Политико-географическая структура государственной территории

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 27Следующая ⇒

Простейший вид политико-географической структуры государства представлен административно-территориальным делением (АТД), которое формируется эволюционно, под воздействием множества факторов - этнических, конфессиональных, исторических, экономических (Бугаев, 1993). АТД есть у любого государства, даже карликовые государства имеют административное деление. Тем более, самые большие страны отличаются хорошо разработанной сеткой АТД, имеющей давнюю историю.

Административные границы могут проводиться по различным признакам, отсюда типология АТД. Нередко АТД отражает этнические границы, и политические регионы, таким образом, совпадают с этническими. В таком случае можно сказать, что государство использует этнокультурное АТД. В качестве примера приведем Индию, где границы штатов очень часто следуют этническим границам (в штате Западная Бенгалия преобладают бенгальцы, в Махараштре - маратхи, Карнатаке - каннара, Тамилнаде - тамилы и т.д.).

Еще чаще административные границы совпадают с историческими. Историческое АТД характерно для европейских стран, в которых административные регионы представляют собой историко-культурные общности и соответствуют историческим провинциям, былым феодальным государствам. Примером являются земли Германии (Шлезвиг-Гольштейн, Тюрингия, Гессен, Бавария и др.), области Италии (Пьемонт, Ломбардия, Тоскана и др.). Исторически сложились кантоны Швейцарии, штаты США, останы Ирана и административные единицы многих других стран. Заметим, что исторический принцип часто входит в противоречие с принципами территориального единства и социально-экономической целесообразности. Однако стремление сохранить традиционную сетку деления страны и старинные названия оказывается сильнее. Поэтому австрийская земля Тироль состоит из двух разделенных частей, а границы американских штатов сплошь и рядом рассекают городские агломерации (например, Большой Нью-Йорк расположен на территориях штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси и частично захватывает Коннектикут). В большинстве стран мира административные единицы имеют определенный исторический смысл, т.е. сложились на основе существующих веками культурно-географических общностей. Можно сказать, что “обычное”, “нормальное” АТД отражает этнографические и исторические границы.

Кроме того, при проведении административных границ часто используется принцип социально-экономической целесообразности. Административные единицы как бы привязываются к крупным, интенсивно развивающимся центрам и формируются в качестве их зон тяготения (хинтерландов). Этот принцип применяется при образовании новых административных единиц, отражающих современные реалии поселенческой структуры (департаменты Франции). Он характерен для молодых государств, например, африканских.

Исследования политических регионов во многом используют ту же методику, что и исследования государств. Например, возможен анализ морфологии административных единиц (и политических регионов вообще), их границ, пограничных споров, проблем территориального единства и исторической эволюции регионов. Большой интерес представляют исследования эволюции АТД России. АТД в привычных формах появилось в нашей стране в результате реформы 1708 г., когда страна была разделена на восемь губерний. К началу 20 в. число административных единиц в Российской империи достигло 97.

В нашей стране традиционно использовались трехуровенные системы АТД: губерния - провинция - уезд, губерния - уезд - волость, область - район - сельсовет. Границы губерний в дореволюционное время иногда проводились по результатам этнографических экспедиций. В то же время губернии не выделялись по этническому признаку, который сам по себе считался недостаточным основанием (принимались во внимание также история, морфология, экономика и др.). Зато в СССР широко применялся именно этнический принцип АТД. Были образованы автономные республики, области, округа. На следующем территориальном уровне выделялись национальные районы, которых одно время было более двухсот, далее - национальные сельсоветы (более пятисот). Сетка АТД в советское время была нестабильной, особенно в 1920-30 гг.: менялась сама структура (например, в 1920-е гг. применялось краевое деление), границы административных единиц, появлялись и исчезали целые регионы (так, одно время существовали Великолукская и Балашовская области).

Интерес представляют не только принципы проведения административных границ, но и концепции названий регионов. Распространена историческая концепция: административные единицы используют названия исторических провинций, которым они наследуют (Тироль, Бавария, Умбрия и др.). Если административная единица совпадает с территорией проживания определенного этноса, то она может быть названа по имени этого этноса - этническая концепция (Фрисландия в Нидерландах, Белуджистан в Пакистане). Очень часто административные единицы называются по столичному городу (“центральная” концепция, которая характерна для России). Нередко используется природная концепция: название дается по природным объектам, расположенным на данной территории (департаменты Франции, Амурская область России).

В политико-географической структуре государства заложены внутренние противоречия. Характерной для многих стран проблемой становится регионализм, “младший брат” сепаратизма: административные единицы стремятся к большей автономии, в них формируются региональные бюрократии, появляются собственные лидеры, их столицы становятся центрами политической активности, в которых выступают за обособление, население территорий начинает предпочитать региональную самоидентификацию общенациональной. Регионализм особенно характерен для многонациональных стран, где он часто превращается в сепаратизм. Однако это явление может существовать и в мононациональных государствах, прежде всего в тех, для которых характерны внутренние исторические границы и этнографическая неоднородность (так, в Хорватии региональные движения есть в Далмации и Истрии). Важной исследовательской темой является развитие регионализма, подразумевающее выявление его причин, политических целей, анализ регионального самосознания как социокультурной основы регионалистского движения.

Центральные власти, естественно, воспринимают регионализм как угрозу территориальной целостности страны. Их реакцией часто становится изменение сетки АТД, цель которого - подавление регионализма через уничтожение самих административных единиц, тяготеющих к обособлению. Одна из возможных технологий - использование инверсного АТД вместо “прямого”, т.е. рассечение административными границами этноисторических общностей. Другая технология - введение дробного АТД, т.е. максимальное измельчение административных единиц, что подразумевает их ослабление, уменьшение экономического потенциала и подавление амбиций. Используется и простое изменение административных границ, с помощью которого, например, обеспечивается численное доминирование государствообразующего этноса в максимальном числе регионов через присоединение новых территорий с заведомо лояльным центру населением. Или, напротив, из состава потенциально “мятежных” провинций “на всякий случай” выводятся стратегически важные районы.

Однако в современном мире прямое подавление регионализма встречается все реже. Многие государства, в особенности в Европе идут по пути автономизации своих отдельных территорий. Например, в Бельгии, для которой характерны исторические противоречия между фламандской и валлонской общинами, созданы три региональных правительства - в Фламандии, Валлонии и Брюсселе, и страна фактически разделена на три части. Также в Испании старые провинции, отражавшие поселенческую структуру, сгруппировали в автономные области, совпадающие с историческими областями (Астурия, Арагон, Андалусия и др.) и районами проживания национальных меньшинств (Каталония, Страна Басков, Галисия).

В других странах не идут по пути тотального деления страны на автономные регионы и дают особые права отдельным административным единицам. Расширенные полномочия предоставляются отдельным окраинным областям Италии. Наибольшей автономией пользуется Сицилия, право специальной автономии имеют также Сардиния, Трентино-Альто-Адидже (Южный Тироль с германоязычным населением, которое еще недавно выступало с сепаратистскими лозунгами), Фриули-Венеция-Джулия и франкоязычная область Валле-д’Аоста. На постсоветском пространстве такой особый статус имеют Крым в составе Украины, Гагаузия в составе Молдовы, Аджария в составе Грузии.

Исследоваться может степень дробности АТД. Сейчас в большинстве государств число административных единиц колеблется от 10 до 50, что считается оптимальным для нормального управления. Иногда используется крупная сетка АТД, например, в Австрии (восемь земель), Пакистане, Австралии, Белоруссии, Киргизии, Таджикистане, Туркмении. Примерами стран с самой дробной сеткой АТД служат Российская Федерация, которая делится на 89 единиц, и Франция (96 департаментов). Это ставит государство перед проблемой эффективного управления территориями. В одних случаях проблема решается унитаристскими методами (Франция), в других - с помощью повышения самостоятельности территорий и “разгрузки” центра (Россия)

Особая тема - границы между административными единицами. Подобно государственным границам, они могут быть этнокультурными, природными и геометрическими. Кроме того, часто используются исторические границы, совпадающие с реликтовыми границами государств прошлого, и социально-экономические границы, приблизительное очерчивающие район тяготения (хинтерланд) крупного экономического центра. Этнокультурные административные границы распространены в Индии. Исторические границы между административными единицами особенно характерны для европейских стран, таких как Германия, Австрия, Швейцария. Природные, социально-экономические и геометрические границы чаще используются в странах, не имеющих четко выраженного деления на исторические провинции.

В современной России можно встретить все типы границ между административными единицами. Этнокультурные границы характерны для республик, но нечасто удается провести границу такого типа из-за отсутствия “этнически чистых” районов. Поэтому этническая контрастность даже республиканских границ, как правило, низка. Исторический принцип характерен для границ в Центральной России, где границы областей обычно наследуют границам дореволюционных губерний и часто напоминают о древнерусских княжествах. Ярко выраженных природных границ немного. В качестве примера можно привести границу Красноярского края и Хакасии по Енисею, границу Якутии и Амурской области по Становому хребту. Не столь часто используется и геометрический принцип. Определить основной принцип проведения той или иной административной границы в пределах России обычно очень сложно, поскольку каждая граница формировалась под воздействием множества факторов и часто менялась в зависимости от политической или экономической конъюнктуры (даже граница Московской области неоднократно менялась).

Изменчивость административных границ нередко приводит к конфликтам по типу пограничных споров между государствами. Так, в России на фоне суверенизации автономных республик появились межрегиональные территориальные претензии. Некоторые республики претендуют на территории, когда-то входившие в их состав (Калмыкия на районы Астраханской области, Бурятия на Агинский Бурятский и Усть-Ордынский Бурятский АО). С другой стороны есть претензии к самим республикам, к которым в свое время присоединяли районы краев и областей (так, часть Краснодарского края отошла к Адыгее). Речь, таким образом, идет об исторических претензиях, а в случае с Бурятией значимым становится еще и этнический фактор, поскольку на территориях автономных округов велико бурятское население.

Пограничные споры могут объясняться социально-экономическими причинами и географическим тяготением. В 1993-94 гг. совершилась передача Сокольского района Ивановской области, который был оторван от основной части области в транспортном отношении (район находится на правом берегу Волги, моста нет), в состав Нижегородской области, к которой он географически тяготеет. Пока передача Сокольского района и разделение Чечено-Ингушетии на две республики - единственные примеры изменений сетки АТД в постсоветской России. Известны попытки Норильска “уйти” в Таймырский (Долгано-Ненецкий) АО, на территории которого он расположен в виде анклава, а Татарского района Новосибирской области в состав Омской, поскольку Омск намного ближе к Татарску, чем Новосибирск. Действуют и исторические причины. Например, в Бельском районе Тверской области, который в дореволюционное время входил в состав Смоленской губернии, поговаривали о возвращении Смоленску.

Серьезная проблема связана с несовпадением этнических границ с административными. Это - главная проблема АТД в многонациональных государствах, провоцирующая межрегиональные пограничные споры и попытки создания новых автономий. В одних случаях это приводит к “вторичному сепаратизму” - заявлениям в районах российских республик с русским населением о стремлении выйти из состава республик. Такие настроения были в Якутии (алмазодобывающий город Мирный), Карачаево-Черкесии (северные казачьи районы) и др. В других случаях речь идет о расширении территорий республик за счет национальных районов (Бурятия). В третьих - о создании новых национальных автономий. В качестве примеров можно привести попытки раздела Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Дагестана, борьбу за воссоздание автономии немцев Поволжья. Попытки автономизации предпринимались и на уровне административных районов (вопрос о воссоздании Шапсугского национального района в причерноморских районах Краснодарского края). Многие административные единицы сталкиваются с проблемой территориальной целостности и в этом отношении напоминают государства. Например, в Карачаево-Черкесии имели место выступления за создание Карачаевской, Черкесской, казачьей Зеленчукско-Урупской республик, а также за возвращение всей республики в состав Ставропольского края.

Изменение сетки АТД и названий административных единиц преследует определенные политические цели - повысить рациональность и эффективность с точки зрения управляемости и социально-экономической целесообразности. Выбор типа АТД зависит от государственной идеологии. Одни государства используют идею “единства в многообразии”. Тогда административные единицы совпадают с историческими землями и этническими территориями. Другие пытаются максимально отдалить сетку АТД от этнических и исторических границ (однако есть риск создания слишком неестественной и недолговечной сетки, поскольку делать регионы бессмысленными достаточно опасно). Решение проблемы может сводиться к укрупнению, измельчению административных единиц или к инверсному делению. Например, в Югославии в 1931 г. были созданы 9 административных единиц - бановин с “нейтральными” названиями и границами, которые не совпадали с этническими. Однако новая сетка оказалась недолговечной из-за активности национальных движений. И вот уже через несколько лет югославскому правительству пришлось пойти на вычленение особой Хорватской бановины, созданной чисто по этническому принципу (договор Цветковича-Мачека).

Классическим примером страны, радикально изменившей сетку АТД и добившейся успеха, служит Франция. Здесь вместо старых феодальных провинций, напоминающих о королевском периоде, были в 1793 г. созданы небольшие департаменты, границы которых не совпадали с границами исторических провинций, а названия ничем не напоминали об истории (применялась природная концепция названий). Этот шаг должен был послужить сплочению французской нации, отказу от регионального самосознания и укреплению единства страны. Задача была в основном решена, регионализм оказался подавлен.

В других странах пошли по пути укрупнения сетки АТД, чтобы решить проблему управляемости. Не так давно этот шаг был предпринят в Хорватии, которая унаследовала от Югославии очень дробную сетку АТД, включавшую более ста общин. В декабре 1992 г. хорваты перешли к делению страны на 20 жупаний и отдельную единицу - город Загреб. Число единиц сокращено в пять раз, обеспечено соответствие сетки историческим традициям, подразумевалась и привязка жупаний к основным экономическим центрам. При этом, заметим, авторы сетки отказались от выделения по этническому признаку Сербской Краины и только создали в пределах двух жупаний районы со специальным статусом. Проекты укрупнения сетки АТД реализуются в Польше, которая делилась на 49 воеводств. Серьезной проблемой остается региональная структура России, которая уникальна по своей сложности и дробности. Назревает решение задачи оптимизации АТД России, хотя этот процесс пока блокирован конституцией федеративного государства: процедура изменения сетки АТД крайне сложна (реальным пока является только процесс добровольного объединения субъектов федерации по итогам референдумов, о чем идет речь в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области)

Как уже отмечалось, деление государства на административные единицы - это только один из вариантов его политико-географической структуры. В ходе научных исследований определяются и другие варианты. Эти научные исследования осуществляются в рамках политического районирования.

Политическое районирование сводится к основной исследовательской операции - разделению территории на части по определенным признакам. В административном делении регионы заданы изначально, и исследуется лишь результат. В политическом районировании выделяются определенные признаки: их называют районообразующими. По этим признакам территория делится на политические районы. Надо заметить, что районирование - одна из важнейших научных задач политической географии.

Теория районирования хорошо разработана географами. Существует множество подходов к районированию. Так, деление территории на районы может быть полным или неполным. В первом случае вся территория делится на районы без остатка. Например, это может быть деление страны на электоральные районы, каждый из которых отличается своими особенностями голосований, или на региональные политические культуры со своими ценностными системами. Во втором случае на территории государства выделяются одна или несколько территорий, для которых характерно определенное политическое явление. Это могут зоны политических рисков, связанных с сепаратизмом, или ареалы голосования за определенную партию. Оставшаяся территория остается не поделенной на районы, поскольку такая задача не ставится.

Существуют различные типы политических районов. Гомогенные (“обычные”) районы выделяются с помощью анализа распространения одной политической характеристики или явления. По определению они однородны. Это могут быть ареалы преимущественного голосования за определенную партию или районы с разной степенью популярности этой партии.

Синтетические районы выделяются через целую систему признаков. При их выделении во внимание принимается множество параметров, из которых выводится синтетическая качественная характеристика. Например, это может быть региональная политическая культура, которая определяется с помощью сложного анализа политических процессов и голосований. Понятие " политическая культура" первоначально ассоциировалась с конкретным государством: подразумевалось, что каждое государство обладает своей оригинальной политической культурой. Этот подход был развит Г.Алмондом и С.Вербой в их монографии “Civic Culture”, в которой рассматривались национальные политические культуры США, Великобритании, Италии, Германии и Мексики. Но исследования внутренней дифференциации государств с точки зрения политических ориентаций избирателей и ценностных систем, которым они следуют, показывают, что политическая культура не едина для всех территорий, и можно наряду с национальной политической культурой рассматривать региональные политические культуры.

Возможно также районирование страны по характеру и степени геополитических рисков (стратегическое значение, угрозы территориальной целостности и др.). Синтетические районы индивидуальны, им часто дается собственное имя (например, “Красный пояс” на Юге России, разумеется, в строго научном его понимании). Одной из важнейших исследовательских проблем отечественной политической географии является политическое районирование России, в частности выделение региональных политических культур.

Особый подход в районировании позволяет выделять функциональные районы, которые также называют узловыми. В отличие от гомогенных, эти районы могут быть внутренне неоднородными. Однако они характеризуются определенным функциональным единством и внутренней организацией, т.е. представляют собой единую систему со своим центром (центрами) и связями. В сущности каждое государство представляет собой функциональный район.

Районы указанного типа существуют и внутри государств. Их можно выделить, исследуя конфигурацию организующих центров, центробежных и центростремительных потоков, коммуникационных сетей и векторов. Функциональный район, таким образом, представляет собой поле взаимодействия. Каждая административная единица может рассматриваться как функциональный район. Однако возможно выделение “реальных” функциональных районов через анализ связей внутри государства.

Таким образом, есть несколько подходов к политико-географической структуре государства:

а) административно-территориальное деление;

б) государство как группа политических районов, выделяемых по различным признакам (частные примеры - электоральная, геополитическая структуры государства);

в) отдельные районы в пределах государства с особыми политическими явлениями и характеристиками (зоны политических рисков, стратегически важные территории, районы доминирования оппозиционных настроений и т.п.);

г) государство как функциональная система, т.е. совокупность центров и линий коммуникации, представляющих собой его несущую основу.

§2. Отношения " центр-периферия" и теория диффузии инноваций

Как ясно из предыдущего параграфа, политическое пространство структурировано. Исследования пространственных политических структур занимают важное место в политической географии. Территория делится на районы и ареалы, ее рассекают границы и другие барьеры, она имеет свои центры и линии связей. Все это - структурные элементы политического пространства.

В географии неоднократно предпринимались попытки вывести определенные закономерности территориальной структуры. Возникли, в частности, разнообразные теории концентрических кругов. Одна из них, сформулированная немецким экономистом И.Тюненом, выделяла зоны специализации экономики, которые имели вид концентрических кругов. Территориальные структуры концентрического типа выделялись в геополитике (модель мира Х.Маккиндера) и географическом государствоведении (историко-географическая структура государства, формирующегося вокруг исторического ядра). Другим изобретением в географии стала теория центральных мест, изображавшая экономико-географическое пространство в виде гексагональной решетки, в узлах которой формировались экономические центры (В.Кристаллер, А.Лёш).

Политическая география имеет дело с различными подходами к территориальной структуре. Выше говорилось о геополитических моделях мира, районировании и других примерах структурных исследований. Важную роль для политической географии имеет теория отношений “центр-периферия”. Сразу оговоримся, что эта теория применима на всех уровнях политической географии. Обычно она используется при изучении внутренней структуры отдельных государств. Поэтому в данной работе мы условно рассматриваем ее в рамках политической регионалистики. Однако исследования отношений “центр-периферия” проводятся на макрорегиональном и глобальном уровнях, развиваются в электоральной географии.

Отношения " центр-периферия" описывают особый процесс структурирования политического пространства, в ходе которого выделяются центры (ядра), с которыми связаны определенная активность, определенные процессы и, соответственно, периферии. Можно вспомнить используемый в геополитике мир-системный подход, который делит мировое пространство на ядро, полупериферию и периферию по роли территорий в мировом хозяйстве (эксплуатация или подчинение) и уровням экономического развития (высокий или низкий). Эволюционистский подход к исследованиям государства выделяет государствообразующие ядра, или геополитические центры. Возможна и общая теория отношений “центр-периферия”.

Чаще всего смысл отношений “центр-периферия” связывается с неравномерностью распределения по территории функций управления и воспроизводства инноваций. В самом общем виде речь просто идет о внутригосударственных контрастах любого происхождения. Ведь каждое явление и каждый процесс имеют свои центр и периферию, определяемые или по уровню развития явления (более развитый центр и менее развитая периферия), или по месту его происхождения (центр как место зарождения явления, “донор”, периферия как “акцептор”). Можно выделить четыре концепции отношений “центр-периферия”.

1. Инновационная концепция. Центр ассоциируется с местом, в котором происходит или выработка своих собственных инноваций, или трансляция заимствованных извне. Периферия, в свою очередь, или с запозданием воспринимает инновации, или просто их отторгает. Территориальные неравномерности в воспроизводстве инноваций и времени их восприятия исследуются в теории диффузии инноваций (см. ниже).

2. Управленческая концепция. Функции управления распределены по территории неравномерно. В пространстве, таким образом, хорошо выражены отношения господства-подчинения: одни территории и центры правят, другие подчиняются. Центр в рамках этой концепции ассоциируется с местом, из которого осуществляется управление политическими процессами. Существует формальная управленческая структура: каждое государство имеет столицу, административные центры регионов и управляемую “провинцию”, т.е. периферию. Эта структура совпадает с сеткой АТД.

Особое место в политической географии занимают исследования столиц - политико-административных центров государства. Столица - это средоточие властных органов, символ государственной власти. Она выполняет комплекс столичных функций, как первичных - управление государством, принятие политических решений, так и вторичных - выработка политических инноваций, управление экономикой, деловая и культурная активность.

Выделяются различные модели столиц. Существует представление о естественных и искусственных столицах, подобное представлению о естественных границах и органических государствах. Естественные столицы отличаются длительной историей (Лондон, Париж, Прага), искусственные создаются волевым решением (как Санкт-Петербург или Канберра). Однако такая типология столиц представляется надуманной, поскольку речь должна идти не о возрасте столицы или способе принятия решения о ее размещении, а об эффективности использования данного города в качестве столицы.

Поэтому более продуктивным является различение моделей столичных центров. Выделяются две основных модели - европейская и американская. В первом случае столица представляет собой крупный многофункциональный центр, имеющий длительную историю, она доминирует не только в политической сфере, но и в культуре, экономике. Это - классические европейские столицы, такие как Париж, Лондон, Стокгольм и др. Столицы этого типа встречаются и на других континентах (Бангкок, Тегеран и др.).

После появления на свет США популярность приобрела американская модель столичного центра. Здесь столица ассоциируется с “центром ответственности”, невелика по размерам и выполняет сугубо политико-административные функции. Классическим примером служит Вашингтон, но в 20 в. появились столицы этого типа, еще меньшие по числу жителей (Бонн, Оттава, Канберра, Бразилиа, Исламабад, Абуджа, Ямусукро). В США почти все центры штатов относятся к американскому типу, за считанными исключениями центров европейского типа (Бостон, Денвер, Финикс).

В странах “третьего мира”, особенно в Африке, столицы, не имея продолжительной истории, как европейские, быстро разрастаются за счет интенсивной миграции сельского населения. Они доминируют в экономике страны и отличаются непропорциональным перенаселением. Такие столицы формально напоминают европейские, но выглядят как гротеск. Поэтому можно говорить об особой модели столиц “третьего мира” - относительно молодых, но чрезмерно больших городах, доминирующих во всех сферах (Киншаса, Аккра и др). В некоторых африканских странах было принято решение о переносе столицы из перенаселенного мегаполиса в небольшие города (Нигерия, Кот-д’Ивуар, Танзания).

О степени доминирования столицы (а заодно о политико-географической структуре государства) в общественной жизни государства можно судить по ее доле в населении. Есть ярко выраженные моноцентрические страны, в которых абсолютно доминирует столичный центр. Например, в Уругвае более 40% жителей проживает в Монтевидео. Ярко выраженный моноцентризм управленческой структуры характерен для Венгрии, Австрии (около 20% населения сосредоточено в столице), многих постсоветских государств (Армения, Эстония, Латвия). Обычно в столице живет около 10% жителей государства, что можно считать нормальным показателем. С другой стороны, есть полицентрические страны, в которых столицы, являясь крупными городами, не выделяются столь явно в социально-экономической жизни (Китай, Индия, отчасти Россия). И, наконец, в некоторых государствах столицы относятся к американскому типу и просто “теряются” среди больших городов страны (Бразилия, Канада, Австралия, Пакистан и др.). Здесь в столицах проживает 1-2% жителей и даже меньше (как в США и Бразилии).

Некоторые государства допускают разделение столичных функций между несколькими центрами (феномен “разделенной столицы”). Например, в ЮАР помимо официальной столицы Претории часть столичных функций выполняет Кейптаун, что создает определенные неудобства (поэтому появилась идея переноса столицы в центр страны, например, в столицу Оранжевой провинции Блумфонтейн).

Помимо “формальной” можно говорить о фактических управленческих структурах. В пределах государств могут выделяться:

а) фактические столицы, в которых сосредоточены функции управления, в отличие от официальных столиц (Котону в Бенине, Ла-Пас в Боливии);

б) “вторые столицы”, мощные субцентры, конкурирующие за влияние с официальными столицами, в т.ч. как места принятия политических решений (Гамбург и Мюнхен, Нью-Йорк и Лос-Анджелес, Бомбей и Калькутта и др.);

в) центры элитогенеза, из которых происходит основная часть правящей элиты (городок Тикрит в Ираке - родина С.Хусейна);

г) центры регионализма и сепаратизма, претендующие на особую политическую роль и даже статус столиц новых независимых государств (Квебек, Барселона и др.);

д) центры, играющие важную роль в рамках глобальной или макрорегиональной политической системы, но не являющиеся столицей данного государства (Нью-Йорк, Женева, Страсбург).

Поэтому управленческая структура центров и периферий государства обычно отличается от “официальной”, т.е. АТД. В пределах государств существует множество центров разного ранга и, соответственно, периферий разного типа.

3. Социально-экономическая концепция. Здесь экономически более развитый центр противопоставляется менее развитой периферии (Грицай и др., 1991). Во многих исследованиях в отношениях “центр-периферия” подразумевается именно экономический контекст (например, в мир-системном подходе в геополитике). Для некоторых государств экономические контрасты легко описываются с помощью географических противопоставлений. Например, это могут быть контрасты между более развитым Севером и менее развитым Югом, характерные для многих европейских государств (Италия, Испания, Португалия).

Социально-экономическая концепция отношений “центр-периферия” имеет определенное политическое значение. Наличие экономических ресурсов часто стимулирует развитие политических центров, рост их особых амбиций. В качестве примера можно привести попытки обособления Северной Италии - экономического центра страны от южной периферии, вылившиеся в сепаратистское движение, которое возглавила Лига Севера (бывшая Ломбардская Лига).

Существует теория “внутреннего колониализма”, описывающая политическую иерархию территорий в составе государства, которая объясняется экономическим неравенством. Для периферии характерна ориентация на производство сырья, местная рабочая сила отличается низкой квалификацией. В то же время центр берет на себя переработку сырья и обучение специалистов. Теория “внутреннего колониализма” объясняет отношения между центром и периферией в неомарксистском ключе. Считается, что “униженное” положение периферии стимулирует сепаратизм, если на этой территории проживают национальные меньшинства. В качестве классического примера приводятся кельтские окраины Великобритании - Шотландия и Уэльс (Hechter, 1975). Периферия становится рассадником т.н. этнорегиональных движений, или в других терминах - антисистемных движений - левых, леворадикальных, националистических. Исследования сепаратизма уделяют значительное внимание таким “внутренним колониям” и их развитию.

4. Все три описанные концепции отношений “центр-периферия” по определению статичны. Они показывают моментальный срез территориальной структуры государства. Но возможна и динамичная историческая концепция отношений “центр-периферия”. В рамках этой концепции анализируются центры и периферии государствообразующего процесса. Об этом уже говорилось в предыдущей главе, когда речь шла об эволюционизме. С точки зрения отношений “центр-периферия” государствообразующий процесс рассматривал норвежский исследователь Стейн Роккан, который взял за основу макрорегиональный уровень - европейский и изучал историко-географический процесс государственного строительства в Европе (Rokkan, 1975; Centre and Periphery, 1980).

С.Роккан исследует процесс расслоения идеального территориального сообщества, которое характеризуется минимальной дифференциацией. Расслоение происходит в трех измерениях - военно-административном, экономическом и культурном. Основные процессы структурирования “изначального” политического пространства - фрагментация, сжатие и реорганизация. В результате всех этих процессов и сформировалась европейская территория с ее определенной политико-исторической структурой. Для политической географии особое значение имеет предложенная С.Рокканом типология периферий (Rokkan, 1983).

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒