Табель о рангах» и «Словарь основных чинов, званий и титулов»

Используя эти источники одновременно, ответьте на вопросы:

1. Какие из трёх классов (высшие –I-V, средние – VI-VIII, низшие – IX-XIV) подверглись во времени наибольшим изменениям?

2. Какие частные титулы оказались наиболее устойчивыми: воинские, статские, придворные, духовные?

3. Какой смысл вкладывал Пётр I в чины, звания, титулы, мундиры и ордена?

4. Что может дать историку знание о них?

 

Домострой» и «Юности честное зерцало»

Сравните их между собой и определите: что общего и в чём разница этих, регламентирующих образ жизни и мысли, произведений.

 

«Книга, именуемая домостроем, которая содержит в себе полезные сведения, поучения и наставления, всякому христианину – и мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам» (XVI в.)

1. Можно ли чётко отграничить между собой три части Домостроя: духовное, мирское и домовное строение, как это делает Д.С. Лихачёв?

2. Что, по мнению Сильверста важнее: любить или бояться Бога?

3. Как, по его мнению, надлежит относиться к детям?

4. В чём смысл лечения («врачевания») православного?

5. В чём смысл жизни православного по «Домострою»?

«Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов» (XVIII в.)

1. На кого рассчитано «Юности честное зерцало»?

2. Какова здесь роль духовных наставлений и кому они адресованы?

3. Какие качества человека здесь считаются наиболее необходимыми?

4. В чём смысл этого памятника для их авторов и для вас?

Данные источники следует сопоставить между собой. Смысл сопоставления: разные исторические эпохи, разные культуры, разные правила поведения. Следует обратить внимание на язык данных текстов, на роль православных и западноевропейских норм поведения, на их цель. И руководствуясь 8 методами источниковедения, представленными в 1-й лекции.

 

Атлас Архангельской губернии 1797 года»

Сравните карту Архангельского уезда с «чертежами» Сибири С.У. Ремезова и ответьте на вопросы:

1. Что общего и в чём разница между ними?

2. Изменился ли смысл нового вида документа для его создателя и для вас?

Русский лубок. Конец XVII – XVIII в.

В папке «Русский лубок» («Материалы к источниковедению») прочитайте тексты «Лубок русский изобразительный», «Повесть о Бове королевиче» и, опираясь на статью Ю.М. Лотмана «Художественная природа народных картинок», постарайтесь проинтерпретировать представленные здесь же 9 лубочных картинок самого разного содержания. Кстати, первые советские плакаты базировались и на традиционном лубке то же. Сравните с первыми советскими плакатами. Историки партии тоже обратили на него внимание. В 1926 г. был опубликован том, 1 выпуск первый «История ВКП (б)» под редакцией Е.М. Ярославского. В таблице 46 представлены три «карикатуры тов. Лепешинского» под названием «Как мыши кота хоронили». Их автор воспользовался популярным в народе лубком «Как мыши кота хоронили», изготовленным в первой трети XVIII в. См. папку «Материалы к источниковедению».

Отвечая на вопросы, обращайте внимание на все детали и символику лубка: здесь всё имеет значение, и нет ничего лишнего. На примере представленных здесь лубочных картинок.

1. Учтены ли в лубке традиции Библии и иконописания?

2. Есть ли связь лубка со смеховой культурой XVII.?

3. Какова роль символики в лубочных картинках? На примере лубка «Баба яга едет с крокодилом драться».

4. Какие актуальные для своего времени проблемы изображались на лубочных картинках?

5. В чём смысл лубка: для их авторов и для историков?

 

 

ЛЕКЦИЯ 8-9. ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА

Содержание темы

Отмена крепостного права. Догоняющая модернизация, абсолютная монархия и госаппарат. Поляризация российского менталитета. Проблема эффективности власти. Законодательные источники, в том числе Манифест 17 октября 1905 г. Делопроизводство и делопроизводственная документация. Делопроизводство акционерных обществ и монополистических объединений. «Чёрные книги» (или журналы) капиталистических предприятий. Делопроизводство крестьянской общины и богатых крестьян. Документация общественных организаций и партий. Статистика. Этнографические источники. Периодика. Мемуары, Дневники. Письма. Художественная литература.

 

Тезисы

«Источниковедение истории СССР», подготовленное под редакцией И.Д. Ковальченко и опубликованной в 1981 г., открывает вторую половину XIX в. с ключевого события – с отмены крепостного права, а не с самого начала 1850-х гг. И весь период второй половины XIX – начала XX века называется эпохой капитализма. В рекомендуемом учебном пособии этот период особо не выделяется. Между тем реформы 1860-х – 1870-х годов, по их смыслу, соотносимы с реформами Петра I. Как Пётр I задал новое направление российской истории, так и эти реформы сыграли решающую роль в развитии России по пути капитализма. Несмотря на последовавшие в 1880-х гг. контрреформы, которые были следствием студенческих выступлений, протестных выступлений рабочих, крестьян и активности народовольцев, убивших в 1881 г. императора Александра II, прозванного Освободителем, в 1880-х гг. так же, как и после смерти Петра I, делались попытки отменить или ослабить силу некоторых нововведений. Но определённый ими вектор развития не был отменён. И всё это с неизбежностью отразилось на корпусе источников. Поэтому будем следовать данной периодизации и давать характеристику тех источников, которые имеют отношение прежде всего к капиталистическому вектору развития страны.

В середине XIX в. крепостное право стало восприниматься как явная помеха для развития России, поэтому, после долгих дискуссий и поражения в Крымской войне, власть решилась на его отмену.

Реформы 1860-1870-х гг. преследовали одну цель – приблизиться к Западной Европе в экономическом и организационно-управленческом развитии. То есть предполагалось сделать экономику и управление страной более эффективными, не меняя политического строя (абсолютной монархии). Поскольку избранный путь был чреватым конфликтами, власть императора время от времени лавировала между либеральными и консервативными тенденциями в развитии экономики и общества.

В конце XIX – начале XX века темп капиталистического развития резко возрос в условиях догоняющей модернизации, особенно при С.Ю. Витте и П.А. Столыпине. Все слои населения были в той или иной степени недовольны происходившим: капиталисты – тем, что недопущены во власть; дворяне – тем, что разорялись, потому что не были готовы, будучи господствующим классом, к конкуренции с капиталистами; рабочие и крестьяне – растущей их эксплуатацией. Императорская власть была склонна к колебаниям то «вправо», от «влево»: то поддерживала капиталистический путь развития, то всячески ограничивала капиталистические тенденции в экономике. На этом фоне она теряла свою харизму и сакральность, всё больше и больше воспринималась как полицейская власть.

В этих условиях происходила дальнейшая поляризация российского менталитета. Бывшие славянофилы и западники, в новых для них условиях, заняли более жёсткую позицию в отстаивании, соответственно: либо установки на самобытность, либо установки на обязательную изменчивость по западному пути. Социалисты же выступали за революцию. Причём одни готовы были ограничиться буржуазной революцией, другие готовы были идти ещё дальше. На противоположных полюсах находились монархисты и анархисты.

Началась поляризация и среди писателей. Это был неизбежный процесс, связанный с появлением партий разных политических направлений. Например, либералы сплотились вокруг столичного журнала «Вестник Европы» («журнал истории – политики - литературы»). Его ещё называли «профессорским» журналом. В 1882 г. (т. 1) в нём говорится об «экономическом расстройстве нашей деревни», о сельском правосудии (обычном праве: суде «стариков» и суде «громады»…), о формальном преподавании Закона Божия в русской школе и т.п. И.В. Кондаков особо выделил писателей «срединной» культуры: Тургенева, Лескова, Некрасова, Толстого, Достоевского. Эта поляризация, проявившись в 1830-1840-х гг., росла в данном периоде.

Следствием нараставших противоречий в развитии России стал системный кризис, приведший к революциям 1905 и 1917 годов. Всё это неизбежно отразилось на корпусе источников.

 

***

То, о чём говорилось по поводу законодательных источников и бюрократической реальности в предыдущей лекции, сохраняет силу и здесь, потому что по-прежнему не было дано чёткого понятия «закон», не была осуществлена кодификация законов, а главное – сохранялась абсолютная власть самодержца, который не хотел вводить конституционную монархию[84].

Законы Российской империи делились на основные государственные законы, определявшие государственное устройство страны, и обычные – все остальные. К вторым относятся манифесты, положения (совокупность правил, определявших устройство, права и обязанности государственных учреждений, учебных заведений, обществ и т.п.), Высочайше утверждённые мнения Государственного совета.

В этом нетрудно убедиться на примере процесса разработки Манифеста 17 октября 1905 г.

Прежде всего, укажем на специфику манифеста как законодательного акта. Он публиковался в связи с чрезвычайными обстоятельствами: на случай объявления или завершения войны, восхождения на престол нового монарха или в случае обращения к подданным в связи с особо опасными эпидемиями или другими экстремальными обстоятельствами.

Как правило, манифест начинался словами: «Мы, Божию милостью Царь». Так было до и после революции 1905-1907 гг. В революционные месяцы 1905 г. эта формула исчезла. Уже одно это обстоятельство свидетельствует о колебаниях правительства и попытке представить себя народу как-то иначе и успокоить его. В этом же убеждает и скорость создания якобы конституционного манифеста, и то, как он готовился, и какие люди этим занимались. Об этом написали статью А.В. Островский и М.М. Сафонов, поэтому нет необходимости подробно её пересказывать. Ограничимся самым существенным в ней.

По мнению авторов статьи, по-видимому, первым перед императором поставил вопрос о конституции руководитель Комитета министров С.Ю. Витте. Примерно через неделю, 14 октября, в полночь, его пригласили на совещание с подготовленным проектом манифеста. К утру этот проект был подготовлен помощником Витте, князем Оболенским, членом Государственного совета. На 1-м заседании решался вопрос – диктатура или конституция. На 2-м – решалась судьба проекта конституции. В обсуждении и редактировании приняли участие пять человек, чьим мнением дорожил император. 17 октября проект был подписан. Ясно, что проект манифеста принимался «в пожарном порядке», чтобы с его помощью не позволить перерасти стачкам в революцию.

Нормальный порядок разработки законодательных актов, в том числе манифестов, предполагает создание специальной комиссии, утверждение состава членов комиссии и времени для его разработки. Затем должна была наступить следующая стадия – стадия его обсуждения, с участием специалистов-профессионалов. После этого должно состояться предварительное и окончательное редактирование, утверждение его в качестве законодательного акта императором и сопутствующих процедур финансового и организационного порядка (подзаконные акты). Ничего этого здесь не было. Значит, и доверие данному манифесту должно было быть соответствующим.

После утверждения законодательные акты, предназначавшиеся к публикации, помещались на страницах «Собрания узаконений и распоряжений правительства, издаваемых при Правительствуюшем Сенате» (с 1862 г.). Кроме того, продолжала осуществляться публикация законодательных актов и в «Полном собрании законов Российской империи» (ПСЗРИ). После переиздания «Свода законов Российской империи» в XIX в. позднее оно не осуществлялось, но продолжалась публикация соответствующих дополнений и переиздание отдельных частей.

Как известно, в XVIII в. имели место объявленные законы. Но и в начале XX в. встречались факты, когда законодательная норма придавалась устным распоряжениям царя. Историку это нужно учитывать, так как их правовой статус был ниже, чем подписанных царём законодательных актов. Да и сам по себе этот факт мог свидетельствовать о вынужденности монарха допустить появление законодательного акта сомнительного статуса.

К нормативно-правовым актам относятся: указы (именные и сенатские), доклады министров, утверждённые императором, уложения, высочайшие повеления, рескрипты, регламенты, циркуляры, инструкции, международные пакты, договоры, трактаты, ноты.

Теперь обратимся к законодательной практикеобщегоичастногохарактера. Следует отметить, что распространённость законодательной регламентации, многообразие законодательных актов, их необособленность от административных распоряжений порождали противоречивость, параллельность законодательства, сохранение актов, которые практически перестали исполняться. Так, «Устав о промышленности» и в начале XX в. воспроизводил законодательное требование о форме представления ежегодных ведомостей владельцами промышленных заведений, между тем после 1897 г. практика подачи ведомостей была прекращена. Другой пример. Акционерное законодательство, существовавшее в виде Положения 1836 г. об акционерных компаниях, корректировалось не только комплексом принятых к нему поправок, но и частным (сепаратным) законодательством в виде высочайше утверждённых уставов отдельных обществ. В результате возникала определённая несогласованность общего и частного законодательства, поскольку последнее точнее отражало требование практики. Потребность в разработке акционерного законодательства, которое соответствовало бы практике, учитывалось явно недостаточно. Уже с конца XIX в. устав акционерных компаний превращался в весьма распространённый законодательный акт, между тем формуляр устава законодательно не был установлен. Кроме того, будучи частноправовым актом, он не поступал на государственное хранение. Поэтому историк может найти его в разных архивах, фондах и делах. Дальше мы это подтвердим на примере частноправовых актов монополистических объединений и «чёрных книг».

В составе частноправовых актов историкам, изучающим отмену крепостного права и его последствия, «повезло» больше, чем исследующим частное предпринимательство, особенно историю монополистических объединений и соответствующие их статусу частноправовые акты.

Как известно, в начале XX в. в России существовали монополистические объединения: синдикаты, картели, тресты, концерны. Уместен вопрос: все ли они существовали легально и имели соответствующую документацию? Гипотеза такова: в самодержавной России, где «всякое повеление государя есть закон», именно от императора зависит – быть монополистическим объединениям или не быть, и каким именно.

Начнём с представления видов российских монополий. Синдикат нередко назывался синдикатской конторой. Он занимался приобретением сырья для фабрик и заводов и сбытом их продукции. Не каждый предприниматель хотел этим заниматься, поэтому, руководствуясь принципом разделения труда, доверял синдикатам данный вид экономической деятельности. Это – низший вид монополии. Картель – это объединение предприятий одной отрасли производства. Он создавался с целью поддержания монопольно высоких цен на производимую ими продукцию. В качестве примера назовём общеизвестные картели: «Продвагон», «Продамет», «Продуголь». Они занимались, соответственно, производством и продажей вагонов, металлов, угля. Трест объединяет производство, его финансирование, цены на продукцию, сбыт продукции, приобретение сырья, то есть всё, что связывает предпринимателей в одно целое от приобретения сырья до продажи готовой продукции и находится в одних руках (руководства треста). Экономическая деятельность треста осуществляется как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Здесь нет посредников. Концерн – высший вид монополистического объединения. Здесь разделение труда осуществлено внутри самого монополистического объединения. Но, как правило, концерн стремится выйти на внешний рынок и создавать за пределами своей страны свои филиалы (дочерние компании).

Источниковедческие проблемы российских монополий изучила Г.Р. Наумова, поэтому обратимся к её монографии. По неполным данным отечественных историков в предвоенные годы в России действовало не менее 150-200 синдикатов и картелей и несколько десятков трестов и концернов. Историки, изучавшие процесс монополизации капитала, пытались найти в документах названия монополистических объединений, но чаще всего встречались в документах с терминами «Акционерное общество» и «синдикат (синдикатская контора). Как выяснилось, в российском торгово-промышленном законодательстве вплоть до 1917 г. сохранялась статья, содержание которой было направлено против деятельности монополистических объединений. Правительство не позволяло вносить в уставы положения, учитывавшие специфику монополистического объединения. Только акционерные общества и синдикаты могли документально существовать в качестве таковых. Те же предприниматели, которые создавали монополистические объединения в виде картелей, трестов и концернов и не имели права декларировать о создании именно данных объединений. Поэтому они создавали их на основе неофициальных документов – договоров и протоколов. Это своего рода теневые объединения. Вот почему историки имеют до сих пор предположительные данные об их существовании. Соответственно, само правительство тех лет имело неполную информацию о существовании нелегальных картелей, трестов и концернов[85]. Теневой экономике соответствовала теневая (неформальная) документация.

Делопроизводственная документация составляет один из самых больших по количеству и разнообразных по типам видов источников. Делопроизводство – деятельность аппарата управления учреждений, организаций и предприятий, связанная с процессом создания документов. Делопроизводство представляет собой перемещение документов в информационных целях и в связи с рассмотрением, утверждением, исполнением, а также организацию их хранения. Назначение делопроизводственных материалов – документное обслуживание различных управляющих систем (государственное, вотчинное делопроизводство, делопроизводство акционерных компаний и т.п.).

В XVIII-XIX вв. большая часть делопроизводственной документации возникла в системе государственного аппарата. Их больше, они лучше сохранились. С конца XIX в. расширилась негосударственная сфера ведения делопроизводства, что объясняется бурным развитием капитализма, а значит и частного предпринимательства.

Делопроизводственные материалы государственных учреждений – это журналы, стенографические отчёты о заседаниях Государственного совета и Государственной думы, министерские и губернаторские отчёты, доклады министров и губернаторов, переписка (в виде предписаний, распоряжений, приказов, циркуляров, запросов, писем и т.п.).

Делопроизводственная документация капиталистических предприятий – это журналы и протоколы заседаний акционерно-паевых предприятий, доклады директоров, ежегодные отчёты, письма и телеграммы, документы учёта и т.п. По формальным признакам они мало отличались от документации государственных учреждений, потому что целевое назначение тех и других одинаковое.

О степени доверия делопроизводственной документации, в связи с изменениями в структуре правительственных органов, обстоятельно высказался известный историк Л.Е. Шепелёв (1983), поэтому обратимся к его статье. Он начал статью с главного для нас вопроса: кому принадлежит исключительное право законодательной инициативы. Этим правом в XIX в. пользовались император и министерства. Министерствам принадлежало право административного регулирования в своей области. Тем самым министерства оказывались полновластными распорядителями в соответствующих областях государственного управления. По закону император лично направлял деятельность министерств, и они были ответственны только перед ним. Между тем существовал Комитет министров, но его правовое положение не было чётко определено. Кроме того, функции Комитета министров и Государственного совета были разделены недостаточно чётко. Не было ясного представления о разделении законодательных и административных актов. В результате - доминирующее положение министерств в структуре государственного аппарата и ведомственный сепаратизм. Министр был полным хозяином в своём министерстве. По мнению одного из министров, идея единства государственного управления в России сосредоточивалась исключительно в лице самодержца. Завершая статью, Шепелёв пишет: «… в сфере государственного управления личностное начало могло проявляться довольно широко (в частности, при выработке, отстаивании и реализации политики)…< …> Всё это делает необходимым при изучении истории государственных учреждений выяснение роли и значения конкретных лиц, занимавших более важные

должности в государственном аппарате»[86]. Иными словами, нужно знать, кто в данный момент фаворит императора, кому он больше доверяет.

Делопроизводственные материалы достаточно полно представлены в учебном пособии, поэтому мы обратимся к тем из них, которым почему-то не уделено должного внимания, хотя знание о них необходимо. Дело в том, что противоречия во власти порождали противоречия в документах власти, в том числе в актовых материалах, делопроизводственных документах. То есть речь должна идти опять-таки о неформальной структуре власти, о чём говорилось в предыдущей лекции.

Как в составе законодательных актов, так и в делопроизводственной документации есть свои «теневые» документы. С ними однажды столкнулся совсем неожиданно для себя В.Б. Ложкин, работая в Музее Революции. В его руки случайно попал экземпляр «Чёрной книги», отразивший нелегальные (неофициальные) порядки, царившие на фабрике Э. Цинделя в течение 35 лет (с 1882 г.). Нелегальные потому, что не были предусмотрены фабричным законодательством. Как выяснилось, «чёрные книги» (или «журналы») вводились по инициативе предпринимателей, чтобы поддерживать надлежащий порядок на фабрике. Это был порядок, не предусмотренный законом, Тот предприниматель, который вводил «чёрные книжки» у себя на предприятии, был подобен самодержцу: он не хотел отчитываться за это своеволие. Этим, кстати, объясняются и неопределённость причин увольнения рабочих: «за леность», «по приказу К.И. Цинделя», «за безобразие» и т.п. По мнению Ложкина, аналогичные «чёрные книги и журналы» велись на многих предприятиях царской России[87]. Тем более что и само фабричное законодательство было далеко от совершенства.

В частности, на некоторых лесопильных заводах Архангельской губернии в конце XIX – начале XX вв., размещавшихся на окраинах городов, в уездах и обособленно существовавших (на островах, за рекой), фабриканты имели заводские лавки и, случалось, продавали недоброкачественное продовольствие и по высоким ценам. Даже не всегда договорившись об этом с местными властями. В свою очередь, губернские власти запрещали журналистам касаться ситуации на лесозаводах, а редакторы газет «Архангельск» и «Северный край» должны были следить за тем, чтобы информация о лесозаводах не публиковалась.

Уместно напомнить о том, что в 1882 г. в России была учреждена фабричная инспекция, просуществовавшая до 1904 г. Фабричный инспектор был обязан следить за порядком на ведущих предприятиях городов и губерний. Он периодически составлял отчёты. Они имеются в архивных фондах и являются источником о работе фабрик, их рабочих и служащих, о беспорядках и мерах по их устранению. Судя по тому, что на некоторых предприятиях их владельцы вели «чёрные книги», полномочий у фабричных инспекторов было недостаточно, чтобы поддерживать тот порядок, который хотели иметь фабриканты.

Делопроизводственные материалы крестьянского мира имели свою специфику. Как правило, крестьяне местные дела решали на основе обычного права: посредством суда «стариков», и даже путём самосуда. В случаях неразрешимых земельных вопросов крестьянский мир обращался в «казённый» суд, то есть в соответствующие государственные судебные органы. В XVIII в. направлял в них мирские челобитные, в XIX – начале XX века – приговоры сельских сходов. Исключение – арендные договоры богатых крестьян. Для историка важно определить перечень вопросов, с которыми крестьянский мир обращался в «казённые» судебные органы, и увеличивался ли он во времени: с середины XIX в. к началу XX в.

Капиталистический путь развития привёл к усложнению управленческих функций государства, потребовал более полной и достоверной, чем прежде, информации о разных сферах жизни страны. Для этого понадобилась статистика.

Статистика в современном смысле слова появилась в России в 1860-х гг. с образованием Центрального статистического комитета (ЦСК) МВД. До его создания российская статистика проходила стадию становления. В первой половине XIX в. статистика была представлена главным образом статистическими приложениями к губернаторским отчётам. Главное в процессе становлении статистики – десакрализация числа и приучение населения, особенно крестьян, к осознанию ими необходимости государственной статистики для управления страной, чтобы оно указывало бы истинные размеры надела, дохода и т.п. Особенно в тех районах, где проживало много старообрядцев, избегавших быть зафиксированными в переписях населения. Кроме того, нужно было подготовить статистиков-профессионалов и наладить саму работу ЦСК МВД. На это требовалось время. Но даже с окончательным оформлением ЦСК МВД в стране не было единой государственной статистики. Статистическими обследованиями занимались различные организации: земская статистика (с 1871 г.), статистика органов городского самоуправления, предпринимательских союзов буржуазии, научных обществ.

Историк в процессе их источниковедеческой критики должен установить достоверность, полноту, репрезентативность (представительность) и сопоставимость используемых статистических источников. Не пренебрегая при этом анализом первичных статистических материалов (анкеты, карточки, ведомости, опросные листки), так и публикациями, выполненными на основе их разработки.

Прежде всего, надлежит изучить характер и содержание программ статистических обследований. Дело в том, что методологические ошибки программ как текущей статистики, так и различных переписей нарушали достоверность, полноту и репрезентативность данных.

Кроме того, необходимо уделить внимание исследованию методики итехники сбора сведений. Для российской статистики были характерны два основных способа получения данных: экспедиционный, осуществляемый подготовленными лицами, и анкетный (например, хозяин фабрики заполнял анкету). К последнему близок способ получения сведений от добровольных корреспондентов, представителей администрации и чинов полиции. Исследованиями установлено, что большую достоверность и точность информации обеспечивает первый метод.

Чтобы умело пользоваться статистическими материалами, необходимо обладать хотя бы элементарной статистической культурой. Как минимум, нужно руководствоваться книгой «Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма» (М., 1979). Статистические источники достаточно полно представлены в рекомендуемом учебном пособии. Кроме того, рекомендуем обратиться к Интернет-ресурсам[88].

Теперь обратимся к нарративным источникам. В их составе редко упоминают этнографические источники. Между тем возросший с конца XX в. интерес историков к изучению повседневности, исторической антропологии и социальной истории предполагает их использование.

В 1845 г. было создано Русское Императорское Географическое Общество, а в 1847 г. Отделение этнографии (при нём) подготовило и в 1848 г. издало программу для собирания этнографических сведений. И сразу же начался сбор пословиц, поговорок, примет, заговоров, запись народных песен и танцев и т.п. Со временем они отложились в архивных фондах. Это бесценный материал по народной культуре. Им не следует пренебрегать. Элементы светской жизни постепенно из города проникали в деревню, и здесь появлялись песенники, крестьяне пели не только духовные, но и светские песни, танцевали, водили хороводы. Церковь неодобрительно относилась к пляскам («бесовским скаканьям») и разудалым песням, особенно к тюремному фольклору и арестантским песням, песням политзаключённым, проникавшим и в деревню, где «политические» отбывали ссылку.

Опыт работы с ними накоплен фольклористами, поэтому следует обратиться к их трудам, чтобы знать, как их обрабатывать профессионально.

В эпоху быстрого капиталистического развития России, особенно с конца XIX в., резко возросла потребность в надёжной и оперативной информации. Эта потребность удовлетворялась увеличением числа периодических изданий . Об этом свидетельствует, прежде всего, появление ежедневных газет. Если в 1860-1891 гг. в среднем в год появлялось 2 ежедневные газеты, то в 1891-1912 гг. – 16, а в 1912-1913 гг. – 116. А в целом их число увеличилось с 7 в 1860 г. до 649 в 1913 г. Периодическая печать сосредоточивалась преимущественно в Санкт-Петербурге, Москве и в городах, расположенных по западной периферии России ( 1913 ): в столице – 628, Москве – 297, Варшаве – 246, Риге – 87, Тифлисе – 78, Вильнюсе – 77 наименований[89]. Если в XIX в. почти половина периодики издавалась в Санкт-Петербурге и Москве, то между революциями 1905-1907 и 1917 гг. начинает интенсивно развиваться периферийная пресса. Многие губернии только после 1905 г. обзавелись своей газетой. Всё больше становилось частных газет. В провинции они появились в 1860-х гг. К концу XIX в. появились специализированные периодические издания: рекламные, юмористические, спортивные, профессиональные (технические, медицинские и т.п.), бульварные, легальные и нелегальные газеты, в том числе газеты для народа: «Копейка» - в городе, «Сельский житель» - для деревни. Постепенно увеличивался их тираж.

При использовании газет обратите внимание на появление газетных жанров. Передовые статьи (передовицы) получили развитие со второй половины 1860-х гг. Для историка они имеют особую ценность, так как по ним можно судить о принадлежности газеты к определённому политическому направлению: демократическому, либеральному, реакционному и т.п. Как правило, они публиковались без подписи. Фельетоны (сатирические, стихотворные, публицистические, фельетоны-памфлеты) тоже оформились с 1860-х гг., а его разновидности – в разное время второй половины XIX – начала XX в.

Журналы были двух типов: «толстые» ежемесячные, например, «Отечественные записки», «Современник», «Вестник Европы», «Просвещение», и «тонкие» еженедельные, например, «Нива», «Огонёк», «Родина». Первые считались органами солидными, серьёзными, ориентировались на интеллигентного читателя, вторые – более лёгкими по содержанию, развлекательными, предназначенными для массового читателя.

Отраслевая журналистика формировалась по мере роста потребности в ней. Особо стоит выделить «Журнал Министерства народного просвещения», «Русская школа», «Семья и школа», «Вестник воспитания», «Педагогический листок». По ним можно узнать, чему и как учили и просвещали. Затем исторические журналы: с 1861 по 1917 год выходило более 100 наименований. С конца 1850-х гг. получили большое распространение юмористические журналы («Зритель», «Пулемёт», «Сатирикон», «Новый сатирикон». По ним можно узнать, что являлось предметом сатиры и юмора. С 1860-х гг. начали выходить иллюстрированные журналы («Всемирная иллюстрация», «Нива»), позволяющие узнать: кто и что чаще всего становился объектом рисунков и фотографий.

О методах обработки информации периодических изданий смотри: В.И. Коротаев «Периодическая печать как исторический источник» (Архангельск, 2007).

В данный период источников личного происхождения – мемуаров (воспоминаний), дневников, писем – становится значительно больше, чем в XVIII – первой половине XIX в., потому что в городах, в среде образованных людей, сформировался почти современный тип личности с развитым самосознанием. Если в петровскую эпоху «регулярных граждан» учили писать дневники, письма, теперь в этом не было необходимости. Лишь рабочие и крестьяне ещё руководствовались письмовниками. Люди с высшим образованием переходили от «высокого стиля» переписки к обыденному, деловому, демократичному стилю письма.

Наиболее перспективным в использовании источников личного происхождения считается сопоставление воспоминаний с дневниками и письмами одного и того же автора, если они имеются. Тем более что письма иногда как бы дублировали (или напоминали) дневники, а дневники порой служили основой для писем. Например, письма композитора П.И. Чайковского к Н.Ф. Мекк представляют собой письма-дневники. Министр внутренних дел П.А. Валуев сопровождал дневниковые записи многочисленными примечаниями мемуарного характера. Таким образом, в работе с разными видами источников личного происхождения историк должен руководствоваться принципом дополнительности, особенно в подобных случаях.

Мемуары и воспоминания данной эпохи, в сравнении с XVIII-первой половиной XIX в., обладают особенностями.

1. Мемуаристы превратились в авторов, лично и непосредственно участвовавших в текущей жизни, пишущих для своих современников, для печати.

2. Мемуары постепенно утрачивали тенденцию к законченности, приобретая нередко этюдный, отрывочный, незавершённый характер.

3. Резко возросло количество произведений данного жанра. Кстати, редакторы некоторых журналов этого периода, желая увеличить количество подписчиков, объявляли о предполагаемой публикации воспоминаний знаменитого, выдающегося человека.

4. Происходила демократизация мемуаристики: число воспоминаний дворян и духовенства уменьшалось, при этом увеличивалось представительство авторов из иных социальных слоёв.

5. В это время охотно издавали мемуары, написанные в XVIII и в первой половине XIX в.

Всё это свидетельствует о резко возросшем читательском интересе к личности выдающихся людей России.

Ценность дневников как источника определяется тем, что они писались не «задним числом», а сразу же вслед за событием или значительными, по мнению автора, изменениями в его жизни или жизни выдающихся людей из его окружения. Историка интересуют в дневниках не только события, личности, но и их оценка авторами дневников. Особую ценность представляют дневники, писавшиеся длительное время, измеряемое десятилетиями. Например, дневник цензора А.В. Никитенко (с 1826 по 1877 г.). Современные исследователи нередко используют «Деревенский дневник» Г.И. Успенского, писавшийся им в 1860-х -1870-х гг. Он ценен глубокими наблюдениями за пореформенной деревней.

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: