ПРЕВРАЩЕНИЕ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ В КАПИТАЛ

I. ВОСПРОИЗВОДСТВО В РАСШИРЕННОМ МАСШТАБЕ.

КАК ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ

ПРИ ТОВАРНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ СТАНОВИТСЯ

ПРАВОМ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ПРИСВОЕНИЯ

В предыдущих отделах мы видели, как прибавочная стоимость возникает из капитала; теперь посмотрим, как капитал возникает из прибавочной стоимости.

Если прибавочная стоимость вместо того, чтобы быть израсходованной, авансируется и используется в качестве капитала, то создается новый капитал и он присоединяется к прежнему. Происходит накопление путем капитализации прибавочной стоимости ^2>.

Рассмотрим сначала этот процесс с точки зрения отдельного капиталиста.

Пусть, например, прядильный фабрикант авансирует капитал в 250 000 франков, в том числе ⁴/₅ в виде хлопка, машин и т. д. и ¹/₈ в виде заработной платы. Допустим, что ежегодно он производит 240 000 фунтов пряжи стоимостью в 300 000 франков. Прибавочная стоимость в 50 000 франков заключена в чистом продукте в 40 000 фунтов, что составляет ¹1 _в валового продукта. Эта прибавочная стоимость будет превращена в результате продажи в сумму в 50 000 франков. 50 000 франков есть 50 000 франков. Их характер, как прибавочной стоимости, указывает,

¹¹ Напомним, что в отношении труда детей и т. д. отпадает необходимость даже в этой формальности личного участия в продаже.

² > «Накопление капитала — это употребление части дохода а качестве капитала» (Malthua. Definitions etc., ed. Cazenove, p. 11). «Превращение дохода в капитал» (Mal-thus. Principles of Political Economy. 2 edition. London, 1836, p. 320).

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 203

каким путем они попали в руки капиталиста, но нисколько не меняет их природы, как стоимости или денег.

Далее, прядильный фабрикант, чтобы капитализировать эту новую сумму в 50 000 франков, должен при прочих равных условиях авансировать ⁴/₅ ее на закупку хлопка и т. д. и ¹/₅ на покупку добавочных рабочих-прядильщиков, которые найдут на рынке жизненные средства, стоимость которых он им авансировал. Затем этот новый капитал в 50 000 франков будет функционировать в прядильном деле и в свою очередь принесет прибавочную стоимость в 10 000 франков и т. д.

Капитальная стоимость была первоначально авансирована в денежной форме; напротив, прибавочная стоимость вначале существует как стоимость определенной части валового продукта. Если этот последний продается, обменивается на деньги, то капитальная стоимость снова приобретает свою первоначальную форму, а прибавочная стоимость изменяет свою первоначальную форму бытия. Однако, начиная с этого момента, и капитальная стоимость и прибавочная стоимость суть денежные суммы, и последующее превращение в капитал происходит совершенно одинаковым способом для обеих сумм. И ту и другую сумму прядильный фабрикант авансирует на покупку товаров, которые дают ему возможность снова начать изготовление своего продукта, и на этот раз уже в расширенном масштабе. Но чтобы закупить эти товары, он должен найти их на рынке.

Его собственная пряжа обращается лишь потому, что он выносит свой годовой продукт на рынок, как это делают со своими товарами и все другие капиталисты. Но прежде чем эти товары попали на рынок, они уже заключались в фонде годового производства, как и другие всякого рода изделия, в которые превращается в течение года сумма отдельных капиталов, или общественный капитал, и лишь какая-то доля которого находится в руках каждого отдельного капиталиста. Операции, совершающиеся на рынке, осуществляют лишь перемещение или смену владельцев этих составных частей годового производства, не увеличивая при этом суммы годового производства и не меняя природы произведенных предметов. Как будет употреблен совокупный годовой продукт, это зависит, таким образом, от самого состава последнего, а отнюдь не от его обращения.

Прежде всего годовое производство должно доставить все предметы, способные возместить в натуре вещественные составные, части капитала, которые были потреблены в течение года. За вычетом этой части остается чистый продукт, в котором заключается прибавочная стоимость.

Но из чего состоит этот чистый продукт?

К. Маркс

Конечно, из предметов, предназначенных для удовлетворения потребностей и желаний класса капиталистов, из предметов, входящих в потребительный фонд этого класса. Но если бы было только это, то прибавочная стоимость была бы растрачена вся без остатка, и имело бы место всего лишь простое воспроизводство.

Чтобы накоплять, необходимо часть прибавочного продукта превращать в капитал. Но, не совершая чуда, мощно превращать в капитал лишь такие предметы, которые могут функционировать в процессе труда, т.е. средства производства, а также предметы, которые способны поддерживать жизнь работника, т. е. жизненные средства. Следовательно, часть годового прибавочного труда должна быть употреблена на изготовление добавочных средств производства и жизненных средств сверх того их количества, которое необходимо для возмещения авансированного капитала. Одним словом, прибавочная стоимость лишь потому может быть превращена в капитал, что прибавочный продукт, стоимостью которого она является, уже заключает в себе вещественные элементы нового капитала ^х).

Но чтобы обеспечить функционирование этих элементов в качестве капитала, классу капиталистов необходимо иметь добавочное количество труда, которым он может располагать, помимо более экстенсивной или более интенсивной эксплуатации уже занятых рабочих, лишь за счет привлечения добавочной рабочей силы. И об этом также позаботился сам механизм капиталистического производства, воспроизводя рабочий класс как класс наемных рабочих, обычный уровень заработной платы которых обеспечивает не только поддержание его сил, но и размножение.

Теперь остается только соединить эти добавочные рабочие силы различных возрастов, ежегодно доставляемые самим рабочим классом, с добавочными средствами производства, уже заключенными в продукте годового производства.

Следовательно, накопление капитала, рассматриваемое конкретно, сводится к воспроизводству его в возрастающем масштабе. Кругооборот простого воспроизводства расширяется и превращается, по выражению Сисмонди ²⁾, в спираль.

ч Мы отвлекаемся здесь от внешней торговли, посредством которой нация может превратить предметы роскоши в средства производства или жизненные средства первой необходимости, и наоборот. Для того чтобы предмет общего анализа был в чистом виде, без мешающих побочных обстоятельств, мы должны весь торгующий мир рассматривать как одну нацию и предположить, что капиталистическое производство закрепилось повсеместно и овладело всеми отраслями производства,

²> Анализ накопления у Сисмонди имеет тот крупный недостаток, что он слишком поспешно довольствуется фразой «превращение дохода в капитал» и не исследует глубоко материальные условия этой операции.

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 205

Вернемся теперь к нашему примеру. Это — старая история: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т. д. Первоначальный капитал в 250 000 франков приносит прибавочную стоимость в 50 000 франков, которая капитализируется. Новый капитал в 50 000 франков приносит прибавочную стоимость в 10 000 франков, эта прибавочная стоимость также капитализируется, т. е. превращается во второй добавочный капитал, который опять-таки приносит новую прибавочную стоимость в 2 000 франков, и т. д.

Мы отвлекаемся здесь от той части прибавочной стоимости, которая проедается самим капиталистом. Столь же мало нас интересует здесь вопрос, присоединяется ли добавочный капитал к первоначальному или же отделяется от него и самостоятельно функционирует; использует ли его тот же самый капиталист, который его накопил, или же он перейдет в руки другого капиталиста. Мы не должны только забывать, что наряду с новообразованными капиталами первоначальный капитал продолжает воспроизводить себя и производить прибавочную стоимость и что то же самое можно сказать о каждом накопленном капитале в его отношении к созданному им добавочному капиталу.

Первоначальный капитал образовался путем авансирования 250 000 франков. Откуда достал эту сумму их владелец? Они созданы его собственным трудом и трудом его предков! — единодушно отвечают нам представители политической экономии¹', и это их предположение действительно кажется тем единственным предположением, которое согласуется с законами товарного производства.

Совершенно иначе обстоит дело с добавочным капиталом в 50 000 франков. Его генеалогия нам точно известна. Это — капитализированная прибавочная стоимость. С самого своего рождения он не заключал в себе ни единого атома Стоимости, который не возник бы из чужого неоплаченного труда. Средства производства, к которым присоединяется добавочная рабочая сила, как и жизненные средства, при помощи которых она поддерживает самое себя, есть не что иное, как составные части чистого продукта, той дани, которую класс капиталистов ежегодно вырывает у рабочего класса. Если класс капиталистов на часть этой дани закупает добавочную рабочую силу, даже по справедливой цене, так что эквивалент обменивается на эквивалент, то все же он поступает в этом случае как завоеватель,

¹¹ «Первоначальный тру ft, которому его капитал обязан своим возникновением» {Si& mondi. Nouveaux Principes d'É conomie Politique. Paris, 1819, t. I, p. 109 [Русский перевод, том I, стр. 196]).

M. и Э., т. 49

К. M A t> К С

покупающий товары побежденных на у них же награбленные деньги.

Если добавочный капитал дает занятие тому самому рабочему, который его произвел, то этот последний, продолжая увеличивать стоимость первоначального капитала, должен снова покупать продукт своего прежнего неоплаченного труда при помощи большего дополнительного труда, чем стоит этот продукт. Если рассматривать ото как сделку между классом капиталистов и классом рабочих, то суть дела нисколько не изменится от того, что за счет неоплаченного труда уже занятых рабочих будут наняты дополнительные рабочие. Новый капитал может также пойти на покупку машин, чтобы выбросить на мостовую и заменить детьми взрослых рабочих, произведших его. Во всяком случае, рабочий класс своим прибавочным трудом в течение данного года создает добавочный капитал, который в следующем году даст занятие добавочному количеству труда^1}; в этом суть того, что обозначается формулой: капитал создается капиталом.

Накопление первого капитала в 50 000 франков предполагает, что сумма в 250 000 франков, авансированная как первоначальный капитал, была взята из собственных фондов его владельца, созданных в результате его «первоначального труда». Напротив, предпосылкой второго добавочного капитала в 10 000 франков является не что иное, как предшествующее накопление капитала в 50 000 франков, которые представляют собой лишь капитализированную прибавочную стоимость. Следовательно, чем больше капиталист накопил, тем больше он может накоплять. Другими словами: чем больше он присвоил неоплаченного чужого труда в прошлом, тем больше он может присвоить в настоящем. Здесь отсутствует даже видимость обмена эквивалентов, обмена продуктов труда.

Однако этот способ обогащения, который столь сильно контрастирует с изначальными законами товарного производства, возникает, и это необходимо уяснить, не из нарушения этих законов, а напротив, из их применения. Чтобы убедиться в этом, достаточно бросить беглый ретроспективный взгляд на последовательные фазы движения, которое приводит к накоплению.

Сперва мы видели, что первоначальное превращение суммы стоимости в капитал совершалось в полном согласии с законами обмена. Один из обменивающихся продает свою рабочую силу,

¹¹ «Труд ооздает капитал, прежде чем капитал применяет труд» (Е. О. Wakefield. England and America. London, 1833, v. II, p. 110).

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 207

другой покупает ее. Первый получает стоимость своего товара, и тем самым потребление этого товара, труд, отчуждается другому. Затем этот другой превращает средства производства, уже принадлежащие ему, при помощи также принадлежащего ему труда, в новый продукт, который точно так же будет принадлежать ему по праву.

Стоимость этого продукта заключает в себе, прежде всего, стоимость потребленных средств производства, но полезный труд не может потребить эти средства производства, не перенося в то же время их стоимость на продукт; и рабочая сила может быть предметом продажи лишь в том случае, если она способна доставить полезный труд той отрасли промышленности, где имеется в виду ее применить.

Стоимость нового продукта заключает в себе, кроме того, эквивалент рабочей силы и прибавочную стоимость. И это как раз потому, что рабочая сила, проданная на определенный срок — на день, на неделю и т. д., — обладает меньшей стоимостью, чем та стоимость, которую создает ее потребление в течение этого срока. Но получая меновую стоимость своей рабочей силы, работник отчуждает ее потребительную стоимость, как это имеет место при каждой купле и продаже товара.

Общий закон товарного производства ничуть не затрагивается тем обстоятельством, что потребление этого особенного предмета, рабочей силы, состоит в том, чтобы доставлять труд и, следовательно, создавать стоимость. Итак, если сумма стоимости, авансированная на заработную плату, вновь оказывается в продукте, но увеличенной, то это проистекает отнюдь не из того, что продавец терпит ущерб, — он ведь получил эквивалент своего товара, — а лишь из потребления этого товара покупателем.

Закон обмена предусматривает равенство лишь для меновых стоимостей взаимно отчуждаемых предметов, но он предполагает различие их потребительных стоимостей, их полезностей, и не имеет ничего общего с их потреблением, которое начинается лишь тогда, когда сделка уже совершена.

Следовательно, первоначальное превращение денег в капитал совершается в соответствии с экономическими законами товарного производства и вытекающим отсюда правом собственности.

Тем не менее оно приводит к тому, что

1) продукт принадлежит капиталисту, а не производителю;

2) стоимость этого продукта заключает в себе стоимость авансированного капитала и прибавочную стоимость, которая стоила труда рабочему и ничего не стоила капиталисту, становящемуся ее правомерным собственником;

К. МАРКС

3) рабочий сохранил свою рабочую силу и может снова продать ее, если найдет покупателя.

Простое воспроизводство есть лишь периодическое повторение первой операции; каждый раз она становится первоначальным превращением денег в капитал. Непрерывность действия закона составляет, очевидно, противоположность его нарушения.

«Несколько последовательных обменов лишь сделали последнего представителем первого» ^Х).

И, тем не менее, простое воспроизводство, как мы видели, радикально меняет характер первого акта, рассмотренного в изолированном аспекте.

«Среди лиц, между которыми распределяется национальный доход, одни» (рабочие) «ежегодно приобретают на него новое право при помоищ затраты нового труда: другие» (капиталисты) «уже раньше приобрели на него постоянное право при помощи первоначальной аатраты труда»" '.

Впрочем, сфера труда не единственная сфера, где первородство творит чудеса.

Ну, а что изменится, если простое воспроизводство будет заменено воспроизводством в расширенном масштабе или накоплением?

В первом случае капиталист проедает всю прибавочную стоимость, во втором он обнаруживает свою гражданскую добродетель в том, что проедает лишь часть прибавочной стоимости, превращая остальное в деньги.

Прибавочная стоимость есть его собственность, она никогда не принадлежала кому-либо другому. Если он авансирует, то делает это, как и в первый день своего появления на рынке, из собственного фонда, хотя на этот раз этот его фонд происходит из неоплаченного труда его рабочих. Если рабочий В нанимается за счет прибавочной стоимости, произведенной рабочим А, то, во-первых, А создал эту прибавочную стоимость, получив до последней копейки всю справедливую цену за свой товар, во-вторых, это дело вообще не касается рабочего В. Все, чего В требует и имеет право требовать — это чтобы капиталист уплатил ему стоимость его рабочей силы.

«Оба еще даже выиграли: рабочий потому, что ему были авансированы плоды труда» (следовало сказать: неоплаченного труда других рабочих) «раньше, чем последний был выполнен»

(следовало сказать: раньше, чем его труд принес свои плоды);

¹¹ Sismondi. Nouveaux Principes d'É conomie Politique. Paris, 1819, t. I, p. 70 [Русский перевод, том I, стр. 175].

²¹ Там же, стр. 111 [Русский перевод, том I, стр. 197],

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 209

«хозяин потому, что труд этого рабочего стоил больше, чем его заработная плата»

(следовало сказать: произвел больше стоимости, чем стоимость заработной платы) ¹⁾.

Правда, дело выглядит совершенно иначе, когда мы рассматриваем капиталистическое производство в непрерывном потоке его возобновления и вместо отдельного капиталиста и отдельных рабочих берем класс капиталистов и класс рабочих. Но тем самым мы применили бы критерий, совершенно чуждый товарному производству.

В товарном производстве противостоят друг другу лить независимые продавец и покупатель, взаимные отношения между которыми прекращаются после обусловленного договором платежа. Если сделка повторяется, то уже благодаря новому договору, который столь мало связан со старым, что лишь случайно тот же покупатель может заключить его с тем же продавцом.

Итак, если товарное производство рассматривать соответственно его собственным экономическим законам, то мы должны каждую сделку брать изолированно, вне всякой связи с предшествующими и последующими сделками. Более того, так как купли и продажи совершаются всегда между отдельными индивидуумами, то не следует искать здесь отношений между классами.

Какой бы длинный ряд периодических воспроизводств и предшествующих накоплений ни проделал функционирующий в настоящее время капитал, он сохраняет всегда свою первоначальную девственность. Если даже предположить, что при каждой сделке, взятой в отдельности, соблюдаются законы обмена, способ присвоения может совершенно измениться, нисколько не затрагивая права собственности, соответствующего товарному производству. Право собственности сохраняет свою силу как вначале, когда продукт принадлежит производителю и когда последний, обменивая эквивалент на эквивалент, может обогащаться лишь за счет собственного труда, так и в капиталистический период, когда богатство во все возрастающем масштабе становится достоянием тех, кто постоянно вновь и вновь присваивает неоплаченный труд других ²⁾.

Этот результат неизбежен с тех пор, как рабочая сила свободно продается самим работником как товар. Но лишь начиная

¹¹ Sismondi. Nouveaux Principes d'É conomie Politique, t. I, p. 135 [Русский перевод, том I, стр. 206].

^г1 Собственность капиталиста на продукт труда работника «является неукоснительным следствием закона присвоения, основным принципом kotopoi о было, напротиз, исключительное право каждого работника на продукт своего труда» (Cherbuliez. Richesse ou pauvreté. Parie, 1841, p. 58). — Автор чувствует диалектическое противоречие, но неверно его объясняет.

К. МАРКС

с этого момента, товарное производство принимает всеобщий характер и становится типичной формой производства; лишь с этого момента каждый продукт все больше и больше производится для продажи, и все богатство проходит через сферу обращения. Лишь тогда, когда наемный труд становится базисом товарного производства, это последнее не только навязывает себя всему обществу, но и впервые может развернуть также все скрытые в нем потенции. Утверждать, что появление наемного труда искажает характер товарного производства — все равно, что сказать: для того чтобы товарное производство оставалось в чистом виде, оно не должно развиваться. В той самой мере, в какой товарное производство превращается в производство капиталистическое, в той же самой море законы собственности товарного производства превращаются в законы капиталистического присвоения. Насколько же иллюзорны представления некоторых социалистических школ, которые воображают, что можно сокрушить капиталистический режим, применив к нему вечные законы товарного производства!

Известно, что первоначально авансированный капитал, даже когда он своим существованием обязан труду его владельца, рано или поздно превращается, благодаря простому воспроизводству, в накопленный капитал, или капитализированную прибавочную стоимость. Но, кроме того, весь авансированный капитал оказывается затерянным как капля во все растущем потоке накопления. Этот факт настолько признан экономистами, что они любят определять капитал как

«накопленное богатство, которое снова применяется для производства прибавочной стоимости» ", а капиталиста — как «владельца чистого продукта»^В).

Этот же взгляд, но лишь в иной форме, выражают, когда говорят, что весь наличный капитал есть накопленный или капитализированный процент, потому что процент есть лишь часть прибавочной стоимости.

«Капитал, пишет лондонский «Economist» ⁵^S, со сложными 'процентами на каждую часть сбереженного капитала является настолько всепоглощающим, что все богатство, дающее доход, давно уже стало во всем мире просто процентом на капитал».

«Economist» в действительности слишком сдержан. Идя вслед за доктором Прайсом, он мог бы путем точных подсчетов до-

¹¹ «Капитал, т. с. накопленное богатство, употребляемое с целью получения прибыли» (Mallhua. Principles of Political Economy, [p. 262]. «Капитал... состоит из богатства, сбереженного из дохода и употребленного с целью получения прибыли» (Д. Jones. Text-book of Lectures on the Political Economy of Nations. Hertford, 1852, p. 16 [Русский перевод, стр. 295]).

²» «Владелец чистого продукта, т. е. капитала» («The Source and remedy of the national difficulties» etc. London, 1821).

[фрагменты из Французского издания i t. «Капитала»! 211

казать, что нужно было бы присоединить к этому земному миру другие планеты, чтобы отдать капиталу все, что ему причитается.

II. ОШИБОЧНОЕ ПОНИМАНИЕ ПРОИЗВОДСТВА В РАСШИРЕННОМ МАСШТАБЕ ⁶⁹

Очевидно, что товары, покупаемые капиталистом для собственного потребления на часть прибавочной стоимости, не служат ему в качестве средств производства и увеличения стоимости¹^; так же и труд, покупаемый им с той же целью, не является производительным трудом. Купля этих товаров и этого труда не обогащает его, а, наоборот, уменьшает его богатство. Он растрачивает таким образом прибавочную стоимость как доход вместо того, чтобы использовать ее как капитал.

В противоположность феодальному дворянству, которое стремилось потребить больше того, что имело, выставляя напоказ свою роскошь, свою многочисленную и праздную челядь, буржуазная политическая экономия должна была проповедовать накопление как первую гражданскую обязанность и неустанно поучать, что накопление требует мудрости, что надо не проедать весь доход, а львиную долю его расходовать для найма добавочных производительных работников, дающих больше, чем они получают.

Кроме того, политической экономии пришлось бороться с народным предрассудком, который смешивает капиталистическое производство с накоплением сокровищ и считает по-•этому, что накоплять — значит ограждать от потребления те предметы, которые составляют богатство, или уберегать деньги от риска обращения. Хранение денег под замком — самый надежный способ избавления их от капитализации; накоплением товаров с целью накопления сокровищ может заниматься только сумасшедший скупец²⁾. Накопление товаров, когда это не является случайным эпизодом в процессе их обращения, есть результат переполнения рынка или перепроизводства ³⁾.

В повседневном житейском языке еще происходит смешение капиталистического накопления, которое является производственным процессом, с двумя другими экономическими явле-

¹¹ Мы полагаем, что термин ь> alorisation» наиболее точно выражает движение, благодаря которому стоимость становится средством своего собственного увеличения.

" Так, у Бальзака, который основательно изучил все оттенки скупости, старый ростовТцик Гобсек уже потерял рассудок, когда он начинает накоплять товары с целью накопления сокровищ.

³¹ «Накопление товаров... приостановка обмена... перепроизводство» {Th. Corbet. [An Inquiry into the causes and modes of the wealth of individuals. London, 1841, p. 104]),

К. МАРКС

ниями, а именно: с увеличением накопленных в потребительном фонде богачей медленно потребляемых благ ^х) и с образованием запасов, которое свойственно всем способам производства.

Следовательно, классическая политическая экономия вполне права, когда подчеркивает как самый характерный момент накопления то обстоятельство, что люди, живущие за счет прибавочного продукта, должны быть производительными работниками, а не непроизводительными²⁾. Но здесь же начинается и ее ошибка. Ни одна теория Адама Смита не получила такую силу бесспорной истины, как следующая: накопление есть не что иное, как потребление прибавочного продукта производительными работниками или, что то же самое, капитализация прибавочной стоимости сводится всего лишь к превращению ее в рабочую силу.

Послушаем, например, Рикардо:

«Необходимо понять, что все продукты страны потребляются, но величайшая разница, какую только можно себе представить, заключается в том, потребляются лп они теми, кто производит новую стоимость, или же теми, кто ее не воспроизводит. Когда мы говорим, что доход сберегается и прибавляется к капиталу, мы подразумеваем тем самым, что часть дохода, которая присоединилась к капиталу, потребляется производительными работниками, а не непроизводительными. Нет большего заблуждения, чем предположение, что капитал увеличивается от непотребления» ^3>.

Не может быть большего заблуждения, чем представление, будто «та часть дохода, которая присоединилась к капиталу, потребляется производительными работниками». Согласно этой точке зрения, вся прибавочная стоимость, превратившаяся в капитал, становится переменным капиталом и может аванси-, роваться только на заработную плату. Напротив, она как и та капитальная стоимость, которая ее создает, разделяется на постоянный капитал и переменный капитал, на средства производства и рабочую силу. Для того чтобы прибавочный продукт мог послужить для приобретения дополнительной рабочей силы, он должен содержать в себе излишек предметов первой необходимости. Но чтобы эта дополнительная рабочая сила могла

" Именно в этом смысле Неккер говорит о «предметах роскоши, накопление» которых «увеличивается с течением времени», и о том, что «по законам собственности они сосредоточиваются у одного класса общества» («Oeui res de M. Necker. Paris et Lausanne», 1789, t. II. «De l'Administration des finances de la France», p. 291).

²¹ «Ни один экономист нашего времени не может под сбережением разуметь простое накопление сокровищ; но вне этой ограниченной и недостаточной операции для данного термина в его применении к народному богатству можно представить себе только одно значение, а именно то, которое исходит из различного употребления сбереженного и основывается на реальном различии между видами труда, оплачиваемого за счет сбережений» (Mallhus. Principles of Political Economy, [p. 38, 39]).

" Ricardo. On the Principles of Political Economy, 3rd. ed. London, 1821, p. 163, примечание [Русский перевод, том I, стр. 129—130].

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 213

быть использована, прибавочный продукт должен содержать в себе также и дополнительные средства производства, которые не входили бы в сферу личного потребления как работников, так и капиталистов.

Поскольку дополнительная сумма стоимостей, возникающая из накопления, превращается в капитал так же, как и любая другая сумма стоимостей, то очевидно, что ошибочность теории накопления А. Смита вытекает из основной ошибки в его анализе капиталистического производства. И действительно, он утверждает, что, хотя весь индивидуальный капитал разделяется на постоянную и переменную части, на заработную плату и стоимость средств производства, с суммой индивидуальных капиталов, с капиталом общественным, дело обстоит иначе. Стоимость последнего равна сумме заработной платы, которую он выплачивает; иначе говоря, общественный капитал — это не что иное, как переменный капитал.

Например, фабрикант сукон превращает 200 000 франков в капитал. Одну часть этих денег он расходует на наем ткачей, другую часть — на покупку шерстяной пряжи, машин и т. д. Деньги, перешедшие таким образом к фабрикантам пряжи, машин и т. д., оплачивают, прежде всего, прибавочную стоимость, содержащуюся в их товарах. За вычетом этого деньги идут, в свою очередь, на оплату труда рабочих и на покупку средств производства, изготовленных другими фабрикантами и так далее. Следовательно, 200 000 франков, авансированные фабрикантом сукон, постепенно затрачиваются на заработную плату: одна часть — им самим, другая — фабрикантами, у которых он покупал средства производства, и так далее, пока, наконец, вся сумма, помимо последовательно изымаемой прибавочной стоимости, не будет целиком авансирована на заработную плату, или пока весь продукт, представленный этой суммой, не будет целиком потреблен производительными работниками.

Вся сила этого аргумента заключается в словах «и так далее», которые отсылают нас от Понтия к Пилату, не давая нам возможности увидеть капиталиста, в руках которого окончательно исчезает постоянный капитал, т. е. стоимость средств производства. Адам Смит обрывает свое исследование как раз там, где начинается его трудность ¹⁾.

Пока мы рассматриваем фонд совокупного годового производства, ежегодный процесс воспроизводства очень понятен.

" * Несмотря на свою «Логику» ^{, 0}, г-н Джон Стюарт Милль никогда но подозревает ошибок в анализе своих учителей; он довольствуется воспроизврдением отих ошибок с догматизмом школьника. Так поступает он и в этом случае: «Сам капитал в течение длинного процесса, в конце концов, целиком уходит, — говорит он, — на заработную

К. МАРКС

Но все составные части годовой продукции должны быть вынесены на рынок. Там движения капиталов и личных доходов перекрещиваются, смешиваются, теряются во всеобщем перемещении — в обращении общественного богатства, — которое обманывает взор наблюдателя и ставит перед исследованием весьма сложные проблемы. Большая заслуга физиократов заключается в том, что они в своей «Экономической таблице)) ⁶¹ впервые сделали попытку дать картину годового воспроизводства в том виде, в каком оно выходит из обращепия. Их изложение во многом ближе к истине, чем изложение их преемников.

Сведя все общественное богатство, которое функционирует как капитал, к переменному капиталу или фонду заработной платы, Адам Смит должен был неизбежно прийти к поистине фантастической догме, которая и сегодня является краеугольным камнем политической экономии: необходимая цена товаров складывается из заработной платы, прибыли (включая и процент) и земельной ренты; другими словами — из заработной платы и прибавочной стоимости. Исходя из этого, Шторх по меньшей мере наивно признается: «Невозможно разложить необходимую цену на ее простейшие элементы»¹'.

Само собой разумеется, что политическая экономия не преминула использовать в интересах класса капиталистов положение Адама Смита, согласно которому вся превратившаяся в капитал часть чистого продукта потребляется рабочим классом.

III. РАЗДЕЛЕНИЕ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ НА КАПИТАЛ И ДОХОД. ТЕОРИЯ ВОЗДЕРЖАНИЯ

До сих пор мы рассматривали прибавочную стоимость то как фонд потребления, то как фонд накопления капиталиста. Она есть в одно и то же время и то и другое. Часть прибавочной стоимости расходуется как доход²⁾, другая ее часть накопляется как капитал.

плату, и даже ногда он возмещается при продаже продукта, он затем снова превращается в заработную плату» \J St. Mill. Principles of Political Economy with some of their Applications to social Philosophy. London, 1848, v li, p. 173].

¹¹ Storch. Cours d'É conomie Politique, edit, de Pé tersbourg, 1815, t. I, p. 141, примечание.

²> Читатель заметит, что слово «доход» («revenue») употребляется в двояком смысле: во-первых, для обозначения прибавочной стоимости как продукта, периодически возникающего из капитала, во-вторых, для обозначения части этого продукта, периодически потребляемой капиталистом или присоединяемой им к своему потребительному фонду. Мы сохраняем этот двоякий смысл, так как он соответствует обычной терминологии английских и французских экономистов.

(фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 215

При данной массе прибавочной стоимости одна из этих частей будет тем больше, чем меньше другая. При прочих равных условиях отношение, в котором происходит это деление, определяет величину накопления. Это деление производит собственник прибавочной стоимости, капиталист. Оно, стало быть, является актом его воли. Относительно той части собранной им дани, которую он накопляет, говорят, что он сберегает ее, так как он ее не проедает, т. е. так как он выполняет здесь свою функцию капиталиста, именно функцию самообогащения.

Лишь постольку, поскольку капиталист функционирует как персонифицированный капитал, он имеет историческое значение, историческое право на существование и социальный смысл. И лишь постольку преходящая необходимость его собственного существования заключается в преходящей необходимости капиталистического способа производства. Следовательно, определяющим мотивом его деятельности являются не потребительная стоимость и потребление, а меновая стоимость и ее непрерывное увеличение. Как фанатик накопления, он беспощадно и безудержно понуждает людей к производству ради производства и, следовательно, толкает их инстинктивно к развитию производительных сил и материальных условий, которые одни только могут создать реальный базис нового и более высокого общества.

Лишь как персонификация капитала капиталист пользуется почетом. В этой роли он тоже как собиратель сокровищ одержим слепой страстью к абстрактному богатству, к стоимости. Но то, что у собирателя сокровищ выступает как индивидуальная мания, то для капиталиста есть действие общественного механизма, в котором он является только одним из колесиков.

Развитие капиталистического производства делает постоянное возрастание вложенного в промышленное предприятие капитала необходимостью, а конкуренция навязывает каждому индивидуальному капиталисту имманентные законы капиталистического производства как внешние принудительные законы. Она не позволяет ему консервировать свой капитал, не увеличивая его, и он может непрерывно увеличивать его лишь посредством прогрессирующего накопления.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒