Источники средневекового калмыцкого права

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 21Следующая ⇒

Рассматриваются основные источники калмыцкого права. Анализируется Великая Яса Чингисхана. Уделяется внимание собственно монгольским юридическим памятникам. Рассматривается обычное право калмыков как источник позитивного права. Делается общий вывод о системе источников калмыцкого права.

The main sources of the kalmyk right are Considered. It Is Analysed Great YAsa CHingishana. It Is Spared attention strictly mongolian legal monument. Common law of the kalmyks is Considered as the source of the positive right. The general conclusion is Done about system of the sources of the kalmyk right.

Калмыцкое право, как и первые писаные источники права народов древнего и средневекового периодов истории человечества, являлось исходным пунктом последующего правового развития калмыцкого народа. Право калмыков как народа, хозяйственной базой которого являлось кочевое и полукочевое скотоводство, имело много оригинальных и отличительных особенностей от писаного права оседлых народов Европы и других континентов начального периода их исторического развития. Эти особенности заключались в том, что все основные правовые институты были связаны со скотоводством. У калмыков выкупы, штрафы исчислялись количеством и качеством скота, обязательства заключались, прежде всего, по поводу отношений, связанных со скотоводческим хозяйством. Заключение брака сопровождалось уплатой калыма в виде определенного количества и качества скота и т.д.

Одним из основных правовых регуляторов у калмыков с 1640 года стал «Цааджин Бичиг» - древний монголо-калмыцкий ойратский устав взысканий. Его источниками, в первую очередь, стали обычаи калмыцкого народа. Кроме того, источниками устава было Монгольское Уложение, составленное в 1320 году, а также «Восемнадцать степных законов», которые являются важным письменным источником «Цааджин Бичиг». Еще одним источником считаются постановления калмыцких князей. Исследователи относят к источникам калмыцкого права и Ясу Чингисхана.

Монгольское слово «яса» означает «поведение», «декрет». Она представляет собой собрание общепринятых монгольских правовых установлений. До нашего времени не существует сохранившейся полной копии Великой Ясы. Самым значительным сборником Устава являются материалы, представленные в И. Березиным [1, 22-39].

В целом следует отметить, что Яса Чингис-хана являлась сборником правовых обычаев, который, однако, содержал в себе и известное количество норм указного права. Как памятник феодального права Монголии Великая Яса утверждала абсолютную власть монгольского хана над своими подданными. Однако анализ ее правовых норм свидетельствует о том, что в целом закон был суровее, чем кодексы других восточных стран. Характеризуя карательную систему Ясы, В.А. Рязановский писал: «Смертная казнь применяется очень часто, но Яса знает и откуп от казни за убийство, кражу и, вероятно, за некоторые более мелкие преступления и проступки» [3, 7]. Яса не знает увечащих наказаний и квалифицированной смертной казни.

В общем характере и направлении первичных уставов, нормировавших внешние междоусобные отношения между разрозненными монгольскими племенами, они явились средством сплочения этнических групп в единое целое [6, 47-50]. В этом плане Великая Яса явилась не только законодательной деятельностью хана, но и одним из факторов укрепления нового монгольского государства, чьими потомками являются калмыки (ойраты).

С другой стороны, следует отметить, что Великая Яса и «Цааджин Бичиг» представляют собой совершенно самостоятельные уставы, на что было обращено внимание еще П. Палласом [10, 277]. Великая Яса Чингисхана хотя и явилась одним из источников калмыцкого права, но ее значение в этом плане нельзя преувеличивать. Существовало еще ряд источников, на характеристике которых следует остановиться более подробно.

Ярлыки. Под ярлыком понимали, во-первых, всякое ханское повеление или указ. Во-вторых, ярлыком назывался такой ханский акт или закон, который подлежал обнародованию, то есть издавался для народа в целом или для отдельных лиц. По способу и характеру обнародования ярлыки разделялись на «объявления» и «наряды» [7, 89]. Под объявлением понимался словесно обнародованный указ (например, о сборе войска в виду предпринимавшегося военного похода и т.п.). «Наряд» означал ханский закон или распоряжение, изложенное в письменном виде, в виде грамоты, личного указа хана и пр. [10, 369-370]

Ярлыки приобретали силу закона лишь при соблюдении некоторых условий. К нему обыкновенно привешивалась, вместо ханской подписи или печати, родовая тамга; кроме того, ханский указ, издававшийся для народа и подлежащий обнародованию и немедленному исполнению, всегда сопровождался выдачей лицу, которому поручалось объявление указа на месте, другого акта, известного под наименованием приказа, подкреплявшего действительную силу ярлыка [2, 108-109].

По своему содержанию ярлыки разделялись на несколько видов. Таковы были указы в собственном смысле, издававшиеся в качестве предписаний по различным делам и вопросам, с развитием и дополнением Устава 1640 г. Ярлыки издавались также в виде временных или постоянных административных распоряжений, например, о снаряжении войска, о переписи, сборе дани и т.д. Еще одной разновидностью ярлыков были тарханные грамоты, которые давались отдельным лицам на звание тархана и на другие льготы, на занятие определенных должностей и т.п. [8, 208-209]. Тарханные грамоты упоминаются в Уставе 1640 года. Так, к примеру, ст.14 «Цааджин Бичиг» гласила: «Кто во время боя оборонит владельца от рук неприятельских и того пожаловать тарханом (называются те, которые такожде и наследники их освобождаются от всех податей и по утверждению того от владельцев своих имеют привилегии). А кто при таком случае владельца оставит, и того разорить и умертвить; кто же от неприятеля оборонит кого из зайсангов или других чинов, и тому учинить награждение противу того, что с того обороненного, ежели оный сбежал с бою, надлежало было взять штраф» [8, 75].

Дефтерь. Другим источником калмыцкого права служили ханские акты – «дефтерь». Этот акт противопоставлялся ярлыку, то есть акту законодательному, издававшемуся для народа путем объявления его для общего сведения и исполнения. Дефтерь отличался от ярлыка тем, что не подлежал законодательной публикации, но причислялся к актам внутренней администрации ханов.

Пайзэ. Особенное значение имели так называемые пайзэ – приказы или значки. Они давались монгольскими ханами служилым лицам в знак их чиновничьего достоинства (тысячникам – золотые знаки, сотникам – серебряные и т.п.) [1, 61; 1, 79; 1, 105]. Если ярлыки служили подкреплением законной силы ханских указов о немедленном исполнении ярлыка – наряда или объявления, то пайзэ выдавались посланцам и другим лицам в значении подорожных на право пользования почтовой гоньбой [8, 211]. В источниках описывается примерная формула этого знака: «неба силою, Мункэ хана имя свято да будет! Кто не уважит – погибнет, умрет» [1, 108].

Буддийское право. Одним из наиболее важных источников монголо-ойратского устава 1640 года было каноническое (буддийское) право. Как уже указывалось выше, жесткость Великой Ясы была практически неизвестна ойратскому уставу XVII века: он почти не знал смертной казни – наиболее распространенного наказания по Великой Ясе, угрожающие даже за маловажные проступки. Вообще нормы Устава 1640 г. более гуманны. С другой стороны, вместо бывшего у монголов веротерпения, признанного Чингисханом, устав XVII века значительно в этом плане противоположен.

Так, к примеру, ст.139 «Цааджин Бичиг» гласит: «Ежели кто из волхвов мужского или женского пола приведет кого к себе, а посторонний человек это увидит, и оной с волхва и с другого того, кем тот волхв будет признан, должен взять по одной лошади; а буде не возьмет, и за то с него самого лошадь же взять тому, кто на него о том докажет».

Аналогично звучит норма ст.140 Устава: «Кто найдет в чьей кибитке куклу, сделанную и почитаемую яко бурхана, и тому оною взять без платы, а если хозяин не отдаст, и за то взять с него лошадь» [8, 131].

Все это было результатом влияния новых религиозных воззрений монголов со времени признания ими ламайского буддизма господствующей религией с конца XVI века. Исследователями отмечается, что само издание ойратского устава 1640 г. было вызвано в числе других причин также потребностью приспособить общественный быт монголов к догмам и требованиям новой религии. Отсюда вытекает необходимость при изучении устава XVII века брать во внимание каноническое право буддистов вообще и последователей тибетского ламаизма в особенности.

Восемнадцать степных законов [4]. Этот правовой памятник был сравнительно недавно введен в научный оборот. Восемнадцать степных законов («Великий закон 1620 г.»), созданные в начале XVII века, по своему содержанию носят смешанный характер. Особое внимание было уделено борьбе с воровством. Смертной казни карались участники групповой кражи и, прежде всего, зачинщик преступления. Определялись конкретные виды наказания за кражу каждого вида скота, особенно жеребца или верблюда, а также за кражу отдельных вещей.

Особо рассматривались преступления против ламаистской религии и ее представителей. Если учитывать, что в рассматриваемый период противники ламаизма были даже среди лиц ханской фамилии, законы предусматривали наказания и для них, а простолюдины, оскорбившие своим действием ламаистский храм, даже карались смертной казнью. Крупный денежный штраф полагался за нанесение оскорбления высшим духовным лицам. Штрафы производились ценными вещами, предметами вооружения и обязательно скотом. Определялись наказания также за семейное неустройство: полагался штраф человеку ханского происхождения, если он отдавал свою жену другому мужчине или если он убегал с замужней женщиной. Регулировались отношения и между родственниками по имущественным вопросам [4, 42].

Обычное право. До 1640 года в общественной сфере монголо-язычных народов правовые отношения регулировались многочисленными правовыми обычаями и некоторыми писаными уголовными законами, совокупность которых также вошла в Цааджин Бичиг, т.е. устав взысканий [11, 15]. Эти выводы подтверждают и данные дореволюционных исследователей. Так, П. Паллас отмечал, что у калмыков и монголов в древние времена совместной их кочевой жизни на зюнгарских равнинах и плоскогорьях существовали не только устные народные обычаи, но и действовал особый уголовный устав, известный под титулом Цааджин Бичиг [9, 88]. В свою очередь Я. Гурлянд писал: «…у ойратов до 1640 года существовали законы, самостоятельно выработавшиеся от Ясы Чингис-хана и основанные на обычном праве» [5, 52-53].

Калмыцкое право содержало большое количество обычно-правовых норм (родовой быт и взаимные отношения, некоторые карательные и процессуальные нормы). Доказательством этого может служить и тот факт, что почти 200 лет большая часть монголо-ойратского Устава 1640 года являлась действовавшим правом среди калмыков и сохранила свою силу еще значительное время после того. Сила и действие монголо-ойратского Устава в Калмыкии основывается на том обстоятельстве, что Устав воспроизводил медленно изменяющееся обычное право монгольских племен.

Литература:

1.Березин И. Очерк внутреннего устройства Джучиева улуса. - СПб., 1863.

2.Буддизм. Т.1. - СПб., 1879.

3.Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. – Л., 1934.

4.Восемнадцать степных законов. Памятник монгольского права XVI-XVII вв. / Перевод с монгольского, комментарии и исследование А.Д. Насилова. – СПб., 2002.

5.Гурлянд Я.И. Степное законодательство с древнейших времен по XVII столетие. - Казань, 1904.

6.Игумнов. Обозрение Монголии.// Сибирский вестник. - 1819. - Т.5.

7.Известия Сибирского отдела. - 1875. - Т.5. - № 3.

8.Леонтович Ф.И. К истории права русских инородцев. Древний монголо-калмыцкий или ойратский устав взысканий. – Одесса, 1879.

9.Паллас П. Путешествие по разным провинциям Российской империи. Ч. 1-5. - СПб., 1773.

10.Паллас П. Собрание исторических известий о монгольских народах. - СПб., 1776.

11.Сергеев В.С., Сергеев Б.В. Уголовное и гражданское право калмыков XVII-XIX веков. Историко-правовые очерки. – Элиста, 1998.

Бадмацыренов Б.Ч.

Россия, г. Улан-Удэ

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒