Глава девятая. Погрызкины и Дразнилка

Ах, какой это был скотный двор!

- Здесь мне нравится, - сказала Большая Стина, - я дружу с коровами и телятами, но сейчас они все на пастбище, то есть почти все. Вон Май-Роз, она осталась дома. У неё двое телят, Бринкеберг и Брункман, посмотри, они стоят в загоне и всё время бурчат.

- Кто из них Бринкеберг? - спросил Пелле.

- Вон тот, с чёрным пятном на лбу, - показала Большая Стина.

- Тогда этот, без чёрного пятна на лбу, - Брункман, - с достоинством сказал Пелле.

- Абсолютно верно! - воскликнула Большая Стина. - Ты просто умница! Но теперь мы должны посмотреть на крысиные норы.

- А что, здесь много крыс? - спросил Пелле.

- Масса! - сказала Большая Стина. - Вот, гляди, не надо далеко ходить - нора. Я её называю БОЛЬШАЯ ПРАЗДНИЧНАЯ НОРА. Здесь можно хорошо поживиться, если не жалеть лап. Как-то раз я поймала тут пять маленьких славных крысок.

- Ну, я об этом могу только мечтать, - сказал Пелле.

- Подожди только, - утешила его Большая Стина. - Подрастёшь и станешь настоящим охотником. А вот ещё неплохая нора. Я называю её АППЕТИТНАЯ НОРА ПОГРЫЗКИНЫХ, потому что там живёт весьма аппетитная семья Погрызкиных, папа, мама и двадцать семь детей. Хотя нет, подожди… сегодня уже двадцать шесть, одного я встретила утром….

И Большая Стина облизнулась, вспомнив утреннюю трапезу.

- Ну что, пошли дальше? - спросила она. - Пока, Бринкеберг!

- Пока, Брункман! - сказал Пелле.

- Пока, Бринкеберг и Брункман! - сказали они вместе и двинулись в путь.

- Пойдём в свинарник? - спросила Большая Стина.

- Да ну его, - сказал Пелле. - Поросята такие грязнули, и потом они так по-дурацки хрюкают. Пошли лучше в конюшню. Лошади очень симпатичные. В городе я дружу с одной лошадью с пивоварни. Мы всегда обнюхиваем друг дружку, когда встречаемся.

В конюшне стоял Старый Брюнте и бил копытом.

- Все лошади на прогулке, - сказала Большая Стина, - и Старому Брюнте, понятно, скучно здесь одному. Но он недавно простудился, и его пока не выводят.

Тут Старый Брюнте заржал.

- Ой, какой у него голос хриплый, - сказал Пелле. - Но вид довольно добродушный.

- Он и в самом деле очень добрый, - сказала Большая Стина, запрыгнула в ясли[4] и потёрлась о мягкую верхнюю губу Старого Брюнте.

- А здесь есть крысиные норы? - спросил Пелле.

- Только одна, и я называю её ЛИЧНАЯ НОРА ЮНАСА, и её абонирует кот с конюшни, Юнас.

- Что это значит - абонирует? - спросил Пелле.

- Это значит, что он заявил, что это его нора, а мне неохота ввязываться в ссору. Да его почти и не видно. И я не могу сказать, чтобы очень из-за этого переживала. Это неуклюжий, невежливый кот. Его общество хорошим не назовёшь.

Пока Большая Стина рассказывала о Юнасе, они вышли из стойла и пошли по дороге, по обе стороны которой высились белоствольные берёзы.

Вдруг прямо перед носом Пелле на дорогу выпрыгнула чёрно-белая птичка и затрясла хвостиком. Пелле подобрался и решил, что обед на сегодня обеспечен. Но когда он уже был готов схватить птичку, она упорхнула, бодро чирикая. И так повторялось несколько раз. Птичка взлетала и садилась, нахально тряся хвостиком. Пелле подкрадывался к ней, делал стойку и прыгал, но поймать не мог.

- Ты что, пытаешься поймать фрекен[5] Дразнилку? - спросила Большая Стина.

- Я? Да нет, - небрежно сказал Пелле, притворяясь, что ему нет никакого дела до этой птички, - я просто подумал, что неплохо немного попрыгать. Буду я гоняться за какой-то глупой птицей!

- Это правильно, - сказала Большая Стина, - за трясогузками гоняться не стоит. Они специально нас дразнят. Но я думаю, что хррошо бы поваляться на травке, а то я немного устала. Старость - не радость!

Глава десятая. Божья корова

Направо от дороги простирался широкий цветущий луг. Большая Стина и Пелле прилегли среди цветов, переливавшихся всеми цветами радуги. Там были голубые колокольчики, жёлтые ведьмины зубы и красный клевер с толстыми и мягкими головками.

Вдруг какое-то маленькое красное существо с чёрными пятнышками прилетело невесть откуда и уселось Пелле на нос. Пелле только собрался смахнуть его лапой, как крылышки неизвестного создания разделилась надвое, и оно улетело в голубое небо.

- Это что ещё такое? - спросил Пелле.

- Божья коровка, - сказала Большая Стина. Божьи коровки безвредные и добродушные, так что если им это нравится, пусть себе сидят на моём носу.

Пелле зевнул. Он понял, что очень устал. Но что это? Божья коровка, в сто раз больше, чем та, которая улетела, уселась перед ним и уставилась на него. " Это не божья коровка, а какая-то прямо божья корова", - испуганно подумал Пелле.

- Это ты - Бесхвостик Пелле? - зарычала она.

- Я, - трясясь от страха, пролепетал Пелле.

- Это ты собирался на травку?

- Я, - Пелле била дрожь от кончика носа до… чуть было не сказал - до кончика хвоста, но хвоста, как вы помните, у него не было.

- На травку - значит, на травку! - проревела божья корова, схватила Пелле за шкирку и поднялась в воздух. Они летели над полями и лугами, над лесами и озерами, над домами и усадьбами. Но вот она начала постепенно снижаться, и приземлилась на большой лужайке. Между двумя берёзками был натянут плакат с огромной ярко-зелёной надписью " Травка", и мальчик в белом пиджаке бил в гонг и громко кричал: " Милссти прошшу к обеду! Милссти прошшу к обеду! "

- Пасись! - приказала божья корова. Пелле не посмел ослушаться и начал щипать травку. Тут он увидел, что ещё самое меньшее сто кошек занимаются тем же самым.

" Теперь-то и я буду коровой", - с грустью подумал Пелле. И не успел он об этом подумать, как громко замычал.

Тут ему на нос упала крупная холодная капля, другая на ухо - и вдруг обрушился сильный летний дождь!

" Это потому, что я ел траву, - подумал Пелле. - Фу, как мокро! "

И тут он проснулся! (Вы, конечно, поняли, что вся эта история ему просто приснилась.)

А мокро было потому, что Большая Стина начала его вылизывать изо всех сил. И нос, и спину.

- А где божья корова? - спросил спросонья Пелле.

- Не корова, а коровка, - поправила Большая Стина. - Давно улетела.

- А что это за лужайка, где написано " травка", и куда делись кошки?

- Ты просто задремал, малыш, - сказала Большая Стина. А теперь пора идти домой, чтобы успеть к вечернему молоку.

- Где ты пропадал? - с упрёком сказала Биргитта, когда Пелле пришёл домой. - Если бы ты знал, как мы волновались.

- Кажется, начинается дождь, - сказал папа. - Во всяком случае, мне на нос что-то капнуло.

- И мне, - сказал Улле.

И это была правда. Пошёл тихий летний дождик.

- Как хорошо, - сказал папа. - Это как раз то, что надо - и для цветов, и для посевов.

- А знаешь, папа, что я думаю? - спросила Биргитта. - Как ты считаешь, чем занимался Пелле, пока он пропадал?

- Понятия не имею, - пожал плечами папа.

- Я думаю, что он ел траву, и поэтому теперь идёт дождь. - И она повернулась к Пелле и спросила: - Ты что, пасся на травке?

- Мяу, - сказал Пелле.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒