Современные социально-структуралистские концепции.

Метод структурного анализав терминах бинарных оппозиций оказал большое влияние на антрополога Клода Леви-Стросса (К. Levi-Strauss) - 1908-). Этот французский ученый знал работы Н. Трубецкого и Р. Якобсона, был лично знаком с Р.О. Якобсоном и признавал их влияние на становление своих идей. Применение К. Леви-Строссом данного метода к анализу мифа первобытных народов, что являлось предметом его научных изысканий, положило начало новому современному этапу в развитии структуралистского направления, а именно французскому структурализму. Он становится центральной фигурой данного направления. К его наиболее крупным теоретическим сочинениям можно отнести следующие: «Структурная антропология» (1958), «Мифологии. Тт. 1-4» (1964-1971), «Структурная антропология – 2» (1973), «Структура мифов» (1970), «Колдун и его магия» (1974) и некоторые другие. В своей основополагающей работе «Структурная антропология», написанной им в 1958 году и связанной с пониманием языка, речи, текстов, К. Леви-Стросс закладывает фундамент нового научного направления.

Особое значение французский ученый придал возможностям (математического) моделирования в его тогда еще необычном применении к этнографическому, антропологическому материалу. Совместно с математиками К. Леви-Стросс разработал и содержательно интерпретировал модели, позволившие понять сложные системы родства в первобытном обществе и получившие впоследствии свое название антропологические. Ключевое понятие «структура» трактуется автором достаточно широко и состоит из трех элементов, что придает ему определенный динамизм. Два первых элемента наполнены, по мнению автора концепции, определенным содержанием, третий её элементдолжен быть всегда пуст, готовый принять любое значение. Другими словами он должен представлять собой эле­мент диахронии (от греческого слова, означающего «сквозь время») и быть элементом истории и случайности. Данный метод структурного моделирования французский антрополог использовал для исследования таких, например, антропологических проблем как система родства в примитивных обществах, тотемизма, ритуалов, масок и даже пищи, а также для анализа мифов и сказаний этих народов. Причем все эти социальные явления рассматривались автором как особого вида языки, как системы коммуникации, имеющие социальную природу и поэтому поддающиеся структурному анализу. Такая гипотеза позволила широко и масштабно осмыслить многообразие этнографического материала и определенным образом его структурировать.

Главное вниманиенаучного анализа было привлечено к тем способам, с помощью которых, например, система кровного родства биологического происхождения заменялась системой социального характера. В таком контексте, согласно К. Леви-Строссу, брачные правила исистемы родства представляли собой системы обмена или особый язык, обеспечивавших возможность общения между индивидами и группами индивидов. Например, обмен супругамианализировался так же, как обмен словами; в обоих случаях считал французский ученый, имеешь дело с социальным обменом, который исследовался с помощью при­менения метода структурной антропологии. Его действие основывалось на применении трех основных принципов. Во-пер­вых, в качестве базовых единиц анализа рассматривались выражения, которые использовались для описания отношений родства, по аналогии с фонемами в языке. Действие следующего принципа основывалось на утверждении о том, что ни терминология родства, ни фонемы сами по себе не обладали значением. Они приобретали значение, только в том случае, когда становились неотъемлемой частью более крупной системы. Третий принцип признавал, что как в случае фонематических систем, так и в случае систем родства от одной ситуации к другой наблюдаются эмпирические отклонения, но даже эти различия объяснялись действием всеобщих, хотя и скрытых, законов и рассматривались эти явления одно­типно в качестве социальных явлений, которые имеют коммуникативную природу[51].

Французский ученый считал, что брак как социальное явление представляет собой коммуникативный феномен, предполагающий установление определенных взаимосвязей со всеми членами расширенной семьи. Такие взаимосвязи и отношения закрепляются социальными нормами и находят отражение в языке. Но, как считал К. Леви-Стросс, «система родства не имеет одинакового значения во всех культурах. В некоторых случаях она несет в себе активный принцип, регулирующий все социальные отношения или большинство из них»[52]. В других случаях данная функция может вообще отсутствовать или быть очень ослабленной, либо выполняться лишь частично. Система родства, утверждает французский ученый далее, представляет собой язык, но «это не универсальный язык, и ему могут быть предпочтены другие средства выражения и действия»[53]. Но все же, брачные правила и системы родства необходимо рассматривать как множество операций, обеспечивающих возможность общения между индивидами и их группами, считает К.Леви-Стросс, т.е. как некую языковую систему.[54]

Одним из основных объектов научного анализа К. Леви-Стросса, при изучении социальных систем родства примитивных обществ, становится устное и письменное народное творчество, реализуемое в форме различных мифов, легенд и сказаний. Миф, в контексте структуралистской концепции французского ученого, трактуется как код несущий в себе определенную, в том числе и социальную информацию. Данный код может передавать информацию, осуществляя тем самым коммуникативные акты в пространстве и во времени. Миф, как считал французский ученый, нельзя уничтожить даже самым плохим переводом. Такая ситуация связана с тем, что миф как и язык «работает на самом высоком уровне обобщения, где смыслу удается отделиться(как об этом говорит сам автор) от языковой основы, на которой он сложился».[55] Другими словами «ми­фы и сказки, как разновидности языка», считает К. Леви-Стросс, создают метаязык, структура которо­го действенна на всех уровнях коммуникации.[56] Ученый считал, что в силу данного обстоятельства мифы обладают определенной логикой изложения информации. Она широко использует методы обобщений, классификаций, анализа природных и социальных явлений, что и делает её внутренне родственной науке. Но вместе с тем логика мифа конкретна и образна, является логикой ощущений. Метафоры, символы превращаются в условиях мифологического мышления, в способы постижения объективного мира и человека. Логика мифа, как и логика самих социальных отношений, построена на бинарных (двойных) оппозициях, свойственных языковым структурам: высокий - низкий, мир - война, муж - жена, небо - земля и т.д. Подтверждая свой вывод относительно двойственной природы логики изложения мифа, К.Леви-Стросс приводит о том, что король и пастушка из какой-либо сказки входят не только в оппозицию мужской/женский, но и в оп­позицию высокий/низкий, имея в виду социально-статусную характеристику данных героев. Таким образом, миф в контексте структурно-лингвистической концепции К. Леви-Стросса становится специфической коммуникативной системой, способной осмысливать и передавать разнообразную, в том числе и социальную информацию.

Продолжателем структуралистских идей К.Леви-Стросса стал другой французский ученый, лингвист Ролан Барт (R.Barthes) –1915-1980гг ). Онпредпринял достаточно успешную попыткураспространить законы и принципы науки семиотики на изучение сначала лингвистических структур, а впоследствии и всех знаковых систем, в том числе имеющих и социальную природу, существующих в этом реальном мире[57]. Такое внимание к структуре знаковых систем получило название «семиотика», и приобрело множество последователей. Семиотика как наука шире, чем структурная лингвистика, потому что охва­тывает не только анализ языка, но также занимается изучением других знаковых и символьных систем, например, таких как мимика, язык тела, литературные тексты – в сущности, представляющие собой все возможные формы коммуникации . Иногда истинным основателем современной семиотики считают не Чарлза Пирса, основоположника данной науки, определившего её предмет исследования и основные понятия, а Ролана Барта – известного в 60-ых годах XX-ого столетия французского журналиста, увлекшегося впоследствии структурно-лингвистическими изысканиями.

Р. Барт приме­нил идеи классиков структурно-лингвистического направления и К.Леви-Стросса к анализу всех сфер социальной жизни. Не только язык, но также все формы социального поведения представляют собой репрезентации, или знаки, полагал современный французский ученый. Таким образом, соревнования по борьбе, телевизионные шоу, реклама, мода и даже приготовление пищи, как и все остальное в этой повседневной жизни можно и нужно интерпретировать, считал Ролан Барт, в качестве определенных знаковых систем, которые необходимо рассматривать в качестве специализированных языков[58] . Так, например, он считал, что «язык пищи» состоит из правил ограничения (пищевые табу), совокупности значащих оппозиций, в которых существуют единицы типа соленый/сладкий и т.д., правил сочетаемости продуктов на уровне одного блюда, либо последовательности блюд на уровне меню. «Язык пищи» включает в себя также знаки, несущие в себе информацию о привычных способах приема пищи, совокупность которых, по мнению ученого, можно рассматривать в качестве своеобразной риторики питания . [59]