Раздел 2. Проблема человека в философии

⇐ ПредыдущаяСтр 17 из 18Следующая ⇒

Проблема человека является одной из самых важных в философии. Раздел, посвященный изучению человека, осмыслению его сущности и природы, называется « философской антропологией ». В нем рассматриваются вопросы, затрагивающие различные аспекты человеческого бытия.

Термин «философская антропология» имеет и более узкое значение, как название одного из направлений в современной философии, сформировавшееся в 20-х годах XX в. (М. Шелер, Г. Плеснер, А. Гелен и др.). Его представители говорили о необходимости обоснования сущности собственно человеческого бытия и человеческой индивидуальности, пытались объяснить из человека не только его собственную природу, но и смысл окружающего мира. Специфика человека усматривалась в том, что он постоянно преступает пределы наличного бытия.

Проблема человека оказалась и самой сложной философской проблемой. В комплексе философского знания вычленить собственно антропологическое содержание довольно трудно. Какой бы темы мыслитель не касался, вопрос о человеке явно или неявно присутствует в его рассуждениях. Можно сказать, так или иначе, все философские сюжеты – о человеке.

Идея же специального выделения антропологических исследований родилась в XVIII в. благодаря И. Канту. Он первым из европейских мыслителей пришел к убеждению, что о человеке как уникальном существе можно философствовать отдельно и особо. Кант предлагал создать целостную концепцию человека, сопоставив все философские, научные и религиозные идеи. Хотя практическая реализация этого замысла оказалась невозможной, но идеи Канта способствовали актуализации антропологических исследований во всех областях знания.

Для докантовской философии решение вопроса о человеке, как правило, следовало из общих представлений о сущности мира. Человек понимался либо как «микрокосм», либо как творение Бога, либо как природное существо, продукт эволюции природы. Так или иначе, философы исходили из представления о некой общей сущности человека, первичной по отношению к жизни каждого отдельного индивида.

Кантовский переворот заключался в том, что прежде, чем рассуждать о мире в целом, философия должна изучить человека. Вопрос «Что есть человек? » Кант называет главным вопросом. В современной философии именно эта антропоцентристская установка является доминирующей: бытие мира в целом открывается через человеческое бытие, поэтому познание человека означает и познание мира. Эта мысль явно присутствует в работах представителей таких направлений, как экзистенциализм, феноменология, философия жизни и др.

Представления о человеке, о его месте в мироздании, о смысле его существования изменялись от эпохи к эпохе. Для всей греческой культуры центром является человек. Образ человека служит «точкой отсчета», когда речь идет о мудрости, красоте и других формах совершенства. Идеал физического и нравственного совершенства (калокагатия) получил свое пластическое выражение в греческой скульптуре. Храмы, посвященные богам, соразмерны человеку. Сами же греческие боги величественны и человечны, их функция состоит в том, чтобы служить людям образцом для подражания.

Древнегреческие философы задумываются об особенной природе человека, о том, чем он отличается от всех других существ и о том какой образ жизни надлежит ему вести. Человек для древних греков не существует сам по себе, а лишь в системе общественных и космических связей; он мыслился включенным в общий природный и социальный порядок. Например, Аристотель рассматривает человека как существо общественное, государственное, политическое. Он отмечает, что по своей природе «человек есть политическое животное». Другой отличительный признак человека Аристотель видит в разуме: «Человек есть в первую очередь ум». Учитывая две основные характеристики человека, отличающие его от животного, - социальность и разумность – Аристотель создает этическое учение. Он впервые рассматривает этику в плане человеческой (а не божественной) воли, сделав человека ответственным за свою судьбу и благополучие.

В средние века философия понимает человека, прежде всего, как часть мирового порядка, установленного Богом. Человек есть «Творение Бога», его «образ и подобие». Христианство говорит, что каждый человек изначально обладает божественной природой, но вследствие грехопадения он оказывается внутренне раздвоенным: в человеке есть и божественное и тварное, в нем соединяется душа и тело. Главная задача для человека состоит в том, чтобы приобщиться к Творцу и обрести спасение души. Существование человека сопряжено с постоянным моральным выбором между добром и злом, между спасением и гибелью. Христианская философия в каждом человеке усматривает «лик Божий», т.е. видит в нем личность, обладающую разумом и свободной волей. К пониманию противоречивого характера развития личности человека обращался Августин в «Исповеди».

Эпоха Возрождения знаменует переворот в системе ценностей в анализе всего сущего, во главу угла ставится человек. Гуманистическая мысль Возрождения обогатилась новыми идеями: достоинство, свобода, величие человека. Принцип свободы лежит в основе учения Пико дела Мирандолы о достоинстве человека. Человек свободен в развитии собственной природы, в определении своей судьбы, он обладает безграничными возможностями в познании мира и в творчестве.

XVII в. продолжает традиции гуманизма. Правда, оптимистический взгляд на человека сменяется в это время более трагическим. Это связано с переходным характером XVII столетия – эпохой первых буржуазных революций. Это время отмечено социальными катаклизмами, обострением социально-классовых противоречий, неустроенностью человеческой жизни, падением нравов.

Социальная ситуация эпохи, обострившая проблемы человеческого бытия, усугублялась изменившейся картиной мира, в которой человек потерял статус «венца творения» и «царя природы». В бесконечности вселенной «человек затерян, словно атом», а жизнь его подобна «тени, промелькнувшей на мгновение и исчезнувшей навсегда» (Паскаль). Было нарушено гармоничное взаимодействие человека и мира. Философии Нового времени присущ более трезвый взгляд на природу самого человека. Человек предстает не только во всем «величии», но и «ничтожестве» - как существо сложное, противоречивое и парадоксальное.

К проблеме человека обращались многие мыслители Нового времени, но самое всестороннее его исследование дал французский религиозный философ Блез Паскаль. Паскаль в своих рассуждениях о человеке отказывается опираться только на науку, утверждая, что тайна человеческого бытия открывается не «разуму», но «сердцу». Паскаль говорит о неустранимой двойственности человеческой природы, соединении двух начал – души и тела, духовного и животного, доброго и злого. Человеческое бытие противоречиво, человек и велик и ничтожен. В этом Паскаль видит трагизм положения человека. Он считает, что только христианская религия с ее учением о грехопадении и спасении дает удовлетворительное объяснение этой двойственности.

Проблема человека занимала одно из центральных мест в философии Просвещения( XVIII в.). Свое понимание человека французские материалисты (Ламетри, Дидро, Гельвеций, Гольбах) противопоставляли религиозно-философской антропологии, отвергали дуализм материальной субстанции и нематериальной, бестелесной души. Основой их антропологии является положение о материальном единстве человека, зависимость душевных процессов от состояний тела.

Французский материализм носит механистический характер. Эта особенность отразилась и в учении о человеке. Однако человек понимается все же не как обычный механизм или машина. Человек – это механизм, созданный природой и наделенный способностью ощущать, чувствовать и мыслить. Поэтому французские материалисты проявляли особый интерес к изучению нервной системы и мозга как материального субстрата психики. Примером подобного подхода может служить работа Ламетри «Человек – машина».

В немецкой классической философии антропология постепенно оформлялась в самостоятельную область философского знания. Для идеалистической философии (Кант, Гегель) характерен рационализм в понимании человека, его сущность связывается, в первую очередь, со способностью мыслить.

В отличие от других представителей немецкого идеализма Л. Фейербах утверждает самоценность и значимость живого, эмпирического человека, которого он понимает как часть природы. Он исходит из рассмотрения человека как психофизиологического существа и основывается на биологической (а не на социальной) трактовке природы человека. Поэтому человек у Фейербаха оказывается изолированным от социальных связей, отношений и деятельности. В основе его философской антропологии лежат отношения между Я и Ты, особенно важными оказываются отношения между мужчиной и женщиной.

В русской философии антропологическая проблематика всегда занимала центральное место. Вопрос о природе и сущности человека представители религиозного направления рассматривают в контексте проблемы дуализма души и тела, свободы и необходимости, добра и зла, божественного и земного. Трагическое противоречие двух начал в человеке осмысляется в философии В.С. Соловьева и Н.А. Бердяева. Они видят подлинный смысл существования человека в достижении его единства с Богом. Таким образом, в русской религиозной философии вопрос о человеке органически превращается в божественный вопрос, а вопрос о Боге – в человеческий.

Современная западная философия выносит проблему человека на первый план. Такое обостренное внимание связано с осознанием неустойчивости, сложности бытия человека в современном мире.

Антропологическая проблематика присутствует во всех философских течениях XX века. Ряд же направлений – экзистенциализм, персонализм, философская антропология – рассматривают человека как единственный предмет философии, как ее важнейшую проблему.

Современная философия рассматривает человека как биосоциальное существо, т.е. как сложную целостную систему, которая связана с другими системами – природной и социальной. Двойственность человека составляет суть одной из актуальных проблем: как соотносится природное (биологическое) и социальное начала в человеке, в его историческом и индивидуальном развитии. Очевидно, что человек не может функционировать безотносительно к своей собственной биологической природе, отменить действие природных законов. Биологический вид homo sapiens характеризуется особенностями, отличными от других животных: морфологические и функциональные характеристики организма, химический состав крови, продолжительность жизни и т.п. Каждый индивид обладает от рождения определенным генотипом, т.е. набором генов, получаемых от родителей. Наследственность определяет внешние, физические данные индивида, некоторые психологические качества (эмоции, темперамент, отдельные черты характера), задатки к тем или иным видам деятельности. Однако человек является существом не только биологическим, но и социальным. В развитии таких человеческих качеств как сознание, язык, способность к труду, определяющее значение имеет общение, воспитание, культура в целом.

При рассмотрении проблемы биологического и социального в человеке есть две крайние точки зрения. Биологизаторские концепции абсолютизируют действие природных факторов в жизни человека: инстинктов, генов, расовых признаков и т.п. Сторонники социологизаторства понимают человека как существо всецело социальное и, исходя из этого, объясняют все его особенности. Данная точка зрения получила распространение среди представителей марксизма, которые рассматривали человека как «совокупность общественных отношений», как продукт социальной среды. Как биологизатоские, так и социологизаторские концепции дают односторонний, упрощенный образ человека. Человек является существом, в котором природные задатки и социально приобретенные качества находятся в неразрывном единстве.

Философия и наука сегодня пытаются объяснить, как исторически происходило формирование человека. В этом состоит суть проблемы антропогенеза (от греч. – «человек» и «происхождение»). Кроме учения Ч. Дарвина и его последователей о происхождении человека естественным путем, религиозных концепций о божественном творении человека, существуют гипотезы о внеземном происхождении жизни и человека.

На основе учения Ч. Дарвина в середине XIX века Ф. Энгельс разработал трудовую теорию антропогенеза. В ней он обосновывал роль трудовой деятельности в процессе формирования человека. Труд не отменяет биологические законы, но он преобразует характер действия естественного отбора. С трудовой деятельностью Энгельс связывал развитие руки, речи, мозга, мышления, сотрудничества индивидов и объединение их в социальные общности. В настоящее время на основе новых научных данных возникло несколько других теорий антропогенеза, например, мутационная теория. Представляет интерес эволюционная концепция антропогенеза французского философа, теолога и ученого-палеонтолога Пьера Тейяра де Шардена (1881-1955 гг.), изложенная им в знаменитой работе «Феномен человека». Тейяр де Шарден предпринял попытку синтеза научного и религиозного опыта с целью раскрыть эволюцию Вселенной, приведшей к появлению человека. Человек, обладающий духовностью и сложным сознанием, является, по мнению философа, заранее запланированным итогом эволюции космического целого. Человек сгущает в себе психическую энергию универсума и творит «ноосферу».

Актуальным вопросом был и остается вопрос о смысле жизни человека. Человек живет с осознанием своей смертности. Ради чего стоит жить, если конец известен заранее? Имеет ли жизнь индивида хотя бы какое-то значение перед лицом вечности и бесконечности мира? Что ждет человека после смерти? Эти вопросы относятся к числу «вечных», «проклятых» вопросов, у них нет одного решения. Рано или поздно они встают перед каждым человеком. Философия не предлагает готового ответа, она анализирует множество вариантов, помогая индивиду определить свою позицию. Только человек в процессе взаимодействия с миром способен выработать понимание смысла жизни в соответствии со своими ценностными установками, нормами и идеалами. Человек не просто вырабатывает понятие смысла жизни, но борется за его воплощение.

Вопрос о смысле жизни решался по-разному, исходя из понимания места человека в мире и основополагающих ценностей культуры. Например, согласно религиозным представлениям смысл жизни лежит за пределами земного, физического существования. Цель человека вести праведную жизнь во имя веры и любви к Богу и достичь «Царства Небесного» после смерти. В философии предлагались и другие подходы: Особенно много внимания вопросу смысла жизни уделяется в философии экзистенциализма. Согласно сторонникам экзистенциализма, смысл жизни не является чем-то объективно предшествующим индивидуальному бытию человека. Человек свободен в выборе собственной судьбы, и именно он сам придает смысл своей жизни.

Тексты для анализа

Аристотель. «Политика»

…9. Из всего сказанного явствует, что государство принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, — либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек; его и Гомер поносит, говоря " без роду, без племени, вне законов, без очага"; такой человек по своей природе только и жаждет войны; сравнить его можно с изолированной пешкой на игральной доске.

10. Что человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно; между тем один только человек из всех живых существ одарен речью. Голос выражает печаль и радость, поэтому он свойствен и остальным живым существам (поскольку их природные свойства развиты до такой степени, чтобы ощущать радость и печаль и передавать эти ощущения друг другу). Но речь способна выражать и то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо.

11. Это свойство людей отличает их от остальных живых существ: только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т. п. А совокупность всего этого и создает основу семьи и государства. Первичным по природе является государство по сравнению с семьей и каждым из нас; ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части. Уничтожь живое существо в его целом, и у него не будет ни ног, ни рук, сохранится только наименование их, подобно тому, как мы говорим " каменная рука"; ведь и рука, отделенная от тела, будет именно такой каменной рукой. Всякий предмет определяется совершаемым им действием и возможностью совершить это действие; раз эти свойства у предмета утрачены, нельзя уже говорить о нем как таковом: останется только его обозначение. 12. Итак, очевидно, государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшись в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому. А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством.

Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению, и первый, кто это общение организовал, оказал человечеству величайшее благо. Человек, нашедший свое завершение, — совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, — наихудший из всех, ибо несправедливость, владеющая оружием, тяжелее всего; природа же дала человеку в руки оружие — умственную и нравственную силу, а ими вполне можно пользоваться в обратную сторону. Поэтому человек, лишенный добродетели, оказывается существом самым нечестивым и диким, низменным в своих половых и вкусовых позывах. Понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее мерилом справедливости, является регулирующей нормой политического общения.

Аристотель. Политика//Сочинения: В 4 т. Т. 4. – М.: Мысль, 1984. С. 378-380.

Вопросы для анализа

1. Согласно Аристотелю, «человек есть существо политическое». Что означает данная характеристика? Какие доводы приводит автор?

2. В чем проявляется общественная природа человека?

Паскаль. «Мысли»

Несоразмерность человека. — Пусть человек отдастся созерцанию природы во всем ее высоком и неохватном величии, пусть отвратит взоры от ничтожных предметов, его окружающих. Пусть взглянет на ослепительный светоч, как неугасимый факел, озаряющий Вселенную; пусть уразумеет, что Земля — всего лишь точка в сравнении с огромной орбитой, которую описывает это светило, пусть потрясется мыслью, что и сама эта огромная орбита — не более чем неприметная черточка по отношению к орбитам других светил, текущих по небесному своду.

И так как кругозор наш этим ограничен, пусть воображение летит за рубежи видимого: оно утомится, так и не исчерпав природу. Весь зримый мир — лишь еле различимый штрих в необъятном лоне природы. Человеческой мысли не под силу охватить ее. Сколько бы мы ни раздвигали пределы наших пространственных представлений, все равно в сравнении с сущим мы порождаем только атомы. Вселенная — это не имеющая границ сфера, центр ее всюду, периферия нигде. И величайшее из постижимых проявлений всемогущества божия заключается в том, что перед этой мыслью в растерянности останавливается наше воображение.

А потом пусть человек снова подумает о себе и сравнит свое существо со всем сущим; пусть почувствует, как он затерян в этом глухом углу Вселенной, и, выглядывая из чулана, отведенного ему под жилье, — я имею в виду зримый мир, — пусть уразумеет, чего стоит наша Земля со всеми ее державами и городами и, наконец, чего стоит он сам. Человек в бесконечности — что он значит?..

Кто вдумается в это, тот содрогнется; представив себе, что материальная оболочка, в которую его заключила природа, удерживается на грани двух бездн — бездны бесконечности и бездны небытия, он преисполнится трепета перед подобным чудом; и сдается мне, что любознательность его сменится изумлением, и самонадеянному исследованию он предпочтет безмолвное созерцание.

Ибо что такое человек во Вселенной? Небытие в сравнении с бесконечностью, все сущее в сравнении с небытием, среднее между всем и ничем. Он не в силах даже приблизиться к пониманию этих крайностей — конца мироздания и его начала, неприступных, скрытых от людского взора непроницаемой тайной, и равно не может постичь небытие, из которого возник, и бесконечность, в которой растворяется.

Он улавливает лишь видимость явлений, ибо не способен познать ни их начало, ни конец. Все возникает из небытия и уносится в бесконечность. Кто окинет взглядом столь необозримый путь? Это чудо постижимо только его творцу. И больше никому.

Люди, не задумываясь над этими бесконечностями, дерзновенно берутся исследовать природу, словно они хоть сколько-нибудь соразмерны с ней. Как не подивиться, когда в самонадеянности, безграничной, как предмет их исследований, они рассчитывают постичь начало сущего, а затем и все сущее? …Человек сведущий понимает, что природа запечатлела свой облик и облик своего творца на всех предметах и явлениях и почти все они отмечены ее двойной бесконечностью. Поэтому ни одна наука никогда не исчерпает своего предмета…

Уясним же, что мы такое: нечто, но не все; будучи бытием, мы не способны понять начало начал, возникающее из небытия, будучи бытием кратковременным, не способны охватить бесконечность…

Мы во всем ограничены, и положение меж двух крайностей определило и наши способности. Наши чувства не воспринимают ничего чрезмерного: слишком громкий звук нас оглушает, слишком яркий свет ослепляет, слишком большие или малые расстояния препятствуют зрению, слишком длинные или короткие рассуждения — пониманию, слишком несомненная истина ставит в тупик (я знавал людей, которые так и не взяли в толк, что если от ноля отнять четыре, в результате получится ноль), начало начал кажется слишком очевидным, слишком острые наслаждения вредят здоровью, слишком сладостные созвучия неприятны, слишком большие благодеяния досадны: нам хочется отплатить за них с лихвой… Мы не воспринимаем ни очень сильного холода, ни очень сильного жара. Чрезмерность неощутима и тем не менее нам враждебна: не воспринимая ее, мы от нее страдаем. Слишком юный и слишком преклонный возраст держат ум в оковах, равно как и слишком большие или малые познания. Словом, крайности как бы не существуют для нас, а мы — для них: либо они от нас ускользают, либо мы от них.

Таков наш удел. Мы не способны ни к всеобъемлющему познанию, ни к полному неведению. Плывем по безбрежности, не ведая куда, что-то гонит нас; бросает из стороны в сторону. Стоит нам найти какую-то опору и укрепиться на ней, как она начинает колебаться, уходит из-под ног… Да, таков наш природный удел, и вместе с тем он противен всем нашим склонностям: мы жаждем устойчивости, жаждем обрести наконец твердую почву и воздвигнуть на ней башню, вершиной уходящую в бесконечность, но заложенный нами фундамент дает трещину, земля разверзается, а в провале — бездна.

Не будем же гнаться за уверенностью и устойчивостью. Изменчивая видимость будет всегда вводить в обман наш разум; конечное ни в чем не найдет прочной опоры меж двух бесконечностей, окружающих его, но недоступных его пониманию.

Кто твердо это усвоит, тот, я думаю, раз и навсегда откажется от попыток переступить границы, начертанные самой природой. Середина, данная нам в удел, одинаково удалена от обеих крайностей, так имеет ли значение — знает человек немного больше или меньше?..

Начни человек с изучения самого себя, он понял бы, что ему не дано выйти за собственные пределы. Мыслимо ли, чтобы часть познала целое! — Но, быть может, есть надежда познать хотя бы те части целого, с которыми он соизмерим? Но в мире все так переплетено и взаимосвязано, что познание одной части без другой и без всего в целом мне кажется невозможным…

Наше бессилие проникнуть в суть вещей довершается их однородностью, меж тем как в нас самих сочетаются субстанции неоднородные, противоположные — душа и тело. Ибо то, что в нас мыслит, может быть только духовным; если же предположить, что мы целиком телесны, надо сделать вывод о полной невозможности познания, так как нет ничего абсурднее утверждения, будто материя сама себя познает: нам невозможно познать, каким путем она могла бы прийти к самопознанию.

Стало быть, если мы просто материальны, познание для нас совсем недоступно, а если в нас сочетается дух и материя, мы не можем до конца познать явления однородные, только духовные или только телесные…

Вместо того чтобы воспринимать явления в чистом виде, мы окрашиваем их собственными свойствами и наделяем двойной природой то однородное, что нам удается наблюдать.

Так как во всем, что нас окружает, мы усматриваем одновременно и дух и тело, то, казалось бы, это сочетание нам более чем понятно. Однако оно-то и есть наиболее непонятное. Человек — самое непостижимое для себя творение природы, ибо ему трудно уразуметь, что такое материальное тело, еще труднее — что такое дух, и уж совсем непонятно, как материальное тело может соединиться с духом. Нет для человека задачи неразрешимее, а между тем это и есть он сам: Modus quo corporibus adhaerent spiritus comprehendi ab hominibus non potest, et hoc tamen homo est¹.

Человек: мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. М., 1991. С.282 – 286.

Вопросы для анализа

1. Как характеризует Паскаль положение человека в бесконечной Вселенной: величие или ничтожество?

2. Способен ли разум человека проникнуть в тайны природы? Как понимает эту проблему Паскаль?

3. В чем, по мнению автора, проявляется двойственность человеческой природы?

4. Как вы считаете, взгляд Паскаля на человека оптимистичен или трагичен? Ответ обоснуйте.

Пояснения к тексту:

^1.«Человек неспособен постичь соединение духа с телом, а между тем это и есть человек» (лат.) – цитата из работы «О граде Божием» средневекового богослова, одного из отцов церкви, Блаженного Августина.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒