Эффективность программ с позиций «потребностей клиентов»

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 4Следующая ⇒

Для выявления потребностей самих мигрантов мы взяли четыре интервью у живущих в России от 3 до 20 лет мигрантов. Все они граждане стран СНГ (Азербайджан, Грузия, Казахстан, Таджикистан). Каждый имеет детей до 10 лет, которые живут в России, что говорит о намерениях остаться в России. Как оказалось у всех среднее образование.

В процессе обсуждения, выделены следующие потребности и проблемы мигрантов:

1) в бесплатном или дешевом медицинском обслуживании для граждан других стран. « Везде платно, это очень дорого, как бы, детская поликлиника… Эти услуги не для граждан? Везде. Все деньги. Кров сосать.» (Светлана, 30 лет. Гражданка Грузии. Со слов является азербайджанкой)

2) в получения путевок в детский сад. «Сходили на занятие. Сказали надо ждать 2 года (про детский сад) может больше, может меньше, потому что вы поздно стояли на очередь. Мне не было обидно, что ещё долго буду ждать. Я не жалела, что раньше не стояла. Потом сходили в РОНО, сказали, дайте нам место в любом садике. Самого первого начала нам дали свободные места. Уже нам было без разницы, в какой садике, и заведующая сразу же спрашивает, ребенок, знает ли русский язык? ». (Шуруя, 28 лет, гражданка Таджикистана)

3) в языковой адаптации и решении изолированности детей-мигрантов в детских садах и школах. «Конечно, когда приехали с самого начала, очень трудно было. Мама, мне не нравится. Мама, мне трудно. А я как мама же понимаю, что ей не нравится, потому что с ней никто не общается. Ни то, что дети не играют, дети хотят играть, просто они не знают наш язык, она русский. Сейчас у нее много друзей. Все русские. С русскими общается. Русский знает лучше, чем наш язык. Некоторые слова по-нашему забывает. Иногда говорит я русская. хорошо будь ты русской, как тебе нравится. Сейчас хочет. Мама, я здесь дальше буду жить, я не хочу туда, потому что уже знает язык, знает, как надо разговаривать, на универсиаду ходили, в общественные места ходили». (Шуруя, 28 лет, гражданка Таджикистана)

4) в упрощение порядка оформления российского гражданства, в получении различных документов, например, миграционной карты (бюрократия). «Обычно мы ездим, визу получать, ездим и приглашение ждем. Поскольку мне легче сказали получать, потому что мои родители, братья, сестра, папа, мама, все дяди - граждане. Однофамильцам очень легко. Ну, мне не пускают. Сказали вот, что доказательство нужно, что мои родители были граждане Грузии». (36 лет, Анар, гражданин Азербайджана).

Проблематика бюрократических барьеров подтверждается и в средствах массовой информации: «Сотрудники " НГ" решили выяснить тонкости регистрационно-миграционного оформления на собственном опыте. Оказалось, что эта операция в достаточной степени засекречена. По крайней мере несколько граждан, с которыми мы познакомились возле украинского посольства, не знали, к кому и с какими документами обращаться за миграционной картой. Мы тоже вначале не знали. Официальные органы не просто отказывались что-либо объяснять и комментировать по телефону, но, услышав, что звонит журналист, немедленно переадресовывали " наверх" и бросали трубку» [41].

Выявлены и гендерные проблемы, которые не были высказаны прямо:

1) «нагрузка» женщин мигрантов (иногда дополнительно к продуктивной работе в профессиональной сфере) увеличивается за счет выполнения репродуктивной работы, под которой понимается вся неоплачиваемая работа, а именно уход за детьми, домашнее хозяйство.

2) женская безработица, приводящая к тотальной зависимости всех членов семьи от успешности и статуса (финансового и социального) мужчины. « - А Вы работаете? -Нет, с детьми дома сижу…Муж говорит, что обеспечит, сможет, говорит, дома сиди, все хватает». (Светлана, 30 лет. Гражданка Грузии.)

3) использование женщин на сложной эмоциональной и/ли низкооплачиваемой работе (зачастую женщины задействуют такую работу с целью помощи в адаптации своих детей). «Я работаю медсестрой в детском саду. Помогая своему ребенку. - Нравится? -Очень хорошо. Только зарплата очень маленькая». (Санья Сидалина Шухаровна, 53 года, гражданка Казахстана)

При проведении интервью была затронута тема враждебного отношения со стороны местного населения, но оказалось, что никто из информантов такого на себе не ощущал.

Так на чем же должны строиться целесообразные программы относительно мигрантов: на декларативном государственном целеполагании, порой далёком от практических потребностей общества, или на учете потребностей общества и ориентации на решение конкретных проблем мигрантских групп?

Целесообразные программы относительно мигрантов должны строиться на следующих принципах: 1) во время разработки программ, должны учитываться потребности самих мигрантов; 2) помощь в социализации детей иммигрантов; 3) поддержка на конкурсной основе НКО и гражданских проектов, которые работают в сфере иммиграции. Раскроем их подробнее…

Во-первых, как показывает, например, опыт Северных стран[42], должны учитываться интересы всех групп или находиться компромисс. Компромисс может быть достигнут посредством публичного обсуждения и наличия возможности внести предложения от каждой группы. Экспертный совет по данным программам должен включать представителей разных групп гражданского общества и властей до представителей самих мигрантов, которые бы ориентировали программы на (свои) потребности.

Во-вторых, сосредоточить все усилие на детей мигрантов, создать такие условия, чтобы кросс-культурная дистанция между детьми местного населения и приезжих сократилась. Эту проблему отмечает В.Мукомель «у них первичная (детей мигрантов, которые в детском возрасте приехали в новую страну) социализация проходила на родине, они знают традиции, обычаи родной страны, и для них становится шоком то, что они попадают в другое общество с иными правилами и нормами поведения. И чем старше ребенок, тем сложнее ему адаптироваться к новым условиям. Они здесь и " свои", и " чужие" »[43]. Уменьшения кросс-культурной дистанции можно добиться через увеличение культурных контактов, например, чтобы в одной группе или классе было несколько представителей других этносов. В Северной Европе можно повсеместно наблюдать такую ситуацию, когда дети разных рас и этничностей вместе играют на одной площадке, навряд ли в будущем между ними будет вражда, так как они с ранних лет знают, что его сосед от него ничем не отличается, а такой же человек.

В третьих, повышение роли гражданского общества и НКО, так как при меньшем финансировании, они способны добиваться колоссальных успехов, потому что знают реальные проблемы и вырабатывают гибкие механизмы решения. Если рассматривать проекты НКО, реализующиеся в Петербурге, Стокгольме, Осло, то они реально решают социальные и адаптационные проблемы мигрантов в отличие от государства, которое ставит декларативные цели. В скандинавских странах множество НКО убежищ (shelter), которые предоставляют жилье, консультационную помощь, помогают решать бытовые проблемы, помогают в обучении детей мигрантов. Данная самоорганизация эффективней решает проблемы вызванные миграцией, нежели чем государство, хотя некоторые из этих организаций, например, в Швеции до 50% своих расходов покрывают за счет государственных грантов и безвозмездных трансферов.

Если говорить про Санкт-Петербург, то можно привести пример проекта «Дети Петербурга», запущенного в марте 2012 года. Основной целью проекта является обучение детей мигрантов дошкольного возраста русскому языку, подготовка и помощь в поступлении в школу. На данный момент проект реализуется на шести площадках города: двух библиотек, одной школы, еврейской общины, семейного клуба и испанского клуба раннего развития, предоставленных в безвозмездное пользование. Занятия проходят два раза в неделю и на каждой площадке обучается примерно до двадцати человек. Первая группа для детей, которые очень плохо знают русский язык, а вторая для детей, которые относительно знают русский язык, а так же готовятся к поступлению в школу. В основном это дети мигрантов из Таджикистана и Узбекистана, есть представители Азербайджана и Афганистана. Проект не имеет финансирования, листовки для привлечения учеников, волонтеров - это частные пожертвования, а кураторы проекта, координаторы площадок и воспитатели - это волонтеры. При этом, реальная польза для целевой группы и эффективность очевидна. И если провести параллели с государственными мерами, например дорогостоящими рекламными щитами «Выучить русский язык никогда не поздно», на котором изображена молодая женщина в хиджабе (что вообще-то пока не очень свойственно для петербургской действительности и визуально производит скорее негативный эффект на усредненного зрителя) за одной партой с первоклашкой, то возникает множество вопросов. В первую очередь, о том, проводилась ли хотя бы минимальная общественная экспертиза данной «социальной рекламы» (поскольку она провоцирует «ориенталистский дискурс» и некоторую стигматизацию мусульманских женщин в глазах остальных петербуржцев) и анализировались ли разработчиками целевые группы (воздействия) и их возможность адекватно «извлечь» информацию (если они, предположительно, не говорят и не читают на русском)? Кто вообще является целевой группой этой «государственной меры»: «образованная и неравнодушная общественность», которая должна воздействовать на (мусульманские) мигрантские (и не только? ) сообщества в целях «освобождения женщин Востока» или необразованные (или малообразованные) мужья/братья/отцы таких женщин? А вопрос далеко не праздный…

(Контр)аргументы: о феминизации миграции и её гендерном измерении

Большое внимание исследователей в мире уделяется гендерному аспекту миграции. Особый акцент делается на соблюдении гендерного равенства и формировании гендерно-чувствительной политики в миграционной сфере. В настоящее время идентификация социального поведения людей в процессе пространственного перемещения приобретает абсолютно новое содержание, требует признания равного положения мужчин и женщин и отказа от типичного представления о миграции как мужском занятии[44]. Особую актуальность приобретает тема женской трудовой миграции. Формальной предпосылкой ее развития принято считать создание специальной рабочей группы ООН по вопросам миграции женщин[45], анализирующей ряд вопросов, связанных со сложностями адаптации, более уязвимым положением на рынке труда.

Возрастающая степень участия женщин в миграционных процессах позволяет говорить о распространении тенденции феминизации. Согласно данным отчета ОБСЕ, процесс получил широкое распространение в азиатских странах. Миграция женщин из стран бывшего СССР в РФ протекает медленнее, хотя и значительно увеличивается в объемах: в 2004 году женщинам было выдано81200 разрешений на работу, а в 2007 году уже 266500[46]. Исследователи отмечают, что, как правило, распространение данного феномена в значительной мере обусловлено региональным развитием.

Несмотря на то, что развитие феминизации миграции началось недавно и характеризуется медленными темпами роста, в общественно-политическом дискурсе признается общественная важность, производятся попытки детального анализа и оценки эффективности процесса для достижения гендерного баланса в данной сфере. Важным представляется проведение качественных исследований для выявления моделей поведения, мотивов и целей, которые побуждают женщин мигрировать в другой город или за пределы государства. Особое внимание общественности уделяется противоречивости влияния феномена на изменение структуры гендерных ролей миграции и в целом ее результатов[47].

Ниже представлены две наиболее распространённых позиции по отношению к феминизации миграции, подтвержденные экспертными мнениями и статистикой.

Позиция “за”: Феминизация миграции способствует развитию гендерного равенства и эмансипации женщин.

Аргументы:

· женщина воспринимается как независимый активный участник миграционного процесса, при этом формируется образ женщины-кормилицы семьи, что значительно влияет на изменение структуры гендерных ролей. Она самостоятельно уезжает в поисках лучших трудовых и социальных условий. 48 % женщин выборочного опроса в нескольких субъектах РФ попали под эту категорий мигрантов, при этом только 18% из них состояли в браке[48]. Существует и второй вариант развития событий: жена уезжает вслед за мужчиной-добытчиком на заработки в другую страну (город). Однако данная схема частично связана с концептом маскулинности: миграция рассматривается как необходимость или обязанность жены. А.Рочева приводит статистику, отображающую отрицательную зависимость между фактором наличия партнера мужского пола в стране выезда и чувством личной свободы (эффектом эмансипации), отмечая, что социальный контроль способны и уполномочены осуществлять не жены, а мужья: 59 % мужчин, живущих вместе с женой, и 60 % мужчин, живущих без супруги, признают большую степень свободы в России, чем дома; для женщин эти показатели 45 % и 70 %[49].

· Феминизация миграции может “реабилитировать” образы женщины в сознании общества, избавить его от чрезмерной стереотипизации, в том числе от ассоциаций женственности с беспомощностью, нерешительностью, покорностью.

· Учитывая рост спроса на иностранных работников-женщин, феминизация миграции может способствовать расширению сферы занятости женщин, в том числе в здравоохранении и научно-технической отрасли. На настоящем этапе уже наблюдаются некоторые изменения. Так, например, в европейских странах (Бельгия, Германия, Франция) за период с 1994 по 2004 гг. доля женщин, занятых в сфере здравоохранения и социальных услуг, возросла на 2-3%[50].

Позиция “против”: феминизация не может служить доказательством женской эмансипации так лица женского пола по-прежнему неконкурентоспособны на рынке труда и часто становятся жертвами насилия и эксплуатации со стороны мужчин. Популяризация данной тенденции только усугубляет положение женщин-мигранток и негативно сказывается на развитии их отношений в семье.

Аргументы

· Для современной женщины, переезжающей в другую местность с целью повышения уровня материального благосостояния, высоки риски связанные с торговлей людьми и сексуальным рабством. За 10 лет доля женщин, ставших жертвами траффикинга во всем мире составила 63 %[51]. По подсчетам американского правительства ежегодно 45, 000-50, 000 женщин и детей из Средней Азии, Латинской Америки, Восточной Европы, приехавших в США, используются в качестве рабочей силы в секс-индустрии и в сфере домашнего труда[52]. Согласно докладу МОМ за 2002-2004 годы, жертвами торговли людьми на территории РФ стали 1331 человека[53]. Однако О.Исупова отмечает, что иногда девушки осознанно делают этот выбор, пытаясь избежать проблем на родине[54].

· Мигранты-женщины, прибывшие в другую страну, попадают в феминизированные сектора рынка труда с низким уровнем заработной платы: сфера услуг, торговля, гостинично-ресторанный бизнес, что способствует их маргинализации.

· Женщины-мигранты имеют ряд специфических проблем, с которыми им приходится сталкиваться. В особенности, связанных с получением социальных услуг, в том числе обеспечения детей. Немаловажную роль играет отсутствие доступа к бесплатной медицинской помощи. М.М.Малышева[55] выделяет проблему влияния стереотипов на отношения к женщинам-мигранткам. Местное сообщество негативно относится к необходимости выдачи им социальных пособий, в т.ч. по беременности и родам. Изоляция приезжих женщин от местного сообщества зачастую связана с их мнимой плохой репутацией, с вовлеченностью в сферу секс-индустрии и развлечений.

· Увеличение доли женщин среди мигрантов имеет разрушительное воздействие на институт семьи и брака, связанное с двумя факторам. Во-первых, растет количество гражданских (неформальных) браков, в которых репродуктивная функция женщины не реализуется или рожденный ребенок воспринимается родителями как бремя. Часто мигранты заводят семью, уже имея одну в стране гражданства. Е.В Тюрюканова пишет: “все это создает некое квази-семейное пространство в сфере частной жизни, по сути, такое же внеправовое, как и то, которое окружает многих мигрантов в общественной сфере”[56]. Во-вторых, особую значимость приобретают психологические проблемы во взаимоотношениях семей, в которых женщины остаются на родине без мужей, уехавших на заработки, или выезжают из страны сами, что заметно сказывается на эмоциональном и психическом состоянии детей.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒