Изолировав с воздуха окруженную группировку немцев, они помогли пехоте, артиллерии и танкам окончательно разгромить врага».

Прямая благодарность летчикам была высказана военным советом 62-й армии:

«Празднуя победу, мы не забываем, что она завоевана также и вами, товарищи летчики, штурманы, стрелки, младшие авиационные специалисты, бойцы, командиры и политработники объединения т. Хрюкина... С самых первых дней борьбы за Сталинград мы днем и ночью беспрерывно чувствовали вашу помощь с воздуха... В невероятно трудных и неравных условиях борьбы вы крепко бомбили и штурмовали огневые позиции врага, истребляли немецкую авиацию на земле и в воздухе... За это от имени всех бойцов и командиров армии выносим вам глубокую благодарность».

Но в жизни, как известно, радость всегда соседствует с печалью. А на войне это сочетание особенно поражало и трагизмом, и нередко — нелепостью, жестокой случайностью...

Одним из самых уважаемых и любимых в полку летчиков был Герой Советского Союза заместитель командира полка М. Д. Баранов — спокойный, добродушный и талантливый истребитель Миша Баранов, летать с которым каждый считал и честью, и удачей. Летал в паре с Михаилом и Амет-хан, сбивая фашистов в небе над Сталинградом. Один из боев тогда чуть не окончился трагически для Баранова. В том неравном поединке с фашистскими истребителями совершил он подвиг, еще раз прославив свой полк, свое имя. Сбив в бою четыре «мессершмитта», израсходовав боеприпасы, он вынужден был таранить фашистского истребителя, охотившегося за «яком» Баранова.

Политуправление Сталинградского фронта после этого подвига молодого летчика выпустило листовку, в которой говорилось:

«Отвагу и мужество в воздушных боях проявил летчик М. Д. Баранов. Товарищи летчики! Истребляйте немецких оккупантов! Бейте их так, как это делает Герой Советского Союза Михаил Баранов. Он уничтожил 24 вражеских самолета, вывел из строя сотни автомашин, бензоцистерн, паровозов, истребил около тысячи гитлеровских солдат и офицеров. Слава Герою Михаилу Баранову! »

Чудом остался жив после того тарана Михаил, однако был контужен и вскоре заболел. Больше месяца пролежал Баранов в госпитале, но к середине января сумел уговорить врачей и вернулся в полк с медицинским заключением, в котором указывалось, что М. Д. Баранов «подлежит амбулаторному лечению в части, к полетам временно не допускать».

Возвратившись в полк, Баранов сразу же стал просить разрешение у командования на тренировочные вылеты. Михаилу не терпелось проверить себя в воздухе, не хотелось ему хоть в чем-то отстать от своих боевых друзей.

— Не торопись, Миша. Успеешь наверстать, — осторожно пытался отговорить Амет-хан Баранова. — Да и погода, видишь, какая! Мы, здоровые, и то валяемся на нарах.

— Ты не смотри, что я отощал в госпитале, — улыбнулся в ответ Михаил. — Силенка в руках еще есть, удержу ручку самолета!

Января 1943 года. Эту дату на всю жизнь запомнил Амет-хан. Потом он не раз горько корил себя, что не удержал Баранова от этого рокового тренировочного полета. Судьба как-будто сама подсказывала, чтобы Михаил не пытался подняться в этот день в небо. Самолет, на котором Баранов вначале взлетел, оказался неисправным. Михаил вынужден был вернуться на аэродром.

И вот повторный взлет на другом истребителе. Амет-хан с летчиками полка наблюдали, как Баранов уверенно выполняет боевые развороты, делает виражи. Потом вдруг самолет перевернулся вверх колесами и стал падать в таком положении. Вначале все думали, что Михаил проверяет себя этой сложной фигурой пилотажа. Однако «як» Баранова продолжал падать. И на глазах летчиков, замерших от нелепости происходящего, самолет врезался в землю и взорвался...

На другой день в армейской газете «Сталинский воин» был напечатан некролог «Большевик, воин, герой», посвященный трагической гибели Михаила Баранова. Номер этой газеты Амет-хан до конца войны носил в кармане вместе с партбилетом.

Весной 1943 года гитлеровское командование решило взять реванш за поражение под Сталинградом. К Ростову-на-Дону и Батайску — важнейшим железнодорожным узлам на юге страны — была стянута масса войск и техники. Здесь впервые появились новейшие немецкие самолеты, в их числе — пикирующие бомбардировщики-истребители. Фашистская авиация по-прежнему пыталась подавлять наше наступление массированными налетами — десятки «юнкерсов» под прикрытием модифицированных истребителей ожесточенно бомбили колонны и позиции советских войск.

Все это требовало ответных действий от летчиков 8-й воздушной армии. В середине марта над Ростовом-на-Дону развернулись ожесточенные воздушные бои.

Утро 25 марта выдалось теплым, солнечным. Значит, жди фашистских гостинцев с неба. С рассветом первой в 9-м гвардейском полку была поднята в воздух третья эскадрилья.

Шестерка «яков» набрала заданную высоту. Как всегда, еще издали Амет-хан Султан заметил двигавшуюся с запада к Ростову-на-Дону какую-то темную массу. Однако, когда он вгляделся внимательнее, ему стало не по себе. Черные точки выстраивались в ряды, занимали боевой порядок. Фашистских бомбардировщиков было не меньше ста, чуть сзади и сверху их прикрывала большая группа истребителей.

Грозная армада гитлеровских самолетов росла прямо на глазах. С разных сторон к ней подлетали новые группы «юнкерсов», занимали свои места в боевых порядках. «Значит, взлетели одновременно с нескольких аэродромов, наметили точку сбора и теперь выстраиваются в боевые колонны», — понял Амет-хан. Вспомнил, как на днях в штабе полка рассказывали командирам эскадрилий о новой тактике немецкой авиации — устраивать «звездные налеты» большой массой самолетов.

— Вижу до сотни «юнкерсов»! — передал по радио Амет-хан Султан на пункт управления полка. — Их прикрывают «хейнкели». Вступаю в бой!

Между тем вражеские бомбардировщики приближались к городу. Вдали показались знакомые силуэты Me-109.

— Появились истребители сопровождения! — снова спокойно сообщил на аэродром Амет-хан. — Восемь, двенадцать, шестнадцать, восемнадцать... Пока вижу девять пар «мессеров»!

— Желтококие! Держитесь! — раздался в шлемофоне Амет-хана знакомый голос подполковника Шестакова. — Поднимаю все эскадрильи полка на помощь!

— Атакуем бомбардировщиков! Ведущего беру на себя!

По этой команде Амет-хана шестерка «яков» в едином строю ринулась сверху вниз. Командир эскадрильи сразу стал ловить в перекрестье прицела ведущего армады бомбардировщиков — черного «хейнкеля». Вот его корпус уже закрывает просвет своими массивными плоскостями.

«Еще немного! Еще! » — удерживал себя Амет-хан от нажатия на гашетку. Навстречу вытянулись огненные трассы — экипаж «хейнкеля» тоже заметил угрозу. Но было поздно. Амет-хан с короткой дистанции точно ударил из пушки, и черный «хейнкель» взорвался прямо на глазах.

Выходя из атаки, Амет-хан с удовлетворением отметил, как полетели к земле еще несколько дымящихся бомбардировщиков, сбитых летчиками его эскадрильи.

Дерзкое нападение наших истребителей ошеломило немцев. Потеряв ведущего, строй вражеских бомбардировщиков начал рассыпаться. «Юнкерсы» стали беспорядочно сбрасывать бомбы, чтобы поскорее избавиться от опасного груза.

Однако бой шестерки Амет-хана Султана привел в ярость немецкие истребители сопровождения. Всей группой накинулись они на третью эскадрилью. Силы явно были неравны. Разгорелся беспощадный, быстротечный воздушный бой.

Первым задымил самолет Ивана Борисова, самоотверженно прикрывавшего командира эскадрильи. Амет-хан вывернулся в немыслимом развороте, кинулся за «мессером», с боков которого ярились устрашающие пасти драконов. Горящий «як» Борисова беспомощно, по крутой, устремился к земле.

— Прыгай, Ваня! Прыгай! — хриплым от напряжения голосом крикнул Амет-хан по радио, до отказа отжимая газ.

Минута, еще немного. И вот она, пасть дракона — полезла в прицел... Амет-хан поймал чудище в перекрестье, нажал на гашетку.

— Есть, командир! — послышался в шлемофоне голос Николая Коровкина, занявшего место ведомого. И тут же встревоженно добавил: — Справа две пары «мессеров»!

— Вижу, Коля! Прикрой! — ответил Амет-хан, устремляясь навстречу «мессерам».

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒