Из книги известного британского адвоката и публициста Притта Д.Н. «Очерки внешней и внутренней политики лейбористов в 1945-1951 гг.»

(Извлечение)

В качестве иллюстрации остановимся на практике применения чрезвычайных полномочий в Малайе в 1948-56 гг.

Своеобразие малайской ситуации заключалось в том, что, если во всех остальных случаях введение чрезвычайного положения на заморских территориях британской империи предшествовало принятию новых конституций, подтверждая тезис вице-председателя Коммунистической партии Великобритании Р. Палма Датга, согласно которому «колониальные конституции — это побочный продукт национально-освободительной борьбы», чрезвычайное положение в Малайе было объявлено после введения в действие 1 февраля 1948 года основного закона этой колонии. Дело в том, что конституция, дарованная метрополией, была всего лишь попыткой перехватить инициативу у Объединенного народного фронта Малайи, разработавшего к сентябрю 1947 г. собственный проект демократической конституции, предусматривавшего слияние Сингапура с Малайской федерацией, предоставление в полном объеме гражданских прав всем тем, кто «рассматривает Малайю как свою родину и верен ей» и т.д. Когда эта попытка не удалась, и ответом на введение колониальной конституции и деятельность сформированного (не избранного) на ее основе марионеточного «консультативного» Законодательного совета Малайского союза стало усиление забастовочной борьбы, власти запретили контролировавшуюся коммунистами Всемалайскую федерацию профсоюзов, объединявшую 91 процент организованных рабочих, и 18 июня 1948 года объявили чрезвычайное положение.

В условиях чрезвычайного положения вступили в силу нормы репрессивного законодательства, в частности, предусматривавшие смертную казнь за хранение оружия, уполномочивавшие власти производить аресты по одному подозрению, закрывать газеты, запрещать опубликование и распространение любого документа, конфисковывать здания и транспортные Средства, объявлять незаконными митинги и демонстрации (на открытом воздухе и в помещении), если в них принимали участие более пяти человек. Была запрещена деятельность Коммунистической партии Малайи, Общества ветеранов войны с Японией, некоторые другие общественные организации.

Местное население, имевшее богатый опыт борьбы с японцами в годы второй мировой войны в частях Малайской народной антияпонской армии (завершившей освобождение Малайи от оккупантов еще до прибытия английских войск, и руководители которой были награждены британскими боевыми орденами и даже принимали участие в параде победы в Лондоне), Обратилось к испытанной тактике партизанской войны и в феврале 1949 г. сформировало Освободительную армию народов Малайи, а усилившая свое влияние Коммунистическая партия Малайи опубликовала программу борьбы за создание Малайской народно-демократической республики.

Это вызвало еще большее ужесточение репрессивного законодательства. Срок заключения под стражу без предъявления обвинения увеличивался с одного года до трех лет. В июне 1950 г. была введена смертная казнь за помощь бойцам Освободительной армии продовольствием, денежными или иными средствами. Однако уже через месяц была принята новая поправка к чрезвычайным постановлениям, согласно которой данная санкция была распространена на лиц, у которых были обнаружены вещи или средства, которые могли предназначаться для передачи партизанам. Как писала лондонская «Таймс» (от 13 июля 1950 г.), «впредь таких людей будут приговаривать к смертной казни, если они не смогут доказать, что они не собирали деньги и не получали вещи для бандитов».

В ноябре того же года в Малайе были предприняты новые меры «безопасности»: поскольку партизанские отряды состояли преимущественно из малайцев китайского происхождения (двумя другими основными этническими группами Малайи являлись собственно малайцы и индийцы), было издано чрезвычайное постановление о перемещении китайцев, работавших в шахтах по добыче олова и на каучуковых плантациях, — основных отраслях экономики колонии, — в специальные «переселенческие лагеря» и «лагеря задержания», на самом деле больше напоминавшие концентрационные лагеря. Помимо того, что эта радикальная мера должна была лишить повстанцев народной поддержки, она давала возможность владельцам рудников и плантаций использовать принудительный труд переселенцев. Другой новеллой малайского права от «цивилизованных» колонизаторов стало назначение денежных наград «за голову» партизан и коммунистов, живых или мертвых: от 233 фунтов стерлингов за рядового члена партии до 7 тысяч за генерального секретаря.

Масштабы репрессий были поистине чудовищны, превращая события в Малайе в одну из самых жестоких колониальных войн двадцатого столетия. По оценке «Манчестер Гардиан» (от 25 мая 1955 г.), общая численность регулярных войск и сил специального назначения (включая австралийские и новозеландские части, подразделения гуркхов и даяков), брошенных против шестимиллионного населения Малайи, достигала 300 (или даже 400) тысяч.

С начала вооруженной борьбы до лета 1953 г. потери англичан составили 1172 полицейских и 391 солдат убитыми и 719 солдат ранеными. Что же касается местного населения, то, только по официальным данным, за весь период чрезвычайного положения погибли свыше 10 тысяч человек, 2274 повстанца были захвачены в плен и более тысячи из них казнены, в концентрационных лагерях находились до 650 тысяч человек — девятая часть населения Малайи!

Истинные масштабы происходящего становились все очевиднее. Осенью 1954 года генерал Джоффри Борн, вновь назначенный руководителем военных операций в Малайе, вынужден был публично заявить, что термин «чрезвычайное положение» является «неверным» для определения происходящего; это «настоящее восстание, поддержанное слоями народа». Однако британской Короне потребовалось еще два года для того, чтобы смириться с неизбежным, отменить чрезвычайное положение и пойти на признание независимости Малайской федерации, провозглашенной в августе 1957 года.

Крайности репрессивных мер, связанных с применением института чрезвычайного положения в Малайе, являются, пожалуй, наиболее показательными, но не исключительными. Только за два месяца, последовавших за введением в марте 1959 г. чрезвычайного положения в Ньясаленде, превентивному задержанию по подозрению в «подрывном поведении» подверглись 1332 человека. За первые три года действия чрезвычайного режима в Кении потери среди местного населения, по официальным данным, составили 11503 человека убитыми, 2585 ранеными и захваченными в плен; десятки тысяч кенийцев были брошены в тюрьмы.

Притт Д.Н. Очерки внешней и внутренней политики

лейбористов в 1945-1951 гг. – М., 1964.

Документ№ 4.

Задача преобразования Европейских сообществ в Европейский союз, странам ЕЭС приходилось преодолевать многочисленные противоречия, возникающие между национальными и общеевропейскими интересами. Сложность интеграционных процессов вызвала бурную дискуссию европейской политической элиты. Самым ярким её проявлением стала речь «Великобритания и Европа», произнесённая М. Тэтчер в европейском колледже Брюгге (Бельгия) 20 сентября 1988 года. Отечественные исследователи сходятся во мнении, что брюггская речь наиболее важное из всех программных выступлений британского премьер-министра, передающее специфику её восприятия идеи европейского строительства. Среди зарубежных учёных такого единства в оценках нет. Специалисты-евроскептики считают, что брюггская речь М. Тэтчер показала итоговую несовместимость процесса европейской интеграции с британскими национальными интересами. Исследователи же проевропейских взглядов говорят о том, что данное выступление стало компромиссом между критической позицией премьер-министра по отношению к бюрократической интеграции и позицией министерства иностранных дел, надеявшегося на создание позитивной модели сотрудничества между Великобританией и Сообществом.

О Европе

(Из речи М. Тэтчер, произнесенной в Брюгге (Бельгия)

Сентября 1988 г.

Мы, британцы, наследники европейской культуры, как и любая другая нация. В нашей истории связи с континентальной Европой были доминирующим фактором. В течение трех столетий мы были частью Римский империи, и наши карты до сих пор пересекаются прямыми дорогами, построенными римлянами. Наши предки - кельты, саксы, датчане - пришли с континента. Наша нация претерпела изменения в XI-XII вв. в период правления норманнов и анжуйской династии. В этом году мы отмечаем трехсотлетнюю годовщину Славной революции, во время которой британская корона перешла к принцу Вильгельму Оранскому и королеве Марии. Посетите великие церкви и соборы Британии, прочтите нашу литературу, прислушайтесь к нашем) языку - все свидетельствует о культурном богатстве, полученном нами из Европы, а другими европейцами - от нас...

Мы в Британии справедливо гордимся тем, что, начиная с Великой хартии 1215г., прокладывали путь в создании и развитии представительных институтов, ставших бастионами свободы. Мы гордимся также тем, что в течение многих столетий Британия была домом для тех людей из континентальной Европы, которые искали убежище от тирании. Но мы сознаем, что сумели добиться столь многого лишь благодаря политическим идеям, которые пришли к нам из Европы. Из классической и средневековой мысли мы позаимствовали ту концепцию правления закона, которая отличает цивилизованное общество от варваров. А идея христианского мира, который долгое время был синонимом Европы, с ее признанием уникальности и духовности природы человека, по-прежнему является основой нашей веры в личную свободу и другие человеческие права.

История Европы часто представляется нескончаемым потоком войн и распрей. Тем не менее, если оглянуться назад, то сегодня больше всего поражает наш общий опыт.

Например, история о том, как европейцы исследовали, колонизировали и цивилизовали большую часть мира, свидетельствует об их чрезвычайно высоких талантах, умении и мужестве...

Британцы играли в Европе особую роль: в течение многих веков мы боролись против установления на континенте гегемонии какой-либо одной державы. Мы сражались и умирали за свободу Европы. Всего лишь в нескольких милях отсюда, в Бельгии, лежат тела 120 тыс. британских солдат, погибших в Первую мировую войну.

Если бы не эта готовность сражаться и умирать, Европа давно была бы объединена, однако не на принципах свободы и справедливости.

Именно та поддержка, которую британцы оказали движениям Сопротивления во время последней войны, помогла сохранить во многих странах пламя свободы вплоть до их освобождения.

И сегодня мы по-прежнему вместе. Около 70 тыс. британских военнослужащих размещены в континентальной Европе. Все эти факты являются доказательством нашей приверженности европейскому будущему.

Европейское сообщество - это одно проявление европейской идентичности, но не единственное. Мы никогда не должны забывать, что народы, живущие к Востоку от «железного занавеса», вкусившие когда-то в полной мере культуры, свободы и самой сущности Европы, были оторваны от своих корней. Мы всегда будем смотреть на Варшаву, Прагу и Будапешт как на великие европейские столицы...

Мы также не должны забывать, что помогли превратить Соединенные Штаты Америки в доблестного защитника свободы...

Да, нас привлекали также и более широкие горизонты, как и других. Благодарю Бога за это, потому что Европа никогда не процветала бы. и никогда не будет процветать в виде ограниченного, замкнутого на себе клуба.

Европейское сообщество принадлежит всем его членам. Оно должно выражать традиции и устремления всех его членов. Позвольте мне быть совершенно откровенной. Британия не мечтает о каком-то уютном, изолированном существовании на краю Европейского сообщества.

Наша судьба - быть в Европе, являясь частью Сообщества. Это не означает, что наше будущее ограничено лишь рамками Европы...

Сообщество - это не самоцель. Это и не институциональное изобретение, которое следует постоянно модифицировать в соответствии с требованиями некой умозрительной концепции. Оно не должно также окостенеть вследствие бесконечного регулирования.

Европейское сообщество - это практическое средство, с помощью которого Европа может обеспечить будущее процветание и безопасность своих народов в мире, где существует много других могущественных стран и их объединений. Мы, европейцы, не можем позволить себе тратить свою энергию на внутренние разногласия или институциональные дебаты. Они не заменят эффективных действий.

Европа должна быть готова не только к тому, чтобы внести полновесный вклад в обеспечение собственной безопасности, но и к торгово-промышленной конкуренции в том мире, где успех сопутствует странам, в которых поощряются личная инициатива и предпринимательство, а не тем, где это пытаются ограничить...

Европейское сообщество нуждается в политике, поощряющей предпринимательство. Предпринимательство - это ключ к процветанию Европы, созданию в будущем новых рабочих мест. Уроки экономической истории Европы 70-х и 80-х годов заключаются в том, что центральное планирование и детальный контроль не действуют, а личное старание и инициатива действуют; государственно контролируемая экономика дает низкий рост, а свободное предпринимательство в рамках закона приносит лучшие результаты...

Что касается валютных проблем, то ключевой вопрос состоит совсем не в том, будет ли существовать Центральный европейский банк. Практические меры, которые следует неотложно осуществить, таковы:

ü ввести свободное движение капитала; в Британии оно допускается:

ü ликвидировать во всех странах Сообщества контроль за валютным обменом: в Британии это было сделано еще в 1979 г.;

ü создать действительно свободный рынок в сфере финансовых услуг, в банковском деле, страховании, капиталовложениях:

Все это реальные требования, потому что они необходимы деловым кругам и промышленности Сообщества для успешной конкуренции с другими странами мира.

Удовлетворения этих требований также хочет европейский потребитель, так как оно приведет к расширению выбора и снижению стоимости товаров. Когда эти основные практические задачи Сообщества будут решены, то с течением времени мы окажемся в положении, более приспособленном для следующих шагов.

То же самое можно сказать о границах между нашими странами. Конечно, мы должны облегчить движение товаров через границы, упростить передвижение людей по всей территории Сообщества. Но с точки зрения простого здравого смысла мы не можем полностью уничтожить пограничный контроль, поскольку необходимо защищать наших граждан от преступлений, остановить движение наркотиков, террористов и нелегальных иммигрантов.

Я хотела бы добавить, что нам действительно не нужны новые меры по регулированию, которые увеличили бы стоимость труда и сделали бы европейский рынок труда менее гибким и менее конкурентоспособным по сравнению с заморскими поставщиками.

Если нам необходим закон о статусе европейской компании, то он должен содержать минимум регулирующих статей. И, конечно, мы в Британии будем противостоять всем попыткам внедрить коллективизм и корпоративизм на европейском уровне, хотя порядки, устанавливаемые в отдельных странах, зависят от их народов...

Еще один мой принцип состоит в том, что Европа не должна быть протекционистской. Расширение мирового хозяйства требует от нас продолжения процесса устранения барьеров в сфере торговли. Мы должны гарантировать, что наш подход к мировой торговле будет соответствовать либерализации в нашем доме.

На нас лежит ответственность первопроходцев, особенно по отношению к менее развитым странам. Им нужна не только помощь.

Больше всего они нуждаются в улучшении торговых возможностей, необходимых для того, чтобы обрести достоинство растущей экономической силы и независимости.

Мой последний принцип касается наиболее фундаментального вопроса – роли европейских стран в обороне.

Европа должна сохранять надежную оборону посредство НАТО. Не может быть и речи об ослаблении наших усилий, хотя бы они и требовали принятия трудных решений и больших затрат. Именно НАТО мы обязаны сохранением мира в течение 40 лет.

Остается фактом, что все движется в нашем направлении: демократическая модель общества свободного предпринимательства доказала свое превосходство; впервые в моей жизни свобода идет в наступление, мирное наступление, во всем мире.

Мы должны подчеркивать приверженность США делу европейской обороны. Для этого необходимо признать, что роль, которую они играют в мире, обременяет их и что союзники США должны, со своей стороны, принимать полное участие в защите свободы, особенно по мере того как Европа становится богаче. Во все большей степени они будут ожидать от Европы участия в делах за пределами зоны действия НАТО, как это мы сделали в Персидском заливе.

НАТО давно определила проблемы, связанные с европейской обороной, и указала путь их решения.

Пришло время, когда мы должны дать материальное подтверждение нашим заявлениям о сильной обороне. Это не институциональная проблема. Это не проблема проектирования.

Она одновременно и более простая и более глубокая: необходимы политическая воля и политическое мужество, необходимо убедить народы всех наших стран в том. что мы не можем вечно полагаться на других в деле нашей собственной зашиты и что каждый член НАТО должен принять на себя справедливую долю, этого бремени.

Мы должны заботиться о сохранении общественной поддержки идеи ядерного сдерживания, помня, что устаревшее вооружение не устрашает и, следовательно, нуждается в модернизации. Мы должны учитывать требования эффективной конвенциональной обороны в Европе против Советского Союза, чьи силы постоянно совершенствуются...

Превыше всего в период перемен и неопределенности в Советском Союзе и Восточной Европе мы должны хранить европейское единство и решимость, чтобы наша оборона была надежна, независима от любых перемен. В то же время мы должны вести переговоры по контролю над вооружениями и сохранить готовность к сотрудничеству с Востоком по всем иным вопросам, затронутым в Хельсинкских соглашениях.

Однако не будем никогда забывать, что наш образ жизни, наше миропонимание и все, чего мы мечтаем достигнуть, гарантируются не правотой нашего дела, но мощью нашей обороны...

Пусть Европа в полной мере играет свою роль в мире, смотрит не внутрь, а вовне и сохраняет Атлантическое сообщество - эту Европу по обеим сторонам Атлантики, - которая является нашим самым величественным наследием и величайшей силой.

Англосаксонская мировая империя /Рейган Р., Тэтчер М., 2014.С.129-133

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒