Модели поведения государства

М. Макгвайр и М. Олсон (McGuire and Olson 1996, 72–96) анализировали стилизованные модели правления с монопольной властью облагать налогом и перераспределять доходы, противопоставляя интересы рационального лидера группы кочующих и оседлых военизированных групп (бандитов). В анархической внешней среде нет достаточного стимула для лидера, чтобы инвестировать в организацию порядка. И напротив, если бандит-лидер может, угрожая расправой, обложить данью (налогом) данную территорию, то рациональное поведение потребует ограничить поборы и обеспечить мирный порядок и другие общественные блага, формируя стимул производить и повышая производительность своих подданных.

 

При росте объемов производства в результате ограничения поборов и предоставления, общественных благ правитель получает в сумме больше налогов для своих целей, чем кочующий бандит. Как монопольный сборщик налогов, правитель несет значительную часть социальных потерь, которые происходят из-за эффектов искажающих стимулов его налогообложения. Эта рациональная монополизация воровства предоставляет улучшение субъектам бандитизма — они получают общественные блага. Стимул лидера бандитов отказаться конфискации произведенного продукта и обеспечить общественные блага формируется благодаря его всеохватывающей, заинтересованности (encompassing interest) в завоеванной области. С точки зрения экономической модели «выгоды-издержки» поведение кочующих или стационарных бандитов может быть описано стратегией и целевой функцией лидера (которая определяется разностью доходов и затрат), и схема этих моделей с учетом экономических факторов такова:

Модель «кочующего бандита»

Стратегия агрессора: запугать и отобрать ценности. Отношение к населению типа «кошелек или жизнь». Цель агрессора: максимизация краткосрочного дохода. Затраты определяются инвестициями в военные технологии. Примерами являются нашествия кочевников в IV в. в Китае.

Модель «стационарного бандита»

Стратегия: оптимальное налогообложение. Цель: максимизация дохода в долгосрочном периоде, заинтересованность в росте налоговой базы (на основе роста благосостояния), Инвестиции в организацию производства общественных благ: институтов (законов), безопасности, коммуникаций, таких как дороги и почта, благоприятствующих торговле. Примером являются ассимилированные потомки завоевателей Северного Китая к концу VI в.

Неоклассические модели государства Д. Норта

Варианты модели «правитель — избиратели» Норт рассматривает модель государства, начиная с упрощенной модели сообщества, состоящего из правителя и избирателей (Норт 1997, 70–71). Правитель действует как дискриминирующий монополист, предлагая различным группам избирателей защиту и справедливость

или, по крайней мере, снижение внутреннего беспорядка и защиту прав собственности, в обмен на уплату налогов. Группы избирателей имеют различные издержки альтернативного выбора (opportunity costs) и способность отстаивать свои интересы перед правителем, но предоставление этих «полупубличных» благ законности и порядка сопровождается эффектом «экономии от масштаба» (economies of scale). С подключением разных групп общая сумма собираемых налогов возрастает, но распределение выигрыша между правителем и избирателями будет зависеть от соотношения сил между ними; например, изменение способности правителя устанавливать порядок или изменение в издержках альтернативного выбора избирателей приведут к перераспределению налогов. Валовый и чистый доход правителя будет существенно различаться из-за необходимости развития сети агентов (бюрократии) для осуществления контроля, измерения и сбора налогов.

Концепция, отражающая происхождение парламентов и генеральных штатов европейского общества еще более усложняется, учитывая увеличение налоговых доходов в обмен на услуги группам избирателей. Представительный орган облегчает обмен между сторонами. Для правителя это означает необходимость развития иерархической структуры агентов (например, трансформацию модели управления королевским хозяйством в систему бюрократического надзора за богатством и доходами подданных). Переход от ранних представительных органов к современной представительной демократии значительно усложняет модель в связи с развитием многообразных групп интересов и гораздо более сложной институциональной структуры, предназначенной для облегчения обмена между группами интересов. Анализ политических транзакционных издержек основан на признании многообразия групп интересов, которые отражают концентрацию избирателей в определенных регионах страны. При данном соотношении сил сторон структура правил будет зависеть от диверсифицированности политических и экономических интересов.

Чем разнообразнее интересы, тем меньше вероятность, что лица, имеющие какой-либо интерес, смогут обеспечить его за счет простого большинства в сообществе. Поэтому растет вероятность появления сложных форм обмена, поиск новых форм решения проблем, связанных с созданием коалиций. Таким образом, функция формальных правил состоит не том, чтобы содействовать обмену как таковому, а обслуживать вполне определенные его формы.

Грубо говоря, выбор структуры налогов (и льгот) связан с рисками оппортунистического поведения:

z бюрократия небрежно исполняет свои обязанности,

z крестьяне вымрут или сбегут,

z элиты организуют переворот.

Альтернативные издержки подданных — это налоги или эмиграция или переворот, т.е.,

смена правителя. Издержки правителя — на сбор информации о подданных и контроль эффективности бюрократии. Появление выборного парламента, который устанавливает правила, означает усложнение борьбы интересов, рост (политических) транзакционных издержек и усложнение оптимальной структуры налогообложения.

Примеры применения модели

Модель Норта на основе анализа альтернативных издержек позволяет объяснить, почему существовали «неэффективные» распределения налогов, например, освобождение от налогов различных сословий, или даже передача им части ренты (аристократии, церкви), когда риск оппортунистического поведения, создание коалиций и свержения правителя был большим. Кроме того, налоги платили в основном крестьяне, разобщенность и неграмотность которых снижает риск противодействия власти Правителя (их издержки «переговоров» запредельновелики). Поскольку аристократия склонна к созданию коалиций и оппортунистическому поведению, правитель мотивирует наиболее активных к «лояльности» путем раздачи провинций (дележа ренты), полного или частичного освобождения от налогов. Лояльность проверяется отражением внешних угроз. Отсутствие лояльности карается конфискацией. Лояльность церковных иерархов подкреплялась «церковной десятиной». Церковная десятина в Европе упоминается в 14 проповедях Цезария Арльского. Этот вопрос представлен в 33-й проповеди, но ее датировка по годам епископата Цезария (503–542 гг.) не уточнена. Если текст написан до 536 г., когда Арль перешел под власть королей франков, это означало бы, что за притязаниями иерарха католической церкви не стоит авторитет государей, исповедовавших тогда арианство.

О непосредственной поддержке церковной десятины со стороны королевской власти доподлинно известно лишь начиная с VIII в. (Дубровский 1997, 31–46). Великая Французская революция (1789–1793) подорвала позицию церкви: ее имущество было национализировано, была отменена церковная десятина, упразднены некоторые монашеские ордена. Декрет «О гражданском устройстве духовенства» ввел выборность священников и присягу на верность новой власти, упразднил церковные титулыи отменил папские прерогативыи доходы. При поддержке Пия VI церковь примкнула к контрреволюции, добиваясь восстановления монархии (Домнич 1960).

Церковная десятина в России составляла десятую часть урожая или иных доходов, взимав-шихся с населения на содержание церкви, ее впервые ввел князь Владимир Креститель (980–1015 гг.). А. Карташов пишет, что «основной статьей архиерейского обеспечения сразу же явилась государственная привилегия на десятину от княжеских доходов. Летопись прямо говорит о даровании при св. Владимире десятины только Киевскому Богородичному храму. Практика до-монгольского периода и прямые свидетельства всех подлинных и интерполированных документов того времени делают несомненным, что тем же св. Владимиром установлена десятина и для всех епископий». Если на западе десятина бралась со всего населения, то на момент введения церковной десятины на Руси «народ был еще не крещен. И потому по необходимости десятина явилась только правительственной, так сказать, «казенной»

 

Билет 2.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: