Сущность социалистического права. Его коренная противоположность эксплуататорскому праву

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 10Следующая ⇒

Признаки, которые характеризуют право вообще, свойственны также и социалистическому праву. Социалистическое право не было бы правом, если бы оно не воплощало в себе государственную волю господствующего класса, если бы эта воля не выражалась в совокупности норм, охраняемых государством, и если бы последние не выступали в качестве классового регулятора общественных отношений в условиях диктатуры пролетариата. Стало быть, общее определение понятия права распространяется и на право социалистическое. Однако признаки, характерные для права вообще, приобретают в социалистическом праве ряд специфических свойств, которые одновременно выражают как особую классовую природу социалистического права, так и его коренную противоположность праву эксплуататорского общества.

Со стороны его сущности социалистическое право представляет собою государственную волю рабочего класса–класса, осуществляющего диктатуру в социалистическом государстве. Эта воля совпадает с волей всех трудящихся, в союзе с которыми рабочий класс осуществляет свою диктатуру. Следовательно, в противоположность эксплуататорскому праву право социалистическое не является волей одной части общества, навязанной другой его части, а представляет собою выраженную в законе волю всего народа.

Точное и правильное выражение в законах и иных нормативных актах социалистических государств подлинной воли народа обеспечивается не только самого

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 69

природою социалистического права, но и определенной системой нормотворческой деятельности этих государств. Нормотворческая деятельность социалистических государств направляется коммунистическими и рабочими партиями – передовым организованным отрядом рабочего класса, подлинным выразителем его интересов и интересов всех трудящихся. «...Вся юридическая и фактическая конституция Советской республики, – указывал В.И. Ленин, – строится на том, что партия все исправляет, назначает и строит по одному принципу...» [1]. Это находит свое конкретное выражение, в частности, в том, что многие важнейшие нормативные акты принимаются по инициативе руководящих, органов Коммунистической партии и в соответствии с их директивами. Так, например, были приняты в СССР Закон о дальнейшем совершенствовании организации управлений промышленностью и строительством [2], Закон о дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций [3]. Их принятию предшествовало обсуждение соответствующих вопросов на Пленумах ЦК КПСС. Аналогичный характер носило также принятие ряда других важнейших советских законов. В самое недавнее время в соответствии с решениями XXI съезда КПСС были приняты, в частности, Законы об отмене налогов с заработной платы рабочих и служащих и о завершении перевода в 1960 году всех рабочих и служащих на семи- и шестичасовой рабочий день («Ведомости Верховного Совета СССР» 1960 г. № 18, ст.ст. 135, 137). То же самое имеет место и в государствах народной демократии. В виде примера сошлемся на изменения законодательства ГДР в области договорных отношений между социалистическими организациями, которые были предопределены сделанными в 1954 году указаниями СЕПГ о новом курсе [4], а также на болгарский закон от 3 марта 1959 г. «Об ускорении развития народного хозяйства, улучшении материального

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 70

и культурного положения Народа и перестройке государственного и хозяйственного руководства» [5], проект которого был внесен ЦК БКП и Советом Министров Народной Республики Болгарии.

Проекты законов, затрагивающих особенно существенные вопросы политической, хозяйственной и культурной жизни социалистического государства, до их принятия законодательными органами выносятся на всенародное обсуждение. Если иметь в виду самое недавнее время, то в СССР, помимо упоминавшихся Законов о реорганизации управления промышленностью и строительством и о реорганизации машинно-тракторных станций, всенародному обсуждению подверглись проект Закона о государственных пенсиях, принятый 14 июля 1956 г. [6], а также намеченные партией мероприятия по укреплению связи школы с жизнью и по дальнейшему развитию системы народного образования в СССР, оформленные в законодательном порядке в декабре 1958 года на второй сессии Верховного Совета СССР пятого созыва [7]. О масштабе такого обсуждения достаточно полное представление можно составить на основе лишь данных, относящихся к Закону о реорганизации управления промышленностью и строительством. Обсуждению тезисов ЦК КПСС по этому вопросу было посвящено 514 тыс. собраний с участием 40 млн. 820 тыс. трудящихся; число выступлений с различными замечаниями и предложениями превысило 2 млн. 300 тыс., более 68 тыс. человек выступили со своими предложениями на страницах центральных и местных газет [8]. Еще более показательны данные, характеризующие всенародное обсуждение разработанных ЦК КПСС тезисов о контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959–1965 годы. В ходе обсуждения тезисов накануне XXI съезда КПСС состоялось более 968 тыс. собраний трудящихся, на которых присутствовало более

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 71

70 млн. человек. С замечаниями, дополнениями и предложениями на собраниях выступили 4 млн. 672 тыс. товарищей, и, кроме того, поступило свыше 650 тыс. писем и статей, из которых более 300 тыс. было опубликовано [9].

Всенародное обсуждение важнейших законопроектов широко практикуется также и в странах народной демократии. Такому обсуждению подверглись, например, проекты ныне действующих конституций Китая, Польши, Румынии, Чехословакии. Упоминавшийся ранее болгарский закон о перестройке государственного и хозяйственного руководства был внесен в Народное собрание после всенародного обсуждения. Точно так же обстояло дело с проектом семейного закона в ГДР, для обсуждения которого было проведено 6 тыс. собраний трудящихся с участием 500 тыс. человек [10].

В.И. Ленин говорил, что государство сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно. Вынесение на всенародное обсуждение коренных вопросов экономического и культурного строительства, благосостояния и просвещения трудящихся свидетельствует, что наша Коммунистическая партия последовательно осуществляет этот ленинский принцип.

Наконец, следует отметить, что многие нормативные акты принимаются компетентными органами социалистического государства по ходатайству и по инициативе самих трудящихся. Указание на такую инициативу иногда содержится в самих нормативных актах. В частности, в преамбуле к Указу Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 г. [11] о применении смертной казни к лицам, совершившим умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, прямо говорится, что он был принят с учетом ходатайств граждан и общественных организаций.

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 72

Описанные и некоторые другие методы нормотворческой деятельности социалистического государства потому и действенны, что они находятся в полном соответствии с самим существом социалистического права как права, выражающего государственную волю рабочего класса и всех трудящихся.

Сущность социалистического права оказывает определяющее влияние и на особенности его формы. Нормы социалистического права тоже, конечно, обеспечиваются мерами государственного принуждения, ибо в противном случае они утратили бы характер правовых норм. Но подавляющее большинство людей соблюдает его правила не вследствие угрозы государственного принуждения, а в силу внутренней убежденности в правильности и обоснованности, полезности и справедливости этих правил. Учитывая, что убеждение является одним из важнейших факторов обеспечения норм социалистического права, XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза признал необходимым, чтобы «функции обеспечения общественного порядка и безопасности наряду с такими государственными учреждениями, как милиция, суды, выполняли параллельно и общественные организации» [12]. На всестороннем учете роли общественного мнения и убеждения при социализме основано и указание Н. С. Хрущева о том, что в борьбе с нарушителями общественного порядка «наши общественные организации имеют не меньше возможностей, средств и сил для этого, нежели органы милиции, суда и прокуратуры...» [13].

Особенно возрастает роль общественного убеждения в период развернутого строительства коммунизма в нашей стране. Коммунизм – это общественный строй, характеризующийся не только небывалым развитием техники, но и высокой культурой и сознательностью людей, высшим законом для которых будет самоотверженная деятельность на благо всего общества, точное и неуклонное соблюдение всех его моральных установок и требований. Но появляется такая сознательность

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 73

не сразу. Она должна явиться результатом длительного воспитания, в силу которого честное и добросовестное отношение к своему долгу превращается постепенно в привычку, в естественную потребность.

С этой точки зрения, с точки зрения перспектив коммунистического строительства, и следует подходить к выяснению всей важности указаний XXI съезда партии относительно роли, которую призвано играть общественное убеждение. Дело не только в том, что усиливается действенность норм социалистического права благодаря включению широких слоев общественности в борьбу за их проведение в жизнь. Дело также и в том, что работа по применению норм права и обеспечению их неуклонного соблюдения становится конкретной практической формой выработки у советских людей навыков, которые должны быть свойственны членам будущего коммунистического общества. Следовательно, поставленная XXI съездом партии задача усилить роль советской общественности в борьбе с нарушениями права является одним из важнейших звеньев намеченной им общей программы строительства коммунизма в СССР.

Говоря об общественном убеждении как важнейшем факторе обеспечения соблюдения норм социалистического права, необходимо учитывать различие, существующее между отдельными формами такого убеждения.

Первая его форма сводится к убежденности подавляющего большинства членов социалистического общества в том, что действующие юридические нормы направлены на охрану их интересов и потому, в целях удовлетворения этих интересов, подлежат точному и беспрекословному соблюдению. Эта форма имеет решающее значение вследствие того, что она как раз и обусловливает применение других форм общественного воздействия.

Действительно, второй такой формой является отрицательное общественное мнение о лицах, которые становятся на путь несоблюдения законов, нарушения их требований. В обществе, подавляющее большинство членов которого убеждено в необходимости выполнения всех правовых предписаний государства, не может не возникать отрицательное мнение о тех, кто с такими

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 74

предписаниями Не считается. Это понимают, конечно, и неустойчивые элементы, склонные к правонарушениям, и для многих из них опасение перед отрицательным мнением общественности становится достаточно сильным сдерживающим фактором. Но и сама общественность должна проявлять в этом деле необходимую активность. Нарушителя можно разглядеть «не только когда он уже совершил проступок или преступление, а когда в нем обнаружатся отклонения от норм общественного поведения, которые могут привести его к антиобщественным поступкам. Люди могут на него своевременно воздействовать с тем, чтобы пресечь его дурные наклонности» [14].

Третья форма общественного воздействия находит применение в тех случаях, когда лицо уже встало на путь совершения правонарушений, но последние не носят злостного характера и потому нет еще необходимости в применении мер прямого государственного принуждения. Здесь уже нельзя ограничиваться только формированием отрицательного общественного мнения о таком лице. Здесь необходимы также организованные меры общественного принуждения, применяемые такими добровольными органами обеспечения общественного порядка, как народные дружины по охране общественного порядка, товарищеские суды и подобные им органы [15]. Хотя эти органы являются общественными, а не государственными, их деятельность регулируется нормами права, и потому, если бы правонарушитель не выполнил их решения добровольно, мог бы возникнуть вопрос о применении к последнему мер прямого государственного принуждения. Вообще следует иметь в виду, что передача соответствующих функций общественным организациям, осуществляемая на основе решений XXI съезда партии, производится непосредственно государством, которым указанные организации привлекаются к государственному управлению в целях обеспечения строгого соблюдения норм социалистического права. Тем самым можно сказать, что реализа-

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 75

ция подобных норм поручена общественным организациям, но охраняются они, как и любые юридические нормы, государством с применением, когда в этом возникает необходимость, также и мер государственного принуждения.

В последнем случае имеет место переход от общественного воздействия к государственному принуждению. Но в настоящее время все чаще происходит переход обратного порядка – от мер государственного принуждения к мерам общественного воздействия, в частности, когда по возбужденному уголовному делу принимается решение не прибегать к назначению уголовного наказания, а передать правонарушителя в целях его воспитания на поруки коллективу рабочих и служащих по месту его работы. Более того, даже и при назначении преступнику наказания в виде лишения свободы меры общественного воздействия не утрачивают своего значения и осуществляются в форме различных политико-воспитательных мероприятий, проводимых в местах заключения.

Решающим фактором, цементирующим общественное убеждение как средство обеспечения норм социалистического права, является организующая роль социалистического государства в деле неуклонного проведения в жизнь требований советского закона. Эта роль находит свое выражение и в самих текстах тех законодательных актов, в преамбулах, к которым прямо указывается, разрешение каких именно задач хозяйственного, культурного и политического порядка государство связывает с их изданием. Так, в Законе об укреплении связи школы с жизнью говорится, что его принятие вызвано самой природой социалистического общества, где «в гигантской степени ускоряется развитие всех сторон не только материального производства, но и духовной деятельности широчайших трудящихся масс, открывается неограниченный простор для всестороннего развития личности». В Законе о дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством сказано, что предусмотренные им мероприятия вытекают из интересов современного развития экономики СССР, которые требуют «создания более гибких методов управления народным хозяйством, дающих еще более широкий простор развитию производи-

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 76

тельйых сил страны». В Законе о дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций отмечается, что в результате его проведения в жизнь «еще больше укрепляется экономика колхозов, возрастают их неделимые фонды, более совершенной станет организация производства, повысится материальное благосостояние колхозников».

Постановка приведенных и других важнейших задач коммунистического строительства в законах, издаваемых социалистическим государством, мобилизует массы на их реализацию, обеспечивает формирование правовых воззрений, соответствующих периоду развернутого строительства коммунизма, позволяет широким слоям населения осознать перспективы дальнейшего общественного развития, намечаемые Коммунистической партией и социалистическим государством. Понимание задач, выдвигаемых нашими законами, дает возможность советским людям активно включаться в деятельность по их претворению в жизнь.

Все это и служит основанием для вывода, что по самой своей сущности социалистическое право оказывается теснейшим образом связанным с такой формой его обеспечения, каким является метод общественного убеждения.

Тот факт, что социалистическое право опирается прежде всего на силу общественного убеждения, а принуждение играет в нем подчиненную роль, никем в советской юридической литературе не оспаривается. Но некоторые авторы ставят под сомнение целесообразность включения указания на это обстоятельство в самое определение понятия социалистического права. Подобное сомнение обосновывается тем, что научное определение должно содержать в себе только такие моменты, которые выражают специфику определяемого явления. Но сила общественного убеждения не составляет чего-либо специфического для права в социалистическом обществе, так как она характерна и для правил нравственности, а также для других социальных норм при социализме и в период развернутого строительства коммунизма.

Если бы определение социалистического права ставило своей задачей только отграничение правовых норм от других социальных норм социалистического обще-

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 77

ства, тогда включение в такое определение указания на силу общественного убеждения было бы излишним, ибо последнее составляет общий, родовой признак всех без исключения социальных норм при социализме. Но мы уже отмечали, что частные определения различных исторических типов права, опираясь на соответствующее общее определение, известным образом соотносятся друг с другом, отражая как общность, так и различие, а также, в необходимых случаях, противоположность охватываемых ими явлений. Поэтому определение социалистического права должно выражать не только его отличие от других социальных норм социалистического общества, но, в первую очередь, его коренную противоположность эксплуататорскому праву. С точки зрения сущности такая противоположность проявляется в том. что в социалистическом праве после ликвидации эксплуататорских классов находит свое воплощение воля всего народа, тогда как эксплуататорское право есть возведенная в закон воля одного класса, навязанная всему обществу. С точки зрения формы отмеченная противоположность проявляется в том, что эксплуататорское право опирается главным образом на меры государственного принуждения, тогда как социалистическое право на современном этапе развития обеспечивается силою общественного убеждения с применением лишь в исключительных случаях принудительных мер со стороны государства.

Обращаясь к функции социалистического права, необходимо отметить, что оно призвано к регулированию общественных отношений, которые существуют, складываются и развиваются в обществе после установления диктатуры пролетариата. Ему приходится при этом иметь дело не только с новыми, социалистическими общественными отношениями, в развитии которых колоссальную роль играет самое социалистическое право, но также с пережитками старых явлений и отношений, достающихся диктатуре пролетариата в наследство от старого, эксплуататорского общества. Если эксплуататорское право всячески укрепляло и охраняло такие отношения, то право социалистическое должно способствовать их постепенному вытеснению и последующей полной ликвидации. Возложение на него такой задачи соответствует главной целевой установке социалистиче-

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 78

ского права как одного из важнейших средств в руках государства диктатуры пролетариата, используемых им для построения вначале социалистического, а затем и коммунистического общества.

В настоящее время, как отметил XXI съезд КПСС, когда наша страна вступила в период развернутого строительства коммунистического общества, для победы коммунизма должны быть созданы определенные материальные и духовные предпосылки.

Материальные предпосылки заключаются в достижении такого уровня развития производительных сил, который позволит осуществить переход к принципу коммунизма: «от каждого по его способностям – каждому по его потребностям». Существенное значение для выполнения этой задачи будет иметь выполнение и перевыполнение заданий семилетнего плана. Планирование же представляет особый вид нормотворческой деятельности социалистического государства. Тем самым право выступает в качестве мощного рычага социалистического государства, используемого в целях определения основных линий развития нашей экономики на пути к коммунизму. Тем же целям служат и многочисленные специальные законоположения, регулирующие отдельные стороны деятельности граждан и социалистических организаций. Грандиозные задачи, поставленные перед советским народом в контрольных цифрах семилетнего плана, потребовали пересмотра ряда таких законоположений для обеспечения их максимального соответствия новым потребностям современного этапа коммунистического строительства. В частности, принято новое Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях [16], которое формулирует ряд условий, способствующих более эффективному развитию изобретательства в СССР и широкому внедрению изобретательских предложений в производство. Изменено правовое регулирование отношений по поставке продукции в результате принятия новых Положений о поставках [17]. Последние исходят из необходимости обеспечения должной ритмичности в деле реализации продукции, бесперебойного снабжения народного хозяйства оборудованием,

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 79

сырьем и топливом, а граждан предметами потребления. Ставится вопрос об усовершенствовании законодательства в области капитального строительства, намечены разработка и принятие нового Примерного устава сельскохозяйственной артели и др. Все это свидетельствует о том, что социалистическое право, подвергаясь необходимым изменениям соответственно новым задачам коммунистического строительства, используется государством как одно из орудий создания материальной базы коммунизма.

Духовные предпосылки построения коммунистического общества создаются в результате мощного подъема культурного уровня населения, воспитания граждан в духе коммунизма. В связи с этим повышается и воспитательная роль социалистического права.

Социалистическое право воспитывает граждан в коммунистическом духе прежде всего самим содержанием своих норм как право социалистического государства, а в условиях СССР – как право страны победившего социализма и строящегося коммунизма. Оно воспитывает, далее, характером установленных в нем правил, точно определяющих, какое именно поведение государство считает соответствующим основным принципам устройства нового общества, и потому обязательным для каждого из его членов. Оно воспитывает также характером установленных в нем запретов, приучающих граждан не совершать такие поступки, которые являются выражением капиталистических пережитков в их сознании. В то же время характер установленных в нем правил желательного поведения стимулирует к совершению действий, являющихся выражением нового морального облика человека. Оно воспитывает, наконец, и определенными в нем мерами воздействия за совершение поступков, запрещенных законом и иными нормативными актами.

В докладе на XXI съезде партии Н. С. Хрущев указывал, что «страны социализма, успешно используя заложенные в социалистическом строе возможности, более или менее одновременно будут переходить в высшую фазу коммунистического общества...

В социалистической системе хозяйства действует закон планомерного, пропорционального развития, в результате чего экономически отставшие в прошлом

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 80

страны, опираясь на опыт других социалистических стран, на сотрудничество и взаимопомощь, быстро наверстывают время, подтягивают свою экономику и культуру. Таким образом выравнивается общая линия экономического и культурного развития всех социалистических стран» [18]. Единая классовая сущность социалистических государств и единство общих задач, стоящих перед ними, предопределяют также и однотипность действующих в этих государствах правовых систем. Тем самым появляется возможность образования общего понятия социалистического права.

Социалистическое право есть государственная воля рабочего класса и объединяемых им трудящихся, выраженная в совокупности норм, которые охраняются силою общественного убеждения и мерами государственного принуждения и создаются для регулирования общественных отношений в целях построения социализма и постепенного перехода от социализма к коммунизму.

Коренную противоположность социалистическому праву составляет право эксплуататорских обществ. Это обстоятельство уже было подчеркнуто в связи с характеристикой сущности социалистического права. Обратимся теперь под тем же углом зрения к определению эксплуататорского права.

Эксплуататорскому праву свойственны все те признаки, которые характеризуют право вообще, т.е. по своей сущности оно является государственной волей господствующего класса, по форме – совокупностью охраняемых государством норм, по функциям – классовым регулятором общественных отношений. Однако все эти признаки получают в эксплуататорском праве свое специфическое выражение соответственно его особой классовой природе.

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 81

Со стороны его сущности эксплуататорское право представляет собой государственную волю стоящего у власти класса эксплуататоров, по своей численности составляющего ничтожную часть общества. Но так как его воля носит характер государственной воли, последняя становится обязательной для всех. Юридическая обязательность такой воли проводится в жизнь, несмотря на то, что она не только не согласуется, но и прямо противоречит воле большинства людей. Это означает, что эксплуататорское право есть не что иное, как государственная воля ничтожной кучки людей--эксплуататоров, навязанная всему обществу.

При этом в капиталистических государствах, которые в области права исходят из начала формального равенства всех перед законом, принимаются меры к тому, чтобы придать устанавливаемым ими юридическим нормам внешнюю видимость актов, якобы выражающих всенародную волю. Такое впечатление создается, в частности, когда законодательные акты принимаются буржуазными парламентами, которые всячески рекламируются как органы, формируемые самими избирателями, хотя на самом деле в них господствует правящая партия буржуазии. Господство буржуазии в парламенте позволяет широко использовать его для принятия законов, прямо и откровенно направленных на подавление трудящихся, на ликвидацию тех «свобод», которые в свое время были провозглашены буржуазией. Напомним в связи с этим о потоке проектов антирабочего законодательства, еще недавно буквально наводнявших конгресс США и направленных на обуздание профсоюзов и других организаций трудящихся в целях лишения рабочего класса возможности организованно выражать и отстаивать свои интересы и требования. Вместе с тем в современных условиях в ряде капиталистических стран (например, во Франции) роль парламента сведена на нет, центр власти не только по существу, но и формально переместился к исполнительным органам, что сорвало с буржуазною права даже и внешний покров «демократичности» и «всенародности».

Но каковы бы ни были конкретные методы осуществления законодательной деятельности в тех или иных капиталистических государствах, сущность эксплуататорского права от этого не изменяется. Оно было и

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 82

остается волей организованного в государство класса эксплуататоров, противостоящего всему обществу.

Сущность эксплуататорского права оказывает определяющее влияние и на особенности его формы. Так как по своей сущности эксплуататорское право есть воля ничтожной части общества, навязанная всему обществу, то и государственная охрана совокупности норм, выражающих эту волю, не может строиться иначе, кроме как путем придания решающего значения мерам государственного принуждения.

Последний вывод нуждается, однако, в ряде пояснений. Если брать отдельные нормы эксплуататорского права, то нельзя не признать, что они нередко соблюдаются по внутреннему убеждению, независимо от государственного принуждения или угрозы такого принуждения. Было бы нелепо, например, утверждать, что действующие в буржуазном обществе нормы об уголовной ответственности за преступления, направленные против жизни и здоровья, соблюдаются представителями угнетенного класса только ввиду угрозы государственного принуждения, стоящего за такими нормами. Далее, для соблюдения правовых норм представителями господствующего класса убеждение играет не меньшую роль, чем государственное принуждение, так как здесь имеется в виду соблюдение норм, выражающих волю этого класса и соответствующих его правосознанию. Наконец, когда партии пролетариата, борясь с беззаконием и произволом, выдвигают в современных условиях требование строгого соблюдения начал буржуазной законности, то они делают это при ясном сознании того, что выполнение таких требований соответствует интересам угнетенного класса в данной конкретной исторической обстановке.

Необходимо также иметь в виду, что буржуазное правосознание, будучи господствующим в капиталистическом обществе, не может не оказывать воздействия на правосознание отдельных представителей угнетенного класса и, следовательно, на их отношение к действующим правовым нормам. Этому, в частности, способствуют различные мероприятия, проводимые в целях идеологической обработки трудящихся масс. Все эти факторы по-своему влияют на формы соблюдения буржуазного права угнетенным классом. Но почему же

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 83

в таком случае, говоря о специфике формы эксплуататорского права, мы утверждаем, что оно опирается в первую очередь на меры государственного принуждения?

Потому, что эту проблему нельзя решать, ориентируясь на те или иные конкретные нормы, на отдельные группы людей либо на специфические условия того или иного исторического момента. Вопрос ставится глубже и в его полном объеме. Речь идет об эксплуататорском праве в целом как об определенной единой системе юридических норм, особое, специфическое качество которой заключается в том, что она выражает волю части общества, навязанную всему обществу. Какие же обстоятельства могут побудить большинство общества подчиняться воле, навязанной ему ничтожным меньшинством и противоречащей его собственной воле? Это может быть достигнуто только благодаря мерам государственного принуждения, в которых и выражается специфика государственной охраны, направленной на обеспечение соблюдения норм эксплуататорского права.

Функция эксплуататорского права состоит в том, что оно регулирует общественные отношения, существующие и складывающиеся в эксплуататорском обществе. Капиталистические производственные отношения давно уже отжили свой век. И если они тем не менее все еще сохраняются, то происходит это потому, что на страже таких отношений стоят буржуазная государственная машина, а также буржуазное право, которые отстаивают незыблемость обреченных историей на гибель порядков, покоящихся на частной собственности и эксплуатации. Поскольку частная собственность и эксплуатация составляют основу общественного строя во всех эксплуататорских социально-экономических формациях, их закрепление и охрана приобретают значение главной целевой установки эксплуататорского права как классового регулятора общественных отношений.

Исходя из этого, эксплуататорское право может быть определено как государственная воля господствующего частнособственнического класса, навязанная всему обществу и выраженная в совокупности норм, которые обеспечиваются мерами государственного принуждения и направлены на регу-

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.: Юр. Литература. – 1961. С. 84

лирование общественных отношений в целях закрепления и охраны частной собственности и эксплуатации угнетенного класса.

[1] В.И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 342.

[2] См. «Ведомости Верховного Совета СССР» 1957 г. № Н, ст. 275.

[3] См. «Ведомости Верховного Совета СССР» 1958 г. № 7, ст. 146.

[4] См. подробнее H. Such, Die Bedeutung des Vertragssystems bei der Verwirklichung des neuen Kurses, Berlin, 1954.

[5] См. «Известия на Президиума на Народное Сьбрание», 1959, № 31.

[6] См. «Ведомости Верховного Совета СССР» 1956 г. № 15, ст. 313.

[7] См. «Ведомости Верховного Совета СССР» 1959 г. № 1, ст. 5.

[8] См. Н. С. Хрущев, О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством, «Правда» 8 мая 1957 г.

[9] См. «Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет», т. I, Госполитиздат, 1959, стр. 21–22.

[10] См. H. Benjamin, Zum Abschluszlig; der allgemeinen Diskussion uuml; ber den Familiengesetzentwurf, «Neue Justiz», Berlin, 1954, Nr. 24, S. 724.

[11] См. «Ведомости Верховного Совета СССР» 1954 г. № 11, ст. 221.

[12] «Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет», т. I, Госполитиздат, 1959, стр. 104.

[13] «Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет», т. I, Госполитиздат, 1959, стр. 104.

[14] «Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет», т. I, Госпочлтиздат, 1959, стр. 104.

[15] «Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет», т. I, Госпочлтиздат, 1959, стр. 104.

[16] СП СССР 1959 г. № 9, ст. 59.

[17] СП СССР 1959 г. № 11, ст. 68.

[18] «Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет», т. I, Госпочитиздат, 1959, стр. 107–108.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒