Контент-анализ радио и телевидения

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 30Следующая ⇒

До сих пор мы обращались за примерами исследований прессы не только потому, что именно они давали наиболее яркие и показательные образцы применения контент-анализа. Газетный лист более доступен исследователю, на радио же и телевидении до консервации звука и затем видеоряда было технически очень трудно исследовать содержание. Поэтому первые исследования анализировали радиопередачи по программам, напечатанным в газетах. Это определяло и задачи, и результаты исследований: общий объем вещания и удельный вес различных видов передач. К таким работам относится предпринятый Дж. Ландбергом в 1927 г. анализ расписания передач всех нью-йоркских радиостанций за месяц; к наиболее значительным по объему относится исследование В. Албига. Следует упомянуть и принадлежащий Л. Сасмэнн анализ новостей 33-х радиостанций, содержащих сообщения о рабочем и профсоюзном движении. Это исследование было вызвано иском лидеров рабочего и профсоюзного движения к радиостанциям, которые, с их точки зрения, отличались недоброжелательным тоном по отношению к рабочему и профсоюзному движению.

Обратим внимание, что указанный анализ радиопередач производился по законам анализа печатного текста — это был анализ вербальной основы радио. Далее мы обратимся к этой проблематике, но сначала упомянем первые исследования телевизионных программ. И вновь тексты телевизионных передач анализировались по законам вербального их существования. Видеоприрода сообщения ничего принципиально нового не вносила в методику исследования.

Контент-анализ употребляется и для исследования других видов коммуникации, в частности, межличностной. Еще раз подчеркнем, что при этом методические и методологические принципы остаются теми же. Аналитик межличностной коммуникации при разработке аналитического аппарата должен максимально учитыватьтеоретические разработки этого вида коммуникации, а также социологическую и психологическую теорию личности.

Появление в качестве объектов анализа радио и телевидения привнесло в теорию контент-анализа необходимость решать новые проблемы. Так, если вернуться к обсуждаемым нами проблемам фиксации оценочных категорий, мы видим, что на совокупную оценку, которую выводит исследователь из текста — и что самое главное, ее также выводит и адресат сообщения — влияет и набор фактов, которыми оперирует автор сообщения. А факты отнюдь не безоценочны.

Исследования текста и коммуникативный процесс

Мы привели несколько примеров тех целей, какими может задаться исследователь текстов, — выйти с помощью анализа этих текстов на Коммуникатора (или в ряде случаев на Издателя, стоящего за Коммуникатором), на его характеристики, на его представления о своих функциях, или на Аудиторию (в ряде случаев на более широкую социальную реальность), на стереотипы сознания масс, предпочтительные модели поведения, информированность и т. п.

Перечисление этих целей практически совпадает с обозначением в качестве предмета внимания исследователя основных структурных компонентов коммуникативной ситуации: с помощью анализа того, «что говорится», выяснить, «кто говорит» и «кому говорит».

Но возможна и другая постановка вопроса, с точки зрения того, какой характер носит исследование — фундаментальный или прикладной, стратегический или тактический. Таким образом, по одну сторону остаются задачи контент-анализа текстов какого-либо источника, которые можно обозначить как «изучать, чтобы знать, констатировать», а по другую — «изучать, чтобы изменять, корректировать».

Границы между этими задачами, как и между выражающими их характеристиками, условны, подвижны, но разговор о них в рамках данной работы представляется крайне важным. Действительно, в ходе ретроспективного обзора исторической практики контент-анализа в социологии СМК мы старались перечислить возможности этого метода, применимые для социологического изучения функционирования прессы. Мы показали, что это реальный инструмент, с помощью которого мы можем обогатить наши знания о социуме, т. е. решить собственно социологические задачи. Кроме того, информация о применении этого метода говорит нам, что именно так мы можем сравнить источники, использовать полученные данные для типологизации источников, осуществить вклад в историю и теорию прессы.

Этот метод полезен сегодня для деятельности конкретного органа информации. Выявление тенденций помогает рациональному формированию представлений о деятельности редакционного коллектива. Осмысление процесса функционирования СМК полезно специалисту в этой сфере деятельности.

Иногда исследования такого рода приобретают прикладной характер, если, например, в роли заказчика выступают разработчики рекламных кампаний, интересующиеся характеристиками рекламных потоков для определения своей содержательной ниши, или разработчики рекламных кампаний для политических лидеров в ситуации выборов.

Таким образом, анализируя тексты, проходящие по каналам СМК, мы рассматриваем их через призму теории, занимающейся изучением функционирования этого социального института в обществе, которая, как минимум, должна отражать все структурные компоненты этой системы, все зависимости и связи, существующие между отдельными компонентами и проявляющие себя в ходе осуществления СМК своей деятельности.

История контент-анализа, отчасти прослеженная на предыдущих страницах, дала возможность американскому исследователю массовых коммуникаций Дж. Гербнеру, который долгое время работал и с методикой контент-анализа, свести все многочисленные методики к ответам на следующие вопросы: что в сообщениях есть (что предлагается общественному мнению, как много и с какой частотой), что из этого важно для Коммуникатора (в каком контексте подается и в каком порядке по степени важности), что из этого представляется Коммуникатору хорошим или плохим, правильным или неправильным (в каком свете подается, с какой точки зрения, какими аргументами снабжается), что соотносится с чем и как (в какой логической и причинной структуре существует).

В этой связи следует отметить вклад американского психолога Ч. Осгуда в методологию анализа текстов. Осгуд не мог пройти мимо теоретических посылок контент-анализа как метода, который связывал порождение всякого лингвистического феномена — текста — с комплексом социальной и психологической деятельности его автора.

Осгуд предложил методику оценочного анализа утверждений, разработанную им совместно с Дж. Нанелли и С. Сапортой. Основная цель методики — измерение интенсивности отношения Коммуникатора к определенным объектам в тексте, потому что это отношение зафиксировано в нем лингвистически. Методика состоит в том, чтобы отношение к какому-либо объекту, зафиксированное в тексте, было проинтерпретировано пользователями языка, в случае с конкретными исследованиями — кодировщиками, в семантическом поле разных (диаметрально противоположных) определений, качественных прилагательных.

Семантический дифференциал демонстрирует свои возможности в тех случаях, когда нужно дать обобщенную, но достаточно многоплановую оценку сложного по своим компонентам текста.

Раздел 9.2. Процедера применения контент-анализа при изучении содержания

Информации.

Цели изучения раздела.

Овладение процедурой применения контент-анализа.

Категория анализа

В практике исследований текстов методом контент-анализа некоторым аналогом социальной проблемы в конкретном исследовании выступает категория анализа. Это емкое, но вместе с тем лаконичное выражение проблемы. Категория анализа не является рабочей, непосредственно данной нам в тексте; эта характеристика скорее принадлежит всей совокупности текстов.

Так, в нашем иллюстративном материале мы разбирали понятие «расовой дискриминации»: реальность дает нам самые разнообразные ее проявления, причем на этих проявлениях не всегда есть этикетка с надписью «расовая дискриминация». Авторы этого исследования работали с категорией анализа «квалификация героев рассказов разной расовой принадлежности» и пришли к выводу, что в текстах наличествует расовая дискриминация. Другими словами — наблюдая совокупность текстов под углом зрения «квалификации героев разной расовой принадлежности», автор выходит на проблему «расовой дискриминации».

Возьмем случай, когда в качестве категории анализа выступает «оперативность». Приведем пример из исследования, входящего в генеральный проект «Функционирование общественного мнения в условиях города и деятельность государственных и общественных институтов», реализованный в Институте конкретных социальных исследований АН СССР в 1967-1974 гг. (руководитель проекта — Б. Грушин)¹.

Этот пример как нельзя лучше показывает, что, введя только одно понятие, оперативности, как категории анализа, мы остаемся на очень высоком уровне абстракции. В самом деле — оперативность бывает разная. Какая? Материалы могут быть с «сегодня» и «не-сегодня» обозначившимся поводом. Можно предложить другую степень дробности. Например, в контент-анализе местных газет, радио и телевидения как источников информации, осуществленном в рамках проекта «Общественное мнение», использовались следующие градации оперативности: сообщение о событии дается в день его совершения, на следующий день после его совершения, через два дня, через три-семь дней: сообщение касается события, произошедшего более семи дней назад или, как указывается в сообщении, «недавно», «за последние дни» и т. д.; сообщение касается события, дата свершения которого не указывается; сообщение касается вневременных проблем.

Когда же мы стали анализировать информационную телевизионную программу «Время» — средство (и канал) заведомо более оперативный — мы пошли по дути дальнейшей дифференциации событийного повода материалов, идущих с грифом «сегодня»².

Это могли быть информационные сюжеты о событиях, которые можно было предсказать за десятилетия до этого дня: так называемые календарные, юбилейные или знаменательные даты («сегодня исполнилось 200 лет со дня рождения А. С. Пушкина»). С другой стороны, это могли быть сюжеты типа «сегодня проснулся вулкан X» — событие, обладающее для Аудитории максимумом неожиданности, непредвиденности, непредсказуемости. Потребовались и более «оперативные» градации для телевизионной программы общенационального масштаба.

Мы описали оперативность с помощью разных случаев. По сути дела, взамен однородного понятия оперативности мы создали классификацию разных ее типов. Как в жизни — для каких-то случаев достаточно сказать о спортсмене, что он хороший стрелок, а для каких-то —например, в спорте — необходимо уточнить, что он стрелок 3-го, 2-го, 1-го разряда, мастер спорта..

Единица анализа

Мы, по сути дела, сделали следующий шаг в построении, создании программы исследования, который состоит в конструировании категориальной сетки, или, если выразиться на языке терминов, в классификации, группировке семантического пространства категории анализа Речь идет о создании своеобразного сита, через которое будет просеяно реальное содержание исследуемого информационного источника, где роль ячеек будут выполнять типы, разные модификации категории анализа.

Обращаясь к конкретным текстам газет, радио и телевидения, исследователь оперирует рабочей единицей анализа В нашем примере о расовой дискриминации таковой будет «персонаж» — фигура белого или темнокожего рабочего с определенной степенью квалификации В качестве единицы анализа в исследовании оперативности материалов выступает отдельный материал, поскольку мы связываем оперативность с оперативным поводом целого материала.

Когда речь идет о географии информационного материала, единицей анализа может быть отдельный материал. Но вот большие газетные, теле- и радиоматериалы содержат (могут содержать) информацию о разных населенных пунктах, разных областях и т. п. Значит, надо предусмотреть для анализа объем информации, который будет мельчайшей единицей текста, где может появиться упоминание искомого нами географического типа. Прежде всего это может быть слово, равное названию пункта (края, города, области, региона), это может быть абзац, посвященный нужной нам «географической точке»; это могут быть более пространные текстовые фрагменты, содержащие сведения о нужной нам точке.

Оперируя словом/абзацем как единицей анализа, мы подсчитываем, сколько слов/абзацев приходится на тот или иной тип в избранной нами типологии, подразумевая, что чем больше слов/абзацев посвящено какому-либо типу, тем больше внимания Коммуникатор уделяет именно этому типу.

Приходится при этом игнорировать разницу в размерах абзаца, рассматривая их равноправно, поскольку, несмотря на разницу в размерах, каждый из них прочитывается как бы на «едином дыхании», а с точки зрения автора текста — выражает законченную мысль. Оперируя фрагментом текста как единицей анализа, мы должны измерить, какой фрагмент текста — крупный или небольшой — посвящен определенному типу поселения. Появляется нужда в пространственных (если речь идет о газете) или временных (если речь идет о радио- и телепередачах) единицах измерения. Можем измерять эти фрагменты строками, площадью или минутами, секундами. Здесь мы выходим на новые, по сравнению со счетом фиксируемых нами признаков (по нарастающей, в натуральном ряду чисел), единицы измерения.

Таким образом, если сгруппировать все возможные методики оперирования текстом с учетом разных единиц анализа и разных единиц измерения, условно их можно разделить на две группы.

Первая группа Единицей анализа выступает признак материала, характеризующий его в целом. Это может быть оперативность — фиксация (или не-фиксация) временной вехи события, которое выступает событийным поводом появления материала в потоке информации. Это может быть функциональная принадлежность материала: так, радио- и телематериалы традиционно делятся на информационные, развлекательные, учебные, утилитарные (реклама и справки). Группировка может быть другой, но важно, чтобы каждый материал относился к той или иной группе по своей доминирующей функции.

В таких случаях признак должен описываться конечным числом случаев, или, иначе говоря, исследователь должен предусмотреть все возможные модификации признака, чтобы каждый материал был причислен к той или иной модификации.

Есть материалы, в которых бессмысленно искать оперативный повод, например, художественные. Значит, исследователь предусматривает графу «материалы, не классифицируемые по этому признаку» и относит их туда. Если в ходе анализа окажется, что эта графа переполнена, придется признать неудачной саму классификацию; причина этого может заключаться и в недостаточной продуманности признаков каждой группы классификации, когда кодировщик затрудняется принять решение и ему легче отнести случай к «трудным». Обнаружить причину поможет стадия пилотного, или, как говорят некоторые социологи, пилотажного анализа.

Есть материалы, для которых трудно вычленить главную функцию — значит, исследователь предусматривает графу «трудноклассифицируемые случаи» и относит их туда. В совокупности все анализируемые материалы распадаются на столько групп, сколько модификаций признака предусмотрел исследователь.

Подсчет количества материалов в каждой группе, принадлежащей одной модификации, происходит двумя способами, которые мы подытоживаем:

а) подсчитывается само количество этих материалов, выражаемое натуральным рядом чисел (от 1 до п);

б) подсчитывается сумма площадей (в газете) или эфирного времени (на радио и телевидении) материалов, приходящихся на каждую группу.

Вторая группа. Единицей анализа выступает фрагмент текста: слово, персонаж, суждение, абзац или нетвердо фиксируемый отрезок текста, совпадающий с определенной темой. Во всех случаях речь идет о достаточно ограниченном наборе слов, персонажей, суждений, который интересует исследователя. Их появление в тексте фиксируется уже значительно большим числом способов:

а) возможность подсчета количества упоминаемых в тексте слов, персонажей, суждений, тем и т п. сводится к следующим вариантам (перечислим их для самого простого случая, когда единицей анализа является слово) — подсчитывается общее число упоминаний каждого слова; подсчитывается количество предложений, абзацев, которые могут содержать искомые слова; подсчитывается число материалов, в которых встретилось хотя бы одно искомое слово;

б) подсчитывается сумма площадей (в газете) или эфирного времени (на радио и телевидении) фрагментов текста, содержащих нужное слово: тут мельчайшей частицей выступают законченные, «оформленные» единицы площади (абзац, страница микрофонной папки с радио- и телематериалами) с нужным словом, сумма которых и подсчитывается; суммируются площади материалов в целом, если они содержат хотя бы одно искомое слово.

Единица контекста

Здесь следует ввести понятие единицы контекста. Обсудим его на примере подсчета слов, соответствующих категориальной сетке исследователя. Слово существует в рамках предложения; более сложной пространственной единицы, состоящей из нескольких предложений, если все они обеспечивают законченное суждение; в рамках абзаца и, наконец, материала в целом. Если объектом исследования служит небольшой текстовый материал, имеет смысл подсчитывать все упоминания слова. Но иногда, при больших текстовых объемах, исследователи устанавливают единицы контекста, и тогда употребление хотя бы одного искомого слова в рамках абзаца считается равноценным его неоднократному употреблению в этом же абзаце. Аналогичным образом упоминание слова в рамках материала иногда фиксируется как равнозначное неоднократному его употреблению в рамках этого же материала.

Так, в исследовании школой Г. Лассвелла языка политики кодировщики оперировали совокупностью анализируемых текстов в 20 000 редакционных статей и 416 символами, отсутствие или присутствие которых они фиксировали в тексте. Достаточно было одного упоминания символа — независимо от того, сколько на самом деле их было в тексте: ведь, как объяснялось в инструкции, их количество могло зависеть от индивидуального стиля автора '.

Прежде чем принять решение, какой стратегии подсчета придерживаться, как правило, проводится пробный подсчет вариантов — не искажает ли выводов выбор той или иной стратегии.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒