Шарль Монтескье. О духе законов (1748)

Предисловие

Я начал с изучения людей и нашел, что все бесконечное разнообразие их законов и нравов не вызвано единственно произволом их фантазии.

Я установил общие начала и увидел, что частные случаи как бы сами собой подчинялись им, что истории всех народов вытекали из них, как следствия, и всякий частный закон входил в связь с другим законом или становился в зависимость от другого, более общего закона.

О ЗАКОНАХ ВООБЩЕ

Законы, в самом обширном значении этого слова, суть необходимые отношения, вытекающие из природы вещей; в этом смысле все, что существует, имеет свои законы.

Мир разумных существ далеко еще не управляется с таким совершенством, как мир физический.: Причина этого в том, что отдельные разумные существа по своей природе ограничены и потому способны заблуждаться и что, с другой стороны, в природе их лежит стремление действовать по собственным побуждениям. Поэтому они не соблюдают своих первоначальных законов и даже тем законам, которые они создают сами для себя, они подчиняются не всегда.

О ЗАКОНАХ ПРИРОДЫ

Всем законам предшествуют законы природы.

Тот закон, который, запечатлев в нас идею Творца, влечет нас

к нему, в ряду естественных законов занимает первое место по своей важности. Мир является первым естественным законом человека.

С чувством своей слабости человек соединяет ощущение своих нужд - отсюда стремление добывать пищу будет вторым естественным законом человека.

Влечение к сближению: - отсюда возникают отношения, основанные на взаимном упрашивании и составляющие третий естественный закон человека.

Кроме чувств, которыми первоначально обладают люди, они доходят еще и до приобретения познаний; таким образом, у них есть вторая связь, которой нет у животных, а следовательно, и новый повод к сближению; отсюда - желание жить в обществе есть четвертый естественный закон человека.

О ЗАКОНАХ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ

Соединившись в общества, люди утрачивают сознание своей слабости; существовавшее между ними равенство исчезает, и между ними начинается война.

Каждое отдельное общество приходит к сознанию своей силы; отсюда состояние войны между нациями. Отдельные лица в каждом обществе начинают ощущать свою силу и пытаются обратить в свою пользу главныые выгоды этого общества - отсюда война между отдельными лицами.

Эта двоякая война побуждает установить законы между людьми.

Рассматриваемые как жители планеты, величина которой делает необходимым существование на ней многих различных народов, люди имеют законы, определяющие отношения между этими народами: это - международное право. Рассматриваемые как существа, живущие в обществе, существование которого нуждается в охране, они имеют законы, определяющие отношения между правителями и управляемыми: это - право политическое. Есть у них еще законы, коими определяются отношения всех граждан между собою: это - право гражданское. Международное право, естественно, основывается на том принципе, согласно которому различные народы должны во время мира делать друг другу как можно более добра, а во время войны - насколько возможно менее зла, не нарушая при этом своих истинных интересов.

Цель войны - победа, цель победы - завоевание, цель завоевания - сохранение. Из этого и предшествующих принципов должны проистекать все законы, образующие международное право.

Кроме международного права, относящегося ко всем обществам, есть еще политическое право для каждого из них отдельно. Общество не может существовать без правительства. Соединение всех отдельных сил: образует то, что называется политическим (государственным) состоянием.

Эта соединенная сила может быть отдана в руки или одному лицу или нескольким лицам: Наиболее сообразно с природой то правительство, особенные свойства которого наиболее соответствуют характеру народа, для которого оно установлено.

Силы отдельных людей не могут объединиться, пока не пришли к единству их воли. Это последнее единство и есть то, что: называется гражданским состоянием.

Закон, говоря вообще, есть разум человеческий, насколько он управляет народами земли; а законы политические и гражданские каждого народа должны быть не более как частными случаями приложения этого разума.

Эти законы должны находиться в таком тесном соответствии со свойствами народы, для которого они установлены, что только в чрезвычайно редких случаях законы одного народа могут оказаться пригодными и для другого народа.

Необходимо, чтобы законы соответствовали природе и принципам установленного или установляемого правительства, имеют ли они целью устройство его, - что есть дело законов политических, - или только поддержание его существования, - что есть дело гражданских законов.

Они должны соответствовать физическим свойствам страны, ее климату:, качествам ее почвы, ее положению, ее величине, образу жизни ее народов:, степени свободы, допускаемой устройством государства, религии населения, его склонностям, богатству, численности, торговле, нравам и обычаям; наконец, они должны состоять в известном отношении друг к другу, к условиям своего происхождения, к целям законодателя и к порядку вещей, на котором они утверждаются: Все эти отношения, совокупность их, образует то, что называется Духом законов.

Я не отделяю политических законов от гражданских.

О ПРИРОДЕ ТРЕХ РАЗЛИЧНЫХ РОДОВ ПРАВЛЕНИЯ

Есть три образа правления: республиканский, монархический и деспотический. Чтобы обнаружить их природу, я предполагаю три определения республиканское правление это - то, где верховная власть находится в руках или всего народа или части его; монархическое, где управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов; между тем как в деспотическом все вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица.

Если в республике верховная власть принадлежит всему народу, то это демократия. Если верховная власть находится в руках части народа - это называется аристократией.:

Народ, обладающий верховной властью, должен делать сам все, что он в состоянии хорошо выполнить, а то, что он не может выполнить, он должен делать через посредство своих уполномоченных (министров).

Но эти уполномоченные не будут таковыми, если они не назначены самим народом; поэтому основное начало этого вида правления требует, чтобы народ сам назначал от себя правителей, то есть должностных лиц государства.

Народ не менее монархов и даже больше их, нуждается в руководительстве совета или сената. Но чтобы иметь к ним доверие, он должен сам избирать членов этих учреждений.

Как граждане почти всегда достаточно способны быть избирателями, но не имеют всех нужных качеств для того, чтобы быть избираемыми, так народ способен требовать отчета у лиц, заведующих его делами, но не способен заведовать этими делами сам.

К основным законам демократии принадлежит и тот, в силу которого власть издавать законы должна принадлежать народу.

В аристократии верховная власть находится в руках известного числа лиц. Эти лица издают законы и заставляют исполнять их; остальной же народ относится к ним так же, как в монархии подданные к своему государю.

О ПРИНЦИПАХ ТРЕХ ВИДОВ ПРАВЛЕНИЯ

Различие между природой правления и его принципом в том, что природа его есть то, что его делает таким, каково оно есть,

а принцип - то, что управляет его деятельностью. Первая есть его особенный строй, а второй - человеческие страсти, которые двигают им.

: Для утверждения и поддержания правительства монархического или деспотического не требуется большого запаса честности. Сила законов в одном и вечно подъятая длань государя в другом - все определяют и сдерживают. Но государство народное нуждается в добавочном двигателе; это есть добродетель.

Добродетель, составляющая условие народного образа правления, нужна также и для аристократического. Умеренность, которая основана на добродетели, есть: душа этих правлений.

Как для республики нужна добродетель, а для монархии честь, так для деспотического правительства нужен страх. В добродетели оно не нуждается, а честь была бы для него опасна.

О ЗАКОНАХ ВОСПИТАНИЯ

Человек прежде всего подлежит действию законов воспитания. И так как законы эти делают из нас граждан, то каждая семья должна быть управляема по образу великой семьи, обнимающей всех их.

Если народ вообще живет каким-нибудь принципом, то и все его составные части, то есть семейства, будут тоже жить им. Законы воспитания поэтому должны быть различны для каждого вида правления. В монархиях их предметом будет честь; в республиках - добродетель; в деспотиях - страх.

Ни одно правление не нуждается так в помощи воспитания, как правление республиканское.

Добродетель можно определить как любовь к законам и к отечеству. Эта любовь, требующая постоянного предпочтения общественного блага своему личному, лежит в основе всех частных добродетелей. Дело, следовательно, в том, чтобы водворить в республике эту любовь; ее-то и должно воспитание внушить детям. Но верное средство привить ее детям состоит в том, чтобы она была у отцов.

ЗАКОНЫ, ПОСТАНОВЛЯЕМЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЕМ,

ДОЛЖНЫ СООТВЕТСТВОВАТЬ ПРИНЦИПУ ОБРАЗА ПРАВЛЕНИЯ

Любовь к республике в демократии есть любовь к демократии, а любовь к демократии есть любовь к равенству.

Любовь к демократии есть, кроме того, любовь к умеренности.

Вполне истинно правило, что для развития любви к равенству и умеренности в республике нужно, чтобы они были там установлены законами.

Всякое неравенство в демократии должно вытекать из природы демократии и из самого принципа равенства.

Ничто не удерживает так от безнравственности, как крайнее подчинение молодых людей старикам. Оно сдерживает и тех,

и других; первых - посредством внушаемого им уважения к старцам, а последних - посредством уважения, внушаемого им к самим себе.

Ничто не придает такой силы законам как крайнее подчинение граждан правителям.

ВЛИЯНИЕ, ОКАЗЫВАЕМОЕ ПРИНЦИПАМИ РАЗЛИЧНЫХ ОБРАЗОВ ПРАВЛЕНИЯ НА ПРОСТОТУ ЗАКОНОВ ГРАЖДАНСКИХ И УГОЛОВНЫХ, НА ФОРМЫ СУДОПРОИЗВОДСТВА И ОПРЕДЕЛЕНИЕ НАКАЗАНИЙ

Чем более правление приближается к республиканскому, тем определеннее и точнее становится способ отправления правосудия.

В государствах деспотических нет закона: там сам судья закон. В государствах монархических есть законы, и если они ясны, то судья руководится ими; а если нет, то он старается уразуметь дух их. Природа республиканского правления требует, чтобы судья не отступал от буквы закона. Там нельзя истолковывать закон во вред гражданину, когда дело идет о его имуществе, его чести или его жизни.

Строгость в наказаниях более уместна в государствах деспотических, принцип которых страх, чем в монархиях и республиках, которые имеют своим двигателем честь и добродетель.

В государствах умеренных любовь к отечеству, стыд, боязнь порицания заключают в себе обуздывающую силу, которая в состоянии удержать от многих преступлений. Быть уличенным в дурном поступке там будет самым большим наказанием за совершение этого поступка. Поэтому гражданским законам там легче исправлять людей, и они не нуждаются в особенной суровости.

В этих государствах хороший законодатель будет менее заботиться о наказаниях за преступления, чем о предупреждении преступлений; он постарается не столько карать, сколько улучшать нравы.

Китайские писатели постоянно замечали, что усиление казней в их империи всегда предвещало приближение революции. Причина этого явления в том, что казни увеличивались по мере того, как ослабевало действие на нравы.

Опыт показал, что в странах, где наказания не жестоки, они производят на ум гражданина впечатление столь же сильное, как самые жестокие наказания в других странах.

Вникните в причины всякой распущенности, и вы увидите, что она происходит от безнаказанности преступлений, а не от слабости наказаний.

Последуем природе, которая вместо бича дала человеку стыд, и пусть самая чувствительная часть наказания будет заключаться в позоре быть ему подвергнутым.

Есть два рода испорченности: один, когда народ не соблюдает законов; другой, когда он развращается законами; недуг неизлечимый, ибо причина его в самом лекарстве.

О ТОЧНОМ СООТВЕТСТВИИ МЕЖДУ НАКАЗАНИЕМ И ПРЕСТУПЛЕНИЕМ

Необходимо, чтобы между наказаниями была взаимная гармония, так как лучше избежать большого преступления, чем меньшего; того, что более наносит ущерба обществу, чем того, что менее вредит ему.

В Китае разбойников разрезывают на куски, а воров - нет: благодаря этому различию там воруют, но не убивают.

Вследствие того, что люди дурны, закон обязан считать их лучшими, чем они есть.

О РАЗЛОЖЕНИИ ПРИНЦИПОВ ТРЕХ ВИДОВ ПРАВЛЕНИЯ

Разложение каждого правления почти всегда начинается с разложения принципов.

Принцип демократии разлагается не только, когда утрачивается дух равенства, но также и тогда, когда он доводится до крайности, и каждый хочет быть равным тем, которых он избрал

в свои правители. В таком случае народ, не выносящий им же самим создаваемых властей, хочет все делать сам: совещаться вместо сената, управлять вместо чиновников и судить вместо судей.

Тогда уж в республике нет места для добродетели.

Чем значительнее будут казаться народу выгоды, извлекаемые им из своей свободы, тем ближе он будет к моменту, когда придется утратить ее. В среде его образуются мелкие тираны со всеми пороками одного большого. Вскоре все, что осталось от свободы, становится невыносимо тяжким; тогда возвышается один тиран, и народ теряет все, до самых выгод своей испорченности.

Итак, демократия должна избегать двух крайностей: духа неравенства, который ведет ее к аристократии или правлению одного; и духа доведенного до крайности равенства, которое заканчивается деспотизмом одного, столь же неминуемо, как деспотизм одного заканчивается завоеванием.

Как небо далеко от земли, так дух истинного равенства далек от духа равенства, доведенного до крайности.

В природном состоянии люди рождаются равными, но не могут удержаться в этом равенстве; общество отнимает его у них,

и они вновь становятся равными лишь благодаря законам.

Различие между правильной демократией и неправильной заключается в том, что в первой люди равны только как граждане, между тем как во второй они равны еще и как правители, как сенаторы, как отцы, как мужья и как господа.

Естественное место для добродетели - рядом со свободой; но рядом с крайней свободой она бывает только тогда, когда уже находится рядом с рабством.

Чтобы содержать своих правителей в постоянном подчинении законам, критяне придумали очень своеобразное средство: а именно восстание. Часть граждан возмущалась, обращала в бегство правителей и принимла их обратно под известным условием. Это считалось законным образом действия.

У государства, не утратившего своих принципов, все почти законы хороши; " не жидкость в сосуде испортилась, а самый сосуд испорчен", - размышляя о богатствах, сказал Эпикур.

О ЗАКОНАХ В ИХ ОТНОШЕНИИ К СИЛЕ ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ

Небольшие республики погибают от внешего врага, а большие - от внутренней язвы.

Люди избрали федеративную республику. Это общество обществ, составляющих новое общество, которое может увеличиваться присоединением к нему новых членов.: Это государство может разрушиться в одной своей стороне, не разрушаясь в другой; союз может разложиться, а члены его остаться независимыми государствами.

О ЗАКОНАХ, УСТАНАВЛИВАЮЩИХ

ПОЛИТИЧЕСКУЮ СВОБОДУ В ЕЕ ОТНОШЕНИИ

К ГОСУДАРСТВЕННОМУ УСТРОЙСТВУ

Что такое свобода? Свобода есть право делать все, что дозволено законами; и если бы гражданин мог делать то, что этими законами запрещается, то у него не было бы свободы, так как то же самое могли бы делать и прочие граждане.

Известно уже по вековому опыту, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею.

Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга.

О ГОСУДАРСТВЕННОМ УСТРОЙСТВЕ АНГЛИИ

В каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная по предметам, входящим в область права международного, и власть исполнительная, по предметам, относящимся к области права гражданского. Последняя власть носит название судебной.

Для гражданина политическая свобода есть то душевное спокойствие, которое коренится в убеждении каждого в своей безопасности; и чтобы обладать этой свободой, необходимо такое правление, при котором гражданин не мог бы бояться другого гражданина.

Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы при этом не будет, так как можно опасаться, что обладающий ими монарх или сенат станут создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их.

Если (судебная власть) соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола: ибо судья будет законодателем. Если она соединена с исполнительной властью, то судья получает возможность стать угнетателем.

Все погибло бы, если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из сановников или дворян, или из простых людей, были соединены эти три власти: создавать законы, приводить в исполнение общеобязательные постановления и судить преступления или тяжбы частных лиц.

Из трех властей, о которых мы говорили, судебная в известном смысле как бы совсем не власть.

Если в свободном государстве законодательная власть не должна иметь права останавливать власть исполнительную, то она имеет и должна иметь право рассмотреть, каким образом были приводимы в исполнение созданные ею законы.

Исполнительная власть: должна принимать участие в законодательстве своим правом отмены решений, без чего она скоро лишилась бы своих прерогатив. Но она равно погибнет и в том случае, когда законодательная власть стала бы принимать участие в отправлении исполнительной власти.

О ЗАКОНАХ, КОТОРЫЕ УСТАНАВЛИВАЮТ ПОЛИТИЧЕСКУЮ СВОБОДУ В ЕЕ ОТНОШЕНИИ К ГРАЖДАНИНУ

Политическая свобода устанавливается распределением трех властей, в уверенности гражданина в своей безопасности.

Свобода, по отношению к строю, устанавливается только законами и даже законами основными; но по отношению к гражданину она может явиться в силу известных нравов, обычаев, усвоенных примеров и при благоприятном влиянии некоторых гражданских законов.

Свобода политическая заключается в нашей безопасности или, по крайней мере, в нашей уверенности, что мы в безопасности.

Эта безопасность всего более подвергается нападениям в уголовных процессах по обвинениям публичного и частного характера. Поэтому свобода гражданина зависит главным образом от доброкачественности уголовных законов.

Свобода торжествует, когда кары, налагаемые уголовными законами, извлекаются ими из особенной природы преступлений. Здесь нет места произволу; наказание уже зависит не от каприза законодателя, но от существа дела, и оно перестает быть насилием человека над человеком.

Есть четыре рода преступлений: к первому роду принадлежат преступления против религии; ко второму - преступления против нравов; к третьему - преступления против общественного спокойствия; к четвертому - преступления против безопасности граждан. Налагаемые за них наказания должны вытекать из природы каждого из этих родов.

В государствах, наиболее дорожащих свободой, существуют законы, дозволяющие нарушить ее против одного, дабы сохранить ее для всех:

О ЗАКОНАХ В ИХ ОТНОШЕНИЯХ К СВОЙСТВАМ КЛИМАТА

Если справедливо, что характер ума и страсти сердца чрезвычайно различны в различных климатах, то законы должны соответствовать и различию этих страстей, и различию этих характеров.

О ЗАКОНАХ В ИХ ОТНОШЕНИИ К ОСНОВНЫМ НАЧАЛАМ, ОБРАЗУЮЩИМ ОБЩИЙ ДУХ, НРАВЫ И ОБЫЧАИ НАРОДА

Многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, правила правления, примеры прошлого, нравы, обычаи, и как результат всего этого образуется общий дух народа.

Чем более усиливается в народе действие одной из этих причин, тем более ослабляется действие прочих.

Законодатель должен сообразовываться с духом народным, если он не противен принципам правления, так как лучше всего мы делаем лишь то, что делается нами свободно и в согласии с нашим природным гением.

Оставьте нас такими, какими мы есть. Наши нескромные качества в соединении с нашим незлобием делают непригодными для нас законы, подавляющие в нас дух общительности.

Чем более народы сообщаются друг с другом, тем легче они изменяют свои обычаи, так как тем чаще они видят друг друга и тем лучше замечают особенности отдельных лиц.

Законы являются особенными и точно определенными установлениями законодателя, а нравы и обычаи - установлениями народа вообще. Отсюда следует, что, желая изменить нравы и обычаи, не следует изменять их посредством законов: это показалось бы слишком тираническим; лучше изменять их посредством иных нравов и иных обычаев.

Между законами и нравами есть то различие, что законы определяют более действия гражданина, а нравы - действия человека.

Обычаи рабского народа составляют часть его рабства; обычаи свободного народа составляют часть его свободы.

Законы должны благоприятствовать размножению населения.

О СПОСОБЕ СОСТАВЛЕНИЯ ЗАКОНОВ

Дух умеренности должен быть духом законодателя. Благо политическое, как и благо нравственное, всегда находятся между двумя пределами.

Что следует иметь в виду при составлении законов? Слог их должен быть сжат. Слог законов должен быть прост. Решения прямые всегда доступнее пониманию решений изысканных. Существенное условие - чтобы слова закона вызывали у всех людей одни и те же понятия.

Если в законе были точным образом определены известные понятия, не следует более возвращаться к выражениям неясным.

Законы не должны впадать в тонкости: они предназначаются для людей посредственных способностей и содержат в себе не искусство логики, а здравые понятия отца семейства.

Не следует делать изменений в законе без достаточного к тому основания.

Когда приводится основание к закону, нужно чтобы основание это было достойно закона.

Документ № 21.

Жан-Жак Руссо. Трактаты.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒