Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Реакция на это была стремительной. Истребитель Амет-хана как будто очнулся от дремоты, круто ушел в вираж, избежал прицела фотопулемета Казьмина.



Но «противник» тоже оказался цепким. И Амет-хану пришлось вспомнить многое из своего боевого опыта, чтобы поймать самого Казьмина. Уже в самый последний момент, казалось бы из невозможного положения, он подобрался к его истребителю, добился «чистой» победы...

В 1947 году Амет-хан уже получил звание летчика-испытателя первого класса. В ЛИИ он вошел в число тех, кому конструкторы новых самолетов вверяли свои первые детища, ждали от испытателя решающего слова, Ведь именно он, летчик-испытатель, дает новым машинам «путевку в жизнь».

Наладилась в те годы и жизнь семьи молодого испытателя. В 1950 году Амет-хан получил квартиру в городе Жуковском, поближе к работе. А год спустя родился второй сын — Арслан.

А наша авиация вступала в новый, реактивный век. Многое еще в поведении этих самолетов было тогда непонятным. И с появлением первых советских боевых реактивных машин Амет-хан Султан вместе со своими товарищами неизменно участвовал в совершенствовании летно-технических качеств прославленных истребителей МИГов. Он был в числе тех летчиков-испытателей, которые впервые превысили скорость звука на новых боевых самолетах послевоенного поколения. Вместе с известным летчиком-испытателем Игорем Шелестом отрабатывал и первую отечественную автоматическую систему дозаправки горючим в воздухе на самолетах Ту-2, Ту-4, Як-15.

О некоторых подробностях работы с Амет-ханом в ЛИИ писатель И. И. Шелест рассказал в своих книгах. Приведу отрывок из его книги «Лечу за мечтой»

«Мне лично памятна совместная с Султаном работа по исследованию и совершенствованию первой отечественной автоматической системы заправки самолетов горючим в воздухе. Мы тогда летали в паре с Аметом на самолетах Ту-2, Ту-4 и Як-15.

В 1952 году за участие в сложнейших испытаниях самолетов-снарядов, за проявленную при этом исключительную выдержку и находчивость Султан был удостоен звания лауреата Сталинской премии.

Что же случилось у него при этих испытаниях?

Он находился в крошечном, почти без крыльев, летательном аппарате, и вместе с авиамалюткой они набирали высоту. Как в лапах коршуна, малютка выглядела желтеньким цыпленком под крылом огромного четырехмоторного самолета-носителя.

В силу каких-то уж там обстоятельств — теперь уж не разберешь — Султана отцепили раньше времени, когда он еще не успел запустить свой двигатель. Естественно, началось самое элементарное падение, во время которого Амет продолжал пытаться запустить свой движок. И запустил... у самой земли. Это и позволило ему приземлиться вполне удачно, правда, на отчаянной скорости после резкого снижения. Очевидно, наблюдавшие уже приготовились к худшему, потому что с минуту не могли ни «включить в движение ноги», ни проронить ни слова.

В середине 50-х годов, мне помнится, Амет блестяще провел испытание совершенно нового экспериментального самолета необычной схемы. Этот самолет вместо шасси имел сбрасываемую тележку и посадочною лыжу. Два его двигателя были установлены весьма непривычно на концах очень тонкого ромбовидного крыла. И профиль этого крыла был необычный заостренный в равной мере и с передней и с задней кромки, как клинок кинжала.

В исследованиях невесомости, в испытаниях многих опытных двигателей остался след огромного труда нашего незабвенного Амета».

Высокое профессиональное мастерство, самообладание и необычайно быстрая реакция на любые внезапные ситуации — качества, без которых нет летчика вообще, а испытателя тем более. В работе летчика-испытателя невозможно заранее предусмотреть все. Новые самолеты и различные летательные аппараты задавали своим первым пилотам самые неожиданные вопросы. Причем ответа они часто требовали мгновенного, на месте. Замешкаешься, растеряешься — и твой ответ больше не будет нужен ни тебе, ни испытуемой машине.

Поэтому в своей новой работе Амет-хан всегда помнил основную заповедь летчика-истребителя: «В кабине опытной машины вначале посиди, подумай, а потом постарайся взлететь».

Получив задание, он вначале долгие часы проводил с инженером-испытателем возле нового самолета, досконально изучал летно-технические данные, пытался представить, как машина поведет себя в воздухе.

Испытания опытного самолета Амет-хан начинал с пробежки на разных скоростях, совершал недолгие подлеты. И если удавалось пролететь первые десятки метров без происшествий, задание на испытательный полет в этот день Амет-хан считал выполненным. Поведение новой машины в воздухе он записывал подробнейшим образом в специальный формуляр и передавал его инженерам-испытателям.

— Как я понимаю, работа летчика-испытателя, — не раз говорил Амет-хан в кругу друзей, — это сочетание разумной смелости и умения быть дерзким. При необходимости же приходится укрощать самолет, как джигит укрощает необъезженного дикого скакуна...

Этими необычными требованиями к профессии летчика-испытателя Амет-хан Сутан неизменно руководствовался и в своей работе. Особенно остро проявились эти качества, когда он начал испытание «летающей лаборатории». Это был ярко-красный планер, насыщенный большим количеством сложнейших приборов. Летательный аппарат предназначался для исследования подступов к звуковому барьеру. Взлетал планер с бетонированной полосы, разбегаясь на специальной колесной тележке, которая не имела тормозов и сбрасывалась после взлета на аэродром. На заданной высоте планер отцепляли от самолета-буксировщика. Потом Амет-хан в крутом пике должен был достичь околозвуковой скорости. После этого шел на посадку, приземлялся на грунт специально амортизированной посадочной лыжней.

Испытания планера проводились при различных положениях крыльев. В один день Амет-хан взлетал на планере с прямыми крыльями, на другой — со стреловидными, а в следующий раз — еще под другим углом. Для получения сравнительных данных режимы полетов требовалось выдерживать с высокой точностью.

И вот однажды, в один из таких полетов на экспериментальном планере, Амет-хану пришлось решать задачу, совсем не предусмотренную программой испытаний...

Случилось это, как всегда, неожиданно, в обычный день. Казалось, что техника полетов на «летающей лаборатории» уже отработана и никаких «сюрпризов» вроде бы не должно быть.

Разбег по взлетной полосе. Отяжеленный стартовой тележкой планер нехотя поднялся за буксировщиком. Амет-хан засек высоту — пора отцеплять тележку. Потянул рычаг сбрасывателя — тележка на месте. Еще несколько попыток. Безрезультатно. Тележка как будто приклеилась к днищу планера. Амет-хану вспомнился случай, когда на войне пришлось лететь в бой на истребителе с неубранными шасси — механик забыл включить тумблер. Тогда его могли легко сбить враги. Но не подожгли. Он смог сесть на своем аэродроме. А здесь? Садиться на тележке, колеса которой невозможно тормозить? По инструкции не предусмотрено. Конечно, можно оставить планер и прыгнуть на парашюте. Тогда наверняка «летающая лаборатория» разобьется. А ведь эта «штучка» экспериментальная, стоит немалых денег.

С большой тревогой и напряжением наблюдали инженеры-испытатели и коллеги Амет-хана с земли за планером, тащившимся за самолетом-буксировщиком. Все они считали положение безнадежным и ожидали, когда пилот оставит кабину, начнет спуск на парашюте. И вдруг по радио раздался голос Амет-хана:

— Дайте полосу. Буду садиться на тележке!

— Что он делает?! — ахнули на командном пункте. — При его скорости посадки никакой полосы не хватит. По указанию Амет-хана самолет-буксировщик завел планер к дальней границе аэродрома. Молодой испытатель посматривал вниз: надо отцепится только тогда, когда колеса тележки коснуться бетона в самом начале посадочной полосы. Острый взгляд Амет-хана, не раз выручавший на войне в схватках с фашистами, не подвел его и в этот раз. Стремительно, со свистом приближалась земля. Теперь согнуть ноги, приготовиться к встрече тележки с бетонной полосой. Удар, грохот мчавшихся колес. На мгновение потемнело в глазах.

«Спокойно! — жестко скомандовал Амет-хан вслух. — Теперь быстрей выравнивай планер, иначе врежешься носом в бетон! »

Однако этот маневр не помог. Планер мчался с бешеной скоростью, а конец бетонной полосы уже виден. Что делать? Рвануть еще раз рычаг сбрасывателя тележки?

И здесь произошло чудо, если можно так назвать то, что случилось лишь благодаря выдержке и хладнокровным действиям Амет-хана Султана. Почти в самом конце посадочной полосы тележка вдруг вылетела из-под планера, умчалась в дальний овраг за аэродромом. Сам планер проехал еще немного по грунту и, чиркнув лыжей, остановился.

Когда к тому месту подбежали все, кто с аэродрома наблюдал борьбу испытателя с неуправляемым планером, Амет-хан сидел на траве, рядом с машиной и жадно затягивался сигаретой.

— Да, всякого навидался в ЛИИ за двадцать лет, — удивленно покачал головой инженер-испытатель, разглядывая целехонький планер. — Но такое даже во сне представить не мог!

Вскоре произошло еще одно событие, позволившее летчикам-испытателям ЛИИ увидеть своего нового коллегу с иной стороны. В очередном полете Амет-хан Султан доказал, что первая солдатская заповедь на войне «Сам погибай, а товарища выручай» осталась для него священной и в мирное время. Не за эту ли товарищескую верность, готовность на самопожертвование ради другого человека, любили Амет-хана все, кто соприкасался с ним в жизни?

Случилось так, что Амет-хану выпало одному из первых в стране испытывать катапультное сиденье для спасения летчика при аварийных ситуациях в воздухе. Сверхзвуковые, реактивные самолеты не позволяли пилоту вываливаться из кабины, как это делалось при необходимости во времена войны на винтовых машинах. Поэтому было разработано специальное кресло, которое «выстреливало» летчика из кабины в экстремальных ситуациях.

Вначале Амет-хан возил на заднем сидении самолета манекен. На заданной высоте он приводил в действие механизм катапультирования, «выстреливал» манекен, который благополучно приземлялся на парашюте. Наконец, настал день, когда катапультироваться должен был парашютист-испытатель В.И. Головин — опытный, знающий свое дело специалист.

С первых минут полета Амет-хан беспокойно оглядывался назад. Как себя покажет сегодня катапультное кресло? Одно дело, когда сбрасываешь манекен, а другое — человека. Сегодня он, по существу, в роли «извозчика», так как Валерий Головин должен сам привести в действие катапультное устройство.

На определенной высоте Амет-хан перевел самолет в горизонтальный полет. Осмотрелся. Как будто все для эксперимента готово. По обеим сторонам, чуть выше него, летели две другие машины. Они были оборудованы специальными кинофотоаппаратами, чтобы зафиксировать весь процесс катапультирования Головина.


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-07-14; Просмотров: 644; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.015 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь