств, т.е. процесс хозяйственного объединения стран на основе разделения труда между национальными экономиками, развития устойчивых связей между ними. Фактически речь идет о создании прозрачных экономических границ и, соответственно, ограничении суверенитета государств в целях совместного решения общих задач и проблем.

В организационно-правовом смысле последовательный переход большинства стран от замкнутых национальных хозяйств к экономике открытого типа, обращенной к внешнему рынку, обусловливает видоизменение экономической функции государства. По мнению профессора В.М. Шумилова, можно говорить в некоторой степени о конвергенции национальных экономик на принципах либерализма и свободного движения капиталов и услуг. Складывающееся мировое экономическое пространство требует, чтобы идея либерализации была оформлена и зафиксирована политико-правовыми средствами. Например, это должно осуществляться в рамках Всемирной торговой организации (ВТО).

Таким образом, глобализация мировой экономики способствует, с одной стороны, созданию единого экономического пространства, а с другой - формированию соответствующей политико-правовой надстройки. В частности, ситуация, связанная с трансграничной концентрацией одинаковых ресурсов, требует от государств координации правовых усилий против международной монополизации товарных рынков, равно как и поддержания справедливых конкурентных условий для многонациональных предприятий разных стран.

Правовое измерение глобализирующегося мира побуждает к переосмыслению и пересмотру всей системы правового регулирования международных отношений в различных сферах. Это вызвано появлением новейших субъектов мирохозяйственного общения как на национальном, так и на наднациональном уровнях. В условиях глобализации происходит новая фаза корпоративного строительства, поиск современных форм и методов правового регулирования в рамках нового миропорядка, и прежде всего геоэкономического. Речь идет о новом классе договоров, конвенций, рамочных " законов-доктрин" и т.д., определяющих новый подход к учету интересов всех участников мирового воспроизводственного цикла, а также их ответственность в условиях глобальной трансформации мира. Опираясь на вышеобозначенные основные характеристики глобализационного процесса, профессор Э.Г. Кочетов выделяет несколько аспектов правового измерения современного мира.

Во-первых, правопорядок в современных условиях не может однозначно сводиться только к международным правовым отношениям, так как зоны его применения значительно сузились. Государство, порождающее право, в том числе и международное, фактически делегирует функции правотворчества многочисленным хозяйствующим субъектам. В итоге формируется новейшая модель мировой правовой системы.

Во-вторых, оправдание традиционных правовых моделей, выросших из устаревшего геополитического понимания мироустройства, а зачастую самоустранение юристов от осознания новых мировых реалий становятся опасными и могут затормозить включение России " на равных" в мировую глобализирующуюся систему. За последние десятилетия сложилась ситуация, в которой правоведы видят угрозу своим традиционно сложившимся правовым наукам из-за давления со стороны экономики и финансов. Идет бурное вызревание новейших процессов: формирование гигантских сетевых воспроизводственных систем, развитие " новой экономики" на базе высоких информационных технологий (Интернет-экономики), выход геологистических моделей на приоритетный уровень и т.д., - однако юридическое обеспечение этих процессов, формирование моделей их правового регулирования существенно отстает.

В-третьих, глобализация и как ее центральное отражение геоэкономика и геофинансы породили ряд интереснейших и актуальных проблем, решение которых ждет своих исследователей. Прежде всего речь идет о геоэкономических преступлениях, новейшем феномене рубежа XX и XXI вв. Используя высокие геофинансовые и геоэкономические технологии, предприниматели глобального уровня, в том числе и государства, выступающие в качестве таковых, способны буквально опустошить любую национальную экономику, обрекая на глубокую деформацию ее экономическую и финансовую инфраструктуры. Финансовый кризис 1997-1998 гг. наглядно подтвердил такую возможность. Предпринимательские инстинкты, вырвавшиеся в глобальную сферу, ничем не сдерживаются. Можно, скажем, без применения оружия отобрать практически весь национальный доход и поставить на колени любую национальную систему, не опасаясь ответственности за это, хотя в политической сфере мировое сообщество уже давно отработало систему наказания за преступления против человечества. А где искать защиту от геоэкономических преступлений? Правовая система, по мнению Э.Г. Кочетова, практически упустила из поля зрения эту проблему.

В-четвертых, в условиях глобализации юридическая норма (или ее отсутствие), как полагает ученый, превратилась в мощное наступательное оружие, отражающее защиту интересов одной страны, группы, корпорации в ущерб другой. И вся борьба за введение норм, их смягчение либо ужесточение есть отражение политической борьбы за долговременное господство в той или другой сфере (финансах, экономике, промышленности, социальной, военной и т. д.). Возможна ли гармонизация правового поля в условиях острейшей борьбы интересов в политической, военно-политической, финансовой, промышленной и других сферах? По мнению Э.Г.Кочетова, ответ следует искать в общих глобальных и конституционных доктринах, качество проработки которых оставляет желать лучшего.

Пятым аспектом правового измерения глобализирующегося мира, считает ученый, является то, что геоэкономический подход диктует принятие унифицированного кодекса мирового геоэкономического порядка, и эта задача может быть успешно решена на международной основе в содружестве теоретиков, методологов, практиков, экономистов, юристов, социологов, политологов и других специалистов смежных отраслей.

На основании вышеизложенных парадигм глобального измерения Э.Г. Кочетов выделяет три яруса системы права и правового регулирования: национальное право, международное право и глобализированное, геоэкономическое право с особым характером взаимодействия между ними. С точки зрения ученого, геоэкономика (экономическое измерение глобального мира) выступила как новая парадигма мироустройства, как ярчайшее отражение процесса глобализации. Исходя из данной концепции, он полагает, что глобализированное геоэкономическое право, пришедшее на смену международному экономическому праву, призвано регулировать геоэкономическую деятельность. Глобализированное геоэкономическое право, как и нацио-нальное и международное право, является составной частью мировой глобализированной правовой системы.

Глобализация мировой экономики, считает профессор В.М. Шумилов, создает предпосылки для формирования соответствующей единому экономическому пространству политико-правовой надстройки.

Фактически ученый ведет речь о создании глобальной социальной системы, в которой созрели " свои", глобальные проблемы, формируются свои интересы, свои институциональные и нормативные механизмы, обладающие наднациональными свойствами.

Глобальная правовая система обусловлена качественным единством нижеперечисленных правовых явлений, требующих особого регулирования:

1) отношения, охватываемые внутригосударственным правом (речь идет о так называемых отношениях частноправового характера с иностранным элементом);

2) отношения между государствами (и шире - между " публичными лицами" ), которые регулируются международным правом;

3) отношения между частными лицами в тех вопросах, которые не регулируются ни внутренним, ни международным правом; в этом случае частные лица разных государств, будучи заинтересованными в обеспечении порядка, создают собственную автономную систему регулирования - нечто вроде международного права (так называемое транснациональное право);

4) отношения в сферах наднациональной юрисдикции; такого рода отношения порождены глобальными проблемами и интересами и регулируются нормами, которые условно можно назвать наднациональным правом.

Два первых традиционных уровня отношений, входящих в предмет регулирования международного частного права (МЧП) и международного публичного права (МПП), не вызывают никаких сомнений ни по форме, ни по содержанию. Сложнее обстоит дело с двумя другими группами отношений, которые, по мнению В.М. Шумилова, входят в орбиту транснационального права и наднационального права, как и МЧП, МПП, являющиеся компонентами глобального права.

Общий смысл концепции транснационального права, по замыслу В.М. Шумилова, состоит в том, что участники международных отношений сами вырабатывают нормы поведения, которые находятся за рамками внутреннего права, не охватываются ни внутренним, ни международным правом. Транснациональное право предстает как синтетическая правовая сфера, в которой взаимодействуют как субъекты международного права, так и субъекты внутреннего права.

Следует сказать, что теория транснационального права далеко не нова. Еще в 1956 г. американский профессор Ф. Джессон опубликовал исследование " Транснациональное право". Его концепция исходит из равного статуса государств и юридических лиц в сфере международных отношений. Наибольшее развитие она получила в сфере международного экономического права. Что касается отечественной науки, то аналогичный подход был предложен еще в начале 20-х годов XX в. выдающимся юристом, в то время профессором Харьковского института народного хозяйства В.М. Корецким. Ученый обосновал концепцию международного хозяйственного права, объединяющую международно-правовые и национально-правовые нормы, регулирующие международные экономические отношения.

Многонациональные предприятия действительно выступают в качестве конструкторов государства в сфере международных экономических отношений (МЭО). Они, втягивая государства в конкуренцию с собой, вынуждают их активнее заниматься регулированием экономических процессов. Более того, ТНК и ТНБ имеют свои собственные интересы, которые могут противоречить интересам отдельных государств и потребностям международного экономического правопорядка в целом. В своей деятельности многонациональные фирмы заключают договоры с государствами - реципиентами инвестиций, а также между собой и тем самым как бы создают " промежуточный", автономный правопорядок. Другими словами, участники международных отношений сами вырабатывают нормы поведения, которые находятся за рамками и внутреннего, и международного права, не охватываются ни национальным правом, ни международным.

Следующей составной частью глобальной правовой системы, как считает В.М. Шумилов, выступает так называемое наднациональное право. Явление наднациональности возникает, по его мнению, в тех случаях, когда государства должны или вынуждены подчиняться нормам, созданным и (или) вступившим в силу без согласия государства. Многие международные организации на основании уставной правосубъектности получили возможность обязывать своими конкретными действиями (решениями) государства-члены, не заручаясь их согласием на это в каждом отдельном случае. Другими словами, некоторые международные организации приобрели в отношении суверенных государств-членов определенный объем самостоятельных распорядительных полномочий. Признаки наднациональности присутствуют в деятельности ряда международных региональных организаций (ЕС) и организаций универсального характера (МВФ).

Одним из главных признаков правосубъектности международных организаций является наличие у них собственной воли, позволяющей им непосредственно участвовать в международных отношениях и успешно осуществлять свои функции. По мнению большинства ученых, межправительственные организации обладают автономной волей. Без собственной воли, без наличия определенного комплекса прав и обязанностей международная организация не могла бы функционировать и выполнять возложенные на нее задачи. Самостоятельность воли проявляется в том, что после того, как организация создана государствами на основе свободного волеизъявления каждого, она (воля) представляет собой уже новое качество по сравнению с индивидуальными волями членов организации.

Воля международной организации, юридическая природа которой, по замыслу самих организаторов и участников, позволяет считать ее наднациональным учреждением, не есть сумма воль государств-членов, равно как не есть слияние их воль. Эта воля " обособлена" и от воль других субъектов международного права. Источником воли такой организации выступает учредительный акт как продукт согласования воль государств-учредителей. Таким образом, в соответствии с теорией и практикой международного права международная организация не может рассматриваться как простая сумма государств-членов или даже их коллективный уполномоченный, выступающий от имени всех. Для того чтобы выполнить свою активную роль, организация должна обладать особой правосубъектностью ее членов. Только при такой предпосылке проблема воздействия международной организации на ее сферу имеет какой-либо смысл.

Как видно из вышеизложенного, источником правового регулирования деятельности международной организации, т.е. ее внутренним правом, выступает учредительный договор или другой аналогичный акт, устав, в которых, как говорится, черным по белому прописываются объем правосубъектности и пределы такой субъектности международной организации. Международная организация не может совершать иные действия, чем те, которые предусмотрены в ее уставе и других документах (например, в правилах процедуры и резолюциях высшего органа). Решения органов международных организаций принимаются большинством голосов, путем пропорционального (взвешенного) голосования, без непосредственного участия заинтересованных стран и в соответствии с теми учредительными документами, которые добровольно подписывают государства-участники.

Безусловно, международные организации обладают правотворческими полномочиями, но их правотворчество не является беспредельным, поскольку его объем и вид организации строго определены в ее учредительном договоре. Международно-правовые нормы, создаваемые в ходе такого процесса, носят, естественно, наднациональный, т.е. международный, характер и выходят далеко за пределы национальных интересов отдельного государства или группы государств. В этом смысле такого рода международно-правовые нормы несут в себе зачатки наднационального регулирования. Добавим: речь идет не только о зачатках наднационального (читай - международного) регулирования. Международные организации в ходе своей деятельности формируют " всамделишные" международно-правовые нормы, имеющие приоритет перед нормами национального законодательства в соответствии с учредительными документами этих организаций. Поэтому международные межправительственные организации, в том числе и такие авторитетные финансовые организации, как МВФ и ВТО, были, есть и будут, во всяком случае в обозримом будущем, в орбите международного права, а не особого наднационального права.

В то же время нельзя не согласиться с тем, что традиционная доктрина в отношении субъектов международного права действительно становится " тесной": в нее не вписываются реалии последних десятилетий, наглядно обозначенные в сфере международно-правовых отношений. Современная ситуация, ознаменовавшаяся существенными переменами в самой структуре международных отношений и соответственно в предмете международно-правового регулирования, побуждает теорию международного права к изменению взглядов при оценке понятия и видов субъектов международного права.

В настоящее время существует два подхода к понятию международной правосубъектности и, следовательно, к характеристике конкретных категорий субъектов. Согласно первой концепции, традиционной и более распространенной в наши дни, субъектами международного права выступают сами государства как основные субъекты и их производные - международные межправительственные организации. Вторая концепция представлена более скромными попытками распространить на международное право понимание субъекта права, принятое в общей теории права, т. е. идентифицировать понятие субъекта международного права с юридической возможностью участия в правоотношениях, регулируемых международно-правовыми нормами, и обладания необходимыми для этого правами и обязанностями.

Наиболее емко эту концепцию изложил профессор Г.В.Игнатенко. Он отметил: "...если же мы в соответствии с современной трактовкой предмета международно-правового регулирования примем характеристику субъекта международного права как действующего или возможного участника отношений, регулируемых международно-правовыми приемами, как носителя установленных этими нормами прав и обязанностей, то признаем связанную с этим подходом реальность вхождения в сферу такого рода отношений новых участников - юридических лиц, физических лиц (индивидов), международных хозяйственных объединений и неправительственных организаций, а также - в пределах, допускаемых внутригосударственным конституционным и иным законодательством, - составных частей отдельных, прежде всего федеративных, государств".

Как известно, внутри многих развитых государств идут процессы перераспределения внутренней компетенции; государства передают все больший объем компетенции " вниз" - субъектам федераций, органам местного самоуправления. В передаваемый круг компетенции входят права осуществлять международные отношения в соответствии с законодательным разграничением полномочий между федеральным центром и субъектом федераций. Результатом этого становится интенсификация международно-правовых отношений с участием субъектов федераций, муниципалитетов.

Еще одна отличительная черта международного права в условиях глобализации - огромный рост международных неправительственных организаций (МНПО) и усиление их влияния. В настоящее время их насчитывается более восьми тысяч. Краткие сведения об этих организациях (как и о любой другой международной организации) можно почерпнуть в книге " Yearbook of International Organizations", издаваемой в Брюсселе Международной ассоциацией. МНПО играют активную роль во всех сферах современных международных отношений. Более того, в ряде областей они являются лидерами. Многие МНПО активно сотрудничают с межправительственными организациями. Согласно ст. 71 Устава ООН, ЭКОСОС уполномочивается проводить надлежащие мероприятия для консультации с неправительственными организациями, заинтересованными в вопросах, входящих в его компетенцию.

60. Особенности регионального международного права.

Региональные нормы исторически предшествовали универсальным. Последние создавались на базе первых, используя их опыт. Этот процесс продолжается и поныне. Вместе с тем универсальное международное право содействует прогрессу региональных систем, передавая им опыт как более развитых региональных систем, так и универсальной системы.

Регионализм приобретает новое измерение с развитием интеграционных процессов. В определенном регионе существенно углубляется взаимодействие государств, что порождает потребность в более высоком уровне нормативного регулирования вплоть до создания наднационального регулирования. В регионе интеграции возникают комплексы норм, обладающих немалой спецификой, создаются новые механизмы правотворчества и правоосуществления. Наиболее показателен в этом плане опыт Европейского союза Пчелинцев С.В. Формирование общего европейского правового пространства в интересах защиты прав и свобод граждан // Российская юстиция. - 2006. - № 8. - С. 71..

Доктрине, а в определенной мере и практике известны концепции регионального международного права: американского, африканского, мусульманского, социалистического. Анализ этих концепций и соответствующего нормативного материала не позволяет обнаружить их существенной юридической специфики, которая позволила бы говорить о региональном международном праве. Сегодня не только региональные, но и национальные правовые системы должны приводиться в соответствие с универсальными международными стандартами, содействовать их реализации Беляева А.В. Имплементация норм международного уголовного права об ответственности за геноцид в российское уголовное законодательство.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 14 15 1617