Томас Сэмюэл Кун (Kuhn, Thomas Samuel), 1922-1996

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 36Следующая ⇒

Изучал теоретическую физику в Гарвардском университете (Harvard), получил степень бакалавра, защитил сначала кандидатскую диссертацию (1943), затем и докторскую диссертацию (1949) по физике. Был членом Национальной академии наук, Американского философского общества, Американской академии наук и искусств.

Основные публикации: 1962: Структура научных революций (The Structure of Scientific Revolutions); 1977: Сущностное напряжение (The Essential Tension); 1978: Теория черного тела и квантовая прерывность, 1894–1912 (Black-Body Theory and Quantum Discontinuity, 1894–1912).

Современная психология, если следовать логике Т. Куна, не отвечает требованиям нормальной науки. Она переживает очередную научную революцию. Определение понятия парадигмы с точки зрения психологической науки приводит Г. Айзенк. Парадигма – теоретическая модель, разделяемая большинством работников в данной области, включающая согласованные методы исследования, принятые нормы доказательства и опровержения и процедуры экспериментальной проверки.

В монографии «Методология, теория и метод в современной социальной психологии и персонологии: интегративно-эклектический подход» В. А. Янчук конкретизирует содержание названной дефиниции.

«Коллективно сформированное на основе конкретных метатеоретических и онтолого-эпистимологических оснований научное психологическое мировоззрение в отношении изучаемой феноменологии, признаваемая и разделяемая психологическим сообществом на протяжении относительно продолжительного временного периода, включающее согласованный ряд основоположений в отношении описания и объяснения исследуемой феноменологии, норм и процедур доказательства научности получаемого знания, его верификации, а также процедур и техник исследования» (Янчук, 2000).

Он же приводит самую разветвленную классификацию психологических парадигм: поведенческая, биологическая, когнитивная, психодинамическая, экзистенциальная, гуманистическая, герменевтическая, социально-конструктивистская, системная, деятельностная, гендерная (феминистская) и синергетическая парадигмы.

Само перечисление парадигм позволяет обратить внимание на тот факт, что «зона их применяемости» имеет вертикальные и горизонтальные ограничения. Так, к общефилософскому уровню относятся системная и экзистенциальная парадигмы. Напротив, гуманистическая парадигма ассоциируется с американской гуманистической психологией и педагогикой.

Более общую типологию парадигм в разное время предлагали Г. А. Ковалев (1987), А. В. Юревич (1999) и B. Baars (1986).

Г. А. Ковалев выделяет объектную (реактивную), субъектную (акциональную) и субъект-субъектную (диалогическую) парадигмы. В объектной парадигме психика и человек в целом рассматриваются как пассивный объект воздействия внешних условий и как продукт этих условий.

Субъектная парадигма основана на положениях об активности и индивидуальной избирательности психического отражения внешних воздействий. Человек в этой научной парадигме сам оказывает преобразующее воздействие на поступающую извне психологическую информацию.

Психика с точки зрения субъект-субъектной парадигмы выступает в качестве открытой и находящейся в постоянном взаимодействии со средой системы. Эти виды парадигм, по мнению В. А. Янчука, соотносятся с абстракцией на уровне общего (объектная), особенного (субъектная) и единичного (диалогическая).

Множество подходов всегда требует дальнейших обобщений. «Хорошая психологическая теория должна выражаться языком абстракций, которые можно усмотреть сквозь большинство феноменов, составляющих предмет психологии», – констатирует Дж. Келли (2000). Заслуживает внимания индуктивный опыт построения Дж. Келли теории личностных конструктов. Он утверждает, что каждое исследование индивидуума для психолога – это проблема формирования концепта. Другими словами, концептуализация каждого из своих клиентов ставит перед психологом задачу дальнейшего абстрагирования индивидуальных конструктов. Любая практика исследований требует дальнейших теоретических обобщений.

Поэтому психология, как любая наука, нуждается в более прочном фундаменте – в метатеории. Метатеория – это более глобальная теоретическая система, предназначенная для анализа методов и законов так называемой предметной, или объектной, теории. Исходя из метатеоретических оснований, А. В. Юревич рассматривает на уровне парадигм когнитивизм, бихевиоризм и психоанализ, а B. Baars – интроспекционизм, бихевиоризм и когнитивизм. Под интроспекционизмом, как правило, понимают «психологию сознания XIX века». Сферой изучения интроспекционизма было содержание сознания, или сознательный человеческий опыт. Его основоположником по праву считается Вильгельм Вундт. Хотя, как утверждает В. Baars, термин «интроспекционизм» больше всего соответствует описанию «методики аналитического самонаблюдения» Эдварда Б. Титченера.

Примерно с 1913 по 1960 год в психологии господствовала метатеория бихевиоризма. Психология стала наукой о поведении, о физических, наблюдаемых движениях организма, о научении. Заслугой бихевиоризма можно считать усложнение методов исследования применением статистики. Однако обратной стороной медали стала тенденция «не придерживаться никакой теории».

Наконец, на смену бихевиоризму пришла когнитивная психология. Когнитивные психологи изучают представления и преобразования представлений. Другими словами, они делают выводы о событиях, лежащих в основе явлений внешнего мира. Когнитивисты согласны с бихевиористами в том, что данные психологии должны быть общими, но цель сбора этих данных заключается в обосновании теорий о ненаблюдаемых конструктах, или внутренних ментальных репрезентациях.

Различия между названными выше метатеориями наиболее рельефно отражает их взгляд на проблему соотношения разума и тела. Для первой психологической метатеории – интроспекционизма – разум был реальностью. Для бихевиоризма, напротив, реальным был материальный мир, а разум – иллюзией. Когнитивное направление утверждает, что психология должна изучать осознаваемые и неосознаваемые внутренние процессы, о которых внешний наблюдатель может судить по психологическим фактам (поведению человека). С точки зрения когнитивистов, разум – это подразумеваемая сущность, но которая может играть роль реальной сущности. Таким образом, материальный и субъективный опыт, по их мнению, просто разный взгляд на материальный мир (В. Baars, 1986; Коптева, Лобанов, 2002; Лобанов, 2002).

Таким образом, можно выделить две взаимосвязанные функции парадигмы: познавательную и нормативную. Познавательная функция заключается в том, понятие парадигмы интегрирует определенную систему знаний, методы познания «психической реальности» и самих носителей этих знаний и методов. С другой стороны, принадлежность к ограниченному кругу научного сообщества определяет границы допустимых методов научного исследования и интерпретации полученных данных.

Ниже анализ парадигм приводится на основании их познавательной функции, значение нормативной функции прослеживается исключительно в контексте изложения и в заголовках. Парадигма в психологической науке – это результат и способ психологического познания, один из аспектов психогностической (от греч. «гнозис» – познание) проблемы.

К уникальным характеристикам психики, как подчеркивают А. В. Петровский и М. Г. Ярошевский (1998), относится различие между внутренним и внешним ее проявлениями. Это различие порождает проблему способа приобретения знаний о психическом, проблему объективности и субъективности психологического познания, достоверных (о реальном мире) и недостоверных («мнений») знаний. Они выделяют три уровня познания в психологической науке: познание чувственного опыта и независимой от него действительности (знание о внешних объектах), реконструкция психического мира личности в определенных научных представлениях (рефлексия «первого порядка») и познание самого процесса, в ходе которого добывается научное знание о психике, знание о знании (рефлексия «второго порядка»).

«На следующий виток психологическую мысль вывела потребность соотнести решение психологических задач с успехами кибернетики и ее информационным подходом. Уже понятие о сигнале, зародившееся в лоне русской науки, выступило (в отличие от понятия о раздражителе) в качестве предтечи объяснения детерминации взаимодействия организма со средой, включающего в качестве непременного познавательный компонент. Ведь сигнал несет информацию о каком-либо событии и явлении и в том смысле родственен их познанию.

Именно когнитивная психология осуществила сдвиг в эволюции знаний о психике. Она совершила переворот не в исследовательских процедурах, а в характере познания и интерпретации психической реальности. При этом когнитивные психологи сохранили значение всех трех уровней познания, включая первый – изучение психогнозиса – в первом значении этого термина как способа представленности внешних реалий в различных процессах, испытываемых субъектом, а также в его поведении» (Петровский, Ярошевский, 1998).

3.3.2. Естественнонаучная парадигма

Естественнонаучная парадигма – первая по времени возникновения парадигма в психологии. Она возникла в период становления психологии как самостоятельной науки на стадии формирования парадигм (середина XIX в. – первое десятилетие XX в.) и не утратила научной значимости до настоящего времени.

В ее основе можно обнаружить программу создания «научной психологии» по образцу естественных наук, прежде всего физики как наиболее развитой научной дисциплины. Классическое естествознание главной целью науки провозглашало построение истинной картины мира, познание объективных законов природы.

У истоков становления естественнонаучной парадигмы в психологии стояли такие известные психологи, как Г. Т. Фехнер, В. Вундт, Э. Титченер и У. Джеймс.

В. Вундт (1832–1920) – основоположник структуралистского подхода. Он и его сотрудники полагали, что изучение простейших психических процессов необходимо вести на основе лабораторного эксперимента путем выделения отдельных элементов и изучения взаимосвязи между ними (структуры). Основной предмет психологии – непосредственный внутренний опыт («мыслительная материя»), познаваемый методом экспериментальной интроспекции, самоописания (самонаблюдения) испытуемого, прошедшего предварительную подготовку.

Исследование сложных высших функций (мышление, память, воля, речь, воображение) осуществляется культурно-историческими методами («вторая психология»), принятыми в истории, социологии и антропологии (Годфруа, 1992; Козубовский, 2003).

В 1879 году в Лейпцигском университете В. Вундт основал первую экспериментальную психологическую лабораторию, что дает основание считать его «отцом» научной психологии.

У. Джеймс (1842–1910) – основатель функционализма в психологии. Исходя из эволюционной теории Ч. Дарвина, он и его сотрудники стали изучать сознание не через его структуру, а через функцию. Они выдвинули положение о целостности и динамике («поток сознания») сознания. Сознание человека активно и избирательно. Однако при этом функционалисты главный упор делали не на внешние стороны психики, а на такие внутренние феномены, как ощущения или чувства (Годфруа, 1992).

Основное требование естественнонаучной парадигмы – объективность исследования, т.е. получение достоверных, надежных, однозначно понимаемых данных. Основными методами исследования в этой парадигме выступают наблюдение и эксперимент. Исследователь по отношению к объекту познания занимает позицию извне, позицию незаинтересованного, беспристрастного субъекта. При этом изучение человека, его внутреннего мира принципиально не отличается от исследования других объектов (Слободчиков, Исаев, 1995).

В настоящее время под влиянием системного подхода и постнеклассического подхода в естествознании естественнонаучная парадигма начинает отказываться от жесткого детерминизма и признавать развитие и саморазвитие открытых систем, к которым можно отнести и личность, человека как субъекта познания.

3.3.3. Гуманитарная парадигма

Термин «гуманитарный» (лат. «humanitas») означает «относящийся к человеческому обществу, к человеку и его культуре (буквально: человеческая природа, образованность, духовная культура)».

Гуманитарная парадигма имеет междисциплинарный характер и представляет собой познание природы, общества, самого человека с антропологической, человековедческой позиции; она вносит «человеческое измерение» во все сферы общественной жизни (Слободчиков, Исаев, 1995).

Исследования в гуманитарных науках отличаются крайней степенью субъективности (одни стремятся объяснить явления, другие – внести в них новый смысл и начало, третьи – повлиять на них в соответствии со своими идеалами). А. И. Васильев (1992) выделяет ряд общих свойств у объектов и знаний этих наук.

Во-первых, знания гуманитарных наук рефлексивны и их объект имеет рефлексивную природу (мысль о мыслях, текст о текстах и т.д.).

Во-вторых, объект изучения гуманитарных наук является «активным» в отношении познающего его субъекта. В гуманитарных науках рассматривается не просто отношение познания, направленное на объект, а прямое или опосредованное взаимоотношение исследователя с изучаемым объектом, характер которого может быть задан, прежде всего, ценностным отношением.

В-третьих, объект гуманитарной науки выступает как «текст» (высказывание, знаковая система). Это утверждение справедливо в отношении культуры, поведения человека и художественного произведения. Поэтому необходимым условием является адекватное понимание и интерпретация таких текстов («…сначала понять, – говорит М.М. Бахтин, – затем изучить»).

Своими корнями гуманитарная парадигма в психологии уходит к исследованиям немецкого философа, социолога и психолога В. Дильтея (1883–1911). Он предложил различать формы познания природы и общества как чуждые друг другу сферы бытия.

Из этого различия В. Дильтей вывел положение о сосуществовании объяснительной и описательной психологии. Объяснительная психология соответствует теории и методологии естественнонаучной парадигмы. Описательная психология исходит из непосредственной данности субъекту внутреннего опыта, на основе которого мы не объясняем, не выдвигаем гипотезы, а понимаем внутренний мир другого.

Понимание в гуманитарной парадигме выступает как особый научный метод. Понимание – это и процесс, и результат познания. Поэтому В. И. Слободчиков и Е. И. Исаев термины «описательная», «понимающая» и «гуманитарная» психология употребляют как синонимы.

Гуманитарная парадигма базируется на философии экзистенциализма и герменевтике. Экзистенциализм выдвигает на первый план абсолютную уникальность человеческого бытия, не допускающую выражения на языке понятий. Герменевтика определяется как метод, искусство и теория истолкования различного рода текстов. Аналогом герменевтики в объективной психологии, по мнению В. И. Слободчикова и Е. И. Исаева, является метод анализа продуктов деятельности.

Одним из направлений гуманитарной парадигмы в психологии можно назвать гуманистическую психологию (А. Маслоу, К. Роджерс и др.). Гуманистическая психология возникла в 50-е гг. в Калифорнии как оппозиция психоанализу и бихевиоризму. Ее называют гуманистической, т.к. она основана на вере в возможность самореализации каждого человека, если предоставить ему возможность самому выбрать свою судьбу.

Гуманистический подход дальше других отходит от научной психологии и главную роль отводит личному опыту человека. Субъективность данного подхода затрудняет установление разницы между мнением человека о самом себе и тем, кто он есть на самом деле (Годфруа, 1992).

Как утверждает В. А. Янчук, при отсутствии собственных метатеоретических оснований, гуманистический подход опирается на эклектику экзистенциальной, феноменологической и социально-конструктивистской традиции. Не разработан и собственный метод исследования. Тем не менее, пропагандируемые в его рамках гуманистические идеи исходной гуманистической природы личности, самоактуализации, ее способности создать себя, привели к популяризации психологического знания и его продуктивных возможностей.

К достоинству гуманитарной парадигмы В.А. Янчук относит ее ориентацию на человека как активного строителя собственного бытия, обладающего неограниченными способностями и возможностями. Напротив, индетерминизм, игнорирование естественной обусловленности человеческого бытия составляют ограничения данного метода.

3.3.4. Когнитивная парадигма

В современной психологической науке явно наметились тенденции к интеграции. Например, книга английских психологов Дж. Баттерворта и М. Харрис «Принципы психологии развития» (2000) является образцом анализа развития личности на основе синтеза когнитивной теории Ж. Пиаже и положений психодинамической психологии.

M.W. Eysenk и М.Т. Кeane (1995) утверждают, что о здоровье научного направления можно судить по числу его приверженцев. Если так, то в настоящее время можно говорить о «процветании» когнитивной психологии. Сегодня в США более ¾ психологов считают себя когнитивистами. Мало того, даже в клинической психологии когнитивная терапия выходит на первое место (Л. Хьелл, Д. Зиглер, 1997).

Когнитивная психология (от лат. «cognitio»– знание, познание) возникла в 60-е гг. ХХ столетия. Истоки ее проблематики прослеживаются, начиная с работ древнегреческих философов Платона и Аристотеля: в учении об универсалиях Платона и законах ассоциаций и принципах рассуждений Аристотеля.

Обращение к термину «метатеория» позволяет отнести к разряду когнитивных даже те исследования, которые традиционно относятся к некогнитивным концепциям. Речь идет о так называемой латентной когнитивной революции (1955–1965) и о протокогнитивных психологах. Так, в литературе, посвященной проблемам возникновения и развития когнитивной психологии (Baars, 1986; Bruner, 1986; Величковский, 1982; Лобанов, Коптева, 1998; Харре, 1996; Солсо, 1996), есть указания на вклад в подготовку когнитивной революции таких направлений, как гештальтпсихология, бихевиоризм и необихевиоризм, отдельные области социальной психологии, тестология и даже психоанализ. Из отечественных психологов несомненный вклад в генезис когнитивной парадигмы внесли ранние работы Л. С. Выготского, исследования А. Р. Лурия по нейропсихологии, труды Н. Берштнейна и И. Соколова.

Из числа тех зарубежных психологов, кто подготовил переход к новой метатеории в психологии, чаще всего называют пять имен. Все они сегодня считаются когнитивистами, однако степень принятия ими когнитивных предпосылок сильно отличается. Чарльз Е. Осгуд, необихевиорист, предпринимал попытки расширить теорию Хулла и вывести концепцию лингвистического значения. Джеймс Й. Дженкинс пробовал применить бихевиоральный подход в устном обучении языку, потерпел неудачу и затем стал инициатором исследования когнитивных альтернатив. Джорж А. Миллер, самый заметный лидер когнитивной революции, оказал большое влияние на других исследователей. Джером С. Брунер более известен как представитель школы «новый взгляд». Герберт А. Саймон известен работами в области искусственного интеллекта, выполненными в 50-е годы и только теперь вошедшими в русло когнитивной науки.

С точки зрения их приверженности к бихевиоризму они представляют собой спектр от самого консервативного Ч. Осгуда до наименее консервативного Г. Саймона, остальные ученые располагаются где-то между ними.

Основоположником когнитивной психологии принято считать У. Найссера, который в 1967 г. опубликовал книгу «Cognitive Psychology». Названная книга стала официальным манифестом когнитивистов. Возникновению и оформлению современной когнитивной психологии предшествовали две когнитивные революции. Первая когнитивная революция явилась следствием утверждения о том, что когнитивные феномены (мысли и чувства) неотделимы от предмета исследования психологической науки. Такое утверждение сложилось, когда были сформированы, во-первых, компьютерная метафора и, во-вторых, теория переработки информации (Baars, 1986; Величковский, 1982).

Идея информационной природы психических процессов позволила рассматривать мозг и его когнитивные процессы тождественно компьютеру и его функциональным программам, а психология, как утверждает финский психолог Р. Харре, стала наукой о создании и проверке гипотетико-дедуктивных теорий, описывающих ненаблюдаемые (и даже не поддающиеся наблюдению) психические процессы. Изменение взгляда на психику привело к изменению отношения к человеку как носителю этой психики. Мозг человека во многом был персонифицирован, ему стали непосредственно приписывать ментальные процессы, ранее приписываемые личности. Когнитивисты времен первой когнитивной революции изучали модель преобразования информации с момента поступления сигнала в органы чувств до получения ответной реакции. При этом человек стал восприниматься как канал переработки информации с ограниченной пропускной способностью (Величковский, 1982).

По утверждению Б. М. Величковского, компьютерная метафора открыла новые теоретические возможности. Она заменила представления об энергетическом обмене организма со средой на представление об информационном обмене. В результате принципы сохранения энергии и строгого психофизиологического параллелизма оказались несостоятельными: вычислительное устройство, потребляя незначительное количество энергии, способно управлять огромными механизмами, информация на входе не тождественна информации на выходе. Когнитивистов времен первой когнитивной революции часто критиковали за «концепцию пассивного субъекта». Человек в данной парадигме играл роль пассивного свидетеля, очевидца как явных, так и скрытых когнитивных процессов. Идея прямой компьютерной аналогии, объяснения психики как ментальной машинообразной обработки информации (не смотря на возражения типа: «не мозг уподобляется ЭВМ, а компьютер создается по образу и подобию мозга человека») звучали не совсем убедительно.

Современная когнитивная психология является результатом второй когнитивной революции. Сторонники второй когнитивной парадигмы под психикой понимают собирательный термин, который описывает дискурсивную активность, характерную для данного индивида. При этом сам термин «discourse» (речь, рассуждение) трактуется достаточно широко. Обычное его понимание как вербальной презентации мысли и вербального довода расширено до анализа всех видов познания, точнее – познавания (Харре, 1996).

Итак, когнитивная модель познания – эта метафора, основанная на наблюдениях и выводах, сделанных из этих наблюдений, которая интерпретирует процесс обнаружения, хранения и использования информации. При этом наши внутренние репрезентации не соответствуют точно внешней реальности и даже могут искажать эту реальность.

Когнитивная модель познания, на наш взгляд, может быть изображена схематически (рис. 3).

Процесс познания может быть условно разделен на ряд этапов:

1) обнаружение и восприятие сенсорного стимула;

2) дискурсивная активность (интерпретация, результатом которой являются вербальные и/или этологические (телесные) суждения субъекта познания о воспринятых ранее стимулах);

3) когнитивные структуры репрезентации преобразованных стимулов;

4) выработка ответных реакций на основе имеющихся когнитивных структур.

В.А. Янчук приводит анализ психологических моделей исследования человека в когнитивной традиции. Таких моделей пять: рационального человека, наивного ученого, обрабатывающего данные лаборанта, когнитивного скупца и мотивированного тактика (или социального агента).

1. Модель рационального человека основывается на положении о том, что личность стремится к конструированию последовательной, связанной и непротиворечивой системы представлений о себе самом и окружающем мире. Любое нарушение сформировавшегося баланса между знаниями о мире и самим миром приводит к росту напряженности, побуждающей человека к поиску возможных путей восстановления баланса.

Примерами такого рода теорий являются: теория баланса (F. Heider, 1958); теория асимметрии (T. Newkomb, 1953); теория несоответствия (C. Osgood, P. Tannenbaum, 1955; L. Festinger, 1953).

2. Модель человека как наивного ученого была предложена F. Heider (1958). Она вызвана невозможностью игнорирования информации, представленной в самоотчетах и самоописаниях реальными людьми; возможностью оперировать ими как научными фактами. Согласно этой модели, системы представлений личности о себе и окружающем мире формируются на основе логики рациональных рассуждений и научного выведения знаний. Однако эти знания выделяются на основе собственных мини-теорий, а не их детальной проверки.

3. Модель человека как обрабатывающего данные лаборанта (Anderson, 1981). Процесс приобретения знаний на основе переработки информации и вынесения окончательных решений обязательно предполагает объективную проверку фактов без каких-либо предубеждений.

4. Модель человека как когнитивного скупца (cognitive miser) предполагает, что в познании человек руководствуется принципом экономии сил путем быстрого анализа и сравнений, используя наличные эвристики (Л. Росс, Л. Нисбетт, 1999; R. Nisbett, L. Ross, 1980). Однако, кроме «домашних заготовок», человек использует долгосрочные тривиальные обдумывания.

5. Модель человека как мотивированного тактика рассматривает человека «как полностью вовлеченного мыслителя, обладающего множественными стратегиями и возможностью выбора в соответствии с имеющимися мотивами, целями и потребностями» (S. Fiske, S. Tailor, 1991).

Когнитивисты полагают, что, несмотря на весьма существенные различия между различными живыми организмами, к ним могут быть применены единые принципы познания.

Когнитивный процесс рассматривается через призму основополагающих единиц познавательной активности, среди которых выделяются: категории, прототипы, схемы, скрипты, эвристики, стереотипы и социальные репрезентации.

К достоинствам когнитивной парадигмы можно отнести объективизм (в естественнонаучном понимании), высокую валидность и надежность, детерминизм, универсализм, метафизичность, рационализм, включение в плоскость анализа активности сознания, активное использование математического моделирования.

К ограничениям применения когнитивной парадигмы В. А. Янчук относит оторванность от реальных переживаний субъекта и от его феноменологии бытия, тот же рационализм и детерминизм, статичность, механицизм.

В целом, когнитивная психология значительно расширила представления о предмете психологического исследования. Она удачно интегрирует достоинства естественнонаучной и гуманитарной парадигм. Когнитивная психология не отрицает феноменологическую природу психических явлений и психологических фактов (как в гуманистической психологии), с другой стороны, сохраняет естественнонаучный принцип интерпретации и обработки эмпирических данных. Можно согласиться с утверждением Л. Хьелла и Д. Зиглера: «Изучение когнитивных процессов (того, как люди перерабатывают доступную им информацию и создают психическую репрезентацию своей реальности) фактически является сегодня доминирующим не только для персонологии, но и для психологии в целом».

В рамке

Клиническая психология и клаустрофобия

Молодая женщина страдает психическим нарушением, которое существенно осложняет ей жизнь: она не может пользоваться лифтом. После того как двери лифта закрываются и она оказывается запертой в кабине, ее охватывает такой ужас, что она не может подняться даже на один этаж. Поэтому ей приходится подниматься и спускаться по лестнице. Но для того, чтобы попасть на свою работу, которой она очень дорожит, она вынуждена ежедневно подниматься на 25-й этаж здания в центре города. Нетрудно представить себе, в каком аду живет эта женщина, которую иррациональный страх перед замкнутым пространством – клаустрофобия – заставляет несколько раз в день преодолевать 25 этажей вверх и вниз.

Клинический психолог может по-разному подойти к затруднениям этой больной и, что самое главное, к тому, как их устранить, в зависимости от полученного им образования и той школы, к которой он принадлежит.

Так, терапевт с бихевиористским уклоном сочтет, что дело здесь в дезадаптации, порожденной «скверной» привычкой. Для него эта фобия – результат создания определенных условных связей, а поэтому ее следует устранить таким же путем: надо постепенно, шаг за шагом, восстанавливать уверенность женщины в том, что она может преодолеть свой страх. Для этого сначала ее просят войти в кабину лифта и пробыть там одну минуту при открытых дверях; на следующий день – проделать то же самое, но при закрытых дверях; затем она должна сама нажать кнопку, чтобы двери закрылись; после этого – подняться на один этаж и т.д. Для сторонников такой бихевиористской терапии сам факт устранения аномального поведения автоматически влечет за собой устранение проблемы.

Разумеется, клиницист-психоаналитик не согласится с таким подходом и будет искать источник затруднений в каких-то неблагоприятных событиях, пережитых в детстве; подавление воспоминаний об этих событиях и привело к симптомам, наблюдаемым у больной. Необходимо поэтому досконально исследовать вместе с ней ее прошлое, с тем чтобы обнаружить следы того события, образ которого хранится в подсознании. Возможно, что это было чувство беспомощности перед матерью или кем-то другим, испытанное однажды в тесном закрытом помещении; возможно также, что этим выражается нежелание вновь оказаться в ситуации, напоминающей ту, что пережил плод в материнской утробе во время беременности, которой мать не желала. Терапия сводится к тому, чтобы заставить больную еще раз внутренне пережить эту ситуацию и освободиться таким образом от ее груза и связанных с этим симптомов.

Что касается терапевта гуманистического направления, то он не станет искать причины болезни этой женщины в ее прошлом, а даст ей возможность разобраться в своих чувствах и мыслях в рамках той проблемы, которую она хочет разрешить. Он поможет ей говорить об ее затруднениях и проанализировать переживаемую ею ситуацию. При этом пациентка расскажет о тех средствах, которые она уже использовала в попытках преодолеть свою фобию и об успехах, достигнутых ею в других ситуациях. По мере развития у нее уверенности в себе она начнет ощущать все большую способность к решениям, которые будут все более эффективными и все больше соответствующими ее подлинной глубинной сути.

При групповой терапии этой молодой женщине устроят «очную ставку» с другими людьми, переживающими аналогичные затруднения. Она должна будет рассказать о своих ощущениях и о трудностях, с которыми она сталкивается. Затем ее попросят высказать свое мнение о поведении других лиц и о том, как она считала бы возможным разрешить их проблемы. Роль терапевта в этом случае гораздо более ограниченна: она сводится главным образом к тому, чтобы создать благоприятную обстановку для обмена опытом между членами группы и суммировать вытекающие из него результаты.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒