РОКОВОЙ РАЗДЕЛ БРАТЬЕВ - СЛАВЯН

В VII —VIII веках многочисленные западнославянские племена занимали обширную территорию по бассейнам рек Вислы, Одры (Одера) и Лабы (Эльбы). В бассейне верхней Лабы, рек Влатвы и Моравы жили чешско-моравские племена, в бассейне Вислы и Варты, до Орды и Ниссы на западе — польские племена. Зем­ли в бассейне средней и нижней Лабы до Балтийского моря за­нимали полабские славяне, образовавшие несколько племенных союзов. Между Салой и Лабой и далее к востоку жили племена серболужицкого союза, а по средней Лабе и далее на северо-вос­ток — племена союза лютичей. Нижнюю Лабу заселяли ободриты. Лютичи и ободриты занимали земли до самого Балтийско­го моря. К востоку от них, на балтийском побережье, жили помо­ряне, принадлежавшие к польской группе западнославянских пле­мен. Ободритов, лютичей и поморян часто называют балтийски­ми славянами.

В IX веке возникает сильное государственное объединение сла­вян — Великоморавская держава, ставшая одним из самых мощ­ных государств Европы. В состав Великоморавской державы вхо­дили Чехия, Моравия, Словакия, Лужицы и земли ободритов.

В 863 г. из Византии в Великоморавское государство прибы­ла церковная миссия, возглавляемая братьями Кириллом (Кон­стантином) и Мефодием. Они начали перевод церковных книг на славянский язык, проповедовали христианство, проводили бо­гослужения на славянском языке. В Паннонии и Моравии Ки­рилл и Мефодий содействовали подготовке славянского духо­венства. Создание своей церкви укрепило политическую незави­симость Великоморавской державы и стало грозным оружием в борьбе с немецкой агрессией. Зависимость же от Константинополь­ского патриарха была чисто формальной.

Князь Ростислав и великоморавская знать поддерживали де­ятельность Кирилла и Мефодия. Но в 870г. ставленник немецких феодалов Святополк — племянник Ростислава — сверг сво­его дядю и занял княжеский престол. Ростислава же вывезли в Германию. Там он был ослеплен и навечно заточен в монастырь. Несколько позже немцы схватили и Святополка, и также отпра­вили его в Германию.

Одновременно западное духовенство¹ начало преследовать сла­вянских церковнослужителей. Мефодия схватили, бросили в тем­ницу и подвергли жестоким пыткам².

Результатом насилий немецких феодалов и западного духо­венства стало восстание, вспыхнувшее в конце 871 г. под руковод­ством священника Славомира. Тогда рыцари вспомнили о князе Святополке, томившемся в застенках одного из немецких замков. Его освободили и поставили во главе немецкого войска, снаря­женного для подавления восстания в Великоморавской державе. Но немцы просчитались — Святополк перешел на сторону вос­ставших, помог славянам разбить немецкое войско и вновь за­нял княжеский престол. Правил он до своей смерти в 894 г.

Святополк сразу же освободил из тюрьмы Мефодия, который вместе с многочисленными учениками продолжил свою духов­ную деятельность в Великоморавском государстве. Однако князь Святополк оказывал недостаточную поддержку восточному ду­ховенству в его борьбе с папистами. После смерти Мефодия в 885 г. его ученики были изгнаны из Моравии и нашли убежи­ще в Болгарии.

После смерти Святополка его сыновья начали борьбу за власть. В результате чешские земли попадают под власть герман­ского князя Арнульфа. В 906 г. венгры завоевывают словацкие земли, составлявшие значительную часть Великоморавской дер­жавы. Словаки попали под власть венгерских феодалов и на целое тысячелетие оказались оторванными от чешского народа.

Падение Великоморавского государства кардинально измени­ло ход развития западных славян. Как писал известный историк С.М. Соловьев: «Разрушение Моравской державы и основание Венгерского государства в Паннонии имели важные следствия для славянского мира. Славяне южные были отделены от север­ных, уничтожено было центральное владение, которое начало со­единять их, где произошло столкновение, загорелась сильная борь­ба между Востоком и Западом, между германским и славянским племенем, где с помощью Византии основалась славянская цер­ковь. Теперь Моравия пала, и связь славян с Югом, с Грециею, рушилась: венгры стали между ними, славянская церковь не могла утвердиться еще, как была постигнута бурею, отторгнута от Ви­зантии, которая одна могла дать питание и укрепление младен-чествующей церкви. Таким образом, с уничтожением самой креп­кой связи с востоком, самой крепкой основы народной самостоя­тельности, западные славяне должны были по необходимости примкнуть к западу и в церковном, и в политическом отноше­нии. Но мало того, что мадьярским нашествием прекращалась связь западных славян с Византиею, прекращалась также и непосред­ственная связь их с Римом, и они должны были принимать хри­стианство и просвещение из рук немцев, которые оставались для них теперь единственными посредниками. Этим объясняется ес­тественная связь западных славян с Немецкою империею, невоз­можность выпутаться из этой связи для государственной и на­родной независимости»³.

В IX веке территория Польши контролировалась десятками племенных группировок, только в Силезии их было не менее пяти. К началу X века наиболее сильными становятся две — висляне («люди Вислы») вокруг Кракова и поляне («люди полей») вок­руг Гнезно. В 960 г. верх берет полянская группировка, во главе которой стоит князь Мешко (Мечеслав) из рода Пястов (922 — 992гг.). Согласно легенде основателем этой династии был про­стой крестьянин Пяст, изготавливавший колеса для телег.

Около 966 г. Мешко женится на чешской княжне Доброве (Дуб­ровке). Невеста была христианкой, и Мешко пришлось крестить­ся. Вместе с Добровой в Польшу приехало и несколько священ­ников-папистов во главе с епископом Иорданом. Именно с них и началось крещение Польши.

Мешко начал сношения с римским престолом, и в 990 г. рим­ский папа признал Мешко королем. Тем не менее, занявший пос­ле смерти Мешко престол Болеслав I Храбрый считался только великим князем и принял королевский титул лишь в 1025 г. за несколько недель до своей кончины.

Первое столкновение Руси⁴ и Польши, о котором сохранились письменные свидетельства, произошло в 981 г. Согласно русской летописи князь Владимир Красное Солнышко (г. рож. неизв. — ум. 1015 г.) ходил с войском на ляхов и занял Перемышль, Чер-вен и другие их города. Забавно, что чешские историки утверж­дают, будто эти города не могли быть отняты у поляков, а были отняты у чехов, поскольку земля к востоку до Буга и Стыря, впоследствии названная Галицкой, принадлежала в то время че­хам. Чехи ссылаются на данную Пражскому епископству при его основании грамоту, в которой границами епископства к востоку обозначены реки Буг и Стырь в Хорватской земле. С.М. Соло­вьев довольно аргументированною доказал недостоверность этой грамоты⁵, так что 981 г. мы должны считать годом первой рус­ско-польской войны.

Русские летописи свидетельствуют, что занятые князем Вла­димиром города принадлежали Руси еще при Олеге Вещем, но были заняты поляками в малолетство князя Игоря.

Согласно русским летописям, в 992 г. князь Владимир воевал с Мешко «за многие противности его» и в бою за Вислой одер­жал полную победу. Поводом к этой войне могли служить спор за Червенские города. Война эта могла вестись в союзе с чешским князем Болеславом II Благочестивым, который с 990 г. воевал с Мешко. Болеслав I Храбрый (967 —1025 гг.), занявший польский престол после смерти своего отца князя Мешко в 992 г., еще как минимум год продолжал войну.

Болеслав I был опытным политиком и храбрым воином. На севере он расширил свои владения до Балтийского моря, подчи­нив себе поморян и пруссов. Болеслав I, воспользовавшись смер­тью в 999 г. чешского князя Болеслава II, напал на Краков и при­соединил его с окрестностями к Польше. В это же время он зах­ватил Моравию и земли словаков до Дуная.

Примерно⁶ в 1008—1009гг. Болеслав I заключил мир с Вла­димиром Красное Солнышко. Мир был скреплен родственным союзом: дочь Болеслава вышла замуж за сына Владимира Свя-тополка (ок. 980 — ок. 1019 гг.). Но этот первый родственный союз польских и русских князей привел не к миру, а к серии новых войн. Где-то между 980 и 986 годом Владимир разделил земли между сыновьями. Вышеслава он направил в Новгород, Изясла-ва — в Полоцк, Святополка — в Туров, Ярослава — в Ростов. Следует заметить, что Владимир ставил сыновей не независимы­ми правителями областей, а всего лишь своими наместниками.

В конце 1012 или в начале 1013 года Святополк вместе с же­ной и ее духовником Рейнберном Колобрежским оказывается в киевской темнице. Подробности ареста Туровского князя летопис­цы до нас не донесли, что дало повод разыграться фантазии ис­ториков. Так, Ф.И. Успенский писал: «Епископ колобрежский [Рейнберн], сблизившись со Святополком, начал с ведома Болес­лава подстрекать его к восстанию против Владимира... С этим восстанием связывались виды на отторжение России от союза с Востоком [Византией] и восточного православия»⁷. Видимо, бо­лее близок к истине П. Голубовский: «Князь Туровский, Свято­полк, заводит отношения с Польшей, чтобы иметь поддержку для завоевания своей автономности, и попадает за это в тюрьму»⁸. Не исключено, что Святополк попросту отказался платить дань Ки­еву, как это сделал в 1014 г. князь Ярослав в Новгороде.

В немецкой хронике Титмара Мерзенбурского, умершего в 1018 г., говориться, что Болеслав, узнав о заточении дочери, спешно заключил союз с германским императором и, собрав польско-гер­манское войско, двинулся на Русь. Болеслав взял Киев и освобо­дил Святополка и его жену. При этом Титмар не говорит, на каких условиях был освобожден Святополк. По версии Титмара Свя­тополк остался в Киеве и стал править вместе с отцом. Нам же остается только гадать, был ли Святополк при Владимире со­ветником, или наоборот, Святополк правил страной от имени отца.

Любопытно, что все русские летописи молчат о последних го­дах жизни князя Владимира Красное Солнышко. Из этого мо­жет следовать лишь один вывод: кто-то, то ли сам Ярослав, то ли его дети, основательно отредактировали русские летописи, а периоды, где врать уже было невмочь, попросту опустили.

Так или иначе, но к 1015 г. Святополк был если не правите­лем Киева, то, по крайней мере, соправителем своего отца⁹. Надо сказать, что перед смертью Владимира на Руси было неспокойно. К примеру, после смерти в 1001 г. Изяслава Владимировича, по­саженного отцом в Полоцке, полоцким князем-наместником был назначен не следующий по старшинству брат, как было принято тогда и в последующие 400 лет на Руси, а сын Изяслава юный Брячислав. Это свидетельствует о фактической независимости Полоцкого княжества от Киева. Затем и Ярослав Владимирович в Новгороде отказался платить дань Киеву. Там начинают гото­виться к походу на Новгород. Но весной 1015г. Владимир разбо­лелся и 15 июля умер. Естественным возможным приемником Владимира был Святополк. Он был самый старший из сыновей Владимира, то есть законный наследник престола.

И тут согласно русским летописям и «Сказанию о Борисе и Глебе» начинаются абсолютно необъяснимые события. Полоцкое и Новгородское княжества отделяются от Киева и готовятся к войне с ним. Значительная часть князей Владимировичей (Мстис­лав — князь тмутараканьский, Святослав — князь древлянский и Судислав — князь псковский) держат нейтралитет и не соби­раются подчиняться центральной власти. Лишь два младших по возрасту князя — Борис Ростовский и Глеб Муромский — за­являют, что готовы чтить Святополка, «как отца своего».

А Святополк начинает свое правление с убийства... двух са­мых верных и, кстати, своих единственных вассалов, Бориса и Глеба.

Тайна была раскрыта норманнским скальдом в «Саге об Эймунде»¹⁰. Эймунд был командиром наемной варяжской дружи­ны, служившей у Ярослава Владимировича, вошедшего в историю под именем Ярослава Мудрого (ок. 987 — 1054 гг.). Согласно саге Борис (Бурислейф) ^п верно служил своему сюзерену Киевско­му князю Святополку и водил рати печенегов на Ярослава. Летом 1017 г. печенеги иод командованием князя Бориса ворвались в Киев, но они увлеклись грабежом, иваряги Эймунда выбили их из города. Следующим летом Борис опять идет с печенегами к Киеву. Тогда Эймунд обратился к Ярославу (Ярислейфу): «Ни­когда не будет конца раздорам, пока вы оба живы». Ярослав ока­зался действительно «мудрым» и хитро ответил: «Я никого не буду винить, если он (Борис) будет убит». Эймунд выполнил приказ своего князя и убил Бориса. Об убийстве Глеба достовер­ных данных нет. Предполагается, что он был сторонником Ярос­лава, и убили его свои же муромские подданные.

Но вот в 1054 г. умер Ярослав Мудрый, и на Руси вновь на­чались большие усобицы. Естественно, что о событиях 1015 — 1018 гг. все давно забыли. Этим и воспользовался князь Изяслав Ярославович, чтобы в 1072 г. канонизировать Бориса и Глеба как невинно убиенных злодеем Святополком Окаянным.

Как уже говорилось, история убийства варягами Бориса и «ва­ряжский вариант» гражданской войны на Руси 1015— 1025 гг. при­ведены в книге «Северные войны России». Здесь же я останов­люсь на «польском варианте» войны.

Осенью 1016 г. князь Ярослав Владимирович (в саге — Ярис-лейф) с помощью варягов разбил у города Любеч войско печене­гов под предводительством Бориса Владимировича (Бурислей-фа) и вскоре овладел Киевом. Борис бежал к печенегам, а князь Святополк — в Польшу к своему тестю Болеславу Храброму. При этом его жена стала добычей Ярослава.

Однако Болеслав был поглощен борьбой с немцами, и судьба дочери и зятя его мало волновала. Поэтому Болеслав решил не­медленно завести дружбу с победителем. Мало того, вдовый Бо­леслав предложил Ярославу Владимировичу скрепить союз бра­ком с его сестрой Предславой. Одновременно, «с лисьим ковар­ством» (по словам Титмара Мерзебургского), Болеслав вел пере­говоры и с германской знатью, и тоже отправил сватов к Оде, дочери майсенского маркграфа Эккехарда в Саксонии.

Ярослав же, овладев Киевом, считал себя непобедимым и гру­бо отказал Болеславу в союзе, как в политическом, так и в брач­ном. Мало того, Ярослав в первой половине 1017 г. отправил по­слов к германскому императору Генриху II, чтобы заключить наступательный союз против Польши. Генрих обрадовался рус­скому посольству, и в том же году была организована первая русско-германская коалиция против Польши. Кроме Руси и Гер­мании в состав коалиции вошли чешский князь Олдржих и племя язычников лютичей.

Болеслав Храбрый решил бить врагов поодиночке. Войско его сына Мешко, будущего короля Мечеслава II (р. в 990 г., правил в 1025 —1034 гг.), вторглось в Чехию и, пользуясь отсутствием Ол-држаха, разорило страну.

Германо-чешское войско осадило польскую крепость Нимч, но вскоре было вынуждено отступить в Чехию. 1 октября 1017г. Болеслав предложил Генриху начать переговоры о мире и от­правил послов в город Мерзабург, где находилась ставка импе­ратора. Переговоры затянулись, и лишь 30 января 1018 г. в горо­де Будишине (Баутцене) был подписан мир между Польшей и Германской империей. Польша получила земли, принадлежавшие ей еще до начала войны 1015— 1017гг.: Лужицкую марку и Мильско (земли мильчан). Однако если раньше Болеслав вла­дел ими на правах имперского лена, то теперь они прямо вклю­чались в состав Польского государства.

Генрих дал согласие на брак с Одой. Бракосочетание состоя­лось с фантастической для того времени быстротой — всего че­рез четыре дня после заключения Будишинского мира.

Между тем, в 1017 г. Ярослав с войском двинулся к Берестью (нынешнему Бресту). Город Берестье к 1015г. входил в состав Туровского княжества, и там мог находиться как русский гарни­зон, преданный Святополку, так и польское войско. Взял ли Ярослав Берестье или нет, неизвестно, но хронист Титмар Мер-зебургский кратко написал, что Ярослав, «овладев городом, ниче­го [более] там не добился». Итак, войско Ярослава вернулось назад. Возможно, это было связано с нападением печенегов, ведомых Борисом Владимировичем.

Летом 1017г. Болеслав двинулся с войском навстречу Ярос­лаву. Помимо поляков у него было 300 наемных немцев, 500 вен­гров и 1000 печенегов. С поляками шла и русская дружина Свя-тополка.

Рати встретились 20 июля 1017 г. на Волыни на реке Буг. Два дня противники стояли друг против друга и начали обменивать­ся «любезностями». Ярослав велел передать польскому князю: «Пусть знает Болеслав, что он, как кабан, загнан в лужу моими псами и охотниками». На что Болеслав ответил: «Хорошо ты назвал меня свиньей в болотной луже, так как кровью охотников и псов твоих, то есть князей и рыцарей, я запачкаю ноги коней моих, а землю твою и города уничтожу, словно зверь небывалый».

На следующий день, 22 июля, воевода Ярослава некий Буда начал насмехаться над польским князем, крича ему: «Вот мы про­ткнем тебе палкою брюхо твое толстое! »¹² По словам летописца Болеслав был крупным и толстым, так что с трудом мог сидеть на лошади. Он не вытерпел насмешки и сказал своим дружин­никам: «Если вам это ничего, так я один погибну», сел на коня и бросился в реку. Войско поспешило за своим князем. Русские пол­ки не ожидали такой внезапной атаки, растерялись и обрати­лись в бегство.

Разгром был полный. По свидетельству Титмара Мерзебургс-кого: «Тогда пало там бесчисленное множество бегущих». Тоже говорят и русские летописцы: «И иных множество победили, а тех, которых руками схватили, расточил Болеслав по ляхам». В числе погибших называют и воеводу Блуда (Буду).

Сам Ярослав с четырьмя дружинниками убежал в Новгород. Там он решил бежать в Швецию. Но новгородцы во главе с по­садником Константином сыном Добрыни «рассекли ладьи Ярос­лава, так говоря: «Хотим и еще биться с Болеславом и со Свято-полком». Начали деньги собирать: от мужа по 4 куны, а от ста­рост по 10 гривен, а от бояр по 18 гривен. И привели варягов, и отдали им деньги, и собрал Ярослав воев многих».

Между тем бегство Ярослава открыло союзному войску Бо­леслава путь на Киев. Титмар Мерзебургский пишет: «Добившись желанного успеха, [Болеслав] преследовал разбитого врага, а жители повсюду встречали его с честью и большими дарами». Войско Болеслава шло через Владимир Волынский, Дорогобуж, Луцк и Белгород. Жители этих городов не оказывали сопро­тивления и признавали власть Святополка.

Вначале августа 1018г. поляки подошли к Киеву. Дружина Ярослава и наемники-варяги попытались оказать сопротивление. Но Болеслав не спешил со штурмом города, и вскоре защитни­ки Киева сдались из-за нехватки продовольствия. Судя по все­му, капитуляция была почетной.

14 августа союзники вошли в город. У собора святой Софии (тогда еще деревянного) Болеслава и Святополка «с почестями, с мощами святых и прочим всевозможным благолепием» встре­тил киевский митрополит.

Польские хронисты утверждают, что князь Болеслав, вступив в завоеванный Киев, ударил мечом по Золотым воротам города. На вопрос, зачем он это сделал, Болеслав будто бы ответил «с язвительным смехом»: «Как в этот час меч мой поражает золо­тые ворота города, так следующей ночью будет обесчещена сестра самого трусливого из королей, который отказался выдать ее за меня замуж. Но она соединится с Болеславом не законным бра­ком, а только один раз, как наложница, и этим будет отомщена обида, нанесенная нашему народу, а для русских это будет позо­ром и бесчестием».

В Великопольской хронике XIII —XIV веков говорится: «Го­ворят, что ангел вручил ему [Болеславу] меч, которым он с помо­щью Бога побеждал своих противников. Этот меч и до сих пор находится в хранилище краковской церкви, и польские короли, направляясь на войну, всегда брали его с собой и с ним обычно одерживали триумфальные победы над врагами... Меч короля Болеслава... получил название «щербец», так как он, Болеслав, придя на Русь по внушению ангела, первый ударил им в Золотые ворота, запиравшие город Киев на Руси, и при этом меч получил небольшое повреждение».

В руки Болеслава попали все женщины из семьи Ярослава — его «мачеха» (видимо, последняя, неизвестная русским источни­кам, жена князя Владимира Святого), жена и девять сестер. Титмар пишет: «На одной из них, которой он и раньше добивался [Предславе], беззаконно, забыв о своей супруге, женился старый распутник Болеслав». В Софийской Первой летописи говорится более определенно: «Болеслав положил себе на ложе Предславу, дщерь Владимирову, сестру Ярославлю».

Между прочим, Ярослав еще до битвы на Буге отослал в Нов­город захваченную в полон жену Ярополка. Болеслав взял Предславу к себе в наложницы, а позже увез ее с собой. Дальнейшая судьба ее неизвестна.

Видимо, Болеслав нарушил условия капитуляции Киева и вскоре отдал город на разграбление. Разделив добычу, наемники — саксонцы, венгры и печенеги отправились восвояси. Сам же Бо­леслав с частью польского войска остался в Киеве, а остальная часть войска была размещена в ближайших городах. Польский князь явно не знал, что делать с Киевом. Он даже начал в Киеве чеканку серебряных монет, так называемых «русских денариев» с надписью кириллицей «Болеслав».

Но польский князь понимал, что удерживать Киев дольше бу­дет невозможно. Он попытался даже вступить в переговоры с Ярославом, находившимся в Новгороде, и послал туда киевского митрополита. Поводом для серьезных переговоров стал вопрос об обмене дочери Болеслава и жены Святополка на жену Ярос­лава. Однако Ярослав не желал мириться в такой ситуации с Бо­леславом, кроме того, у него были весьма веские причины желать, чтобы жена его сгинула в польском плену.

Что же касается Святополка, то он не хотел ни мира с Ярос­лавом, ни присоединения Киевской земли к Польше. В Повести временных лет говорится: «Болеслав же пребывал в Киеве, сидя [на престоле]; безумный же Святополк стал говорить: " Сколько есть ляхов по городам, избивайте их" ». Киевлян и жителей дру­гих городов, оккупированных ляхами, долго уговаривать не при­шлось. Почти одновременно началось изгнание поляков. Однако непонятным образом Болеславу удалось уйти из Киева с боль­шей частью людей, а также с награбленными ценностями. Знат­ные русские пленники — бояре Ярослава, жены и сестры — были отправлены в Польшу, видимо, еще раньше. Болеславу удалось сохранить за собой и Червенские города, приобретенные еще кня­зем Владимиром Святым.

После ухода поляков Святополк стал киевским князем и тоже начал чеканить собственную серебряную монету. А тем временем Ярослав счел себя холостым и послал сватов к шведскому конунгу Олафу Шётконугу. Летом 1019 г. в Новгороде состоялось бра­косочетание дочери Олафа Ингигерд, принявшей христианское имя Ирина, с Ярославом. Ингигерд привела с собой в качестве приданого дружину, а Ярослав передал шведам город Ладогу с окрестными землями. Шведы называли Ладогу Альдейгьюборг, первым правителем ее стал шведский ярл Рёгнвальд Ульвссон. Вернуть Ладогу русским князьям удалось лишь во второй поло­вине XI века.

В том же 1019 г. Ярослав двинулся с большой ратью на Киев. Согласно Устюжской летописи у него было 40 тысяч человек, из них варягов 18 тысяч.

Святополк призвал на помощь печенегов, но в битве на реке Альте недалеко от Киева был разбит. Святополк в очередной раз бежал на запад, где и умер. Причем, достоверных сведений о ме­сте и времени его смерти нет. Тем не менее, гражданская война на Руси с бегством «окаянного» Святополка не закончилась. Ярос­лаву пришлось воевать еще с племянником Брячиславом Полоц­ким и братом Мстиславом Тмутараканьским.

В 1021 г. Ярославу удалось заключить мир с племянником. При этом он не только признал полную независимость Полоцкого кня­жества, но и уступил города Витебск и Усвят, где были страте­гические волоки на пути «из варяг в греки». В 1025 г. Ярослав заключил мир с Мстиславом. Братья разделили Русскую землю по Днепру, как хотел Мстислав. Он взял себе восточную сторону с главным столом в Чернигове, а Ярослав — западную сторону с Киевом.

В 1022 г. войска Ярослава приходили к Берестью, занятому по­ляками, однако удалось ли им взять город, летопись умалчивает. В 1025 г. через несколько недель после своей коронации умер Болеслав Храбрый. В Польше началась усобица между Болеславичами — новым великим князем Мешко II и его братом Отго­ном. В польские дела немедленно вмешиваются соседи — немцы и чехи. В ходе войны Оттон бежал к князю Ярославу Мудрому. Жить ему было приказано в Киеве, а не при дворе князя в Нов­городе. В Киеве Оттон провел около шести лет. Оттуда он всту­пил в сношения с германским императором Конрадом, строя коз­ни против брата. Все это, естественно, происходило с санкции Ярослава.

В 1030 г. Ярослав захватывает польский городок Белзы (Белз) на реке Жолокии, притоке Западного Буга (ныне на территории Львовской области). Согласно русской летописи «В лето 6539 (1031) Ярослав и Мстислав собрали воинов многих, пошли на ляхов и заняли грады Червенские опять, и повоевали Лядскую землю; и многих ляхов привели и разделили их: Ярослав посадил своих по Роси¹³; и пребывают они там и до сего дня».

В войске Ярослава находилось немало варягов, в том числе Эйдив Рёгнвальдссон и Харальд. Позднее исландский скальд Тьодольв Арнорссон воспел этот поход и подвиги наемниковварягов: «Воины задали жестокий урок ляхам» (в стихотвор­ном переводе О.А. Смрницкой: «Изведал лях лихо и страх»).

Поход Ярослава и Мстислава на Польшу был согласован с наступлением с запада императора Конрада. Мешко II не смог ос­тановить немцев и русских и был вынужден бежать в Богемию к чешскому князю Олдржиху. На польском престоле утвердился Оттон. Он прежде всего выполнил все приказания императора: отказался от титула короля и отослал польскую корону в Герма­нию вместе с женой Мешка Риксой, а себя объявил вассалом гер­манского императора.

Такое поведение пришлось не по нраву польской знати, и вско­ре Оттон был убит, а его место занял брат Мешко II. Но править ему пришлось недолго, в 1034 г. убили и Мешко. Его вдова Рик-са, урожденная принцесса пфальцская, приняла опеку над своим малолетним сыном Казимиром. Рикса попыталась оттеснить от власти вельмож-поляков и править с помощью немцев. Дело кончилось переворотом и изгнанием Риксы в Германию.

Править страной стали польские магнаты от имени малолет­него Казимира. Но дела у них явно не клеились, и Польшу охва­тило восстание смердов. Причем, восстание носило как антифео­дальный, так и антицерковный характер, — а большинство вос­ставших были язычниками.

После похода 1031 г. Ярослав не вмешивался в польские дела, удовлетворившись присоединением к своим владениям «Червенских градов».

В 1039 г. в большей части Польши установилось спокойствие, и власть прочно держал в руках сын Мешко II князь Казимир I Восстановитель (1016—1058 гг.). Казимир и Ярослав заключи­ли союз в борьбе против Моислава — бывшего дружинника Мешко, захватившего власть в Мазовии. Моислава поддержива­ли пруссы, литовцы и поморские славяне. В 1041 г. Ярослав со­вершает поход в Мазовию. Причем войско его шло варяжским способом на лодках по рекам Припяти и Западному Бугу.

В 1043 г. Казимир женился на сестре Ярослава Мудрого Доб-рогневе (Марии), получив богатое приданое, а вместо вена он от­дал Ярославу 800 пленных, взятых Болеславом на Руси. В 1047 г. Ярослав опять пошел с войском на помощь Казимиру против Моислава. На этот раз Моислав был убит, а рать его разбита, Мазовия снова подчинилась польскому князю.

Вскоре союз Руси и Польши скрепился еще одним браком — сын Ярослава Изяслав женился на сестре Казимира. До самой смерти Ярослава Мудрого в 1054 г. с Польшей сохранялись доб­рососедские отношения.

 

Глава 2

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: