Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Значение зеркального переноса как инструмента процесса переработки



Терапевтическая регрессия (к патогномоничной точке фиксации, то есть терапевтическая активация не подверг­шейся изменениям грандиозной самости), которая ведет


к установлению зеркального переноса, порой сопрово­ждается тревогой, выражающейся иногда в первые недели анализа в форме снов о падении. Но после того как дости­гается патогномоничный уровень регрессии, основные сопротивления постепенному терапевтическому раскры­тию грандиозной самости вызываются (1) страхом пациен­та, что присущая ему грандиозность.станет причиной его изоляции и долговременной потери объекта, и (2) его же­ланием избежать дискомфорта, обусловленного втор­жением нарциссического эксгибиционистского либидо в Эго, где дефектные паттерны разрядки могут вызывать состояние тревожной эйфории, чередующееся с перио­дами болезненной застенчивости, стыда и ипохондрии. Эго пытается отрицать эти болезненные эмоции громо­гласными контрфобическими заверениями в бесстрашии и беззаботности, пытается избежать их за счет повторного вытеснения и/или усиления вертикального расщепления психики или пытается связать и разрядить вторгающиеся нарциссические структуры, формируя критические симп­томы, главным образом в виде асоциальных действий.

При этом, однако, перенос служит здесь специфиче­ским терапевтическим буфером. При зеркальном пере­носе в узком значении термина пациент способен мобили­зовать свои грандиозные фантазии и эксгибиционизм, надеясь на то, что эмпатическое участие и эмоциональный отклик терапевта не позволят нарциссическому напря­жению достичь чересчур болезненного или опасного уровня. Пациент надеется, что его реактивированные грандиозные фантазии и эксгибиционистские требования не натолкнутся на травматическое отсутствие одобрения, эхоподобного отклика и отражения, которое ему при­шлось пережить в детстве, поскольку аналитик сообщит пациенту о своем принимающем, эмпатическом понима­нии роли, которую они играли в психологическом разви­тии пациента, и осознбет существующую у него в данный момент потребность в их выражении. При близнецовом переносе или слиянии аналогичная защита обеспечи­вается продолжительным распространением нарцисси­ческого катексиса на терапевта, который теперь становит­ся носителем инфантильного величия и эксгибиционизма


пациента. В этих формах зеркального переноса мобилизо­ванные нарциссические катексисы направляются на тера­певта, который — не будучи предметом идеализации, вос­хищения и любви — становится частью расширенной самости пациента. Таким образом, зеркальный перенос во всех его формах создает для пациента ситуацию относи­тельной безопасности, которая позволяет ему упорно решать болезненную задачу сопоставления грандиозной самости и реальности.

В генетическом аспекте позиция аналитика в ситуа­ции, где можно констатировать наличие состояния, напо­минающего перенос — в той или иной его форме, — вызван­ного реактивацией грандиозной самости (в частности, состояний, названных нами близнецовым переносом или переносом по типу второго «я»), может быть аналогична позиции, занимаемой у нарциссических детей вообража­емыми партнерами по играм (Е. Sterba, I960). Но в какой бы форме ни установился зеркальный перенос, то есть к какой бы стадии развития грандиозной самости — ран­ней или поздней — ни относилась мобилизация нарцис­сических катексисов, с точки зрения терапии важнее всего то, что в нарциссической сфере может быть достигнута реальная константность объекта. Другими словами, важ­нейшая функция зеркального переноса заключается в том, что он вызывает состояние, поддерживающее кинетиче­скую энергию терапевтического процесса.

Разумеется, мы не должны оставлять без внимания влияние сознательной мотивации пациента — желание избавиться от своих недостатков и своего недуга. И хотя анализанд не в состоянии сформулировать глубинные цели анализа, он может почувствовать, что аналитический процесс приведет его от ненадежного существования, где властвуют резкие эмоциональные колебания — между необузданными амбициями и ощущением неудачи и между грандиозным тщеславием и жгучим чувством стыда, — к возросшему самообладанию, внутреннему спокойствию и уверенности в себе, которые возникают благодаря транс­формации архаичного нарциссизма в заветные идеалы, реалистичные цели и устремления и устойчивую само­оценку. Однако сами по себе рациональные цели терапии


не могут убедить уязвимое Эго нарциссически фикси­рованного аиализанда отказаться от вытеснения, отвер­жения и отыгрывания, оказаться лицом к лицу с потреб­ностями и желаниями архаичной грандиозной самости. Чтобы привести в действие и поддержать болезненный процесс, приводящий к конфронтации грандиозных фан­тазий с реалистичным представлением о себе и к пони­манию того, что жизнь предлагает лишь ограниченные возможности для удовлетворения нарциссических эксги­биционистских желаний, необходимо, чтобы установился зеркальный перенос в той или иной его форме. Если же он не развивается или его установлению препятствуют отвержение со стороны терапевта или преждевременные интерпретации им переноса, то тогда грандиозность паци­ента остается сосредоточенной на грандиозной самости, и терапевт воспринимается как чужой и враждебный и, таким образом, не имеет возможности стать партнером. В этих условиях защитная позиция Эго остается ригидной и не может произойти расширения Эго.

Я завершу обсуждение роли зеркального переноса как инструмента процесса переработки фрагментом из ана­лиза одного пациента16. В приведенном ниже примере реактивация грандиозной самости произошла в форме переноса по типу второго «я».

Пациент В. проходил у меня анализ в течение четырех лет. Он был человеком интеллектуального труда, в возрасте около сорока пяти лет и, несмотря на то, что был женат, имел нескольких детей и добился определенных успехов в своей работе, во взрослом возрасте неоднократно под­вергался психотерапии (в том числе психоанализу). Неко­торые из этих попыток были недолговечными, другие продолжались около года, но ни одна, по его словам, не бы­ла успешной и не затронула его основного психического нарушения. И наоборот, пациент утверждал со все большей уверенностью по мере продвижения терапии, что на этот

lfi Более подробное описание зеркального переноса (относяще­гося к случаю мистера А. [глава 3], которое служит примером мобилизации идеализированного родительского имаго при идеализирующем переносе) будет приведено в главе 9.


раз в фокусе анализа оказалась центральная область его психопатологии, и поэтому она приводила к постоянным, но ощутимым и прочным результатам. Хотя он жаловался на некоторые проблемы, связанные с ejaculatio praecox и недостаточной эмоциональной вовлеченностью во время полового акта, становилось очевидным, что (как это часто бывает в подобных случаях) его симптомы были размы­тыми, неопределенными и их трудно было передать слова­ми. Они заключались в ощущении пациента, что он не жи­вет полной жизнью (хотя он не был подавлен), в состояниях болезненного напряжения, относившихся к пограничной области между телесными и психическими переживани­ями, и в тенденции к постоянному беспокойству по поводу своих физических и психических функций.

Хотя в последующих фазах анализа он по разным пово­дам выражал свою теплую благодарность за непривычные для него помощь и понимание, которые он получал от ана­литика, он его не идеализировал, и хвалебные пациента не выходили за рамки (окрашенного позитивными чувст­вами) разумных и реалистичных оценок. Вместе с тем анализ, основанный на близнецовом переносе (переносе по типу второго «я»), продолжал развиваться следующим характерным способом. Каждый раз, когда во время анализа всплывала новая тема, ассоциации пациента в течение долгого времени относились сначала не к нему самому, а к аналитику; тем не менее эта фаза переработки, внешне относившаяся к аналитику, всегда вызывала у пациента важные психологические изменения. И только после завер­шения этой части работы пациент мог фокусироваться на самом себе, на своих собственных конфликтах, на дина­мическом и генетическом аспектах своей личности и исто­рии развития. Если же в первой части этого типичного цикла я намекал или открыто утверждал, что пациент «про­ецирует», то он реагировал эмоциональным отчуждением и чувством того, что его неправильно поняли. Даже в позд­них фазах анализа, когда он уже предвосхищал, что по­дошел к разговору о себе, он по-прежнему придерживался характерной последовательности: сначала в течение долго­го времени он видел во мне (обычно провоцировавшие тревогу) аффект, желание, стремление или фантазию,


которые его заботили, и только после того как он подобным образом прорабатывал активированный комплекс, пере­ходил к его рассмотрению в отношении себя самого.

Позвольте мне теперь проиллюстрировать процесс переработки в этом специфическом случае близнецового переноса с помощью характерных эпизодов, неоднократ­но возникавших в середине анализа. Пациент, например, начинал воспринимать меня как человека, лишенного честолюбия, эмоционально поверхностного, патологи­чески невозмутимого, отстраненного и пассивного, и — хо­тя этот образ не совпадал с некоторыми присущими мне чертами личности и формами поведения, известными пациенту, — его убежденность в истинности этих фантазий не была поколеблена даже наличием противоположной информации. За этим последовал длительный процесс переработки, в котором моя личность внимательно изуча­лась и воспринималась как разорванная на части конфлик­том. Чего боялся аналитик? Действительно ли у него нет честолюбия? Правда ли, что он никогда не завидовал? Или ему пришлось избегать своих честолюбивых стремле­ний и чувства зависти из-за страха, что они могут его разрушить? После длительного периода подобных сомне­ний и тревог восприятие меня пациентом постепенно изменилось, и он вспомнил теперь многие вещи — которые он всегда знал обо мне, — представлявшие меня в совер­шенно ином свете. (Непосредственное восприятие анали­тика пациентом на аналитическом сеансе точно так же изменилось в соответствии с новым образом, который появился у пациента.) И только после этих переживаний, относящихся к аналитику, пациент обратился к себе.

Этому поворотному пункту обычно предшествовало описание пациентом внешних событий, которые демон­стрировали то, что он уже достиг существенного прогрес­са в той конкретной области, в которой он пытался разо­браться посредством аналитика. Например, он рассказал о чувстве зависти к своему коллеге, сопровождавшемся желанием затмить его и получить свою часть признания за достижения, которые он до сих нор молчаливо припи­сывал другим. Затем в течение сравнительно короткого промежутка времени, который, однако, был наполнен


сильными чувствами, пациент не только целиком пережил в себе этот конфликт, но и сумел связать его с мучитель­ными воспоминаниями о событиях, произошедшими в детстве, и детскими эмоциями. Хотя эти события не яв­лялись генетически детерминирующими факторами в том смысле, в каком им являются события, которые можно вспомнить или реконструировать при неврозах переноса, тем не менее они играли важную роль предшественников нарушения личности в зрелом возрасте. Таким образом, он вспомнил свое детское одиночество, причудливые фантазии о величии и власти, в которые он надолго погру­жался, и опасения, что он не сможет вернуться из них в мир реальности. Он вспомнил, как ребенком он стал бояться эмоционально катектированного соперничества из-за страха перед (близкими к бредовым) фантазиям об обладании абсолютной садистской властью и как он сбе­рег толику человеческого участия и реализма, (а) развивая фантазии, связанные с воображаемыми товарищами но иг­рам, особенно в период, когда его страдавшая хрониче­ской депрессией мать была беременна, и как после рожде­ния брата, когда пациенту было шесть лет (как и в фан­тазиях пациента Л. [глава 9], еще не родившийся брат оказался центральной фигурой его тревог), (б) обратив­шись взамен эмоционально насыщенных желаний к бес­страстным и отстраненным интеллектуальным занятиям и (в) подчиняя все свои цели и устремления сознательной рациональности, исключая тем самым из своей жизни эмоции и воображение и отказываясь от любого спонтан­ного удовольствия.


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-04-11; Просмотров: 710; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.019 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь