Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Ребенок с повреждением слуха



 

Обучение глухонемых детей чтению, письму и речи началось в XVI- XVII столетии. Вероятно, этот период можно считать и началом специального лечебного воспитания. Участь глухого ребенка в начале прошлого столетия напоминала, по-видимому, судьбу больного церебральным параличом или аутизмом ребенка в наше время. Но уже тогда стало ясно, что, несмотря на такое тяжелое нарушение, интеллект глухих детей может оставаться совершенно неповрежденным, более того, иметь весьма высокий уровень развития.

Глухота ребенка может быть единственным заметным врожденным нарушением; такой ребенок, насколько это возможно, обучается чтению с губ и так хорошо овладевает речью, что его болезнь становится почти незаметной. Но, к сожалению, подобные случаи - редкость. Правда, за последние двадцать лет все более очевидным становится тот факт, что дети страдают полной глухотой довольно редко, поэтому раннее стимулирование еще сохранившегося слуха может обеспечить хорошее использование того потенциала, которым ребенок обладает.

Ниже речь пойдет лишь о тех формах глухоты, с которыми связана фундаментальная и общая проблема развития ребенка. Понять процесс развития глухоты нам поможет наблюдение за тем, как глухота развивается у здорового взрослого человека. Если взрослый лишается слуха, он сразу оказывается не только в состоянии прогрессирующей изоляции, но и теряет доверие к людям. Это легко понять, наблюдая за тем, как глухой человек постоянно прислушивается к чему-то в надежде что-либо услышать; но поскольку человек слышит все хуже, он начинает либо не понимать речь, либо вообще перестает слышать. В конце концов глухому человеку начинают слышаться такие вещи, которых в действительности никто не говорит. Таким образом, в общем комплексном процессе слушания можно выделить два основных элемента: " воспринять нечто слухом" и " услышать" (слышать и слушать). Слух - это первичное сенсорное восприятие, слушание - активное поведение человека.

Если нормальный человек, взрослея, постепенно лишается слуха, то поврежденной оказывается способность слышать, а не слушать. В совершенно ином свете предстает перед нами процесс развития глухоты у ребенка, независимо от ее формы: врожденный или приобретенной позже. Поэтому необходимо очень точно определять форму глухоты и так же точно дифференцировать компоненты собственно слуха и слушания. Считается, что наилучшая помощь ребенку при затруднениях со слухом - это усиление звука с помощью слухового аппарата. Взрослым в большинстве случаев именно это и необходимо, но ребенку, имеющему определенное нарушение, слуховой аппарат не принесет ожидаемой помощи.

Использование слухового аппарата предполагает наличие неповрежденной способности слушать и наличие необходимого дифференцированного интеллекта для целесообразного пользования этим аппаратом.

Но, по-видимому, многие дети с врожденной глухотой не обладают такой способностью в достаточной мере. Далее, существует вполне обоснованная надежда на то, что соответствующее стимулирование слуха может возбуждать способность слушать. Но и в этом случае нередки неудачи; вопрос об использовании других возможных средств, способных побудить ребенка к активному слушанию, остается открытым. Легко поддаться искушению использовать зрительные методы, разумеется, таким способом можно пробудить интерес ребенка и его внимание. Но следует иметь в виду, что " союз" зрительного и слухового восприятия - союз несчастливый и что между этими формами восприятия возникает своего рода конкуренция.

Если человек будет на что-либо смотреть, то он уже меньше будет вслушиваться, и наоборот: вслушивание станет более напряженным, если при этом никуда не смотреть и закрыть глаза. Определенное впечатление о качестве и активности слушания можно, например, получить в том случае, когда человек сидит в комнате, где тихо и тикают часы; сначала тиканье часов еще осознается, а через некоторое время оно становится все менее и менее заметным.

Человек понимает, что можно научиться управлять волей, вслушиваясь или не вслушиваясь в тиканье часов, и что можно овладеть сознательным контролем за силой слышимого. Человек убеждается, что активность слушания сопровождается очевидным расслаблением и покоем мускулатуры и что вся двигательная активность, присущая конечностям, мышцам и возникающая в процессе видения, в данной ситуации ориентируется на слуховое поле.

Возможно, мы еще сможем убедиться в том, что проблема развития ребенка, имеющего повреждение слуха, включает в себя два аспекта: у ребенка может отсутствовать достаточная активность и инициатива, необходимые для концентрации внимания на слушании, либо он тем или иным образом будет проявлять повышенную активность, что сделает его неспособным к расслаблению мышц, позволяющему направлять всю инициативу и активность внутрь себя, на слышание и слушание.

Мы должны различать два вида глухоты у детей. В первом случае дети постоянно находятся в состоянии готовности что-либо делать, они проявляют чрезмерную любознательность, беспокойство, торопливость, нервозность, в другом - они склонны к летаргическому состоянию, медлительны, спокойны и ленивы. Каждый вид глухоты может сопровождаться ярко выраженными симптомами, либо состоять из различных комбинаций. Иногда беспокойство и сверхактивность глухого ребенка сочетаются с незначительным, свойственным атетозу, нарушением движений. У такого ребенка при рождении могла быть желтуха с последующим повреждением центральной нервной системы, обусловившая беспокойные мышечные движения с типичными симптомами и, тем самым, еще более усилившая обычное беспокойство глухого. В подобных случаях использование слухового аппарата не только не приносит ожидаемого результата, но обычно усиливает беспокойство и нарушение движений атетозного характера и, следовательно, глухоту ребенка.

Бывают и такие дети, которые, как может показаться, страдают глухотой, но в действительности речь идет об афазии, т.е. не о поврежденности слуха; в данной ситуации имеют место нарушения восприятия и понимания произнесенных звуков и слов, т.е. устной речи. Это состояние в известной степени сопоставимо с корковой слепотой, о чем подробнее мы поговорим в следующей главе. В подобных случаях за счет усиления звука через слуховой аппарат у больного улучшается интенсивность слуха, а не возможность понимания звуков и языка. Напротив, чувство тревоги вызывает ребенок, ошибочно решивший, что он должен радоваться странным звукам и шумам, возникающим в слуховом аппарате за счет акустической обратной связи; свои слуховые переживания он начинает воспринимать как подобие электронной музыки. Это, в свою очередь, только усугубляет трудности понимания ребенком языка.

Я никоим образом не хочу быть неправильно понят, когда говорю о негативных последствиях использования слуховых аппаратов детьми. Если у ребенка обнаружили обычное повреждение слуха и не смогли подобрать подходящий слуховой аппарат, то не исключено, что он так и не научился ни слышать, ни говорить, что было бы равносильно катастрофе. Слуховой аппарат можно использовать только при правильном диагностировании и четком понимании того, чего в данном случае хотят и могут добиться.

Последствия нарушений слышания, а также собственно слуха могут быть весьма серьезными. Самое первое и очевидное последствие такого рода - неспособность обретения языкового опыта и овладения языком, из-за чего ребенок в значительной мере оказывается исключенным из процесса общения. У детей с врожденной глухотой также может быть серьезно нарушено развитие понятийного опыта. О непосредственном распознавании слов и речи и восприятии понятий на основе сенсорных функций подробно будет рассказано в главе, посвященной афазии. Здесь же мы лишь отметим, что живое восприятие понятий и, особенно, абстрактных, чрезвычайно трудно для ребенка, который вынужден довольствоваться, главным образом, визуальной методикой обучения.

Мне хотелось бы привести один пример: ребенку показывают стул, затем показывают слово " с-т-у-л" и учат писать его после того, как ребенок узнает, что это слово и этот предмет, стул, означают одно и то же. Но в один прекрасный день ребенок видит другой стул, например, зеленого цвета, и уже не знает, что это такое.

Несмотря на все усилия, в реальной жизни невозможно сформировать понятие " стул". Этот простой и типичный пример демонстрирует всю сложность проблемы.

Ребенок, исключенный из сферы языкового общения и вследствие этого - из сферы восприятия идей и абстрактных понятий, без способности к самокритике оказывается во власти неупорядоченного духовно-душевного и нравственного развития.

Слушание и слышание - это окна в культурный мир человека. Поэтому очень важно любыми способами дать глухому от рождения ребенку пусть даже самое минимальное представление о сущности мира, раскрывающейся через слух и слушание.

Я уже упоминал о том, как важно разговаривать в присутствии таких детей, даже если их немота вовсе не побуждает вас к разговору; компонентой слуха человека является речь другого человека.

Произнесенное слово обладает определенной силой, активизируя в другом человеке слышание и слушание. Таким образом, речь - это тот инструмент, которым мы должны пользоваться как можно чаще.

Чтобы наши требования к ограниченному потенциалу глухого ребенка не оказались чрезмерными, при стимулировании слуха с помощью речи вначале следует использовать небольшой лексический запас, с однозначными словами, избегая синонимов и омонимов, чтобы без надобности не осложнять процесс развития речи.

У ребенка с тяжелыми нарушениями слуха с помощью одной лишь речи не удастся в достаточной степени стимулировать развитие процессов слышания и слушания. В этом случае необходима непосредственная и целенаправленная терапия слуха. Например, прямо в ухо ребенка нужно сильно и громко пропеть какой-либо звук, после чего он должен будет определить произнесенный вами звук, используя свой собственный голос, причем вы будете показывать ему соответствующую высоту звука, поднимая и опуская руку. Таким образом можно научить ребенка усваивать высоту звука и интервалы между звуками в виде собственно слухового восприятия, а также в попытке воспроизведения звука собственным голосом. Эти первые шаги имеют необыкновенно большое значение, даже если глухота ребенка настолько серьезна, что он вообще не в состоянии слышать устную речь; тем не менее первые шаги - это первое наступление на вал глухоты, окружающей ребенка.

Первые слуховые упражнения, подобные вышеописанному, могут стать основой коммуникативного восприятия. Занятия лучше всего начать с того, чтобы небольшая группа детей села в круг'вместе с терапевтом. Вначале терапевт напевает звук в ухо сидящего ребенка и помогает ему воспроизвести этот звук так, как было описано выше. Затем ребенок передает этот звук другому, а врач и первый ребенок вместе корректируют высоту звука. Так один звук проходит по всему кругу и вновь достигает терапевта. Если подобные упражнения будут проводиться в группе, то стимулирование слуха и способность детей к восприятию окажутся связанными не только с co6cтвенной способностью к воспроизведению звуков, но превратятся в общение с другими, особенно ценное для дальнейшего развития глухого ребенка. Воспроизведение звуков должно поддерживаться различными вспомогательными средствами;, так, например, дети во время разговора и пения должны дотрагиваться до области гортани у терапевта и у себя. Те же принципы работы с группой детей используются тогда, когда на более поздних этапах лечения начинается процесс формирования собственной речи. Разумеется, все терапевтические мероприятия должны проводиться специалистами; более подробная информация о такой терапии выходит за рамки данной книги.

На сегодняшний день общепризнанным считается тот факт, что глухих детей нельзя подвергать воздействию ненужного для них шума, которого можно избежать. С другой стороны, очень важным может стать их участие в концертах, причем сидеть им лучше всего на тех местах, где звук обладает достаточной полнотой. Если детям будет предоставлена соответствующая возможность для этого, то многие из них научатся ценить музыку.

При интенсивной речевой терапии, включающей в себя, естественно, визуальные и фонетические занятия, а также все средства обучения слуху, в дополнение к стимулированию формирования понятий важно содействовать эмоциональной и нравственной мотивации поведения детей. Ребенок с поврежденным слухом в состоянии быстро осмыслить внешнюю природу и очевидное проявление вещей, на все же более глубокий смысл и значение остаются для него такими же неизвестными, как чужая страна, на территорию которой его должны ввести со всей заботливостью, терпением и пониманием, пo этой же причине особенно сложно религиозное и нравственное воспитание детей.

Много полезного могут дать спектакли и кукольные представления, если они воспроизводят нечто сущностное и значимое, а не только одну внешнюю канву событий. При этом ребенок может научиться распознавать, а затем и любить то, что достойно любви, или реально переживать драматические ситуации, где речь идет о справедливости и несправедливости, ситуации, которые для самого ребенка и его жизненных поступков становятся реальной действительностью.

Как мы уже говорили выше, у глухого от рождения ребенка в связи с центральным поражением эмоциональной и нравственной сферы способности оценивать те или иные явления значительно затруднены, и потому такие нарушения особенно серьезны.

По этой причине воздействие искусства имеет жизненно важное значение для лечения и воспитания глухих детей, поскольку именно средствами искусства, обладающего различными коммуникативными возможностями, можно познакомить детей с жизненным опытом, который невозможно передать с помощью одного языка и таким образом помочь ребенку найти необходимые средства для самовыражения. Некоторые дети с тяжелыми, а особенно - множественными нарушениями, у которых глухота сочетается с аутизмом или психозом, сами обнаруживают необыкновенную одаренность в изобразительном искусстве. У слепых детей художественные способности нередко выражаются в их музыкальности.

Благодаря самовыражению в искусстве ребенок с поврежденным слухом открывает для себя значение предметов, учится раскрываться перед другими людьми и быть им понятным.

 

Ребенок с нарушениями речи

 

Из слов " слепота" и " глухота" уже ясно, о какой патологии идет речь. Чтобы понять, что имеется в виду под нарушениями речи или " афазиями", необходимо краткое пояснение.

Мы различаем две формы афазии. При так называемой сенсорной или рецептивной афазии, т.е. неспособности воспринимать услышанное, звучащее слово не распознается, хотя орган слуха не поврежден.

Ко второй форме афазии относится экзекутивная или двигательная афазия, при которой человек может слышать, распознавать и понимать услышанное, но сам говорить не в состоянии. При этом неправильного развития речевого аппарата или каких-либо его повреждений не отмечается, как это бывает при параличе мышц языка, гортани или голосовых связок; здесь, скорее, мы имеем дело с принципиальной неспособностью пользоваться речью.

С медицинской точки зрения такие состояния возникают не вследствие повреждения слуха или речевого аппарата, а в результате патологических изменений определенных участков центральной нервной системы. Подобные или родственные этому симптомы называются агнозией, т.е. неспособностью понимать значение слов или предметов, хотя в остальном интеллект остается совершенно нормальным.

Причины агнозии также заключаются в определенных нарушениях центральной нервной системы.

Чтобы можно было прочувствовать формы выражения этого нарушения и определить их, надо вспомнить данное нами ранее объяснение восприятия, сопровождающегося пониманием, поскольку афазия представляет собой нарушения в той области восприятия языка, через которую происходит восприятие информации. Естественно, что глаза нам даны для того, чтобы видеть, уши - чтобы слышать. Но в меньшей степени очевидно то, что зрительный процесс состоит из двух отдельных друг от друга функций, относящихся к двум различным областям органа зрения. Одна функция - это способность распознавать цвета; она непосредственно связана с сетчаткой. Другая - распознавание форм и предметов - относится к сенсорной области, связанной с движением глазных мышц и с целым рядом " путей", соединяющихся с центральной нервной системой. Такие оптические анализаторы совершенно отличаются от тех, которые отвечают за восприятие цвета.

Возможно, не все ясно себе представляют, что взгляд одномоментно можно направить лишь на одну единственную точку. Например, если мы смотрим в зеркало, то мы не можем одновременно смотреть сразу в оба отражающихся в зеркале глаза. Если мы начнем что-нибудь рассматривать, то из всего поля зрения сможем видеть лишь какую-то одну отдельную точку. Равным образом надо уяснить себе, что форма и внешний вид предметов могут восприниматься лишь благодаря тому, что, двигаясь, глазное яблоко следует вдоль линий и контуров предмета. При этом происходит нечто абсолютно иное, чем при распознавании цветов. Таким образом, в зрительном процессе независимо друг от друга обнаруживаются две различные функции.

Сенсорный процесс слышания нельзя объяснить аналогичным образом. Когда группа людей разучивает песню, то после первого прослушивания мелодии большинство из них что-нибудь запомнят, но текст песни они, видимо, вспомнить не смогут. Бывает и так, что слов люди сначала вообще не слышат, поскольку слышат лишь мелодию, звуки и интервалы в определенном ритме. Это общий опыт.

Большинство людей, прослушавших прочитанное стихотворение, вспоминают его содержание, но не сохраняют в памяти интонацию голоса чтеца. Даже по прошествии нескольких дней вспоминаются слова, но не интонационные особенности голоса читавшего.

На основании двух этих случаев можно сделать вывод, что сенсорный процесс слышания состоит из двух частей: из восприятия мелодий или качества звука и из восприятия потока слов.

Акустический принцип различия между ними заключается в различии тонов и обертонов. За исключением " чистых" звуков, воспроизводимых электронными инструментами, все звуки наряду с собственной высотой содержат еще целый ряд так называемых обертонов - верхних частичных или вторичных тонов, звучащих вместе с основным тоном. Эти обертоны играют решающую роль в построении тона речи. Обертоны можно различать, воспроизводя на разных инструментах основной тон. Нормальный человек в состоянии распознать, какой инструмент звучит: скрипка, рояль или флейта. Но все же есть такие люди, которым трудно различать звучащие инструменты.

Следует отметить, что большинство детей, страдающих неспособностью воспринимать услышанное (сенсорная афазия), хотя их слух сам по себе совершенно нормален, не могут последовательно соотнести звук и инструмент, на котором данный звук воспроизводится. Способность отличать произносимые слова, т.е. звуки речи, от других звуков большей частью основывается на восприятии лишь обертонов, в то время как основные тона не воспринимаются сознанием. Напротив, при слушании музыки преобладает распознавание основных тонов.

Чтобы можно было объяснить состоянии афазии в рамках развития ребенка, необходимо понять, как развивается способность восприятия обертонов у маленьких детей. Нормальный ребенок начинает слышать очень рано. Уже через несколько дней после рождения грудной ребенок явно реагирует на звуки и шум. Но его реакция на произносимое слово ничем не отличается от реакции на другие тоны и звуки. Может быть, ребенок реагирует на различные качества тона, а фонетическое качество звучащего слова он еще не в состоянии осмыслить. Лишь к концу первого года жизни развивается новая способность восприятия: ребенок впервые начинает воспринимать звуки речи как слова и сам пробует составлять их. Таким образом пробуждается чувство слова или речи. В переживаниях ребенка возникает^ новая деятельность, связанная с этим чувством.

Дальнейшее наблюдение, которое каждый может произвести на себе самом, еще более интересно. Представим себе, что мы прослушали на конференции какой-то любопытный доклад, где звучала разноязыкая речь. Придя домой, мы сможем вспомнить содержание доклада, но можем не вспомнить, на каком языке он был прочитан. Известно также, что мы в состоянии довольно точно воспроизвести содержание интересной беседы, совершенно забыв при этом или упустив из вида звучание слов.

Различия в восприятии услышанного заставляют обратить внимание на то, что способность к познанию у нормально слышащих людей дифференцируется по двум областям: первая - восприятие смысла, содержания и значения, и вторая - распознавание звуков речи. Иначе говоря, слух, позволяющий нам квалифицировать звуки, с одной стороны, помимо слышания как такового, включает в себя способность к восприятию слов и речи, а с другой - способность к распознаванию значения и смысла слов. Поэтому слух является источником двух других, более высоких чувств: чувства слова как звуковой структуры и чувства значения и понимания смысла звучащего слова. Чувство звуковой структуры слова у нормального ребенка возникает примерно тогда, когда он начинает выпрямляться и учиться ходить, т.е. приблизительно к концу первого года жизни; чувство значения и понимания слов начинает проявляться к концу второго года, т.е. после того, как ребенок научится говорить.

По-видимому, обретение сенсорного восприятия слова как звуковой структуры является следствием удачной координации движений, проявляющейся в выпрямлении, стоянии и ходьбе. Чувство движения и понятий, напротив, оказывается только результатом второй фазы движения, когда координация движений приводит к движению речи, являющемуся началом языка.

В главе, посвященной раннему детскому аутизму, говорилось о том, что оба этих значительных этапа развития предшествуют тому драматическому событию, когда ребенок в возрасте двух-трех лет впервые переживает свое " Я". Здесь явно прослеживается связь между вышеописанными нарушениями восприятия и развитием раннего детского аутизма. В этом аспекте становится понятным, почему диагноз " ранний детский аутизм" часто ставится вместо диагноза " нарушение восприятия", т.е. афазия и агнозия. Кроме того, следует иметь в виду, что коммуникативная ситуация, в которой оказался ребенок, страдающий тяжелой формой сенсорной афазии или агнозии, либо и тем и другим одновременно, до такой степени непереносима, что вызывает у него паническую реакцию, типичную для раннего детского аутизма. Действительно, среди детей, страдающих афазией или агнозией, у многих будут проявляться симптомы, характерные для больных ранним детским аутизмом. Если своевременно удастся распознать лежащие в основе афазии нарушения и, насколько возможно, излечить их, то можно будет помочь детям преодолеть аутические реакции. Теперь мы со всей очевидностью убедились в существовании проблемы диагностического характера при разграничении глухоты и определенных форм афазии. Оба эти нарушения создают огромные сложности и порой являются непреодолимым препятствием для ребенка при восприятии со слуха и ограничивают развитие чувства понимания речи.

К сожалению, не всегда легко распознавать афазию и агнозию, обусловленные развитием. Если дети не развивают собственную речь, не понимают значения произносимых слов, не могут осознавать окружающее, то, разумеется, они очень сильно отстают в развитии и нередко оцениваются как умственно отсталые. Они производят впечатление страдающих гипервозбудимостью, беспокойных, часто агрессивных детей с негативным поведением, потому что вследствие афазии или агнозии их коммуникация с миром нарушена и обречена на неудачу.

Поскольку афазия, связанная с развитием, обусловлена определенными патологическим изменениями головного мозга, ей могут сопутствовать и другие последствия заболевания. Часто это ведет к общему диагнозу " слабоумие", а афазия остается без внимания. Нередко, как об этом говорилось выше, у таких детей диагностируется аутизм.

Знание симптомов афазии или агнозии и способность разобраться в различиях и многообразии их проявлений поможет правильно диагностировать эти заболевания. Это, в свою очередь, поможет нам решить, оставлять ли ребенка в семье или поместить его в специальное лечебное учреждение. Кроме того, мы сможем выяснить, не страдает ли ребенок первичным нарушением умственных способностей, как у детей с отставанием развития.

Необходимо научиться организовывать свое поведение с учетом того или иного нарушения, которым страдает ребенок. Лишь таким образом можно создать предпосылки для проведения дальнейшей терапии или лечебно-педагогических мероприятий. Чрезмерно активное, а зачастую деструктивное поведение ребенка, страдающего афазией, вызывает у окружающих его людей защитную форму поведения, что в большинстве случаев не позволяет увидеть высокий моторный интеллект ребенка, проявляющийся именно в его деструктивных действиях.

Однажды нам пришлось наблюдать, как маленький мальчик демонстрировал свое совершенно необыкновенное любопытство, открывая дамские сумочки, шкафы, заглядывая в карманы пальто и вынимая все, что там было. С очевидным удовольствием он сделал это в присутствии других людей, но с особым пристрастием - на глазах у тех, кому эти вещи принадлежали. Случалось и так, что ребенок подходил к даме, которая только что пришла, открывал принадлежащую ей сумочку и мгновенно извлекал ее содержимое.

Можно трактовать вначале подобное поведение как плохую привычку, проявление недостаточного самообладания или даже злости, что побуждает взрослых людей к защитному поведению. Но если вчувствоваться в поведение ребенка, то можно распознать в нем выражение глубоких нарушений коммуникативного характера; именно так ребенок с афазией или агнозией пытается продемонстрировать свой интеллект и свой интерес к окружающему миру.

Другие дети, имеющие афазию, связанную с развитием, полностью погруженные в самих себя, могут внезапно броситься на человека, издавая при этом резкие, лающие звуки. Иногда проходят месяцы и годы, прежде чем окружающие заметят, что ребенок пытается произнести лишь единственное слово, которое он в состоянии понять или воспроизвести. Здесь наша защитная реакция также возникает из неспособности правильно интерпретировать то поведение, с помощью которого ребенок хочет преодолеть имеющееся у него нарушение.

Лишь как можно больше общаясь с ребенком, страдающим афазией или агнозией, глубже познавая причины подобного состояния и обращая внимание на другие, менее очевидные источники, влияющие на поведение этих детей, вы сможете увидеть, как постепенно вторичные, аутические формы поведения или гипервозбудимость начнут отступать и на первый план всплывет основное нарушение, которым страдает ребенок. Только тогда можно начинать целенаправленную терапию.

Вначале с помощью упражнений ребенка учат отличать друг от друга обертоны одного основного тона, при этом ребенок осваивает дифференцирование обертонов человеческого голоса и некоторых музыкальных инструментов, как об этом говорилось выше.

На следующем этапе его знакомят со словами путем считывания с губ, демонстрируя точное звукообразование. Вначале предлагаются отдельные слова, затем буква за буквой показывается их фонетическое воспроизведение вместе с соответствующим изображением эти букв. Неоценимую помощь в развитии понимания звука и слова оказывают эвритмические жесты, соответствующие каждой гласной и согласной. Подобные занятия, рассчитанные на длительное время, должны проводить особенно опытные терапевты.

Детям, полностью неспособным к какому-либо восприятию слов на слух, т.е. тем, кто страдает полной рецептивной или сенсорной афазией, за несколько лет удается научиться понимать простые словообразования и предложения и, пусть с трудом и нерешительно, но все же они овладевают вербальным самовыражением. Некоторые из этих детей научатся, вероятно, лишь начальным основам языка, другим, возможно, удастся расширить понимание слов и освоить их нормальное произношение для постоянного использования в речи.

Обычно у детей с тяжелыми формами афазии за время лечения отмечаются длительные периоды разочарований и агрессии. До лечения они в некоторой степени смирились со своим положением, а теперь в результате предъявляемых терапевтом требований, установка на которые у них не сформировалась, дети опять оказываются в замешательстве. Подобные ситуации требуют от учителей и врачей большого такта и способности вчувствоваться в состояние больного ребенка, чтобы удалось оценить негативное поведение как рациональное с точки зрения его предшествующего жизненного опыта. В каждом случае этапы терапии должны быть очень соразмеренными, чтобы ребенок в соответствии со своими силами смог пережить хотя бы небольшую, но удачу.

Вероятно, не стоит специально подчеркивать, что спектакли и кукольные представления, где смысл звучащих слов расширяется и подкрепляется движениями, жестами или мимикой, оказывают на страдающих афазией детей необыкновенно благоприятное и раскрепощающее влияние.

Если речевая способность нарушена сильнее, чем это можно было предположить по степени нарушения восприятия речи или если вам пришлось столкнуться с бесспорно экзекутивной афазией, то необходимо искать и использовать иные лечебно-педагогические упражнения.

В главе, посвященной доминанте и латерализации, а также проблеме лево- и правосторонности, мы показали, как тесно связано моторное развитие речи с формированием доминанты. У детей с, нарушениями моторного развития речи (что типично для экзекутивной афазии) нередко отмечается нечеткое развитие доминантных признаков. В подобном случае нужно стремиться не только к выравниванию перекрестных доминант, но и к формированию односторонней доминанты на основе имеющейся у ребенка ритмической билатеральной двигательной активности (например, ритмическое чередование обеих ног при беге - двусторонняя, билатеральная деятельность). При беге может возникнуть необходимость в прыжке в длину или в высоту, причем одна нога оказывается ведущей, а другая - ведомой; здесь важна определенная доминанта. Односторонняя доминанта может быть сформирована из двустороннего развития движения в процессе бега, прыжков, бросания мяча, метания копья или диска. Два последних упражнения имеют особое значение для развития речи, но их нельзя выполнять детям, страдающим более сильными нарушениями или детям с отставанием развития, поскольку техника выполнения этих упражнений предполагает до некоторой степени ненарушенный контроль за движениями.

Бывают случаи моторной и экзекутивной афазии, при которой ребенок обладает сравнительно хорошей способностью к восприятию слов, но сам говорить не может, хотя его артикуляционный аппарат в норме. Недостаточно сформированная доминанта у таких детей проявляется особенно наглядно; в их движениях преобладает выраженная билатеральность; они ходят с очень широко расставленными ногами, движения каждой ноги направлены как можно дальше кнаружи. Руки при этом часто широко разведены.

Складывается впечатление, словно дети идут одновременно левой половиной тела влево, правой - вправо. Походка такого ребенка напоминает движения крупной птицы с расправленными крыльями, причем рот нередко бывает широко открыт, как при попытке что-то сказать. Многие из них могут произносить звуки, но не могут членораздельно произносить слова. Именно такие дети благодаря вышеописанным упражнениям иногда приобретают способность к начаткам речи. Разумеется, оказание дальнейшей помощи ребенку со сравнительно нормальным развитием, но у которого имеются нарушения речи и понимания слов или речевые ограничения, - задача благодарная.

Но если перед вами ребенок, общее развитие которого ограничено и нарушено вследствие афазии, то первая встреча с ним производит удручающее впечатление. Если же врач поймет, какие возможности открывает перед ним правильный диагноз - " афазия", и начнет целенаправленную терапию, то он сможет пережить чувство счастья.

Пытаясь подробно рассказать о развитии ребенка, отметим зафиксированный нами результат: формирование чувства звука как слова - развитие слышимой, понимаемой и воспроизводимой речи - является одним из основных этапов становления " Я" в период раннего развития ребенка. Для детей, у которых это чувство не сформировалось, т.е. для страдающих тотальной афазией, процесс развития личности часто кончается полной неудачей. Как уже было упомянуто выше, у таких детей нередко диагностируют не афазию, а значительное отставание умственного развития. Поэтому у них слишком мало шансов для дальнейшего развития, так как им не оказывается никакой врачебной помощи. Выше мы уже указывали на возникновение вторичных негативных и аутических симптомов, которые сопутствуют тяжелой форме афазии и могут приводить к ошибкам в диагнозе.

Все же опыт показывает, что эти дети от почти несвойственного человеку, искаженного поведения могут вернуться к поведению, принятому в обществе, если с нашей помощью когда-нибудь впервые им удастся побывать в роли партнера другого человека и пережить это чувство.

Решающее значение для слепого или глухого ребенка имеет первое впечатление от света или звука, открывающее ему мир видимого пространства или живого времени. Такое же жизненно важное значение для ребенка с тяжелой формой афазии или с полной афазией имеет переживание слова и предчувствие того, какую роль могут играть слова в человеческих отношениях, во взаимопонимании между людьми. Благодаря слову ребенок встречается с человеческим духом внутри собственного " Я" и " Я" другого человека. В тех случаях, когда удается сделать совершенно некоммуникабельного ребенка частицей человеческого мира, случается пережить самые счастливые мгновения, которые когда-либо выпадают на долю человека.

 

3.9 Ребенок с нарушениями эмоциональной сферы и поведения

 

О проблемах детей и молодых людей, которым посвящена эта глава, написано много важного и полезного. Я хотел бы коснуться лишь двух аспектов, которые освещены сравнительно мало, но по моим наблюдениям играют очень серьезную роль. Один из этих аспектов - физиолого-психологический, другой связан с окружающим ребенка миром. Некогда считалось, что у таких детей имеются те или иные нарушения поведения, но общее и интеллектуальное развитие относительно не нарушено. И все же такие дети отличаются необычными, агрессивными и даже для них самих разрушительными формами поведения и реакциями.

Насколько подобные особенности поведения и реакций коренятся в своеобразном виде переживаний, до сих пор остается неясным.

Часто приходится давать положительную оценку той точке зрения, что нарушения эмоциональных реакций и поведения связаны с окружающим миром и являются следствием травмировавшей их в самом раннем детстве ситуации. Такое соображение имеет полезную для общества и терапевтов установку, поскольку легче воздействовать на окружающий ребенка мир, чем изменить его конституцию.


Поделиться:



Популярное:

  1. Анатомо- функциональные и психофизические особенности лиц с повреждением ОДА
  2. Бернс Р. Я-концепция и индивидуальное развитие // Райгородский Д.Я. Ребенок. От рождения до подросткового возраста. – Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2011. – С. 343-372.
  3. В семье умственно отсталый ребенок получает умственное, нравственное, гражданское, эстетическое, физическое и трудовое воспитание.
  4. Готов ли ваш ребенок к школе?
  5. Дети с нарушениями зрения и слуха
  6. Если ребенок все время льнет к вам?
  7. Если ребенок не действует и по жестовой инструкции, следует использовать совместные действия, т.е. взять руку ребенка в свою и совместно с ним выполнить нужное действие.
  8. Если ребенок перебивает взрослых?
  9. Если ребенок часто болеет. Лечение, профилактика, питание, закаливание, гимнастика
  10. З. Причины нарушений слуха. Психолого-педагогическая классификация нарушений слуховой функции у детей
  11. Закрытая травма живота у детей с повреждением селезёнки. Клиника, диагностика, современные органосохраняющие подходы в лечении.
  12. Как может проявляться ребенок как субъект детской деятельности?


Последнее изменение этой страницы: 2017-03-08; Просмотров: 558; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.062 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь