Руна роста, целительства, плодовитости

⇐ ПредыдущаяСтр 18 из 25Следующая ⇒

" В его усадьбе жизнь идет своим чередом. Здесь все растет и цветет под присмотром доброй хозяйки. Здесь царят покой и счастье. Все, что в других местах порождало бы раздоры и огорчения, здесь не вызывает ни жалоб, ни боли. Все идет, как и должно идти. Что из того, что хозяин дома затосковал и хочет жить с кавалерами в Экебю? Разве можно обижаться на солнце за то, что оно каждый вечер исчезает на западе, погружая землю в темноту?

Кто непобедимее умеющего покоряться? Кто более уверен в победе, чем умеющий ждать? "

(Сельма Лагерлеф " Сага о Йесте Берлинге" )

История Пера и Соль

Жили-были когда-то девушка по имени Соль и парень по имени Пер. Полюбили они друг друга и поженились. Соль стала хозяйкой в доме Пера, и все знала в этом доме, кроме одной маленькой комнатки, всегда закрытой на ключ. С улицы было видно, что окошко комнаты затянуто занавеской, и в ней две дырочки, как будто для глаз. Пер не хотел, чтобы она заходила в эту комнату. Соль любила его, и вскоре забыла думать об этой комнате.

Пер был викингом. Пришло время ему вместе с другими мужчинами собираться в дальний поход. На прощанье он поцеловал Соль и сказал: " Если хочешь, чтобы я вернулся, будь мне верна и не заходи в маленькую комнатку".

Пер уехал и Соль осталась одна. Она ждала Пера и думала о маленькой комнате, в которую ей нельзя заходить. Она подходила к ней и прислушивалась. За дверью сначала было тихо. На второй день за дверью маленькой комнаты послышались какие-то шорохи, а на третий день – шаги. И тут Соль не выдержала и нашла ключ от комнаты. Она открыла дверь. В комнате был Пер, ее муж. Точно такой, какого она знала и любила. Только он был здесь, а не в походе. Он попросил ее принести ему дерево и инструменты, и к вечеру смастерил скамейку, совсем такую, какую ей давно хотелось.

На второй день Пер попросил еды. И Соль накормила его. Пер смастерил замечательный стол.

А на третий день Пер попросил Соль остаться с ним на ночь и лечь в одну постель. Тогда он сможет выходить из комнаты. Услышав это, Соль вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Она легла спать одна и ночью увидела сон. Ей приснился Пер. Он был в плену у врагов – израненный, едва живой. Тогда Соль встала и закрыла дверь маленькой комнаты на ключ. И больше к ней не подходила. Постепенно звуки из-за двери стихли и вовсе пропали.

Соль ждала Пера. Он вернулся с другими мужчинами, которых ждали их женщины. Пер обнял жену, крепко поцеловал ее и прошел в маленькую комнату. И стал там мастерить самые лучшие вещи, которые только могла представить себе Соль.

***

Женщина-берегиня дожидается своего героя, не поторопившись и не поддавшись соблазну быстрого достижения спокойной и благополучной жизни, таким образом она обретает и хозяина своего дома.

***

Отрывок из " Бесконечной книги" М. Энде

" Пробираясь через заросли роз по вьющейся узкой тропинке, Бастиан заметил вдруг нечто удивительное. Такого он еще не встречал на всем пути по Фантазии: дорожный указатель в форме вырезанной руки. На нем было написано: " К Дому Превращений".

Бастиан не спеша пошел в указанном направлении. Он вдыхал аромат роз и чувствовал, что на душе у него становится легко и его ожидает какая-то радость.

Вскоре он вышел на прямую аллею. По обеим сторонам ее росли шарообразные деревья, увешанные краснощекими яблоками. А в самом конце аллеи стоял дом. Он был хорошо виден издали. Подойдя ближе, Бастиан понял, что это самый забавный дом из всех, какие ему когда-либо встречались. Высокая остроугольная крыша, словно шапочка гнома, венчала здание, похожее на огромную тыкву. Оно было тоже почти шарообразным, а на стенах его во многих местах виднелись какие-то выпуклости, как бы " животики", что придавало дому благодушный и уютный вид. Несколько окон и входная дверь располагались как-то вкривь и вкось, словно в тыкве были не очень умело вырезаны отверстия.

Пока Бастиан приближался, он заметил, что с домом то и дело происходят разные изменения с той невозмутимой неторопливостью, с какой улитка выставляет из раковины свои рожки. Вот на одной его стороне появился небольшой нарост, и постепенно он превратился в башенку. А на другой закрылось окошко и понемногу совсем исчезло. Из крыши выросла труба, а над дверью образовался балкончик с решетчатыми перилами. Бастиан остановился и с веселым удивлением стал наблюдать за этими переменами. Теперь он понял, почему такой дом называется Домом Превращений!

И тут он услышал, что там, внутри, нежный женский голос с каким-то удивительным теплом поет песню:

Нам пришлось, о милый гость,

ждать тебя года.

Значит, это ты и есть.

раз пришел сюда.

Для тебя давно готов

дом – твое жилье.

Для тебя очаг и кров,

и еда-питье.

После всех страданий, бед,

будешь принят и согрет –

прав ли был ты или нет,

шел ты много, много лет...

" Ах, какой прекрасный голос, – подумал Бастиан. – Как бы я хотел, чтобы эту песню пели мне! " А песня все продолжалась:

Господин Великий мой,

снова будь самим собой,

встань мальчонкой у дверей

и входи скорей!

все готово, все тут есть,

и тебя заждались здесь!

Этот голос неудержимо влек Бастиана, словно таил в себе какую-то непреодолимую притягательную силу. Он был уверен, что так может петь только очень добрая и радушная женщина. И он постучал в дверь. А голос отозвался:

– Входи, входи, мой дорогой мальчик!

Бастиан открыл дверь и увидел небольшую уютную комнату. В окна ее светило солнце. Посреди комнаты стоял круглый стол, а на нем всякие корзины и вазы с разноцветными плодами – таких Бастиан еще никогда не видел. За столом сидела женщина, сама немного похожая на яблоко, краснощекая и пышущая здоровьем.

В первое мгновение Бастиана охватило желание броситься ей на шею с криком: " Мама! Мама! ". Но он овладел собой. Ведь его мама умерла, и, конечно, ее нет здесь, в Фантазии. У этой женщины, правда, такая же милая улыбка и такой же, ну совсем как у мамы, добрый взгляд... Нет, она просто похожа на его маму, словно родная сестра. Только мама была маленькая, а эта женщина большого роста, и вид у нее цветущий и очень нарядный. На голове широкополая шляпа, а на ней цветы и разные фрукты. И платье тоже с ярким узором, в котором бутоны и почки, цветы и плоды переплетаются с листьями.

Только приглядевшись получше, Бастиан заметил, что это вовсе не узор, а самые настоящие цветы, плоды и листья.

И пока он разглядывал эту Цветущую Женщину, его охватило какое-то новое чувство... Нет, так уже бывало с ним когда-то, но где и когда, он никак не мог вспомнить. Может быть, очень-очень давно, когда он был совсем еще маленьким?

– Да садись же, мой хороший! – сказала она, указывая рукой на стул. – Я ведь знаю, ты так проголодался! Ну ешь, ешь скорей!

– Прости, – сказал Бастиан, – но ты ждала какого-то гостя... А я зашел сюда просто так, случайно...

– Правда? – спросила она, лукаво улыбнувшись. – Ну да ничего, ничего... Что ж, теперь и не поесть из-за этого? А я тебе пока одну сказочку расскажу. Да ты ешь, ешь, не стесняйся!

Бастиан снял свой черный плащ, повесил его на спинку стула, сел и нерешительно протянул руку к вазе. Но прежде чем надкусить какой-то невиданный плод, он спросил:

– А ты? Почему ты сама не ешь? Ты не любишь фрукты?

Женщина от души расхохоталась. Но Бастиан не понял, чему она так смеется.

– Ладно, – сказала она, вытирая слезы. – Так и быть, я составлю тебе компанию и тоже подкреплюсь на свой лад. Только не пугайся!

С этими словами она взяла лейку, стоявшую рядом с ней на полу, и, держа ее над головой, стала сама себя поливать.

– Ах, как это освежает! – весело повторяла она. Теперь рассмеялся Бастиан. Он надкусил плод и тут же понял, что никогда не пробовал такой вкусноты. Съев его, он взял из вазы другой фрукт, и тот оказался еще вкуснее.

– Ну как? Вкусно? – спросила женщина, внимательно за ним наблюдая.

Бастиан не мог ей ответить с набитым ртом. Он только жевал и кивал.

– Это меня радует, – сказала она. – Я очень старалась. Ешь, ешь! Ешь, сколько хочешь!

Бастиан принялся за новый фрукт. Ну, таких вообще не бывает!.. Он даже вздыхал от удовольствия.

– А теперь я буду тебе рассказывать, – продолжала она. – Только ты ешь, ешь, не отвлекайся!

Бастиану было немного трудно слушать ее внимательно, потому что каждый следующий плод вызывал у него все больший восторг.

– Много-много лет тому назад, – начала Цветущая Женщина, – наша Девочка Королева была смертельно больна. Чтобы она выздоровела, надо было придумать ей новое имя. А его мог придумать только кто-нибудь из людей. Но люди не приходили больше в Фантазию, и никто не знал почему. Если бы она умерла, пришел бы конец и Фантазии.

Но вот в один прекрасный день, а вернее, однажды ночью, в Фантазии вновь появился человек. Мальчишка. И он дал Девочке Королеве имя Лунита. И тогда она выздоровела. И в благодарность за это пообещала ему, что все его желания будут сбываться здесь, в Фантазии, до тех пор пока он не найдет свое Истинное Желание. И мальчик пустился в путешествие – от одного желания к другому, и каждое из них исполнялось. Но каждое исполнившееся желание вело его к новому желанию. Это были не только добрые желания, а иной раз и дурные. Только Девочка Королева не делает тут различий. Все одинаково важно в Фантазии: и доброе, и недоброе. И так в конце концов рухнула Башня Слоновой Кости. Девочка Королева не сделала ничего, чтобы предотвратить эту беду. Но с каждым исполнившимся желанием этот мальчик терял часть своих воспоминаний о Мире, из которого он пришел. Это не имело для него большого значения – ведь он все равно не хотел возвращаться назад. Так он все желал и желал и понемногу растерял почти все свои воспоминания, а без воспоминаний нельзя уже больше ничего пожелать.

И постепенно он как бы перестал быть человеком, а сделался чуть ли не фантазийцем. Но своего Истинного Желания он все еще так и не знал. И тут возникла опасность, что он растеряет самые последние воспоминания, так и не дойдя до своего единственного настоящего желания. А это значило бы, что он уже никогда больше не вернется в свой Мир. И тогда путь привел его в Дом Превращений, чтобы он оставался здесь до тех пор, пока не найдет свое Истинное Желание. Ведь Дом Превращений называется так не только потому, что все время меняется сам, но и потому, что изменяет тех, кто в нем живет. А это было очень важно для того мальчика – до сих пор он, правда, хотел бы быть не тем, кем был, но не хотел изменяться.

На этом месте она прервала рассказ – гость ее перестал вдруг жевать. Он держал в руке надкусанный плод и смотрел на Цветущую Женщину с открытым ртом.

– Если тебе этот фрукт не нравится, – озабоченно сказала она, – положи его в вазу и возьми другой!

– Что? – переспросил Бастиан, запинаясь. – Ах нет, он очень вкусный...

– Ну, тогда все хорошо, – сказала она радостно. – Но я забыла сказать, как звали этого мальчика – того, кого уже так давно ждут здесь, в Доме Превращений. Многие называли его " Спаситель Фантазии", другие " Рыцарь Свечей", " Великий Всезнай" или " Господин и Повелитель", но настоящее его имя – Бастиан Бальтазар Багс.

Женщина долго смотрела с улыбкой на Бастиана. Он несколько раз сглотнул слюну и тихо сказал:

– Так зовут меня.

– Ну, вот видишь!

Она, казалось, ничуть не удивилась. Почки на ее шляпе и платье дружно распустились, и появились новые листочки, а бутоны вдруг раскрылись.

– Но ведь с тех пор, как я очутился в Фантазии, прошло не так много лет, – неуверенно возразил Бастиан.

– О, мы ждем тебя с незапамятных времен, – сказала она, – еще моя прабабушка и прабабушка моей прабабушки ждали тебя. Вот видишь, теперь я тебе рассказываю сказку совсем новую и все-таки о давних временах.

Бастиан вспомнил слова, сказанные Граограманом в самом начале его путешествия. Ему уже и вправду казалось, что с тех пор прошло сто лет.

– Да ведь я еще не сказала, как меня зовут! – спохватилась она. – Меня зовут Аюола Цветущая.

Бастиан повторил ее имя – выговорить его оказалось не так-то просто. Он надкусил новый фрукт и вдруг понял, что тот фрукт, который ешь сейчас, всегда и есть самый вкусный. Он чуть-чуть огорчился, заметив, что ест уже предпоследний.

– Ты хочешь еще? – спросила Аюола, уловив его грустный взгляд. Бастиан кивнул. И тут она стала срывать плоды со своей шляпы и платья, пока не наполнила ими вазу.

– Эти фрукты растут прямо у вас на шляпе? – с изумлением спросил Бастиан.

– Как так, на шляпе? – Аюола взглянула на него с недоумением и вдруг рассмеялась от всей души. – Так, значит, ты думаешь, что это шляпа? То, что у меня на голове? Да нет, мой хороший! Все это растет прямо на мне. Ну, как у тебя волосы растут. Видишь, как я расцвела? Это от радости, что ты наконец пришел. А когда мне грустно, все увядает. Да что же ты не ешь? Ешь! Ешь!

– Я вот не знаю, – шокировано сказал Бастиан, – можно ли есть то, что на ком-нибудь растет?

– А почему же нельзя? – удивилась Аюола. – Ведь маленькие дети сосут молоко своей матери? И это так прекрасно.

– Да, конечно, – согласился Бастиан, слегка покраснев. – Но только пока они еще совсем маленькие.

– Ну, значит, ты, мой хороший, – просияв, сказала Аюола, – как раз и станешь теперь опять совсем маленьким.

Бастиан взял из вазы еще один фрукт и надкусил его, а Аюола, радуясь этому, расцвела еще сильнее.

Немного помолчав, она заметила:

– Кажется, он хочет, чтобы мы перешли в соседнюю комнату. Наверно, он там что-то для тебя приготовил.

– Кто – он? – спросил Бастиан и огляделся вокруг.

– Дом Превращений, – пояснила Аюола с таким видом, будто тут и так все понятно.

На самом же деле произошло нечто невероятное. Комната изменилась до неузнаваемости, а Бастиан и не заметил, когда это случилось. Потолок стал гораздо выше, стены с трех сторон придвинулись почти вплотную к столу, а дверь на четвертой стене оказалась теперь открытой.

Аюола Цветущая поднялась. Только теперь Бастиан увидел, какого она огромного роста.

– Ладно, давай пойдем. Пусть будет, как он хочет! – предложила она. – Он ведь упрямый. Раз уж задумал удивить, его не переспоришь. А вообще-то, он чаще всего придумывает что-нибудь хорошее. У него добрые намерения.

Она прошла через открытую дверь в другую комнату, и Бастиан последовал за ней, захватив с собой вазу с фруктами.

Комната эта была скорее похожа на большой зал. И все-таки это была столовая, и Бастиану даже показалось, что он когда-то ее уже видел. Странно только, что вся мебель здесь такая громадная – и стол, и стулья. Бастиану даже на стул не взобраться.

– Нет, вы только посмотрите! – весело воскликнула Аюола. – Дому Превращений вечно приходит в голову что-нибудь новое. Теперь он придумал для тебя комнату, какой она представляется маленькому ребенку.

– Как так? – спросил Бастиан. – Разве раньше тут не было зала?

– Конечно, нет. Видишь ли. Дом Превращений очень живо на все откликается. Он принимает участие – конечно, по-своему – в нашей беседе. Мне кажется, он хочет тебе этим что-то сказать, вставить свое слово.

Она села за стол, а Бастиан безуспешно пытался влезть на стул, стоявший с ней рядом. Аюоле пришлось подсадить его, и теперь он едва доставал носом до стола. Он держал вазу с фруктами на коленях и был очень рад, что захватил ее с собой. Ведь если б она стояла на столе, ему бы до нее не дотянуться.

– А тебе часто приходится вот так перебираться из комнаты в комнату? – спросил он.

– Ну, не то чтобы очень часто, – отвечала Аюола, – не больше трех-четырех раз в день. Иногда Дом Превращений вдруг решит подшутить, и в комнатах все перепутается: пол наверху, потолок внизу или еще что-нибудь эдакое. Но это он просто из озорства, для веселья, а потом опять становится благоразумным, особенно если его устыдишь. Он ведь очень милый и добрый, и я чувствую себя в нем очень уютно. Просто он большой весельчак. Нам с ним бывает так весело! Мы так хохочем!

– А разве это не опасно? – осведомился Бастиан. – Ну, например, ночью уснешь, а комната становится все меньше и меньше.

– Да что ты, мой хороший! – воскликнула Аюола чуть ли не с возмущением. – Он ведь любит меня! И тебя он тоже любит. Знаешь, как он тебе обрадовался!

– А если он кого-нибудь невзлюбит?

– Об этом я ничего не знаю. Ну и вопросы ты задаешь! До сих пор здесь никого не было, кроме меня и тебя.

– Так вот оно что! – сказал Бастиан. – Значит, я здесь – первый гость?

– Ну конечно!

Бастиан огляделся в огромном зале.

– Даже не верится, что эта комната умещается в доме. Снаружи он казался куда меньше.

– Дом Превращений, – объяснила Аюола, – внутри больше, чем снаружи.

Спустились сумерки, в комнате становилось все темнее. Бастиан прислонился головой к спинке огромного стула, и его одолела чудесная сонливость.

– А почему, – спросил он, – ты так долго ждала меня, Аюола?

– Я всегда мечтала о ребеночке, – ответила она, – маленьком ребенке, который нуждается в моей нежности и заботе. И ведь его можно баловать! Вот о таком, как ты, мой хороший!

Бастиан зевнул. Он был не в силах побороть дремоту – теплота ее голоса его убаюкивала.

– Но ведь ты сказала, что еще твоя мама, и бабушка, и прабабушка ждали меня.

Лицо Аюолы уже погрузилось во тьму.

– Да, – сказала она. – И моя мама, и бабушка, и прабабушка хотели ребенка, но только мне он достался.

Глаза Бастиана закрывались. Он проговорил с трудом:

– Как же так? Ведь у твоей мамы была ты, когда ты была маленькой. А у твоей бабушки – твоя мама... Ведь у каждой из них был ребенок?..

– Нет, мой хороший мальчик, – прозвучал тихий голос. – У нас это по-другому. Мы не умираем и не рождаемся. Мы всегда остаемся той же самой Аюолой Цветущей и все-таки становимся другой. Это уже не та Аюола. Когда моя мама постарела, она засохла. Все ее листья облетели, как у дерева на осеннем ветру. Она целиком ушла в себя и такой оставалась долгое время. Но в один прекрасный день у нее снова появились почки и бутоны, потом молодые листочки и цветы, а потом плоды. И так возникла я, потому что эта новая Аюола Цветущая была я. И точно так же было с моей бабушкой, когда появилась на свет моя мама. Мы – Аюолы Цветущие – можем завести ребеночка, только если сначала увянем, но тогда ведь мы сами становимся ребенком, а значит, уже не можем быть матерью. Поэтому я так рада, что наконец-то ты здесь, мой дорогой мальчик.

Бастиан ничего не ответил. В сладком полусне он воспринимал ее слова, как убаюкивающий напев. Он слышал, как она встала, подошла к нему, склонилась над ним. Она погладила его по голове и поцеловала в лоб. Потом взяла на руки и куда-то понесла, а он, как маленький, прислонился головой к ее плечу, все глубже и глубже погружаясь в теплую тьму. В полусне он почувствовал, как его раздели и уложили в мягкую благоухающую постель. Он еще слышал, словно издалека, как прекрасный нежный голос тихонько напевает песню:

Спи, мой мальчик, как ты мил,

И так много пережил!

Долго шел, блуждал, страдал.

Был великим – станешь мал.

Будь же снова малышом!

Спи, мой мальчик, сладким сном!

Когда он проснулся утром, ему показалось, будто он выздоровел после тяжелой болезни – так спокойно и радостно было у него на душе. Он огляделся и увидел, что находится в очень маленькой комнатке и лежит... в детской кроватке! ".

***

Он прожил у Аюолы еще долго, и все длилось лето. И вскоре Бастиан понял, что в нем растет желание любить самому. Тогда он с благодарностью покинул Дом Превращений.

Этот сюжет напоминает тот отрезок пути Герды, идущей спасать Кая, где она попала в чудесный сад старушки, умеющей колдовать. Оба сюжета представляют собой прекрасный тайм-аут, в котором нокаутированного боксера обмахивают полотенцами и смачивают его разбитые губы, чтобы он восстановил свои силы.

Интересно, что оба писателя – и Г.Х. Андерсен, и М. Энде, имеют прямое отношение к северной духовной Традиции. Многие сказки Андерсена являются пересказами лучших народных сказок. Михаэль Энде – выпускник Вальдорфской школы, основанной Рудольфом Штайнером, антропософия которого во многом базировалась именно на Северном Духовном Пути. В Вальдорфских школах, в частности, детям принято читать сказки братьев Гримм, филологов, тщательно собравших и пересказавших народные сказки германского народа – части древней Традиции.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: РОСТ, РАЗВИТИЕ, БЕРЕЗА.

Это женский персонаж, образ взрослой, психологически зрелой женщины, умеющей понимать, заботиться, прощать, а, главное, растить. Неважно, что или кого – ребенка, сад, своего мужа. Это образ плодородной, помогающей женщины. Причем, рост, который вызывает Беркана, не бурный, всем заметный, а медленный, постепенный, бережно целительный – постепенное накопление количества, которое затем перейдет в качество. Ожидание быстрых достижений и результатов неуместно, замечателен сам процесс, его магическая насыщенность. Береза (дерево руны) – очень полезное дерево. В средней полосе России для чего только оно не использовалась: и веники в баньку, и береста на туеса, и сок березовый по весне. Привычное, ничем особым не привлекающее дерево, но как без него обойтись? Беркана соответствует архетипу Великой богини-матери, которая может существовать в разных ипостасях – и супруги верховного бога – Реи, скандинавской Фригг, славянской Макоши, Астарты, Кибелы, Артемиды, которые нередко функционировали не только как богини плодородия, но и как хранительницы домашнего очага, семьи. Как бы ни выглядели женские персонажи, они, в конечном счете, оказывают существенную помощь нашему герою. Ведь в предыдущий рунический период наш герой проявил мужество и одержал победу над своим же страхом ценой принесения жертвы (Тюр теряет руку в пасти Фенрира, королева Анна – свою молодость и красоту, Иван-царевич вкушает в избушке бабы яги пищу мертвых), на всех осталась метка Нави. Теперь они нуждаются в исцелении и помощи, и дальнейшем продвижении.

Психологический смысл этой руны в личностном росте, который происходит сначала незаметно, внутри, какое-то время является нереализованной потенцией, но в нужный момент при наличии всех факторов готовности проявляет себя. Важно не сжечь раньше времени кожу царевны-лягушки, сбрасить Емелю с печки, не требовать от героя и ребенка слишком быстрой утраты зооморфности, даже растительности его существования. Это у него впереди и наступит уже очень скоро. Оборотная сторона медали Беркана – злоупотребление периодом потребления и насыщения, возведение в культ эпикурейства, гедонизма. В современной культуре наиболее всего Беркане соответствует движение хиппи и грин-пис.

С точки зрения рунической возрастной периодизации, возможно, это период роста ребенка между его вторым (6-8 лет) и третьим (12-15) возрастными кризисами. Относительно спокойный период, когда ребенок без особых бурь и ломок тела и характера наслаждается процессом узнавания расширяющегося и удивительного мира. В этом возрасте и мечта о дальних странах, и о том, что хорошо бы стать космонавтом, а на худой конец пожарником. Это в случае прямой, позитивной руны. Если же материнский защитный и стимулирующий фактор недостаточен или деформирован, то тогда мы имеем картину семьи Резо (из одноименного романа Эрве Базена), где сыновья назвали свою безжалостную и муштрующую мать Психиморой, и не росли даже в физическом плане. В современных детских домах и приютах высокий рост детей также является редкостью.

Накопленный багаж знаний и опыта познания мира за период действия руны затем даст качественный скачок тем более существенный, чем позитивнее он прошел.

Интересно, что согласно данному руническому календарю руне Беркана соответствует период примерно от 7 по 22 марта, в т.ч. праздник 8 Марта – женский день, день матерей, жен, бабушек – всех, кто умеет заботиться, давать жизнь и ее растить.

Мантика и магия

Сфера действия руны – рост во всех смыслах – и физический и духовный. Она способствует также рождению и возрождению, благоприятна при решении проблем, связанных с воспитанием детей, при бесплодии и для облегчения процесса родов. Она способствует защите организма от инфекции и прочих вредоносных агентов. Кроме того, Беркана, являясь руной пива, бережет человека от обманов и иллюзий. В рунескрипте (ряд последовательно вырезанных или изображенных рун) ее хорошо использовать для обеспечения мира, гармонии и защиты домашнего очага. Для использования руны во внутреннем круге материнской и женской магии достаточно медитировать над образом и содержанием руны, но можно и сделать талисман с ее изображением. Графическое изображение Берканы соответствует и букве " B" латинского алфавита, и у многих рунологов вызывает ассоциации с формой женской груди.

Если при гадании выпадает обратная Беркана, это говорит о том, что в настоящее время имеет место затруднение роста, развития, проблемы питания в самом широком смысле. Она, таким образом, ставит задачу подумать над причинами, могущими вызвать такое нарушение и восстановить процесс правильного питания, абсорбции необходимых факторов роста, которые могут быть чем угодно – как продуктами питания, так и общением с нужными людьми, занятиями, действительно желанными и экологичными внутреннему миру человека.

19. Эваз.

Руна лошади, прогресса, сдвига с " мертвой" точки, перехода количественных изменений в качественные

" Умей доверять – это величайшая из наук, потребных нам в жизни; судьба подобна благородной арабской кобылице: она не терпит трусливого всадника, но мужественному – покоряется". (Л. Соловьев " Повесть о Ходже Насреддине" )

Лушка-босоножка

Жила-была девица одна – дочь единственная у вдового гражданина. Звали ее все по-простому – Лушка. Была она рукодельница и вообще хозяюшка всем на радость. Пришлось научиться всему после смерти матушки. Решил гражданин этот жениться, и, как это обычно бывает, у его избранницы оказались две свои дочки – мымры первостатейные, надменные и ленивые. В общем, дочек в доме трое, а толку и от одной не дождешься, ведь Лушку жаба задушила – страсть неохота на сестриц названных пахать. А деться некуда – мачеха помыкает и самую тяжелую работу дает. Терпит Лушка год, терпит второй такую жизнь, а на мачеху не угодишь. Что ни сделает Лушка, все не в прок – и не чисто, и не вкусно, и руки у нее не из того места растут! Уж Лушка и нарочно стала соль в еду сыпать без меры, чтобы у сестриц и мачехи рожи перекосило. Батюшка огорчался и Лушку тоже ругал.

Терпит Лушка третий год, а там и четвертый, и уж совсем мачеха озверела – смешала три крупы вместе: гречу, пшено, да рис – и повелела ей разобрать на три отдельные кучи. Начала Лушка перебирать, а мачеха и огня, можно сказать, вовсе не оставила, А у Лушки еще слезы рекой льются, все застят. На ощупь Лушка приспособилась перебирать, а конца и края нет работе. Тогда девушка в отчаянии крикнула: " Где же ты, матушка, на кого ты меня оставила! ". И что вы думаете, в углу темнота зыбкой сделалась, стала рассеиваться, и мамин образ светлый появился.

– Что же ты, доченька, раньше-то меня не позвала? Я все эти годы ждала, когда позовешь. Говори, дочка, чем тебе помочь.

– Ах, матушка, морит меня мачеха трудом невыносимым, а свои дочки-белоручки в хоромах сидят, ручками белыми кружева новые перебирают, в зеркала хрустальные на рожи свои налюбоваться не могут. А я ни света белого не вижу, ни парней пригожих.

– Вот что, дочка, пришлю я тебе помощников – муравьев, да жужелиц – они тебе крупу-то переберут, а ты поезжай на бал в дом городского судьи. Там сегодня празднуют день совершеннолетия его сына и устроили смотрины невест. Всех богатых и красивых девушек города ждут сегодня на бал.

– Да в чем же я пойду, матушка? У меня ведь кроме этого платья ничего и нет. Разве то коричневое уродство, в котором я в церковь хожу.

– Не беда, дочка, все сегодня у тебя будет. Как я исчезну, останется здесь платье роскошное со всеми причиндалами, башмачки хрустальные, а на улице будет тебя ждать карета с кучером и форейторами. Одно условие, милая доченька, ты не должна по пути на праздник выходить из кареты.

Сказала так матушка и в тот же миг исчезла, а в том углу осталось сияние от такого красивого платья, каких Лушка и не видывала. И парочка башмачков сияла искристым блеском, как будто морозом-инеем прихваченная. Не растерялась Лушка, чутье женское подсказало, что как на себя одеть. Волосы подняла вверх, заколола, диадемой украсила, в башмачки впрыгнула. Щеки горят – красотка прирожденная изнутри к платью прильнула. И зеркала не надо – без того знала, какова сейчас.

В общем, дальше было все как по писаному. На улице ждала ее карета с кучером и форейторами. Полетела карета с ветерком. У Лушки дух захватывает.

– Гони сначала вокруг города! – кричит она кучеру, – а потом уж на праздник. Хочу раз в жизни с ветерком прокатиться!

И полетела карета вокруг города. А красота ночью, луна полная вышла, лунная дорожка на пруду засеребрилась, задрожала, словно манит к себе. Эх, была – не была!

– Тормози! – кучеру кричит Лушка.

Останавливает кучер карету, выходит оттуда девица, и, надо же такое придумать, стала луну сквозь башмачки хрустальные рассматривать. А та словно ближе сделалась через башмачки. И там на луне вроде человечек, на Лушку смотрит. И вдруг что-то крыльями захлопало, Лушку задело и тьмой луну застило. Девица завизжала от страха, башмачки бросила и деру дала. Сколько бежала и куда – и не помнила. Однако кучер не оплошал и догнал Лушку. Снова она в карету села и раздумывает: " Как теперь без башмачков поеду? И где их сейчас искать? " Может, и можно было их найти, но Лушка решила так, что платье длинное, все равно не видно – кто в башмачках, а кто и без.

Приехала на бал, народ на нее таращится – девица такая нарядная, пригожая, щеки румяные, глаза горят. Сам сын хозяйский глаз на нее положил, приглашает ее танцевать, ухаживает напропалую, пирожными угощает. А той все нравится – и кавалер, и пирожные, и танцевать. Сначала следила, чтобы ножки не были видны из-под платья, а потом на радостях забылась – и тогда хозяйка дома, мать молодого кавалера, заметила, что у прекрасной девицы из-под роскошного платья то и дело мелькают грязные ножки (ведь она неизвестно сколько пробежала по земле и их выпачкала! ). В ужасе она сообщила об этом своему супругу, и Лушку потихоньку, под белые ручки с этого бала выдворили, наказав обуться. Нельзя сказать, что она не расстроилась, да и кареты с кучером и форейторами перед домом не оказалось. Пришлось ей пешком возвращаться. Да только домой она не спешила, а пошла опять луну смотреть на берег пруда. А там дорожка все серебрится и к себе зовет. Эх, была – не была – побежала Лушка по лунной дорожке и, говорят, так до луны и добежала, к лунному человеку в гости. А так как ноги у Лушки все же были грязными, то наследила она и на луне – с тех пор на ней пятна.

***

Эваз персонифицируют все волшебные помощники в сказках (эта мысль уже высказана в книге К. Сельченка " Астропсихологическое толкование рун" ), полученные от бабы-яги или аналогичного персонажа-дарителя. А период действия Эваз реализует закон диалектики и развития человека: перехода количественных изменений в качественные. Беркана долго и бережно копила силы нашего героя для того, чтобы сейчас быстрым скачком наступило его превращение в героя. Дары этого периода: сапоги-скороходы, шапка-невидимка, ковер-самолет, скатерть-самобранка, волшебная палочка, меч-кладенец, хрустальные башмачки... Получение их является своеобразным итогом предшествующего акта мужества прихода в лес, избушку бабы-яги и вкушения ее пищи мертвых. Ведь ожить обновленным можно только после процедуры умирания чего-то отжившего, освобождающего дорогу новому. Вот так наш герой, едва появившись из пеленок, уже в чем-то умирая, возрождается. Лушка решается позвать из мира мертвых свою маму, решается выйти первый раз из дома. Это большой риск и путь в неизвестность.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ЛОШАДЬ, ПЕРЕМЕНЫ, ПРОГРЕСС. ЛОШАДЬ ПРЕКРАСНЫЙ ПОМОЩНИК СВОЕМУ ХОЗЯИНУ, ЕСЛИ ОН ЧУВСТВУЕТ И ДОВЕРЯЕТ ЕЙ.

Мифологически – непосредственные персонификации: конь Свадильфари, помогавший великану-каменщику строить Асгард – он был так силен, что делал больше самого великана. Слейпнир – быстрейший на свете восьминогий конь Одина, сын Свадильфари и Локи в образе кобылы. Уместно вспомнить о Пегасе из греческих мифов, который уносил своего седока к источнику вдохновения. В русских сказках Ивану-царевичу для того, чтобы достичь своей цели, приходится работать на бабу Ягу, у которой пасется табун лошадей, и один из них обладает волшебными свойствами. В свете этих персонажей незаметно и стремительно меняется сопутствующий женский образ. Великая богиня разворачивается к герою другим своим лицом, как трехликая Геката. И этот лик уже не доброй и терпеливой матери, а той Деметры, которая потеряла свою дочь и в некоторых областях Греции называлась черной Деметрой, будучи злой исстрадавшейся старухой. Это лик матери, теряющей свое дитя, маленького светлого ребенка, и обнаружившей на его месте непокорную девицу с грязными ногами. Мы видим мифологические образы этих матерей: бисексуальный Локи, родивший Слейпнира, ужасная Горгона Медуза, из обезглавленного Персеем тела которой вылетел Пегас, снова баба-яга, владелица волшебного конька. Парадоксально, но именно такая изменившаяся мать способствует процессу трансформации героя, сталкивая его с жесткой реальностью и даруя свою помощь бесстрашному. Добрая матушка покидает Лушку, на смену ей приходит мачеха, которая фактически выталкивает падчерицу в мир, который является самой подходящей средой для человека растущего. И даже бал у городского судьи вовсе не выход в Лушкином положении. Ей надо идти еще дальше, за пределы ее привычного мира. Потому появляется еще одна " мачеха" – судейская жена, выдворяющая Лушку с праздника. Что же касается роли помощника – от Лушки зависит, куда лошадь направить, послать ее в карьер или остановить.

Не только лошадь является помощником. Это еще все атрибуты богов, приумножающие их естественные свойства. Силу Одина увеличивает его копье Гунгнир, силу Тора – молот, пояс и рукавицы, проворность Локи – его крылатые башмаки, Гермеса и Меркурия – крылатые сандалии. У Лушки хрустальные башмачки, которые играет роль линзы восприятия.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒