Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Значение зеркального переноса как инструмента процесса переработки
Терапевтическая регрессия (к патогномоничной точке фиксации, то есть терапевтическая активация не подвергшейся изменениям грандиозной самости), которая ведет к установлению зеркального переноса, порой сопровождается тревогой, выражающейся иногда в первые недели анализа в форме снов о падении. Но после того как достигается патогномоничный уровень регрессии, основные сопротивления постепенному терапевтическому раскрытию грандиозной самости вызываются (1) страхом пациента, что присущая ему грандиозность.станет причиной его изоляции и долговременной потери объекта, и (2) его желанием избежать дискомфорта, обусловленного вторжением нарциссического эксгибиционистского либидо в Эго, где дефектные паттерны разрядки могут вызывать состояние тревожной эйфории, чередующееся с периодами болезненной застенчивости, стыда и ипохондрии. Эго пытается отрицать эти болезненные эмоции громогласными контрфобическими заверениями в бесстрашии и беззаботности, пытается избежать их за счет повторного вытеснения и/или усиления вертикального расщепления психики или пытается связать и разрядить вторгающиеся нарциссические структуры, формируя критические симптомы, главным образом в виде асоциальных действий. При этом, однако, перенос служит здесь специфическим терапевтическим буфером. При зеркальном переносе в узком значении термина пациент способен мобилизовать свои грандиозные фантазии и эксгибиционизм, надеясь на то, что эмпатическое участие и эмоциональный отклик терапевта не позволят нарциссическому напряжению достичь чересчур болезненного или опасного уровня. Пациент надеется, что его реактивированные грандиозные фантазии и эксгибиционистские требования не натолкнутся на травматическое отсутствие одобрения, эхоподобного отклика и отражения, которое ему пришлось пережить в детстве, поскольку аналитик сообщит пациенту о своем принимающем, эмпатическом понимании роли, которую они играли в психологическом развитии пациента, и осознбет существующую у него в данный момент потребность в их выражении. При близнецовом переносе или слиянии аналогичная защита обеспечивается продолжительным распространением нарциссического катексиса на терапевта, который теперь становится носителем инфантильного величия и эксгибиционизма пациента. В этих формах зеркального переноса мобилизованные нарциссические катексисы направляются на терапевта, который — не будучи предметом идеализации, восхищения и любви — становится частью расширенной самости пациента. Таким образом, зеркальный перенос во всех его формах создает для пациента ситуацию относительной безопасности, которая позволяет ему упорно решать болезненную задачу сопоставления грандиозной самости и реальности. В генетическом аспекте позиция аналитика в ситуации, где можно констатировать наличие состояния, напоминающего перенос — в той или иной его форме, — вызванного реактивацией грандиозной самости (в частности, состояний, названных нами близнецовым переносом или переносом по типу второго «я»), может быть аналогична позиции, занимаемой у нарциссических детей воображаемыми партнерами по играм (Е. Sterba, I960). Но в какой бы форме ни установился зеркальный перенос, то есть к какой бы стадии развития грандиозной самости — ранней или поздней — ни относилась мобилизация нарциссических катексисов, с точки зрения терапии важнее всего то, что в нарциссической сфере может быть достигнута реальная константность объекта. Другими словами, важнейшая функция зеркального переноса заключается в том, что он вызывает состояние, поддерживающее кинетическую энергию терапевтического процесса. Разумеется, мы не должны оставлять без внимания влияние сознательной мотивации пациента — желание избавиться от своих недостатков и своего недуга. И хотя анализанд не в состоянии сформулировать глубинные цели анализа, он может почувствовать, что аналитический процесс приведет его от ненадежного существования, где властвуют резкие эмоциональные колебания — между необузданными амбициями и ощущением неудачи и между грандиозным тщеславием и жгучим чувством стыда, — к возросшему самообладанию, внутреннему спокойствию и уверенности в себе, которые возникают благодаря трансформации архаичного нарциссизма в заветные идеалы, реалистичные цели и устремления и устойчивую самооценку. Однако сами по себе рациональные цели терапии не могут убедить уязвимое Эго нарциссически фиксированного аиализанда отказаться от вытеснения, отвержения и отыгрывания, оказаться лицом к лицу с потребностями и желаниями архаичной грандиозной самости. Чтобы привести в действие и поддержать болезненный процесс, приводящий к конфронтации грандиозных фантазий с реалистичным представлением о себе и к пониманию того, что жизнь предлагает лишь ограниченные возможности для удовлетворения нарциссических эксгибиционистских желаний, необходимо, чтобы установился зеркальный перенос в той или иной его форме. Если же он не развивается или его установлению препятствуют отвержение со стороны терапевта или преждевременные интерпретации им переноса, то тогда грандиозность пациента остается сосредоточенной на грандиозной самости, и терапевт воспринимается как чужой и враждебный и, таким образом, не имеет возможности стать партнером. В этих условиях защитная позиция Эго остается ригидной и не может произойти расширения Эго. Я завершу обсуждение роли зеркального переноса как инструмента процесса переработки фрагментом из анализа одного пациента16. В приведенном ниже примере реактивация грандиозной самости произошла в форме переноса по типу второго «я». Пациент В. проходил у меня анализ в течение четырех лет. Он был человеком интеллектуального труда, в возрасте около сорока пяти лет и, несмотря на то, что был женат, имел нескольких детей и добился определенных успехов в своей работе, во взрослом возрасте неоднократно подвергался психотерапии (в том числе психоанализу). Некоторые из этих попыток были недолговечными, другие продолжались около года, но ни одна, по его словам, не была успешной и не затронула его основного психического нарушения. И наоборот, пациент утверждал со все большей уверенностью по мере продвижения терапии, что на этот lfi Более подробное описание зеркального переноса (относящегося к случаю мистера А. [глава 3], которое служит примером мобилизации идеализированного родительского имаго при идеализирующем переносе) будет приведено в главе 9. раз в фокусе анализа оказалась центральная область его психопатологии, и поэтому она приводила к постоянным, но ощутимым и прочным результатам. Хотя он жаловался на некоторые проблемы, связанные с ejaculatio praecox и недостаточной эмоциональной вовлеченностью во время полового акта, становилось очевидным, что (как это часто бывает в подобных случаях) его симптомы были размытыми, неопределенными и их трудно было передать словами. Они заключались в ощущении пациента, что он не живет полной жизнью (хотя он не был подавлен), в состояниях болезненного напряжения, относившихся к пограничной области между телесными и психическими переживаниями, и в тенденции к постоянному беспокойству по поводу своих физических и психических функций. Хотя в последующих фазах анализа он по разным поводам выражал свою теплую благодарность за непривычные для него помощь и понимание, которые он получал от аналитика, он его не идеализировал, и хвалебные пациента не выходили за рамки (окрашенного позитивными чувствами) разумных и реалистичных оценок. Вместе с тем анализ, основанный на близнецовом переносе (переносе по типу второго «я»), продолжал развиваться следующим характерным способом. Каждый раз, когда во время анализа всплывала новая тема, ассоциации пациента в течение долгого времени относились сначала не к нему самому, а к аналитику; тем не менее эта фаза переработки, внешне относившаяся к аналитику, всегда вызывала у пациента важные психологические изменения. И только после завершения этой части работы пациент мог фокусироваться на самом себе, на своих собственных конфликтах, на динамическом и генетическом аспектах своей личности и истории развития. Если же в первой части этого типичного цикла я намекал или открыто утверждал, что пациент «проецирует», то он реагировал эмоциональным отчуждением и чувством того, что его неправильно поняли. Даже в поздних фазах анализа, когда он уже предвосхищал, что подошел к разговору о себе, он по-прежнему придерживался характерной последовательности: сначала в течение долгого времени он видел во мне (обычно провоцировавшие тревогу) аффект, желание, стремление или фантазию, которые его заботили, и только после того как он подобным образом прорабатывал активированный комплекс, переходил к его рассмотрению в отношении себя самого. Позвольте мне теперь проиллюстрировать процесс переработки в этом специфическом случае близнецового переноса с помощью характерных эпизодов, неоднократно возникавших в середине анализа. Пациент, например, начинал воспринимать меня как человека, лишенного честолюбия, эмоционально поверхностного, патологически невозмутимого, отстраненного и пассивного, и — хотя этот образ не совпадал с некоторыми присущими мне чертами личности и формами поведения, известными пациенту, — его убежденность в истинности этих фантазий не была поколеблена даже наличием противоположной информации. За этим последовал длительный процесс переработки, в котором моя личность внимательно изучалась и воспринималась как разорванная на части конфликтом. Чего боялся аналитик? Действительно ли у него нет честолюбия? Правда ли, что он никогда не завидовал? Или ему пришлось избегать своих честолюбивых стремлений и чувства зависти из-за страха, что они могут его разрушить? После длительного периода подобных сомнений и тревог восприятие меня пациентом постепенно изменилось, и он вспомнил теперь многие вещи — которые он всегда знал обо мне, — представлявшие меня в совершенно ином свете. (Непосредственное восприятие аналитика пациентом на аналитическом сеансе точно так же изменилось в соответствии с новым образом, который появился у пациента.) И только после этих переживаний, относящихся к аналитику, пациент обратился к себе. Этому поворотному пункту обычно предшествовало описание пациентом внешних событий, которые демонстрировали то, что он уже достиг существенного прогресса в той конкретной области, в которой он пытался разобраться посредством аналитика. Например, он рассказал о чувстве зависти к своему коллеге, сопровождавшемся желанием затмить его и получить свою часть признания за достижения, которые он до сих нор молчаливо приписывал другим. Затем в течение сравнительно короткого промежутка времени, который, однако, был наполнен сильными чувствами, пациент не только целиком пережил в себе этот конфликт, но и сумел связать его с мучительными воспоминаниями о событиях, произошедшими в детстве, и детскими эмоциями. Хотя эти события не являлись генетически детерминирующими факторами в том смысле, в каком им являются события, которые можно вспомнить или реконструировать при неврозах переноса, тем не менее они играли важную роль предшественников нарушения личности в зрелом возрасте. Таким образом, он вспомнил свое детское одиночество, причудливые фантазии о величии и власти, в которые он надолго погружался, и опасения, что он не сможет вернуться из них в мир реальности. Он вспомнил, как ребенком он стал бояться эмоционально катектированного соперничества из-за страха перед (близкими к бредовым) фантазиям об обладании абсолютной садистской властью и как он сберег толику человеческого участия и реализма, (а) развивая фантазии, связанные с воображаемыми товарищами но играм, особенно в период, когда его страдавшая хронической депрессией мать была беременна, и как после рождения брата, когда пациенту было шесть лет (как и в фантазиях пациента Л. [глава 9], еще не родившийся брат оказался центральной фигурой его тревог), (б) обратившись взамен эмоционально насыщенных желаний к бесстрастным и отстраненным интеллектуальным занятиям и (в) подчиняя все свои цели и устремления сознательной рациональности, исключая тем самым из своей жизни эмоции и воображение и отказываясь от любого спонтанного удовольствия. Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-11; Просмотров: 710; Нарушение авторского права страницы