Политико-правовые учения второй половины 19 века В.С. Соловьев, Б.Н. Чичерин, И.А. Бердяев, П.И. Новгородцев.

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 8Следующая ⇒

После отмены крепостного права (1861 г.) правительство России провело ряд реформ (судебная, земская, городская, военная и др.), которые подготовили почву для перехода ее к промышленному строю. Однако реформы носили половинчатый характер, не гарантировали права и свободы широким слоям населения.

В этот период в России продолжалась деятельность социалистов-народников, призывавших крестьян к социальной революции. Развивалась либеральная мысль. Большинство либерально настроенных мыслителей теоретически обосновывали создание в России конституционной монархии, необходимость широких правовых реформ, формирование правового государства, юридического закрепления прав личности.

Несмотря на то, что Россия позже других стран вступила на путь капиталистического развития, политико-правовая идеология российского либерализма в теоретическом отношении стояла на уровне западноевропейской философской мысли, а в некоторых аспектах превосходила ее.

Видным деятелем либерального движения в России был профессор Московского университета Борис Николаевич Чичерин (1828— 1904). Его перу принадлежат труды по государственному праву, истории политических учений, теории государства и истории русского права. Чичериным были подготовлены фундаментальное пятитомное исследование «История политических учений» (1869—1902 гг.), сочинения «Собственность и государство» в двух томах (1881—1883 гг.), «Курс государственной науки» в трех частях (1894—1898 гг.), «Философия права» (1900 г.).

Большое место в трудах Чичерина уделялось свободе личности. В понятии свободы Чичерин различал две стороны – отрицательную (независимость от чужой воли) и положительную (возможность действий по своему побуждению, а не по внешнему велению). Из требования внутренней свободы, по учению Чичерина, вытекает требование свободы внешней: действия людей необходимо разграничить таким образом, чтобы свобода одного не мешала бы свободе остальных, чтобы каждый мог свободно развиваться и чтобы были установлены твердые правила для разрешения споров, неизбежных при совместном существовании.

Право, по Чичерину, составляет неотъемлемую принадлежность всех обществ. По существу, право есть взаимное ограничение свободы под общим законом, утверждал Чичерин. Субъективное право – это законная свобода человека что-либо делать или требовать; объективное право – закон (совокупность норм), определяющий свободу и устанавливающий права и обязанности участников правоотношений. Оба эти значения, писал Чичерин, неразрывно связаны, поскольку свобода выражена в форме закона, закон же имеет целью признание и определение свободы – «источник права не в законе, а в свободе».

Право, по его учению, имеет самостоятельные природу и значение, в нем нельзя видеть низшую ступень нравственности, поскольку такое воззрение отводит праву подчиненное положение, делает его слугой нравственности, что приводит в конце концов к уничтожению свободы, к насильственному осуществлению нравственных начал. Чичерин писал, что свобода проявляется как свобода общественная, определяющая отношение членов к тому целому, к которому они принадлежат, их законное подчинение и долю участия в общих решениях. Но эта новая сфера свободы не уничтожает предыдущих: она только восполняет их, возводя к высшему единству.

Свобода, утверждал Чичерин, необходимо ведет к неравенству состояний. Уничтожить неравенство, замечал он, можно, только подавив свободу и превратив человека в орудие государственной власти, которая, налагая на всех общую мерку, может, конечно, установить общее равенство, но равенство не свободы, а рабства.

Задача права, по учению Чичерина, – не уничтожить разнообразие, но сдерживать его в должных пределах, «мешая естественному неравенству перейти в неравенство юридическое, мешая свободе одного посягать на свободу других». В центре концепции Чичерина – личность со своими правами и свободами.

Гражданское общество как совокупность частных целей ни по объему, ни по содержанию не совпадает с государством. Государство управляет совокупными интересами народа, но вся область личной деятельности человека лежит вне государства; государство может оказывать большее или меньшее, но, во всяком случае, подчеркивал Чичерин, только косвенное влияние. Общество, утверждал он, несмотря на отсутствие организованного единства, несравненно устойчивее государства: частный быт, охватывая человека всецело, определяет его привычки, нравы, образ действий. Поколебать все это гораздо труднее, нежели изменить политический поря док, который, являясь вершиной общественного здания, может быть перестроен без потрясения оснований. Исследование общества и его влияния на государство – это предмет социологии. Изучение воздействия государства на общество составляет предмет политики.

Теория конституционализма Чичерина расходилась с порядками самодержавной России, о которых он не раз отзывался критически: «Для того, чтобы Россия могла идти вперед, необходимо, чтобы произвольная власть заменилась властью, ограниченной законом и обставленной независимыми учреждениями».

Чичерин был одним из основателей юридической (государственной) школы русской историографии второй половины XIX в. Историю России он рассматривал как смену юридических форм общества (родовой – вотчинный – государственный строй). Движущей силой российской истории, по его мнению, является монархия, которая в интересах общества в целом закрепощала все сословия, а затем, когда исторические цели были достигнуты, раскрепощала их (отмена обязательной службы дворянства, затем отмена крепостного права). Чтобы привести самодержавие к конституционному правлению, он считал необходимым создать в России двухпалатное законосовещательное собрание: верхняя палата образуется на базе Государственного совета из назначаемых правительством чиновников; нижняя – из выборных представителей, которые должны выражать интересы всего народа.

Философско-правовая концепция Новгородцева пронизана стремлением утвердить нравственный идеализм в философии права. С этим связаны и его призывы к возрождению естественного права в качестве необходимой духовной и нравственной основы права.

Для внедрения в современную позитивистскую юриспруденцию нравственных идеалов, согласно Новгородцеву, «требуется именно возрождение естественного права с его априорной методой, с идеальными стремлениями, с признанием самостоятельного значения за нравственным началом и нормативным рассмотрением». По его оценке, «естественное право представляет собою неискоренимую потребность человеческого мышления и исконную принадлежность философии права». Сущность естественного права состоит в «этическом критицизме», и ему «свойственно стремление оценивать факт существующего с этической точки зрения. Но в этом и состоит задача философии права».

Естественное право противопоставляется праву положительному как идеал для последнего, «создаваемый в виду недостатков и несовершенств положительных установлений». Своеобразие естественноправовой позиции Новгородцева в значительной мере обусловлено присущими его подходу кантианскими представлениями о принципиальном разрыве, противостоянии и несовпадении должного и сущего, идеала и действительности. Поэтому естественное право в трактовке Новгородцева выступает по отношению к закону не как собственно право (правовое начало), а как реформаторский нравственный идеал для совершенствования законодательства.

В своем философском учении о праве В.С. Соловьев (1853-1900) различает право положительное и право естественное. При этом естественное право трактуется им как общая идея права, его разумное начало. Соловьев замечает, что о естественном праве речь идет «каждый раз, когда вообще говорится о каких бы то ни было правовых отношениях. Нельзя судить или оценивать какой-нибудь факт из правовой области, какое-нибудь проявление права, если не иметь общей идеи права, или его нормы».

Естественное право как нечто умозрительное - это, следовательно, не реально действующее право, наряду с положительным правом, а смысл всякого действующего права. «Таким образом, – писал Соловьев, – под естественным, или рациональным, правом мы понимаем только общий разум или смысл всякого права как такового. С этим понятием естественного права, как только логического права положительного, не имеет ничего общего существовавшая некогда в юридической науке теория естественного права, как чего-то исторически предшествовавшего праву положительному».

В основе права лежит «свобода как характеристический признак личности». Но свобода лица, поясняет Соловьев, превращается в право только тогда, когда за всеми одинаково признается их свобода. «Таким образом, – писал он, – моя свобода как право, а не сила только, прямо зависит от признания равного права всех других. Отсюда мы получаем основное определение права: право есть свобода, обусловленная равенством. В этом основном определении права индивидуалистическое начало свободы неразрывно связано с общественным началом равенства, так что можно сказать, что право есть не что иное, как синтез свободы и равенства». Этот синтез и есть, согласно Соловьеву, выражение смысла естественного права.

Но равенство трактуется Соловьевым не в формально-юридическом, а в нравственно-содержательном смысле, а именно – в нравственно-справедливом значении. Имея в виду справедливое равенство, он подчеркивает: «Справедливость есть, несомненно, понятие нравственного порядка». С подобной этизацией справедливости связано и присущее позиции Соловьева смешение права и нравственности, понимание права как нравственного явления: «право есть низший предел, или некоторый минимум, нравственности, равно для всех обязательный». Такая характеристика содержится и в «Оправдании добра»: «право есть низший предел или определенный минимум нравственности».

В целом определение права в его отношении к нравственности у него звучит так: «Право есть принудительное требование реализации определенного минимального добра, или порядка, не допускающего известных проявлений зла».

Таким образом, право, согласно Соловьеву, – это выражение принудительной нравственной справедливости.

Как «воплощенное право» и правовую организацию общественного целого, заключающую в себе полноту положительного права и единую верховную власть, трактует Соловьев государство. Речь у него идет о «правовом государстве» с 3 властями – законодательной, исполнительной и судебной.

В контексте христианских идеалов нравственной солидарности человечества Соловьев подчеркивает «нравственную необходимость государства» и определяет его «как собирательно-организованную жалость». Связь права с нравственностью, замечает Соловьев, дает возможность говорить и о «христианском государстве» и в этой связи также и о прогрессивной задаче государства, состоящей в том, чтобы государство «как можно вернее и шире обеспечивало внешние условия для достойного существования и совершенствования людей».

Таким образом, у Соловьева речь по существу идет не только о правовом, но и о социальном государстве (в его христианско-нравственной трактовке).

В центре творчества Н.А. Бердяева (1874-1948), одного из крупных русских религиозных философов ХХв., стояла проблема свободы. Он называл себя «сыном свободы» и подчеркивал: «Я основал свое дело на свободе».

В своем персоналистическом учении о свободе человека Бердяев отличает личность от индивида. Индивид есть категория натуралистическая, биологическая, социологическая, несвободная, а личность – категория духовная, свободная. «Личность, – подчеркивал Бердяев, – есть свобода и независимость человека в отношении к природе, к обществу, к государству».

В иерархии ценностей ценность личности выше ценности государства. Коллизию между ними Бердяев решает в пользу верховенства личности и ее неотчуждаемых прав с позиций всеобщего и последовательного отрицания суверенитета любой власти в этом мире.

Неотчуждаемые права человека выступают в трактовке Бердяева как форма выражения и существования в земном мире (царстве Кесаря) личной свободы, т.е. трансцендентного (и божественного) феномена из царства Духа. При этом он трактует неотчуждаемые права человека как именно духовные, а не естественные права. «В действительности, – подчеркивает он, – неотъемлемые права человека, устанавливающие границы власти общества над человеком, определяются не природой, а духом. Это духовные права, а не естественные права, природа никаких прав не устанавливает».

Под правом в философии Бердяева имеются в виду лишь духовные неотчуждаемые права человека – «субъективные права человеческой личности», свобода духа, свобода совести, свобода мысли и слова. Эти неотчуждаемые субъективные права и свободы он называет также «идеальным правом».

Соотношение права и закона в трактовке Бердяева в целом соответствует логике соотношения свободы (свободной личности) и государства и предстает как соотношение «идеального права» (т.е. духовных, не отчуждаемых субъективных прав человека) и принудительного закона. Закон так же греховен, как и власть: «принуждающий закон» – «противоположение свободе». В рамках философско-правовых воззрений Бердяева право и закон – непримиримые противоположности, так что возможность правового закона здесь в принципе исключена. В учении Бердяева он отвергает равенство и оправдывает неравенство

Вместе с тем Бердяев признает поддержку государством «минимума добра и справедливости», правда, не в силу любви государства к добру, которая ему чужда, а потому, что без такого минимума добра и справедливости наступит хаос, угрожающий силе и устойчивости государства. В таком контексте Бердяев признает, что «и сам принуждающий закон может быть охранением свободы от человеческого произвола». В этом же русле он признает определенные достоинства правового государства в его соотношении с абсолютистским государством, но тут же добавляет: «Правовое государство – вещь очень относительная... Права и свободы человека безмерно глубже, чем, например, всеобщее избирательное право и т.п., в них есть священная основа».

Но эта «священная основа» права из-за своей не стыкуемости с грешным миром не становится и в принципе не может стать (в рамках бердяевского христианскогоперсонализма ) реальной основой для земного государства и закона.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒