Критерии классификации правовых систем

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 10Следующая ⇒

Если в начале текущего столетия основным вопросом сравнительного правоведения был вопрос «Что такое сравнительное право: метод или наука? », то ныне на первый план выдвигается проблема классификации правовых систем, другими словами, учение о правовых семьях, которое, по мнению французского компаративиста И. Зайтаи, является «путеводной нитью в лабиринте множества и разнообразия позитивных правовых систем».

Вопрос о сравнительном изучении правовых систем как прошлого, так и настоящего времени в зарубежной компаративистике был поставлен еще между двумя мировыми войнами американским ученым Дж. Вигмором. Но самое широкое развитие это направление исследований получило с 60-х годов XX столетия.

Проблема классификации правовых систем на определенные группы, или семьи, является одной из основных и уже давно привлекающих внимание компаративистов мира проблем сравнительного правоведения.

В поисках развернутой классификации основных правовых систем юристы-компаративисты брали за основу самые различные факторы, начиная с этических, расовых, географических, религиозных и кончая правовой техникой и стилем права. Нередко в предлагаемых классификациях вообще трудно было обнаружить какую-то четкую основу.

По мнению французского компаративиста Р. Родьера, в юридической компаративистике «классификаций существует почти столько же, сколько и компаративистов». Участники I Международного конгресса сравнительного права в 1900 г. различали французскую, англо-американскую, германскую, славянскую и мусульманскую правовые семьи. В 1919 г. во время 50-го юбилея французского Общества сравнительного законодательства его участники ограничились классификацией, состоящей из трех правовых семей: французской, англо-американской, мусульманской.

В начале XX в. французский юрист А. Эсмен подразделял правовые системы исходя из особенностей их исторического формирования, общей структуры и отличительных черт на следующие группы: латинская (романская) группа (в эту группу включались французское, бельгийское, итальянское, испанское, португальское, румынское право и право латиноамериканских стран); германская группа (германское право, право Скандинавских стран, австралийское, венгерское право); англосаксонская группа (право Англии, США и англоязычных колоний); славянская группа; мусульманская группа. Римское право и каноническое, по мнению А. Эсмена, представляют собой две оригинальные системы. Если классификация Эсмена, по мнению Армижона, Нольде, Вольфа, была искусственной, то К. Цвайгерт и X. Кётц оценивают ее как весьма удачную систему для своего времени.

Во второй половине XIX в. идея объединения правовых систем по примеру лингвистики в определенные группы сильно привлекала юристов. Если немецкие ученые производили объединение правовых систем в юридические семьи на основе главным образом расового и языкового признаков, то Е. Глассон отказался выводить юридическое «родство» из этнического и считал, что в основе его лежат юридико-исторические факторы. Свою классификацию он проводил на примере правового института брака и развода. Е. Глассон классифицировал правовые системы на основе их исторического происхождения и разделял современные ему правовые системы на три группы. Первую составляют страны, в которых с наибольшей силой проявилось влияние римского права, – это Италия, Румыния, Португалия, Греция, Испания. Вторую – страны, где римское влияние невелико и право основано преимущественно на обычаях и варварском праве, – это Англия, Скандинавские страны, Россия. В третью группу он включил правовые системы, которые вобрали в себя в равной мере черты римского и германского права, – это Франция, Германия, Швейцария. Такая классификация не выдерживает критики хотя бы потому, что вторая группа определяется по признаку отсутствия влияния римского права. В ней нет никакого внутреннего единства. Какая связь существует между английским общим правом и русским правом? Если следовать методу Глассона, то в эту группу с равным успехом можно включить мусульманское право, право Китая и Индии, которых объединяет лишь то, что здесь отсутствует влияние римского права.

Для А. Леви-Ульмана критерием классификации правовых систем служила роль различных видов источников права в каждой из правовых групп: 1) правовой системы континентальных стран; 2) англосаксонской правовой системы, т.е. системы стран «обычного (прецедентного) права»; 3) права ислама, которое в отличие от двух первых правовых систем характеризуется своей почти абсолютной неподвижностью и религиозным характером.

Швейцарский ученый Г. Созер-Холл в основу своей классификации правовых систем положил расовый признак. Соответственно, он различал индоевропейскую, семитскую и монгольскую правовые семьи, а также семью нецивилизованных народов и подразделял индоевропейскую правовую семью на индусское, иранское, кельтское, греко-романское, германское, англосаксонское, латышско-славянское право.

Может ли такая классификация претендовать на научное значение? По-видимому, вряд ли.

Одну из самых значительных попыток дать общую панораму правовых систем предпринял Дж. Вигмор в своей трехтомной, объемом более 1000 страниц, работе «Панорама правовых систем мира». Он сводит все ранее существовавшие и современные ему правовые системы к 16 основным правовым системам: египетская, месопотамская, иудейская, китайская, индусская, греческая, римская, японская, мусульманская, кельтская, славянская, германская, морская, церковная, романистская, англиканская. Здесь трудно обнаружить какую-то четкую основу для классификации. Вместе с тем работа Дж. Вигмора содержит большой историко-правовой информационный материал. Автор широко применяет метод, названный им иллюстрационным. Например, при рассмотрении каждой из основных правовых систем он приводит несколько десятков фотографий исторических памятников права, зданий правоприменительных органов, представителей юридических профессий. В конце третьего тома дается карта современных автору правовых систем.

Дж. Вигмор прав в том, что для правильного понимания современных правовых систем необходимо знание прошлых. Но в своей классификации он смешивает синхронный и диахронный аспекты классификации правовых систем.

При исследовании основных правовых систем современности на первый план выдвигается прежде всего вопрос об их классификации. Нам представляется, что если глобальная типология – это прерогатива общей теории государства и права, то классификация – это прерогатива сравнительного правоведения. Разумеется, эти два вида не должны противопоставляться. Они характеризуются взаимосвязью, взаимообусловленностью, взаимодополнением. При этом глобальная типология выполняет роль методологической основы для классификации. Последняя конкретизирует и в известном смысле формализует наиболее общие типические признаки правовых систем. Классификация невозможна без учета ее взаимосвязи с особенностями глобальной типологии и наоборот. Только единство глобальной типологии и классификации правовых систем дает возможность составить целостное представление о правовой карте мира.

В основу классификации могут быть положены более широкие или, наоборот, более узкие исходные географические сферы; она может носить исторический (диахронный) или логический (синхронный) характер; ее можно проводить как на уровне правовых систем, так и в рамках отдельных отраслей права. Отсюда вытекает принципиальная возможность множественности классификаций, построенных по различным критериям и с разными целями. Привлечение различных юридических критериев классификации позволяет охватить разные аспекты и стороны функционирования правовых систем и тем самым глубже раскрыть отдельные закономерности правового развития.

Результатом классификации правовых систем является систематическая единица – правовая семья. Каждая правовая семья имеет свой специфический комплекс непосредственных юридических детерминант.

Понятие «правовая семья» отражает те особенности некоторых правовых систем, которые являются результатом сходства их конкретно-исторического развития: структуры, источников, ведущих отраслей и правовых институтов, правовой культуры, традиций, особенностей правоприменительной деятельности, юридического мышления и т.д.

Как уже отмечалось, категория «правовая семья» отражает относительную самостоятельность правовой формы, особенности технико-юридического содержания права.

Классификация возможна как на уровне правовых систем, так и на уровне ведущих отраслей права. Эти две разновидности классификации не противоположны друг другу. Однако такое различие имеет определенное значение, поскольку смешение их критериев и целей часто приводит к неправильным выводам. Например, вызывают возражение два противоположных утверждения, с которыми можно встретиться в юридической литературе. Одно из них заключается в отказе от классификации на уровне правовых систем на том основании, что для этого нет подходящих классификационных критериев. Согласно другому мнению, «классификация по отраслям права вряд ли целесообразна». На наш взгляд, классификация на уровне правовых систем не только возможна, но и необходима, причем это отнюдь не означает, что она нецелесообразна по отраслям права.

Специфика отраслевой классификации определяется задачей наиболее дифференцированного подхода к правовой карте мира. При этом в каждом отдельном случае достаточно одного или двух критериев. Таковыми могут быть специфические правовые институты, источники права, сфера правоприменения и т.д. Одну и ту же правовую систему можно отнести к разным правовым семьям в зависимости от того, какая отрасль (или отрасли) права берется в -качестве критерия. Например, если правовые системы латиноамериканских стран при классификации, основанной на частном праве, окажутся с некоторыми отклонениями в Романо германской правовой семье, то при классификации, основанной на конституционном праве, большинство этих стран попадает в группу американского права в семье общего права. Или другой пример. Скандинавское право тяготеет к романо-германским системам, но если исходить из того, что в нем значительно менее заметна грань между частным и публичным правом, то оно окажется ближе к общему праву.

Безусловно, что все отраслевые классификации в той или иной мере содержат признаки, характеризующие классификацию и на уровне правовых систем. Представляется, что классификация на уровне правовых систем более всего целесообразна на основе сочетания, органического единства нескольких систем признаков, т.е. в основу классификации должен быть положен не один-единственный, а значительное число критериев. Использование системы критериев позволяет не замыкаться на одном из них, а в соответствии с принципами логики учитывать особенности различных компонентов правовых систем.

Правильность выбора системы критериев определяется, прежде всего, выполнением требований, предъявляемых ко всякой логически стройной классификации. Основным среди них является отражение в классификации характерных признаков, присущих всем правовым системам той или иной правовой семьи. При этом следует особо отметить, что критерии классификации могут быть различны.

Для выделения основных правовых семей наиболее существенными являются три взаимосвязанные группы критериев: история правовых систем; система источников права; структура правовой системы: ведущие правовые институты и отрасли права. Эти критерии позволяют раскрыть качественную специфику той или иной правовой семьи. Они являются критериями не только синхронного описания, но и диахронного анализа правовых семей. Исходя из этих взаимосвязанных критериев, можно выделить следующие правовые семьи: общего права, романо-германскую, скандинавскую, латиноамериканскую, социалистическую, мусульманскую, индусскую, обычную, дальневосточную.

В классификации правовых систем современности есть еще ряд интересных и спорных вопросов. Это и критерии классификации, и перечень основных правовых семей, и определение смешанных правовых систем, и вопрос о целесообразности выделения в особую группу так называемых религиозных правовых систем, и др.

Классификация, предложенная нами, указывает на основные исторические и юридические особенности сгруппированных таким образом правовых систем. Однако думается, что возможны и другие вариации, так как, по словам Р. Давида, «нельзя претендовать на математическую точность в области общественных наук».

Учение о правовых семьях

В настоящее время вопрос о классификации правовых систем современности приобретает большее, чем когда бы то ни было ранее, значение. Об этом говорят даже чисто количественные показатели. В XX в. число национальных правовых систем увеличилось почти втрое и ныне приближается к двумстам.

Но дело, разумеется, не сводится лишь к количественным изменениям. Сложность правовой классификации не только в бесконечном многообразии национальных правовых систем, но и в том, что неравномерность социального и исторического развития обусловливает возможность существования на одном синхронном срезе разных стадий правового развития.

В юридической компаративистике различают два разных понятия правовой системы – узкое и широкое: под узким понимают национальное право, а под правовой системой в широком смысле – более или менее широкую совокупность национальных правовых систем, которые объединяет общность происхождения источников права, основных правовых понятий, методов и способов развития. В связи с этим компаративисты мира проводят сравнение с мировыми религиями, каждая из которых, например христианство, ислам, буддизм, основана на фундаментальном единстве, что, однако, не исключает наличия в ее рамках сект, культов, толков. Как уже говорилось, терминология во втором случае разнообразна. Например, Р. Давид использует термин «семья правовых систем», К. Цвайгерт, К.-Х. Эберт, М. Рейнстайн – «правовые круги». Термин «правовая семья» наиболее распространен в компаративистской литературе.

Работ, посвященных собственно учению о правовых семьях, очень мало. При всем многообразии и многочисленности имеющихся позиций и точек зрения можно (разумеется, весьма условно) выделить в послевоенной юридической компаративистике два основных направления классификации правовых систем современности, каждое из которых в свою очередь имеет несколько разновидностей, обладающих определенными особенностями.

Первое направление наиболее ярко представлено в концепции правовых семей Р. Давида, второе – в концепции «правового стиля» К. Цвайгерта.

Р. Давид выдвинул идею трихотомии – выделения трех правовых семей (романо-германская, англосаксонская, социалистическая), к которым примыкает остальной юридический мир, охватывающий четыре пятых планеты под названием «религиозные и традиционные системы». В основе его классификации лежат два критерия: идеологический (сюда Давид относит фактор религии, философии, экономической и социальной структуры) и критерий юридической техники, причем оба они должны быть использованы не изолированно, а в совокупности. Классификация Р. Давида пользовалась значительной популярностью в юридической науке. Преподавание учебного курса «Основные правовые системы современности» во французских университетах ведется в соответствии с этой классификацией. В 1950 г. в книге «Элементарный курс сравнительного гражданского права» Р. Давид различал: западные правовые системы (т.е. англосаксонские и романо-германские), в основе которых лежат принципы христианской морали, либеральной демократии и капиталистической экономики; социалистические правовые системы, основанные на социалистической экономике и соответствующих ей политических, социальных и моральных принципах; правовую систему ислама, которая покоится на религиозной основе; индусскую правовую систему, имеющую специфическую философскую окраску; наконец, китайскую правовую систему.

Наиболее известным представителем второго направления является К. Цвайгерт. Уже около 40 лет выдвигает он в качестве критерия классификации понятие «правовой стиль». Исходя из того что отдельные правопорядки и целые группы правопорядков обладают, с его точки зрения, своим определенным стилем, сравнительное правоведение стремится выявить эти правовые стили, произвести их группировку в правовые круги и разместить отдельные правопорядки в этих правовых кругах в зависимости от решающих стилевых элементов, стилевыражающих факторов. Наиболее полно учение о «правовых стилях» изложено в работе К. Цвайгерта (в соавторстве с Г. Кётцем) «Введение в правовое сравнение в области частного права». «Стиль права» как критерий для классификации правовых систем складывается, по его мнению, из пяти факторов: происхождение и эволюция правовой системы; своеобразие юридического мышления; специфические правовые институты; природа источников права и способы их толкования; идеологические факторы. На этой основе Цвайгерт различал восемь правовых кругов: романский, германский, скандинавский, англо-американский, социалистический, дальневосточный, право ислама, индусское право. Эта классификация не оригинальна и основывается на классификации, выдвинутой в 1950 г. П. Армижоном, Б. Нольде и М. Вольфом в трехтомном курсе сравнительного права. Классификации К. Цвайгерта придерживается и К.-Х. Эберт.

К.-Х. Эберт обращается к теории этноисторического формирования правовых систем как к одной из возможных «рабочих схем разграничения и упорядочения правовых систем». На основе этой теории он, как и К. Цвайгерт, выделяет пять основных группирующих факторов, определяющих «общий правовой стиль» той или иной правовой системы. Он подчеркивает, что, согласно этноисторической теории, для каждой правовой семьи (правового круга) характерно господство той или иной правовой идеи, или правопорядка. Так, в романской системе им является французскийCodeCivil, в германской – ГГУ 1897 г., в англо-американской – английское CommonLaw, в дальневосточной – конфуцианская теория права и т.д. Далее, при рассмотрении отдельных правовых семей, он придерживается классификации Цвайгерта.

Следует указать на достижения сравнительного правоведения в учении о правовых семьях. На основе огромного фактологического материала, полученного в ходе изучения многих национальных правовых систем, во второй половине XX столетия отдельные компаративисты перешли к созданию обобщающих работ, дающих в более или менее сжатой форме глобальную панораму права в современном мире. Можно, конечно, спорить о том, в какой мере эта панорама отвечает реальной правовой действительности. Однако несомненно то обстоятельство, что мы имеем дело с содержательными попытками рассмотреть в рамках одной или двух книг основные правовые системы современности, причем эти попытки основаны на богатом фактическом материале, поданном в концентрированной и хорошо систематизированной форме. К числу таких работ можно отнести книги М. Анселя, Р. Давида, А. Тэнка, К. Цвайгерта и Г. Кётца, В. Кнаппа, В. Златеску.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒