Глава 1. Модерн – эпоха технологического прорыва и культурного переосмысления общества.

1.1. Модернизм как прогресс.

XX век – один из самых сложных периодов в истории. Это период социальных потрясений и бума человеческого сознания, это время научно-технологического взрыва и страшных мировых войн. Этот век основан на первой в мире глобальной катастрофе, с которой столкнулось человечество, ощущением ломки времен, когда общество потеряло свои традиционные этические и эстетические ценности, человечество отреклось от традиционной модели мира и взяло курс на обновление. Ломка сознания приводит к тому, что каждый представитель искусства стремится породить свой стиль, каждый художник пытается найти красоту в безобразном, каждый архитектор ищет в использование пластических возможностей, т.е. введение кривых линий, новые формы и образы зданий, каждый скульптор пытается найти неучтенные ранее стороны человеческой сущности и изобразить их как можно более оригинально. Странно, непонятно, экстравагантно, необъяснимо и еще много прилагательных можно найти для описания XX века, но все равно не хватит слов, чтобы затронуть все стороны этого периода, а главное его невероятного старта под названием – модерн.

Хронологически эпоха модернизма рассматривается в нескольких смыслах. Во-первых, с точки зрения политической истории. Она кладет в свою основу критерии социально-экономического развития общества, политических преобразований, изменения формы производства, взаимоотношения человека и общества, социальные преобразования, научные открытия. Во-вторых, художественная история. Она затрагивает в первую очередь культурологические, искусствоведческие стороны, такие как смена художественных стилей и эстетических тенденций[67]. Поэтому обозначить точные хронологические рамки достаточно проблематично.

Традиционно в рамках политической истории модернизм представлен в следующих хронологических рамках. В первом случае, его корни восходят к Великой Французской революции, и представляет собой превосходство разума во всех сферах деятельности. Модерн понимается как практическая реализация капиталистического общества. Во втором случае, рамки сдвигаются еще дальше, а именно, к XVII веку, когда начинается формирование проекта будущего общества[68].

Если в основу понимания модернизма вкладывать научное познание и индивидуальность, то главными теоретиками являются Ф.Бэкон и Р.Декарт. Они первыми выдвинули цель для всего человечества: сделать человека повелителем природы.[69] Ф.Бэкон в своей культовой фразе: «Знание – это сила», сформировал главный тезис своего учения. Он говорил, что Бог дал человеку ум, чтобы он познавал Вселенную. Человек должен познать, сотворенные Богом вещи с помощью своего ума. Он ставил науку на лидирующие позиции мировой истории, отводил ей главенствующую роль на пути к прогрессу[70].

Главным вкладом Декарта стало построения философии рационализма как универсального метода познания. В конечном счете, он считал, что человек будет господствовать над силами природы. Он считал, что человеческий разум несовершенен лишь потому, что Бог является олицетворением совершенства[71]. В русле рационализма в последующем будет развиваться весь западный мир. Именно, так и начинается освоение природы и возвеличивание науки. XVII век стал веком научной революции, зарождения научно-технического прогресса, который в полной силе показал себя в XVIII веке.

Научные деятели эпохи Просвещения заложили основу нового общества, ядром которого стали главные общечеловеческие принципы: равенство, свобода, прогресс, разум и т.д. Они провозгласили разрыв с прошлым и стремление только в будущее. Это было начало «новой эры», в центре которой стоял человеческий разум. Но ошибочно предполагать, что хронологические рамки появления течения модернизма связаны только с развитием капиталистических отношений. Так как, во-первых, мы можем потерять саму суть понятия «модернизм» и правомерность его использования, а, во-вторых, невозможно считать, что культура во всем повторяет этапы социального развития общества. Непременно идеология модернизма во многом схожа с философией Нового времени, но мы также относим модернизм к тенденциям, происходившим в обществе в начале XX века, что уже отожествляет художественный и эстетический аспект модернизма.

Художественная история понимает термин «модернизм» как раннюю стадию модерна. Модернизм развивался в разных странах по-своему, никак не олицетворяя национальную культуру того или иного народа. Например, кубизм во Франции не как не связан с культурой страны. Отказ от национальных традиций в искусстве приводит к формированию нового стиля. Во много на его становления повлияла культура Востока, в большей степени японская традиция.

Именно модерн с его корнями в конце XIX века явился стартом для новой эпохи. Под этим понятием многие сразу ассоциируют новые направления в искусстве и новых гениев, которые открыли для нас эти направления. Но эпоха модерна это очень неоднозначное и сложное время, время историко-культурного развития. Научный бум, который охватил весь мир в этот период, потряс все слои общества. Научные исследования радиации, создание квантовой теории, теории относительности, рентгеновских лучей, периодической системы элементов и другие великие открытия меняют сознание людей и приводят к тому, что человек теряет основу под ногами, так как то, что до этого было неоспоримо, стало теперь подвергаться сомнению[72]. Важной чертой новых открытий было то, что они меняли научную картину мира, они меняли основополагающие знания о пространстве и времени. Человек перестал доверять всему, что происходит вокруг, он стал скептичен и иррационален. Общество становится ленивым и притязательным. Наука подарила миру открытия в области коммуникативной техники, фабричной промышленности, авиации и обычной бытовой деятельности. Человек становится недовольным потребителем, которого уже сложно чем-то удивить[73].

Эпоха индустриального общества, характеризуемая масштабным развитием экономики и промышленности, именно, так можно характеризовать XX век. Страны вступили в эту эпоху в разные годы. Например, Англия вошла на этот путь еще в конце XVII – начале XVIII веков, а Россия лишь к концу XIX века. Но, не смотря на это, именно, XX век можно считать временем окончательно падения феодализма и строения нового общества.

Все западноевропейские страны в этот период делают упор на частную собственность, развитие конкуренции и торговли. Государство уже не играет столь важную роль в регулировании экономики и выступает лишь гарантом стабильности и процветания в обществе. Лишь в России, в Восточной Европе и странах Азии складывается другая система. Здесь основная собственность находится в руках государства, которое выступает в роли монополиста на внутреннем рынке. Такая форма планирования экономики впоследствии будет называться социалистической. Даже беря в учет разные системы экономического планирования в странах в этот период, складываются единые положения в обществе, которые характеризуют эпоху модерна[74].

Распространялась идея управляемости мира. Так как данная эпоха насыщена всевозможными научными открытиями, которые меняли сознания и представления людей, у человека создавалось впечатления, что миром можно управлять. Огромный авторитет теперь стали занимать ученые, которые олицетворяли «светлое будущее». Казалось, что любую проблему можно решить, любую болезнь излечить – нет преград и возможно все.[75]

Эпоха модернизма – эпоха машин, эпоха техники и рождения системы единообразия. Постепенно в мире зарождалась мысль об универсальности. Самобытная культура отдельных народов отходила на второй план, а на первый выдвигались идеи общемировой культуры. Конечно, эталоном этой культуры считались страны-лидеры, которые, по мнению многих, строили новый мир и диктовали ему свои условия. Английский язык неофициально становится официальным языком мира. Заимствование английских слов в других языках – постоянное явление. Этот процесс мы наблюдаем и в России. Знание английского языка повышает твой статус, твой образовательный уровень[76].

Эпоха модернизма – это постоянное стремление к прогрессу. Это стремление охватить новые вершины и объять необъятное. Каждый ученый пытается совершить новое открытие, каждый писатель написать оригинальное произведение, каждый художник пытается открыть новый стиль в искусстве и покорить мир. Это время постоянного движения, человеку не дается передышки иначе его место займет другой. Эта постоянная конкуренция, энергетический поток сносил общество и ставил перед ним все новые и новые проблемы. И в этот поток ворвались самые страшные годы, которые знаменуют собой Первую и Вторую Мировые войны[77].

Та социальная разрозненность, которая стала одной из основных черт данной эпохи, стала одним из символов двух мировых войн, которые охватили мир в последующие годы. Эпоха разделила общество на классы, пропасть между богатством и бедностью стала невероятно большой. Это время роскошных нарядов, прогулок по паркам, выставок изобразительного искусства и в то же время нищеты и голода, безработицы и борьбы за существование. Машины заменили людей и стали основой нового мира. Человек с его техническими навыками стал не нужен, его труд уже не ценится и ему некуда идти, он теряется в этом мире работающих машин и клубов дыма.[78] И в чем же человек должен искать спасение? Как сказал в своей работе «Лекции об искусстве» известный английский эстетик, историк и общественный деятель Джон Рескин: «Искусство имеет три главные цели – во-первых, усиление религиозного чувства, во-вторых, подъем нравственности, и, в-третьих, практическую пользу»[79]. Это очень верное выражение. Именно в искусстве мы можем найти спасение и подпитку. Но вот в чем проблема, искусство эпохи модерна тоже стало другим, оно потеряло прежнюю форму. Модерн – это новое культурное течение, которое раскрывает красоту человека в его простоте, обыденности, даже безобразности, это искусство совершенно новых форм и методов рисования, это новые имена и новые краски, которые стали шокирующими для обычного зрителя.

Появление нового стиля в искусстве, который окончательно оформился к началу 90-х годов XIX века, изначально был встречен позитивно и с воодушевлением. Художники, архитекторы, скульпторы видели в новом стиле глоток свежего воздуха, креативные возможности. По-французски термин «модерн» звучит «ар-нуво» т.е. «новое искусство», а по-немецки его называли «югендстиль» - «молодость», с русского же «модерн» ознаменует слово «современный»[80]. Если собрать все эти термины воедино, то получится новое, современное и молодое искусство, которое вселило новые надежды у притязательной публики. Но надо сказать, что отрицание всех традиционных форм изобразительного искусства предполагает рождения новых. Что и происходит на протяжении всего XX века. Фовизм, кубизм, сюрреализм, импрессионизм, постимпрессионизм и т.д. ознаменуют поиск нового искусства и другого взгляда на мир и человеческую натуру[81]. Об импрессионизме см., например, Н. В. Бродская. «Импрессионизм».[82]

Конечно, новое искусство имеет свои корни, несмотря на отказ от всех традиций былых времен. Большое влияние на модерн оказала готика и крито-микенская культура. Вся вторая половина XIX века была наполнена Средневековой атмосферой. Она была отражена во многих работах поэтов-символистов, в операх Рихарда Вагнера.[83]

Оказало большое влияние на становление нового стиля и страна восходящего солнца, которая долгое время была закрыта для Европы. Художников завораживало утонченное восприятие японцев, их отношение к природе, к цвету. Они умели ценить красоту в обычных вещах. Во многих работах мы наблюдаем изображение цветов, воды, гор, но самое интересно формируется новый образ женщины.[84] Художники начинают отожествлять ее с рыбой, с водной стихией. Мы часто можем увидеть на картинах женщин-русалок, а также образы женщин-цветков. Например, в работе Густава Климта «Водяные змеи I», которую он написал в 1906 году, мы наблюдаем двух девушек, которые сплелись в едином действие. Лицо одной из них закрыто от зрителя, а другая изображена с закрытыми глазами. Их тела непонятны, они находятся среди водной стихии и сами являются частью этой стихии, но в этой работе очень ярко прорисовываются и черты японской культуры, которые придают работе особый шарм и красоту.[85]

Но надо сказать, что обращение к истокам прошлого представляет собой совсем другое явление для эпохи модерна. Модерн являет собой совокупность, обобщение всего опыта прошлых лет и отражение его в совсем иной действительности.

Символизм – еще одно течение новой эпохи. Он возник еще во Франции в 1870-80–х гг., но получил широкое распространение в XIX-XX веках.[86] О символизме см. В. Иванов «Заветы символизма».[87] Основная идея – «движущий символ». Это понятие характеризует связь времен, обращение к истокам прошлого, к традиции, тем самым развивалась историческая и культурная память. Символы использовались повсюду, они вызывали интерес обычного наблюдателя.

Новому стилю присуще сочетание идеального и реального, некая артистичность и самолюбование. Модерн характеризуется синтезом искусств, смешением всего и сразу и создание единого нового видения мира. Появляется новый тип художников – универсальный. Каждый мастер стремится преуспеть во всем. Это и создание мебели, бижутерии, убранства интерьеров и т.д. Например, интересным примером являются работы ювелира Рене Лалика, который создавал свои украшения из разных материалов. Он выставлял свои изделия на Парижской выставке 1900 года и его работы стали достоянием общественности. Им восхищались, потому что он сочетал в своих брошах, диадемах, колье характер, свойственный эпохе – сочетание не сочетаемого[88].

Архитектура – еще одна отрасль, в которой новый стиль смог себя проявить в полной мере. Такие имена как В.Орта, О. Шехтель, А. Гауди и другие – это жемчужины эпохи.[89] Об архитектуре модерна см., например, Горюнов В. С., Тубли М. П. «Архитектура эпохи модерна».[90] Основное своеобразие отражено в отсутствие плоскостей, прямых линий, все изгибается, кружится, видоизменяется. К сожалению, новый стиль в архитектуре был не так часто используем, так как требовал много затрат. Такие здания могли позволить себе только богачи, которые в принципе и не скупились, а строили себе множество особняков стиля модерн. Надо сказать, что и вся обстановка дома, мебель, украшения вплоть до ковриков в прихожей создавалось одним мастером, так как все должно было дополнять друг друга. «Всякий стиль неповторим, но стиль модерн – самый неповторимый среди всех стилей», - так писал немецкий искусствовед Д. Штернберг[91].

Одним из символов архитектуры модерна является дом Мила в Барселоне, построенный в 1906-1910 годах Антони Гауди. Эта постройка является одной из видных достопримечательностей города и как нельзя, кстати, отображает весь вкус нового стиля. Здесь нет ни единой ровной линии, всё здание закруглено и вывернуто, его фасады покрыты полихромной росписью, растительные мотивы наполняют помещение необыкновенной свежестью и легкостью, мифологические же сюжеты изображений помещают человека в мир фантазий. Это мир нового времени, где человек не будет скучать, дом ходит ходуном, он не стоит на месте.[92]

Еще одним символом эпохи становятся образы самих художников, их жизни, овеянные тайнами и скандалами.

Самым ярким примером яркой и загадочной личности является Амедео Модильяни. При жизни он называл себя «Моди», что в переводе с французского означает «проклятый». «Постепенно рассказы о художнике превратились в миф, и этот миф сделал Модильяни знаменитым. Но наибольшую известность при этом получило не творчество, а обстоятельства жизни художника»[93]. Модильяни был автором прекрасных женских образов, его картины раскрывают прелесть женщины в её простоте, в ее естественности и обыденности. Это женщина нового времени, женщина, не боящаяся преград. Однако, люди интересовались только им самим, а не его искусством[94]. Новый век требовал скандала, и чтобы добиться успеха, необходимо было подпитывать публику эксцентричными выходками и незаурядным поведением.

«Назад к природе! » - один из главных лозунгов эпохи. Природу рисовали, о природе писали стихи, в основе архитектуры была идея отражения, зеркал, что тоже отражало культ природы, культ света. Этот культ основан на промышленном подъеме и научном взрыве в обществе. Мир был поглощен техническим прогрессом и перестал замечать мир вокруг, проблема экологии стала на лидирующие позиции, природа стала невидима деловому человеку. Поэтому культура стала вводить общество в природную среду, для облагораживания человеческого сознания, для одухотворенности, для передышки среди ритма шумных машин.[95]

Итак, модерн проник во все сферы человеческой деятельности. Он стал символом «нового времени» и нового общества. XX век стал временем ломки человеческого сознания и рождения общества потребления. В эпоху модернизма строился новый мир, новая техника, которая упрощала жизнь, новые научные идеи, которые расширяли границы познания, новые художественные искания, которые позволили человеку глубже понять себя.

Модерн как художественное направление положило начало формированию иного стиля, который полностью отрицал национальные традиции и классическое понимание искусства. Этот стиль стал разрождаться в целое поколение самобытных художников, которые открывали все новые и новые направления в искусстве. Такие как, экспрессионизм, футуризм, сюрреализм, кубизм и другие. Это совершенно новое видения реальности стало «шоком» для общества, но в, то, же время положило начало иному пониманию человеческой сущности и окружающей действительности.

1.1. Модернизм как распад.

Модерн как художественный стиль стал зачатком разложения искусства в его истинном смысле. Это искусство, отражающее традиции народа, его обычаи, обыденные радости жизни и трагедии современного мира. Во все времена искусство было голосом народа. В эпоху Возрождения искусство прославляло красоту человека, красоты окружающего мира. Великие мастера золотого периода в искусстве стали настоящими творцами, раскрывающими тонкость души и тела. Барокко конца XVI-XVII века, рококо XVII-XVIII века, классицизм конца XVIII века, ампир – это разные периоды, целые эпохи долгого пути развития мирового искусства, но каждый из них был отражением истинной красоты человека, его жизни. Лишь маньеризм конца XVI века стал легким отголоском стремления художником к искажению реальности, но это был лишь мимолетный момент в долгой истории мирового искусства. Маньеризм был последним явлением после великой эпохи. Он стал мостиком между двумя периодами в искусстве – эпохой Возрождения и новым открытием пышности и величия форм – Барокко. Конец XIX-XX век стали рождением нового направления – модерн. Да, этот стиль стал революцией в мировом искусстве, открытием новых форм и методов рисования. Он подарил художникам, архитекторам, скульпторам, ювелирам новые грани возможного, раскрыл новые вехи в искусстве. Но в, то, же время модерн стал стилем разрушения традиций, отказа от классического понимания, академического направления в искусстве. Изначально стиль стал символом новой эпохи, но в дальнейшем общество стало отказываться от новых канонов, которые им дарил модерн. «Умышленный вред – прерогатива современного искусства» - так охарактеризовал новый стиль искусствовед и критик Жак Вателен в своей статье «Безумный бред современной живописи»[96]. Возможно, и можно понимать модерн как умышленную деятельность, но явно не вред хотели нанести художники своими работами искусству. Академическое направление потеряло своего основного зрителя, оно перестало быть интересным. Стало появляться много подражаний, лишь копий гениальных полотен эпохи Возрождения. Искусство зашло в тупик, все уже было создано, все написано, что еще можно выразить с помощью кисти и красок? Такой вопрос ставили пред собой мастера-модернисты и создали новое искусство.[97]

Жак Вателен видит в беспредметном искусстве лишь скрытую коммерцию, т.е. искусство становится предметом торговли, большую роль в продаже той или иной работы стала играть реклама и пиар. Художников становится все больше и больше, работ становится неслыханное количество, но искусство потеряло ценность, оно никогда не находилось в столь жалком состоянии, как в начале XX века. «Каждый художник стремится повысить свое благосостояние, снижая качество работ» - пишет Жак Вателен[98]. Деньги и достаток встает на первое место, они начинают затмевать настоящее искусство, то время, когда художник не спал ночами и писал картину, которая потом так и осталась до конца жизни стоять у него в мастерской. Её могли увидеть только друзья и близкие люди. Да, возможно, многие художники предыдущих поколений не были столь богаты и успешны, но их имена помнят по сей день, они создали мировое искусство и стали частью истории.

Статья Вателена раскрывает искусство с другой стороны. Он пишет, что у беспредметного искусства нет возможности выражать себя общеобязательным способом, т.е. если раньше каждое полотно было понятно и отражало предметы и людей такими, какие они есть, то сейчас это стало невозможным. Предметы, люди, все потеряло форму. Каждый человек, подойдя к той или иной работе, может совершенно по-разному понять смысл этой работы. Для одного это полотно будет отражать трагедию, для другого иронию, а третий вообще лишь рассмеется и пойдет дальше. Искусство стало субъективным, оно вышло за рамки правил и традиций классики.[99]

Нынешние художники стали излишни универсальны. Они и мыслители, и математики, и архитекторы, и ювелиры, и строители. Именно, поэтому их сложно назвать истинными художниками. Гонка за славой и деньгами приводит их тому, что они берутся за все, что принесет им хоть каплю выгоды и известности. В результате, они теряют себя и свою индивидуальность, они растрачивают свои силы и становятся обычными работниками общества потребления, а не настоящими гениями и самобытными мастерами.[100]

«Некоторые любят сравнивать то, что происходит сейчас с импрессионизмом. Их тоже выставляли за шутов, а это было серьезное направление. Ну что ж ту же ошибку делают и сейчас, только в обратном направлении» - такую параллель проводит Жан Вателен в своей статье[101]. Действительно, модерн во многом схож с импрессионизмом, который очень долго был непонятен широкой публике. Импрессионизм стал одним из первых ортодоксальных течений. 15 апреля 1874 года открылась первая выставка «Анонимного общества живописцев, скульпторов и граверов». Выставка закончилась провалом, а члены общества получили оскорбительную кличку – «импрессионисты».[102] Такой же путь развития получили первые общества и работы нового стиля модерн. Вот только этот стиль стал более смелым в своих экспериментах, а художники стали применять настолько ортодоксальные и необычные методы рисования, что для общества это стало настоящим открытием, к которому довольно сложно приспособиться.

«Музыка – творение в творении, беспредметная живопись – это творение рядом с творением, оторвавшиеся от своей смысловой основы. Язык оптического – это зримая вещь…» - сказал искусствовед Георгес Флёрегейм в 1959 году[103]. Общество понимает и воспринимает правильно только то, что ему понятно и то, что в истинном смысле показывает мир таким, какой он есть. Модерн – это оптический обман, это искажение действительности. Как сказал Гете: «Подлинно идеальное – это дух действительного»[104]. Только действительность и простота вещей может навсегда остаться в памяти и стать великим открытием, а пародия или хуже того отсутствие предметности может быть лишь мимолетным явлением или проходящим событием на пути развития мирового искусства[105].

Точка зрения, что именно импрессионизм стал первой вехой в искажении действительности не случайна. Действительно, импрессионисты придерживались мнения, что быть художником – это значит выражать мир в красках. Именно цвет и свет они поставили в основу своего творчества, а богатство человеческой личности отодвинули на второй план. Для них была важна форма, а не содержание. Они искали новые палитры цвета, смешения красок, новые ракурсы видения действительности. Именно, такое представление, в конечном счете, переродилось в фовизм, для которого характерна энергия цвета, «дикость» красок. Конечно, для импрессионизма свойственна некая возвышенность, даже религиозность. Не лишена ли эта живопись той целостности божественного творения, которой во все времена стремились достигать великие мастера.[106]

В 1884 году, когда импрессионисты начали получать признание, Жорж Сера решил проявить инициативу и основал Салон независимых. Этот Салон стал ареной для самобытных и талантливых мастеров, которые начали приходить к выводу, что чтобы достичь богатства и признания, нужно открывать новые приемы рисования в изобразительном искусстве. Позднее из этих художников образовалось новое общество – «Общество независимых художников». Это совершенно новый этап в мировой живописи – этап технизации искусства. Ранее мы говорили, что XX век становится веком множества новых открытий. Что только не было изобретено и сконструировано. Так почему бы не сделать искусство местом научного бума. Модерн стал новым техническим приемом, новым открытием[107].

Техника начинает уничтожать художников. Появляется так много работ, полностью искажающих действительность, что если вдруг художник пишет полотно без ярко выраженной абстракции форм, то работа становится ненужной и неинтересной обществу. Классика цвета и формы стали слишком «скучными» для общества XX века.

Модерн ушел далеко за пределы импрессионизма. Он потерял грани возможного. Каждый художник пытался создать что-то новое и индивидуальное, но, в конечном счете, искусство было сведено в рамки орнамента и декорации. И как сказал критик Макс И. Фридлендер в 1952 году: «Натуралисты Мане, Дега и Макс Либерман больше отличаются друг от друга, чем абстракционисты. Натуралист делает то, что ему нужно, что ему предписывает видение. Пикассо делает, что хочет».[108]

Стремление к оригинальности породило волну появления множества «ненужных» работ. Степень оригинальности доходила до абсурда, так как работа считалась уникальной, современной, если была написана не далее прошлой недели. Поэтому сотни молодых художников всеми силами пытались создать как можно больше «шедевров», чтобы хоть часть из них могла быть поистине уникальной.[109]

«Мы стоим одной ногой в могиле прошлого, а под другой у нас скользкая банановая кожура текущего момента» - так охарактеризовал музей современного искусства искусствовед и писатель Джон Кенедей в своей работе «Критика в боевом строю».[110] Оригинальное определение стиля модерн и интерпретировать его можно по-разному. Модернисты действительно «стоят одной ногой в могиле прошлого», так как все же постоянно обращаются к нему, к мастерам былых времен. Например, работа Мане «Олимпия» или полотно Г.Климта «Афина Паллада». Но с другой стороны, это новое искусство настолько не прочно закрепилось на мировой арене, что не ровен час поскользнется на «банановой кожуре», оставленной после своих экспериментов.

В то же время Канедей отмечает, что многие считают, что Дега поставил точку в развитии изобразительного искусства, что его несравненное творчество стало последней вехой долгого пути, начинающимся от Джотто. Современные художники испугались прошлого и решили перечеркнуть его и начать свою художественную революцию, вместо того, чтобы воспользоваться тем неограниченным опытом былых эпох, применить все богатства на благо новому «буму» художественного сознания. Они думали, что смогут создать нечто неповторимое и совершенно новое, а в результате сделали живопись простой, не имеющей глубокого смысла.[111]

Глядя на работы Матисса, Пикассо, Жоржа Брака кажется, что эти полотна может написать каждый. Что достаточно лишь взять в руки кисть и палитру с красками и получится шедевр. «Особенностью современного искусства стала утрата различий между художником и любителем» - написал французский искусствовед Даниэль Канвейлер.[112] Если в предыдущие эпохи искусство становилось недосягаемым творчеством, на которое можно было только смотреть и восторгаться гениальностью мастера, то XX век породил искусство линий, геометрических фигур и незатейливых образов.

Одним из самых ярких направлений модерна стал экспрессионизм. Его основоположниками можно назвать и Винсента Ван Гога, и Эдварда Мунка, и Джеймса Энсора. Об экспрессионизме см., например, Ришар Лионель. «Энциклопедия экспрессионизма: Живопись и графика. Скульптура. Архитектура. Литература. Драматургия. Театр. Кино. Музыка».[113] Полотна этих художников пронизаны человеческими эмоциями и энергией, они умышленно делали акцент на эмоциональной окраске картины, делая её более эксцентричной. Стиль характеризует фраза: «Утрирование до безумия». Безмерное утрирование превращается в самоцель, делая его основой основ искусства, тем самым разрушая его. Художники-экспрессионисты изображали на своих полотнах самые худшие человеческие пороки – пьянство, проституцию, наркоманию, при этом показывая человека со всех худших сторон души. Это уже не реализм с его откровенностью, не классицизм с его простотой форм и сюжетов, такое искусство уничтожает саму действительность. Экспрессионисты намеренно «тыкали носом» в пороки человеческой жизни, но при этом не ставили для себя цель, исправить эти пороки, улучшить мир, избавить человечество от страстей жизни. Они старались быть оригинальными и самобытными, стремились к славе и достатку, открытию нового веяния в искусстве. И не смотря не на что, это искусство несло в себе истину, пусть и слишком утрированную, писал в своей статье искусствовед Даниэль Канвейлер.[114]

«Одним словом, экспрессионизм выродился в экстремизм самого худшего толка, а жизнь, такая, какой мы ее видим на полотнах художников этой группы, действительно не заслуживает ничего, кроме атомной бомбы».[115]

Экспрессионизм – это выражение эмоций, энергии, бури красок. Похожую энергетику мы можем встретить в наскальной живописи эпохи пещерных людей. Пещерная живопись – это синтез знаков, точек, геометрических форм, наложенных друг на друга. В своей статье «Против абстрактного искусства» критик Роберт Рей проводит параллель между искусством первобытного человека и искусством XX века. «Я не считаю большим мужеством, когда возвращаются к надоевшим, тысячекратно повторявшимся уже схемам стилизации человека и животного с передачей их форм точками, линсарными смутными намеками…. Труднее воспроизводить то, что предлагает нам природа» - гласит он в своей статье[116].

Действительно, искусство эпохи модерн как будто завершает цикл, мы приходим к тому, с чего начали. Искусство первобытного общества было нацелено на общение с Богами, на привлечения удачи в охоте, на общение с потусторонними силами. А на что нацелено искусство XX века?

Роберт Рей отказывается признавать искусство модерна «достижением» или «открытием». Он высказывает мысль, что любого древнего человека можно назвать абстракционистом, ведь любое царапание глиной по стене, уже можно назвать искусством. Такие качества как самоуверенность, неумение, безответственность, самонадеянность стали атрибутом современного художника, стали признаком гениальности и индивидуальности. Таинственность, скандальность стали цениться в обществе больше таланта. За каждым мастером должен стоять скандал, какая-то нераскрытая тайна или конфликт, и тогда он точно станет центром внимания. За каждой работой того или иного художника обязательна история. Зрителю уже не так интересна сама техника мастера, сколько условия, в которых создавалась работа. Общество XX века – это мир «черных пятен», неразгаданных образов.[117]

Искусство потеряло свою эстетическую доктрину, которую в свое время имел импрессионизм Моне или романтизм Делакруа. За искусством стоит другая грань современности. В творчество художника вкладываются огромные средства, проводится рекламные акции, издаются шикарные журналы, проводиться своеобразная «пропаганда» творчества мастера. За искусством стоит совершенно иное явление XX века – афера.

В своей работе французский искусствовед Даниэль Канвейлер задал вопрос: «Не направляют ли менеджеры современное искусство? ».[118] Возможно, это и так. Правила диктуют уже не художники, не архитекторы, не скульпторы. Правила устанавливают те люди, у которых есть капитал. Модерн, абстракционизм называют новым явлением, новым открытием, но так ли это? Возможно, это просто удачный ход инвесторов и бизнесменов, менеджеров и предпринимателей. Мир вступил в фазу потребления и постоянного роста общественного «голода», который нужно утолять. Появление нового направления в искусстве стало лишь экономическим ходом и предпринимательской уловкой, а вовсе не новым открытием самобытных художников.[119]

Роль государства в этом «буме» художественного сознания имеет большое значение. Правительство не привлекло своих художников работать во славу народа и нации, и в результате утвердила крепкую основу для формирования этого нездорового творчества. Если раньше правительство само занималось вопросами развития искусства, то сейчас появляется много посредников, так называемые мейссонье, свои бугро, свои кабанели и т.д. Только теперь они называются: Калдер, Миро и Ари.[120]

Под завершения своей статьи Роберт Рей высказывает мысль, что художник XX века, выставляя свои работы зрителю, как бы говорит: «Мои полотна – это поле для размышления, для ваших фантазий. Вы можете увидеть в них все, что вам захочется. Я не хочу знать ваших предположений, так как у каждого они свои, в том числе и у меня». Но разве это верный подход в творчестве? В былые времена мастер всегда знал, что он предоставляет зрителю, он мог объяснить, мог рассказать о главной идее полотна, ознакомить зрителя со всей глубиной своего творчества. Модерн же во всем создает недосказанность, пустоту и тайну.[121]

Франция, Париж были и остались в начале XX века центром культурной и интеллектуальной жизни Европы. Эта страна стала и прародительницей нового стиля в искусстве. Со всех концов светы сюда съезжались художники, архитекторы, писатели, философы для того, чтобы «как паразиты разрушителя свить свое гнездо в мировой столице».[122]

Искусствовед Пилье фон Хольет в своей работе «Падение цен на абстрактные картины» обращает свое внимание на Париж начала XX века. Весьма интересны его рассказы о шумной жизни главных центров художественной жизни – различных кафе и ресторанов. Например, таких как «Ротонда» или появившиеся чуть позже «Дю Дом», «Купол», «Селект» и другие. Автор рассказывает, что в начале века в Париж приезжали огромное количество молодых художников, «слетались сюда словно бабочки»[123], привлекаемые яркими огнями Монпарнаса. На Монпарнасе была слышна речь на всевозможных языках мира. Молодых людей влекло стремление к постижению новой живописи и мираж успеха. Было уже не важно, что ты умеешь, был важен лишь твой образ. Молодые художники придумывали себе различные истории и интересные образы, создавали вокруг себя «туман» неопределенности и загадочности. Кто-то изображал из себя одиночек, такие как Шагал, кто-то создавал образ гуляки и разгильдяя, опьяненного жаждой творчества. На улицах Парижа было много «индивидуальностей», много «образов», внутри содержащих лишь пустоту и неотъемлемое желание получить много прибыли. В кафе шли разговоры не о творчестве и новых явлениях в живописи, а о «котировке», о продажах, о стоимости картин. Эти художественные революционеры рассуждали как мелкие мещане, обговаривая стратегии того, как наживаться на все больше деградирующем обществе, высказывал свое мнение Хольет.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒