Дурнушка Бетти, я хочу от тебя детей

BMW М6 convertible

Чем, интересно, сегодня британцы зарабатывают на жизнь? Все знают, что цветами занимаются болгары, дорожное движение в Лондоне регулируют нигерийцы, мидии собирают китайцы, сантехниками работают поляки и, похоже, на любой звонок в колл-центр отвечает семья Кумар из квартиры 42.[246]

Так что же делают целыми днями, как бы это сказать, коренные англичане? Я начал присматриваться к людям, которые приходят на телеигры. Раньше большинство участников программы Blind Date [247]назывались менеджерами по продажам, то есть продавцами. Но сейчас почти все заказывают продукты и спортивное снаряжение в интернет-магазинах.

А по публикациям в прессе мы знаем, что люди толпами уходят из армии, потому что половину Тони Блэр отправляет на войну, вооружив их лишь прутьями, а вторая половина сидит на базах, настолько грязных и запущенных, что от выключателя света можно запросто подхватить вирус геморрагической лихорадки.

Никто не знает, сколько людей живет сейчас в Великобритании. Некоторые говорят, что иммигранты прибывают со скоростью один человек в минуту. Но это не считая тех, кто въезжает к нам, прикидываясь лошадью или прячась под вагонами Eurostar.

Предположим, численность населения составляет примерно 60 миллионов человек, из них 30 миллионов трудоспособны. То есть каждое утро 30 миллионов человек выходят из своих домов, рассаживаются по машинам и едут на работу. Чем же они там занимаются? Несколько тысяч — опять же, никто не знает точно — скрываются от тюрьмы, так что, надо думать, должно быть много полицейских, чтобы их ловить. Но большая часть полицейских была заменена камерами контроля скорости, так что полицейские не считаются.

Как известно, никто не ходит работать на заводы, потому что со всей этой производственной суетой завязали еще в 1980-х. И ни для кого не секрет, что люди больше не взбираются на трубы и не спускаются в шахты и что все медсестры Национальной системы здравоохранения прибыли с острова Гуам. Недавно один из участников шоу «Кто хочет стать миллионером» сказал, что работает гипнотерапевтом, но я не думаю, что это общая тенденция.

Конечно, сотни тысяч работают на телевидении, где их обязанности сводятся к тому, чтобы сидеть в доме или в джунглях или скользить по танцплощадке в блестящем костюме. Но все равно остается еще — сколько там? — скажем, 29, 5 миллиона человек. Так что я вынужден заключить, что все они так или иначе работают на правительство.

Что, в общем, похоже на правду. Сегодня над каждым из нас стоит приходской совет, городской совет, совет округа, парламент, Евросоюз и еще региональное собрание, придуманное Блэром специально для вашего региона.[248]

В каждом из этих выборных органов сидит целая армия чиновников, которым для воплощения их затей требуются карательные отряды. Вот откуда взялись килограммовая полиция, патрулирующая рынки, рыбные нацисты, гоняющиеся за последними шестью рыболовными траулерами Великобритании, и КГБ устойчивого развития Джонатона Поррита, [249]который может вас арестовать и казнить за использование тостера.

И содержать всю эту толпу приходится работникам неправительственных организаций, сколько их там еще осталось. То есть Брюсу Форсайту и Джейд Гуди.[250]

Однако скоро и их будет недостаточно, потому что Евросоюз продолжает свое неумолимое движение к Камчатке, и нужно будет все больше людей, чтобы мониторить права человека, здравоохранение, безопасность и устойчивость развития каждого его нового члена.

Вообще, идея Евросоюза мне нравится. Но сейчас он стал слишком большим и неуправляемым, особенно учитывая их старания смешать и подсластить набор ингредиентов, несоединимых, даже если взбить их блендером и запечь. Греческая рецина, сосиски, картофельное пюре, мелкая дичь, гуляш, собака и свиные сардельки. Такая смесь никому не по вкусу. Никогда.

Те же проблемы мы наблюдаем и в автомобилестроении. Все игроки на этом рынке считают, что смогут снизить издержки, объединив усилия. Так что у нас теперь есть Daimler и Chrysler, Renault и Nissan, а также Ford, заглотивший Volvo, Aston Martin, Land Rover и Jaguar.

Но, видимо, этого недостаточно, потому что сейчас идут разговоры о том, что General Motors может слиться с Renault и Nissan, a Porsche войдет в корпорацию Volkswagen, в состав которой уже вошли Sear, Audi, Lamborghini, Bentley и Skoda.

Похоже, мы застанем времена, когда в мире будет всего три автомобильные компании. Одна на Дальнем Востоке, другая на Западе и BMW. Уже сейчас мне начинает казаться, что каждая новая модель — лишь чуть-чуть измененный набор все тех же компонентов новой модели, которую я тестировал на прошлой неделе. Шины Pirelli, коробка передач ZF, тормоза АР, стереосистема Harmon Kardon, [251]сиденья Recaro, дворники Bosch и так далее.

Разумеется, и с BMW та же история. Комплектующие вашей BMW 3-series производятся теми же компаниями, которые делают комплектующие для всех остальных машин. И тем не менее…

BMW — это как Швейцария. Европейская страна, в которой живут люди с глазами, носами и волосами. Внешне кажется, что они такие же, как мы. Но это не так.

Швейцарцы независимы и сосредоточенны. Точно так же и BMW. Они не делают ни фургонов, ни тракторов, ни грузовиков. Кроме автомобилей их сине-белый кружок можно увидеть только на мотоциклах, что круто, если вам нравится носить кожаные штаны, и на Gulfstream V, [252]что круто, какие бы штаны вы ни предпочитали. Конечно, BMW тоже поиграла в экспансию в девяностых, съев Rover и выпустив Rolls-Royce и Mini, но это по-прежнему частная компания, и сейчас она вроде бы ни с кем другим не связана.

Теоретически это не должно работать. Затраты на самостоятельное развитие должны были ослабить BMW, а перепроизводство — добить их окончательно. Но за последний год они продали больше машин, чем когда-либо, и прогнозировали чистую прибыль в районе & #163; 2, 6 миллиарда.

Может быть, это все потому, что в современном универсальном мире некоторым из нас очень хочется чего-то оригинального. Жареную куропатку из Кентукки. Бигмак с молодым картофелем.

Не все автомобили BMW хороши. 335 coup& #233;, которую я недавно тестировал, слишком дорогая и скучная, Х3 бесполезна во всех отношениях, a Z4 coup& #233; страдает слоновой болезнью зада. Но хорошие BMW действительно хороши. А лучшие модели — самые независимые и целенаправленные из всех автомобилей в мире. Автомобили М.[253]

Вот так поздно я наконец-то добрался до сегодняшней темы. Кабриолет М6. Он уродлив, у него крыша Heath Robinson Ltd и пугающе плохая полуавтоматическая коробка передач. Но несмотря ни на что, я хочу жениться на этой машине и уехать с ней на небольшую ферму на севере Шотландии, чтобы посвятить остаток своей жизни производству маленьких джеремят с двигателем М.

М6 coup& #233; лишена всякого смысла. Лучше уж купите гораздо более симпатичную, практичную и дешевую М5 — она такая же быстрая.

Но открытая М6! Ах!

Конечно, Mercedes SL 55 гораздо лучше смотрится, и крыша у него гораздо лучше, и звук. А еще у него нормальная коробка передач. Но когда вы влезете в систему iDrive этой машины и найдете элемент управления, спускающий с привязи все 500 л. с. ее десятицилиндрового двигателя, уверяю, вам покажется, что мерс сделан из дерева и обойного клея.

М6 не кажется ни легкой, ни подвижной, ни спортивной. Но скорость, боже мой, какая скорость! Гиперпространственная быстрота. А это затягивает больше, чем наблюдать провал Deal or No Deal.[254]

Я не знаю, чем вы зарабатываете на жизнь. Но если вы из тех, кто платит этим болгарам по & #163; 5 в год за нарциссы, то, думаю, вполне можете позволить себе кабриолет М6. По крайней мере должны.

Довольно грустить, пора снова поиграть

Peugeot 207

На прошлой неделе публику развлекали одним из самых ожидаемых телешоу современности.

Разумеется, я о 24, [255]продолжении приключений Джека Бауэра, агента антитеррористического подразделения с неповторимым пронзительным шепотом, чей мобильный телефон никогда не требует зарядки, а мочевой пузырь — разрядки.

В то же время по другому каналу, после тщательного изучения таблоидов и миллиардного SMS-голосования, Давина Маккол открыла миру, кто стал чемпионом по проживанию в одном доме с другими людьми.

Так что для ящика это был тяжелый день. Но вопреки всему я готов поспорить, что битву за зрителей выиграет маленькая автомобильная программа на ВВС2, потому что полмиллиарда непременно захотят увидеть, как маленький человек разбивается на машине.

История Ричарда Хаммонда — или принцессы Дианы, как мы его теперь называем, — стала наваждением национального масштаба. Меня так достали постоянные вопросы о том, как он там, что теперь я улыбаюсь в ответ улыбкой скорбящего священника и говорю: «Боюсь, он умер».

Мы видели его фото в газете Daily Mirror (пьет чай из кружки). Мы видели его в журнале The Sun (на велосипеде). И еще в журнале OK! (в трогательных брюках из Marks & Spencer за & #163; 49, 99). А в Gay Times я даже не посмею заглянуть — вдруг папарацци продали им какие-нибудь картинки, где наш мальчик играет сам с собой.

Для Top Gear это нешуточная проблема. До аварии мы составляли анонимный, в общем-то, триумвират людей среднего возраста. Мы каждый день честно ходили на работу, где нам разрешалось впадать в детство. Никто не писал о нас серьезно. Никто не жаловался всерьез. Никому не было до нас дела.

Мы могли купить машину, сделать из нее лодку, оттащить ее к водохранилищу в Дербишир и утопить. Чтобы на следующий же день отправиться на фургоне в путешествие, где скромный костер превращался в пожар и сжигал все вокруг. Такая вот была у нас веселая, простая и непритязательная жизнь.

Но теперь один из нас стал национальным достоянием, человеком, который заглянул смерти в глаза и решил, что лучше ему побыть дома с семьей.

Герой. Бог.

Месяцами я думал, как несчастный сможет вернуться в программу. Он предлагал просто вкатить его на инвалидном кресле, в котором он мог бы сидеть всю передачу, развалясь и пуская слюни. Джеймс Мэй говорил, что ему нужно явиться в студию на крылатой ракете, чтобы подчеркнуть свои сверхчеловеческие способности. Я же полагал, что он может просто войти в кадр с правой стороны в новом комплекте одежды от Marks & Spencer, подтвердив тем самым свою сделку с OK!.

Но тщательно все взвесив, мы приняли весьма элегантное решение, которое удивит и его, и вас. Надеюсь, вам понравится. Надеюсь, ему тоже понравится, потому что я потратил на пиво целое состояние, прежде чем додумался до этого.

Скажу только, что мы с Джеймсом подарим ему несколько талисманов, чтобы он всегда носил их с собой и больше не попадал в жуткие аварии. От меня он получит напольные часы.

Следующий вопрос: что делать после краткого вступления? Нужно показать саму аварию. Отдельные моменты просто отвратительны, так что их, разумеется, покажем в замедленном темпе. Но что дальше? Реклама? Предварительные игры? Предыдущие заезды, где все было в порядке? Если честно, думаю, можно обойтись без всего этого.

Сразу покажем зубодробительную сцену, а затем всех зевак, переключившихся только затем, чтобы увидеть, как парень размозжит себе череп, пошлем подальше смотреть что-нибудь, более соответствующее их уровню. Финал Big Brother, [256]например.

Диана и Мэй не возражали. Равно как и продюсеры. Мы хотим поскорее отделаться от чертовой аварии и вернуться к нашим детским шалостям.

Но и тут нас поджидают проблемы, потому что, как вы понимаете, хиппи и коммунистов уже не переключить. Они будут сидеть и смотреть, почесывая бороды, готовые отправить злобное письмо, как только им покажется, что мы вот-вот заговорим о геях, скорости, мусульманах, цыганах, полярных медведях, чертовом глобальном потеплении, сиськах, инвалидах, иммигрантах или о том, как приятно и здорово принадлежать к среднему классу.

К счастью, это только развязало нам руки. Нас окружили, нам угрожают, и мы не видим другого выхода, кроме как показать аварию в начале программы, а затем 57 минут говорить о геях, скорости, мусульманах, цыганах, полярных медведях, чертовом глобальном потеплении, сиськах, инвалидах, иммигрантах и о том, как приятно и здорово принадлежать к среднему классу.

Мы все хотим вернуть прежние времена, потому что снимать наши передачи — это самое прикольное, что только можно придумать. Если, конечно, нельзя пострелять самонаводящимися ракетами по вертолетам над гонконгским заливом.

Люди думают, что все наши сюжеты выдумывает команда продюсеров и сценаристов. Люди думают, что все сцены постановочные, а мы только наемные работники, которым платят за то, чтобы они падали в воду и поджигали всякие вещи. Но это не так. Мы не настолько хорошие актеры. Особенно Джеймс.

Большинство идей придумываю я с одним из продюсеров, обычно в каком-нибудь из лучших ресторанов Лондона вроде Е& О или Angus Steak House. Потом их дорабатывают Диана и Мэй в каком-нибудь захудалом пабе, где Джеймс может вволю пить темное пиво и играть в дартс. А потом мы отправляемся снимать нашу маленькую драму в реальном мире, среди реальных людей. И когда приезжает полицейский, это вовсе не актер из The Bill.[257]Это настоящий полисмен. Вот почему мы обычно убегаем.

Сценарии? Что ж, студийную часть я прописываю довольно подробно. А натурные съемки? Ни в коем случае.

Например, в этом сезоне мы пытаемся добыть собственный бензин, в процессе разбивая кучу экскаваторов и переворачивая вверх дном весь Бедфордшир. Мы строим собственную дорогу, чтобы показать, что это можно сделать быстро, если заставить землекопов действительно зарабатывать себе на жизнь. Потом в Алабаме за нами гонится толпа и кидает в нас камнями, потому что, увидев прическу Джеймса, люди решили, что мы гомосексуалисты. Мы ездим строем на Porsche и Ferrari, причем едем слишком быстро и кричим слишком громко. Мы играем в гольф в смешных джемперах и безжалостно сталкиваем наши гольф-мобили. Мы сооружаем длинный лимузин из совершенно непригодных к тому автомобилей, а потом везем на нем какую-нибудь знаменитость на блестящий лондонский гала-концерт, надеясь, что по дороге с нашим сооружением ничего не случится, например, оно не переломится пополам.

Джеймс и принцесса Диана даже пытаются запустить машину в космос.

Однако вы не увидите новый Peugeot 207 GT. Отчасти потому, что нам лень. А отчасти потому, что он не очень хорош. Нет, конечно, при цене & #163; 14345 это очень выгодная покупка по сравнению с конкурентами от Ford, Opel и Volkswagen. А еще у него такой же 1, 6-литровый двигатель, как тот, что они ставят на новую Mini. Так что он тоже неплох.

Более того, у него замечательный спутниковый навигатор, и благодаря необычному заднему окну с очень выпуклым стеклом любая машина в зеркале заднего вида выглядит как растянутая горгулья. Поэтому собственная машина кажется вам самой симпатичной в округе.

Однако есть и недостатки. Водительское место подойдет только тому, у кого ноги точно такой же длины, как руки, — то есть никому. Машина дребезжит, а тормоз такой резкий, что стоит только посмотреть на него, как вы тут же оказываетесь на капоте. Но главное — эта машина доставляет гораздо меньше удовольствия, чем должна бы.

В XIV веке, когда я родился, Peugeot были чемпионом по горячим хетчбэкам, при всех своих экспериментах в этой области. Но сегодня они уже не справляются с тем, что когда-то делали лучше всех.

Это как если бы Джек Бауэр вдруг сказал нормальным голосом: «Ой, мне нужно по большому». Или как если бы Ричард Хаммонд вернулся в Top Gear, сопровождаемый парой добрых слов, и был встречен дружескими объятиями, понимающими взглядами и чашкой бодрящего чая.

Кстати, на прошлой неделе кто-то написал в этом разделе Sunday Times, что в аварии виноват Ричард Хаммонд. А не машина. Более того, он предположил, что причиной черепно-мозговой травмы стала камера, неправильно установленная на борту. А не машина.

Как ни странно, эти заявления сделал… владелец машины. Кроме того, он сказал, что главное видео аварии «отсутствует». Судите сами сегодня в 20.00 на ВВС2.[258]

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒