Упражнение на концентрацию41

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 8Следующая ⇒

Внимание взрослого редко бывает направлено на одну-единственную тему, в сущности, только тогда, когда тема очень интересна или когда этого требует долг, — но и в этом последнем случае уже могут появиться проблемы. Вообще же в повседневной жизни внимание напоминает клубок шерсти, с которым хорошо поиграли штук десять кошек. Отчасти это жизнь вынуждает нас обращать внимание сразу на несколько объектов. Мы никогда не имеем опыта внимания как такового — абстрактного или пустого — до момента озарения, но тогда оно уже превратилось в картину познания. Поэтому кажется, что нас окружает мир объектов, хотя мы и не спрашиваем, кому это и каким образом он «кажет-себя». То, что внимание само по себе не переживается осознанно, означает, что его источник лежит в сверхсознательном.

Для основной тренировки мы выбираем простой, привычный нам предмет (пуговица, иголка, ложка, карандаш, кольцо или что-нибудь подобное) и смотрим на него внимательно, если это необходимо, затем откладываем его или закрываем глаза и пытаемся представить себе этот предмет. Чем больше мы «вызовем» образ как воспоминание, тем лучше нам удастся представить предмет. Как будто мы внутренне спрашиваем себя: «Как выглядит предмет? » Как показывает опыт, этот образ очень мимолетен (скоро появляются другие образы, мысли и так далее) поэтому мы стараемся удержать его через «обращение»: «Погоди немножко», «Останься». Но мы также можем сказать любую другую фразу и даже прогнать наш образ: «Уходи, если хочешь». Пока мы обращаемся к нему, образ остается. Естественно, слова (в мышлении) необходимы только сначала, позднее мы сможем реализовать «обращение» междометием (хм, эй! ), а затем просто внутренним взглядом. — Взгляды простого «смотрения» и «обращения» различны. Таким образом, картинку можно будет удержать без напряженных волевых усилий, мягкой волей.

Благодаря удержанию картинки в памяти и представлению предмета в его функции (например, ложку, которой зачерпывают еду или помешивают жидкость) интенсивность внимания растет. Это ведет к одному важному поворотному пункту в процессе переживания, а именно к тому, что мы отождествляем себя с функционирующим предметом или с его идеей. Другими словами, мы пережинаем понимание предмета осознанно и протяженно во времени. В повседневной жизни это отождествление (мыслящего) внимания с тем, что мы понимаем, бывает неуловимо кратким и потому не осознается. Подобные ощущения можно испытать в театре или на концерте. В обоих случаях пережитое не остается объектом. Внимание может безгранично возвышаться и непосредственно после опыта отождествления может ощутить себя в свободном состоянии. Этот опыт называется «переживанием Я есмь», это формирование первого настоящего Я, самодуха и самосознания. Если этот опыт продлится всего мгновение, то станет душой самосознающей, если останется надолго, то будет назван духо-душой (Geistesseele)42.

Еще одним не менее важным результатом этого упражнения может являться то, что внимание достигнет определенной направленности и образует прямой поток от своего истока до темы. Этим вносится порядок в жизнь мышления, чувств и воли, которая без такой тренировки хаотична. Человек концентрируется на своей сущности, начинает сам формировать свою душевную жизнь, что, естественно, также связано с осознанием своего «Я».

Чем интенсивнее становится поток внимания, тем свободней от формы может переживаться Я, то есть тем ближе подойдет Я к своему сверхсознательному источнику, и приближение к этому источнику будет означать (вместе с повторяющимся опытом Я) возможность духовного опыта. Ибо человеческое сверхсознательное как источник внимания вливается в духовный мир, где душевно-духовная часть человека живет до его рождения. Сверхсознательное («высшие сущностные оболочки») — это та часть душевно-духовного, которая не связана с унаследованным организмом. Путем концентрации внимания Я-сознание может подняться в сферу сверхсознательного.

Все более освобождающееся от формы внимание способно воспринять качества внимания детей или взрослого, то есть вобрать в себя, постичь чужую индивидуальность и ее возможные пути в их актуальной метаморфозе. Более того, такое внимание дает способность импровизировать в педагогике. Это возможно, поскольку тот, кто упражняется, обретает — уже Я-сознательно — тот путь, который ребенок в целостном сознании проходит до образования эгоцентризма. Эти виды опыта простираются от целостного сознания (для описания которого у нас нет средств), через переживания мира как воли, ощущения, становления, (непрерывно переходящие одно в другое), до переживания мира объектов в их дуалитете. Дуалитет, раздвоенность возникает одновременно с чувством себя (Mich-Fuehlen). Дуалитет и рефлексия (эгоцентризм) — отправная точка того, кто вступает на путь упражнений. Ощущение «Я-есмь» возникает непосредственно после того, как он достигает идентичности, отождествляет себя с темой. При достаточной интенсивности внимания он испытывает мгновенное озарение, постигая, что все перипетии нашего сознания (в том числе и образ рассматриваемого предмета) суть метаморфозы нашего внимания, и коль скоро внимание есть «субстанция» нашего истинного Я43, то и осуществляется состояние отождествления4*. После этого поворотного пункта внимание начинает узнавать само себя как таковое и в этом познании возвращается к своему источнику. Целебная сила этой тренировки разнообразна; прежде всего, с ее помощью в душе устанавливается порядок. Душа обретает покой.

Тема для размышления:

20. Внимание, мышление, ощущение, воля, воспоминания и так далее суть дары.

Тема для медитации:

19. Сосредоточенность ведет к своему собственному источнику.

Внутренний настрой

Если мы поняли содержание первых семи глав этой книжки (феноменологию) и сделали из своего понимания некие выводы о нашем отношении к маленькому ребенку, то это, конечно, знак добрых намерений, но в воспитании мы тем самым практически мало что изменим. Доводы разума навряд ли изменят душевно-духовную сущность человека, — что как раз и было бы соразмерно потребности ребенка, ведь для него определяющим фактором является истинное отношение, происходящее из глубины души. Да, конечно, лучше сдержать порыв гнева, чем дать ему волю, однако для ребенка гнев в душе взрослого действенная реальность, неважно, проявляется ли он или нет. Мы все знаем, как тяжело сделать, чтобы в нас вообще не возникало никакого гнева. А ребенку-то нужно как раз это. Разум занят тем, что постигает результаты исследования. От этого человек, правда, изменяется не слишком сильно, но он, по крайней мере, узнает, в каком направлении заниматься самовоспитанием. Сущностные изменения в нас происходят прежде всего благодаря событийным опытам. Простые восприятия или мысли нельзя считать таковыми. Но если некоторое событие приобретает качество опыта, и более того, переживается повторно, тогда оно может полностью изменить нас. Познание становится не просто умозрительным построением, но оказывает жизненное (внесловесное, сверхязыковое) влияние на мышление, чувство и волю. Познание становится действительностью. Содержание становится опытом, когда внимание, которое мыслит, чувствует или болит это содержание, одновременно переживает его действенность.

После того, как разум принимает некое содержание, следует углубленное, сосредоточенное размышление о постигнутом и последующая медитация45. Медитации приводят в ту область души, где содержание идеи, прошедшее через размышление, становится опытом. Для этого и служат упражнения на размышление и медитацию, предлагаемые в тексте данной книги. Проще говоря, медитирование это глубокая сосредоточенность на теме, на идее.

Обретаемую способность к импровизации можно назвать также «вчувствованием», «эмпатией». Когда ты чувствуешь, что происходит в ребенке, ты почти всегда понимаешь, что надо бы сделать. Эту способность можно назвать медитативным видением. Хорошие, «прирожденные» воспитательницы детских садов развивают эту способность за несколько лет практической работы, другие могут приобрести ее с помощью тренировки.

Резюмируем то, что объяснила нам феноменология ребенка.

Ребенок, как и взрослый, — духовное существо, которое пользуется своей телесностью, чтобы существовать в земном мире. Так как духовная сущность не воспринимается чувственно, мы видим ребенка (как и взрослого) по большей части только как телесность, которая является носителем определенных воспоминаний, привычек, мыслей, чувств, желаний.

Если мы единожды познаем наше духовное Я как душу самосознающую или самодух (Geistselbst), то всем нашим существом познаем, что все люди, в том числе и маленькие дети, несут в себе это существо как зачаток. То есть наш взгляд на человека и ребенка изменится. Чувственно воспринимаемое станет для нас подобно тексту для умеющего читать. Кто читать не умеет, видит в тексте только знаки, воспринимаемые органом зрения. Если он научится читать, то изменится и его восприятие. Он хотя бы узнает, что в видимых знаках следует найти смысл, и что этот смысл породил знаки.

Тогда мы станем уважать другого, а также уважать ребенка. При таком подходе мы постоянно будем открывать в ребенке новые проявления, которые не коренятся в его телесности, а притекают из его духовной сущности. Это, прежде всего, не-врожденные, видовые человеческие способности и их признаки (см. гл. 4). Мы будем также внимательно прислушиваться к рассказам ребенка о еще не забытом духовном опыте, а не отмахиваться от них, как от нелепой выдумки.

Подобно тому, как в предметах, созданных человеком, должен быть смысл (т.е. функция), который должен предшествовать знаку, то и нерукотворные вещи, вещи, созданные не человеком, следует рассматривать как знаки, которые мы поначалу не можем прочесть. Все, что мы чувственно воспринимаем в природе, есть знак. Так видит ребенок чувственный мир. Мы можем обрести этот опыт через «медитацию восприятия»46. Чувственный мир — это знак значений. Природа — это сплотившаяся былая творческая воля, природа излучает чувство и смысл. Испытать это излученное чувство нетрудно, хотя поначалу его и не понять. Этот опыт важен, поскольку он изменяет наше отношение к природе. Он позволяет избегнуть как сентиментальности, так и «утилитарного» рационализма (что станет с человечеством, когда иссякнут природные ресурсы? ). И, таким образом, мы на один шаг приблизимся к детским переживаниям.

Если мы однажды постигли, что в мире, где материальное не существует, может быть только прямая, непосредственная беззнаковая коммуникация, мы, по крайней мере, угадываем, что бытие в том мире состоит из таких видов коммуникации и что ребенок как духовно-душевное существо приходит из того мира в наш. Он наследует физическую телесность, и его задача, так же как и задача помогающего ему окружающего мира — развить связь духа и души с этой телесностью. Благодаря выражающим жестам, и прежде всего речи, дух охватывает тело, поскольку телесность изначально есть знаковая сторона в человеке, а дух и душа — сторона значения, являющая изменения своего смысла через тело. Опыт показывает, что дети с неразвитой речью (речь может быть не обязательно вербальной, но и воспринимающей, пассивной), т.е. не вступающие в диалог с окружением, не умеют владеть и своим телом. Помощь таким детям со стороны взрослого состоит в том, что взрослый берет на себя инициативу коммуникации, разговаривает с ребенком. Этот «разговор» поначалу (до 4-5 месяцев) не обязательно вести вслух, но вести его (впрочем, как и все более поздние беседы) следует с полной отдачей. Следует говорить просто, не сюсюкая, не приставая к ребенку с постоянными назиданиями. Мы можем спокойно оставлять его в покое, чтобы он усвоил услышанное. Подождем, пока он сам не подхватит нить разговора.

По сути дела, воспитатель47 должен научиться удивляться явлениям, которые обычно воспринимаются как само собой разумеющиеся. Маленький ребенок имеет эту способность сам по себе, ему это как бы дано, поскольку не приходится вступать в борьбу с обычной взрослой преградой — «заливанием» всего на свете уже заранее имеющимися понятиями. Упражнение на развитие непредвзятости43 может научить нас придерживать наши понятия, встречать тот или иной феномен как бы впервые. Хотя это всего лишь эрзац безвозвратно утерянной прямой коммуникации (к ней взрослые неспособны), все-таки речевое общение, умение поддерживать коммуникацию знакми — для маленького ребенка это —- чудо и радость. И он всегда стремится снова и снова пережить это чудо. Если задуматься, то для нас, взрослых, чудо уже то, что иногда мы способны понимать друг друга.

Принцип саморазвития состоит в том, чтобы попытаться сознательно реализовать в себе то, что испытывает ребенок. Пусть это не удастся, но уже самое знание об этом способе переживания пойдет нам на пользу, даже если не окажет такого уж большого влияния на обращение с ребенком. Так же обстоит дело с основополагающим импульсом ребенка — делать добро. Если взрослый не откроет в себе этого импульса (не путать с сентиментальным воображением опыта! ), то не заметит его и в ребенке. Нужно иметь несокрушимую убежденность в том, что человек первоначально настроен на добро, эгоцентризм выступает лишь позже — как необходимая промежуточная ступень в развитии. Если она не развивается, значит, мы имеем дело с какой-то патологией, ущербностью, торможением.

Необходимость в самовоспитании взрослого и направлении этого самовоспитания основана на способности маленького ребенка запечатлевать в себе внешнюю волю, что обычно воспринимается как «подражание». То, что мы собой представляем, так или иначе влияет на ребенка. Того, что мы говорим и думаем о себе, и связанных с этим наших иллюзий, для ребенка почти не существует.

В отношении «звездных» детей возникает, к примеру, проблема уважения, на которое они претендуют. Уважение должно быть искренним, подлинным, настоящим. Притворяясь, мы достигнем только того, что эти дети будут считать нас обманщиками. Однако есть ли у нас уважение к себе самим? И можно ли вообще ставить этот вопрос, если мы не познаем себя самих как духовную сущность — иначе не так уж много причин для самоуважения. Но если бы у нас этот опыт появился, тогда мы увидели бы в каждом человеке и в каждом ребенке личность, заслуживающую уважения.

Из всего сказанного становится понятно, как важно разговаривать с ребенком в возрасте пассивного усвоения языка, когда он еще не говорит активно, а только понимает. Е это время внимание ребенка направлено на восприятие, и поскольку сам он еще не говорит, его восприятие целостно. При этом следует уделять ребенку все свое внимание. Иначе за акустическими знаками уйдет на задний план внутренняя реальность речи, а ведь именно из этой внутренней реальности ребенок в непосредственном опыте извлекает значение сказанного. Если взрослый сообщает что-то ребенку, и при этом помимо собственно сообщения в сознании взрослого присутствуют обыденные заботы, проблемы и опасения, ребенок не сможет распознать, к каким акустическим знакам относить те или иные содержательные части. В результате возникает неясное, замутненное мышление. Ясно также, что с помощью магнитофонной пленки или другого приспособления, за которым не присутствует воздействующего в данный момент сознания, ребенок будет учиться говорить как попугай. Частичное внимание, неполное обращение взрослого к ребенку в фазе приобретения языка с большой вероятностью повлечет за собой расстройства речи и поведения. Очевидно, что когда разговариваешь с ребенком, лучше всего сконцентрироваться на содержании.

Родной язык «предлагает» ребенку не только слова-понятия, но и грамматику, в которой (вместе со словарным запасом) спрятан свой специфический образ мышления, стиль мышления, система мышления. Поскольку ребенок рождается настроенным на смысл, он способен грамматически правильно говорить и при этом не знать правил и грамматических понятий. Взрослый говорит хорошо на каком-нибудь языке (также и иностранном) только тогда, когда «забывает» правила. Язык — органическое единство или целостность. Он воспринимается ребенком сверхсознательно, в ощущении (поэтому ребенок, говорящий на нескольких языках, не путает слова, фонетику и грамматику этих языков). Важно, чтобы взрослое окружение не только самоотверженно заботилось о ребенке, но и передавало ему родной язык — в чистом, неискаженном и фонетически четком виде.

Тема для размышления:

22. Какова важнейшая задача взрослого при воспитании маленького ребенка?

Тема для медитации:

20. Свет свободен от формы.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒