Назад, во времена дикой юности

BMW 135i

Когда я был подростком (не так уж давно), у нас электричество было через день, машины отказывались заводиться, а для утилизации отходов и мертвых тел мы использовали крыс. Чашка чая тогда считалась предметом роскоши.

А тридцать лет спустя, на днях я обнаружил, что моя соседка, которая всегда в свежей блузке и со стильной прической, зарабатывает на жизнь украшением чужих рождественских елок.

Вам не кажется это поразительным? Кто-то убедил директора своего банка, что на такую услугу есть спрос, не говоря уж о том, что речь идет об исключительно сезонном бизнесе. Такое ощущение, что средняя цена составляет около & #163; 25000 за елку.

Сегодня & #163; 25000 — это ничто. Я знаком с человеком, заплатившим столько за бинокль. А пистолет за & #163; 25000 считается просто находкой. То есть за последние 30 лет Британия проделала путь от Олд-Кент-роуд[392]до Мэйфэр, [393]общественного фонда и всеобщего банка.

И я видел, как это начиналось. Это было в 1982 году в Фулхэме.[394]Конкретно, в Парсонс-Грин, еще конкретнее — в местном пабе «Белая лошадь». Когда я начал его посещать, это был паб художников и декораторов и все они пили портер. Если заглянешь туда и спросишь водки, давали в челюсть не глядя. Но тут грянула приватизация компании British Telecom, и вдруг у каждого оказалось по & #163; 200.

Это было только начало. В «Белой лошади» появились деревянные перегородки и кожаные диваны, и мои друзья стали заваливаться туда после работы, имея по карманам столько денег, что хватило бы на дом. Один из них, парень по имени Джонни, с серьгой в ухе и Ford Capri в гараже, вдруг вспомнил, что он граф Дамфрис.

В моей юности главный приз в городской лотерее мог оказаться куриной ножкой или какими-нибудь особенными галетами из обычного универмага. Но когда миссис Тэтчер стала приватизировать все — воду, газ и воздух, — у людей неожиданно к Рождеству стали скапливаться суммы, которых хватило бы на покупку имения в Шотландии. Или небольшого государства в Карибском море.

Это было прекрасное время. Восхитительное время. Тогда мы думали, что все возможно и чтобы стать миллиардером, нужна только идея. Причем любая. Я начал писать про автомобили в местных газетах. Мой приятель занялся производством удобных мусорных баков. Кто-то покупал и продавал дома. И все наши предприятия процветали, а это весьма повлияло на то, какие машины мы стали водить.

В начале перемен нельзя было войти в «Белую лошадь», если у тебя не Golf GTI. Лучше всего цвета «зелень Лхасы» с дверями оттенка «грязь Валь д’Изера». В наши дни вы не найдете эквивалента этому феномену. А тогда, если вы жили в Фулхэме, у вас была такая машина. Все очень просто.

Но затем дивиденды возросли, и люди стали покупать BMW 323i. Боже, вот это была машина! Изящными опорами и ненавязчивым стилем она напоминала Ford Cortina. Но в отличие от любой марки Ford того времени заводилась, стоила целое состояние и мчалась со скоростью света.

Но поскольку у нее был задний привод, в то время не слишком знакомый команде GTI, эта тачка все время норовила разбиться. А это давало не только повод для увлекательных бесед в пабе, который теперь стал называться «Слоуни пони», но и возможность сменить машину на модель 325i, которая была еще лучше.

Она стоила еще больше, но число предметов, которых она была лишена, было поистине потрясающим. Нет, правда. Там не было радио, и окна нужно было опускать вручную. Просто легкий корпус и большой мотор. И мы любили ее больше, чем собственные гениталии.

К сожалению, с тех пор третья серия переросла свою юность. Автомобили стали толще, больше и медленнее. Где-то глубоко внутри нынешняя третья серия все еще сбалансирована и прекрасна, но восторг, радость и трепет тех, прежних машин ушли. Погребены под полутора тоннами технологии и оборудования.

Разумеется, коль скоро третья серия показала себя так хорошо, BMW смогла подогнать под нее свою первую серию. И все бы хорошо, но ее стиль разрабатывался, видимо, тем же парнем, что и мясницкий фургон капрала Джонса из сериала «Папина армия» про Вторую мировую. Его нищенский вид, почти вертикальное ветровое стекло и идиотские украшения по бокам показались бы старомодными даже королеве Виктории.

Но все это не слишком раздражало бы, если бы машину было интересно водить, а внутри было просторнее, чем в картинной галерее. Но это не так. Багажник микроскопический, места для ног на заднем сиденье не хватит и для эмбриона, а популярный дизельный мотор радует примерно так же, как герпес. Будь эта машина человеком, это был бы Пирс Морган.[395]

Но теперь BMW снабдила свой крошечный хетчбэк багажником, чтобы получить то, что она называет coup& #233;. И, похоже, выбрала верный путь к еще большему кошмару и катастрофе. Хетчбэки с багажником никогда не удаются. Стоит только посмотреть, что случилось, когда VW переделал Golf в Jetta, и вы поймете, что я прав.

А потом посмотрите на купе первой серии, и убедитесь, что я ошибся. Без всякого преувеличения, это красивая машина. Но ненавязчивая. То есть она обладает ровно такой же негламурной привлекательностью, как 323i ранних 1980-х.

К тому же у модели, которую я тестировал, был большущий шестицилиндровый трехлитровый мотор с двойным турбонаддувом. А это 306 л. с., и это хорошо.

Ступайте внутрь, и будет еще лучше.

Строгий минимум оборудования. Просто большой, массивный руль, приятно щелкающая шестискоростная коробка передач и зеркало заднего вида. И когда я тронулся, в моем сердце теплилась надежда, что теперь, 25 лет спустя, BMW снова станет выпускать маленькие, быстрые и простые спорт-универсалы.

Да, так и есть. Поначалу тормоза кажутся слишком резкими, но уже через милю вы приноравливаетесь и можете откинуться на сиденье и наслаждаться счастьем. Ход вполне сбалансирован; жесткий, но не настолько грубый, чтобы глаза выскакивали из орбит на каждой выбоине. На шоссе машина согласна вести себя так, чтобы водителю было уютно. Сиденья просто классные, положение водителя выше всяких похвал.

Но больше всего впечатляет сам двигатель. У него один небольшой турбонаддув, чтобы разгонять мотор при включении, и еще один, большой, который подключается позже, чтобы поддерживать мощность на высоком уровне… и она поступает большими ломтями! Это, иначе и не скажешь, великий мотор. Шедевр. Он не свистит, как старые рядные шестицилиндровые двигатели BMW, не сразу заметишь, сколько в нем силы.

А съезжая с шоссе на извилистую дорогу, словно устраиваешься в любимом кресле. Управление, чувство дороги, то, как, газуя, проходишь поворот. Ни одна из нынешних машин в этом секторе рынка не сравнится. Если вы любите водить, то вот первоклассный автомобиль.

Разумеется, Mitsubishi Evo или Subaru Impreza лучше держат дорогу, более резко швыряя вас из стороны в сторону на поворотах, но если вы предпочитаете более плавный стиль — меньшее сцепление с дорогой и лучшее управление, — вам будет лучше в этом маленьком бумере.

Недостатки. Ну, сзади места для ног маловато, и цена кусается. Совсем без аксессуаров еще можно рассчитывать меньше чем на & #163; 30000, но стоит хоть что-то добавить, как цена тут же подскочит до & #163; 34000. Немало.

Но можно считать, что и не так уж много — для нашего времени, когда люди больше тратят на семейные праздники и оборудование для кухни.

Подведем итог. 135 coup& #233; — лучшая машина у BMW. Поэтому я, не раздумывая, оцениваю это долгожданное возвращение в прежнюю форму высшим баллом — пять звезд.

Рассказ натурала

Я хотел поехать в Норвегию на гонки скоростных катеров в открытом море. Нам обещали бесплатную дорогу, полный викингов отель и даже катание по фьорду на скорости 150 миль в час. Но для Адриенны[396]все это чересчур брутально. «Мы едем на Миконос», — заявила она. По ряду причин это была Плохая Идея. Во-первых, греки хватают человека за что угодно: за то, что ты глазеешь на их самолеты, оскорбляешь их флаг или просто похож на турка. Однажды на Крите меня избили, а потом за это же и арестовали. Во-вторых, еда. В большинстве цивилизованных стран из плодов лозы делают вино. Греки же съедают виноградные листья, сам виноград выбрасывают, а вино делают из креозота.

Фактически лучшее, что можно сказать об этой части света, — через три миллиона лет ее не станет, каравай Греции вместе с рассыпанными крошками ее островов погрузится под воду. Но Адриенна была непреклонна. Мы едем на Миконос. Родина Гомера, а ныне дом родной для половины гомосексуалистов мира.

«Если уж Греция, то, может, Лесбос забавнее? » — спросил я, но это не помогло. Меня просто послали за билетами на самолет. Но все рейсы на Миконос были переполнены. В конце концов я обратился в компанию Marquis Jets и арендовал самолет Falcon 2000. Это была моя последняя надежда. «Адриенна, — взмолился я, — у нас свой самолет. Можем полететь куда хочешь. Так куда? Может, в Осло? В Тронхейм? »

«Миконос», — отрезала она, продолжая обрезать рукава своих футболок.

В Адриенне, несомненно, есть что-то от Станиславского. Она любит вжиться в роль. В Чешире она с ног до головы одета в Pringle, [397]а прибыв в Исландию, наряжается дохлой лисой. Все бы ничего, но мне кажется, что в стране голубых фей этот журналистский прием не сработает. «Можно попросить тебя не надевать эти прозрачные белые брюки? » — сказал я. Она выразительно посмотрела на меня. «Ладно, но можно хотя бы попросить тебя надеть под них что-то посущественнее этих стрингов? »

Поясню: я вовсе не гомофоб. Просто среди моих лучших друзей нет гомосексуалистов, кроме, возможно, Адриенны. Я родился в социалистической республике Южный Йоркшир, где можно быть гомосексуалистом, но лучше это не афишировать. Сейчас живу в Чиппинг-Нортоне, где гомосексуалистам тоже особо не развернуться. Адриенна отвергла все возражения: «Да, но ведь ты работаешь в масс-медиа, а там полно геев». Вообще-то да, но обедаю я с Ричардом Литтлджоном, [398]а работаю в автомобильной программе Top Gear, что примерно столь же гомосексуально, как клепка Брюнеля.[399]

Поначалу ничто не говорило о том, что я попал в гомосексуальный рай Средиземноморья. Типичный греческий остров. Недостроенные дома и такая же канализация. На каждом ресторане вывеска «Завтрак. Обед. Ужин. Греческие блюда» (будто местная еда — что-то из ряда вон), а пиво не крепче мальчика-певчего.

Но факт остается фактом — вы на Средиземном море, и от этого становится несколько лучше. Есть что-то такое в цикадах и бугенвилиях. И не важно, на Капри вы, на Корсике, на Минорке или на Мальте — там либо просто прекрасно, либо это лучшее место в мире. Даже греки не могут до конца все испортить.

Закат мы наблюдали из бара в старой части города. Проходившая мимо английская пара заметила нас — меня в прикиде а-ля Джордж Клуни[400]и Адриенну в матросском костюмчике с просвечивающими стрингами. «О-о, это Джереми Кларксон, — сказала девушка. — Я и не знала, что он гей».

Неплохое начало. Вернувшись домой, она расскажет друзьям, что на Миконосе видела меня с каким-то транссексуалом и что я гомосексуалист. Друзья расскажут своим друзьям, и скоро сотни людей в каком-нибудь пригороде Лестера будут знать, что тот ершистый чувак из Top Gear — извращенец. Как я при этом себя чувствовал? Скажем так: чуть лучше, чем на следующий день, когда официантка приняла меня за немца.

К полночи мы попали в бар Пьеро — старейший ночной гей-клуб на Миконосе, сплошные мускулы и наркотики. Адриенна принялась было позировать, но один из танцоров сказал мне, что она облажалась. «Типичный переодетый натурал, как в гей-клубе Майями». Мне никогда не понять всех этих оттенков голубизны. И вот еще что: раньше мы выбирали место для отпуска по погоде. Теперь, похоже, люди ориентируются на тот секс, который им могут предложить. Количество — на Ибице, качество — в Бангкоке. А хочешь грубого секса со Шварценеггером, на РСР, [401]в парке, забив на еду, — Миконос самое то.

Столкнувшись с двумя американками и зная, что многие обычные девушки ходят в гей-клубы потанцевать, потому что к ним там никто не пристает, я начал исподволь. Через четверть часа мы уже настолько сблизились, что Адриенна даже приревновала. Они были сама непосредственность; одна из них сказала, что у меня прекрасная кожа, как у 28-летнего. Вскоре выяснилось, что они замужем. Друг за другом. Оказывается, в Вермонте это уже разрешено, и вернувшись в Штаты, они сразу пойдут в банк спермы, чтобы забеременеть одновременно. «Ведь круто? » — сказала милашка с пирсингом в языке. Ну, для детей, на мой взгляд, вряд ли.

На следующий день мы набрели на совершенно нудистский пляж «Суперпарадиз», и я решил остаться здесь, пока не найду совершенную грудь. Но попадались только совершенные сиськи. «Адриенна, — сказал я, — ты замечала все эти разные формы груди? Я видел собачьи носы, дыни, глазунью, колыхающиеся, остроконечные, как уши спаниеля…» — «Нет, не замечала, — отвечает она. — А видел ли ты все эти разные пенисы? Вон, посмотри, какой огромный». Это меня задело. Когда люди вместе, со стороны одного из них не слишком хорошо показывать пальцем на чужой пенис и говорить: «Боже, что за чудо». Тем более что он был довольно-таки средний.

Настал и мой черед. В баре на вершине скалы ко мне подвалили три мускулистых американца — Стив, Дуг и Дуг. «Я не немец», — заныл я, когда они придвинули свои стулья к моему столику. «Да, мы видим», — протянул один из них. «И не гей», — добавил я.

Они хотели поговорить о хореографии представления, подготовленного ими к церемонии закрытия Игр Содружества. Я хотел поговорить о дротиках, скоростных катерах и о том, почему невозможно отыскать совершенную грудь. Закончили мы разговором о Миконосе, где, по их словам, так спокойно. Но на Миконосе вовсе не спокойно, особенно с Адриенной. Она отплясывала в клубе, скандалила на пляже, флиртовала в городе, и все зря. При этом мистер Гетеросексуал без всякого труда выудил пару Дугов.

Под конец мы посетили пляж, где снимался фильм «Ширли Валентайн». И что бы вы думали? Этот храм гетеросексуальной любви был пуст. Как верно подметила Адриенна: «В реальной жизни Том Конти трахал бы мужа Ширли».[402]Рад твоему возвращению, старина. Давай все же когда-нибудь выберемся в Норвегию.

«Симпсоны»: разговор за обедом

В прошлый раз я пытался поесть в Бирмингеме в 1997 году. В то время база программы Top Gear располагалась в этом городе, и я регулярно оставался там на ночь. А значит, голодал, поскольку тогда — всего лишь с десяток лет назад — там не было ресторанов. Ни одного. По крайней мере для того, кто уже ел на завтрак курицу в соусе по-мадрасски, на обед — луковые бхаджи, а на ужин мечтает получить что-нибудь… более обычное, что ли.

Вообразите это. Назовите в любой другой стране второй по значению город, где нет ни единого ресторана.

Представьте, как спрашиваете швейцара в любой гостинице Лос-Анджелеса, где тут можно поесть, а в ответ слышите: «Да, с этим у нас проблема». Или в Лионе. Или в Турине.

Я ненавидел Бирмингем. Ненавидел толстых девиц, гуляющих по Брод-стрит в своих дурацких туфельках. Ненавидел торговый центр Bullring, прически и акцент, с которым говорящий выглядел почти дауном. Если бы Эйнштейн был родом из Бирмингема, никто бы не воспринял теорию относительности всерьез.

До самого последнего времени Бирмингем напоминал душевую в раздевалке спортивной команды после того, как вся вода ушла: пусто в середине и немного грязной пены по краям.

Но теперь, как вы, несомненно, знаете, здесь есть универмаг с большим выбором товаров и несколько фонтанов. И чтобы завершить картину преобразований, в городе появилось два ресторана — правда, настораживает, что оба получили в путеводителе «Мишлен» всего одну звезду.[403]

По моему опыту, одна звезда «Мишлена» означает, что владелец сосредоточился исключительно на кухне и пренебрег всем остальным. А для меня, во всяком случае, пища составляет едва ли 10 % ощущений от хорошего ужина. Если у меня есть белая крахмальная скатерть, хорошая компания, элегантные бокалы, теплый зал без сквозняков, отличное обслуживание — очень важно, чтобы официанты не прерывали анекдот посередине, — куча пепельниц и грамотное освещение, то я, честно говоря, готов получить на ужин кучку скунсова дерьма под соусом из обойного клея.

Разумеется, ни в одном из этих недавно признанных «Мишленом» ресторанов не разрешено курение в обеденном зале, так что мы наугад выбрали ресторан «Симпсоны» в Эджбастоне и попытались заказать столик на 20.30. Ответ был отрицательным, поскольку в это время все уже занято. Другими словами, приходи, когда мы тебе скажем, не смей курить — и мы дозволим тебе преклонить главу пред кулинарным алтарем нашего шеф-повара. Да, подумали мы, сворачивая на шоссе М40, может, лучше в церковь сходить…

Разумеется, А. А. Джилл пригласил бы в ресторан Эль Макферсон[404]и Папу Римского, но поскольку речь шла обо мне, я взял свою жену-брюнетку и пару друзей, неизвестных широкой публике (Кейт считала, что поездка в Бирмингем «это ужасно очаровательно», а Уилл сказал, что очень любит заливное).

Автостоянка «Симпсонов» была размечена на дюжину машин. Правда, трудно представить, какие машины они имели в виду. Определенно не нашу полноприводную Volvo. В баре тоже не хватало места. Когда парень за соседним столиком решил, что хочет закусить своей подружкой, и присосался к ее лицу, я был так близко, что слышал каждый чмок. Должен отметить, что девушка была гораздо аппетитнее большинства блюд из меню.

Настоящей загадкой оказался тот факт, что основные блюда, по всей видимости, были перепутаны с десертом. Так, жаркое из цыпленка шло с фундуком и уксусом из хереса, голубь — с грушей, а оленина — с инжирным мармеладом и соусом из можжевеловых ягод. Может, это и прихоть, но мне не нравится ощущать во рту одновременно сладость и остроту. Поэтому я никогда не закажу мороженое со вкусом форели. Или «Итонский десерт», [405]украшенный сосисками.

Но все же я решил дать этой сумбурной кухне шанс и начал с подрумяненного фуа-гра с гарниром из-сюрприз! — жареного банана с капелькой бананового пюре.

Удивительно, но на вкус эта комбинация напоминала сухое горючее. А жареные гребешки с индийскими специями и пюре из цветной капусты в карамели, заказанные моей женой, вообще отдавали стиральным порошком. Разумеется, любой специалист по ресторанам, разбирающийся в истории и составе еды, наверняка знал бы, почему наш ужин напоминал различные продукты бытовой химии. «Инжирный мармелад в феврале? — усмехнулся бы он понимающе. — Ну конечно же, на вкус это было бы просто жидкое мыло». Но я могу сказать только, что это было ужасно.

Но блюдо, заказанное Кейт, обернулось еще большим кошмаром, поскольку по вкусовым и питательным свойствам приближалось к туалетной бумаге. Что до меня, то я съел целого поросенка. Его кровь, плоть и копытца — много всего.

Это было неплохо, как и грибное ризотто моей жены, при этом заказанный ею зеленый салат, принесенный спустя века ожидания, оказался, по сути, просто резаными помидорами. Уилл же вообще не мог понять, что ест, поскольку утром обжег язык железнодорожным чаем.

В целом это была полная кулинарная катастрофа, хотя я не в обиде, поскольку, в общем-то, к еде равнодушен. А вот что меня не оставило равнодушным, так это слишком яркое освещение и чрезмерное подобострастие обслуги. Метрдотель держался умно и с достоинством, но все остальные слишком суетились.

Им следовало бы расслабиться, приглушить свет и дать нам эти проклятые пепельницы.

Но вот какое дело. Позже в баре я поболтал с некоторыми из сотрапезников — все они были местными бизнесменами, водили BMW М3, играли в гольф и были беззаветно влюблены в это место. Им нравилось назавтра рассказывать коллегам, что они ужинали в «мишленовском» ресторане и заплатили по & #163; 60 с носа.

Вот в чем моя проблема. Я привык ходить в рестораны в столице и судил о бирмингемских ресторанах по столичной мерке. А это несправедливо.

Да, действительно, «Симпсоны» в Лондоне не продержались бы и пяти минут. А сколько, по-вашему, The Ivy[406]продержался бы в Бирмингеме? Местные пришли бы в ужас при виде небрежно одетых клиентов и меню, где можно найти пастушью запеканку, рыбу и картошку фри.

В Бирмингеме, как и в любом другом крупном провинциальном городе, люди ходят в ресторан не оттого, что им лень готовить. Это мероприятие, для которого особо одеваются. Поэтому люди хотят, чтобы все было формально. Вы требуете, чтобы вас обслуживали как короля и освещали как кинозвезду, пока вам приносят горы неудобоваримой еды, которую вы не смогли бы приготовить дома, даже если бы захотели.

Голубь с грушей? Банан с утиной печенкой? Для меня это чересчур изысканно. Но когда живешь в городе, где вовсе нет ресторанов, гарнир в виде ньокки из маслин и летучей рыбы с васаби — просто блеск.

⇐ Предыдущая 32 33 34 35 36 37 38 394041 Следующая ⇒