Семейный быт народов Северной Азии

Женщина без мужчины все равно,

что скотина без хозяина

(Поговорка юкагиров)

Климатические условия жизни коренных народов севера Сибири и Дальнего Востока мало чем отличаются от условий ледникового периода. Поэтому семейный быт этих народов является прекрасной иллюстрацией одного из базовых типов организации воспроизводства человеческого рода.

Школа выживания. У коренных народов Сибири сложилось твердое убеждение в непреложной ценности семейной жизни, статуса семейного человека. “Человек без корней подобен пню”, – говорят якуты о холостяке, относясь к нему с презрением и насмешкой. На холостяка смотрят как на бродягу, бездельника, праздно шатающегося от стойбища к стойбищу. Семейный человек считается человеком большого племени, большой родни, уважаемым основателем и продолжателем рода. Лишь после женитьбы взрослый человек выступает как лицо самостоятельное.

В суровых условиях Севера в супруге видели товарища по борьбе за выживание. Мужчину и женщину объединяла жесткая необходимость вести хозяйство. Исследователь культуры народов Севера В.Г. Богораз-Тан писал, что чукча женится, прежде всего, для того, чтобы было кому починить его одежду и т.д. Женщина же никого и ничего не выбирает: она не имеет права на хозяйство, землю, имущество, на независимую жизнь. У юкагиров нимэрэл (жениться) дословно означает “приобрести чум”, нимэтэл (женить) – дословно “снабдить чумом”, то есть оленями, нартами, утварью.

Женщина, став женой и хозяйкой дома, повышала социальный статус и приобретала определенную свободу. Поэтому умерших мужей, даже жестоких и суровых, жены оплакивали искренне. Осиротевшая дочь или бездетная вдова скитались от одного опекуна к другому, жили у кого-нибудь как работницы.

Самое дружеское якутское пожелание звучало так: “Пусть люди твои расплодятся, пусть скот твой размножится”. Большая семья была не только благом, но и оправданием жизни на земле. Якуты говорили: ”От заброшенного жилья остаются пни, от недавнего жилища – заветная память, от печки – горячие угли”. Каждый человек должен иметь наследника, продолжателя рода. Отсутствие детей воспринималось как большое несчастье.

У чукчей и эскимосов бытовало поверье: на том свете бессмертная старуха спрашивает человека, были ли у него дети или нет. Если были, – старуха поселяет его в хорошей яранге, и он живет там со всеми родичами, умершими раньше его. Если же выясняется, что у человека не было детей, старуха топит его в бездонном озере.

“Товарищество по жене”. До начала ХХ века среди ительменов, эвенков, чукчей, юкагиров, камчадалов, коряков, эскимосов и алеутов сохранялись пережитки группового брака. Это было связано с кочевками, разобщенностью племен, отдаленных друг от друга. Родители и родственники стремились обеспечить свое потомство женами, старались, чтобы у домашнего очага сходились люди не чужие по крови, а общего происхождения. Поэтому широкое распространение получил кузенный брак.

С обособлением частных хозяйств групповой брак перерождался в “товарищество по жене”. Каждый “товарищ по жене” берет себе жену другого, живет с ней несколько месяцев и затем возвращает ее мужу. Так мужчины закрепляли свою дружбу.

Были распространены также полиандрия, сорорат и левират. По обычаю левирата младшие заботились о женах старших даже тогда, когда они отправлялись на охоту или вообще в какую-нибудь поездку. Сорорат позволял вдовцу получить без затрат жену и мать для детей, привязанную к ним в силу родственных чувств.

Полигамия объясняется хозяйственно-бытовыми нуждами, тем, что дети ценились как помощники. Так, эскимосская семья просто не могла существовать, если хозяйка становилась старой и больной. (А при широком возрастном несоответствии жена нередко была значительно старше мужа). Причинами многоженства могли стать: а) бездетность первой жены, б) желание иметь сыновей, в) большое стадо оленей, которое требовало несколько хозяек.

Число жен зависело от материального положения мужчины. Корякам разрешалось иметь столько жен, сколько их мог содержать мужчина. Но мужчина был обязан получить на это согласие первой жены. Богатые якуты распределяли между своими женами скот, который держали в разных местах: жены усерднее управляют имуществом, чем посторонние наемные лица.

Брачная стратегия. Дети очень рано приобщались к труду. Приученные с малых лет к самостоятельности, серьезности и строгой дисциплине, они достигали возраста жениха и невесты соответственно в 12–13 лет и 10–11 лет. Выдавали дочь замуж или женили сына, учитывая не только физическую зрелость, но и, прежде всего, социальную, например, самостоятельность в принятии решений. Девочкам достаточно было уметь шить, варить, ставить юрту. Мальчикам – охотиться, ловить рыбу, управлять стадом.

Для девушки оптимальным брачным возрастом считался возраст 14–15 лет, для юноши – 15–16 лет. Женить старались помоложе, пока половой инстинкт заглушает в парне все остальные соображения, пока воля послабей, чтобы не женился по собственному желанию, не выбрал неугодной невесты.

Была распространена такая форма сверхранних браков, когда родители по сговору женили малолетних детей. Уговор приводился по достижении детьми брачного возраста.

Ранние браки определялись острой необходимостью получить работницу (в таком случае мальчику сватали взрослую девушку), корыстными соображениями (бедные родители соглашались выдать девочку за взрослого человека, чтобы получить хороший калым).

Калым был условием заключения брака. Плата за жену компенсировала отчуждение рабочей силы и приданого. Брачная сделка сделка заключалась не между отдельными лицами, а между сообществами.

В знак решения жениться юкагиры перед чумом родителей невесты привязывали одного-двух отборных оленей. Калым рассматривался как благодарность семьи жениха родителям невесты за то, что они вырастили девушку и согласились отдать ее в жены, поскольку на женском труде держались дом и хозяйство. Брачный подарок со стороны жениха придавал ценность девушке как личности и как жене.

Обычай платить калым развивал поэтапную процедуру сватовства, давал мужчине с материальным достатком возможность проявлять разборчивость в выборе жены, учитывать не только ее хозяйственные навыки, но и красоту, характер.

Значительная часть калыма возвращалась обратно в виде приданого, выделяемого молодой семье для обзаведения хозяйством. Иногда бедным помогали выплатить калым его богатые сородичи, закабаляя его как будущего работника. Калым заменялся отработкой в доме тестя. У оленных чукчей отработка возмещала отцу ущерб от ухода дочери и части стада, которая носила ее личное тавро. Калым заменялся иногда “усыновлением” зятя (чукчи и эвенки, когда не было в семье сыновей, брали в дом будущего зятя в качестве постоянного жильца, он показывал рвение в работе, что еще крепче привязывало его к семье невесты). Бедный эскимос, поселявшийся в стойбище жены, освобождался от калыма.

У эвенков после заключения брака жених переселялся в чум тестя на срок от 1 до 3 месяцев. Молодой муж старался заслужить расположение жены и ее родителей умением охотиться (поскольку удачливый охотник пользовался всеобщим уважением), ловить рыбу, пасти оленей. Только после этого он получал право забирать жену к себе в дом или оставаться в доме невесты.

До конца ХIХ века существовал обычай обмена женщинами, когда двое мужчин из разных родов, чтобы не платить калым, обменивались сестрами или дочерьми. Обмен женщинами у эвенков происходил и при заключении мира враждующими сторонами. У юкагиров в конце ХIХ века случался обмен женщинами между двумя семьями.

Семейный микроклимат. Внутрисемейные отношения строились на принципах строгой субординации: младшие подчинялись старшим, а непререкаемым авторитетом был глава семейства – отец.

Отношение родителей к детям было двойственным: любовь к детям и забота о них уживались с безразличием к ним. Из-за высокой детской смертности в глазах родителей жизнь отдельного ребенка была довольно зыбкой ценностью. Рождение ребенка зачастую не отмечалось, не было ритуализовано.

От детей, наоборот, требовалось хорошо кормить и содержать старших, выполнять за них трудную работу. Главное – почитать родителей, служить им при жизни, захоронить после смерти и приносить поминальные жертвы. Старший сын с детства воспитывался в убеждении, что он надежда, кормилец, опора семьи. На него рано ложилась тяжелая домашняя работа. Если в доме не хватало мужчин, он оставался работать дома Он должен растить младших братьев и сестер. Помощь старшего брата воспринималась как само собой разумеющееся.

У юкагиров строго соблюдались принципы целомудрия. По обычаю избегания разнополые члены одного семейства – зять и теща, сноха и свекор, родные и двоюродные и даже троюродные братья и сестры – не должны разговаривать между собой без особенной нужды. В случае необходимости обращались в третьем лице и не смотрели друг на друга.

У коренных народов Севера архаические формы семейной жизни сегодня практически изжиты. Но велика доля семей, состоящих только из матери и детей. Вместе с тем большое количество мужчин не состоят в браке. Растет число внебрачных детей.

Низкие показатели брачности у мужчин-оленеводов являются следствием плохой организации оленеводческого хозяйства и тяжелых условий жизни на пастбищах: с одной стороны, структура производства не предусматривает участие в нем женщин, с другой – условия труда и быта таковы, что не привлекают молодых женщин. В последнее время у народов Севера стало чрезвычайно распространенным сожительство. При подобном союзе семья юридически существует только с одним родителем, а потому статистика фиксирует рост числа детей, рожденных вне брака.

За полвека коренные народы Северной Азии в организации своей семейной жизни прошли путь, на который цивилизованным народам понадобились многие тысячелетия. Скорость эволюции семейных отношений настолько высока, что современный семейный быт этих народов, возможно, показывает картину нашего недалекого и далекого будущего.

Задания и упражнения:

1) Практикуется ли в современной городской жизни “товарищество по жене”?

2) Вымирают ли сегодня народы Северной Азии?

3) Как связана ценность подарка любимой женщине с оценкой ее достоинств?

4) Как смотрят сегодня на холостяка?

5) Какими оказались последствия для семьи воспитания в интернатах детей коренных малочисленных народов Севера.

Рекомендуемая литература:

1. Афанасьева Т.М., Симченко Ю.Б. О брачных системах автохтонных народов Северной Азии // Советская этнография. 1981. № 4.

2. Басаева К.Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX – начало ХХ века). Новосибирск, 1980.

3. Бояринова З.Я. Население Западной Сибири начала русской колонизации: Виды хозяйственной деятельности и общественный строй местного населения. Томск, 1996.

4. Гончарова Г.С. Семейно-брачные отношения и демографические процессы у народов Севера // Этносоциальные процессы в Сибири. Новосибирск, 1997.

5. Попов Б.Н. Семейная культура народов Северо-Востока России: традиции и инновации. Новосибирск, 1993.

6. Семейная обрядность народов Сибири. М., 1980.

7. Соколова З.П. Социальная организация хантов и манси в XVIII – XIX вв. Проблемы фратрии и рода. М., 1983.

8. Файнберг Л.А. Общественный строй эскимосов и алеутов: от материнского рода к соседской общине. М., 1964.

9. Штернберг Л.Я. Семья и род у народов Северо-Восточной Азии. Л., 1933.

Семейная культура Китая

Кто не слушается старших, умирает молодым.

Зачем старость тому, кто ее не уважает?

(Китайская мудрость)

Каждый четвертый на Земле – китаец. Следовательно, китайская система воспроизводства населения – самая удачная, и к ней следует внимательно присмотреться.

Конфуцианский культ предков. Конфуцианство отличается ярко выраженной семейственностью. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи превосходили интересы индивида, который рассматривался сквозь призму вечных – от далеких предков к отдаленным потомкам – интересов семьи. Подросшего сына женили, дочь выдавали замуж по выбору и решению родителей. Любовь могла прийти после брака, могла и не приходить вовсе (мужчины из состоятельных семей могли компенсировать ее отсутствие выбором себе наложницы по вкусу – этому жена не имела права препятствовать). Но это никогда не мешало выполнению супругами своего долга – рождения детей, прежде всего, сыновей, призванных продолжить род, упрочить семью в веках. Кто не имел сына – считался бездетным, даже если он имел 10 дочерей. Отсюда – устойчивая тенденция к росту семьи.

Государство – семья семей, объединяющая всех китайцев в единую родовую общность. Но кровные семейные узы считаются важнее, чем более опосредованные связи, в т. ч. обязательства перед императором. Долг перед собственным отцом важнее, чем долг перед полицией. В одном предании говорится о правителе, который хвастался Конфуцию состоянием добродетели в его стране. Он сказал, что если отец украдет, сын донесет на него властям. На это Конфуций ответил, что в его стране добродетель гораздо выше, поскольку сын не посмеет и помыслить о таком поступке.

В Китае индивид не имеет безусловного авторитета, дающего ему право бунтовать против семьи. В христианстве высший источник истины и права – Бог. Его Слово – закон, и главнее всех остальных обязательств. Вспомним, как Бог потребовал от Авраама принести в жертву своего сына. Именно Бог позволяет личности на Западе пренебрегать всеми формами общественного долга, начиная с семьи и заканчивая государством.

При прочных внутрисемейных связях в традиционном китайском обществе связи между людьми, не находящимися друг с другом в родственных отношениях, относительно слабы. В китайском обществе наблюдается относительно высокая степень недоверия между людьми, которые не являются родственниками. В деловых отношениях преданность семье, роду и своей провинции часто перевешивает принадлежность к китайской нации.

Семейно-клановая организация. Культом предков и сыновней почтительности конфуцианство стимулировало расцвет семьи, стремление близких родственников к совместному проживанию. В результате большие семьи, включавшие в себя несколько жен и наложниц главы семьи, немалое число женатых сыновей, множество внуков и иных родственников и домочадцев, стали весьма распространены. Такие семьи обычно делились лишь после смерти отца, а то и обоих родителей. Старший сын занимал место главы семьи и получал большую долю наследства, в т. ч. дом с храмом предков. Остальная часть общего имущества делилась поровну между сыновьями. Все новые семьи, основанные младшими братьями (а каждый из них становился главой своего культа предков, бокового по отношению к главному), в течение длительного времени продолжали находиться в зависимости от старшего брата – главы основной линии культа, общего для всего клана. Возникал мощный разветвленный клан сородичей, крепко державшихся друг за друга и населявших порой целую деревню, особенно на юге страны, где кланы бывали наиболее сильны.

За десятилетия одни семьи становились беднее и приходили в упадок, другие, напротив, могли разбогатеть. Их дом становился центром клана, и к ним начинали тяготеть обедневшие сородичи. За мелкие подачки бедные родственники помогали своему разбогатевшему сородичу, а богатый хозяин клана использовал семейно-клановые традиции для эксплуатации их труда. Возникала семейно-клановая корпорация, крепко спаянная родством и традициями.

Сила и авторитет этих корпораций признавались властями, охотно предоставлявшими им право решения различных мелких тяжб и внутренних деревенских дел. Кланы ревниво следили за сохранением за ними этих прав. Символом кланового единства был родовой храм предков с могильными и храмовыми землями, не подлежащими отчуждению. В храме по торжественным праздникам собирались все члены клана, подчас сотни сородичей. После ритуальной части на собраниях решались деловые вопросы. На суд родственников было принято выносить все споры и заботы, как гражданские и имущественные, так и сугубо интимные: не было ничего святого, своего, личного, чего не должны были бы знать семья и клан.

Асексуальность китайской семьи. Все взаимоотношения в китайском обществе рассматривались как продолжение отношений «отец – сын». Отношения мужа и жены репродуцировали эту связь, и жена становилась не столько спутницей мужа, сколько членом большой семьи. Свадьба ритуально оформляла то, что родители брали себе приемную дочь, а не то, что сын брал себе жену.

Жена прежде всего была принадлежностью родителей мужа, а не его самого, именно им она предназначала исполнение своих первейших обязанностей. Китайское присловье: “Если жена нравится сыну, но не нравится его родителям, то он должен расстаться с ней. И наоборот, если жена не нравится сыну, а его родители говорят, что она хорошо им служит, то он не смеет расставаться с ней”.

Главное для жены – долг и благодарность, воздаяние перед супругом и приемными родителями. Бытовало присловье: “Если я выйду замуж за птицу, я должна летать за ней; если я выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побежит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его”. Жена должна быть “чистой тенью и простым отголоском”. Молодожены спали в одной постели лишь несколько дней. После этого они занимали разные кровати в одной комнате. На публике они проявляли полное безразличие друг к другу.

Дао любви. Сексуальная культура Китая имеет даосскую основу. Даосские учителя видели в сексе практику Пути, более того – верховный Путь мира. Сексуальность обостряет сознание, в каждый момент существования она сталкивает человека с чем-то иным и предлагающим себя узнаванию. В классических даосских трактатах по сексологии повествование обычно ведется от лица Желтого Владыки (Хуан-ди) – легендарного основоположника китайской цивилизации и верховного патрона даоссов.

Для китайцев сексуальные отношения были самым чистым и непосредственным выражением взаимодействия космических сил: Ян – мужского, светлого, активного и Инь – женского, темного, пассивного. “Одно инь, одно ян – вот что такое путь”. Человек – поле деятельности Инь и Ян, который интериоризирует их эзотерическую сущность, а затем воплощает ее в своей жизни и поступках. Мужчина и женщина – лишь проекция вовне деятельности сил Инь и Ян. Половые отношения мужчины и женщины дублируют сношения высших начал. Повторение “образа”, четкое следование ему, воспроизведение “Великого образа” в повседневной жизни – путь китайской традиции. Китайская семья – имитация Небесной гармонии.

Подобно всем мировым процессам, совершающимся под эгидой Великого Пути, совокупление мужчины и женщины – это обмен силами инь и ян, который служит очищению и укреплению обоих начал. Половой акт осмыслялся по аналогии с органическим процессом роста и созревания всего живого. Со временем этот процесс стали отождествлять с вызреванием в теле подвижника эликсира бессмертия или его нового, бессмертного зародыша. Естественные фазы соития соответствовали определенным ступеням продвижения в Великом Пути.

Партнерам следовало изменять ритм и характер своих движений, что предполагало необычайную чувствительность и ясность сознания, душевный покой и довольство. Такое соитие воспроизводило текучую, извечно обновляющуюся реальность великого Пути, который есть “тысяча перемен, десять тысяч превращений”. Смена поз и движения партнеров воспроизводили превращения Восьми Триграмм, пути небесных светил, различные циклы течения энергии в теле. Кульминацией просвещенного соития было впитывание женских эссенций через пенис во время оргазма (“перед тем как цветы опадают”).

Вызревание уравновешенного и жизненно полного сознания в человеке предполагает включение в опыт женственной глубины, сумеречной, ускользающей, чувствующей стихии в нас, которая не ищет отождествления с собой и не пытается заявить о себе. Сознание “самоопустошающееся” есть сознание женственное. Обратить умственный взор в непроницаемую глубину сердца означает начать поиск женщины в себе. Лао-цзы учил “знать мужское и хранить в себе женское” и именовал духовную реальность Сокровенной Женщиной. Физическая близость с женщиной – наиболее доступный и наглядный способ усвоения женской энергии, женского опыта.

Цель секса состояла в накоплении в себе жизненной энергии (ци) посредством накопления ее субстрата – “семени” (цзин). В половом акте было необходимо пополнять запасы семени в организме и не изливать семя вовне. Тогда, как говорится в “Каноне Чистой Девы”, жизненной силы будет в избытке, самочувствие будет превосходным, можно усилить любовные переживания и избежать пресыщения. Поэтому предлагалось “возвращать семя в себя”, т. е., закупорив семявыводящий канал, направить поток семенной жидкости внутрь тела, вводя жизненную силу семени в круговорот энергии, творящий “внутренний эликсир”. Женская культивация семени предусматривала “закалывание красного дракона” – искусственное прекращение менструаций с помощью медитаций и гимнастических упражнений. Омолаживающий массаж грудей накапливал в них жизненную энергию. Вынашивание зародыша в течение трех тысяч дней и просветление завершается появлением чистого золотого света в области темени.

Золотистая аура – украшение богов. Достойная семейная жизнь объясняется ответственностью за космогонический процесс. Трудно быть богом, но для любой женщины «закалывание красного дракона» есть настолько манящая, притягивающая перспектива, что ею невозможно пренебречь.

Задания и упражнения:

1) Существует ли взаимосвязь между почитанием старших в китайской культуре и многочисленностью китайцев.

2) Познакомьтесь с данными антропологических исследований о результатах метисации ханьцев с другими этносами.

3) Оцените морально-психологическую готовность супругов в современной российской семье к подбору и введению в дом младшей жены (или мужа).

4) Классифицируйте явления окружающего мира как Ян и Инь.

5) Найдите комплекс упражнений по “возвращению семени в себя” и “закалыванию красного дракона”. Оцените практическую эффективность этих упражнений.

Рекомендуемая литература:

1. Думан Л.И. Учение о сыне Неба и его роль во внешней политике Китая (с древности до нашего времени) // Китай: традиции и современность. М., 1976.

2. Жолань Д. Дао любви. Алма-Ата, 1992.

3. Крюков М.В. Формы социальной организации древних китайцев. М., 1967.

4. Крюков М.В. Система родства китайцев (Эволюция и закономерности). М., 1972.

5. Маслов А.А. Образы маскулинности-феминности и супружеских отношений в традиционном Китае // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991.

6. Почагина О.В. Модели семейной организации в Китае и на Филиппинах. М., 1997.

7. Семанов В.И. Из жизни императрицы Цыси. М., 1976.

8. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. М., 1987.

9. Хьюман Ч., Ву В. Инь – Ян: Китайское искусство любви. М., 2000.

Семейная культура Индии

Слишком хитрый риса не имеет,

слишком красивая мужа не найдет.

(Бенгальская пословица)

Индия занимает второе место в мире после Китая по численности населения. Сегодня там проживает 1 млрд. 849 тыс. человек. Каждый год в Индии рождается почти 20 млн. детей. Это страна с богатейшей древней культурой, почти не знавшей братоубийственных войн, но хорошо знавшей увлекательное искусство любви.

Ценность белой кожи. Белая кожа в Индии ценится особо. Три тысячи лет назад в Индостан начали проникать светлокожие арии. Они не хотели смешиваться с местным, темнокожим населением. Для охраны своего привилегированного положения они ввели четыре основные касты (“варна” –“цвет”). Эндогамными кастами арии разделили общество на брахманов, воинов, ремесленников и торговцев. Неарии из кастовой системы Индии исключены.

Ариям все же не удалось сохранить свою кровь несмешанной. Кожа современных бенгальцев обладает самыми разными оттенками, носы часто бывают широкими, приплюснутыми, далеко отходящими от благородной прямой линии. Но светлая кожа остается эталоном бенгальского кодекса красоты.

Светлая кожа в Индии считается более привлекательной, чем темная. Поэтому и невеста со светлой кожей ценится дороже. Если родители жениха ищут невесту со светлой кожей, то родители невесты вправе требовать, чтобы зять был в состоянии обеспечить свою будущую семью.

В отношении браков подавляющая часть индийцев верна кастовым традициям. Если индус здоровается за руку с европейцем или ест вместе с “нечистыми”, то это временно и не страшно, так как всегда можно совершить ритуальное очищение. От супружества очиститься нельзя. Это на всю жизнь. Поэтому родители ищут своим детям равноценных в кастовом отношении брачных партнеров.

Сегодня немало межкастовых браков, так как родители дочери полагают, что лучше выдать девушку за жениха из более низкой касты, но стать женой хорошо оплачиваемого служащего, чем соблюсти чистоту касты, но быть более бедной, с необеспеченным будущим.

“Оттирание невесты”. Первым свадебным торжеством является обрядовое купание. В установленный день приходят родители жениха, заблаговременно прислав рулоны парчи и прошитые золотой нитью шелка, цветы жасмина и дюжину корзин со сладостями. Гостям демонстрировали невесту, одетую в один из подаренных нарядов и увешанную драгоценностями. Невеста должна выглядеть олицетворением скромности: конец сари прикрывает ее лицо и низко склоненную голову. Родственники жениха передают ей украшения и драгоценности. Затем они кладут ей в рот сахарный песок и преподносят расшитый кошелек, в котором невеста находит пятьсот рупий. Старые свадебные напевы исполняют ромини, профессиональные цыганские певицы.

Перед купанием невесты гости складывают на подносы свои подарки. В серебряной чаше готовится тесто, от оттирания которым кожа невесты белеет. Младшие сестры купают невесту, одевают ее, повязывают на запястье ленту, другой конец которой позже привяжут на запястье жениха. Мать невесты предлагает дочери присланные сладости и со слезами на глазах прощается: сделала я для тебя, доченька, все что смогла, а теперь отведай еду своего супруга, который с сегодняшнего дня будет тебя содержать.

Затем невеста и гости отправляются в дом жениха. Сестры невесты торжественно передают жениху желтую свадебную одежду, которую он надевает на костюм. Его запястье обвязывают вторым концом ленты, соединившей его с невестой, и возвращают ему расшитый кошелек с пятьюстами рупий, к которым добавлено пятьсот. Семья невесты показывает, что и она не из бедных. Так заканчивается первый предбрачный день. Вечером накануне свадьбы сестры невесты и ее родители снова отправляются в дом жениха и преподносят ему пурпурное одеяние и свободный халат для первой свадебной ночи. На указательный палец наденут кольцо с огненным рубином.

В день свадьбы рано утром четыре замужние женщины купают невесту, поливают ее из большого глиняного кувшина, который за несколько дней до того обмазывался толстым слоем земли с зернами ячменя. Вся поверхность кувшина зеленеет нежными побегами – знак плодородия. Женщины втирают невесте в кожу сандаловую пасту и окрашивают хной ладони и ступни ног. Затем ее обрызгивают духами и наряжают в свадебную одежду.

В знак готовности невесты к приему жениха в его дом посылают вуаль из серебряных нитей и гирлянд жасминовых цветов. Когда жених завесит себе лоб вуалью, свадебная процессия отправляется в путь. Раньше жених ехал на разукрашенном слоне с позолоченными бивнями. Сейчас он едет в автомобиле, за которым вьется вереница машин, каждая из которых увешана цветочными гирляндами.

“Будь как Сита”. Предназначение женщины в Индии – быть женой. “Брачный обряд считается для женщин равным ведийскому ритуалу, служение мужу – жизни у гуру, домашнее хозяйство – поддержанию священного огня” (“Законы Ману”, 67). От женщины требуется уступчивость и почитание мужа, которого она почтительно величает “Он” (в бенгальском языке для третьего лица есть особая форма учтивости). Бенгальская женщина служит мужу как своему единственному богу.

Героиня древнеиндийского эпоса “Рамаяна” Сита не только последовала за своим мужем в изгнание (покинула дворец и отправилась в джунгли на поиски), но и сохранила ему верность даже тогда, когда ее похитил царь демонов, пытавшийся соблазнить ее. Когда муж освободил ее, она прошла испытание огнем, доказывая свою чистоту, и не обиделась, когда тот ей не поверил. Она беспрекословно подчинилась его приказу и ушла в новое изгнание, чтобы на мужа не упала даже тень подозрений, что рядом с ним женщина, у которой была возможность осквернить его честь.

Повеление “будь как Сита” включает безоговорочное послушание всему роду мужа. Невеста должна опускать глаза долу уже с того момента, когда ее показывают родственникам будущего мужа. Она не может обращаться к мужу и к его старшим родственникам в присутствии чужих. В течение всей жизни она не смеет появиться перед старшими братьями, двоюродными братьями и дядями своего мужа. Она может говорить только с младшими женщинами, и то – шепотом.

По одному из сказаний, Сати приняла добровольную смерть, стыдясь отца, публично оскорбившего ее мужа. Савитри последовала за умершим мужем в царство теней и освободила его оттуда верной любовью.

В Мадрасе есть древние надписи, прославляющие женщин, которые сопровождали своих мужей до погребального костра и добровольно сжигали себя вместе с покойными мужьями. На одном камне изображен муж, кланяющейся своей верной жене, на другом – месяц и звезды. На камнях всегда есть поднятая женская рука с браслетами: “Посмотри на меня, я победила смерть. Я не допустила того, чтобы на меня пала судьба отверженных. У меня остались мои браслеты – символ моего благословенного положения. Я верная жена. Я Сати.” Страх перед жизнью вдовы жив и по сей день.

Издавна считалось, что участь вдовы – это проклятье. Когда в деревне умирает женатый мужчина, к его жене сбегаются все вдовы деревни, снимают у нее с рук браслеты, свадебные стеклянные браслеты разбивают, срывают остальные украшения, стирают со лба тику и, громко причитая, включают ее таким способом в свой клан отверженных. Браслет из раковин считается символом замужних женщин, Овдовев, женщина не имеет права его носить. И он должен разбиться.

Богиня счастья. В Индии девушки не выходят замуж сами, а юноши не женятся – их выдают, а родители и родственники подыскивают им партнеров. Университетский диплом увеличивает цену девушки на свадебном рынке не менее чем длинные волосы и светлая кожа.

Чтобы удачно выйти замуж, бенгальская девушка должна быть красива. Излишнюю стройность принимают за нездоровье. Считается плохим, если невеста высокая. Невеста должна быть целомудренной. Девушка, чье целомудрие было однажды поставлено под сомнение, невестой в Бенгалии стать не может. Девушка, которая согласна выйти замуж за жениха, которого подобрали ей родители – само послушание.

Отец стремился выдать свою дочь как можно раньше. По законам Ману, отец, который выдаст замуж восьмилетнюю дочь, имеет такую же заслугу, как если бы он выдавал замуж богиню Гаури. С каждым прибывающим годом дочери эта заслуга понижается. Если отец не выдаст дочь до одиннадцатилетнего возраста (возраста половой зрелости), он будет проклят. За избавление отца от греха семья жениха получала приданое.

После свадьбы с отца вина снималась, а малолетняя девочка возвращалась домой. Когда невеста достигала половой зрелости, играли менее торжественную и менее дорогостоящую вторую свадьбу, и молодую жену в закрытом паланкине отправляли в дом свекра.

Считается, что бенгальская жена должна принести в дом счастье. Она словно вошедшая в семью богиня счастья Лакшми. Как правило, девушка не обладает божественными способностями своего идеала, поэтому счастье она должна создать постоянным и упорным трудом или хотя бы приданым.

В 80-е г. ХХ в. в Индии развернулось движение за отмену приданого, членами которого были молодые люди, добровольно отказывающиеся от приданого невесты. Индийское правительство запретило требование приданого, так что сейчас все чаще встречаются свадьбы без приданого.

Бенгальских мужчин и женщин никто не спрашивает, кем они хотели бы стать. Кастовая система однозначно предписывает будущее. Они трудятся на своем маленьком жизненном участке, зная – лучшего в этом рождении не будет. Тяжек кармы груз. Поэтому они стремятся успеть сделать как можно больше. В конце концов, некоторым удается превратить свой кусочек жизни в цветущий сад, который радует не только их, но и окружающих.

Задания и упражнения:

1) Чем объясняется популярность индийских фильмов в России?

2) Какой образ семейной жизни рекомендует “Агни-йога”?

3) Чем объясняется обычай ношения браслетов, бус, колец и других кольцеообразных украшений? К практическому занятию по этой теме нарисуйте на лбе тику, наденьте индийские украшения.

4) Что такое тантризм?

5) Попробуйте хотя бы немного почистить свою карму.

Рекомендуемая литература:

1. Альбедиль М.Ф. Модель брачного поведения в южно-индийской мифологии // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. Спб., 1991.

2. Индийская жена. М., 1996.

3. Кама-сутра. М., 1998.

4. Касты в Индии. М., 1965.

5. Кудрявцев М.К. Община и каста в Хиндустане. М., 1971.

6. Пандей Р.Б. Древнеиндийские домашние обряды. М., 1982.

7. Прейнгальтерова Г. Мои бенгальские подруги. М., 1984.

8. Фурника В.П. От рождения до погребального костра: Тамильские этюды. М., 1985.

9. Юрлова Е.С. Индия: гендерные проблемы на рубеже XXI века // Социологические исследования. 1998. № 12.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒